Коэффициент выживания, или Каникулы настоящих мужчин

Глава вторая. На новом месте

Когда варишь людей в кипятке, первое

время можно не помешивать – они

делают это сами.

Памятка ведьмы.

Что-то я сегодня накидался! Не, ну все правильно. В Москве ребята гуливанят. Встреча выпускников, мать ее… А я на даче торчу. С поводом. Куда ж без него? День рождения внучки. Три года малявке стукнуло. Ну и естественно сват со свахой из Нижнего подрулили. Гости. Ясен пень, шашлык вино в широком смысле, поздравления имениннице, родителям, дедкам, бабкам. Под завязку именинный торт. Который для взрослой половины гостей, лишним оказался. Родители с именинницей еще солнышко не зашло, к себе укатили – сын с невесткой в военном городке живут, от дачи три километра всего, ну а мы…

Когда совсем стемнело, свата со свахой в одной из комнат второго этажа уложили. Ленка моя, меня сразу в рамки взяла:

– Иди, в гостиной ложись. Перегаром от тебя… Боюсь к утру отравлюсь парами, если рядом ляжешь.

– Угу.

Пошел. А мысль в голове только одна.

«С чего это я так сегодня?»

По пути яблоко прихватил, загрызть винное послевкусие, зубы чистить уже рука не поднималась. Только до дивана добрался. Еще свет в комнате не потушил. Звонок сотового:

– Слушаю! – А голос у меня такой нежный-нежный, чтоб значит, звонившему понять дать: «Слышь, отвянь сразу!»

– Здоров Бояр!

– Кто это?

– Понимаю. Я, в общем-то, по этому поводу и звоню. Хотел деда с днюхой внучки поздравить.

Бояр, это мой последний рабочий позывной. Знают его не многие. 98-й – 99-й, давно в Лету канули. Мозг напрягается и со скрипом, смазанным алкоголем… выдает нужную информацию.

– Ты, что ли, Серый?

Серый, это тоже древний позывной. Володька Волканов, щегол и малолетка. Раньше в моей группе зеленым лейтенантом начинал свой путь. Сейчас… Можно сказать от сперматозоида в погонах с двумя мелкими звездочками, до полкана дорос. Большой человек в моей бывшей песочнице, я-то в тираж полуполковником вышел.

– Ты на время-то смотрел, ущербный?

– А, что время? Я еще на службе. Ладно. Короче, батька, с внучкиной днюхой тебя. Дай Бог ей всех благ, а тебе правнуков дождаться.

– Спасибо на добром слове. Чё на службе задержался, никак не навоюетесь?

– Дела.

– Ну, ясно.

– Извини за поздний звонок, командир. В следующем месяце с ребятами к тебе на дачу мылимся, если свидомые на юге батон крошить не станутё. Пустишь?

– Угу. Баню растоплю, посидим как люди. Но только не так, как в прошлый раз. Суток на пять заваливайте.

Смеется.

– Постараемся. До встречи.

– Пока.

Свет не выключил. Как был в футболке, брюках от КЗС и берцах, так на диван и завалился. В одной руке сотовый, в другой почему-то мой «Ворон», непонятно, кого я ним во сне резать собрался. Вырубился моментально. Уже не слышал, как жена вошла, мою тушку одеялом прикрыла, и свет в комнате потушила…

События начинают набирать скорость осатаневшей лошади

Пробуждение вызвало дикое отторжение. За окном утро. Поднялся с дивана по причине отправления естественной надобности. Из комнаты вышел. Проходя мимо зеркала на стене, глянулся в него. «Ну и рожа у тебя Шара…»

Что за… Глюки?

Стою в полный рост. Вокруг меня незнакомая местность, под ногами песок кустиками, не пойми чем порос. Камней понабросали. Скудота, совсем не похожая на пейзажи Подмосковья. Башка раскалывается, сушняк. Во рту, будто стая кошек нужду справляла. Но это не главное. Прямо по курсу вдали наблюдаю горы. Твою ж дивизию! Снова на Кавказ занесла нелегкая? Да, нет! Это просто сон. Сон! И больше ничего. Сейчас поднатужусь и проснусь.

Хрен там, по всей морде! Только отлить конденсат из организма еще больше захотелось. Куда я попал?

Стою, облегчаюсь и вдруг понимаю. Срань какая-то происходит. Под ногами земля шевелится. И так, надо сказать, не хило шевелится. Да, что же это такое?

