Чудо ты мое, зеленоглазое

…Утром Леня проснулся в довольно расслабленном состоянии. Голова раскалывалась от боли, а в груди горел синий, неугасимый огонь похмелья. Леня закрыл лицо руками и тихо застонал. Что приключилось с ним позже семи часов вечера, он помнил весьма смутно: какой-то случайный прохожий, соседская кошка, поваленный забор… Обрывки вчерашних пьяных мыслей, мечтаний и разговоров вихрем проносились в пустой голове Лени и не вызывали ничего, кроме чувства стыда и досады.

Леня вслепую нашарил на тумбочке кружку с водой, оставленную там предусмотрительной Ирой еще с вечера. Он с жадностью выпил ее до дна. Стало чуть легче.

Леня с ненавистью посмотрел на стоящую там же, на тумбочке, бутылку. Неуверенность в том, что он смог выпить ее вчера всю, до победного конца, заставила Леню взять бутылку в руки… Бутылка была вызывающе пуста. Леня поморщился и уже хотел было поставить ее на место, как вдруг заметил на этикетке яркую надпись сделанную фломастером. Писала, видимо, жена. Леня поднес бутылку поближе к глазам. Надпись гласила: «Это твое одно виски, идиот!!!»

Леня долго, с недоумением, рассматривал этикетку, потом поставил бутылку на место. Он лег и уткнулся носом в мягкое и теплое плечо жены. Что ему делать – смеяться или плакать, он не знал…

Глава девятая

– Петрович, ты что-нибудь понимаешь в бизнесе?

– Нет, а что?

– Логичнее было бы спросить, а кто соображает. Все дело в том, что я занимаюсь кустарщиной. Вчера, за десять часов рабского труда мной было похищено всего две кошки. Точнее одна кошка и старый кот. Никогда бы не подумал, но черные кошки с зелеными глазами встречаются в городе так же редко, как и грибы в засуху, – Витька мерил шагами пространство кухни и кусал губы. – У нас, в деревне, есть один завмаг… Кстати, довольно милая женщина. Так вот, она любит говорить, что ради дела готова лечь в постель с любым. Завмаг так часто повторяет эту фразу, что поневоле задумаешься, а только ли ради дела она готова на такую жертву?

Петрович заерзал на стуле.

– Витьк, ты не забывай, к тебе жена приехала. Мне еще тут, в городе, ваших драк не хватало.

Витька отмахнулся.

– Это я так, дядь Коль, просто вслух рассуждаю. Понимаешь, по моим подсчетам в городе живут примерно двести штук черных кошек и котов с зелеными глазами. А я никак не могу до них добраться. Дело стоит как сиротка на обочине. Что мы будем предъявлять будущим покупателям? – Витька почесал затылок. – Правда, я дал объявление в газету о покупке черного кота…

– Мы же продавать собирались, – удивился старик.

– Нечего пока продавать, – Витька показал пустые ладони. – Твои личные «чернышы» пока не в счет. Но объявление может подарить нам максимум пару-тройку адресов. Так что газетный вопль души можно считать всего лишь скрытой рекламой. Наличием спроса, так сказать.

– А платить-то мы чем будем?

– Ерунда! Кто запросит за обычного кота крупную сумму без наличия ажиотажного спроса? В крайнем случае, его можно будет обменять на кроличью шкурку.

– Прямо как чукчи какие-то… – вздохнул старик.

Витькины суетливые рассуждения казались ему пустыми и непонятными.

– О чем думаешь? – окликнул Петровича Витька.

Старик неохотно оторвал взгляд от окна, посмотрел на племянника и ничего не ответил.

– М-да… – озабоченные глаза племянника потеплели. – Всю жизнь, дядь Коль, ты любил часы с кукушкой и, видно, к другим часам тебя уже не приучишь. Хотя, ладно, прорвемся. Ты отнеси вчерашних моих кошек в диспетчерскую, а я пойду.

– Куда?

– Буду притворять в жизнь самые пустяковые идеи. Может быть повезет.

