Обеты мастера

– Глазастый! – кивнул Сивох. – Двадцать лет в Володимирской дружине. А ты из чьих?

– У Рязанского князя хоругвь носил.

– Ого! А чего ушел?

Арсентий в ответ пожал плечами, стянул с ног сапоги и принялся перематывать портянки.

– Ну, как скажешь. – понял намек старик. – А не страшно к зверю в лапы лезть-то? Тоже ведь зазря сгинешь.

– Обет мы, отец, такой давали – со злом бороться везде, где встретим. Да и друга найти надо, – Послушник достал из сумки меч в потертых ножнах, подумал и убрал обратно. – Рогатины у тебя, случаем, не найдется?

– Как же не найдется? Пока силы были, я и на мишку, и на кабана ходил. А на охоте без рогатины никак.

*****

Лес, под сень которого вступил послушник, оказался крепким сосняком. Высокие стволы тянулись к небу, разлапистые ветви переплетались над головой, а ноги тонули в упругом мхе. Арсентию это не понравилось – слишком быстро мох обратно расправляется после шага, не хранит следы. Как тут искать кого-то?

Прежде, чем углубиться в чащобу, Арсений прислонил рогатину к стволу дерева и опустился на колени. Достал из-за шиворота серебряный крестик на кожаном ремешке, поднес к губам и зашептал с закрытыми глазами «Богородица дева, благодатная Мария, не оставь…». Закончив молитву, поднялся на ноги и аккуратно, стараясь не издавать лишних звуков, направился вглубь леса.

Вскоре воздух потяжелел, запахи смолы и хвои стали сильнее и ярче. Небо затянуло тучами и закапал мелкий дождь. Такой в деревнях называют «сеногноем» – землю промочить не может, зато проникает в каждую щель, наполняет противной сыростью.

Первые следы он увидел ближе к вечеру – кора на одной из сосен была содрана огромными когтями. Арсентий внимательно осмотрел царапины, прикинул, какого роста мог быть тот, кто их оставил – получалось, что выше него как минимум на голову. И очень сильный, судя по тому, на какую глубину была продрана кора.

Еще через час он нашел тело. Вроде бы обычное тело, убит не больше месяца назад, и сделал это человек, а не чудовище. Но, судя по ранам, неизвестного несколько раз со всей мочи ударили топором или мечом, хотя для человека смертелен был бы и один такой удар.

– Что же тут происходит-то? – задумчиво пробормотал послушник, присев около трупа. Но тот, разумеется, не ответил.

К сумеркам Арсентий вышел к небольшому озеру, дальше бродить по ночному лесу было бы слишком опрометчиво. Поэтому он забрался на толстую сосну с подмытыми корнями, склонившуюся почти параллельно поверхности воды, устроился среди ветвей в обнимку с рогатиной. Спать, конечно, не стал, чутко вслушивался в шуршание дождя.

Зверь появился вскоре после полуночи. От деревьев бесшумно отделилось черное пятно, стало быстро и уверенно двигаться в сторону сосны, на которой скрывался послушник – то ли тварь шла на запах, то ли видела в темноте намного лучше человека. Арсентий вскочил на ноги, радуясь, что не остался на берегу – здесь оборону держать легче. Если бы еще не темнота…

Послушник быстро залез в сумку, покопался там, вытащил глиняную бутыль, зубами выхватил пробку. Сломал ближайшую толстую ветвь, облил темной густой жидкостью, достал кремень с кресалом. Зверь, судя по скрежету когтей о кору, уже карабкался по стволу. Искра, еще искра. Ну же!

Изготовленная в далеком Царьграде смесь, называемая греческим огнем, ярко вспыхнула. Арсентий вскинул факел и на секунду остолбенел – настолько мерзким оказался зверь. Сложением похож на медведя, но полностью лишен шерсти. Покатые плечи венчала огромная голова, похожая на жабью, пасть ощетинилась частоколом острых зубов. Длинные руки заканчивались черными когтями, длинные ноги покрыты буграми мышц. Но самыми жуткими были глаза – злые, налитые кровью. Еще одним неприятным открытием оказалось то, что чудовище совершенно не боялось огня.

Арсентий откинул факел в сторону – тот упал на ветви, и огонь принялся быстро разбегаться по хвое. Послушник двумя руками перехватил рогатину, прицелился и с коротким выдохом ударил. Почти попал, но в последний момент зверь лапой отбил острие в сторону. Арсентий отскочил на шаг назад, ударил еще раз – и снова мимо. Понимая, что дальше отступать некуда, послушник подобрался для решающего броска. Чуть присел, резко толкнулся обеими ногами и прыгнул, одновременно выбрасывая вперед обе руки с копьем. Есть! Железо пробило грудь зверя пониже правого плеча. Но, как тут же выяснилось, радоваться было рано.