До слуха дотянулся чей-то назойливый крик за спиной:

– Э-э-э-й! Уважае-мы-ый! Э-э-э-й!

Застегивая пуговицы на ширинке, оглядываюсь. Глаза помимо воли хлопают веками. Что, в дурдоме сегодня день открытых дверей?

Ко мне со всех ног несется по неровной поверхности земли, которая продолжает шевелиться, долговязый парняга, по прикидкам, этак лет двадцати трех – двадцати пяти. Одет он более чем скромно, в футболку и трусы. Самое интересное, что во всем увиденном напрягает, обе вещи одежного туалета, надеваны на него, как говорится, «с чужого плеча».

– Э-э-э-й!

– Да, слышу уже! – Откликаюсь, морщась от похмельного самочувствия.

А рожа-то знакомая. Только не пойму, откуда и чем? Долговязый, в меру упитанный, с присутствием спортивной рефленки на телесах. Бежит, захватив в горсть руки зачетные труселя под цвет и рисунок американского, звездно-полосатого флага. Х-ха! И где он их, такие только откопал, да еще размера на четыре больше, чем следует по расчетам филейной части? Светловолосый, стриженный коротко. На лице клюв, примерно такой же, как у все-того же штатовского орла на гербе. Бляха муха! Да это не он, скорее я спятил.

Подбежал. Отдышаться сразу не может, но тоже со страхом, смешанным с интересом, уставился на меня. Рот как у рыбы, выброшенной на берег, открывается-закрывается, открывается-закрывается. Про головную боль забыл, про то, что хорошо бы сейчас рассольчику испить, тоже. Делаю первый шаг. В смысле общения. Изрекаю:

– Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша!

– Саня!

Блин горелый! Ну, Саня! Хотя-а! Догадка преобразуется в словесно заданный вопрос:

– Игорь?

– Н-ну!

Обоим не до улыбок. Стоим, друг против друга, сверлим лица глазами. Не, ну правда, всего ожидать можно, но чтоб училищный приятель так хорошо сохранился. Мне бы так, в свои шестьдесят.

– Т-ты это как?..

– А-а-а, а с-сам как?

– Что как?

– Н-ну это?..

Хороший разговор. Продуктивный. Главное так ничего и не ясно. Дальше-то что? Беру быка за рога. Спрашиваю Пастухова, если это действительно он:

– Рассказывай?

Оказывается, не только я участвую в этом празднике жизни, смешанным с помешательством. Х-ха! Есть еще кое-кто, кому сейчас мозг черепную коробку изнутри натирает.

–Вчера посидели на встрече… Гм,.. вернулся, в общем-то, и не совсем поздно. Под душ и спать. А сегодня проснулся, в зеркало глянул и как обрубило. В себя пришел в этом богом забытом месте.

– Ну, ясно. Со мной примерно, то же самое случилось. Ты, что? Жир откачал, пластическую операцию сделал?

– А, ты?

– Что, я?

– Ты себя видел?

Ощупываю фэйс и понимать начинаю. Не все так просто в этом мире. Морщины не пальпируются, а вот шрам на виске, на месте. Ну, с размером одежды, тут без вариантов. Вес у меня с лейтенантских времен – 78-300, плюс-минус полкило. И?

Между тем Игорь успокоился, как, кстати, и я. Человек вообще, существо коммуникабельное, всеядное, приемистое. Если не истерить по любому поводу, быстро ко всему привыкаешь, подстраиваешься и проблему решаешь.

– Слушай, земля ходуном ходит.

– Угу. Землетрясение.

– Куда это мы попали и почему?

– С вопросом – «куда?», это я запросто отвечу. Если по интеллигентному изрекать, да ко всему прочему латынь приплести, то это место называется «анус», Игорек. Если по-простому, по-русски и без обеняков, то выражусь яснее. В самую, что ни на есть вонючую, грязную жопу угодили. А вот, «почему?», тут разбираться более детально нужно. Все. Стоим тут, как те тополя на Плющихе! Пойдем.

– Куда?

– Куда ноги понесут.

– Пить хочется.

– Аналогично. Терпи. Бог терпел и нам велел. Вон, поближе к горам подберемся, думаю, там влагой разживемся.

– Местность на пустыню похожа.

– Ну, эт тебе видней. Насколько помню, ты же у нас человек с Востока?

– Когда это было! Я уже забывать стал.