– Я это… – старик наморщил лоб, припоминая чудное имя, недавно данное Витькой кошке. – Багиру дома оставлю. Стара она для наших дел.

– Ладно, только остальных запри хорошенько.

– И еще, Витьк, – остановил племянника старик. – Ленка все допытывается, чем мы с тобой занимаемся.

– Пока молчи.

– Молчу, – согласился Петрович. – И от того молчу, что сам ничего не понимаю.

Витька накинул куртку и быстро вышел…

Здание областной ветеринарной лечебницы, еще не успевшее угодить в частнособственнические руки, было очень старым. Какой-нибудь случайный гражданин внимательно присмотревшись к стене, выложенной из красного кирпича, не нашел бы там ни одного целого, все кирпичи были либо треснувшими, либо с обкрошившимися углами, либо вместо кирпича зияла цементная ячейка с чем-то бурым и рыхлым внутри. Рядом с одним из белесых окон лежала на земле форточка. В ней, как в ванночке, уже успела собраться вода и несколько желтых листьев. У двери сидела грустная овчарка с перевязанным ухом.

– Вы ее не бойтесь, – сказала Витьке женщина в желтом, дворническом фартуке. – Она хозяина ждет.

– Давно ждет? – спросил Витька.

– Уже три дня…

В коридоре ветлечебницы было холоднее, чем на улице. В застекленной конторке сидела девушка в мохнатом свитере. Она грела руки о стакан с чаем. Обветшавшая обстановка времен сталинских репрессий пахла йодом.

Витька поклонился прорезанному в стекле окошечку и открыл было рот. Возле стула девушки сидел тигренок ростом с крупную дворнягу. Витька закрыл рот. Тигренок глупо моргал глазами и смотрел на стакан с дымящимся чаем.

«Вообще-то, в таком заведении ко всему быстро привыкнешь», – решил Витька и вслух сказал:

– Здравствуйте, девушка. Мне нужен самый главный кошачий специалист.

Девушка с наслаждением отхлебнула чай.

– У вас животное с собой? – безразлично спросила она.

Тигренок облизнулся.

– Нет. Я просто хотел проконсультироваться.

– Бесплатно, что ли? – с тихим презрением спросила девушка.

Ее чай пах субтропиками, а в глазах отсвечивались золотые пески райских островов. Девушка мечтала о красивой жизни под пальмами и финансово обеспеченном муже с лицом щедрого супермена.

«Наверное, и тигра, поэтому рядом с собой посадила, – решил Витька. – Привыкает. Ох, уж эти мне бесприданницы!.. Совсем офанарела девка в этом обшарпанном холодильнике».

Он полез в карман.

– Сколько с меня?

– Пятнадцать рублей. Кабинет номер восемь, – девушка выбросила на прилавок талончик и брезгливо сгребла мелочь. – Кстати, скажите там кому-нибудь, что бы форточку закрыли. Дует.

Витька пообещал.

В кабинете номер восемь стоял на коленях молодой человек в белом халате и заглядывал в узкую щель под шкафом. В руке он держал длинную линейку.

– Не выходит, негодник такой, хоть убей! – виновато улыбнувшись Витьке, сказал он.

– Помочь? – предложил Витька.

Он присел рядом и мельком заглянул под шкаф. В углах широкого и низкого пространства пряталась темнота, а на полу лежал не тронутый слой пыли.

«Значит не змеюка какая-нибудь тут спряталась… – решил Витька. – Мышонок, наверное».

У ветеринара было доброе, мягкое лицо интеллигента в третьем поколении. Холодный внутренний голос нарождающегося бизнесмена-монополиста подсказал Витьке, что люди с такими лицами легко становятся добычей беспринципных дельцов. Витька мысленно стукнул кулаком по тому месту, откуда раздавался голос. Голос немного поворчал и исчез.

– Помогите, если вам не трудно, – ветеринар снова смущено улыбнулся. – Там, на столе стоит большой стеклянный колпак. Я его сейчас выгоню линейкой, – рука в белом халате показала под шкаф. – А вы накроете.

