Дух свободы

Оказывается, если хотеть знать, что происходит, это можно сделать, даже если государство отключило интернет, и не важно, что при этом говорят о каких-то атаках извне.

– Кому мы вообще нужны, атаковать наш интернет? – сказала мама Кирилла на работе.

– Таракану^[21], – ответили ей парни из другого отдела и дали флэшку с волшебным «псифоном», мгновенно сделав трусливую Валю жадным охотником на информацию.

– Ну, мама, ты даешь, – удивился Кирилл.

– Это еще что! У меня есть телеграмм! – заявила женщина, которая вайбер отказывалась ставить, потому что все это не для нее.

Только смотреть толком ничего не стали, потому что стыдно было за этот самым митинг за Лукашенко и жалко людей, которые там оказались, да и чувство гадкое, липкое поднималось в груди, особенно когда появлялись кадры с президентской речи.

– Ой, лучше поесть, – решила мама и просто его отключила, опустив крышку ноутбука, и замерла. – Страшно мне слушать, что он говорит, – призналась она. – Я вообще не понимаю, как он может что-то говорить людям после всего.

Она снова тихо заплакала, явно от усталости, но позволила мужу себя обнять.

– Я рада, что вас тут не было эти дни, – призналась она. – Тут же так все гремело, зарево на весь Минск стояло, дымом пахло даже здесь, а он еще что-то говорит. Какая уже разница, кто вообще на этих выборах победил? После вот этого всего?

– Ну он тут гнет, что народ сам виноват, – пробормотал Кирилл, действительно не понимая, как они все оказались в заложниках у собственного государства.

– Виноват?! – внезапно вспыхнула мама. – Смешно! Вооруженные люли избивают парней в шортах и те виноваты сами?! Да даже если они там баррикады строили, даже если кидались, как там говорили, плиткой, так судите их, а не… а не вот это вот! Устроили концлагерь^[22] в центре страны! Если ты это допустил, то ты больше не президент, сколько бы там за тебя ни проголосовало людей!

Кирилл не смог ничего сказать, просто поел, сходил в душ и пошел искать белую майку, но, оказалось, мама ее уже нашла.

– Держи, – сказала она, – и это тоже…

Она почти торжественно вручила ему белый браслет, который отобрала в день, когда отправляла в деревню.

– Ты только будь осторожен.

– Конечно. Может, вы с нами?

– Нет, встретимся у стелы^[23], сынок, – сказал отец. – Мы на машине до Немиги^[24], а там со знакомыми пойдем дальше.

– Это хорошо, – согласился Кирилл, – там попробуем найтись.

– Маша тоже будет там, – сказала мама, – но за нее не бойтесь, она под защитой.

Кирилл хотел бы узнать, под какой такой защитой, но надо было бежать, а то потом от Серегиных шуточек отбоя не будет, весь день за опоздание троллить будет. Он такой, ну или был таким, потому что Серега стоял у машины и курил, вминая окурки в баночку от какого-то крема, которую он поставил на капот.

– Витя просил без него режим не валить, так что пока просто шатаем, – не то всерьез, не то шутя сказал Сережа, но даже не улыбнулся.

Когда Кирилл его видел в последний раз, он постоянно улыбался, а теперь только хмурился.

– Кстати, на нашем участке за Лукаша проголосовало семьдесят пять процентов, прикинь? Наш район нас киданул.

– Ты же сейчас шутишь? – растерянно спросил Кирилл, понимая, что он действительно не в теме.

– Про проценты нет, а про «киданул» – конечно. Ладно! – Он внезапно улыбнулся. – Поехали, а то колона уже шагает по проспекту! Моя труба режим шатать!

– Про Витю хоть расскажешь? Что с ним? – спросил Кирилл уже в машине.

– Да как у всех – гематомы, синяя жопа, разбитая голова, травма промежности…

– Что? – не понял Кирилл.

– Не тупи! Яйца они ему отбили, пидоры! – крикнул Сергей и, включив Цоя, наконец-то стал выезжать со двора. Только почему-то выбрал он не «Перемен» – песню, которая почти стала гимном протеста, а «Группу крови». – Еще не ясно, чем все это кончится у Вити. Его там желтым пометили^[25] явно за чаты обсуждений. Мы же держали оборону Риги^[26].

