Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

«Холодная война 2.0»: как это делается

Начавшаяся на наших глазах несколько лет назад «холодная война 2.0» имеет много общего со своей предшественницей. В первую очередь, это касается экономических санкций против России. Во-вторых, юридического обеспечения «холодной войны 2.0» в американском законодательстве.

Начало новой «холодной войне» было положено в США законом «О демократии в России» 2002 года, где с удовлетворением констатировалось, что в 1992–2002 гг. правительство США оказало содействие в образовании и финансовой поддержке 65 тысяч общественных «неправительственных» групп и объединений в России и «тысяч независимых местных СМИ, несмотря на противодействие со стороны правительства» (ст. 2 (а) (3) (А)). Иными словами, Соединенные Штаты и деньги американского правительства стояли за каждым седьмым из 445 000 НПО, которые были зарегистрированы в России в 2001 году, когда разрабатывался этот законопроект. На каждые 2200 человек российского населения приходилось по одной «общественной» организации, созданной и финансируемой Вашингтоном.

Объявляя «успех демократии в России» предметом «национальной безопасности» США (стт. 2 (а) (6); 3 (а) (1)), закон заявлял о необходимости «правительству США выработать долговременную и гибкую стратегию, направленную на усиление российским обществом поддержки демократии и рыночной экономики» (ст. 2 (а)(6)).

Закон «О демократии в России» поручал правительству США «продолжить и усилить помощь демократическим силам в РФ» (ст.3 (а) (2)). Нетрудно понять, что в реальной жизни данное законодательное поручение в основном свелось к продолжению подпитки Вашингтоном «пятой колонны» внутри России. На реализацию поставленных целей Конгресс обязался ежегодно выделять 50 млн. долл. (ст. 6).

Под прикрытием разговоров о необходимости содействия «гражданскому обществу» в РФ и других «постсоветских» республиках, США осуществляют финансирование т. н. «неправительственных» (НПО) и «некоммерческих» (НКО) организаций и отдельных «агентов перемен», как с предельной откровенностью называют их заокеанские спонсоры «смены режима» (regime change), тем самым грубейшим образом вмешиваясь во внутренние дела наших государств. Россия (а вместе с ней – и наши соседи) подвергается скрытой иностранной интервенции, очередному революционному накату – теперь под модным флагом «гражданского общества», под которыми «коллективный Запад» понимает систему подконтрольных ему на территории РФ НПО/НКО: как собственно российских, так и «международных».

Для изгнания из России американского Агентства международного развития (USAID), по линии которого осуществлялось финансирование «агентов перемен» в рамках закона «О демократии в России», понадобилось десять лет. «Вашингтонскому обкому» срочно требовалось законодательное обеспечение антироссийской политики на новом этапе, и оно последовало.

В декабре 2012 года, когда в Москве закрыли представительство USAID, в Америке был принят инициированный Уильямом Браудером так называемый «акт Магнитского», отменяющий поправку Джексона – Вэника, но вводящий персональные санкции в отношении лиц, ответственных, по мнению Конгресса США, за «нарушение прав человека и принципа верховенства права» в России.

Предыстория этого закона такова. 24 ноября 2008 года по обвинению в помощи главе фонда Hermitage Capital Management Уильяму Браудеру в уклонении от уплаты налогов был арестован аудитор (часто ошибочно называемый «юристом») фонда Сергей Магнитский. Спустя 11 месяцев предварительного заключения Магнитский скончался в больнице Следственного изолятора № 1 г. Москвы, что было использовано Браудером для раскручивания антирусской истерии в США и Европе.

В апреле 2010 года старший сенатор от штата Мэриленд, демократ, член сенатского Комитета по иностранным делам Бенджамин Луис Кардин (внук евреев-эмигрантов из России Кордонских) обратился к тогдашнему госсекретарю Хиллари Клинтон с требованием закрыть возможность въезда США для 60 российских чиновников, причастных, по его мнению, к коррупции и к смерти Магнитского (так называемый «список Кардина»). В мае того же года семья Магнитского получила официальные соболезнования от президента Барака Обамы. В сентябре 2010 г. Конгресс США проголосовал за инициативу Кардина.

