Жаба

– Нет, я это не угадал. У меня есть к тебе приглашение, и я должен тебе его вручить. Сегодня вечером в доме хозяина его дочь устраивает вечеринку, и меня попросили тебе предать приглашение. Учти, приход обязательный. Еще никто не осмеливался перечить дочери боса. Ты, парень, влип, и что самое интересное, что ты один единственный приглашенный. Держись, парень, тебя сватают. Но я, если честно, за миллионы хозяина пошел бы, не раздумывая. А там сам смотри, может, это просто Хозяин хочет с тобой познакомить семью поближе. Но я то не дурак, я на таких вещах знаюсь, тебя наметили. Еще бы, ты красив, умен, у тебя отличное здоровье, что физически, что психически, а хозяину нужны наследники и ты их ему наделаешь.

– Да иди ты, Миша, со своими шуточками! Я еще молод, чтобы жениться. У меня такая сексуальная секретарша, молодая девушка, которую я люблю больше всего на свете.

– Дочь боса не дурна собой, тем более, у нее столько приданного, что никому на этом свете и не снилось. Ты же сможешь править миром. Но есть одно но: как всегда, никакой свободы. Ты будешь рабом семьи. Все вроде у тебя будет, но с другой стороны – ничего не будет,– грустно сказал Миша и задумался. Как раз в этот момент перед глазами возник крутой поворот, и машина с визгом тормозов плавно повернула. Так делают в основном гонщики, и я заметил тактику, с которой водил Михаил.

– Ты что, был раньше гонщиком? – спросил я.

– Было дело, мне когда-то везло. Я выиграл даже у самого Бухенна Кара, но судьба распорядилась иначе. На одной из гонок была большая авария. Десять машин всмятку. Я тоже туда попал. У меня была травма позвоночника. После госпиталя через год врачи предупредили, что никаких гонок, ну хоть права оставили. А то я человек не ученный, кроме как баранку крутить, ничего не умею. Я молод, и мне нужно кормить семью. Спортивная карьера у меня была короткой. Большого капитала мне не принесла, так что я должен работать. Но я люблю автомобили. Для меня это что-то вроде кайфа, как наркотик для наркомана. Я не утерял сноровки, машину чувствую, словно прирос к дороге. И в этом есть большое удовольствие водить машину.

– Да, Миша, я всю жизнь учился, и знаешь, как я ненавидел зубрежку. Ходить на уроки в школе было для меня мукой, и только на лекциях в институте я как то остепенился или привык. Мне стало всеровно, зачерствело в душе. Я стал воспринимать учебу, как должное, но кайфа от этого не испытывал, ни малейшего удовольствия, – признался я Мише.

Дорога ложилась под колеса автомобиля и асфальт ровный, словно стекло не причинял вибраций. От такой спокойной поездки хотелось спать, и я сам не заметил, как вздремнул.

– Приехали, – тихонько толкая меня в плече, сказал Миша, – ты ж там постарайся, будь по солидней. Ты не думай, я не имею ввиду ничего плохого, только молод ты, так что старайся контролировать каждое свое движение, каждое слово.

– Спасибо, постараюсь, – ответил я, и вышел с автомобиля.

На улице стояла обычная погода, да и какая погода должна быть под куполом? Дождь и тот искусственный. Его специально рассеивали сверху купола, чтобы смыть с домов и улиц пыль.

Из всех репродукторов неслись предупреждения о дожде. Я накинул на голову капюшон куртки, вдруг линет дождь, то я буду готов, и пошел к городскому крематорию. Там должна будет пройти церемония похорон, после чего туры сожгут, а прах отдадут родственникам. Родственники смогут прах выставить потом в хранилище прахов на городском кладбище. Для экономии места давно отказались от отдельных захоронений. Сейчас просто ставят на полочки урны с прахом, на которой висит табличка с именем усопшего.

Меня уже ждали. Я сразу, же не раздумывая, начал речь, которую выучил заранее, только раз прочитав ее с листка, который мне дала секретарша. Моя память была тренированной, и я запоминал все на лету. Только благодаря уникальной памяти я, выходец из бедной семьи, выжить в институте. Меня за хорошие знания награждали стипендиями, на которые я жил.

