Король. Том I

Глава 9

Королевство Эштар, город Гаранд

Принц Шардар рывком вернул на место пышногрудую девушку, попытавшуюся встать с его колен.

– Сидеть, – шикнул он ей на ухо.

– Но, господин, я вам совсем не нужна, а вот тот мужчина обычно хорошо платит.

– Я тоже хорошо плачу, когда надо просто сидеть на коленках, – с усмешкой прошептал принц и сунул меж ее грудей золотую монету, пропихивая ее пальцем поглубже в корсет, а когда девушка взволнованно охнула, резко выкатил ее обратно и зажал в ладони.

Девушка попыталась поймать его руку, но вместо монетки получила легкий тычок пальцем в кончик носа.

– Еще не заработала. Налей мне рому, – велел принц, с силой сжимая ее бедро, чтобы женские ягодицы оказались ближе к его паху, а сам зарылся носом в ее кучерявые волосы, чтобы, прячась за ними, наблюдать за группой мужчин в темном углу кабака.

Эти люди ему не нравились. Вот уже второй день Шардар пропадал в трактирах на суше, пытаясь понять, почему храндийцы с изогнутыми саблями о чем-то долго и тихо говорят с богатыми эштарцами в самых дрянных местах портового города.

– Капитан, – внезапно обратился к нему чернобородый мужчина с бритой головой, на голом торсе которого был лишь ремень с множеством мелких ножей.

– Да, Штэнд, – мгновенно отрываясь от женской шеи, отреагировал принц, узнавая боцмана с Кальмеры – большого военного галеона, стоявшего в порту.

– Сокол принес послание от главнокомандующего, – негромко сообщил боцман, подавая маленький тубус, снятый с птичьей лапы.

– Так, давай лезь под стол, – велел Шардар красотке на своем колене, похлопывая ее по бедру. – Настало время отрабатывать свои деньги.

Охотница за деньгами и удовольствием посмотрела пораженно на мужчину. В загорелом, коротко стриженном эштарце едва ли можно было узнать принца, но знак льва на красном жилете выдавал в нем капитана военного судна.

– Как прикажете, капитан, – радостно прошептала она, облизала губы и, прижавшись к мужчине грудью, медленно сползла под стол.

Шардар только усмехнулся, наблюдая, как она устраивается между его ног и трется щекой о выпуклость штанов.

Ей долго придется повозиться, прежде чем он о ней вспомнит. Вскрыв тубус, капитан изучил приказ главнокомандующего. Кальмера должна была покинуть Гаранд и направиться на восток, где возросла активность пиратов.

«Очень вовремя», – подумал принц, снова косясь на непонятную группу людей. Ему всегда казалось, что встречи эштарцев с самовлюбленными рыжебородыми храндийцами заканчивались потасовкой, а не тихим бормотанием в углу. На миг принц допустил вероятность заговора, в котором мог быть замешан даже отправитель этого письма, но, вспоминая Арона Мардо^[6], мгновенно отбросил эту мысль.

– Раздобудь мне у хозяина бумагу и чернил, – велел он боцману и посмотрел под стол. – Ты точно шлюха? – спросил он у своей красавицы, видя, как она задумчиво поглаживает медленно реагирующий на ее ласки член.

– А вы точно эштарский мужчина? – в тон ему спросила девушка, тыкая пальцем в вялую выпуклость.

Шардар рассмеялся. Ее дерзость и этот толчок возбуждали его больше, чем какие-то робкие поглаживания.

– Бери его в рот прям так, – со смехом велел принц, тут же отвлекаясь на бумагу, которую ему принесли.

– Штэнд, корабль должен идти на восток, – сообщил он, отдавая послание главнокомандующего. – Если я не появлюсь через два часа, обязанности капитана будет исполнять Мадара, а ты ему поможешь, ясно?

– Да, капитан, – уверенно отчеканил боцман, но подумав добавил: – Вы уверены, что он справится? Я понимаю, что он ваш брат, но ведь ему едва исполнилось двадцать – мальчишка еще.

– У него хорошее образование и он знает, что делать, но для того я и прошу тебя ему помочь. Мадара умный парень: от помощи не откажется, совет мимо ушей не пропустит.