– Вот и вспоминай, раз такая оказия выпала.

Часа через три, издыхая на дистанции, дотащились до предгорья, попутно «подобрали» еще двоих своих однокашников. Но удивляться, расстраиваться или от счастья встречи пускать пузыри, ни сил, ни особого настроя не было.

Сашка Портняга первым заметил вожделенный объект. Да ему в отличие от нас и легче дорога давалась, даже несмотря на домашние тапки на ногах, уже порядком истрепавшиеся на прохладном песке и природном щебне. Мелкий. Худой. Помнится, был чемпионом училища по вольной борьбе в категории «мухач». Оповестил:

– Справа кажется деревня.

– Сворачиваем. Хоть воды напьемся. – Предложил Игорь.

– Пошли.

Не деревня! Скорей это напоминало хутор, где все четверо попали в объятья бывших сокурсников. Человек тридцать молодых парней, по большому счету, одетых в чем придется, слонялись по брошенной кем-то собственности, явно не российского сегмента.

Сборно-щитовой, большой дом, с хозпостройками рядом, огороженный добротными, выкрашенными в белый цвет, толстыми досками, прибитыми параллельно сверху и у самой земли к граненым колам, все это как-то не по-людски, не по-русски.

На возникшие вопросы ответил Колька Вовченко:

– Сразу проверили. Пусто. Никого. Ни людей, ни скотины, ни машин, кроме тракторов в ангаре. Мы здесь все в непонятках. Причем нас всех с территории России сюда собрали. Вон, одному Лехе Ткачеву не повезло, да мне. Я на встречу из Украины приехал. Он из Италии. Кое-кого еще нет, но думаем, должны появиться.

Я осмотрелся. Кроме меня в этом таборе еще только двое одетыми были. Монахов и Ульев. Одна подспудная мысль о виновнике всего этого торжества, посетила голову, наградив двумя вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?». Нужно было прояснить обстановку. Сначала подкатил к Монахову, под взглядами бывших сокурсников закинул удочки:

– Ну, что, Падрэ? – Спросил, хитро щурясь.

– Не понял?

– Нас таких всего трое. Я, ты и Уля. Остальные сирые и убогие. Может, что вспомнишь, кто постарался нас сюда переправить?

– Парни, – стал тот оправдываться. – Сам в прострации. Вы сюда все с европейской части страны крякнулись, а меня с Дальнего Востока выплюнуло. Со стройки зараза какая-то выцепила. На улице день-деньской, рабочий день к полудню подходит. Чисто случайно в бытовку к рабочим заглянул, а там зеркало. Дальше вы знаете.

– Ясно!

Все взгляды, как по уговору, скрестились на Уле, сидевшему нахохлившись, отводя взгляд от бывших курсачей 18-го курса. Одет, будто на рыбалку собрался. У ног неподъемный баул, на котором гражданский карабин «Сайга» уложен. Взяли в полукольцо. Вовка Рыбаков проникновенно потребовал:

– Колись, гад! Как ты нас сюда засунул?

Уля затравленным взглядом прошелся по толпе, на нерве, чуть ли не фальцетом, выдавил оправдание:

– Это не я! А он! Мудила с Нижнего Тагила, мог бы и миллиард запросить! Каникул, видите ли, ему захотелось. Перетрудился! Вот вам каникулы! Вот! – Попытался враспашку на себе куртку разорвать.

– Рассказывай!

Несмотря на более, чем фантастическую подоплеку, поверили все и сразу. Трудно не поверить, когда морды у всех молодые, а животов нет ни у кого.

– Сколько ты говоришь, эти каникулы длиться будут? – Уточнил бывший старшина курса Володя Соснин.

– Месяц. Тридцать дней!

Толпа стихла. Все обмозговывали полученную информацию. Лица сделались скисшими, совсем невеселыми. Нечему веселиться!

– Если никуда не влипать, протянем. – Успокоил я. – Осталось выяснить, в какой области мы оказались? Или не в области?.. Это в смысле, в какой стране находимся. Не на луну же нас забросило!

Из задних рядов послышался возглас:

– Лерыч гребет! Какого-то деда на себе тащит!

Все развернулись на сто восемьдесят градусов, созерцали картину, «Возвращение блудного сына». Морозов, тоже почти в неглиже, действительно шкребся к хутору, неся на закорках непонятной наружности седого старикана. Теперь уже Уля из задних рядов взвился окрысившимся динозавром:

– Опять тащит! Гоните его с дедом, мля, нах! А то я лично его бестолковку дробью снесу!

