Читать книгу: «Первоначальное расселение людей современного анатомического типа в Евразии», страница 2

Прародина человечества

В настоящее время практически все согласны, что неоантропы появились в Африке. Их предками была какая-то ветвь африканских палеоантропов, останки их до настоящего времени не найдены. Изучены останки нескольких ветвей неандертальцев, а также не так давно обнаружена еще одна ветвь палеоантропов – денисовский человек. Свое название он получили по названию Денисовской пещеры на Алтае, в которой был найден фрагмент кисти такого человека. Но ни неандертальцы, ни денисовцы не являются основными предками современных людей, хотя совместное существование не прошло даром, и у части современных людей присутствуют некоторые гены, характерные для этих палеоантропов. У многих обследованных современных людей обнаружено не более 4% таких генов от общего количества, отделяющего неоантропов от палеоантропов. Причем в первый раз метисация произошла вскоре после исхода из Африки.

Основные разногласия существуют в настоящее время по вопросу, где именно появились первые неоантропы. Существуют две основные версии – это северо-восток Африки и Южная Африка, северо-восток Ботсваны.

За северо-восток Африки говорят останки людей, близких к людям современного анатомического вида, найденные в окрестностях озер в Танзании. За южную версию происхождения людей говорит то, что первородная мужская гаплогруппа людей наиболее распространена среди племен бушменов, обитающих в Южной Африке. Кроме того, среди бушменов эта гаплогруппа имеет наибольшее разнообразие, это считается признаком того, что она образовалась давно. Язык бушменов относится к группе койсанских или щелкающих языков. К этой языковой группе также относятся племена африканских пигмеев и два народа, проживающие на территории Танзании.

Несомненно, огромную роль в ранней стадии жизни людей сыграла Рифтовая долина, залегающая параллельно восточному побережью Африки. Либо люди с севера по ней мигрировали на юг, либо с юга на север.

Другим подтверждением версии южного происхождения является то, что время происхождения первых людей попадает в период очень сильного рисского оледенения. Оледенение приводит к аридизации климата, проще говоря, климат становится суше. Это, в свою очередь, ведет к расширению площади пустынь. При сильном оледенении практически вся Северная Африка превращалась в пустыню. Площадь Великих Африканских Озер уменьшилась, скорее всего, это привело к гибели большинства палеоантропов на севере Африки. В то время, как на юге Африки климат был более влажным, соответственно, и условия жизни лучше.

Около 126 тысяч лет назад начался эемский или, другое название, микулинский межледниковый период, климат был даже более теплым и влажным, чем в настоящее время. Северная Африка и даже пустыня Сахара превратилась в цветущий рай.

Важно понять, в каких условиях жили первые неоантропы. Район северо-восточных озер – это саванна, то есть субтропики.

В период оледенения и засухи в Африке климат северо-востока Ботсваны примерно соответствовал субтропическому климату, это была горная территория. Второй фактор играл существенную роль в жизни практически всех Хомо. Ветры с Атлантики приносили влагу, которая осаждалась на горных склонах. В этой местности берет свое начало река Замбези, по долине которой можно попасть в Рифтовую долину.

Предки Хомо, скорее всего, жили на деревьях, но по мере своего развития жизнь на деревьях все более не соответствовала антропологическим и жизненным условиям. Дело в том, что, не обладая ни большой силой, ни клыками и когтями, кроме того, их дети взрослели гораздо медленнее чем у остальных животных и нуждались в защите, хомо были беззащитны перед многими хищниками. Поэтому на многие тысячелетия пещеры и гроты становятся основными местами обитания человеческих общин.

При попытке напасть на хомо в пещере хищники теряли многие преимущества, если это была стая, то она не могла нападать скопом на жертву с разных сторон. Зато крупного хищника хомо могли атаковать из разных углов пещеры. В одной из пещер на Кавказе нашли много костей медведей, причем преимущественно с проломленными черепами. Предположительно их убивали камнями с карниза над входом в пещеру.

В пещере было лучше защищать детей, таким образом, повышалась общая выживаемость общины. Кроме того, пещера укрывала от непогоды, а с началом использования огня защищала от холода.

Пещеры более трех миллионов лет служили хомо и, скорее всего, от самого их появления и до 50—40 тысяч лет до наших дней служили убежищем неоантропам.

