Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

Меры по мобилизации политического потенциала

Параллельно созданию необходимых условий для проведения суверенной экономической политики возможна мобилизация имеющегося потенциала для достижения тех или иных политических целей. Поддержание паритета по стратегическим ядерным силам является необходимым условием удержания противника от прямого военного нападения на нашу страну. Но главным фронтом ведущейся против нас гибридной войны является в настоящее время внутренний, где приходится вести борьбу за умы собственных граждан, изрядно промытые западной и прозападной пропагандой. Успех этой борьбы определяется ростом доходов населения, которое судит об эффективности властвующей элиты путём сопоставления с её уровнем жизни собственных доходов.

Поскольку нынешняя властвующая элита освободила народ от какой-либо идеологии, заменив её жаждой наживы, критерием легитимности в глазах населения стал уровень денежных доходов на семью. А так как основополагающей ценностью русской социально-культурной традиции является принцип социальной справедливости, то этот критерий конкретизируется через дифференциацию населения по доходам. В настоящее время она многократно превышает предельно критический уровень, что чревато политической дестабилизацией. Поэтому первой очевидной целью мобилизации экономики является повышение уровня доходов населения, прежде всего – работающих граждан. Первый шаг в этом направлении сделан путём приведения минимальной зарплаты к прожиточному минимуму.

Резервы здесь чрезвычайно велики, поскольку степень эксплуатации труда в России – самая высокая в мире: на единицу заработной платы наши работники производят втрое больше продукции, чем их коллеги в западных странах. Да и в отношении восточных стран сравнение не в нашу пользу: в КНР средняя зарплата уже превышает российскую. Поэтому повышение оплаты труда является необходимым и важнейшим условием социально-экономической мобилизации. Для достижения долгосрочного позитивного результата необходим соответствующий рост производительности труда, а для этого – опережающий рост инвестиций.

Для этого нужно не только привести зарплату в соответствие с вкладом наёмных работников в создание добавленной стоимости, но и преодолеть их отчуждение от результатов своей производительной деятельности. Это отчуждение, как известно еще по ранним работам Маркса, порождает антагонистическое противоречие между трудом и капиталом, которое затрудняет или вообще делает невозможным социально-экономическую мобилизацию. Снятие этого противоречия в результате строительства социализма в СССР позволило провести, как уже отмечалось выше, тотальную мобилизацию общества в ответ на агрессию объединённой нацистами Европы.

Социальное партнёрство – залог повышения устойчивости и конкурентоспособности российских компаний

В современных условиях перехода к шестому глобальному технологическому укладу и к «экономике знаний», где главным фактором производства становится человеческий капитал, целесообразно активизировать творческий потенциал сотрудников, реализуя современные способы вовлечения трудящихся в управление предприятием. Наряду с владельцами капитала (собственниками) в систему управления предприятием целесообразно включить владельцев и других видов ресурсов: управленческих полномочий (менеджеров), труда (работников) и знаний (специалистов).

Для того, чтобы добиться мобилизации трудового потенциала страны, необходимо преодолеть отчуждение труда от его результатов. В рамках сегодняшней демократической системы правового государств это возможно путем восстановления прав трудящихся на участие в управлении предприятиями путём коренной реформы производственных отношений, что требует принятия следующего пакета мер:

– законодательное установление права трудового коллектива, специалистов и управляющих на создание своих коллегиальных органов (Совет работников, Научно-инженерный совет, Совет управляющих) и избрание своих представителей в высший орган стратегического управления (Совет директоров), обеспечивающий учёт интересов всех участников деятельности предприятия в сочетании с интересами развития самого предприятия как хозяйствующего субъекта;

– если банкротство предприятия ведёт к его ликвидации и уничтожению рабочих мест, трудовой коллектив должен иметь право установления контроля над ним, вплоть до реорганизации в народное предприятие;

