На долгую память…

– Тоже едете раскапывать клад? – повторил Виктор, но он пока не злился.

Девушка скромно засмеялась, и, не переставая улыбаться, сказала:

– Нет, к сожалению. Я еду к папе, буду помогать ему выкапывать не клад, а картошку. У него очень болит спина, а его старая лопата слишком тяжёлая, поэтому я купила новую. Суперсовременную. Только что-то она слишком похожа на старую.

Девушка вновь мило рассмеялась. Ей понравилось внимание мужчины в стильном костюме, который нелепо смотрелся в интерьере старой электрички, рядом с одетыми в практичные одежды дачниками.

– Картошку копать слишком скучно, лучше копать клад. Главное, знать, где он лежит, – серьёзно сказал Виктор.

Ему было важно не выпустить из внимания своё озарение по поводу клада. Вроде оно было где-то рядом, а теперь растворилось, ослабив напряжение эмоций.

– А вы знаете? – с интересом спросила девушка.

– Единственное, что я сейчас точно знаю, так это то, что меня зовут Виктор, – сказал Баюнов.

– А меня зовут Лера, приятно познакомиться.

– Вы это сказали из вежливости или вам действительно приятно? – спокойно поинтересовался Виктор.

Но внутри него почему-то возник гнев, хотя злиться ему вовсе не хотелось.

– Если бы мне было неприятно, я бы продолжила слушать «Европу плюс» и попыталась бы сделать вид, что мне крайне не хочется с вами общаться, – просто сказала Лера.

Ей стало немного не по себе, первостепенный позитив разговора куда-то улетучился. Она не знала на чём сконцентрировать свой взгляд, не задерживая надолго своего внимания на собеседнике. С ней не в первый раз знакомятся в электричке, но приветственные фразы мужчины её заинтересовали, да и выглядел он солидно. Теперь она начала понимать, что первое впечатление пришлось некстати.

– «Европа плюс» это злая музыка? – спросил Виктор.

Разговор с Лерой как-то начал цеплять его внимание, у него в разуме появлялось много вопросов, которые он спешил озвучить.

– Нет, скорее просто развлекательная. Музыка, которую слушаешь, чтобы скоротать время и придать себе немного позитива.

– А как вы думаете, чем тогда может быть злая музыка? – Виктор был заинтересован своими мыслями и ответами девушки.

– У меня был друг, он слушал очень тяжёлую музыку. Временами, злую. Но это была злость отчаяния. Такое слушать нельзя. Папа мой слушает рок. Старых исполнителей. Они не злые, полегче, но какие-то глупые. Пытаются казаться умными философами, а поют глупые вещи. Очевидные, напыщенные, пафосные. Но не злые. Так можно много направлений перебирать, но никто не покажется злым. Вы что-то конкретное имеете в виду?

– Хорошо, что спросили. Мне кажется, злая не сама музыка. А тот момент был злой, когда я её услышал. Было много злости. Зубов оскал, удар, – сказал Витя, аккуратно сделав жест рукой, изображая удар, но он не хотел никого задеть.

– Что ж, с музыкой мы немного разобрались, и, слава богу, – Лере стало неуютно.

Они ненадолго замолчали.

– Вы верите в бога? – спросил Виктор.

– Да. А вы?

– Не верю. Больше хочется верить не в то, что есть какое-то всевышнее существо, а в то, что есть справедливость. Настоящая высшая справедливость, позволяющая сохранить баланс, равновесие мира.

– Про высшее существо мне тоже думать как-то неуместно. Просто я верю, что есть божественное. Всё хорошее есть от бога, а остальное придумали люди. И мне тоже хочется верить в справедливость. Точнее, не верить, а знать, что она на самом деле есть…

– Знать, а не утешать себя тем, что всё получаешь по заслугам. Даже если заслуг никаких нет, – перебил девушку Виктор.

Ему понравились эти мысли. Жаль, что он вскоре всё забудет.

– Да, вы правы, – согласилась Лера.

Она немного боялась бесед на религиозную тему. Для неё религия всегда была слишком личной темой.