7 июня 2012 года Комитет по иностранным делам нижней палаты конгресса США единогласно одобрил проект закона. По просьбе Белого дома данный законопроект был подготовлен не в виде поимённого списка, а в виде правового механизма, с помощью которого правительство США может вносить любых иных граждан России в «чёрный список». Более того, часть «чёрного списка» может остаться неопубликованной, так как, согласно закону, госсекретарь США имеет право не раскрывать «отдельных» фигурантов списка «в интересах национальной безопасности США».

Проект «акта Магнитского» был дружно поддержан в Конгрессе США: 16 ноября 2012 года в Палате представителей; 6 декабря – Сенатом (92 голоса «за» и всего 4 «против»). 14 декабря закон был подписан президентом и вступил в силу.

1 мая 2014 года Сенат США приступил к рассмотрению проекта закона «О предотвращении агрессии со стороны России». Инициаторами («спонсорами») законопроекта выступили 22 сенатора-республиканца, включая большого «друга» России Джона Маккейна из Аризоны, к которым через пять дней присоединились еще четыре члена верхней палаты Конгресса. Задачей билля является «предотвращение дальнейшей российской агрессии в отношении Украины и других суверенных государств Европы и Евразии, и достижение иных целей».

Помимо предсказуемых положений законопроекта, направленных на «активизирование НАТО», военную помощь Украине (обратим внимание на то, что в Вашингтоне запланировали передачу Киеву нового противотанкового вооружения и новых зенитно-ракетных комплексов (еще за два с половиной месяца до трагедии с малазийским «Боингом» в небе над Донецком (ст.301)) и введение санкций против России, включая «ограничение доступа РФ к нефтяным и газовым технологиям США», билль содержит статью 206 под названием «Поддержка российской демократии и гражданского общества». Для достижения целей, поставленных в ст. 206 законопроекта, и поддержки «активистов гражданского общества» американские сенаторы готовы выделить в 2015–2017 гг. 30 млн. долл., а для реализации аналогичных задач в других республиках бывшего СССР – «непосредственно или через неправительственные организации» (ст. 308) – еще 75 млн. долл.

Весьма показательным является откровенное признание авторов билля, что «гражданское общество» в России понимается на Капитолийском холме как исключительно антигосударственный феномен, синоним «Болотной площади» или «евромайдана».

Формально новую «холодную войну» против России объявил президент США Барак Обама на 69-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 24 сентября 2014 года. Уже в третьем абзаце своей речи он обозначил «три основные мировые угрозы»:

– вирус Эболы;

– «агрессия России в Европе», которая «напоминает о днях, когда большие нации угрожали малым, преследуя собственные территориальные амбиции»;

– террористы в Сирии и Ираке.

Атаку на Россию президент США Барака Обама продолжил в своем выступлении на 71-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 20 сентября 2016 года. Назвав Америку «силой добра», которая «защищает слабых» и «отстаивает права человека», Обама тут же обрушился на нашу страну, заявив: «В мире, оставившем позади эпоху империй, мы видим, как Россия силой пытается восстановить утраченную славу» и «вмешивается в дела своих соседей».

Приход в Белый дом Дональда Трампа еще больше обострил ситуацию – под предлогом вмешательства «российских хакеров» в избирательный процесс США.

29 января 2018 года Министерство финансов США опубликовало «чёрный список» физических и юридических лиц, которых официальный Вашингтон считает «опорой российского режима». Люди и организации, попавшие в этот список, могут стать мишенью новых санкций – в соответствии с законом, подписанным президентом США в августе 2017 года. Невозможно было не заметить связь между обнародованием «кремлевского доклада» и выборами Президента РФ 18 марта 2018 года.

