Завоевание Туркмении

Действия войск Туркестанского военного округа

Общая численность войск Туркестанского округа, выступивших в Хивинский поход, была следующая:

21 рота пехоты, 7 сотен, 20 орудий и 8 ракетных станков, всего 5250 чел. и 1650 коней^[32].

Войска отряда имели тройной комплект патронов и боевых зарядов.

Продовольствие везлось за войсками на 2½ месяца и сверх того на предположенных к устройству опорных пунктах в Халата^[33] и Иркибае решено иметь еще месячный запас довольствия. Войска имели при себе чай, сахар в размере: чаю один фунт^[34], сахару 3 фунта в день на 100 человек.

Для защиты от холода и сырости имелась подстилочная кошма, а войска, выступившие из Казалинска, кроме того, имели войлочные кибитки. Войска взяли с собою водоподъемные средства из турсуков, баклаг и боченков. Для поднятия всех тяжестей потребовалось 10100 верблюдов, нанятых за помесячную плату у киргизов Сыр-Дарьинской области. Из них 5800 шли с войсками, а остальные составляли следовавшие отдельно интендантские транспорты. Нанятые верблюды, вследствие зимней безкормицы, оказались слабосильными и могли поднимать только 12 пудов каждый. Необходимо признать, что при сборе верблюдов не было обращено внимания на ежедневную выкормку их. Верблюдов держали на сборных пунктах под караулом, не поив и не кормив по нескольку дней, что ослабило их ранее начала похода.

При отряде следовал походный лазарет на 270 мест.

Большая часть войск Туркестанского отряда, составивших Джизакскую колонну (13 рот, 6½ сотен, 16 орудий, 7 рак. станков, силою 3400 чел. и 1330 лошад.), следовали под начальством ген. – майора Головачева из Ташкента через Джизак и степью через колодцы Аристан-бель-Кудук, Адам-Крылган к Аму-Дарье и далее к Хиве. Общее протяжение пути – около 900 верст. Наибольшее безводное расстояние составляло до 60-ти верст, вода в степи имелась только из колодцев, частью дурного качества и часто не в достаточном количестве.

Войска выступили из Ташкента эшелонами, между 1 и 7 марта. Прибыв к Джизаку, войска были разделены на 4 эшелона. Каждый из них получил свой верблюжий транспорт, подразделенный, в свою очередь, на верблюдов войсковых, приданных частям, и на верблюдов интендантского и артиллерийского транспортов. Всего при войсках Джизакской колонны имелось 3670 верблюдов с 500 лаучами. В том числе 1900 верблюдов везли 30-дневное довольствие, распределенное по частям войск в размере 22000 пудов^[35]. Под турсуками с водою следовало 189 верблюдов.

Независимо от этого довольствия, из Ташкента выступил 11 и 26 марта большой интендантский транспорт cl ½ месячным довольствием на 3300 верблюдах.

Первый эшелон отряда, пройдя Джизакскую степь, прибыл через Джизак к сел. Темир-Кабук^[36], откуда начинаются пески Кызыл-Кумы, 19 марта. По пути войска много терпели от холода; шли дожди, одежда вымокала, а к утру мороз доходил до нескольких градусов, что при отсутствии топлива было весьма чувствительно. В ночь на 14 марта выпал снег на два вершка и мороз доходил до 6°. До Темир-Кабука из верблюдов 4-х эшелонов пало и пришло в негодность 558. Больных нижних чинов при отряде было 27 человек, из коих 6 отправлено назад.

Для дальнейшего движения на кол. Аристан-бель-Кудук войска, вследствие недостатка воды, пришлось вести двумя колоннами по разным путям и каждую колонну делить на эшелоны. К 30 марта войска из Ташкента сосредоточились на кол. Аристан-бель-Кудуке и Аяке. В обоих этих пунктах найдено достаточно воды, корма и топлива, почему генерал Кауфман решил остановиться здесь на несколько дней и дать отдых верблюдам. Кызыл-кумские киргизы выставили к этим колодцам 700 верблюдов вместо павших и наиболее ослабевших. Остановка была необходима и с целью дождаться части интендантского транспорта для пополнения месячного запаса, следовавшего при войсках. 8 апреля прибыла голова этого транспорта в 230 верблюдов, когда некоторые части уже израсходовали все запасы. За путь от Ташкента в 462 версты пало 874 верблюда. Отпущены с дороги за негодностью 536. На лицо осталось 2678 верблюдов. Добавлено свежих, поставленных кызыл-кумскими киргизами, – 880. Не хватало 526 верблюдов. Многие верблюды могли везти только 6 пудов.