Витька снисходительно улыбнулся. Стеклянный колпак!.. Врачебная мания стерильности показалась ему довольно наивной.

Ветеринар принялся энергично шуровать линейкой под шкафом. Витька взял стеклянный колпак и присел рядом на корточки.

Неожиданно из-под шкафа выскочил огромный, величиной с кулак, паук. Не раздумывая, он стремительно бросился на Витьку. Стеклянный колпак вывалился из внезапно ослабевших рук будущего монополиста. Больше всего на свете Витька боялся именно пауков. Даже сравнительно небольшие создания вызывали у него крупную, лошадиную дрожь.

Витька взревел нечеловеческим голосом и бросился к двери. Дверь оказалось закрытой. Выделывая ногами немыслимые фигуры, словно угодивший на сковородку петух, Витька вскочил на стул. Рядом, на столе, уже стоял ветеринар.

– Боже мой! – сказал врач. – Я даже представить себе не мог, что он такой здоровый!

Паук подошел к стулу и задумчиво перебирая лапками, ощупал одну из ножек. Витька издал еще один вопль и по-обезьяньи перепрыгнул на стол, едва не столкнув при этом с него ветеринара. Оба мужчины глубоко и взволнованно дышали.

Дверь приоткрылась. В щель просунулось конопатое и хитрое девичье личико.

– Поймали, Владимир Иванович? – спросило личико.

Владимир Иванович поправил очки и на всякий случай прижался поближе к Витьке. Девушка вошла в кабинет и склонилась над пауком.

– Ах, ты моя лапочка пушистая! – преувеличенно ласково запричитала она. – Ах, ты моя красатуля! Проголодался, наверное? Ничего, сейчас мы с тобой кушать пойдем.

Девушка подставила пауку раскрытую ладошку. Лохматый гигант неторопливо влез на нее, обнял передними лапками большой палец и посмотрел в сторону стола. Витька чуть не заржал от ужаса.

Девушка подошла поближе к столу.

– Правда миленький, да? – игриво спросила она, протягивая ладошку. – Вы знаете, а он очень хорошо прыгает. Хотите, покажу?

Витька вырвал у ветеринара линейку и замахнулся ей на любительницу экзотической живности.

– Уйди! – рявкнул он – Уйди, а то убью!

Девушка прыснула от смеха и выскочила из кабинета.

Целую минуту мужчины приходили в себя. Витька то и дело вытирал и с лица холодную испарину. Прежде, чем сойти со стола мужчины тщательно осмотрел пол.

– Вы давно работаете в этом зоопарке? – спросил Витька ветеринара.

– Неделю, – признался Владимир Иванович.

– Понятно, – кивнул Витька. – Вас разыграли, как новобранца. Но при чем здесь я?!

Ветеринар взял протянутую Витькой сигарету. Мужчины закурили. Пауза была недолгой. Витька взглянул на врача.

– Меня Виктором зовут, – представился он.

– А меня Владимиром Ивановичем… Володей.

– Слушай, Вовка, а почему ты в ветеринары пошел, если пауков боишься?

– Я не ветеринар, – буркнул врач.

– А кто же?

– Гинеколог.

– Как же ты в этой лечебнице для кошек оказался?

– Я женился…

– И что из этого следует?

Володя скомкал сигарету и швырнул ее в угол. Его доброе лицо вдруг стало по-мальчишески злым.

– Вы все ничего не понимаете! – словно продолжая давнишний спор, вдруг закричал он. – Гинекология – прежде всего наука. Наука помогать людям! В ней нет ни грамма той пошлости, о которой все думают! Понимаете?!.. А я был очень хорошим врачом и этого не может знать только последняя идиотка!

– Нет, как раз я все понимаю, – согласился Витька. – Жена ревнует.

Ветеринар скис. Он безнадежно махнул рукой и замолчал.

Общие приключения и опасности, какими бы смешными они не казались, сближают людей. Позолоченная вежливость с ближним уместна только до поры.

Витька положил на плечо ветеринара тяжелую руку.

– Слушай, поможем друг другу, а? – спросил он.

– Как? – искренне удивился Владимир Иванович.