«Кремлёвский доклад» был представлен конгрессу США минфином, как того требовал закон «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA), подписанный Дональдом Трампом 2 августа 2017 года (PL 115-44). В «противники» Америки были зачислены Россия, Иран и Северная Корея, но в фокусе этого законодательного акта находится именно Россия.

Есть основания считать, что сам Трамп не хотел вводить новые санкции против России из-за мифического российского вмешательства в президентские выборы в США 2016 года. Но, в условиях американской конституционной системы «сдержек и противовесов» и русофобского консенсуса в «вашингтонском обкоме», ничто не помешало бы Конгрессу преодолеть президентское вето, и Трамп был вынужден этот закон подписать.

Более того, закон CAATSA специально запретил президенту США отменять санкции без согласия Конгресса. Закон CAATSA обязал министерство финансов США представить Конгрессу доклад о высокопоставленных российских чиновниках и бизнесменах. В CAATSA детально прописано, что должен включать в себя этот доклад. В частности, одним из обязательных элементов является информация об отношениях лиц и организаций, о которых там пойдёт речь, с президентом РФ Владимиром Путиным. Надо также указать возможную связь фигурантов с силовыми структурами: ФСБ, СВР, генштабом Вооруженных сил, Минобороны. Среди прочих компрометирующих факторов – вложение капиталов в экспортные нефте- и газопроводы РФ, помощь правительству Сирии в приобретении вооружений, участие в подрыве кибербезопасности США (организация или выполнение хакерских операций), содействие приватизации государственных активов в пользу госчиновников или их подставных лиц, причастность к нарушениям прав человека в России.

Составителям доклада вменялось в обязанность рассказать о причастности упоминаемых лиц к коррупции, об их источниках дохода, имущественных активах, а также об активах их ближайших родственников.

«Кремлёвский доклад» минфина США не стал единственным в своем роде. Так, по инициативе всё того же сенатора Кардина (Кордонского) был подготовлен 200-страничный доклад «Путинская асимметричная атака на демократию в России и Европе: последствия для национальной безопасности США», где Россия обвинена в попытках подорвать демократические институты западного мира, а Трамп – в неспособности противостоять этой угрозе.

В докладе Кардина рекомендовалось более активно использовать финансовые санкции против РФ. Этот тезис, как утверждает Associated Press, вызвал интерес законодателей-республиканцев. В конгрессе начал формироваться межпартийный консенсус в отношении более жестких антироссийских мер финансового характера.

Ясно, что Трампу едва ли удастся остановить волну антироссийских мер: не только его политические противники, но и его союзники в Конгрессе и его назначенцы в правительстве склонны наказать Россию за предполагаемое вмешательство в прошлом и предотвратить, опять же, предполагаемое, вмешательство в будущем, прежде всего – на промежуточных выборах в ноябре 2018 года, на которых будут переизбираться все 435 членов Палаты представителей, треть сенаторов, 39 губернаторов штатов и прочие выборные лица.

В Сенат США уже внесен законопроект под названием «Защита выборов путем проведения красной черты» (его английское сокращение, DETER, складывается в слово, которое переводится как «сдерживать»). Билль инициировали сенаторы Крис Ван Холлен (демократ от штата Мэриленд) и Марко Рубио (республиканец от Флориды, оппонент Трампа в «праймериз» 2016 года). Отвечая на вопрос, что следует понимать под вмешательством, Ван Холлен обозначил три его признака: хакерские взломы избирательных систем американских штатов, платная реклама в американских СМИ с целью повлиять на американских избирателей, а также вбрасывание в социальные сети (Фейсбук, Твиттер и др.) дезинформации, имеющей целью повлиять на исход выборов в США.