Подняв руку, принц велел подождать, а сам стал быстро писать послание Арону Мардо – человеку, которого считал не только своим командиром, но и наставником, настоящим офицером, знающим, что такое честь и долг.

Написав пару слов, принц сложил лист, накапал на бумагу пару капель дрянного дешевого воска и оставил оттиск своего перстня с гербом рода Клен Дерва – львом с разинутой пастью.

– Это Арону Мардо вручить лично в руки, когда он вызовет к себе капитана Кальмеры.

– Вы что-то задумали? – спросил тихо боцман, пряча письмо в кармашке пояса.

– Да, уйти в пьяный загул. Так можешь и сказать Мадаре, если я не вернусь.

Рассмеявшись, он мгновенно опустошил кубок рома, стукнул по столу и жестом велел подчиненному убираться.

– Что? Все еще возишься? – спросил он, глядя на девушку, облизывающую медленно твердеющий член. – Толку от тебя тут мало. Так что поправляй штаны и выползай.

– Но…

Она хотела возразить, но передумала, видя две золотые монеты, которые показывал мужчина, маня ее пальчиком наверх. Он всегда знал, что не способен отвлекаться на женщин, когда всерьез думает о чем-то другом.

– Сходи вон за тот столик и скажи, что ты – подарок их господину, – прошептал Шардар ей на ухо, методично запихивая монеты в щель между пышных грудей.

– Я на это не соглашалась! – воскликнула девушка и отшатнулась от принца, прикрывая вырез, словно тот мог забрать ее монеты, но, гордо вскинув голову, все же пошла к указанному столу.

«Шлюха, что с нее взять», – с усмешкой подумал Шардар и тут же нахмурился, видя, что к его столу приблизился пышнобородый эштарец, в черных волосах которого было много старческой белизны.

– Принц Шардар, верно? – спросил мужчина, садясь напротив.

– С кем имею честь? – спросил Шардар, осторожно доставая короткий нож.

– Эрнан Клен Дерва, – представился мужчина. – Сын покойного принца Эймара, ваш кузен.

Шардар прищурился.

– И что вам надо накануне королевской инициации моего брата? Надеюсь, Вы не хотите заявить, что у вас есть право на трон? Мне казалось, ваш дом далеко от этой дыры.

– Ваш отец сохранил жизнь мне и моим братьям, – тихо сообщил мужчина, – поэтому я рад, что встретил вас здесь. Идемте со мной, я должен рассказать вам кое-что важное о судьбе эштарского трона.

Шардар хмыкнул. В верность родственников он верил с трудом, а понимание того, что Эеншард пришел к власти убив того самого принца Эймара, только добавляло сомнений.

«Наверняка ловушка», – решил Шардар, покосился на тот подозрительный столик и окончательно убедился в своей правоте. Не было за столом ни эштарцев, ни храндийцев, ни шлюхи.

– Хорошо, идемте, – сказал Шардар, вставая.

За свой ром он давно расплатился и потому быстрым шагом вышел на жаркую улочку, изнемогающую от летнего зноя, но для эштарца подобная погода была привычной. Шардара не могло ослепить полуденное солнце, потому он задумчиво покручивал в руке нож, осматриваясь.

– Что ж, ведите, – сказал он мужчине, – но знайте, что я убью вас, если вы меня обманете.

– Мой сын – предатель, – прошептал мужчина, замирая на пороге трактира, – он уже подписал мне смертный приговор.

Это заявление заставило Шардара усмехнуться. Он хотел зло пошутить, но не успел. Внезапная меткая стрела, просвистев над его ухом, ударила собеседнику в грудь.

Забывая выругаться, принц бросился на землю и быстро закатился под стоящую рядом с трактиром телегу, пытаясь понять, откуда стреляли.

«Я был прав. Здесь что-то происходит», – хмурясь, решил Шардар, выбираясь из убежища и сбросив примечательный жилет, чтобы смешаться с толпой, собравшейся возле убитого родственника короля. Ему надо было исчезнуть в Гаранде.