Пластиковые гробы с покойниками стояли в ряд и возле каждого толпились родственники. Женщины негромко плакали, мужчины шмыгали носами, опустив взгляды, лишь изредка кто-то подымал голову и смотрел на меня с выражением понимания, и снова опускал ее. Я говорил и говорил, слова были подобраны, так что и меня брало за душу. Да и сама обстановка зала похорон с его темными траурными тонами помогала мне в моей речи. Мне самому было не по себе, и жалость к погибшим чуть не выдавила с меня слезы. Но я сдержался и прочитал речь до конца. Потом обошел всех родичей и женам погибших вручил по конверту с чеками.

Я не заглядывал в конверты, и о суме компенсации ничего не скажу, но на лицах жен усопших я видел благодарность. Наверняка, они знали, что сумы не маленькие. Так компания пыталась замять дело. Если родные довольны, то больше некому поднять шум.

Сделав все, что от меня требовалось, я последовал к выходу из зала. Меня догнал долговязый паренек, сын одного из погибших ученых.

– Сер, – позвал он меня, – может, помяните с нами моего отца, выпьете стопочку коньяка? В соседнем здании ресторан, может, вы присоединитесь к нам?

Я видел искренность, с которой человек приглашает меня, но не по правилам было мне принять такое приглашение. Я должен держаться на публике достойно своему креслу, и мне пришлось как то ласково отказать, ссылаясь на то, что я на работе и у меня много дел.

Когда я снова сел в машину Миши, то я смог хоть как то перевести дух.

– Не нравятся мне покойники, и вообще не люблю похорон. Слишком я впечатлительный или мои взгляды глубоко не моральных принципов. Я бы никогда не выставлял лицезреть покойников. Я понимаю, что родным нужно провести их в последний путь, попрощаться, но вид мертвых тел сильно влияет на психику людей. Да еще обстановка словно в фильме ужасов. Нельзя ли обойтись без вех этих прибамбасов, и просто поручить службам города выполнить все тихо и без обрядов? – жаловался я, сам не понимая, что несу.

– Парень, ты никогда не терял близких тебе людей. Я тебе не рассказывал, что во время той гонки, на которой я стал калекой, погиб самый родной мне человек на свете, моя жена. Она была у меня штурманом. Не то было главным аргументом, что у меня сломан хребет во многих местах, а то, что психиатры поняли, что мне никогда не оправиться. Она умерла у меня на руках, мы оба были зажаты в металле автомобиля, и я ничего не смог сделать. Она даже сказала: «береги детей» и еще приказала жениться на ее сестре. И что ты думал, я долго ходил за ее сестрой, пака она согласилась. Но я ее не люблю, хотя они так похожи, – говорил Миша, а я чуть не заплакал.

– Знаешь что, ставь машину на первой же стоянке, и давай зайдем в какой нибудь клуб, надеремся водки по горло. Потом, ночью, я возьму такси, довезу тебя домой и сам поеду на испытательный комплекс, – предложил я, махнув рукой.

– Если начальник просит, нельзя отказывать, – согласился Миша и свернул на первую же попавшуюся парковку.

Мы набросали в автомат охранного устройства побольше монет, чтобы хватило до завтрашнего дня, а сами пешком двинули в сторону центра города. С виду о нас можно было сказать, что мы два приятеля, а то, что я начальник, а Миша мой шофер, ничего не значит. Моя молодость о таком не говорит, так что я попросил Мишу не выдавать меня никому. Пусть мы будем всего лишь друзьями, и больше ничего. Не должно и слова вырваться из наших уст о том, что я имею хоть какое то отношение к большим бабкам. Иначе можно будет попасть в руки бандитов. лучше всегда держать язык за зубами, так будет больше пользы и меньше эксцессов.