«Билль предусматривает автоматический ввод в действие очень суровых экономических санкций, – говорит сенатор Ван Холлен. – Он не оставляет администрации права принимать какие-либо решения в отношении этих санкций». Если этот билль станет законом, то директор национальной разведки США (начальник над 16 спецслужбами) должен будет в течение 30 дней после выборов информировать Конгресс о любом иностранном вмешательстве, имевшем место. А если вмешательство будет исходить от России, правительство будет обязано ввести новые санкции конкретно против российских банков и российской нефтяной промышленности.

Почему в качестве целей выбраны именно эти две сферы: банковский сектор и нефтепром, – понятно. Нефть – важный источник бюджетных доходов РФ. Ограничения поставок западного оборудования для России – это снижение объемов её нефтедобычи. А банковская сфера – это линия связи российской экономики с экономикой глобальной. Новые санкции могут атаковать российский государственный долг и курс рубля путём запрета на покупку американскими инвесторами новых российских гособлигаций, а также посредством бойкота старых выпусков. Закон «О противодействии противникам Америки посредством санкций» предусматривает такую меру.

В санкционной повестке дня Вашингтона присутствует и такая мера, как отключение России от межбанковской операционной системы SWIFT. Если это вдруг произойдет, последствия почувствуют все граждане России, пользующиеся банковскими картами. Отключение от SWIFT – это не только неудобства для держателей кредитных и дебетовых карт. Под ударом окажутся экспортно-импортные контракты, подорожают и станут более трудными любые денежные перечисления – тут уже будет страдать не только кредитно-банковский сектор, но и реальная экономика. То есть США определили для себя те уязвимые точки России, по которым будут наносить свои удары в первую очередь Санкционное законодательство США, в первую очередь – закон «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA; PL 115-44), даёт чёткое представление о параметрах и направлениях американской политики санкций в 2018 году и на обозримую перспективу. Закон CAATSA предполагает конкретные виды отчётности органов исполнительной власти о ходе и направлениях реализации санкционной деятельности против России. Это позволяет спрогнозировать события, которые произойдут в 2018 году, и которые во многом будут отражать суть санкционного давления на Россию.

Необходимо понимать, что дух и буква PL 115-44 законодательно определяют Россию как противника США, которому необходимо активно противодействовать и в отношении которого требуется оказывать всеобъемлющее давление. По сути, PL 115-44 задаёт рамки американской политики в отношении России, в значительной степени исключая какие-либо возможности для партнёрства и конструктивного взаимодействия между двумя странами, – и никаких иллюзий по поводу возможностей развернуть эти негативные тенденции вспять в ближайшем будущем у нас быть не должно.

Кроме уже опубликованного доклада минфина, в 2018 году органы исполнительной власти США обязаны представить Конгрессу еще несколько отчётных документов, которые можно разделить на несколько групп.

Первая из них – это доклады, ключевую роль в подготовке которых будет играть возглавляемое Стивеном Мнучиным из группы Goldman Sachs министерство финансов США: главный инструмент по реализации санкционной политики, работающий в тесной координации с ЦРУ, госдепартаментом и другими ведомствами, чья информация может существенно расширять возможности собственно финансовой разведки.

Следующая группа объединяется разделом PL 115-44 «О противодействии российскому влиянию в Европе и в Евразии». Закон CAATSA обязывает правительство США взять на себя роль «защитника» суверенитета и безопасности всех стран Евразии, которые являются или могут являться «жертвами» российского влияния. В отношении данной группы ключевым ведомством выступает Государственный департамент США. Кроме того, реализация политики на данном направлении предполагает широкое применение «мягкой силы» с опорой на некоммерческие организации в США и странах Евразии (некоторые из них прямо указываются в законе). На следующий год под эти задачи выделяется 250 млн. долл. – весьма значительная сумма, с учётом того, что она идёт прежде всего на идеологическую и образовательную работу, что не требует вложений в инфраструктуру.