Они поболтали ещё обо всём и ни о чём. Успели затронуть даже философские темы. В середине их разговора в вагон зашли контролёры, проверили у молодых людей билеты и неспешно удалились. Несмотря на содержательную беседу, для Леры время шло медленно, она немного нервничала. Для Виктора понятия времени не существовало.

– А куда вы едете? – спросил Виктор.

– В смысле, до какой станции? До конечной еду. Я сама родом из той деревни. В городе приходилось комнату снимать. А вы откуда родом?

– Я родился в городе, – с лёгкостью вспомнил Виктор. – Тоже еду до конечной.

– В гости?

– Нет, – честно ответил Витя.

Но дальше замешкался с ответом, забыв о цели своей поездки.

– Простите, я лезу не в своё дело! Можете не отвечать, я просто так спросила, – извинилась Лера.

– Всё нормально, – сегодня Витя был в хорошем расположении духа.

По крайней мере, в эти мгновения.

Наступила неловкая пауза. Мужчина впал в некое подобие транса, глядя перед собой. Его мозг вновь начал совершать некую перезагрузку, стирая информацию, добытую за последние минуты.

– Я должен сказать, что у меня серьёзные проблемы с психикой. Точнее, что-то не так с памятью. Я не знаю. Извините.

– Но по разговору вы не производите такого впечатления, – сказала Лера.

Хотя она успела заметить, что иногда её собеседник задавал повторяющиеся вопросы, правда, в другой формулировке.

Виктор изложил скоропостижно пришедшие ему в голову мысли:

– С подросткового возраста я стал немного замкнутым. Точнее, не немного, а много. Мне не нравилось общаться с людьми. Я тогда думал, что я сумасшедший. Но я взрослел, социализироваться стало просто жизненно необходимо, надо было начать общаться с людьми, хотелось мне этого или нет. И чем больше я общался с людьми, тем больше понимал. Понимал, что сумасшедший не я. А потом общение наладилось, и я стал таким, как все. Сумасшедшим.

– Хорошо, что к вам приходит понимание этого. У вас всё в порядке с самооценкой. А у меня наоборот. Я понимаю, что люди могут вести себя неправильно, но всегда нахожу оправдание их поведению. Для себя же я оправдания не нахожу, и это тревожит меня.

Странный получался для неё разговор. Она была слишком болтлива, несмотря на внутренний дискомфорт. Но девушка списала это на то, что у неё был серьёзный стресс в последнее время, и эта общительность не более чем необходимость в том, чтобы высказаться. Быть услышанной тоже важно, но не так уж и обязательно.

– Вы совершаете неправильные поступки? – поинтересовался Виктор, ведь девушка ненадолго показалась ему ангелом.

– Все их совершают. Вот, например, после школы я поступила в техникум. Получила диплом. Потом собралась поступать в институт на бюджет. Но провалила экзамены. Отец меня чуть не убил. Что ж, попытаю счастья в следующем году, – рассказала Лера про основную причину своих переживаний.

– Но это ж не проступок! Этим вы никому не причинили зла. Разве только себе и своему будущему. И то, про будущее вопрос очень спорный. У меня есть диплом, но в жизни мне больше понадобилось умение не бросать начатое дело, трудолюбие и внимание к деталям.

– По крайней мере, мой отец считает, что это большая трагедия…

– И вы начали считать также? – перебил Витя.

– Для меня это тоже трагедия. Но, помимо своих переживаний, для меня ещё и неприятны периодические упрёки от отца. Моя неприятность стала неприятнее в два раза, когда я не получила поддержки от близкого человека.

– У меня нет родителей. Но когда они были, я прекрасно справлялся и без их поддержки. Ждать от кого-то поддержки очень ненадёжное мероприятие. И не нужное.

– Да, но многим людям важна моральная сторона вопроса. Доброе слово лечит, даёт сил.

– Со временем вы поймёте, что в жизни важнее материальная составляющая, а не моральная. Вкладывать в чувства невозможно. Это ненадёжный депозит. Это лишние расходы, не всегда приносящие доходы. Поэтому лучше копить деньги, чем чувства.

В вагон снова вошли контролёры. Проверив билет у Леры, грузная женщина отказалась принимать билет от Виктора.