Глава 10

Как ни старался Шардар, но понять, кто и откуда стрелял, так и не смог, а вламываться в гостиницу напротив и перерывать там все – не решился, только зашел да спросил у хозяина:

– Тут такая пышногрудая шлюха из трактира рядом не проходила? Кошель у меня стащила, дрянь.

– Тут всегда шлюхи ходят и все с большими сиськами, – неохотно ответил мужчина, оглядывая Шардара. – Мелкие только в порту ошиваются.

– Действительно, – коротко ответил Шардар и быстро вышел, запоздало сообразив, что хоть на лбу у него и не написано имя рода, только благородное лицо и манеры никуда не деть. Так бороду простолюдины не стригут, она у них растет патлами, а пираты и вовсе порой плетут в ней косы, У Шардара даже усы едва заметно закручивались наверх, будто он всегда насмехался над всем миром. Теперь же он машинально опускал их вниз и отправлялся в порт, просто потому что знал там место, где можно избавиться от бороды, сменить костюм без лишних вопросов на что-то попроще и заодно проследить, как Кальмера покинет порт.

Он быстро добрался до нужного трактира, стараясь не привлекать к себе внимание и никого уже не высматривать. Шлюху он еще успеет найти, а вот о внешности стоит позаботиться. Место, в которое он теперь шагнул, трактиром назвать было сложно, такие забегаловки в порту они с братом именовали притонами и обычно обходили стороной. Женщины здесь были поганые, дешевые и порченные, без зубов, с обвисшей грудью, зато в прокуренной коморке с кислыми запахами никто не станет спрашивать кто ты, а костюм можно отобрать у первого пьяного забулдыги. Такого Шардар и нашел в углу.

– Ах, вот ты мне и нужен, – сказал он, окидывая взглядом мужчину схожего телосложения в тканом жилете на голую грудь.

В его бороде как раз были вплетены идиотские рыжие и красные бусины, от которых Шардару искренне хотелось обозвать моряка бабой, еще и дешевой. Этой моды Шардар никак не мог понять, но сейчас это не имело никакого значения. Он поднял мужчину, дернув за жилет, и буквально встряхнул. Тот только пьяно что-то промычал. Это Шардара в целом устроило. Отпустив мужчину, он позволил ему рухнуть обратно на деревянный пол трактира, схватил за ноги и потянул к узкой двери. Она вела из зала прямо в конюшню, в которой одна тощая кляча жевала вонючую солому.

Почему здесь пахло хуже, чем в зале, Шардар думать не стал, просто подтащил мужчину к бочке с водой и стянул с него одежду. Снимать рубашку с себя было даже обидно, но она была настолько безупречно-белой, тонкой, легкой, что в ее цене можно было не сомневаться, потому пришлось бросить ее в солому и натянуть неудобный жилет с веревочным шнурком и все теми же бусинами. Поправив их на груди, Шардар рыкнул и все же порвал шнурок. Штаны оставил свои, а тканый пояс выбросил. Сапоги сменил на сандалии этого убогого и только тогда вдруг заметил, что у найденного им мужчины все руки в странных черные пятнах, похожих на ожоги.

«Это ж какую дрянь надо пить, чтобы так обжигаться», – подумал Шардар и даже не предположил, что эти пятна могут быть чем-то еще. Вместо этого он спешно намочил бороду, даже достал кинжал и заранее поморщился, но пытаться добыть здесь хоть что-то было себе дороже, потому он так соскреб мокрые волосы с подбородка, чуть укоротил усы, чувствуя, что взвоет, если начнет скрести лезвием над верхней губой, зато волосы жалеть не стал и, окунув голову в воду, сбрил их с обоих висков. Так обычно помечали матросов, покинувших пиратский корабль, чтобы уйти в сухопутную жизнь.

Такой внешний вид, по мнению Шардара, избавит его от лишних вопросов.

Мужчина у его ног что-то промычал, даже коснулся рукой ноги Шардара, словно о чем-то умолял. Его мучала жажда, но от жара на грани смерти он уже ничего не разбирал, а Шардар не замечал разницы между болезнью и бестолковым пьянством. Для него все было едино, потому он пинал эту руку, переступал через тело и уходил, отбивая перед уходом серебряную львиную голову со своего меча, так чтобы на рукояти осталась лишь вмятина, а затем шагал к причалу, чтобы посмотреть на Кальмеру, расправившую огромные белые паруса и неспешно выходящую из порта.