Казалинская колонна (в составе 8-ми рот пехоты, ½ сотни казаков, 4-х горн, орудий, 2 картечниц, нижних чинов 1913, лошадей 355) под начальством полковн. Голова выступила эшелонами между 10 и 16 марта и следовала через урочище Иркибай (в 224 верстах от Казалипска) к кол. Аристан-бель-Кудук. 25 марта в Иркибае заложено было укрепление, занятое 2-мя ротами пехоты, и затем колонна двинулась далее. При колонне следовали продовольственные запасы на 3½ месяца. Водоподъемные средства рассчитаны по следующему расчету: на три дня для людей, считая по одному ведру^[37] на 5 человек (около 4-х бутылок^[38] на человека) и на два дня для лошадей и порционного скота, считая по 1 ½ ведра в сутки па голову. Вода хранилась в боченках от 9-ти до 10-ти ведер каждый. На одного верблюда вьючилось по два боченка (что было слишком тяжело).

С Иркибая выступили в дальнейший поход 1480 нижних чинов, 270 лошадей. Общее число верблюдов колонны было 3230 при 455 лаучах. Из них 1131 верблюд составляли интендантский транспорт, оставленный в Иркибае, откуда двинулись войска Казалинской колонны сравнительно налегке. Верблюды, поставленные в Казалинске, оказались хорошего качества и общая убыль их до Иркибая дошла всего до 107 верблюдов.

Войска Джизакской колонны выступили с Аристан-бель-Кудука 11 и 12 апреля, сперва двумя, а затем, по маловодности колодцев, пятью эшелонами.

С 12 апреля, в степи наступила сильная жара, доходившая после полудня до 28° в тени и сопровождавшаяся сильными песчаными буранами. Переходы приходилось делать до 42 верст в день^[39]. Сильные ветры, подымавшие облака горячего песка, весьма затрудняли движение. Казалинская колонна следовала в хвосте Джизакской. О сбережении воды приходилось иметь особую заботливость. К колодцам ставились часовые, и выдача воды производилась по очереди, порциями. 24 апреля все войска Туркестанского отряда соединились на многоводных колодцах Халата, в 30-ти верстах от Хивинской границы. Состояние здоровья войск поддерживалось превосходное. Все были бодры и веселы. Больных насчитывалось в лазарете только 14 человек, при войсках – до 37 человек.

В Халата выстроен второй опорный пункт па одну роту, ½ сотни и 2 орудия. При укреплении образованы склады: провиантский, артиллерийский и инженерный.

По собранным сведениям о дальнейшем пути оказывалось, что от Халата до Учь-Учака на Аму-Дарье оставалось пройти еще 120 верст, а именно 40 верст глубокими безводными песками до колодцев Адам-Крылгаи и далее 80 верст тоже безводного пути до Аму-Дарьи^[40]. Вместе с тем получено известие, что у Учь-Учака собралось 4000 чел. неприятеля. Для дальнейшего движения вперед, в виду маловодности пути и недостатка перевозочных средств, назначено 12 рот, 5 сотен, ракетная сотня, 12 орудий. Оставлено на Халата 6 рот, 6 орудий и 1 сотня^[41], которые должны были двинуться в оазис по достижении нашими войсками Аму-Дарьи и по высылке на Халата части верблюдов. Общее число годных верблюдов составляло всего 2412. Из них назначено на подъем войсковых тяжестей, довольствия и воды 1415 верблюд., на артил. парк (2075 пуд.) – 260 вербл., на понтонный – 50 вербл., на походный лазарет – 150 вербл. Остальные составили запас и назначались для помощи пехоте. Водоподъемные средства колонны составляли 4043 ведра, в том числе расчитывалось: на три дня для пехоты, считая по ⅓ ведра в день на человека – 2553 ведра. На лошадей артил. и офицерских в числе 480 оставалось на 3 дня по 1 ведру в день. На лошадей казачьих воды не бралось. Вследствие сильной утечки и усушки, выше расчитанного количества оказалось на три дня недостаточно.