Как ни странно, на такой призыв никто не откликнулся. Все молчаливо смотрели на виновника происшествия с ними.

Лерыч устало встал метрах в десяти от изгороди. С улыбкой оповестил:

– Привет ребята! Вот я и добрался.

Гробовое молчание нарушил Леха Ткачев, предложив:

– А давайте мы ему морду начистим?

Не успели. Атмосферу разрядило появление Митрича. Разрядило не самим появлением, а тем, что «прибыл» он, в чем мать родила. Тонкой нитки на крепком, молодом теле, и той не было. Даже несмотря на факт, что вокруг одни мужики собрались, наш курсовой половой гигант стыдливо прятал свое самое дорогое в ладонях. А может быть, просто берег, чтоб не простыло, ясно же, рабочий агрегат, особого бережения требует.

– …Кто ж знал, что так получится? – Прикрытый наспех подвернувшейся под руку дерюжкой, сидя в плетеном из лыка кресле прежних хозяев, повествовал посиневшими от холода губами наш, теперь дико помолодевший, курсовой лавелас. – Подруга с придурью оказалась. Вместо натяжного потолка, во всю комнату зеркала приторочены. Утром просыпаюсь, мля!.. Глаза продрать не успел, как здесь оказался. У нас пожрать есть чего?

– Улю раскулачить нужно.

– У меня на весь кагал не хватит! – Пожал тот плечами, довольный уже тем, что от него отстали в вопросе виновности.

– Тушенка есть?

– Три банки.

– Значит, плиту топить нужно. Электричество есть?

– Есть.

– Готовить придется. Тогда всех накормим. У бывших хозяев пошуровать.

Я подошел к Морозову. Вот уж кому, как с гуся вода! Сидят с дедом, отдыхают. Спрашиваю:

– Ты кого притащил?

– Толком не понял. Индеец какой-то. Но он объяснить смог, что мы в Штатах.

– Ага! А почему в Штатах, знаешь?

– Догадываюсь.

– Ну, и? Не тяни кота за все подробности!

–Понимаешь, после того, как Ткач про Америку рассказал, видюхи в сеть выложил… В общем всегда мечтал побывать. Ну, вот пророк…

– Это тот козел, который нас сюда спровадил?

– Да. Так вот он скорей всего и исполнил желание.

– А пожелать чего попроще, никак?

– Так уж получилось.

– Старый маразматик ты, Лерыч!

Тот плечами пожал. Угу! Сделанного не вернуть. Кто у нас там в английском рубит?

– Кто английский язык освоил?

Молчание. Кто-то из толпы хмыкнул, произнес:

– Мы реалисты.

– Не понял? – Глазами нашел шутника. – Макс, ты это к чему сейчас брякнул?

– К тому, что скорей всего мы здесь собрались, люди старой формации. Реалисты. Читаем, переводим со словарем. Х-ха! Оптимист изучает английский язык, пессимист – китайский язык, а реалист – АК.

– Я могу. – Откликнулся Пастухов.

Мог бы и не спрашивать, мозгами раскинуть и получить ответ. В нашей группе Игореша самым умным был, на пару с Александровским. Они, ну и еще пара-тройка личностей. Ясное дело, пройти мимо самого распространенного средства общения вряд ли смог.

– Тогда сюда подходи. Эй, сирые и убогие, прошерстите дом на предмет шмоток и обуви. Негоже в таком виде перед янкисами щеголять будет. Желающие разобраться, кроме «поваров», подсаживайтесь поближе…

Глава третья. Еще один прорицатель на нашу голову

(День первый)

В магазине:

– Вы мелочь не посмотрите?

– Ну, хрен с вами, показывайте… негатива

на ней много, видимо переклад был. Вижу

девку незамужнюю, венец снимала…

С юмором о прорицателях

Сели кружком. Скажем так, слегка обнюхались. В основном через Игорька, да еще малость и через Леху Ткачева, стали выяснять, где нам соломку подстелить. Дед оказался занятным организмом, с таким и уважительно поговорить можно.