Миша знал все заведения города, и хотя для ночного гуляния было еще рановато, мы нашли подвальчик без окон, где время не имело значения, а лишь то, что в твоем кармане есть деньги и их можно обменять на что угодно: хочешь пива, хочешь водки. Любая изысканная закуска, и приятное обслуживание в лице молоденьких полуголых официанток. Для наиболее изысканной публики в центре стола мини сцена, и на ней танцевали стриптиз. Но гвоздем этого шоу было то, что участниками стриптиза ставали сами же посетители, естественно, не бесплатно. Много девушек пользовались такой возможностью подзаработать. Даже если у многих не было таланта к танцам, и фигура не отвечала стандартам манекенщиц. Зато такое шоу выглядело естественней, и я смог оценить такое зрелище. Мне особенно понравилась толстушка, обросшая пластами жира. Но кожа ее была белая как снег.

Кроме того, мы заказывали спиртные напитки не только себе, но и девушкам, которых болталось здесь не мало. Так что я уже сбился со счета, кому я наливал один раз, а кому дважды. Но мне нравилось общество девушек, тем более, многие из них позволяли мне шалости. Я мог ущипнуть за локоть или погладить коленку. Большего я себя не позволял, но что было после восьмой рюмки, я уже не помню. Утром я очнулся в не знаком мне месте.

При свете диковинного ночного освещения в виде кораллов на стене, я разглядел нагромождение тел. Может пять, а то шесть голых девиц кто как лежали возле меня. Я вырвался с чьих-то объятий и убежал ванную. Там я над унитазом и выпорожнил содержимое желудка. Я давно заметил, что после перепоя у меня наступает рвота, как хорошо, что я не сделал этого раньше. Хотя я просто не помню, могло случиться многое. Так что я должен проверить одежду, не грязная ли она.

Начали просыпаться девушки, и как ни в чем не бывало уходить одна за другой. Я как раз принимал душ, когда ко мне в душевую вошла беловолосая девушка.

– Меня зовут Мария. Я вчера была удостоена чести быть с тобой ближе остальных. Ты на мне достиг вершины блаженства. И я думаю, что мы можем быть ну хотя бы друзьями. Особых чувств я к тебе не испытываю, и от тебя их не требую, но если тебе понравилось быть со мной… О, я вижу, я тебе по душе, – вдруг возрадовалась она, поняв, что я возбудился.

– Черт, я совсем не помню, что было вчера, но сделать это сейчас я не откажусь, – сказал я и обнял девушку.

Я целый час искал позу из Камасутры. Казалось, мы перепробовали все, что могли, и уже изнеможенные мы пришли почти одновременно к тому, что я назвал бы вершиной блаженства для человека.

– Алекс, ты мне уже второй раз туда налил, у тебя так много! Ох, какая я дура, я совсем забыла предохраниться! Что же будет? – сказала вдруг Мария.

– А что же будет?– мне так было плохо, что я мало что соображал, но вопрос я задал, хотя смысл его был для меня далеким.

– Я могу залететь. Ты что же, совсем ничего не соображаешь? Да к черту тебя, я опаздываю на работу. Я оставлю тебе визитку, позвони, если что, а я побежала, – сказала девушка и выбежала из ванной.

В моем мозгу запечатлелся запах ее кожи. Он был такой естественный, без поддельных дезодорантов. Можно легко догадаться, что девушка из простого сословья. Такие мало тратят на дорогую парфюмерию, а дешевые запахи долго не держаться. Но что она сказала? Куда она залетела? О боже, она имела в виду, что может забеременеть от меня! Ну, это не проблема. В наши дни можно выпить пару таблеток и ничего не будет. Да ну ее, эту девку. Так ничего обычная, затасканная, вечно просыпающаяся с пьяни в постели первого встречного парня.

После душа голова немного пришла в себя, и я понял, что нахожусь в отеле. Я нашел на столе телефон и заказал завтрак номер, чистую одежду моих размеров. Слав Богу, средств у меня теперь хватало, и я мог себе позволить многое. Я проверил содержимое своих карманов. Деньги, кредитные карточки и документы на месте. Я посчитал сумму, и увидел, что потратил пару тысяч. Осталось восемь из тех, что я взял вчера в кассе на мелкие. Десять тысяч день для боса это вполне прилично, а зарплата само собой. Интересно, какая же у меня зарплата, когда мне фирма выдает такие карманные деньги, что я их даже при большом желании не смог потратить.