Для занятия Адам-Крылгана был двинут 27 апреля в 3½ ч. пополудни, в виду недостатка воды, лишь небольшой отряд в три роты, 4 горн, орудия, 2 скор, орудия и ½ сотни казаков. Отряд этот выступил, снабженный 5-дневным запасом воды. Колодцы на Адам-Крылгане предполагались засыпанными. На отряд возлагалось исследование пути, сбор сведений о дальнейшем движении к Дарье и вырытие колодцев для всего отряда. При этом движении партия хивинцев произвела нападение на наш передовой разъезд, причем с нашей стороны ранены 2 офицера, 4 казака и несколько джигитов^[42]. На другой день в 8 час. утра для подкрепления передового отряда и быстрой разведки к Адам-Крылгану посланы 3 сотни и ракетная батарея. Этот конный отряд, несмотря на крайне тяжелый путь, дошел почти одновременно с пехотой (ночевавшей па пути) до кол. Адам-Крылгаи, а 29 апреля к 9 часам утра вернулся в лагерь у Халата с донесением, что отрыв колодцев в этом пункте не затруднителен, ибо вода лежит не глубоко от горизонта (2–3 сажени) и воды достаточно, хотя и не во всех колодцах она хорошего качества. Пехотная колонна с приходом на колодцы тотчас приступила к очистке имевшихся и к отрыву новых.

По получении этих известий, генерал Кауфман выступил вперед с главными силами отряда в час утра 30 апреля и к полуночи того же числа (т. е. через 23 часа) прибыл к Адам-Крылгану, сделав большой привал в б—8 часов для выкормки верблюдов, примерно отойдя 20 верст от Халата. Последние 17 верст пришлось идти, все время поднимаясь в гору по глубоким сыпучим пескам. Артиллерию протаскивали вперед при помощи пехоты. Колодцы Адам-Крылган означают в переводе «погибель людей». Они находятся среди барханов глубокого (белого) сыпучего песка без признаков какой-либо растительности.

На рассвете несколько партий хивинцев пробовали беспокоить наш отряд, но были легко отогнаны высланными против них стрелками. Предстояло затем выполнить самую трудную задачу: пройти 80 верст безводного пути, в постоянной тревоге быть атакованными скопищами противника.

Ввиду появления неприятеля, генерал Кауфман признал опасным продолжать движение к р. Аму-Дарье несколькими эшелонами, поэтому, сделав дневку, он двинул к Учь-Учаку весь отряд одной колонной. Все излишние тяжести: юрты, юламейки^[43], кошмы, сундуки, мешки были сожжены. В час ночи на 3 мая подан подъем, в два часа началось выступление с Адам-Крылгана. Вытягивание колонны и верблюдов по глубоким сыпучим пескам оказалось настолько затруднительным, что потребовало до 2 часов времени. В 9½ часов утра голова колонны, отойдя 20 верст, остановилась на привал, который предполагалось сделать часов на б—7 и затем, переждав жаркое время дня, продолжать, в 4 часа по полудни, движение. Жара достигла 40°. Трудности пути изменили весь этот расчет. Приходилось идти сыпучим песком и переваливать значительные гряды этого песка с весьма крутыми подъемами и спусками. Арьергард подошел к месту привала только к 5 час. пополудни. Часть нижних чинов несла на руках мешки с порохом и снарядами, снятыми с павших верблюдов. Воды в отряде оставалось по поверке всего на 1 ½ дня. Последовал приказ растянуть ее на 3 суток. Все тяжести, в которых не представлялось самой насущной потребности, сожжены. Тут сожгли палатку командующего войсками, офицерские палатки, походные кровати, мундиры, белье, лишние пары сапог, крупу; уничтожили штурмовые лестницы, зарыли часть понтонов. Необходимо было таким образом отложить выступление еще на б—7 часов, т. е. выступить только в полночь. Такая затяжка могла оказаться роковой, ибо запас воды был незначительный, а безводного пути, по расспросным сведениям, оставалось еще 60 верст.