Скрестив руки на груди, он следил за ее маневрами, одобрительно кивая, словно принимал экзамен у младшего брата, а как только в белоснежном, залитом солнцем пятне исчезла возможность отличать один парус от другого, он тут же поспешил в глубь порта. Теперь надо было вернуться к месту убийства, найти женщину, которой он заплатил, выяснить куда направились храндийцы и кто из эштарцев может быть за это в ответе.

Вернувшись в трактир, он спросил о девушке.

– У вас тут Кара или Квара работает, с вот такими сиськами? – он показал их рукой. – Где она?

– Опоздал ты, парень, – хмыкнул ему хозяин трактира. – Прирезали Кару, прямо у черного входа.

– Твари, – машинально ответил Шардар и потребовал выпивки, надеясь, что мужчина расскажет что-то еще.

– Не то слово. С тех пор, как в гостинице напротив поселился какой-то рыжебородый барон из Хранда, спасу нет от убийств. Вон сегодня еще и мужчину пристрелили. Мне не верят, а я говорю – храндиец это. Стрела была с белым оперением, у нас таких не делают.

– За морем делают, в Ливне, – пожал плечами Шардар. – Корабли из Ливна часто заходят.

– Только делают они их из светлого дерева, а то темное – наше! – возмутился трактирщик.

Шардар только хмыкнул, поднося к губам деревянную кружку с ромом, но не делая и глотка. Стрелу он не видел, потому снова пожимал плечами и спрашивал:

– А что вообще этот храндиец забыл в Эштаре? Земли Хранда чай не рядом…

– Давай начнем с того, пацан, что Хранда нет, – рыкнул на него седобородый трактирщик, словно Шардар пытался обесценить захваченные дедом земли.

– Да, но все равно, тут-то он что забыл?

– Так это все Шады. Ходили тут важные, лица прятали, только перстни с гербом рода всем показывали.

Трактирщик сплюнул на пол от гнева, потом возмутился собственной выходке и, бросив на пол тряпку со стола и поставив на нее ногу, вытер собственный плевок, а потом строго посмотрел на Шардара.

– А ты что вопросы вообще задаешь всякие?

Шардар пожал плечами, словно и сам не знал ответа.

– Думаю куда теперь податься, надо же сначала немного о городе узнать. Достало меня море, тошнит от него.

– Ой, не ври. Вас, моряков, если и тошнит от моря, то в первый год, лет этак в пятнадцать, а ты скорее с капитаном не поладил и выперли.

– Все-то ты знаешь, старик! Бабу трофейную не поделили, вот он меня и выпер, еще и помощника получше меня нашел, но, пока волосы не отрастут у меня, ни на одно судно не возьмут, да и борода не помешала бы. Так что сейчас работа нужна. Что там с этим храндийцем?

– Почем мне знать? – спросил старик.

– Так я заплачу за знания. Деньги у меня есть.

– Да набирает он себе вояк, вроде как для охраны какого-то товара.

– И как? Нормально платят? Ты ж мудрый старик, скажи, стоит ли с ним связываться?

– Утопиться будет полезней, – неохотно ответил трактирщик.

– Ясно, значит пойду лучше дальше, в глубь Эштара, пока по морю не затосковал.

Оставив серебряную монету и глотнув перед уходом ром с жадностью измученного жаждой, он сразу направился в гостиницу напротив.

– У вас тут храндийский барон живет, да?

Мужчина за стойкой настороженно на него покосился, видимо, пытаясь понять, знакомо ли ему лицо Шардара, но признать в нем мужчину, что был здесь пару часов назад, он не смог, потому спросил:

– Зачем ищешь его?

– Говорят, он людей в охрану набирает.

– А ты че, драться умеешь? – спросил голос за спиной у Шардара.