Считается, что одной из экосистем обитания неоантропов в Африке были степи – саванны, но в этих предполагаемых регионах обитания саванны холмистые, причем холмы сложены из известняковых пород, в которых обычно часто встречаются гроты и пещеры. Привыкнув жить в субтропических условиях и охотиться на животных этого экологического биома, с наступлением потепления часть неоантропов начала мигрировать на север в рамках образовавшегося субтропического коридора. Часть неоантропов остались в родных пещерах и начали приспосабливаться к жизни в тропических условиях.

В книге Ю. В. Емельянова «Рождение и гибель цивилизации» очень верно подмечено, что пути миграции хомо совпадают с путями миграции животных. Вопрос не только в удобстве пути, но и в наличии дичи. Таким путем в период межледниковья становятся долины рек и Восточноафриканская рифтовая долина, протянувшаяся с юга на север параллельно восточному побережью Африки.

Скорее всего, часть неоантропов двинулась вдоль водных путей, в частности, вдоль реки Замбези, на восток и, достигнув Рифтовой долины, продолжила путь в ее северную часть. Другие неоантропы начали осваивать южную часть Африки и стали родоначальниками различных народов, которых собирательно именуют бушменами.

Рифтовая долина разделяется на восточное и западное ответвления, возможно, по ним неоантропы могли выйти верховьям Нила, а по другому направлению – к верховьям рек, текущих на запад Африки, и стать основателями народности пигмеев.

Северный конец Рифтовой долины выходит к Красному морю и Аденскому заливу. Согласно Ю. В. Емельянову, в этих местах путь миграции животных идет далее на север между долиной Нила и берегом Красного моря до Суэцкого перешейка. Учитывая, что в микулинское межледниковье даже пустыня Сахара превратилась в саванну, началось усиленное освоение неоантропами всей Северной Африки, в том числе и территории между долиной Нила и побережьем.

Благоприятный период продлился до 115 тысячелетия до наших дней, затем начался период постепенного похолодания, сменявшегося небольшими потеплениями. Но в целом климат был еще довольно благоприятным, только около 90 тысяч лет назад начинается достаточно быстрое похолодание, в Северной Африке начинается засуха. Пик первого вюрмского оледенения, по оценкам, приходится на 70 тысяч лет до нашего времени.

Сахара вновь становится пустыней, популяции неоантропов сохраняются на северо-западе Африке в Атласских горах, около Великих Африканских озер и в долине Нила.

Можно предположить, что одна популяция оказалась отрезанной пустыней на юго-западном побережье Красного моря. Из-за засухи сокращается количество животных, их основными продуктами питания становятся морские моллюски из Красного моря. Но оледенение ведет к изменению уровня океана, меняется водообмен Красного моря с Аденским заливом Индийского океана, это ведет к изменению его солености и, как следствие, к гибели моллюсков и ряда других даров моря, чувствительных к химическому составу морской воды.

Единственным выходом у этих неоантропов становится переправа на южный берег Аравийского полуострова. Тем более что среда там была привычная, гористая местность обеспечивала не только пещеры для жилья, но и пресную воду, которую приносили ветры с моря, а Аденский залив обеспечивал их морепродуктами. Падение уровня океана, обусловленное оледенением, способствовало переправе неоантропов через Баб-эль-Мандебский пролив.

Вероятно, именно так начался Великий Исход людей из Африки.

Исход из Африки

Несомненно, неоантропы неоднократно предпринимали попытки покинуть Африку, сохранились даже следы такой попытки на Ближнем Востоке более 100 тысяч лет назад. Путей для этого тоже было немало, кроме Суэцкого перешейка, в период оледенений возникал перешеек из северо-западной Африки на Пиренейский перешеек, более того, есть предположения, что образовывался «мост» от Апеннинского полуострова в Северную Африку.

Но только одна попытка привела не только к созданию популяции людей, потомки которой уцелели до нашего времени и стали предками более чем 90% современных людей. Это часть человечества назвали внеафриканской, что не совсем точно, так как основная часть современных жителей Африки – тоже потомки этой популяции.

