Читать книгу: «Завещание Афанасия Ивановича», страница 5
Выставили охранение. Поужинали. Легли спать. Ну, конечно, в пятом часу, как это у казаков полагается, – стрельба, ночной налет. Я выскочил и – к коню, а коня уж нет, – старик угнал. По улицам бегут наши, пальба, крики. Смотрим – со всех сторон тучи всадников… Несколько станиц собралось брать коммунаров. Кричат: «Сдавайся, не тронем…» И ведут Подтелкова, руки у него скручены за спиной. Мы – пешие, кто без штанов, кто впопыхах без винтовки. Окружили. Начались переговоры, чтобы не драться и нам положить оружие. Я заплакал, отстегнул шашку, бросил. До сих пор горько вспомнить… И подходит ко мне тогда дикий старик: «Я, – говорит, тебя узнал, Семен. Ты из станицы Атаманской, ходишь по батракам, и конь у тебя на войну взятый в долг, у станичника Павленкова, и долга ты ему по сей поры не заплатил, и землишку твою арендует тот же Павленков, а ты у него денег перебрал столько, что тебе теперь одно остается – красную звезду на лоб…» Старик сказал, значит, да развернется, как ударит меня кулаком в это место, – я зашатался.
Тут нас разбили на партии человек по двадцать и повели из станицы на хутор Пономарев. Кругом – толпища, пешие старики с трудовым оружием, бабы, ребятишки. Нашли лютых врагов!.. Эх!.. У меня кровь шла из носа, и чуть что – я валился, меня шибко не трогали. А других били. Ах, как били! Станичники все пьяные. Тут же крутятся агитаторы, переодетое офицерье казачье. Их в то время много скрывалось по станицам от голубовских расстрелов. Разжигали: «Большевики, мол, донцов всех хотят извести и землю отнять и на Дон согнать мужичье, кацапов из северных губерний…» Сами знаете, – станичнику только помяни об этом: «Так вашу так, собаки, наемники, до хуторов живыми не доведем!» Вылетают конные и начинают полосовать нас нагайками. Некоторых действительно забили еще в степи до смерти. Пыль, вопли, бабы остервенели, визжат… Ужаса такого не видал я ни в одну войну.