В 9 часов вечера подошла к месту привала кавалерия. Задерживать ее не представлялось возможным (лошади без воды), а посылать вперед к воде на Учь-Учак, в виду замедления движения пехоты, казалось тоже невозможным, ибо это обрекало 6 сотен на неравный бой со всеми ожидавшимися скопищами хивинцев. Тяжелые минуты пришлось переживать на этом привале начальнику войск.

Продолжать идти вперед значило рисковать погубить отряд от жажды. Отступить назад – признавалось позором, хуже самой погибели. В эти часы тяжелого раздумья спасителем отряда явился один из проводников-туземцев (джигитов), сообщивший, что в стороне от пути следования отряда, но всего в часе-двух езды, должны быть колодцы Алты-Кудук. Посланные разведки подтвердили это показание. Колодцы действительно были найдены в 9 верстах к северу от места привала и, к счастью, незасыпанными, ибо при глубине их до 18 сажен отрыв засыпанных или вырытие новых, было не по силам отряду, так как требовало нескольких дней работы. Но выбора не было – и генерал Кауфман перевел отряд к этим колодцам.

Воды в колодцах оказалось настолько мало, что ее не хватало на весь отряд даже для утоления жажды людям. Ко всем колодцам были выставлены посты и офицеры, соблюдавшее очередь при выдаче воды и наблюдавшие, чтобы не выдавалось свыше положенных порций. Вода быстро вычерпывалась до дна и приходилось ждать, пока она набежит. Вместо воды часто выдавалась жидкая грязь. Особенно страдали туземцы отряда, поставленные при раздаче воды в последнюю очередь. Между ними были случаи смерти от жажды.

Утром 4 мая была отправлена назад в Адам-Крылган особая колонна под начальством генерал-майора Бардовского^[44], из 3!4 рот, со всей кавалерией, со всеми верблюдами отряда, всеми артил. и офицерскими лошадьми и всеми водоподъемными средствами для наполнения их водой. К вечеру 5 мая колонна эта вырыла 33 колодца, что с вырытыми ранее составило 50 колодцев, в том числе две трети с пресной, а остальные с солоноватой водой. 6 мая вырыто еще 10 колодцев. Эта колонна оставалась на Адам-Крылгане четыре дня. В течение этого времени верблюды и лошади были напоены, немного отдохнули и подкормились, а все бочонки, турсуки и баклаги наполнены водой.

6 мая наш отряд чуть не постигла катастрофа. Верблюдов для пастьбы приходилось посылать довольно далеко от колодцев, с весьма сильным конвоем. 6 мая на рассвете довольно многочисленная шайка произвела нападение на наш отряд на Адам-Крылгапе и хотя была отбита, но, по-видимому, успела угнать несколько верблюдов. Независимо от того и другие причины, такие как бескормица, недостаток воды и бывшие морозы, подломили силы верблюдов, и всякие меры к поддержанию их оказывались уже малодействительными. Так, с Халата вьючный транспорт отряда состоял из 2400 верблюдов, а по возвращении колонны генерал-майора Бардовского с Адам-Крылгана на Алты-Кудук оказалось налицо всего 1240 верблюдов.

Для войск, оставшихся на Алты-Кудуке, проходили томительно длинные дни в ожидании возвращения колонны Бардовского. Каждый в отряде понимал, что удайся хивинцам отбить наших верблюдов – и погибель отряда была бы неизбежна. 7 мая весь отряд оживился. Посланный на разведку джигит привез с Аму-Дарьи пучок камыша.

Н.Ф. Бардовский

Наконец, утром 9 мая верблюды прибыли, и в 3 часа пополудни того же числа генерал Кауфман двинул отряд вперед. Так как уцелевших верблюдов не хватало для всего отряда, то пришлось оставить на Алты-Кудуке часть артиллерии и тяжести под прикрытием двух рот пехоты.