– Сер, ваш завтрак и одежда, – сработало переговорное устройство на двери, которым обычно пользуются официанты. Я принял все и дал чаевые.

Через несколько минут я вышел из комнаты и, расплатившись за номер, покинул гостиницу. Такси не пришлось долго ждать. Я воспользовался элитным транспортом суперскоростного такси. Набираешь номер таксопарка по мобилке, и тебя через несколько минут находит такси. Через спутник они фиксируют мое месторасположение на планете, и присылают ближайшее ко мне автотакси, с роботом водителем. Я знаю, что роботы очень надежны, но с ними не пообщаешься, да и сегодня после попойки не до разговоров. Еще придется объяснять на работе, где я был вчера после похорон, хотя кто меня будет спрашивать? Я же босс.

Моя милая секретарша ждала меня на рабочем месте. Я махнул ей рукой, чтобы она зашла за мной, жестом показал закрыть двери.

– Доброе утро, Алекс, как вам спалось? О, я вижу, вам не по себе. Может, принести таблетку (здесь могла бы быть ваша реклама), – сказала Хелен.

– Издеваешься, а сама то не знаешь, что такое похмелье, как тебе это знать, ты же киборг, – прошипел я, меня раздражало ее радостное поведение.

– А что такое киборг?

– Ты что дурой прикидываешься! Снимай трусы, сейчас объясню, – крикнул я. Во мне проснулось что-то садистское, это бывает по молодости, я слишком возбудим.

– Как прикажете, – произнесла она покорным ангельским голоском, и сделала то, о чем я просил высоко подняв юбку.

– Теперь ты видишь, что у тебя там ничего нет, – сказал я показывая пальцем ей между ног, – ты кукла, обычная кукла! Я достал зеркало из шкафа и навел его так пред Хелен, чтобы она могла убедиться сама.

– Ну и что, я это видела, а что там должно быть? – наивно спросила она.

– У меня вот, например, – и я расстегнув штаны, вывалил на стол, – я этим писаю, а иногда занимаюсь любовью.

– Ну и что с этого, – пырхнула Хелен сквозь губу, – подумаешь проблема.

– Хватит, одевайся и принеси позавтракать, – приказал я, застегивая штаны.

Но несмотря на то, что она не человек, она меня сильно возбуждает. Нужно будет как то вовлечь ее в сексуальные игры, но для начала нужно узнать, будут ли в таком случае у меня неприятности. Для этого мне нужен Семеныч, тем более, я хочу знать, как идут дела с расследованием, и восстановлением. Если я не ошибаюсь, то нужно постараться найти материал, который не смог устоять перед лазерным мечем пришельца. Я дал команду осмотреть все в комнате пред тем, как выбросить. Технологии сложная штука, и в производстве аппаратуры задействовано множество сплавов.

На сколько мне известно из курса химии, лазеры режут все подряд твердые сплавы, но не сделают и царапины мягким полимероидным сплавам. Это новые сплавы пластмассы, недавно созданные ученными на основе космических технологий. Никогда прежде человечество об этом и не мечтало, а пластмасса тверже алмаза.

Позавтракав, я принял таблетку от похмелья(здесь могла быть ваша реклама). Мой мозг наконец-то заработал, и в голову полезли свежие мысли. Так уж утроен наш брат человек, что набравшись водки, он так расслабляется, и сколько бы ученные и здравоохранение не агитировали, все получается само собой. И как бы не болела голова с похмелья, приходит момент и ты, забыв про все на свете, начинаешь опять жрать алкоголь.