– установление чётких оснований для привлечения к ответственности менеджеров за негативные последствия принимаемых решений в условиях конфликта интересов, специалистов – за нарушение технических норм и регламентов, работников – за нарушение производственной дисциплины. Степень гражданско-правовой, административной и уголовной ответственности должна соответствовать величине наносимого предприятию ущерба и уровню полномочий виновных сотрудников. Свою долю ответственности должны нести и собственники – в случае их прямого вмешательства в деятельность предприятия или распоряжения правами собственности в ущерб интересам предприятия (увод прибылей и активов, принуждение к фиктивным операциям, злонамеренное банкротство, рейдерство и пр.);

– в отношении стратегически значимых предприятий нельзя допускать их перехода под контроль иностранного капитала или закрытия (например, ОПК), в отношении социально значимых предприятий (например, градо- и системообразующих) – их закрытия, в случае банкротства предприятий необходимо предоставлять трудовым коллективам возможность их обращения в народные предприятия с реструктуризацией обязательств;

– проведение переписи предприятий в целях восполнения имеющихся пробелов в идентификации собственников, менеджмента, работников предприятий, а также восстановления соответствия между субъектами экономики и субъектами права;

– расширение практики предоставления предприятиями т. н. интегрированной отчётности, позволяющей комплексно оценивать не только их текущее состояние, но и перспективы функционирования в изменяющейся среде по широкому кругу показателей его деятельности;

– создание Центра мониторинга деятельности отечественных предприятий в целях сбора, накопления, анализа и обобщения статистической, опросной, феноменологической и иной информации об их состоянии.

Стратегия опережающего развития экономики как генеральное направление её мобилизации

Стратегия мобилизации экономического потенциала должна учитывать закономерность последовательной смены «длинных волн» экономической конъюнктуры. Выход из нынешнего кризиса связан со «штормом инноваций», сопутствующих становлению следующего, шестого глобального технологического уклада. По мере перетока капитала в производства этого уклада будет формироваться новая «длинная волна» подъёма экономической конъюнктуры. Именно в подобные периоды глобальных технологических сдвигов для отстающих стран возникает «окно возможностей» для прорыва и «экономического чуда». Чтобы войти в такое «окно возможностей» необходим мощный инициирующий импульс, позволяющий сконцентрировать имеющиеся ресурсы на перспективных направлениях становления нового технологического уклада и опередить другие страны в развёртывании производства и сбыта его ключевых товаров и услуг.

Основная идея долгосрочной стратегии мобилизации экономического потенциала заключается в опережающем становлении базисных производственных комплексов нового технологического уклада и скорейшем выводе российской экономики на связанную с ним новую «длинную волну» роста. Что требует целенаправленной работы национальной финансово-инвестиционной системы, включающей механизмы денежно-кредитной, налоговой, бюджетной, промышленной и внешнеэкономической политики. Их необходимо ориентировать на становление ядра нового технологического уклада и достижение синергетического эффекта формирования кластеров новых производств при согласовании макроэкономической политики с приоритетами долгосрочного технико-экономического развития. Последние должны формироваться, исходя из закономерностей долгосрочного экономического роста, перспективных направлений нового технологического уклада и национальных конкурентных преимуществ^[5].

С научно-технической точки зрения, выбираемые приоритеты должны соответствовать перспективным направлениям становления нового технологического уклада.

С экономической точки зрения, они должны создавать расширяющийся импульс роста спроса и деловой активности.

С производственной точки зрения, приоритетные производства, начиная с определенного момента, должны выходить на самостоятельную траекторию расширенного воспроизводства в масштабах мирового рынка, выполняя роль «локомотивов роста» для всей экономики. С социальной точки зрения, их реализация должна сопровождаться расширением занятости, повышением реальной зарплаты и квалификации работающего населения, общим ростом благосостояния народа.