После начала допроса, посидев, по индейскому обычаю, некоторое время в молчании, старикан заговорил:

– Я – Белое Перо, индеец хопи из древнего рода Медведя. За мою долгую жизнь, попутешествовать по этой стране много пришлось. Зачем? Разыскивая своих братьев, учился от них многим премудростям. Ходил священными тропами моего народа, который обитает в лесах и на многих озерах востока, на земле льда и долгих ночей севера, в западных горах и ручьях полных прыгающих рыб, и в местах священных каменных алтарей воздвигнутых давно отцами моих братьев на юге. От всех их, я слышал сказки о минувших временах, и пророчества о будущих. Ныне, много пророчеств превращены в сказки, и мало их осталось. Прошлое растет длинней, а будущее укорачивается…

Заслышав витиеватый перевод… Уж Пастухов постарался не отступать от оригинала. …на ум мысль пришла:

«Сказочник попался, что ли?»

– …И теперь, Белое Перо умирает. Его сыновья уже все отошли к его предкам, и скоро он тоже будет с ними. Но не осталось никого, кому рассказать и передать древнюю премудрость. Моему народу наскучил старый обычай. Великие обряды, что рассказывают о нашем происхождении, о нашем выходе в Четвертый Мир, почти заброшены, забыты. Но и об этом было предсказано. Теперь времени мало…

– Спроси, мало это как?

– Ну, он же сказал, его считай, нет.

– Логично. Что он там дальше вещает?

– …Мой народ ждет Пакана, пропавшего Белого Брата, как ждут его все наши братья на Земле. Он будет не как те белые – злые и жадные – которых мы ныне знаем. Об их пришествии нам было сказано давным-давно. Но мы всё ждем Пакана.

– Хотелось бы поподробней про этого Пакана?

– Тише!

– Он принесет с собой символы. Свастику вращающуюся по часовой стрелке – священный символ хопи, и других индейских племен и утраченный уголок таблицы которую хранят наши старейшины, который докажет, что он наш Истинный Белый Брат.

– Выясни, что за таблицы?

– Постараюсь.

После некоторого переговора, Пастухов пояснил:

– История странствий хопи изображена на четырех каменных табличках. Угол второй – отломан. По преданию, хопи дали его предку Пакана.

– Ну, это нормально. Это по-нашему! Отчекрыжить кил десять камня и отдать товарищу, мол вот тебе визитка для опознавания, носи. Дальше о чем говорит?

– Говорит, четвертому Миру скоро наступит звиздец, и пятый Мир начнется. Это знают старейшины повсюду. Мол, исполнились знамения многих лет, и мало осталось неисполненных.

– Чем пугает?

Индеец слегка раскачиваясь, будто в трансе, монотонно бубнил:

– Вот первое знамение: Нам сказано было о пришествии белокожих людей, похожих на Пакана, но не живущих как он, – людей которые заберут землю, не принадлежащую им, людей, поражающих своих врагов громом…

Я не сдержался, хмыкнул. Но дед, кажется, внимание на это не обратил. Продолжил:

– …Вот второе знамение: Наши земли увидят пришествие деревянных колес полных голосов. В моей юности, мой отец собственными глазами видел исполнение этого пророчества – белых людей везущих свои семьи в телегах через степи.

– Ого! Зажился дедок. – Восхитился Соснин. – Это ж, сколько он небо коптит?

– Много. Игорь, не отвлекайся. Что было, нам не очень интересно. Это все мы и так знаем.

– Вот третье знамение: Странный скот, подобный бизонам, но с большими, длинными рогами, покроет землю в несметном количестве. Это, Белое Перо видел собственными глазами – это скот белого человека…

Продышался. Выпил протянутый ему сосуд с водой. Благодарно кивнув, вернул посуду.

– …Вот четвертое знамение: Земля будет оплетена железными змеями.

– О чем это он?

– Про железные дороги толкует.

– А попроще, никак?

– Увянь, Володя. Может что по делу услышим.

– Вот пятое знамение: Земля будет оплетена гигантской паутиной.

– Электрика, телефонные линии, интернет?

– Скорей всего.

– Вот шестое знамение: Земля во все стороны будет перекрещена каменными реками которые производят изображения на солнце.

– Что-то несусветное дед мутит!

Ткачев отмахнулся, пояснил:

– Для этих широт ничего несусветного нет. Шоссейные дороги. В жаркую погоду на них возникают миражи луж и машин.

– Чего ж он простым русским языком…

– Ну, и без простого русского доперли же? Тихо. Давай, дед. Давай дальше!

– Вот седьмое знамение: Море почернеет, и многие живые существа умрут от этого.