Выступило 10 рот, 10 орудий^[45] и одна сотня. Предполагалось, ввиду трудности пути, сделать до Учь-Учака два ночлега, чтобы выйти к Аму-Дарье 11 мая утром. 5 сотен казаков и ракетная сотня должны были выступить с Алты-Кудука сутками позже пехоты, следовать до Учь-Учака в один переход, догнать колонну пехоты на последнем ночлеге и выйти вместе с нею на Аму-Дарью. В действительности расстояние от Алты-Кудука до Учь-Учака оказалось около 60 верст, т. е. на 20 верст ближе, чем предполагалось по расспросным сведениям. Тем не менее трудности пути и необходимость боевой готовности, делали движение весьма медленным. Отряду приходилось пересечь 12 параллельных холмистых песчаных кряжей с крутыми подъемами. На первом ночлеге и на переходе 10 мая неприятель не показывался в значительных силах, но на втором ночлеге, в ночь на 10 мая, хивинцы окружили наш отряд, и хотя были отогнаны высланными стрелками, но перестрелка продолжалась целую ночь. С рассветом 11 мая отряд поднялся и продолжал следовать по дороге, ввиду наседавшего со всех сторон противника.

Обоз следовал непосредственно за боевой колонной, имея в прикрытии 4 роты и 2 горн, орудия. Все казаки следовали в хвосте колонны, уступом за нею, и тоже прикрывали обоз.

Неприятель с ночлега на 11 мая окружил колонну, но тщетно пытался остановить движение ее. Грозно, в полном порядке подвигались наши войска вперед, томимые жаждой, тяжко борясь с глубоким песком, но сильные духом и верой в своего начальника. Наиболее близко подскакивавшие к нашим войскам всадники платились жизнью.

Около 9 часов утра войска вышли на более твердую поверхность, подошли к озеру Сардаба-кулю, лежащему близ р. Аму-Дарьи, и затем были остановлены с целью дать подтянуться колонне. Вода в озере оказалась пресной. Сила дисциплины в отряде была такова, что остановленные в нескольких десятках шагов от воды, едва держась на ногах от жажды наши солдаты стояли как на ученье, не оставляя рядов, чтобы зачерпнуть воды, до тех пор пока не были приняты все меры предосторожности и отряд не составил ружья.

Двинутый вперед отряд вышел затем на р. Аму-Дарью. Хивинцы отступили, а наша конница атаковала и погнала перед собой одну из партии их. Преследование продолжалось 20 верст.

Путь от Ташкента до Аму-Дарьи в 750 верст Туркестанский отряд прошел, подвигаясь вперед в день (с дневками) по 11 верст, а выбрасывая 11 дней, проведенных в Халата и Алты-Еудуке, по 13 верст.

При дальнейшем движении Туркестанского отряда к Хиве неприятель пробовал препятствовать переправе нашего отряда на левый берег Аму-Дарьи и Шейх-арыка, но был прогнан без труда.

К 28 мая Туркестанский отряд, встречая весьма слабое сопротивление противника, приблизился к Хиве и вошел в связь с отрядами Оренбургским и Кавказским, подошедшими к Хиве двумя днями ранее туркестанцев.

Действия войск Кавказского округа

А) Красноводского отряда.

Согласно первоначально установленному плану исполнения Хивинской экспедиции, Красноводский отряд, собравшись в Чекишляре в составе 20 рот, 3-х сотен, 18 орудий, должен был двинуться к Хиве пустыней, через колодцы Айдин, Игды, Ортакую и селение Змукшир. Общее протяжение пути составляло 800 верст, в том числе 720 – пустыней и 80 – Хивинским оазисом. Наибольшие безводные переходы были между Ортакую н Змукширом до 180 верст^[46]и между Игдами и Ортакую – 95 верст.

В половине марта уже выяснилась невозможность обеспечить отряд достаточным числом верблюдов. Их собрано наймом и реквизицией только 2600 голов, без лаучей-туземцев. Сообразно этому числу, сила отряда уменьшена до 12 рот, 4 сотен и 16 орудий^[47] (в том числе 11 горных), общею силою 2200 людей и 500 лошадей. Начальство над отрядом вверено полковнику Маркозову^[48].

19 марта отряд начал выступление тремя эшелонами. Довольствие взято на 2½ месяца, а для лошадей на 1½ месяца. Войска получали в походе около 2 фунтов сухарей на человека, а лошадям вместо рассчитанных 16½ фунтов ячменя выдавалось до 7–5 и даже менее фунтов.