– Зачем? – спросил Кирилл, не понимая. – Зачем вообще надо было сунуться в это пекло?

– То есть надо было дальше делать вид, что нас не обманывают, или, может, нам надо было не защищаться, когда они гранаты в толпу кидали?

– Светошумовые?

– Хрен их знает какие, Кир. Я те что, эксперт по гранатам? Но взрывалось только так, и вообще не хочу я об этом, бескровный режим гражданской войны должен продержаться как можно дольше, потому что нас много, но мы не бессмертны.

Кирилл не мог не согласиться, но говорить ничего не стал, ему все еще хотелось верить, что есть еще какой-то выход.

«Хотя какой, если он даже сейчас собирает свой митинг и что-то там снимает и не важно, что в этом уже нет никакого смысла», – думал Кирилл, а потом напрягся, когда понял, что Сергей едет к этой самой Риге.

– Мы заберем одного моего товарища, оставим тут машину и пойдем пешком, заодно я тебе покажу кое-что, – сказал Сергей, прежде чем съехал с дороги в один из дворов.

Там почему-то были открыты все подъезды.

– Красота, – сказал Сергей и вышел первым, прихватив с собой рюкзак. – Пошли.

Он зашел в один из подъездов, почти как к себе домой, и потянул Кирилла за собой, чтобы остановиться на пролете между первым и вторым этажом, там на табуретке стояла бутылка перекиси, а рядом лежали бинты, вата и даже жгут.

– Вот это любовь, – сказал он с улыбкой, но из рюкзака достал еще бутылку с водой и совсем довольно улыбнулся. – Да ладно тебе, Кирилл, хватит смотреть на все с такой скорбной рожей, это же так, из предосторожности, потому что готовым надо быть ко всему!

Он похлопал с важным видом по рюкзаку.

– Словно у тебя там боеприпасы, – невесело пошутил Кирилл.

– Боеприпасы? Ну давай посмотрим… так, где тут боеприпасы? – спросил он, вдумчиво копаясь в рюкзаке. – О! Смотри, вот тебе боеприпас! – Он торжественно протянул Кириллу конфету. – Вчера какая-то девчонка на протесте дала, потому что я ей понравился, но это неудивительно, я же красавчик!

– И болтун еще, – внезапно вмешался еще один голос.

По лестнице к ним спускался худой рослый парень в очках.

– Смотрю, машина твоя стоит, открываю дверь – трындит. Ты неисправим, – сказал он, подойдя к Сергею, но несмотря на ворчание пожал ему руку крепко и уверенно.

– Я же не президент, чтобы меняться, – пошутил Сергей и представил парней друг другу: – Кир, это Руслан, программист, с которым в разведку идти не страшно. Рус, это Кирилл, он нормальный, хоть и не был в Минске все эти дни.

Руслан довольно скептически осмотрел Кирилла, но ничего не сказал, только руку ему пожал и сказал, что как бы стоит пошевеливаться.

– И так уже к стеле не пробиться будет.

– Артур к стеле не хочет, – пожал плечами Сергей.

– Чего это?

– Ну его там повязали, говорит – местность открытая, и вообще…

– День, народ там с детьми вообще-то, думаешь что-то будет?

– Что-то может быть всегда, но если Артур не хочет, значит не пойдем.

– А кто такой Артур? – подал голос Кирилл, совершенно растерянный.

– Не поверишь, парень твоей сестры!

– Блин, такое чувство, что я не неделю отсутствовал, а пару лет! – воскликнул Кирилл, действительно не узнавая людей вокруг. Они были теми же и в то же время другими.

– Если тебя не было неделю, то ты пропустил целую эпоху, – задумчиво сказал Руслан и первым пошел вниз.

У него тоже был рюкзак, перевязанный белыми и красными ленточками, Кириллу даже странно стало, что он тут один почти без ничего идет на мирное шествие или на войну, теперь уже и не разобрать.

У подъезда при этом внезапно нашлась старушка, которая посмотрела на парней зло и недовольно.

– Ничего не понимают, опять польскими флагами махать пошли, – ворчала она себе под нос.