– Вы проехали свою остановку!

– Этого не может быть! – возразил Баюнов.

– У вас билет до пятой зоны, вы проехали свою остановку!

– Я еду до конечной!

– Конечная – это десятая зона! Платите, или сейчас высадим!

– Твою мать! – с чувством сказал Виктор.

Он порыскал по карманам, достал пакет с записной книжкой. Больше в его карманах ничего не было.

– Высаживайтесь, – настаивала женщина.

– Нет! Мне надо! – начинал злиться Виктор.

Он начал тяжело дышать, нервничая. Его разум перестал понимать, кто все эти люди, что его окружили, и что вообще происходит.

– Я заплачу. Скажите, пожалуйста, сколько нужно заплатить?

Лера заплатила за Виктора, контролёры ушли. Мужчина быстро успокоился, перелистывая страницы своей записной книжки. Лера не смотрела, что было написано в его книжечке, хотя ей очень хотелось. Она отвернула голову к окну, там продолжал мелькать однообразный пейзаж, состоящий из столбов да деревьев, разбавляемый деревеньками и остановочными пунктами.

Виктор вновь убрал блокнот в пакет. А пакет спрятал во внутренний карман пиджака. Сказал:

– Я, похоже, потерялся. Но мне от этого стало только легче.

– Вам нужна помощь? – с готовностью спросила Лера.

– А кому она не нужна? Я думаю, каждому нужна помощь.

Девушка не знала что ответить. Повисла пауза. Стучали колёса, по громкоговорителю не внятно передали какую-то информацию.

Лере тоже нужна была помощь. Ей не хотелось возвращаться домой, ей не хотелось сталкиваться с негативом отца, ей не хотелось начинать этот учебный год с поиска неинтересной работы вместо учёбы в институте.

А Витя отключил поток своих мыслей. В затянувшемся молчании он стал рассматривать девушку, которая сидела рядом с ним. Она немного нервничала, теребя заусенцы на пальцах, отодвинув в сторону новую лопату. Блондинка была молодая и симпатичная. Но последние строки записей в блокноте резко всплыли в памяти Виктора. Нужно было действовать.

– Девушка, а вы тоже едете копать клад?

– Вы уже спрашивали. Я вам рассказала, что мой клад это картошка в огороде, – сказала девушка.

Только сейчас Лера задумалась о том, что мужчина без гроша в кармане какой-нибудь наркоман или социально опасный сумасшедший, хоть он и показался ей поначалу умным, симпатичным. Ещё он показался обеспеченным. Но этот случай с контролёрами ввёл её в ступор. Но, может быть, это какая-то проверка на милосердие?

– Я спрашивал? – искренне удивился Виктор. – Тогда я говорил, что мне нужна лопата.

– Вы завели со мной знакомство только ради моей лопаты?

– Простите. Я просто немного не в себе. На это есть причины. Я женат. Но жена хочет развестись со мной. У нас проблемы с деньгами, я просто обязан найти этот клад.

– Вы знаете, что где-то в моей деревне есть клад?

– Знаю, но тут есть ряд сложностей. Что эпизодически я в чём-то уверен, но потом эта уверенность пропадает, будто бы я и не знал ничего.

– Просто какая-то невероятная история, похожая на чушь. Это новый способ подката? – позволила себе грубость Лера.

Позволила и испугалась.

– Я понимаю ваше недоверие. Но у меня не такой большой выбор. Клад очень нужен мне. Сколько денег вы хотите? Я возьму себе столько, сколько мне понадобится на квартиру, а остальное отдам вам. Только помогите мне! Это не сложно, наверное, – Виктор запнулся, начиная понимать абсурдность своих слов.

– Вы думаете, вам можно верить?

– Есть только один способ проверить это. Довериться мне. Там должны быть хорошие деньги, – уже начал верить в свои слова Виктор.

– Перед нами мужчина сидит. Несколько рядов от нас впереди. С самого начала поездки он следит за нами. Постоянно смотрит на вас. Вы знакомы?

– Кто? Он? – Виктор понял, о ком говорила Лера.

Он как раз встретился с этим неприметным гражданином взглядом. Этого мужчину он видел впервые. Вроде бы.