– Семеныч, – позвал я в микрофон, когда нашел, наконец, кнопку внутренней связи, – как бы нам встретиться? Может, вы скажете где вас искать? – хитро подмазываясь, сказал я, так чтобы получилось что я не приказываю, а сам напрашиваюсь ему на прием. Я понимаю старика, ему трудно осознать, что я, мальчишка, командую им. Но я то понимаю, что мне лучше вести себя как со старшим товарищем. Тогда от него будет больше пользы. Тек боле, что на работу я пошел не из призвания, а за большими деньгами, и если старик намекает, что сможет увеличить мои доходы, то я должен его уважать, чтобы это мне не стоило.

– Что, мальчик, явился на работу? – пошел в наступление Семеныч, и на экране монитора появилось его изображение. По его лицу я понял, что Семеныч не спал целую ночь. Он находится в преобразованном зале «машины времени», – я приду за тобой, ты же должен посмотреть, как выполняются твои указания, – саркастически добавил Семеныч, а мне ничего не оставалось, как промолчать.

Через пять минут он пришел и молча начал ходить взад – вперед по кабинету. Потом достал бутылку не начатой, уже полюбившейся мне водки (здесь могла бы быть ваша реклама), поставил стакан передо мной и хотел наливать.

– Семеныч, не надо, мне и так плохо после вчерашнего, – признался я, пытаясь вызвать у старика сочувствие.

Семеныч потрепал лысой головой, словно ее укрыл рой пчел. Потом громко налил себе водки и выпил залпом, не закусывая, а занюхав рукавом.

– Как хочешь, но мне нужно расслабиться, мне пришлось целую ночь отскребать от пола мозги ребят, – сказал старик и сделал кислую мину.

– Семеныч, но есть для этого специальная служба полы мыть – это не ….

– Секретность требует жертв. Если наши работники увидят, что там произошло, то тогда сразу сколько разбегутся и на работе останется два человека: я да ты, секретарша не в счет, она не человек.

– Семеныч, если бы я знал, то вернулся бы с похорон во время, но вы меня не предупредили. Да и что я могу знать о таком предприятии? Я всего лишь третий день на работе, – признался я.

– Вот, малыш, запомни меня, старика. Я стараюсь, и буду стараться прикрывать твою задницу. Так что имей виду, ты мне уже многим обязан, – старик перешел на шепот.

– Семеныч, я вас прекрасно понимаю, и без вас мне и дня здесь не протянуть. Я молод, я беден, я обеими руками за ваши проекты. Я уверен, что мы сработаемся, и я с гордостью могу назвать вас наставником, – говорил я, а Семеныч сиял от удовольствия. Вот и хорошо, я ловко скормил старику свою уловку. Теперь мы с ним будем вместе, и он все сделает ради меня.

– Мне нужно немного поспать, а ты иди, бери свою Хелен. Пускай она водит тебя по лабораториям. Тебе нужно немного поработать над безопасностью «машины времени». Ты молод, умен, что-нибудь придумаешь. Пользуйся Хелен как компьютером. она и так совершеннейший процессор, у нее сколько знаний! Только нужно правильно поставить вопрос, а не заглядывать под юбку, – улыбаясь своей шутке сказал старик и упал, засыпая, на мой диван в кабинете. Еще секунда, и дикий храп заполнил весь мой кабинет.

– Нет, я здесь долго не выдержу, – сказал я сам себе, – Хелен, за мной, нет, верней вперед, веди меня в лабораторию времени.

– Шеф, я здесь не кричи, – тихо и спокойно сказала Хелен, – идемте за мной, – и, взяв меня за руку, она потащила мен полутемным коридором.

– А что произошло с освещением? – спросил я.

– Я веду вас кротчайшей дорогой, так мы сэкономим кучу времени, – ответила Хелен, ни на минуту не останавливаясь.

Я шел за ней, как мальчик за воспитательницей, и во мне немного заиграло детство. Моя рука сама потянулась и провела по ее бедру. Никакой реакции, потом я потрогал упругие ноги, и мне показалось, что я таки трогаю настоящую женщину. Кажа и ее тепло были, как настоящие. И нет в этом ничего искусственного.

– Из чего ты сделана? – спросил я напрямик.

– Сер, что вы имеете ввиду?–не понимая переспросила Хелен.

– Кажа, кости и мясо есть на тебе?