С 2008 г., несмотря на кризис, расходы на освоение составляющих новый уклад технологий и масштаб их применения растут в передовых странах с темпами около 35 % в год. Устойчивый и быстрый рост ядра нового технологического уклада, состоящего из комплекса сопряженных нано-, био- и информационно-коммуникационных технологий, создаёт материальную основу для нового длительного подъёма экономики. Формирование технологических траекторий этого подъёма, следование которым кардинально изменит структуру современной экономики, состав ведущих отраслей, крупнейших корпораций и лидирующих стран, займёт ближайшие 3–5 лет. Если России за это время не удастся совершить технологический прорыв в освоении базовых производств нового технологического уклада, то наше отставание от передовых стран начнет быстро возрастать, а экономика на всю обозримую перспективу окажется «запертой» в ловушке догоняющего развития, сырьевой специализации и неэквивалентного внешнеэкономического обмена. Нарастающее технологическое отставание подорвёт систему национальной безопасности и обороноспособность страны, лишит её возможности эффективно противостоять угрозам внешней агрессии.

Как показывает опыт совершения технологических прорывов в новых индустриальных странах, необходимое для этого наращивание инвестиционной и инновационной активности требует повышения нормы накопления до 35–40 % ВВП. Чтобы «удержаться на гребне волны» экономического роста, инвестиции в развитие производств нового технологического уклада должны удваиваться каждый год.

Вместе с тем, необходимо учитывать, что стратегия опережающего развития может быть реализована только в тех секторах российской экономики, которые имеют мировой научно-технический уровень. В отстающих отраслях должна реализовываться иная стратегия, предполагающая широкое заимствование современных технологий за рубежом и их освоение с дальнейшим совершенствованием. В реальном секторе экономики эта стратегия может дать многократное (для лесоперерабатывающей и нефтехимической отраслей – до 10 раз, для металлургической и химической промышленности – до 5 раз, для агропромышленного комплекса – до 3 раз) снижение ресурсоёмкости готовой продукции.

Таким образом, оптимальная стратегия развития должна сочетать: стратегию лидерства в тех направлениях, где российский научно-промышленный комплекс находится на передовом технологическом уровне и стратегию динамического наверстывания в остальных направлениях. В отношении сектора НИОКР целесообразна стратегия опережающей коммерциализации результатов фундаментальных и прикладных исследований.

Для реализации этого оптимального набора стратегий нужна комплексная государственная политика развития, включающая:

– создание системы стратегического планирования, способной выявлять перспективные направления экономического роста, а также направлять деятельность государственных институтов развития на их освоение;

– обеспечение необходимых для опережающего роста нового технологического уклада макроэкономических условий;

– формирование механизмов стимулирования инновационной и инвестиционной активности, реализации проектов создания и развития производственно-технологических комплексов нового технологического уклада, модернизации экономики на их основе;

– создание благоприятного инвестиционного климата и деловой среды, поощряющей предпринимательскую активность в создании и освоении новых технологий;

– поддержание необходимых условий расширенного воспроизводства человеческого капитала и развития интеллектуального потенциала.

Указанные выше как часть государственной стратегии мобилизации экономики меры по созданию институтов долгосрочного кредитования развития производства и всемерного стимулирования инновационной деятельности должны быть дополнены созданием институтов венчурного финансирования перспективных, но рискованных научно-технических разработок, а также методами льготного кредитования инновационных и инвестиционных проектов освоения перспективных производств нового технологического уклада. Необходимо повышать эффективность институтов развития, направляя их активность на поддержку проектов, предусматривающих отечественное лидерство в производственно-технологической кооперации.