Баюнов медленно поднялся со своего места и подошёл к «шпиону» вплотную. Тот вопросительно посмотрел на него.

Виктор оценил своего оппонента. Пожалуй, он смог бы его избить как следует за один только наглый взгляд. Противник был худой, коротко стриженный, взгляд его был слегка туповат. На вид мужчине было тридцать-сорок лет. Спортивный костюм и неспортивное телосложение. Небольшая чёрная барсетка с чем-то увесистым.

– Ты меня знаешь? – спросил незнакомец.

– Не знаю, и знать не хочу. Что ты на меня смотришь? Тебя давно не били? – начал злиться Баюнов.

– Да остынь ты! Я просто так на вас смотрел! Вы очень красивая пара, у тебя симпатичная маруха. Что, посмотреть нельзя? – оправдывался мужчина.

Его гнусавый голос злил ещё больше.

– Ты кто такой? – напирал Витя.

– Вован, – ответил мужчина. – Да успокойся ты!

– Три кота – три хвоста. Три хвоста – три кота…

– Ты чё, дурачок, да? – спросил Вован.

– Три кота – три хвоста, – закончил бормотать Баюнов, сжимая кулаки.

После театральной паузы, Виктор перестал себя сдерживать. Не помогли ни коты, ни хвосты. Он ударил несколько раз Вована в корпус, тот припал на сиденье скамейки, прикрываясь барсеткой. Удары Вити были сильными, но бестолковыми – он ни разу не попал по болевым точкам гоповатого мужчины, но тот не стал ничего предпринимать в ответ. Несколько пассажиров покинули вагон, а кто-то продолжил с интересом наблюдать за действом.

– Прекратите! – пискляво крикнула Лера, встав со своего места.

Витя прекратил, обернувшись на крик стройной миниатюрной девушки. Та, заметив его внимание, заспешила на выход. Виктор догнал её в тамбуре.

– Пожалуйста, извините, я немного не в себе… – сказал Виктор.

– Из-за того, что на вас смотрел незнакомый мужчина, или потому что от вас решила уйти жена? Вы, наверное, себя так часто ведёте? – Лера удивлялась своей наглости в такой стрессовой ситуации.

Ей стоило убежать, не связываясь с неуравновешенным молодым человеком, но она не убежала. Мужчина действительно выглядел растерянно, подавлено, беспомощно. Он, наверное, действительно нуждался в помощи.

– Вы что-то знаете про мою жену?

– Много – не знаю. Только то, что вы рассказали про развод и про клад.

– Я дам вам денег. Отдайте мне лопату, – всплыли мысли про клад в памяти Виктора.

– Не отдам. Меня отец заругает. Нам нужна эта лопата, – не захотела расставаться со своим имуществом девушка.

– Прошу, – простонал Витя.

По громкоговорителю объявили название станции, на которую прибывал состав. Далее в записи следовала фраза: «поезд дальше не идёт».

– Отдай мне эту чёртову лопату! – закричал Витя.

Лера напугалась его крика, но не нашла в его взгляде агрессии. По крайней мере, у её отца взгляд был более безумным, чем у этого человека.

Но, разумеется, лопату она отдала.

– Большое вам спасибо, вы меня очень выручили, – вежливо сказал Виктор.

Двери открылись, на пустой перрон вышло несколько человек. Лера и Витя были в их числе. Поезд отправился в тупик.

Мужчина начал оглядываться по сторонам, девушка держалась от него поодаль, мечтая поскорее дойти до дома, где её ждал отец. У него болела спина. Может быть, этот фактор спасёт её от его гнева по поводу потери лопаты, купленной на его деньги. Лера не работала, пока пыталась поступить в институт.

Витя вновь встретился взглядом с мужчиной, которого он попытался избить в вагоне. И тут память его не подвела. Он стремительно кинулся в сторону Вована. Тот не на шутку напугался – лопатой можно было и насмерть забить.

– Ты чего за мной следишь? – яростно закричал Баюнов.

– Нет! Я на дачу приехал!

Витя замахнулся лопатой, но не решился нанести удар. Вован спешно пытался что-то нащупать в своей барсетке, медленно отступая.