– Вы такое говорите, и зачем вы это меня трогаете? Наверное, это неправильно. Ваше лицо покраснело, вы, что, возбудились, – Хелен пыталась понять мое поведение.

– Хелен, – остановил я ее, – вам никто не говорил, что вы прекрасны? Но почему вы не человек, почему у вас не все есть? Я бы…

Здесь я не выдержал, и заключил ее в свои объятия. Она была самая настоящая. Она пахла как то приятней остальных женщин, ее кожа была гладкой и не ежилась, когда я по ее голому телу проводил рукой. Мне нравилось гладить ее. Моя рука скользнула по ее груди. Вот, класс! У нее есть грудь, настоящая, третьего размера, как у секс бомбы! Это мне уже больше нравиться. Я ласкал ее, осыпая поцелуями, и она вела себя совершенно как простая женщина. Я даже заметил в ней эмоции страсти.

Может я ошибся, но как я понял, у нее самообучающаяся программа. Видно, она смогла понять, что такое страсть, хотя бы для того, чтобы играть и вести себя адекватно положению. Ведь много актрис играя любовные сцены, делают это бесподобно, но страсти не испытывают. От чего тогда Хелен не может себе позволить играть со мной? Тем более, у нее широкий доступ ко всем базам данных в мире, и если она прекрасно справляется с работой секретарши, то и артистка с нее, как я вижу, не плохая. Наша игра зашла бы далеко, ведь меня совсем нельзя было остановить. Но тут я позволил себе просунуть руку в святые святых, совсем забыв, что там у нее ничего нет. И когда я обломался, то громко выругался от сожаления.

– Как жаль, мать его, что у тебя там пусто, просто обидно.

– Но, сер я в этом не виновата. Вам нужно всего лишь получить у Семеныча разрешение на это, и я смогла бы все исправить. Сходить куда надо в лабораторию, а современные технологии сейчас такие, что через пару дней все было бы готово.

Но я не слушал. Я поправил на себе одежду и дал понять ей жестами, что пора продолжать путь.

Машина времени была полностью восстановлена. Как говорили наладчики, еще пару часов регулировок и можно запускать, но я приказал строго настрого не включать без Семеныча, и даже не производить пробных запусков.

– Кто занимался исследованием по разрезанным лазером кускам? – спросил я в голос, но меня за руку одернула Хелен.

– Сер, они не все знают, я вас проведу туда, где вам смогут помочь с этим вопросом.

– Тогда веди.

Мы снова блуждали несколько минут, но на этот раз вошли в помещение поменьше, где посреди стоял круглый стол, и на нем было множество уже знакомых мне обломков.

– Кто здесь главный? – крикнул я, не видя никого в помещении.

Среди обломков что-то зашевелилось, и я понял, что в металлоломе был целый и настоящий человек, наверное, грязный комбинезон ввел меня в заблуждение.

– Сер, здесь моя территория, и я рад вас видеть. Меня зовут Макс Стакендел. Я специалист по криминалу, при чем, широкого профиля. Все, что случается, любые происшествия в этом здании, я исследую и довожу до вашего ведома все, что смогу раскопать.

– Но, так скажите мне, что вы нашли? Какой метал не дал себя расплавить лазером?– не выдержал я и спросил. Я был уверен, что парень что-то нашел, я это понял по его самодовольному лицу.

– Сер, есть одна деталь, которая осталась невредимой после контакта с так называемым лазерным оружием. Это пуговица одного из работников лаборатории. Она была сделана из интересного материала, который также разработан в стенах нашего заведения. На всех халатах и спецодежде есть так называемая пуговица связи. Она оснащена переговорным устройством и небольшой видео камерой. Так же она связна с главным компьютером здания. И чтобы электроника меньше страдала от всяких случайных воздействий, это же работа, там случайно ударился или зацепился, все бывает. Так вот, этот сплав называется «талникрий» и наши мощности позволяют его создать в любом нужном количестве. Я позвонил на склад и узнал, что пол тонны такого материала там найдут. Я заказал из него решетку, которую через час поставят вокруг ворот машины времени. Вы, сер, это планировали.