Тот резко обернулся и даже не удивился, увидев, как немолодой мужчина с рыжей бородой шагнул к нему с обнаженным мечом и, не дожидаясь ответа, нанес удар, попытавшись грубо снести Шардару голову. От таких топорных выпадов большого ума чтобы уходить не нужно было. Что именно так его проверяют, Шардар даже не сомневался, потому присел, уперся пальцами в пол и, ударив мужчину ногой в грудь, другой ударил по руке, выбивая меч, и, совершив кувырок, поставил ногу на чужое оружие.

– Сам-то умеешь драться? Храндиец.

Мужчина довольно хмыкнул.

– Я тебя беру. Мое имя Хаб и я возглавляю охрану барона.

Не глядя на протянутую руку, Шардар ее принял, надеясь, что он сможет узнать больше еще до заката и отправит сокола в Эшхарат.

Глава 11

Королевство Рейн, столица Рок-Рен

– Я не думал, что ты решишься на это, – признался Антракс, закрывая дверь своего кабинета.

Ему все еще было трудно поверить, что его отец действительно здесь.

– У меня не было выбора, – спокойно ответил Эеншард, пожимая плечами. – Я уже слишком стар для королевского меча, гарема и прочих традиций. Да и лучшие годы Мэдина скоро начнут подходить к концу.

Он снял меч, поставил его у кресла и сел, вытягивая ноги, словно пришел сюда пешком. Очки так и остались при нем. В Эштаре он побаивался их носить, опасался, что кто-то сочтет его немощным, и мучился, разглядывая буквы документов, пару раз даже ругал писаря за дрянной почерк, просто потому что не мог разобрать мелкие красивые буковки. Здесь же он совсем расслабился и думать о таких глупостях не хотел.

– Ах, да, – встрепенулся он и положил на стол конверт с печатью короля. – Твое приглашение на церемонию. Мэдин будет рад тебя видеть.

– Тебя он тоже был бы рад увидеть, – вздохнул Антракс и шагнул к столу. – Только ты ведь не можешь там быть.

– Сам знаешь, что нет. Не хочу дразнить судьбу, а ты поезжай. Подышишь родным морским воздухом, сразу выражение лица изменится.

– А что с моим лицом?

– Оно такое, словно тебя надо за что-то выпороть, но я еще не знаю за что, – усмехнулся Эеншард. – Что у тебя стряслось?

– Я как раз отправил послание тебе в Эштар. У нас тут появилась черная смерть – опасная болезнь родом из империи Сун, и сейчас она наверняка набирает силу в Эштаре.

Эеншард нахмурился.

– Ты написал, как с ней бороться?

– Разумеется, – развел руками Антракс и, оставив трость у своего кресла, так же как отец – меч, сел.

– Тогда Мэдин справится, – спокойно ответил Эеншард. – Последнее время он хорошо справлялся сам, но я бы на твоем месте все равно поехал. Если ты лично поговоришь с ним и натаскаешь парочку врачей, пользы будет больше.

– Я не поеду на церемонию, – строго сказал Антракс. – Не стоит создавать прецедент. Я – король другой страны, но я все еще его брат – живой наследник трона, которого по традиции нужно убить.

– Ты отрекся от власти и сменил фамилию, – напомнил Эеншард.

– Не думаю, что это остановит тех, кто захочет задеть Мэдина. Надеюсь, Шардара тоже не будет на церемонии? – спросил он.

– Он в море, как всегда, – пожал плечами Эеншард.

– Тем лучше. Мэдину безопаснее быть одному, а я приеду позже. Королям всегда можно обсудить союз их государств. Да и он сможет принять первые меры, а я их оценю, если что укажу на недостатки.

Эеншард усмехнулся, вспоминая подобные политические встречи последних лет. Они походили скорее на семейное собрание, где обсуждение дел смешивается с криками детей и только бумаги пишутся в кабинете, подписываются и забрасываются в какой-нибудь ларец. В северном крыле королевского дворца Эшхарата все еще были особые законы.

Только добрые мысли тут же сменились тревогами, заставляя Эеншарда хмуриться.

– Ты действительно думаешь, что у Мэдина могут быть проблемы?

– Не думаю, что у него будут проблемы, с которыми он не смог бы справиться сам, просто создавать почву для скандала точно не стоит.

Эеншард улыбнулся.