Организация имеющегося научно-производственного потенциала в конкурентоспособные структуры предполагает активную политику государства по выращиванию успешных высокотехнологических хозяйствующих субъектов. Сами по себе институты рыночной самоорганизации в условиях открытой экономики и неконкурентоспособности большинства российских предприятий не обеспечат подъёма российской обрабатывающей промышленности. Необходимо восстановление длинных технологических цепочек разработки и производства наукоёмкой продукции. Для этого следует, с одной стороны, провести воссоединение разорванных приватизацией технологически сопряженных производств, а с другой – стимулировать развитие новых наукоёмких компаний, доказавших свою конкурентоспособность. Для решения первой задачи государство может использовать дооценку активов, в том числе – за счёт неучтённых при приватизации имущественных прав на интеллектуальную и земельную собственность. Решение второй задачи достигается путём использования разнообразных инструментов промышленной политики: льготных кредитов, государственных закупок, субсидирования научно-исследовательских работ и т. п.

Особое значение имеет создание сети отечественных инжиниринговых кампаний. После ликвидации большей части проектных институтов место промышленных интеграторов заняли иностранные инжиниринговые кампании, ориентированные на приобретение иностранного оборудования. Необходимы срочные меры по созданию сети отечественных инжиниринговых кампаний, владеющих современными технологиями проектирования и комплектования промышленных объектов, а также планирования жизненного цикла сложных видов техники.

Становление нового технологического уклада происходит путем формирования кластеров технологически сопряженных производств, образующихся по векторам распространения его ключевых технологий. Ведущую роль в координации инновационных процессов в кластерах технологически сопряженных производств играют крупные компании и бизнес-группы. Они являются системными интеграторами инновационного процесса, который проходит в разных звеньях инновационной системы. Становление достаточно большого для поддержания конкуренции числа таких кампаний во всех отраслях экономики является ключевой задачей промышленной политики.

В периоды экономической турбулентности и крупномасштабных структурных изменений, когда рыночные механизмы дают сбой, государство вынуждено принимать на себя роль основного субъекта развития. При этом выбор форм государственного воздействия на развитие экономики зависит от множества факторов и должен совершаться на сугубо прагматичной основе. Для выхода на требуемые параметры инвестиционной и инновационной активности требуется резкое увеличение масштаба и качества государственного участия в развитии экономики. Несмотря на многократное повышение эффективности, достигаемое при использовании технологий нового уклада, их широкое распространение сдерживается как неготовностью производственно-технологической среды к их восприятию, так и недоверием инвесторов к их коммерческой привлекательности. Для преодоления порога синхронных затрат на создание производственных систем нового технологического уклада необходим достаточно мощный инициирующий импульс в форме инвестиций в прорывные НИОКР, новые виды инфраструктуры, освоение новых специальностей, т. е. проведение системной научно-технической и структурной политики по выращиванию составляющих новый технологический уклад научно-производственных комплексов.

Исходя из изложенного, первоочередной мерой государственной политики по мобилизации имеющегося научно-технического потенциала является создание системы стратегического планирования.

Методология стратегического планирования предусматривает наличие системы долго-, средне- и краткосрочных прогнозов социально-экономического развития, выбор приоритетов технико-экономического развития, инструменты и механизмы их реализации, включающие систему долгосрочных концепций, среднесрочных программ и индикативных планов, институты организации соответствующей деятельности, а также методы контроля и механизмы ответственности за достижение необходимых результатов. Необходима разработка и реализация целевой программы модернизации и опережающего развития экономики на основе нового технологического уклада.

Для организации работы по мобилизации экономического потенциала для достижения целей социально-экономического развития страны видится необходимым создание госкомитета по стратегическому планированию при Президенте России с наделением его полномочиями по установлению приоритетов экономического и научно-технического развития и формированию индикативных планов и программ их реализации.

Для мобилизации научно-технического потенциала страны в целях решения задач модернизации и опережающего развития российской экономики необходим системный подхода к управлению НТП, организация сквозного и всемерного стимулирования инновационной активности. Для управления этими процессами целесообразно создание надведомственного федерального органа, отвечающего за разработку государственной научно-технической и инновационной политики, координацию деятельности отраслевых министерств и ведомств в её реализации – Государственного комитета по научно-техническому развитию Российской Федерации.