– Ты читаешь мои мысли, – сознался я, – но я хочу большего, чтобы решетка из такого сплава стояла вокруг всего объекта, и люди работали бы как за решеткой. Еще нужно, чтобы все помещения, где находится лаборатория машины времени, были укреплены этим материалом. Чтобы в будущем никаких сюрпризов. Я хочу обезопасить наших рабочих на высшем уровне.

– Сер, – вставил слово Макс, – это обойдется предприятию в кругленькую суму. Может, вам стоит на этот счет посоветоваться с хозяином?

– Я думаю, это лишнее, пока об этом будут знать ты да я. И моя секретарша, которая будет оформлять соответствующие документы.

–Как скажете, шеф, мое дело маленькое, но вы действительно правы. Хозяин может урезать финансирование, и система безопасности может стать бесполезной. И в следствии этого снова погибнут люди. А так вы доложите тогда, когда все будет готово. Хозяин может даже не обратит внимания на расходы, что поделаешь, когда дело сделано, – рассуждал Макс и отчасти он был прав.

– Макс, если бы вы знали, во сколько обошелся фирме похорон погибших, вы бы не поверили в мою сострадательность. У меня твердый расчет. Я не человек, я начальник, и прежде всего я должен уметь считать деньги. Каждая копейка должна быть на счету, и только тогда, когда я буду приносить нужную отдачу, только тогда я смогу долго продержаться на своем кресле.

– А я то размечтался, что наконец то вижу заботящегося о своих ближних человека.

– Мы все грешны, и прежде всего я предпочитаю учиться на ошибках, изложенных в материалах институтских курсовых. Такие происшествия мы проходили на первом курсе, и я, даже не думая, сопоставил факты и выдвинул заранее выученную версию действий. Видишь, дорогой наш Макс, нет никакого секрета, ни стремления казаться спасителем или добродетелем.

Оставив парня заниматься своим делом, мы решили с Хелен прогуляться, и так, как милая моя секретарша может служить мне так же проводником и гидом, я сам взял ее за ручку и, изображая мальчика, последовал за ней. Она смогла понять, что я изображаю из себя придурка, и поспешила меня приструнить.

– Сер, не кривляйтесь, думаете, я плохо разбираюсь в человеческих эмоциях? Глубоко ошибаетесь, я скоро вас заставлю удивиться, и ваша мечта может сбыться.

– Какая мечта? – поспешил я поставить вопрос, уклоняясь от резкого поворота и спасая свой правый бок. Мы вошли в сумрачную зону, как мне показалось, и при свете лишь слабого аварийного освещения я стал спотыкаться на каждом шагу в отличии от моей проводницы, которая наверное включила ночное зрение, и шла словно знала каждый поворот и изгиб пола.

– Хелен, ты что, включила эхолокатор? – попытался я пошутить.

– Нет, но в данных есть много схем здания, и я лишь пытаюсь выбирать правильное направление, которое не затруднит мое движение, – сказала она слишком научно, и вдруг ее что-то переклинило, и она прошептала,– Сер, а не могли бы вы меня еще погладить, а то я ….– запнулась она, – мне немножко понравилось, но я не смогла понять истинного наслаждения. Может быть, когда вы снова меня обнимете, – и она прижалась ко мне своей грудью, да так, что я чуть не застонал вслух. Но я нашел силы удержатся и не выдать своего чувства. Пусть кукла поломает голову, но я не буду плясать под ее дудку. Нет, я никогда не влюблюсь в бездушное создание. Пусть она даже прекрасней всех на свете, и пусть так искусно целуется. Ее губы коснулись моих, и жаркий девичий язык так искусно овладел моим, что я забыл обо всем на свете. Мои руки снова начали изучать все извилинки на ее груди, бедрах. Дальше я не полез. Я не хочу второй раз расстраиваться.

– Хелен, – вдруг пришло мне в голову, – а чем ты подпитываешь организм?