– А…

– Катастрофический разлив нефти. Гольфстрим остывает из-за жадности пиндосов.

– Понятно.

– Вот восьмое знамение: Многие юнцы, носящие длинные волосы, как и мой народ, приходят и примыкают к племенным народам, чтобы научиться их обычаям и премудрости.

– Дальше-дальше. Пророчество про хиппи нас мало интересует.

– Девятое и последнее знамение – Переводил Пастухов – Хопи предвещает появление таинственной болезни, которая унесет много человеческих жизней, пока не будет найдено лекарство от нее.

– Каронавирус.

– Да, но это не все, что он сказал.

– Ну?

– Согласно пророчествам хопи, на этой земле уже начались крупные природные катаклизмы и такие астрономические явления, которые очистят планету от «лишних» землян. Как он говорит.

– Твою ж мать! Во, попали! А у меня дочка вот-вот родит…

– Вот с этого места поподробнее? – Заинтересовался я последним пророчеством деда.

– Это Знамения грядущего большого разрушения. Земля зашатается, будет переворачиваться туда-сюда. Белые люди будет воевать с другими людьми.

– Может, ошибся? – С надеждой спросил Володя Соснин.

– А хрен его маму знает! Земля-то под нами и сейчас ходуном ходит.

Дед шамкая, о чем-то дополнил свой рассказ-пророчество. Игорь перевел:

– Пакан вернется. Он принесет с собой зарю пятого Мира. Он посадит семена премудрости в сердцах людей. Уже, семена насаждаются. Они сделают плавным путь перехода в пятый Мир. Но Белое Перо не увидит этого. Он стар, и умирает. Говорит, что мы, может быть, увидим это.

Индеец улыбнулся и добавил:

– Со временем, со временем.

– Спасибо, обнадежил, отец родной! ..! Устал дед. Надо бы его в дом отнести, а самим обсудить ситуацию. – Предложил Соснин.

Согласились все присутствующие…

Вернувшийся назад Пастухов, уже малость приодевшийся в старые, потертые джинсы и куртку, плюхнулся на пятую точку, выдохнул:

–Песец Америке. Могу ошибаться, но дед сказал, что в результате всего, глобальное потепление приведёт к таянию льдов и повышению уровня мирового океана, и далее к затоплению низко расположенных участков суши. В противовес этому тропики покроет лёд. Предстоит измениться и наклону земной оси.

– Когда?

Игорь пожал плечами.

Из окна дома крикнули:

– Ребята, Костя Кожевников с Синицыным подгребают. А у нас тут еще и радио работает!

– Пошли в дом.

Пробежавшись верньером по всему диапазону, нашли пару станций.

–Давай, что здесь послушаем.

Женский голос, имевший в своем тембре нотки сильного беспокойства, вещал как заведенный, видно тексты подносились такие, которые составлялись «на коленке».

–Игорь, о чем эта фемина нам пытается поведать?

Пастухов стоял бледный и пока в плечо не толкнули, слушал вещание.

– Что?

– Переводи о чем она там трындит без умолку!

Будто проснулся, затараторил, глотая окончания слов:

– Ага! Йеллоустонский супервулкан проснулся. Учеными ожидалось, что его взрыв может уничтожить всю Северную Америку и обречет полмира на медленную гибель. Но этого к счастью не произошло. Вернее произошло, но в меньшей мере.

Перевел дух.

– …Сейсмологи говорят, что Йеллоустонская кальдера являлась самой деструктивной силой на нашей планете. На месте взрыва образовался котлован площадью 2775 квадратных километров, в котором могли бы уместиться три Нью-Йорка или Лондона. Взрыв супервулкана сократил население Северной Америки примерно в 15 раз. Говорит, из-за гигантских размеров ученые поначалу даже не признавали в Йеллоустонском парке кальдеру. Фото со спутника показали, что весь парк является кальдерой размерами около 55 на 72 километра. Громадная долина сейчас заполнена раскаленной магмой…

– Всё! Поняли? Песец подкрался незаметно. Будем надеяться, что Россию не затронет. – Высказался Соснин. – Что нам-то делать? Сегодня первый день.

– Жрать хочется. – Прозвучал узнаваемый голос Кожевникова.

– О! Костя! Дошли? Тут вас с Сеней из окна видели.

– Ага. И я так понял, пиндосам трындец. Пойдемте хоть пожрем, если погибать придется, то хоть на сытый желудок.