– Тогда давай вернемся к тебе и обстановке здесь. Мальчишка в саду – это был Мэрид? – с напускной грозностью спросил Эеншард.

– Возможно. Я не видел никого, но он мог быть там.

– И почему он тогда убежал? – удивился Эеншард. – Разве я страшный?

– Для жителя Рейна – да, – усмехнулся Антракс и тут же нахмурился почти так же, как только что сделал это его отец. – Он не покидал не только Рок-Рен. Он даже за забор никогда не выходил, и в саду бывает лишь в той части, откуда за ним можно наблюдать.

– Но при этом ты не знаешь где он?

– За ним следят приставленные для этой работы люди.

– Мы точно говорим о твоем сыне, Антракс? – удивился Эеншард. – Кажется, я не учил тебя обращаться со своими детьми так.

Антракс не стал отвечать, просто встал и отошел к окну, чтобы взглянуть на внутренний маленький двор, где возле небольшого пруда стояла статуя Снежного Бога, как затаившийся в тени кусочек льда.

Этот полупрозрачный силуэт всегда успокаивал и помогал вести даже самые трудные переговоры в кабинете короля Рейна.

– Так значит, я прав, – вздохнул Эеншард. – Я хочу, чтобы ты мне это объяснил.

– Что «это»? – уточнил Антракс, взглянув на отца. – Почему мой сын так слаб или почему я до сих пор его не вылечил?

В его голосе мелькнуло раздражение. Руки сжались в кулаки, но он заставил себя разжать пальцы и снова посмотреть на силуэт во дворе.

Эеншард молчал, только смотрел на Антракса, зная, что, как только он найдет слова, которые сам сочтет честными, сразу озвучит их.

– Я ничего не могу ему дать, – сказал Антракс негромко и тут же добавил. – И что с этим делать – не знаю.

– Еще скажи, что это очень тяжело иметь больного сына и тебя никто не понимает, – фыркнул Эеншард.

– Не понимает! – подтвердил Антракс, взглянув на него. – И не говори мне, что ты был в этой ситуации. Моя история не такая. Отец, я – врач и ничего не могу сделать, ему не помогут ни упражнения, ни…

– Ну, тебя тоже успели похоронить, но ничего, живешь и даже возмущаешься, – перебил его Эеншард. – Любому мальчишке нужен отец, а больному – особенно, скажешь, я не прав?

Антракс снова отвернулся. Разумеется, Эеншард был прав, но это не могло избавить его от противного мучительного чувства собственной беспомощности. Он не хотел третьего ребенка. То же советовал и Снежный Бог, приходящий к нему во сне, но Лилайна все решила сама, обманула его и о ребенке он узнал, когда та была на сносях, и это злило. Мэридару лучше было просто не рождаться и не мучаться – понимал он как врач и стыдился этой мысли как его отец, снова и снова виня во всем себя.

– Я не знаю, что мне делать, – признался Антракс, надеясь, что отец сможет его понять и помочь советом, по крайней мере, раньше он поступал именно так.

– Что делать? – переспросил Эеншард. – Ты забыл, как с людьми разговаривать?

Антракс рассмеялся.

– Разговаривать? О чем? О том, что я хочу ему помочь и не могу?

– О том, что он тебе нужен и о том, что он может многое, – пожал плечами Эеншард.

– Да? – Антракс посмотрел на отца, оскалился и прошипел: – Он не сможет прожить полноценную жизнь. Он вряд ли доживет до пятнадцати лет. Думаешь, это знание можно стереть с моего лица? Или, по-твоему, присутствие отца хоть как-то помогает? Я тебя огорчу: когда я метался в ожоговой лихорадке, больше всего меня убивало твое несчастное лицо рядом, полное паршивого сострадания!