– Как все люди – пищей. Я устроена как обыкновенный человек. Я очень люблю мороженное, шоколад, но и от шашлыка не откажусь. Правда, меня бесит вся эта искусственная пища, я же мечтаю попробовать настоящую картошку с салом.

– А как ты выводишь из себя отходы? – не успокаивался я, весь горя от возбуждения.

– Так же, как и вы сер, а что?

Но я не стал отвечать, я просто повернул ее к себе спиной, попросил наклониться и снял с нее белые трусики. Они были самого модного фасона. Интересно, это она сама их покупает или выдают как спецодежду?

– Что там, сер?

– Да все в порядке, – скал я расстегивая штаны.

Иногда приходиться нарушать правила, но она сам виновата, что так возбудила меня. Я, наслюнил ее алое место, наплевав туда, сколько смог. Жаль, что под рукой нет другой смазки, ну, да и так сойдет. Я вонзил ей туда своего молодца. Все вышло очень хорошо. Было туговато, но меня захватило. Всего лишь несколько движений, чтобы довести себя к концу. Я истек миллионами сперматозоидов, даже не потрудившись вытащить своего парня из ее отверстия сзади.

– Ой, ой – только и говорила она, – как это! Что это вы со мной сделали? Как тепло там внутри побежало и даже немного приятно. Что это вы? Ваше лицо сияет от радости? Неужели это от того, что сделали со мной? Я должна найти в архивах данные, я не могу понять, что вы со мной делаете.

– Советую поискать данные на порносайтах города. В нашем компьютере ты ничего не найдешь, – посоветовал я.

– Сер, вам легко говорить, вы человек,– чуть ли не заплакав, говорила она. После таких слов меня обуял страх. Она же робот, а так разволновалась, вот это имитация эмоций! Я не удивлюсь, если через время она будет заниматься сексом, получая от этого удовольствие. Только вот беда: у нее нет соответствующего органа.

– Ты впервые призналась, что ты киборг, – удивился я в слух, – ты не волнуйся, если бы я тебя считал неодушевленным предметом, то вряд ли бы я тебе это сделал.

Она просияла, словно я сделал ей очень хороший подарок. Иногда хорошие слова могут делать такие чудеса, что даже трудно поверить в происходящее. Я и сам не понимаю, как поступил и какие у меня были побуждения. Просто порывы страсти, но я то понимаю, что если бы она была настоящей женщиной, я бы никогда не осмелился ее изнасиловать. Тем более таким извращенным способом.

У меня есть одно оправдание, что я заранее ничего не планировал. В таком порыве страсти можно обвинить обоих. Кто ее заставлял крутить задом перед моим носом? Я даже уверен, что чертовая машина заранее просчитала, что я так поступлю. И даже подыграла. Пойди, пойми, что твориться в ее процессоре?

– Пошли, у нас много работы, – сказал я, – вечером поболтаем о многом и разном, а теперь двигай вперед, да натяни ты трусы, наконец. Или ты собираешься так идти, чтобы все видели, а?

– Нет, сер, я просто сильно расслабилась, но я готова работать, а вечером можно будет побыть с вами.

– Да перестань выкать мне, мы же не на виду, нас никто не видит.

– Так значит, я теперь ваша девушка?

–Да я и сам не знаю, девушка или мальчик, или что-то в этом роде, но вижу, ты поняла, что секс роднит. По крайней мере так заведено у людей. Ты понимаешь, что мы теперь повязаны с тобой тайной. Даже люди свои интимные отношения не афишируют. Так что мы вдвоем можем считать себя даже мужем и женой. Но на людях мы всего лишь партнеры по работе, ты секретарша, а я твой бос.

– Я давно хотела сказать вам, что влюблена в вас по уши и готова идти с вами хоть на край света. И любые отношения между нами я буду хранить в тайне, сколько вы захотите, тоесть сколько ты мне скажешь, столько я буду хранить молчание.

– Малышка, это вечность, пойми, мы никогда не сможем сказать официально, что влюблены друг в друга, – сказав это, я признался ей, что тоже влюблен. Но ведь она так прекрасна, что любой бы на моем месте потерял голову.