Кирилл на нее обернулся, но говорить ничего не стал. Сергей даже не дернулся, и только Руслан, не оборачиваясь, ответил:

– Мы наркоманы тупые, мы никогда ничего не поймем.

– Дальше пешком, – решил за всех Сергей. – Дойдем до проспекта, узнаем, где там Артур. Они с Уручья^[27] уже стартанули.

– Принято, только еще Катю подхватим.

– О-о-о-о, наш снайпер с нами, – рассмеялся Сергей и тут же сложился пополам, видя взгляд Кирилла. – Ну ты что, дурак? Ты что вообще о нас всех думаешь, а? Она сидела на балконе и предупреждала, если приезжала техника, те же водометы, например.

– Давайте мы не будем это обсуждать, – предложил Руслан, – а то злит же…

– Злит, – согласился Сергей, хотя ему очень хотелось рассказать все о взрывах, о стрельбе, о водометах, которыми тонкой струей сбивают с ног, о том, что именно так сбили Витю, пригвоздив его к стене, по сути, расстреляли водой, а потом еще и налетели впятером, о том, что не броситься за ним было не просто сложно, а физически больно и еще много о чем еще, но Руслан был прав: все это злит только больше, а злиться никак нельзя.

– Нас много, – напомнил Руслан, выходя со двора обратно на улицу.

– О, парни! – внезапно подлетел к ним парень в черном. – Не скучаете по битвам?

– Дим, ты идиот или что? – спросил у него Руслан.

– Весело же было…

– Точно идиот, – отмахнулся от него Руслан и даже не позвал пойти с ними, только когда Дима оказался позади, добавил: – Не понимаю я этих «игрунов».

– Ладно тебе, идиоты есть везде, на нашей стороне тоже, – отмахнулся Сергей.

Кирилл даже идти рядом с ребятами не смог, настолько он почувствовал себя каким-то лишним, будто действительно отсутствовал слишком долго и знакомые вдруг стали незнакомцами. Он только думал, глядя на парней, которые снова обсуждали новости, о забастовках, о митинге на площади, куда людей свезли, а еще об общих знакомых, которых Кирилл не знал, а он почти потерянный плелся за парнями, пока мимо не пролетела невысокая девушка в белых шортах и майке, поверх которой был повязан бело-красно-белый флаг и обняла обоих парней, едва не запрыгнула на них.

– Тьфу, Катька! – возмутился Сергей. – Я же почти кирпичей наложил.

Девчонка, совсем юная на вид, поцеловала сначала Сергея в щеку, потом Руслана и завернулась в флаг.

– Смотрите, что я сделала! – сказала она, ворочаясь. – Он льняной, сейчас в жару так приятно в него заворачиваться!

– Круто, у нас будет два флага, – одобрительно сказал Сергей, а потом представил: – Кать, это Кирилл, мой хороший друг. Кирилл, это Катька, ей есть восемнадцать, но ее уже забил Витька, так что ни-ни.

Катя рассмеялась и быстро подобрала кучерявые русые волосы, чтобы завязать белой резинкой в узел, при этом видно было, что резинку она просто всунула в самодельный белый чехольчик, а теперь старательно улыбается, хотя голубые глаза остаются печальными.

– Ты у Вити была? – спросил Руслан.

– Да, он большой молодец, держится, заявление написал. Наши^[28] юристы у него были, медики тоже молодцы, очень помогают. Мы решили верить в лучшее.

– Ну и правильно, – сказал Сергей, хотя видно было, что говорить об этом всем ему действительно тяжело, но Катю, что едва доставала ему до плеча, он как-то по-братски приобнял, но тут же дурашливо указал в сторону проспекта. – Вперед, к победе! Кирюха, ты сейчас увидишь такое…

Он как-то странно, весело улыбнулся и ускорился, чтобы мимо БНТУ^[29] выйти к кинотеатру «Октябрь», а там прямо у лестницы остановился, чтобы набрать Артура, потому что подходить ближе к проспекту не стоило, там уже гудела толпа. Люди шагали по обе стороны от дороги, размахивая цветами и флагами, а машины гудели так, что возле дороги едва ли что-то услышишь.