В.И. Маркозов

Водоподъемные средства составляли 3150 ведер. Предполагалось, что воды хватит даже при варке горячей пищи на 4 дня для людей и для артилл. лошадей. Верблюды оказались от весенней бескормицы весьма слабыми. Они поднимали всего до 7 пудов и начали падать с первых же переходов. При верблюдах, отбитых реквизицией, не находилось вовсе лаучей, что значительно увеличивало труд солдат по навьючке и развьючке; тем не менее первые 350 верст пути сделаны без особых затруднений, ибо на пути найдено в достаточном количестве воды, корма и топлива. Особые трудности начинаются по достижении колонною кол. Игды. 15 апреля кавалерия отряда, высланная вперед, сделала переход в 70 верст и 16 апреля заняла колодцы Игды, после незначительной схватки с туркменами.

Две сотни казаков увлеклись преследованием и сделали еще 50 верст; всего в сутки с небольшим пройдено ими до 120 верст. Явившись неожиданно среди туркменских кочевий, мы захватили до 1000 верблюдов, 5000 баранов, много орудий и взяли в плен 267 человек. К сожалению, в этом лихом движении казаки подорвали в значительной степени свои силы и силы своих лошадей, что отразилось на дальнейшем их движении.

Полк. Маркозов донес с Игды, что он рассчитывает достигнуть Змукшира 1–3 мая.

17 апреля прибыли на Игды и два эшелона пехоты, тоже сильно утомленные. Дневные переходы отряда производились: утром с рассвета до 10–11 часов, затем делался большой привал до спада жары, и, наконец, переход оканчивался между 4 и 8–9 часами вечера.

Всего до Игды было сделано 440 верст. От кол. Игды дальнейший путь пролегал по безводной, местами песчаной, местами твердокаменистой пустыне на протяжении 95 верст до кол. Ортакую. По расспросным сведениям, это расстояние определялось туземцами в три мензиля (перехода) и, по расчету полковника Маркозова, предполагалось всего в 60–75 верст. Но это еще не была труднейшая часть пути. За Ортакую лежала пустыня до Змукшира, безводная на 180 верст. Несколько колодцев находилось и на этом участке, но они могли дать воду для небольшой партии, но не для эшелона силою далее в одну роту или особенно одну сотню. Верблюдов и лошадей на пути от Игды до Змукшира, т. е. на 280 верстах, можно было напоить только один раз и именно па кол. Ортакую.

Для движения по безводной степи отряд был снабжен водоподъемными средствами до 3000 ведер воды. Пехота имела на каждую роту в 120 чел. по 30–40 пятиведерных бочонков, что давало 1,4 ведра или 22 бутылки на каждого пехотинца. Принимая между Ортакую и Змукширом 8 безводных переходов, приходилось на каждого человека менее трех бутылок воды в сутки^[49].

Для лошадей в артиллерии имелось по ведру в сутки на все 6 безводных переходов. Кавалерию же предполагалось провести на этом пространстве форсированным маршем в два или три дня, напоив лошадей не более одного раза. Поэтому от Ортакую полковник Маркозов предполагал двинуть вперед только половину отряда со всеми водоподъемными средствами, которые должны были вернуться с Змукшира к Ортакую для второй половины отряда.

Что касается перехода с Игды на Ортакую, то он принимался не более трудным, чем ранее пройденные. В действительности уже на этом участке пути были встречены такие трудности, вследствие наступившей жары, которые заставили отряд вернуться назад, не дойдя далее до колодцев Ортакую.

18 апреля в 4 ч. утра полковник Маркозов выступил с Игды с 6 ротами, 6 орудиями и 25 казаками, составлявшими первый эшелон. Остальные 6 рот и 10 орудий должны были составить 2-й и 3-й эшелоны и следовать в переходе и двух за первым.

Кавалерийский отряд, составляя особую колонну, должен был выступить с Игды позже первого эшелона, но в тот же день и следовать на Ортакую с одним ночлегом.