– Просто. Ты мне поможешь в решении моих проблем, а я тебе – твоих.

До последнего дня, в силу своей врожденной интеллигентности, Владимир Иванович предпочитал страдать молча. Ему было стыдно просить совета не только у своих друзей, но и у родителей. А страдал Владимир Иванович очень сильно. Доказывая свою правоту жене, он мог кричать на нее, топать ногами и даже бить посуду. Но всегда, в конечном итоге, он уступал молодой женщине, потому что придерживался стародворянского мнения о том, что женщина это, прежде всего, непостижимая загадка. Чудовищная смесь состоящая из большого и чистого чувства, приличного воспитания, горячего темперамента и наивной веры в силу любви, сделала семейную жизнь Владимира Ивановича просто невыносимой. Но что хуже всего, на следующий день после скандала Владимир Иванович всегда просил прощения. С каждым разом юная женщина прощала мужа все менее охотно и менее тепло. А вчера жена простила Владимира Ивановича настолько холодно и формально, что он не выдержал и закатил очередную истерику.

Бывший гинеколог задумался. Предложение случайного посетителя показалось ему и неприличным и привлекательным одновременно. После продолжительной борьбы болезненный интерес одержал верх.

– Хорошо, я согласен, – убито согласился Владимир Иванович.

Он прикурил вторую сигарету и рассказал Витьке все о своей нелегкой жизни.

Витька слушал молча, изредка сочувственно кивая головой.

– Ну вот, пожалуй, и все, – Владимир Иванович с надеждой посмотрел на Витьку и попытался улыбнуться. – Какой диагноз вы поставите?

– Ну, что ж… Начнем с того, Вовка, что ты дурак. Полный дурак.

Бывший гинеколог молча согласился. В противном случае ему было просто не за чем выслушивать советы постороннего человека.

– …А как и все дураки, ты усложняешь проблему, – продолжил Витька. – Запомни, с женщиной нужно драться. И чем чаще, тем лучше.

– А я что делаю?! – снова удивился бывший гинеколог.

– Не так, как ты, – Витька потер наморщенный лоб. – Как бы тебе все попроще объяснить? Ну, что бы ты понял…

– Мне попроще не надо, – сказал ветеринар. – Я умный, я и так все пойму.

– Был бы ты умный, работал врачом, а не пауков тут ловил, – снисходительно улыбнулся Витька. – Теперь слушай меня внимательно и ничему не удивляйся. Это будет обычный сеанс шоковой терапии.

– Какой-какой терапии?! – все-таки удивился ветеринар.

– Шоковой. Ничем иным, такого как ты интеллигента, не прошибешь.

На лице Владимира Ивановича появилось заинтересованное выражение. Еще никто и никогда не пытался помочь ему таким экзотическим способом. Кроме государства, разумеется. Но государство только обшаривало карманы и, облегчая их, даже и не пыталось облегчить личную жизнь своих граждан.

Витька сосредоточился. Тема взаимоотношений мужчины и женщины была одной из его самых любимых. Будущий монополист закрыл глаза. Перед его мысленным взором тут же предстало лицо Лены. Женщина усмехалась и корчила высокомерные рожицы. Витька сердито засопел. Шаманская сосредоточенность обещала сделать его «сеанс терапии» похожей на речь прокурора уже в конец ошалевшего от сугубо личной неприязни к подсудимому. Но, как это часто случается, именно крайняя необъективность позволила будущему монополисту заглянуть в самую глубину вселенского вопроса о любви.

Витька вышел в центр комнаты. После небольшой, трагической паузы он воздел руки к потолку и по-театральному ломким и до удивления противным голосом запричитал:

– Ах, любовь!.. Любовь! О, этот великий подарок бездарному человечеству!.. Ты спасешь нас, любовь, ты воскрешаешь нас, любовь!.. Любовь!.. Ты всегда права, ты права даже сейчас, потому что вот этот тупица, – Витькин палец ткнул в сторону Владимира Ивановича. – Готов и дальше ползать перед тобой на брюхе и целовать твои драгоценные пятки, о любовь!..

Бывший гинеколог содрогнулся от ужаса. Ему еще никогда в жизни не приходилось выслушивать столь циничного издевательства над святым чувством, божественное происхождение которого не смели оспаривать даже самые мрачные гении человечества.

Между тем Витька продолжал бесчинствовать.

– Что может быть прекраснее любви? – крикливо вопрошал он потолок. – Ничто!.. Какое чувство может быть выше и сильнее любви, Господи? Что?.. Нет, Господи, я говорю не об импотентах, пьяницах и старых, жадных банкирах. Я имею в виду еще молодых, мало износившихся идиотов в белых халатах… Совершенно правильно, Господи, прекраснее любви нет ничего на этом свете! Но вся беда некоторых из нас состоит в том, что они очень любят сладкое.

Витька замер, посмотрел на ветеринара и строго спросил:

– Ну, что-нибудь понял?

– Нет, – честно признался ошарашенный ветеринар.

– А действует на тебя?

– Еще как!..

– Хорошо. Повторяю еще раз для бестолковых, – Витька снова воздел руки к потолку. – Ах, кайф!.. Кайф! О, этот великий подарок бездарному человечеству! Ты спасаешь нас, кайф, ты воскрешаешь нас, кайф!.. Кайф!.. Кайф, ты всегда прав и прав даже сейчас, потому что этот тупица, – палец Витьки снова ткнул в сторону ветеринара, – готов и сейчас ползать перед тобой на брюхе и целовать твои драгоценные пятки, о кайф! Что может быть прекраснее кайфа?.. Ничто. Господи, какой балдеж может нам заменить кайф?..

Владимир Иванович слабо улыбнулся.

– Я понял, но…

– Ни хрена ты не понял, – оборвал ветеринара Витька. Он подошел к столу и положил перед ним чистый лист бумаги. – Нарисуй мне картину.

– Что-что?!..

– Картину. Только талантливую. Ну, например, что-нибудь покруче «Гибели Помпеи» или «Мадонны с младенцем».

– Я не сумею, – честно признался ветеринар.

– Почему?

– Потому что у меня нет таланта.

– Понятно. Но талант любить свою взбалмошную и веселую женушку у тебя все-таки есть?

Владимир Иванович промолчал. Пауза получилась довольно длинной.

Виноватая улыбка ветеринара стала еще и чуть кислой.

– Ты хочешь сказать, что любовь и этот… Ну… В общем, кайф разные вещи?

– Суть даже не в этом!.. Ты заметил, насколько глупо и бездарно я тебе все объяснял? А теперь попробуй сейчас взглянуть на нас со стороны: два великовозрастных мужика стоят и говорят о любви… Это примерно тоже самое, что обрисовывать на стене контур веселого солнечного зайчика. Сначала его обвожу я, а потом ты… Солнечный зайчик скользит дальше, а на обоях появляется все больше кружков. Нет, конечно, я отлично понимаю, что говорить о любви – это обожаемое хобби нашей интеллигенции, но… – Витька щелкнул пальцами. – Стоит ли при этом терять радостное ощущение жизни? Хотя, конечно, с другой стороны, очень трудно увидеть улыбку на лице ученого интеллигента препарирующего лягушку. В этом типе нет лукавой и веселой радости жизни, понимаешь? Иногда глупой радости, иногда беспричинной, а иногда и просто драчливой… Но именно она и дает смысл жизни.

– Всегда?

Витька загадочно промолчал.

Владимир Иванович задумался. Философский по своему содержанию совет случайного посетителя был вообще-то не плох. Хотя бы потому, что заключал в себе изрядную порцию жизнерадостного цинизма. Но, с дугой стороны, начать перестройку своих отношений с любимой женщиной зная, что она в любой момент может хлопнуть дверью, было крайне не простым делом.

– Поздно! – дрогнувшим голосом сказал Владимир Иванович.

Витька не спеша закурил.

– Кстати, моя жена тоже разводиться собирается.

В грустных глазах ветеринара появилась надежда.

– А ты что?

Владимир Иванович даже не поинтересовался как относится Витька к своей супруге. Он находился самом отчаянном положении и искренне полагал, что все мужья обожают своих жен. По крайней мере, в данный момент.

– Я?.. – Витька задумчиво смотрел на колечки дыма. – Слушай, давай немного прервемся. Сейчас мы займемся моими проблемами.

– А потом вернемся к моим? – жадно спросил Владимир Иванович.

– Конечно.

Ветеринар легко согласился. Чужие проблемы в сравнении с собственными, казались ему сущим пустяком.

Прежде, чем приступить к существу вопроса Витька предупредил:

– Вовка, только ты не удивляйся. Хорошо?

– Это будет трудно, но попробую, – улыбнулся ветеринар. – Вы умный, но очень добрый человек. Сегодня эти два качества очень редко сочетаются в людях. Впрочем, ладно!.. Спрашивай, Витя.

– Видишь ли, в чем дело… – Витька провел пальцем по лакированной поверхности стола. Палец замер, а потом выписал замысловатую кривую. – Мне нужно осмотреть всех городских кошек.

– Всех, конечно, тебе вряд ли удастся, но… – быстро заговорил Владимир Иванович. Тут до него дошел смысл проблемы. Он быстро заморгал округлившимися от удивления глазами. – Слушай, а зачем это тебе?!

– Бизнес.

– Ты что их продавать собрался? Изучаешь конъюнктуру рынка?

– Что-то в этом роде.

Целую минуту Владимир Иванович молча смотрел в окно.

– Дай честное слово, что не будешь шить из кошек шапки, – наконец строго сказал он. – И вообще заниматься любой гадостью.

Витька охотно перекрестился.

– Честное слово! Какой, к шутам, из меня живодер?

– Не скажи, – Владимир Иванович задумчиво почесал кончик носа. – Что-то такое в тебе все-таки определенно есть… Теперь о деле. От тебя пахнет копченой рыбой. Ты уже пытался ловить кошек?

– Это было довольно жалкое зрелище.

Владимир Иванович снова улыбнулся и поймал себя на мысли, что учить умного человека все-таки приятно. Он вынул из папки чистый, рецептурный бланк и что-то быстро на нем написал.

– Можешь купить это в любой аптеке, – пояснил он, протягивая рецепт. – Смешаешь все компоненты в равной пропорции. На получившийся запах сбегутся коты и кошки со всего района.

– А что за дьявольская смесь?

– Валерьянка и еще кой-какие компоненты, скажем так, связанные с инстинктом продолжения рода. Копченую рыбу тоже можешь продолжать использовать. Это не помешает.

Владимир Иванович многозначительно замолчал. В отличие от всех остальных граждан России ему понравилось принимать сеансы шоковой терапии. Витька понимающе кивнул и посмотрел на телефон.

– Позвонить можно?

– Хоть в Париж! – бездумно выпалил врач.

Холодный внутренний голос нарождающегося монополиста ожил. Он снова подсказал Витьке, что рано или поздно бывший гинеколог станет жертвой беспринципных жуликов.

– Так далеко нам не потребуется, – пояснил Витька. – И, кроме того, это очень дорого.

Он пододвинул к себе телефон и набрал номер.

– Алло! Лешка, это ты? Привет. Слушай, там моя малахольная у Петровича скучает… Кто, кто! Жена, конечно!

Владимир Иванович учащенно заморгал глазами.

– У меня просьба, – продолжал между тем Витька. – Забеги к ней, и скажи, что, мол, Витьке с сердцем плохо стало. Пусть срочно приезжает… Областная ветлечебница, кабинет номер восемь. Ага… Жду.

Витька положил трубку, посмотрел на врача и спросил:

– Ну, я пошел?

– Куда пошел?.. – удивился врач.

– По делам. Но скоро сюда приедет моя женушка. Ты угостишь ее чаем, а потом постараешься успокоить. Ленка расскажет тебе о том, какой я плохой человек. Понимаешь в чем дело, сколько бы я не учил тебя уму-разуму, ты все равно ничего не поймешь. Попробуй выслушать тоже самое, только от умной женщины.

На лице ветеринара появилось осмысленное выражение.

Витька откланялся.

– Извини, Вова, дела! И не переживай по поводу предстоящей встречи. Моя женушка может понять и простить любого человека, кроме одного…

– Тебя, да? – слабо улыбнулся врач.

– А кого же еще?!

– Большая просьба, – попросил напоследок Владимир Иванович. – Попроси там кого-нибудь закрыть форточку. В коридоре ужасно дует.

Витька пообещал.

На улице, рядом с бездомной овчаркой, сидел тигренок и играл лапами с ее хвостом. Собака не обращала внимания на гигантскую кошку. Она смотрела тусклыми глазами на спешащих мимо людей.

Витька поставил форточку на место и пристукнул ее кулаком. Потом он обыскал свои карманы. Там осталось только десять рублей.

«Дал Бог женушку!– со вздохом подумал Витька. – Такой хитрюге только на таможне работать. В отделе личного досмотра…»

Хлопнула входная дверь. Витька оглянулся. Возле тигренка суетилась девушка-регистратор.

– Пятнадцать тысяч долларов! – возбужденно бормотала она – Солнышко мое полосатое, пошли домой, а? Я тебе еще одну котлетку дам…

«Пятнадцать тысяч долларов» продолжали заигрывать с хвостом овчарки и не обращали никакого внимания на взволнованную девушку. Та очень быстро потеряла терпение.

– Господи, да когда же только тебя заберут?! – закричала девушка – Третий день без обеда сижу! Пусть подавится твой хозяин этими десятью баксами. А ну пошел на место, сволочь камышовая!!

Почив увесистую затрещину «сволочь камышовая» послушно метнулся в открытую дверь.

Витька присел возле овчарки.

– Ну что, все ждешь? – спросил он.

Овчарка слабо шевельнула хвостом. В ее тоскливых глазах появился проблеск надежды.

– Пожалуйста, возьмите собачку, – попросила женщина в желтом фартуке. – Я бы ее и сама взяла, но у нас в двухкомнатной квартире пять человек живут.

– Придется, тем более что пятнадцати тысяч баксов она не стоит, – Витька взял овчарку за ошейник. – Ну, пошли, погорелец?

Витька вернулся домой только вечером в прекрасном расположении духа. От него пахло пивом и парикмахерской. С самым безразличным видом Лена заглянула в полиэтиленовый пакет мужа. Там лежала бутылка водки, блок дорогих сигарет и головка сыра. О том, сколько у Витьки было денег перед уходом, Лена знала лучше него самого.

– Киоск обворовал? – с неприязнью спросила женщина.

– Нет, овчарку продал, – улыбаясь, пояснил Витька. – На птичьем рынке какому-то типу пастушеского вида.

– Какую овчарку?!

– Как, это какую? Хорошую. Ты что не знаешь, что я еще ни разу в жизни не торговал плохими овчарками? – Витька взял пакет из рук жены и поцеловал ее в щеку. – Сыр я тебе купил. Я знаю, ты его любишь.

– Я была в ветеринарной лечебнице, – глухо сказала Лена – В кабинете номер восемь.

– Так. И кого же ты там увидела?

– Врача. Он сидел за столом и рисовал.

– Интересно что?

– Кажется, портрет Мадонны с младенцем… Врач угостил меня чаем, мы немного поговорили о тебе и я поехала домой.

Лена стала надвигаться на мужа. Витька попятился и на всякий случай поднял руку к лицу.

– Солнышко, – быстро заговорил Витька. – Все дело в том, что я очень спешил. У меня масса дел да и вообще… Извини, что так получилось.

Выражение лица Лены не предвещало ничего хорошего.

– Витя, ты подонок, – твердо сказала Лена. – Наглый, отвратительный подонок. Хуже обезьяны.

Женщина отвернулась и вышла из комнаты. Витька пожал плечами и поставил на стол чистый стакан. Потом заглянул в полиэтиленовую сумку.

Бутылки водки и головки сыра там уже не было…