Споры вызывает время миграции родоначальной для внеафриканского человечества популяции, причем разброс мнений огромен – от 90 до 45 тысяч лет назад. Стивен Оппенгеймер в книге «Изгнание из Эдема» склоняется ко времени исхода 80 тысяч лет назад. В подкрепление этого времени Исхода могу добавить, что первый пик вюрмского оледенения начался усиливаться около 90 тысяч и закончился около 60 тысяч лет назад. Примерно к времени, указанному Стивеном Оппенгеймером, Северная Африка превратилась в пустыню и пребывала в таком виде даже после окончания этого первого пика оледенения. Исход же позже 60 тысяч лет назад маловероятен, так как примерно в это же время уже происходило заселение неоантропами Австралии. Кроме того, примерно 70—60 тысяч лет назад в Северной Африке появились новые технологии обработки камня, так называемая сангойская культура, если бы исход был в это время или позже этого, то эта технология распространились бы в Азии, но этого не произошло.

Засуха в Северной Африке разделила неоантропов на много изолированных популяций, в том числе некоторые оказались прижаты к Красному морю. Из-за засухи основной их пищей становятся продукты моря.

Крупное оледенение сопровождается понижением уровня океана, соответственно, обмелением Баб-эль-Мандебский пролива и уменьшением обмена вод Красного моря и Индийского океана. Как следствие – изменение солевого состава морской воды, это привело к массовой гибели морской фауны. Все эти процессы происходило очень медленно, предположительно, к 80 тысячелетию до наших дней, из-за гибели многих видов морской фауны люди вынуждены были искать новые источники пищи. Прилегающая к региону Красного моря территория Африканского континента уже превратилась в пустыню, зато за обмелевшим проливом лежал берег Аденского залива с сохранившейся привычной морской фауной. Кроме того, на южном побережье Аравийского полуострова также были пещеры – основной вид жилищ и укрытий людей того времени.

Сколько людей переправилось в Азию и приняло участие в этом Великом Исходе из Африки, неизвестно, возможно, переселение шло несколькими волнами. Но факт остается фактом: люди современного типа – неоантропы – вышли из Африки и начали свой Великий миграционный путь по Земле. Миграция древних людей – это не турпоход по маршруту. Люди осваивали новые места жизни, когда их численность возрастала, часть из них переселялась дальше. В период похолодания южное Аравийское побережье вряд ли могло прокормить много неоантропов, что способствовало быстрому расширению их ареала. Люди достаточно быстро заселили южное побережье Аравии и добрались до Персидского залива, а затем форсировали Ормузский пролив и перебрались на территорию полуострова Индостан.

Важно, что они не пошли на север от Персидского залива, так же, как не смогли удачно выйти из Африки через Синайский перешеек. Основное предположение, что препятствием стали неандертальцы, заселившие к этому времени Ближний Восток, с которыми в момент Исхода люди конкурировать не могли.

Но перед ними был Индостан, территория, где в настоящее время расположены Пакистан и Индия, вот туда они и направились.

Многие специалисты, в частности, Стивен Оппенгеймер в своей книге «Изгнание из Эдема», предположили, что они двинулись по побережью, обогнули Индостан и далее двинулись в Индокитай.

С этим не согласны два наших академика А. П. Деревянко и Г. М. Бонгард-Левин, последний, к тому же, один из крупнейших специалистов именно по Древней Индии. Сущность возражений вполне очевидна: первые люди – неоантропы – были привычны к субтропическому климату. Двигаясь по побережью на юг, они попали бы в зону густых тропических джунглей, агрессивно-опасную среду с незнакомыми им хищниками и ядовитыми животными и насекомыми. Жить в такой среде, а тем более мигрировать по ней, неоантропы в тот момент были абсолютно не готовы. Также на южном побережье не было привычных для неоантропов жилищ – пещер, укрытий от крупных хищников.

Кроме того, еще одни важный фактор, фактор времени. Основная часть ученых согласна, что Исход из Африки произошел 80 тысяч лет назад или позже. Но период этого этапа миграции ограничен 74 тысячелетием до наших дней, в это время произошла одна из великих катастроф в истории человечества. Таким образом, путь от побережья Красного моря до Индокитая неоантропы должны были пройти за срок не более шести тысячи лет.

