Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
— Неужели тебе весело? – изумилась подруга.
— А что мне теперь, рыдать что ли? – ответила ей Екатерина Венедиктовна. – Ты же знаешь мой принцип: если можно что-то сделать – надо делать, если сделать ничего нельзя – надо принять все как есть. Но уж, во всяком случае, не плакать.
— Неужели тебе весело? – изумилась подруга.
— А что мне теперь, рыдать что ли? – ответила ей Екатерина Венедиктовна. – Ты же знаешь мой принцип: если можно что-то сделать – надо делать, если сделать ничего нельзя – надо принять все как есть. Но уж, во всяком случае, не плакать.
Самое главное – вывести человека на неконтролируемые просторы свободного рассказа, – учил когда-то Настю отчим, всю жизнь проработавший в уголовном розыске, – и спокойно ждать, когда он сам проговорится и расскажет то, что важно для дела. Ты слушаешь его не перебивая, сочувственно и заинтересованно киваешь и тем самым создаешь у него иллюзию свободного полета, и эта иллюзорная свобода его опьяняет настолько, что он перестает следить за речью.
Самое главное – вывести человека на неконтролируемые просторы свободного рассказа, – учил когда-то Настю отчим, всю жизнь проработавший в уголовном розыске, – и спокойно ждать, когда он сам проговорится и расскажет то, что важно для дела. Ты слушаешь его не перебивая, сочувственно и заинтересованно киваешь и тем самым создаешь у него иллюзию свободного полета, и эта иллюзорная свобода его опьяняет настолько, что он перестает следить за речью.
Ну почему люди так любят деньги, которых сами не заработали?
Ну почему люди так любят деньги, которых сами не заработали?
Если я говорю неправду, значит, у меня есть для этого веские причины, и причины эти для меня куда более существенны, чем детская истина про недопустимость вранья.
Если я говорю неправду, значит, у меня есть для этого веские причины, и причины эти для меня куда более существенны, чем детская истина про недопустимость вранья.
Настя не останавливается ни перед чем. Ее не интересуют ни приличия, ни удобства, как свои, так и чужие, ее не останавливают позднее время и выходные дни, болезни, занятость и прочие препоны. Потому что для нее не было и нет ничего важнее человеческой жизни...
Настя не останавливается ни перед чем. Ее не интересуют ни приличия, ни удобства, как свои, так и чужие, ее не останавливают позднее время и выходные дни, болезни, занятость и прочие препоны. Потому что для нее не было и нет ничего важнее человеческой жизни...
Любовь многолика и многогранна, и глупо пытаться описывать ее словами.
Любовь многолика и многогранна, и глупо пытаться описывать ее словами.
В большой науке школярство недопустимо.
Знаешь, еще древние заметили, что нет ничего непродуктивнее рабского труда. Раб не участвует в прибылях, поэтому ему безразлично благосостояние хозяина.
Знаешь, еще древние заметили, что нет ничего непродуктивнее рабского труда. Раб не участвует в прибылях, поэтому ему безразлично благосостояние хозяина.
Она подняла на него глаза, самые обыкновенные глаза, маленькие, серые, в обрамлении густых коротких ресниц, и в этих глазах Юра прочел твердую решимость и даже почти спокойствие. Прав был Влад, этой девочке постоянно нужен практический стержень, простой и понятный, который не даст ей упасть и сломаться. У нее должна быть Цель. Должно быть Дело, Которому Она Служит. И тогда все встанет на свои места.
Она подняла на него глаза, самые обыкновенные глаза, маленькие, серые, в обрамлении густых коротких ресниц, и в этих глазах Юра прочел твердую решимость и даже почти спокойствие. Прав был Влад, этой девочке постоянно нужен практический стержень, простой и понятный, который не даст ей упасть и сломаться. У нее должна быть Цель. Должно быть Дело, Которому Она Служит. И тогда все встанет на свои места.
как-то заходил к тебе, когда ты была на работе, и он разговаривал с твоим квартирантом. – Помню. Но я не знаю, о чем они разговаривали. – Вот мы и хотим спросить Георгия Сергеевича об этом. Они постучались в комнату, на которую указала Ира. – Заходите! – послышался голос из-за двери.
как-то заходил к тебе, когда ты была на работе, и он разговаривал с твоим квартирантом. – Помню. Но я не знаю, о чем они разговаривали. – Вот мы и хотим спросить Георгия Сергеевича об этом. Они постучались в комнату, на которую указала Ира. – Заходите! – послышался голос из-за двери.
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: