Цитаты из книги «Разочарование. Книга о поисках вечных идеалов», страница 2
На самом деле здесь нет и никогда не было места всем тем вещам, о которых мама рассказывала тебе, когда ты был маленьким. Нас обманом толкали вперед – жить дальше – до той самой черты, где уже жалко бросить все. Тебя никто не планировал, в тебе здесь никто не нуждался. Большинство из нас вообще родились лишь из-за того, что в этой стране была проблема с контрацептивами, а аборты массово не практиковались. Верьте в реальность ваших мыслей или придающие вам сил символы. Верьте в Иисуса, Мухаммеда и Будду. Всеобъемлющую любовь или макаронного монстра. Верьте в рептилоидов и золотые шахты на Марсе. Придумывайте себе смыслы жизни. Оправдывайте себе собственное существование. Но счастливыми вам не стать.
Грустишь, блюешь, живешь дальше. А человеческая эволюция все так же требует революции.
Блядство Елены Прекрасной было причиной Троянской Войны и «Иллиады», а из-за недоступности Лауры, Петрарка достиг вершины итальянского сонета. Лишь смерть Беатриче произвела на свет «Божественную Комедию», и только из-за верности Пенелопы, Одиссей зарезал сотню других мужей в приступе ревности. Мудрый Паллад говорил, что женитьба тотчас превратит юношу в старца, а Царь Соломон считал что женщина – это силки и оковы, в которые попадает слабый духом. Женщина не способна в стремление к бесконечному. В самой ее сути заложено создавать уют и стабильность. Исключений здесь нет. Все женские попытки в нечто созидательное, нацеленное не на поддержание, а на развитие – это всегда искусно завуалированные (иногда, даже для них самих) кокетство и желание привлечь к себе внимание
«Великие Поиски» самих себя, своего места в мире, объективной истины или что там каждый из вас ищет. И смиритесь с этим, пока не поздно. 2016
Если бы любовь существовала на самом деле, думаю, нам бы не старались это всеми силами доказывать сотни и тысячи деятелей поэзии, музыки, изобразительного искусства и прочего. Главная наебка на протяжении всего существования человечества – иллюзия о том, что мы для чего-то должны существовать. Все это зря. Все это, на самом деле, нахуй никому не нужно. А мы с удовольствием повелись на эту, столь приятную каждому из нас, сказку. Я побывал по обе стороны баррикад. И скажу вам, что цель любой идеологии – заставить верить нас в значимость всего происходящего вокруг. На деле же, наши жизни и столь абстрактно представляемые нами наши «души» – абсолютный ноль. Абсолютное ничто. Сплошной фарс и лживые иллюзии. Пустышка. Вы можете называть это как хотите. Мне уже похуй.
Она окончательно сдалась представлять меня тем, кем я никогда не стану. Они все слились воедино, превратившись в память. Одну единственную историю из тысячи мелких событий. Картину из тысячи мелких пазлов. О сводящем с ума желании «просто полюбить» после того как ты уже «полюбил больше всех». О том, что всепоглощающего счастья не существует, а объективная истина не имеет смысла. И о том что каждый, даже самый безумный выбор, совершаемый нами, ведет нас всех к одному финалу. Но спросить хочется лишь одно. Не «Куда же все делось?», а «Когда сдался я?».
Для ненависти нужна смелость. То самое качество, которого в отдельности у каждого уже давно нет. Все превратились в толерантных и либеральных, желающих со всеми мира и гармонии. Все превратились в бесформенное и еле твердое дерьмо, все превратились в мягкотелых хуесосов, боящихся нечаянно задеть зубами головку другого в процессе обоюдного отсасывания. Общество стало завуалированной содомией, всеобщей и повсеместной оральной оргией, ебучим оплотом условного, лживого понимания и поддержки, блять! Для ненависти нужна смелость. Смелость остаться одному, но самим собой.
Пусто тут. Слышишь? Томным взглядом смотришь в глаза девочке, что идет на встречу тебе по пешеходному переходу. Встречаешься с ней взглядом, а она такая милая и прелестная пытается заглянуть тебе в нутро. Но пусто там. Парадоксально переполнен пустотой, смертельно заражен всего одной идеей. Безыдейная идея. Бездуховная духовность. Идея хотя бы просто быть. Отчаянная вера в то, что ты все-таки есть. Стержня нет никакого, понимаешь? Весь стержень в отсутствии стержня получился. Я высмеиваю и презираю абсолютно любую привязанность и одержимость просто потому что я одинок и пуст. И если раньше я считал это своим преимуществом, то теперь это только недостаток.
Это жизнь без вдохновения. Это жизнь лишенная порыва в высь. Здесь музы надевают себе петлю на шею и прыгают с табуретки, потому что так и не смогли найти среди нас хоть что-то достойное гореть. Здесь все лишено смысла и любые броски костей равнозначны – всем похуй. Нет смысла воспевать свободу и прекрасное в мире безграничного выбора и бескрайних возможностей. Что делать, если журавлей в небе не осталось? Если недоступное стало синонимом несуществующего? Здесь места нет больше непонятной мечте, лишь зовущей по направлению сквозь неизведанное. Мы просто существуем дальше.
его упустили. Девять из десяти пар распадаются. На что ты, блять, надеялся? Забудем, выбросим, растопчем, обхаркаем и пошлем в жопу. Мы инвалиды по жизни. Представь, что у нас нет одной руки. От нас никогда не будет толку, ибо мы постоянно ищем способы заменить отсутствующую конечность. Вот только детальки не подходят. То ли отверстия, то ли производитель разный. Не понятно. Да и не важно. Не подходит и все тут. И ничего не подойдет, кроме суррогатных пластмассовых подобий. Тупые животные. С пеной во рту охраняем свое личное пространство и сидим в гордом одиночестве. Ночью обнимем коленки, чтобы уснуть. Кочуем от места к месту, от жизни к жизни, от одних деревьев, к абсолютно таким же. Место нам в клетке, в том же самом одиночестве, но с кучей зевак, проходящих мимо и тыкающих в нас пальцами. «Ха, ха! Смотри, какой жираф!»