Расчет миграции древних людей, исходя из обычных условий роста численности людей, показывает, что если даже каждое следующее поколение перемещается на новую стоянку в 20 километрах от старого места обитания, то скорость миграции составит один километр в год. И это, скорее всего, завышенная оценка: за одно поколение в древности вряд ли возможен существенный прирост, требующий отселения новой общины. Таким образом, за шесть тысяч лет они могли преодолеть около шести тысяч километров. Расстояние от Баб-эль-Мандебского пролива до Индокитайского полуострова по побережью океана в настоящее время – около 10 тысяч километров, но в период 80—60 тысяч лет назад уровень океана был существенно ниже. Соответственно, прибрежный шельф стал сушей, и береговая линия была длиннее, в частности, остров Цейлон был частью материка.

Скорее всего, люди выбрали привычные для них условия обитания и двинулись по предгорьям гор, обрамляющим Индию с севера, или по долинам рек через горные плато в центральной Индии. Да здесь не было даров моря, но были пещеры, кроме того, и до этого неоантропы питались не только дарами моря, они охотились – и охотились именно в гористой местности в Южной Аравии.

В период сухого – аридного – климата предгорья, тем более обращенные в сторону океана, давали большое преимущество, а именно – на высокие горы выпадали дожди, питая реки, стекающие с гор. А если на вершинах гор или плоскогорий были ледники, то они тоже подпитывали горные реки.

Гималаи – высокие горы, соответственно, климат наверху суровый, поэтому путь был один по предгорьям на восток. Очевидно, что по пути в благоприятных местах обосновывались общины людей, часть людей оставалась, но другие продолжали продвигаться дальше на восток.

Еще одним, пусть и косвенным, подтверждением такого пути миграции неоантропов могут служить пути миграции их предшественников – человека прямоходящего или архантропов, которые тоже вышли из Африки и затем расселились по Южной и Юго-Восточной Азии. Их пути миграции изучены лучше, отмечена особенность, что многие из них проходят по побережью древнего океана, то есть в местах, где позже произошло столкновение литосферных плит. Результатом столкновения Индийской плиты с Евразийской плитой стало образование Гималаев. Это произошло около 40 миллионов лет назад. По их южным предгорьям и мигрировали архантропы, вверх по долине Инда, затем по его притокам, далее на восток по предгорьям. Описывая их миграцию, А. А. Зубов в книге «Колумбы каменного века» отметил, что с восточных предгорий Гималаев у них был только один путь в Китай, потому что путь на юг перекрывали тропические джунгли, жить в которых архантропы в то время были не готовы. Аналогично предположить, что и у неоантропов не было другого пути, и они пошли в «Китай», то есть на Юньнаньское нагорье, которое с юго-востока примыкает к Гималаям. Расстояние от Персидского залива до нагорья – меньше 3 000 километров.

В результате такого расселения образовалась цепочка популяций неоантропов, протянувшаяся от западного побережья Южной Аравии до Юньнаньского нагорья. Эти популяции отделяли друг от друга морские проливы, крупные реки и просто труднопроходимые территории.

Такая ситуация могла бы привести к более быстрому развитию человечества, но страшная катастрофа уничтожила большую часть популяций, причем не только неоантропов, но и других видов хомо. Произошло гигантское извержение вулкана Тоба на Суматре в Индонезии, роза ветров понесла пепел на северо-запад. Полуостров Индостан был засыпан, слои пепла в некоторых местах достигали пяти метров. В меньшей мере, но эта беда коснулась северо-запада Юго-Восточной Азии, региона Персидского залива и южного побережья Аравии.

Но не только выброс пепла, еще две беды обрушились на Землю: огромный выброс соединений серы вызвал кислотные дожди на огромных территориях, а мелкие частички, выброшенные в верхние слои атмосферы, образовали экран, отражающий солнечные лучи, результатом стало наступление «вулканической зимы».

Напомню, что и так шло похолодание, его еще усугубила «вулканическая зима», и это все усилило деградацию природной среды, вызванную пеплом и кислотными дождями.

Эта ужасная катастрофа и ее последствия привели к гибели практически всех неоантропов вне Африки, да и в ней вызвали массовую гибель неоантропов и других видов хомо.

На основе генетических данных был сделан вывод, что вне Африки выжила только одна популяция в Южной Азии, от которой и произошло все внеафриканское человечество.