В заключение необходимо отметить ключевое значение подбора и расстановки кадров для успешной реализации стратегии мобилизации экономического потенциала страны. Поразительные достижения в разработке нового поколения стратегических вооружений, заявленные президентом России в послании Федеральному собранию 1 марта, являются свидетельством того, что у нас возможна реализация прорывных системных проектов. Управлять развитием экономики намного проще, чем созданием такой системы передовых вооружений. Если бы это делали обладающие научными знаниями специалисты, уровень экономического развития Росси был бы вдвое, а темпы – втрое выше сегодняшнего. Без замены в органах макроэкономического регулирования адептов «вашингтонского консенсуса» высококвалифицированными кадрами, разбирающимися в закономерностях развития современной экономики, ни разработка, ни реализация стратегии мобилизации экономического потенциала невозможна. Как невозможна и победа в развязанной против нас «коллективным Западом» гибридной войне.

Русский рывок. Когда?

Беседа председателя Изборского клуба Александра Проханова с директором Института экономических стратегий Александром Агеевым

Александр ПРОХАНОВ: Александр Иванович, меня заботит, почему Россия не может обновляться эволюционно, постепенно, как многие другие страны? Почему она для своего обновления использует рывки, надрывы? Почему русская модернизация происходит не постоянно, а раз в 200 лет? И такого рода модернизация требует от России чудовищного напряжения сил. Сначала мы проигрываем в историческом времени, а потом навёрстываем его. Это требует от народов, от экономики и от самого исторического времени огромных жертв. Почему так происходит?

Александр АГЕЕВ: Ответ на этот вопрос, Александр Андреевич, коренится, пожалуй, в самой нашей огромности как государства, как цивилизации. Огромность эта – ещё и северная. Это означает, что управляющий сигнал, импульс от указа, высшей директивы, идеи, образца в этом пространстве вязнет, мёрзнет. Потому страна развивалась очаговым путём: очаг Москва, очаг Владимир, Киев, Петербург, Хабаровск, Урал, Дальний Север и так далее. Иначе говоря, Россия по ключевому принципу своего устройства – пространственный архипелаг. Связность его «островов» имеет свои уникальные особенности. Это первое.

За особенностью ландшафта следуют особенности народонаселения и его расселения и в истории, и по нынешнему факту. Расселение учитывает климатические факторы, но необходимость, в том числе экономическая и военная, выталкивает нас на подвиги освоения Севера, Арктики, Сибири, Дальнего Востока, Америки, Мирового океана, космоса.

Поэтому упомянутая Вами ритмика российской эволюции – это не столько вопрос элегантности математики циклических гипотез, сколько факт онтологический, физический, энергетический. В нём срабатывает и размерность занимаемой площади, и величина населения, и производимый им валовой продукт, и изотерма. Как результат действия этих сил в российской истории наблюдаются 400-летние и внутри них 80-летние циклы. Последний ритм связывает три поколения: дедов, отцов и детей-внуков. Дети не очень ценят опыт родителей, они больше обращаются к опыту дедов.

Другие великие страны – меньших размеров и, соответственно, большей связности. Причём в абсолютно практическом смысле, а именно связности магистралей: водных, гужевых, шоссейных, железнодорожных, трубопроводных. И плотность расселения, замков, городов, поселений большая. Средняя длительность циклов развития этих стран до XXI века составляла около 60 лет. И Китая, кстати говоря, тоже. И отсюда получается достаточно очевидная арифметика: за 240 лет мы проходим три цикла, а другие великие державы – четыре. И возникает зазор. Он имеет сложную природу: технологический, экономический, ожидания общества, состояние системы управления, распределение власти… Эти зазоры в итоге преодолеваются массированным напряжением сил народа, для ободрения которого, говоря словами Ломоносова, даруются волевые государи – Иван Грозный, Пётр Великий, Сталин, например. Такие лидеры – маркеры наступившей неизбежности огромных народных усилий по сокращению зазора отставания от других великих. Эта неизбежность диктуется и обосновывается тем, что иначе «нас сомнут».