– Кто сказал, погибать? Не узнаю всегда позитивного Костыля! – Валерка Казак, осуждающе головой помотал, предположил. – Или тебе с лишним весом, сброшенными годами, еще и мозги до состояния двадцатилетнего курсанта опустили?

– Не, парни! Пожрать-то все равно нужно.

– Сеня прав. Пока на башку магма не каплет, можно и пожрать. Потом и думаться лучше будет.

– Пошли, чего уж…

– Да. Вон и Митрич не ел, нас ожидаючи.

Улыбка мелькнула у того на губах.

– Точно. Аппетит у меня зверский, а еще от неудовлетворенности устал.

– Так ведь тебя только сегодня утром, почитай с бабы сняли?

– Ну, некоторое время могу и без них обходиться. Но не больше суток. – Поднял к верху большой палец, тем самым особо подчеркивая сказанное.

После приема пищи и переодевания в нашедшиеся на ранчо шмотки, больше похожие на ветошь и складские припасы старьевщика, курс оживился. Их всех можно теперь даже воинским подразделением называть. Только не совсем обычным, напоминающим банду Грициана Таврического из кинофильма «Свадьба в Малиновке». Но тут, что Бог послал, дареному коню в зубы не смотрят. Между делом обсудили создавшееся положение:

– …Может отсидимся?

– А жрать, что будем?

– У Ули ружжо есть.

– Ага. По прерии всей толпой за одним зайцем гоняться. Хорошая перспектива.

– Нужно американский супермаркет разыскать и…

Замолчал. Правильно. Денег-то нет!

– И?

– И грабонуть! А чё? Сейчас в стране бардак, под шумок можно.

Ткачев скривил лицо в усмешке, выдал свои расклады:

– Я тут прикинул кое-что…

– Не томи, Леха!

– Судя по всему, мы сейчас в Калифорнии находимся. Пейзаж, Долине Смерти соответствует…

– Нормальное, такое названьице. Позитивное!

– Люди с потолка не назовут.

– Замолкли все! Леха, дальше.

–Здесь совсем под боком Лас-Вегас должен быть.

– Предлагаешь в рулетку поиграть или казино ограбить?

– Предлагаю в город пробиваться. Затрахала неизвестность. Сотовой связи нет, телевизор не фурычит, по приемнику три станции работают. То, что земля трясется, это для этой местности нормально, а вот…

– Чувствуете, в воздухе газом попахивает и в горле першит…

– А еще небо дымкой затянуло. Еще не вечер, а уже темновато и солнца не видно.

– Я как раз об этом и хотел сказать.

Все по старой памяти на Соснина посмотрели. Всё на свои круги возвращалось. Каждый из них дослужился до больших погон. Вон Ткач, так тот и вовсе генералом уволился. Потом и на гражданке, никто на паперти не стоит. Не спился. Не оскотинился. Все люди самодостаточные. Но уж, если кто-то там наверху, решил слегка пошутить, вернув им молодость, при этом не сподобился мозги к такому же знаменателю подвести. Почему бы и нет?

– Ну, вы поняли? – Осклабился я. – Наш старшина общим голосованием, как и прежде, становится старшим воинским начальником 18-го курса. Ткачева, как единственного среди нас генерала, предлагаю в начальники штаба определить.

– А штаб из кого?

– Командиры групп.

– Принимается. А сам, что, в тину уйдешь?

– Если не против, я разведкой и контрразведкой озабочусь. Для меня так привычней будет.

– Добро. – Подвел итог Вовка Соснин. – Сегодня всем отдыхать, завтра с утра выдвигаемся в район Лас-Вегаса. Ткачу с Семибратовым определиться и продумать маршрут. Митричу, Уле, Гусару и Бесу – озаботиться ужином. Под это дело, можете любого привлекать и напрягать, чтоб дурных мыслей в башке не бродило…

Согласно стрелкам на часах, день потихоньку к закату клонился. Народ отдыхал, набираясь сил перед завтрашним днем. Толком ничего непонятно было. Состояние такое, будто они последние люди на планете. А еще напрягало – как там семьи в России?

– …Ну, это нормально. – Успокоил Леха.

Это он к тому, что кроме индейца, так никого из америкосов за весь день не увидели.