Эеншард ничего не ответил. Отвернувшись, он просто вспомнил то время, когда его семилетний сын лежал в постели, метался от жара, выл от боли, бредил и невнятно что-то просил. Не живой, не мертвый, обожженный, но такой важный. Тогда Эеншард, забыв обо всем, остался с ним. Он знал, что такое беспомощность, знал, как страшно наблюдать подобное и как больно просто с этим жить, но он никогда не сдавался, мечтая дать сыну полноценную жизнь. Теперь же слышать такое, спустя годы, было больно даже для такого вояки, как он. Антракс многого не знал. Не знал, что отец сам помогал Фу-Диену – великому врачу того времени – срезать с тела мальчишки черные струпы и прижигать кровавое мясо. Не знал, как это было дико для воина, видевшего не одну войну, пережившего настоящее сражение за трон, но рассказывать все это Эеншарду просто не хотелось.

– Прости, – негромко заговорил Антракс. – Без тебя и Мэдина я не выжил бы и не встал. Да и тренировать калеку в Эштаре никто не согласился бы, но беда в том, что я не могу сделать то же самое для Мэридара.

Эеншард все же посмотрел на сына и внезапно не узнал. Его гордый, своенравный Антракс осунулся. На благородное лицо легла тень, а глаза словно стали темнее, будто синева в них почернела и северные корни исчезли, оставив только эштарскую сломленную жестокость.

– У него три наставника, – продолжал Антракс. – Я говорю с ними каждый вечер. Еще при нем есть камердинер, он на самом деле врач. Я приставил к нему Конора – мальчишку, которого выучил сам. Он присматривает за ним и рассказывает мне все. Я знаю, что он рисует, предлагал ему наставника по живописи, но он отказался. Науки он изучает также, как Эйлидар, но из-за прилежности они даются ему лучше, чем старшему брату. В государственные дела я его не посвящаю, но это только потому, что он еще мал, про тренировки ты и сам все понимаешь, а я, – Антракс скривился и пожал плечами, – ничего я не могу. Видимо, я плохой отец. У меня не получается даже просто говорить с сыновьями – ни с одним, ни со вторым.

– А со старшим-то в чем проблема? – не понял Эеншард. – Ладно, перед младшим ты чувствуешь себя виноватым, но старший-то здоров, полон сил и спеси.

– Он похож на меня, – коротко ответил Антракс, словно это все должно было объяснить.

– Не сказал бы, – фыркнул Эеншард. – В нем много от твоей жены. Сегодня он напомнил мне ее до вашей свадьбы. Выпороть его пару раз и сразу поумнеет, хотя лучше хорошо отлупить на тренировке.

– Как ты меня? – спросил Антракс с усмешкой, вспоминая, как именно отец сам учил его драться с учетом всех физических ограничений.

– Хуже, – уверенно и спокойно ответил Эеншард. – Так, чтобы быстро понял, что он не мастер и не светило небесное, а просто мальчишка.

– Быть может. Только я его не тренирую.

– Почему? Не говори, что у тебя нет времени!

– Отец, о чем ты? Я калека, а он нормальный здоровый ребенок. Как я научу его полноценно использовать свои возможности, если сам ограничен в движениях? – развел руками Антракс. – С Амарой проще. Она в лаборатории сама все рассказывает. О себе, о братьях.

– В лаборатории? Ты пускаешь дочь в лабораторию? – удивился Эеншард. – Как к этому относится твоя жена?

– Она в бешенстве, – пожал плечами Антракс, – но я все равно не вижу смысла прятать от дочери свою работу.

– Понятно, значит роду Эйен-Рен не хватает моей сильной руки, – попытался пошутить Эеншард.

– Возможно, – ответил Антракс и внезапно спешно открыл окно, хмурясь.

– Я волен покидать уроки, когда захочу и как хочу! – крикнул Эйлидар своему наставнику, спускаясь по выступам небольшой башни на крышу.

– Ваше Высочество, вы не можете…

– Могу! И ты мне не указ! – ответил принц наставнику и спрыгнул прямо Снежному Богу на голову. – Прости, старик, я на минуту.

Он даже небрежно постучал по подобию хрустальной головы и соскользнул на землю, чтобы побежать в другую часть замка.

– Я же говорю, выпороть его надо, – сказал Эеншард, подойдя к окну.

Антракс ничего не ответил, просто молча закрыл окно. Выпороть Эйлидара ему и самому давно хотелось, но он заранее представлял, как на это отреагирует Лилайна, а ссориться с ней еще больше сил у него не было.