PL 115-44 обязывает госдепартамент ежегодно отчитываться по проделанной работе на данном направлении, по эффективности использования затраченных средств, а также по достигнутым результатам. Запланировано подавать отдельный отчёт о взаимодействии с зарубежными организациями и сделанном с их стороны вкладе. Иными словами, американцы ожидают полной поддержки своих действий со стороны союзников из числа стран НАТО, Евросоюза, а также других государств. Появление отчёта ожидается в апреле 2018 года.

Следующие два отчёта также должны подаваться ежегодно – но уже президентом США.

Первый из них – отчёт о СМИ, которыми владеет и которые поддерживает Россия. Это тоже своего рода «чёрный список», должный иметь как минимум репутационные последствия.

Второй – о влиянии России на выборы в Европе и Азии. Этот отчёт важен в качестве механизма интернационализации американского подхода к предполагаемому российскому «вмешательству в выборы». В отличие от самих США, в Европе и за её пределами позиция американцев воспринимается со скепсисом. Публикация ежегодного отчёта позволит постоянно держать эту тему в поле зрения, агрегируя все сколько-нибудь заметные связанные с ней события и формируя общезападный дискурс по данной проблематике всё ближе к американской позиции.

Наконец, ещё один отчёт связан с имплементацией установки закона на обеспечение энергетической безопасности Украины и других стран, понимаемой как независимость от российских поставок или любых связей с Россией. Речь идёт о содействии реформам энергетического сектора страны, его либерализации, повышении эффективности и тому подобном. Однако здесь же обозначено противодействие российским энергетическим проектам («Северный поток-2» и другие), а также «российской агрессии» в целом. Прямо говорится о том, что целью американской политики должно стать продвижение экспорта американских энергоносителей в Европу, в том числе – для создания рабочих мест внутри США. В данном случае мы имеем дело с откровенным проявлением того, что на юридическом языке называется «недобросовестной конкуренцией».

Можно сказать, что закон CAATSA задал весьма жёсткую парадигму, в значительной степени определяющую политику «коллективного Запада» по отношению к России не только на текущий момент, но и на всю обозримую перспективу. Эта политика сводится не только и не столько к официальным действиям Вашингтона и Лондона, сколько предполагает широчайшее использование инструментов так называемой «мягкой силы», куда входит целый спектр системных действий: от прямой пропаганды в СМИ и в интернете до тайных операций политико-психологического характера (типа провокации в Солсбери), призванных воздействовать на внутренние социально-политические процессы в России и связанных с ней странах.

Вместо заключения

Полностью доминирующий на международной арене после 1988 года под вывеской «империи доллара» и Pax Americana англосаксонский блок не воспринял всерьёз выступление Владимира Путина на Мюнхенской конференции по международной безопасности 10 февраля 2007 года, назвав тогда уходящего со своего поста российского президента «рычащей вошью». «Война 08.08.08», то есть операция ВС РФ по принуждению к миру грузинских войск в Южной Осетии, несмотря на крах агрессии Михаила Саакашвили, носила локальный характер и продемонстрировала достаточно высокую степень внешней управляемости официальной Москвы, которая была ещё раз подтверждена в ходе принятия резолюции Совета Безопасности ООН 1973 по Ливии от 17 марта 2011 года.

В то же время попытка давления на российскую «властную вертикаль» с целью не допустить возвращения Путина на президентский пост зимой 2011/12 года (так называемая «болотная революция») оказалась безуспешной и привела к массовому вытеснению прозападного либерального дискурса и его носителей из российского коммуникативного поля. Кроме того, в 2010–2013 гг. Россия предприняла на международной арене активные шаги по формированию различных блоков, направленных против «однополярного мира» Pax Americana: Таможенный союз, Евразийское экономическое содружество (ЕврАзЭС), ШОС, БРИКС, российско-китайское стратегическое партнёрство и т. д.