– В долину обычно только туристы совались. Местных, раз-два и обчелся. Жить здесь хреновастенько, сам видишь. А, какие сейчас туристы, если в стране, черт знает, что происходит. Местные и те слиняли до нас. Если вдуматься, вся политика США всегда была завязана на планах своего спасения.

– Коне-ешно! Они любят спасаться в чужих домах на чужих перинах. Но мы, если что, им охоту к этой привычке отобьём!

– Нормально. Сейчас после всего подождут: поутихнут, призадумаются о бренности жития и о том, что на тот свет тележку добра с собой не увезешь. Проще надо быть, проще, господа пиндосы!

Возглас Лерыча вздыбил многих:

– Мужики!

– Чего тебе?

– Вождь кони двинул.

Соснин выругался чисто по-русски, решил:

– Бери лопату, в помощь Костяна и, где-нибудь, за домом похороните старика.

– Так может, их как-то по-своему хоронят?

– Ничего. По-русски тоже сойдет…

Заснул не сразу. Идиотские мысли в башку лезли, и все больше не по делу, потому как про политику. Лежал с открытыми глазами, пялясь в темноту, даже не ситуацию анализировал, а расклад сил до катастрофы.

США заявили о себе как мировая держава только чуть больше чем 100 лет назад, объявив войну Испании и выиграв ее. Под юрисдикцию США перешли Филиппины, Гуам и Пуэрто-Рико, и фактически американской стала Куба. Занюханная Америка, стала превращаться в империю, с учетом того, что и до этого у нее были кое-какие заморские владения – Гавайи и Самоа в Тихом океане. Также «заморским владением» США была и Аляска. Таким образом, к началу XX века США вползли на мировую арену и стали теснить тогдашних гегемонов – Англию и Францию. Экономически теснить. Потом, Первая мировая случилась. Появилась возможность объявить «политику большой дубинки» в отношении всего американского континента и совершать агрессии в латиноамериканские страны, применяя так называемую «дипломатию канонерок», которая была с успехом опробована еще в середине XIX века для принуждения самурайской Японии к заключению торговых договоров. Для остальных держав влияние на весь американский континент ограничивалось, то есть распоряжаться в Центральной и Южной Америке имели право только США. Вторая Мировая война вообще подняла Штаты над всем миром, и господство доллара стало глобальным. Правда, на СССР, Китай и страны Восточного блока эта гегемония не распространялась, но Америка над этим начала работать.

Впрочем, на каком-то этапе что-то пошло не так. Сначала СССР нарушили «политику большой дубинки», устроив в 1959 году революцию на Кубе и фактически утвердившись под самым боком у дядюшки Сэма. Затем возникли проблемы на Ближнем Востоке и во Вьетнаме. Все увидели, что Америка не такая всемогущая, как казалось прежде. К тому же в самой Америке начался массовый психоз, иначе это не назвать, вызванный угрозой атомных бомбардировок США советскими баллистическими ракетами. И хотя в 70-х годах в отношениях между двумя сверхдержавами произошла разрядка, «холодная война» не ослабевала. Между делом США упорно продолжили экономическую экспансию, опутали своими долларовыми долгами практически всю планету, включая и Китай, который после смерти Мао начал новую политику, повернувшись к Америке и к Западу лицом, а к нам соответственно… Нда! Тут случилась некоторая неприятность с СССР. Огромная коммунистическая империя распалась, и всем показалось, вот оно – Америка победила.

Продолжалось сие около 20 лет. США активизировали свою экономическую и военную экспансию. Казалось, еще чуть-чуть, и весь мир будет плясать под дудку американцев, включая и нас. Но тут снова что-то пошло не так. Русские, наконец, вспомнили, что они русские, что к странам третьего мира никаким боком касательства не имеют, навели порядок внутри страны и внезапно появились перед «раздобревшей» Америкой как черт из коробочки. Сначала америкосы не поняли, что произошло. События в Грузии, в 2008-м никак ее не насторожили, но кто-то из них начал что-то подозревать. Американские спецслужбы всегда стараются думать в правильном направлении. В начале 2010-х организовали «арабскую весну», чтобы лишить явно выползающую на мировую арену Россию старых союзников в арабском мире. Эта операция вроде начала удаваться, если бы какой-то умник не разработал план по отрыву от России Украины. Вот тут как раз получилась промашка – Россия нанесла контрудар, и такой смелый и сулящий огромные выгоды план провалился. Вслед за этим начала завершаться не по американскому плану и «арабская» весна.