Никакое сверхнормальное усилие не проходит бесследно, потому что оно предполагает объективно физические жертвы, а за этими жертвами следуют разного рода социальные обиды. Потому что это вопрос распределения издержек такого рывка и оценки справедливости этих жертв и издержек.

Напомню, например, тяготы дворянства. До Екатерины II фактически и крепостные крестьяне, и дворяне были уравнены в глобальном смысле по справедливости. С одной стороны, в этой иерархии крестьяне служили и были закрепощены, но при этом, по сути, были закрепощены как служивое сословие и дворяне. И лишь после декретов Екатерины, которые даровали дворянству определенные льготы, фактически этот социальный договор был разрушен, возникла фундаментальная социальная несправедливость. Её осознание потребовало времени, Радищева, декабристов, Белинского, Некрасова, Чернышевского, Добролюбова…

Александр ПРОХАНОВ: …Ленина?

Александр АГЕЕВ: В конечном счёте – и Ленина, в рамках того цикла. С осознанием ситуации, точнее говоря – даже онтологии, сути картины мира, формируется определённая, как бы сказал Гумилев, консорция, т. е. группа людей, обладающих повышенной жизненной волей и энергией. Накапливаются изменения в умонастроениях, идеалах, вкусах, допусках того, что можно и нельзя – и накапливаются обиды на фундаментальную несправедливость социального устройства, растёт зазор между реальностью и идеалами. Потому что в стране есть определенный цивилизационный код, он работает как камертон, по нему сравнивают должное и сущее: далеко не всегда – рационально, чаще – через чувства, эмоции, даже инстинкты. Постепенно образуются своего рода энергоинформационные фантомы, фикции, отливающиеся, в конце концов, в простые лозунги, делящие мир на то, что «долой!» и что «даёшь!». Сложность противоречий порождает простоту массовых ожиданий и намерений. И если не находятся, как сказал бы Ленин, «умные руководители капитализма», умные руководители державы, да ещё умеющие свою умственность реализовать в нужных государственных решениях, в государственных программах, которые излечили или хотя бы смягчили патологии, накапливающиеся в любом живом организме, то большой социальный организм тяжело заболевает.

А к территориальной огромности можно добавить ещё и нашу фронтирность. Мы фактически дислоцируемся не просто на огромном, двухконтинентальном пространстве. Оно сталкивается либо с Арктикой, со всеми её вызовами, с жутким холодом и несметными сокровищами, либо с другими цивилизациями на Востоке, Юге, Юго-западе, Западе, Северо-западе. Иначе говоря, какой ни взять азимут, мы везде обнаружим фронтирность.

Александр ПРОХАНОВ: Вы полагаете, что пространство – это бремя? Может быть, действительно правы были те либералы, которые предлагали расчленить Россию на 80 фрагментов, и каждый из этих небольших кусков вводить в цивилизацию?

Александр АГЕЕВ: Если абстрагироваться от особенностей России и глубинных причин её жизнестойкости, то можно предположить, что если это пространство расчленить на небольшие ареалы, соразмерные европейским странам, то они примут и европейскую ритмику эволюции и, как явно и неявно подразумевается, выйдут на европейский уровень благополучия. Но что не учитывается в этой логике, и почему она порочна? Смысл существования жизни в целостном государственном формате на этом большом пространстве не сводится к локальным, ограниченно национальным задачам, даже к задачам благоустроения жизни именно этого народа и этого суперэтноса. Задача жизни русской части «мирового человейника» – может быть, и странная, даже страшная по меркам прав и свобод индивидуальности, но объективная. Это вполне определённая, ничем не заместимая тема в человеческой симфонии, или цвет в спектре цивилизационной эволюции, гарантия многообразия как системного условия эволюции человечества в принципе.