С восходом солнца жара сделалась нестерпимой. Пройдя 13 верст, эшелон был остановлен на привал, но затем вечером успел сделать еще 12 верст и стал на ночлег, пройдя 25 верст от Игды. Вечерний переход был очень тяжел. Люди страдали от жажды и выпили значительно более воды, чем им назначалось. Верблюды падали, лошади останавливались. Между тем, требовалась особая бережливость в воде, ибо во всех пятиведерных бочонках к вечеру 18 апреля от чрезмерной сухости воздуха оставалось не более трех с половиной ведер в каждом. От страшной духоты ночью люди не спали и к утру не подкрепили своих сил.

19 апреля пехота, выступив с рассветом и при необычайной жаре, сделала до привала 12 верст. На привале около 11 часов утра термометр Реомюра с 55 делениями показывал 52°^[50] и, наконец, лопнул. В пятом часу пополудни первый эшелон двинулся далее. Несмотря на то что люди имели с собой воду, они изнемогали от зноя и сухости воздуха, падали и растянулись на 10 верст. После привала пройдено всего 7 верст, что составляет переход за весь день в 19 верст. 20 апреля с рассветом первый эшелон начал третий безводный переход. Но тут силы оставили даже сильнейших. Люди пришли в полное изнурение и страдали от неутолимой жажды. Пройдя всего 6 или 7 верст, эшелон должен был остановиться. К трем часам пополудни весь запас води эшелона был израсходован. Таким образом, воды, рассчитанной на 6 безводных переходов, хватило при наступивших чрезмерных жарах всего на 2½ безводных перехода. До Ортакую была пройдена только половина пути. Эшелону нельзя было, не пополнив воды, ни идти вперед, ни вернуться назад. К счастью, проводник и несколько казаков, отправленные к лежащим в стороне от пути следования отряда колодцам Бала-Ишем, определили, что они лежат от места остановки эшелона всего в 15 верстах. Встреченные на этих колодцах туркмены после небольшой перестрелки были прогнаны, причем они не успели засыпать колодцев. Тотчас был организован подвоз воды для пехоты – и к вечеру к эшелону было подвезено 1300 ведер.

Кавалерийский отряд, выступив с кол. Игды 18 апреля вечером, должен был, сделав один ночлег, 19 апреля достигнуть Ортакую. К 12 часам ночи сделано 20 верст. На другой день, выступив в три часа утра, кавалерия обогнала первый эшелон пехоты и к 10½ часам утра стала на привал, сделав 25 верст. Это движение произведено уже при крайнем напряжении сил казаков. Лошади едва двигались, многие казаки вели их в поводу. Каждая сотня растягивалась до 2-х верст. С привала конница тронулась в 4 часа пополудни. По расчету, ей оставалось до Ортакую всего 15–20 верст. Вода, взятая только на людей, пришла к концу. С привала местность переменилась. Высокие песчаные бугры сменились еще более высокими холмами, покрытыми глубокой раскаленной известковой пылью. Лошади и люди вязли в ней по колено. При полном отсутствии малейшего движения в воздухе пыль эта стояла в нем неподвижно, покрывая толстым слоем двигавшихся всадников и нестерпимо затрудняя их дыхание. Лошади начали падать. Утомление людей достигло высших пределов; некоторые валились с седел без чувств. Шедшие пешком остановились. Многим пришлось подавать медицинскую помощь. В особенности большую пользу принес коньяк: глоток и далее несколько капель освежали на некоторое время совершенно ослабевших людей.

В 8 часов вечера пришлось оставить несколько офицеров с приказанием подбирать отставших и окончательно ослабевших людей.

К 12 часам ночи, когда с привала было пройдено до 35 верст, а с ночлега 60, полковник Маркозов остановил окончательно выбившуюся из сил колонну. Многие могли с трудом говорить. Ночь была совершенно темная, невыносимо душная. От Игдов пройдено было 80 верст, а колодцев Ортакую, которые рассчитывали всего в 65–70 верстах от Игдов, еще не было. Явилось сомнение, не сбилась ли колонна в темноте в пути. Воды при колонне уже не оставалось ни капли. Посланные на разведку колодцев Ортакую не возвращались до 3 часов ночи. В таких обстоятельствах полк. Маркозов решил вернуться с конницей назад, в надежде найти воду в первом эшелоне пехоты. В действительности до колодцев Ортакую не дошли всего 10–15 верст. Эти колодцы весьма обильны водой и даже при засыпке старых легко вырываются новые, ибо вода лежит на 1 ½ саженях от горизонта. Вода хорошего качества.