Юньнань – прародина внеафриканского человечества

Глядя на карту, видим Гималаи, которые с юга ограничивают Тибетское плоскогорье, к их юго-восточной оконечности примыкает Юньнаньское нагорье, достаточно высокое на границе с Тибетом и понижающееся по мере отдаления от него.

Это уникальное место по своему географическому положению, через него протекают три великие реки Индокитайского полуострова – Меконг, Салуин и притоки Иравади, а также одна из великих китайских рек Янцзы. От него отходят на юг горные хребты, прорезывающие с севера на юг Индокитайский полуостров. А на восток отходят хребты, ограничивающие Тибет с востока. Ветры с морей приносили влагу, поэтому это была прекрасная экологическая зона для растений и животных, что давало людям стабильную возможность добывать пищу.

Путь по предгорьям Гималаев приводил именно на это нагорье. Это южный регион, расположенный примерно на северной широте 25 градусов, с учетом высоты нагорья от 500 метров до трех километров, на нем были разные природные зоны, в том числе благоприятные для неоантропов. Все это дает основание для предположения, что некоторая группа неоантропов поселилась на Юньнаньском нагорье.

Выбросы пепла от извержения вулкана Тоба прошли южнее нагорья, неоантропы на нагорье уцелели.

Почему именно эта уцелевшая популяция стала основой всего неафриканского человечества?

Считается, что вне Африки, уцелела и оставила потомство только одна популяция людей, которые стали предками всего неафриканского человечества. Большинство ученых соглашаются с тем, что эта популяция уцелела в Южной Азии. Например, такое обоснование приводит Стивен Оппенгеймер в своей книге. Более того, он подчеркивает, что в Индостане не осталось неоантропов, образовался большой разрыв между африканскими популяциями неоантропов и уцелевшей вне Африки их популяцией.

Еще одним подтверждением гибели людей в Индии может служить то, что между культурными слоями соанской археологической культуры в Индии, содержащими артефакты архантропов и неоантропов, существует слой, в которых нет никаких признаков присутствия людей. К сожалению, привязка к времени этих слоев затруднена, но с другой стороны, это единственный разрыв в истории хомо в районе реки Соам в Индостане за несколько сотен тысяч лет, которая начинается задолго до происхождения неоантропов и продолжается затем практически до нашего времени.

Попытка доказать на основе анализа гаплогрупп, что именно Юньнаньское нагорье стало прародиной всего внеафриканского человечества, будет предпринята в третьей части книги, так как для этого требуется обращение к данным генетики.

Пока же прошу не только принять мои заверения, но и сошлюсь на Стивена Оппенгеймера, в книге которого не названо Юньнаньское нагорье, но оно присутствует на его схеме миграции. Правда, довольно своеобразно: продвигаясь по побережью, на нагорье мигранты попадают по долинам рек, двигаясь от их устья, а затем с нагорья мигрируют на север, вдоль восточных предгорий Тибета. Но в этой ситуации должны были образоваться отдельные популяции в долинах рек Иравади и Салуина. У которых были достаточно большие шансы уцелеть при извержении, таким образом, после него уцелели бы несколько популяций неоантропов. Эти реки – длиной более двух тысяч километров, то есть движение от устья до Юньнаньского нагорья должно было занять достаточно много времени, не менее полутора или двух тысяч лет. За это время в популяциях возникла бы существенная дифференциация, которая не зафиксирована генетиками.

Юньнаньское нагорье удобно не только для жизни, но его можно считать идеальным местом для миграции неоантропов. Напомню, что в числе наиболее удобных путей миграции неоантропов – долины рек и предгорья горных хребтов и горных массивов. Кроме пути по предгорьям Гималаев, по которым неоантропы попали на нагорье, на север простирались восточные предгорья Тибета, на северо-восток тянулась горная гряда, пересекающая всю территорию Китая, а на юго-восток тянулись несколько горных хребтов, пересекающих полуостров Индокитай. Через нагорье и рядом с ним пролегали русла много рек, в том числе такие великие реки Индокитая, как Иравади, Салуин и Меконг, а также самая длинная река Евразии Янцзы. Истоки рек находились на Тибетском плоскогорье, что давало возможность двигаться не только к устью рек, но и к их истокам наверх на Тибетское плоскогорье.

Таким образом, с Юньнаньского нагорья открывались пути практически во все стороны, чем неоантропы и воспользовались.