– Пожалуйста, уходите. Не идите за ним по следам, – вмешалась в конфликт Лера.

Она почему-то решила, что её присутствие в жизни Виктора ему необходимо. И, может быть, необходимо и ей. Да и неприятно было лишиться лопаты. Отец будет сильно ругать. А так – вдруг появится шанс её вернуть.

– Я ухожу, ухожу, – сказал Вован, удаляясь подальше от вспыльчивого мужчины.

– Пойдёшь со мной? – Виктор переместил своё внимание с Вована на девушку.

– Пойду, – ответила Лера.

– Я иду выкапывать клад. Хорошую часть отдам тебе. Себе заберу столько, сколько нужно для дела.

– Хорошо, – согласилась Лера.

В клад она не верила, но пока не придумала, как может помочь симпатичному мужчине с совсем несимпатичным расстройством психики. А помочь ему следовало обязательно, ведь для неё был очевиден тот факт, что без её участия Виктор угодит в беду.

Они сошли с перрона, мужчина с новой лопатой уверенно двинулся в сторону трассы. Девушка шла за ним.

– Как думаешь, сколько именно мне нужно для дела? – спросил Витя через несколько мгновений.

– Это очень хорошо, что мы перешли на «ты», но я не знаю, сколько вам нужно, – сказала Лера.

– А разве мы не знакомы… долгое время? – немного удивился Виктор.

– Наверное, вполне долго, чтобы перейти на «ты». И после этого дела, я хотела бы забрать лопату.

– Конечно. Ещё у тебя будет столько денег, что ты купишь себе много лопат. Возможно, купишь даже золотую. Одну. Или несколько. Там много было. Нужна тебе золотая лопата, раз тебе так нужна эта, обычная?

– Эта лопата нужна моему отцу. Мне больше бы хотелось получить независимость от него. Если клад действительно существует, то это было бы просто замечательно, – грустно сказала Лера.

Её посетило тревожное чувство, что приключения только начались.

– Я понимаю, что мне сложно поверить. Я и самому себе не верю. Своей жизни, своей памяти. Но на данный момент времени, у меня есть твёрдая уверенность в своей правоте. Твёрдая уверенность мне очень помогала в жизни, в работе. Были моменты, когда только такая уверенность помогала успешно завершить проект.

– А кем ты работаешь?

– Я? – зачем-то переспросил Виктор.

На самом деле, он не помнил, как именно называется его профессия, какая запись стоит в его трудовой книжке. Менеджер?

– Менеджер, – сказал он, после паузы на размышления.

– Хорошая работа – менеджер, – сказала Лера.

Ей становилось всё тревожнее на душе. Её родная деревня осталась позади. Они свернули с трассы на просёлочную дорогу, которая вела к реке, полю и лесу. А лес уходил на много километров вглубь необъятной Родины. Того места, где родился, и где изо всех сил пытаешься пригодиться.

– Думаешь? Серьёзно так думаешь? – Виктору казалось, что его профессия не дала ему удовольствия от жизни.

– На самом деле я думаю о другом.

– О моём кладе? – засмеялся Виктор.

Эта мысль его обрадовала только потому, что он понял, что запись в его блокноте никак не хочет покидать его голову. Она твёрдо засела в его мыслях.

– Виктор, не пугай меня, пожалуйста. Я и так себя чувствую очень глупо. Иду с человеком, который… которого я совсем не знаю.

– Меньше знаешь… лучше аппетит, и нет проблем со сном! – Витя был на редкость весел.

Жёлтое солнце давало ровно столько тепла, сколько было нужно, чтобы не замёрзнуть и не вспотеть от быстрого шага. Дул лёгкий ветер. Высокая трава по краям дороги кланялась навстречу кладоискателям. Вдалеке чернел густой лес. С правой стороны было бескрайнее поле, а с левой обрыв, там текла быстрая река.

А на душе у Виктора было хорошо. Он верил в то, что всё ещё может быть хорошо. День был замечательный.

– А далеко ещё идти?

– Куда? – резко остановился Виктор.

Оглянулся, посмотрел с недоверием на девушку, уныло плетущуюся за ним.