При обратном движении до наступления рассвета казаки еще двигались, сохраняя какой-нибудь порядок, но с первыми лучами солнца наступил страшный зной, и конница пришла в полное расстройство. Отряд растянулся и еле-еле подвигался – многие лошади пали. Многие казаки, едва держась на ногах, вели лошадей в поводу. Начали падать и люди; их оставляли на дороге в бесчувственном состоянии, не имея возможности подать какую-либо помощь.

К 10 часам утра к казакам подошел первый транспорт с водой на 10 вьюках, высланный начальником первого эшелона из запаса воды, привезенного с кол. Бала-Ишем. Начальник отряда лично раздавал умиравшим от жажды воду.

Добавим, что она была весьма дурного качества, почти горячая, и помогла лишь на самое короткое время. Узнав, что на Бала-Итеме есть вода, казаки потянулись на эти колодцы уже одиночными людьми.

21 апреля на Бала-Ишем переведен и первый эшелон, а 2-му и 3-му эшелонам, выступившим с Игдов 19 и 20, послано приказание вернуться на Игды. 21 и часть 22 были употреблены на сбор людей, отставших и впавших на дороге в бесчувственное состояние.

В первом эшелоне и у казаков более 200 человек оказались пораженными солнечными ударами, обессилевших и требовавших перевозки на верблюдах. 120 казачьих лошадей пало, остальные ослабели. Люди едва могли от жары стоять на постах. Их часто сменяли и ставили на каждое звено по бочонку воды. Верблюжий транспорт отряда тоже пришел в расстройство. Порционный скот в значительном количестве пал. Подножный корм уже выгорел. Температура не могла быть измеряема, потому что все термометры, бывшие в отряде, лопнули. В таких обстоятельствах было признано невозможным достигнуть далее Ортакую, не только осилить восемь безводных переходов между Ортакую и Хивинским оазисом (у Змукшира), и потому было решено вернуться в Красноводск. В это время Туркестанский отряд сосредоточивался в Халата, а Оренбургский подходил к кол. Касарма.

Обратный путь на протяжении почти 500 верст совершен также с немалыми трудностями. Но движение облегчилось сильнейшим ветром, поднимавшим целые горы песка, который совершенно затемнял солнце. Движение воздуха и эти тучи песка несколько облегчали людей от зноя и томительное мучение ничем неутолимой жажды.

14 мая прибыл в Красноводск последний эшелон отряда. Заболеваемость за поход с 24 марта по 14 мая составила 3077 случаев на 2205 человек, большей частью легких форм (понос, лихорадка, ревматизм). Кровавых поносов было 344. Казачьих лошадей пало 143 из 457. Таким образом, менее чем в два месяца времени войска Красноводского отряда (первый эшелон) сделали 910 верст по пустыне при исключительно тяжелых, трудно преоборимых условиях. Путь от Чекишляра до Бала-Ишема в 490 верст пройден первым эшелоном в 34 дня марша, с тремя лишь дневками. Безводных ночлегов 12. Средняя величина перехода 16 верст. Наибольший переход 30 верст. Менее 10 верст пришлось на 7 переходов, которые заменяли дневки.

Средняя скорость движения в день в оба пути (с дневками) составила 15,5 верст.

Б) Мангышлакского отряда.

По первоначальному плану, движение к Хиве особого отряда со стороны Мангышлакского полуострова не предполагалось. Это движение вызвано волнениями среди мангышлакских киргизов, подстрекаемых Хивинским ханом. Пройдя через степь и Усть-Урт, отряд должен был соединиться с Оренбургским отрядом и вместе с ним следовать по Хивинскому оазису.

Ввиду позднего получения приказания о движении Мангышлакского отряда, он мог быть обеспечен сравнительно с другими отрядами весьма скудно как перевозочными средствами, так и вообще различными предметами и запасами, необходимыми для степной экспедиции.