В результате «коллективный Запад» и выстроенная им система «глобальной экономики» оказались перед перспективой утраты контроля фактически над половиной планеты, что означало для них системную, в том числе – ресурсную, катастрофу. Весной-летом 2013 года, после короткого, но весьма глубокого конфликта в отношениях между Вашингтоном и Лондоном, главной целью действий англосаксонского блока вновь была избрана Россия, якобы «стремящаяся восстановить советскую империю», а «направлением главного удара» – Украина, где была развёрнута массовая кампания в пользу «евроассоциации», переросшая сначала в «евромайдан», а в феврале 2014 года – в государственный переворот.

В ответ на это Россия обеспечила провозглашение Автономной Республикой Крым и городом Севастополь независимости от Украины, а также признала референдум 16 марта 2014 года, по итогам которого Крым изъявил желание войти в состав Российской Федерации (соответствующий межгосударственный договор был подписан 18 марта 2014 года). Кроме того, Россия поддержала провозглашение независимых народных республик на Востоке Украины: Донецкой (ДНР) и Луганской (ЛНР). В итоге Крым был объявлен через институты ООН «временно оккупированной Россией территорией», сама Россия исключена из «Большой восьмёрки», и против неё введены санкции, которые с тех пор под разными предлогами (включая катастрофу малайзийского «Боинга» 17 июля 2014 года) неоднократно ужесточались и продлевались.

Начатые весной 2014 года на территории Донбасса боевые действия украинской армии (ВСУ) и вооружённых националистических формирований (добробаты, тербаты и т. д.) против местных ополченцев, поддержанных российскими добровольцами, не привели к военному решению данного конфликта, который приобрёл «тлеющий» характер. В то же время политическое урегулирование в «минском формате» также не было достигнуто из-за саботажа со стороны «евромайданных» киевских властей.

Весной 2015 года, после провала наступления ВСУ в Донбассе, резко активизировались действия поддерживаемой Западом «сирийской оппозиции»: как «умеренной», так и «радикальной», – против правительства Башара Асада. К осени его падение представлялось уже неизбежным, но начатая 30 сентября 2015 года операция российской армии и демонстрация ею новых систем оружия, включая высокоточные ракеты «Калибр» повышенной дальности, резко изменило военно-политическую ситуацию не только в Сирии и на Ближнем Востоке, но и во всем мире, нивелировав возможности США оперативно «проецировать силу» при помощи авианосных ударных группировок (АУГ).

Изменение глобального баланса сил не в пользу «коллективного Запада» получило, помимо экономического (КНР), ещё и военно-политическое (РФ) измерение, что заставило США и их союзников максимально активно задействовать своё превосходство в информационно-финансовом и организационно-общетехнологическом плане (диффамация + санкции), в первую очередь – против России, которую, судя по реакции западных «хозяев дискурса», нужно лишить возможности неприемлемого ответно-встречного удара любой ценой и как можно скорее. Поэтому конфронтация «коллективного Запада» с Россией продолжает системно нарастать – так, что на мировой политической повестке дня к весне 2018 года оказалась возможность боевого применения ядерного оружия: сначала – публично заявленного, но маловероятного против КНДР, а затем – незаявленного, но с высокой вероятностью против Сирии. Что и привело к нанесению «упреждающего удара» – жёсткой «презентации военного превосходства» президентом Путиным в ходе федерального послания 1 марта 2018 года и к явно неадекватному ответу на это со стороны «англосаксонского блока», включая провокацию в Солсбери.

Стоит заметить, что военно-технологические «прорывы» российского оборонно-промышленного комплекса, как продемонстрированные в Сирии, так и заявленные президентом РФ, до сих пор не имеют внятного объяснения в рамках использования Россией либерально-монетаристской финансово-экономической модели, полностью соответствующей параметрам «вашингтонского консенсуса».

Более того, системность и одновременность достигнутых на данном направлении результатов подразумевают наличие у России некоей «параллельной» экономики мобилизационного типа, с высокими уровнями как проективного планирования, так и системной безопасности, де-факто отсутствующими у наших западных «партнёров».