– Клад. Развод. Развод с женой, – поспешно напомнила Лера.

Она снова напугалась, ей хотелось бежать. Она поняла, что ей нужно бежать. Это было очень глупо идти за этим человеком, но механизм работы его сознания она уже поняла.

– Я помню, – серьёзно сказал Баюнов.

Он продолжил свой путь, уже менее уверенно делая шаги по пыльной дороге.

Небо стало темнее, мыслей стало меньше. Лера подумала о дожде и будто смирилась. С любым исходом. Может «эти дни», а может и вовсе – «эти года». Года, что сложились в одну большую бездонную печаль. Тоска по рано умершей матери, по одиночеству, в котором комфортно деградировать, уходить всё дальше от жизни, которой живут обычные люди. Да, это не «эти дни». Это чёртовы года бессмысленности.

Она много читала книг. Бытовая фантастика, где после долгой печали случалось что-то хорошее, навсегда хорошее. Но также она читала и реальную прозу. Про тот же быт, но без хорошего навсегда. На протяжении всей книги, всей жизни. В первую разновидность прозы больше хотелось верить, нежели примерять на себя беспробудность реалий. Но на то они и книги.

Было страшно закончить жизнь. Но было страшнее продолжать её также: в ожидании беспочвенной радости.

Сумасшедший маньяк вновь обрёл энтузиазм, ускорил шаг. Жертва послушно следовала за ним, изредка спотыкаясь о непонятно откуда взявшиеся на дороге камни.

– Как ты думаешь, какое число самое счастливое? – спросил Виктор, и побежал.

Лера побежала за ним. Мужчина быстро выдохся, но не сбавил шаг. Девушка бежала следом, пытаясь что-то ответить про числа.

– Три, или, может быть, семь? – предположила Лера.

– Три, или, может быть, даже семь. Семь. Пусть будет семь, – сказал, запыхавшись, Витя.

У него закололо в боку, он свернул в поле, держа курс к одиноко стоящему дереву.

Они добежали до огромного дуба, немного отдышались. Лера осмотрелась. Из-за высокой травы не было видно дороги. А лес был совсем близко. Она давно не была в этом лесу. Ей совершенно стало не интересно ходить за грибами и за ягодами тогда, когда она впервые поняла, что всё в её жизни зря. Не стоят ни белые, ни шабонька того, чтобы тратить на них своё время. Может быть, она это поняла слишком поздно?

Зато на чужую больную фантазию время было.

Виктор встал под деревом, аккуратно под огромной, тяжёлой веткой, которая могла свалиться ему на голову в любой момент. Дуб был сухим, на нём почти не было листьев. Дерево медленно умирало, а Баюнов отсчитал семь больших шагов, и принялся активно махать лопатой. Лера стояла рядом, глядя на то, как работает мужчина. Он весь запыхался, покрылся потом, но не снял своего пиджака.

Виктор заметно торопился. Вырыв приличную яму, он бросил лопату и выпрыгнул из ямы.

– Подожди пока здесь. Я скоро приду. Точнее, сейчас приду, – простонал Витя и согнулся пополам в приступах боли.

– Тебе плохо? – участливо спросила Лера, тронув мужчину за плечо.

– Нет! – оскалился Виктор, потом выпрямился и быстро направился в сторону леса. – Живот заболел! Сейчас приду!

Лера осталась растерянно стоять одна, у небольшой ямы, глядя в спину стремительно убегающего мужчины. Когда тот скрылся в густом кустарнике, она решила помочь выкопать яму, стараясь отгонять от себя мысли о том, что копает её для себя…

Буквально через пару мгновений она наткнулась на что-то мягкое. Новый приступ страха сковал её движения. Ей показалось, что она откопала покойника. Немного поводив лопатой по сырой земле, она очистила от чернозёма большую чёрную сумку. Видимо до этого, Виктор повредил лопатой поверхность сумки, и Лера увидела сквозь ровное рассечение на ткани прозрачный пакет, скрывающий пачки пятитысячных купюр.

Из ступора девушку вывел гнусавый, прокуренный голос Вована:

– А осень будет урожайной!