Но и само плоскогорье с его окрестностями – это современные провинции Китая Сычуань, Гуйчжоу и Гуанси, – активно осваивались. В современном Китае много народностей, только официально признаны государством 56 народов, больше половины из них проживают на территории этих трех провинций. Большинство из них имеют древние корни, скорее всего, восходящие к первым неоантропам, прибывшим в ходе Исхода из Африки. Основанием для такого вывода служит то, что преимущественно это горные и лесные народы, у части из них еще до недавнего времени главным занятием была охота, и они вели натуральное хозяйство.

Уцелевшая популяция неоантропов, скорее всего, была не такой уж маленькой, потому что, во-первых, это была популяция, то есть группа особей, способных к самовоспроизводству. Маленькая группа за длительное время просто выродилась бы. Во-вторых, уцелели много гаплогрупп, в маленькой изолированной группе наступает эффект «бутылочного горлышка» (подробнее его рассмотрим позже), в результате которого обычно сокращается генетическое разнообразие, часто остается одна праматерь и один праотец, которого обычно называют патриархом группы.

Генетически выявлено, что у всего внеафриканского человечества только один праотец – «евразийский Адам» и одна праматерь – «евразийская Ева».

«Евразийского Адама» иногда называют «Адамом, вышедшим из Африки». О «евразийской Еве» такого сказать нельзя: дело в том, что гаплогруппу Адама, вышедшего из Африки, в Африке не обнаружили, а древние представители гаплогруппы «евразийской Евы» обнаружены только в Африке и в Испании, но этот случай «исхода» произошел существенно позже.

Воспользуемся именами, присвоенными Стивеном Оппенгеймером сыновьям «евразийского Адама»: Авель, Каин и Сиф, это патриархи трех мужских гаплогрупп. Аналогично дочерей «евразийской Ева» он назвал Манью и Насрин, праматерей двух гаплогрупп. Причем у Насрин уже появилась дочь Рохани, таким образом, в уцелевшей популяции и женских гаплогрупп было уже не менее трех. Конечно, понятие «сын» или «дочь» в этом случае – условное, имеются в виду потомки по мужской и женской линии соответственно, ставшие основателями гаплогрупп. Перед популяцией неоантропов раскинулась огромная страна с мягким климатом, они могли бы постепенно на протяжении многих тысячелетий, даже десятков тысяч лет, осваивать ее. Но данные говорят о том, что процесс миграции начался очень быстро.

Извержение вулкана Тоба датируют 74 тысячелетием до нашего времени, а появление неоантропов в Австралии чаще всего датируют 60—50 тысячами лет назад. По прямой от нагорья до ближайшего берега Австралии – 6 тысяч километров, но неоантропы двигались явно не по прямой, за 14 тысяч лет неоантропы должны были преодолеть от 8 до 10 тысяч километров, причем преодолевая множество водных преград. Плавание по морям и океанам надо было еще освоить, что тоже не очень быстрый процесс.

Так что же стимулировало миграцию, причем достаточно быструю? По моему мнению, консерватизм: Колумбы и Магелланы – товар штучный, в целом люди достаточно консервативны, но иногда консерватизм может привести к прямо противоположным позициям.

После извержения вулкана Тоба началась «вулканическая зима», которой к тому же предшествовали довольно неприятные явления, в частности, кислотные дожди, все это привело к ухудшению климатических условий и деградации природной среды. Если оледенение вызывает достаточно медленные изменения климата – скорее всего, это даже не десятилетия, а столетия, – то «вулканическая зима» их существенно ускорила. Время изменений уже измерялись годами, привычная для жизни неоантропов климатическая зона субтропиков начала смещаться на юг, с ней вместе мигрировали животные – объекты их охоты. Вот здесь, скорее всего, и сработал консерватизм части популяции: «привычная среда уползает, значит, надо следовать за ней». Путей следования было много – и долины рек, и склоны гор. Так, наверно, началась великая миграция на юг, волны ее катились по разным удобным для миграции путям. Но это следующая история, вернемся к консерватизму.

Но также консервативный подход – «мои предки жили в этой пещере, и я буду в ней жить». Часть популяции осталась и начала приспосабливаться к условиям новой, более суровой среды обитания, но все же это был еще достаточно мягкий умеренный климат.

Но кроме консерватизма, были и другие факторы.