К началу XXI века существовало двенадцать мировых цивилизаций. В том числе была среди них и Восточно-Европейская: своеобразная, многоцветная, многострадальная цивилизация. Но сегодня она примеряет судьбу поглощаемой культуры. Соответственно, если допустить фрагментацию России ниже какого-то уровня, то эти куски расчленённой России будут захвачены разнообразными соседями просто в силу их жизненно важных интересов. Эти соседи, при всём гегемонизме миропорядка, не могут и не будут объединены. Каждый будет стараться, в меру своей мощи на тот момент времени, прихватить под контроль доступный фрагмент пространства. Эти модели поведения отчётливо показала внешняя интервенция против России в 1918–1920 годах. Хищники из числа бывших союзников и противников, нейтралов и просто соседей ринулись на заболевшую Россию. Десятки тысяч войск, которые здесь оказались, занимались ничем иным, как грабежом, какие бы предлоги и оправдания для этого ни выдвигались. Американские, англо-французские, немецкие войска, чехословацкий корпус и множество других интервентов…

Такова реальная геополитика. Но она реализуется в силовом поле противоборства внутренних классов, партий, коалиций, людей, вплоть до разрыва семей. Из столкновения всех этих внутренних и внешних сил складывается катастрофа. Она теоретически способна уничтожить прежнюю системность социума. Но причина провала планов расчленения России была не только в том, что сама распавшаяся империя, её многонациональный народ смогли найти в себе силы, чтобы снова регенерировать – пусть и в новом качестве. Планы эти провалились и потому, что само достижение согласия между алчными игроками оказалось практически невозможным. Эта принципиальная невозможность согласовать интересы разных цивилизаций и их самых активных, самых агрессивных игроков – тоже служит определённым гарантом существования этого большого пространства в Евразии.

Александр ПРОХАНОВ: Когда говорится о модернизации и развитии, мы вкладываем в эти понятия сложный комплекс преобразований, хотя всё это является одним общим преобразованием, но оно распадается на чисто технократическую сферу, на информационную, на социальную. И, как правило, любая модернизация предполагает очень крупную перетряску социума. Устраняются одни элиты, появляются другие… Мне кажется, что переход с одного модернизационного или цивилизационного уровня на другой связан с переходом от одного типа общества к другому. Причем этот тип должен совершенствоваться, всё больше приближаться к идеальному обществу, то есть к обществу абсолютной, божественной справедливости. Хотя это кажется весьма сомнительным, потому что сама по себе модернизация – огромная несправедливость, огромное насилие, огромные жертвы, но все-таки движение человечества, в том числе и движение России по пути своего становления и развития, – это путь к более совершенному, благому, справедливому обществу. А пространство разве влияет на всё это? Разве нельзя, например, задаться созданием идеального бытия или, например, поставить идеалом Царствие Небесное, используя огромную территорию, не включая сюда такие понятия, как историческое опоздание или медленное прохождение цивилизационного сигнала?

Александр АГЕЕВ: Вы говорите фактически о том, что утопия возможна, что утопия может быть построена.

Александр ПРОХАНОВ: Я говорю о том, что утопия как путеводная звезда светит любому процессу.

Александр АГЕЕВ: Должен быть некий идеал, свет. Вливаясь в жизнь своего социума, каждый человек имеет свой ограниченный срок земной жизни. И этот срок он может использовать либо эгоистически, либо с неким социальным или социально-духовным функционалом. Можно посвятить свою жизнь науке, искусству, религиозному служению и тем самым свою земную жизнь продлить в этом варианте до масштабов вечности.

Для кого нужны такого рода идеалы, утопии, может быть, даже фикции? Очевидно, они нужны даже не для какого-то отдельного человека. Они нужны для социума в целом и для той когорты, которую, так или иначе, называют «солью земли». Это не обязательно формальная элита, это может быть и неформальная элита. Элита – это не что иное, как совокупность лучшего в рамках некой популяции.