Тем не менее, понятно, что подобного рода «Китежград» не может обеспечить массового производства разработанных образцов, и скрытый мобилизационный проект, даже если он имел место в течение последних 15–20 лет, должен трансформироваться в открытый и охватывающий в перспективе весь массив национальной экономики.

Для реализации подобного мобилизационного плана, предпосылки и цели которого обозначены настоящим докладом, представляется необходимым (но далеко не достаточным) проведение следующего комплекса действий.

– Централизация (в том числе – финансовая) управления инфраструктурными системами национальной экономики с отстранением от реальных «рычагов власти» сторонников «вашингтонского консенсуса».

– Формирование и распространение внутри российского общества и за его пределами альтернативной неолиберальному глобализму идеологии, основанной на идее социальной справедливости и прогресса применительно к традиционным ценностям различных мировых цивилизаций.

– Системное использование всей ресурсной базы (экономической, военной, демографической, идеологической, культурной и т. д.) в целях обеспечения стратегической национальной безопасности российского государства.

– Продвижение взаимовыгодных интеграционных проектов, прежде всего – с Китайской Народной Республикой, что позволит сформировать «центр силы» глобального масштаба (в геополитической терминологии – Хартленд), способный нивелировать системные преимущества англосаксонского блока как управляющего ядра «коллективного Запада», полученные им почти за 500 лет цивилизационного господства в масштабах всей планеты.

– Создание вокруг России геостратегического «пояса безопасности» вместо существующего сегодня враждебного «санитарного кордона» прозападных государств-«лимитрофов», прежде всего – Украины.

Следует понимать, что враждебность и стремление к уничтожению России как единого государства и субъекта мировой даже не политики, а истории носит непреходящий характер для англосаксонского блока, а с середины XIX века (Крымская война) такое стремление получило приоритетное значение. Ослабление и расчленение России было одной из целей и Первой мировой войны, и поддержки Западом Февральской революции 1917 года, и интервенции 1918–1921 годов под флагом гражданской войны, и Второй мировой войны, и «холодной войны», которая завершилась уничтожением Советской России с формированием на её территории 15 «новых независимых государств». Эта же цель определяет направленные против России действия Лондона и Вашингтона сегодня. Там не без оснований считают, что 2 % населения планеты не смогут обеспечить и защитить свой государственный суверенитет над 14 % мировой территории и 30 % мировых ресурсов – особенно если их разделить и столкнуть между собой – под любыми предлогами и флагами, да еще дополнив это внешней агрессией: от экономической (санкции) до прямой военной. Кроме того, сохраняемый Россией даже после 1991 года военно-стратегический паритет с США и НАТО является неприемлемым для глобального паразитарного доминирования англосаксонских «элит», что является для них вопросом жизни и смерти, особенно – на современном этапе развития.

Поэтому дальнейшая эскалация конфликта между «коллективным Западом» и Россией неизбежна. И без трансформации правящих англосаксонских «элит» ведёт либо к мировой термоядерной катастрофе, либо к полной и безоговорочной капитуляции России. Но «мир без России нам не нужен». Потому что мир без России будет миром и без Китая, Индии, Японии, Латинской Америки и так далее – он станет миром «глобального концлагеря» под властью англосаксонских «элит», уничтожающих человечество в своих «неизменных (можно было бы сказать – «низменных». – Авт.) интересах».

Даже если бы у нас не было никаких шансов на победу в этом конфликте, мы всё равно были бы обязаны вступить в него и сражаться до конца – хотя бы из уважения к природе человека и человеческой цивилизации. Но такие шансы у России сегодня есть. Есть ресурсы, есть силы, есть союзники, в том числе – и на Западе. С ними необходимо взаимодействовать, всё-таки различая истинных друзей от скрытых врагов и сохраняя максимально высокие «степени свободы» по всем измерениям текущего конфликта: финансово-экономическом, военно-политическом, информационно-идеологическом и так далее. В этом случае новая Победа России будет обеспечена.