Шестнадцать

БЕЛОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Ветры переменные несут меня,

Отматываю километры я постоянные

И съедаю расстояния.

Тут есть какая-то ассиметрия

В темах для настроения,

Чтоб продолжать движение.

Не добиваясь намеченного.

С вопросами не отвеченными

И пунктами не обозначенными

На картах и в путеводителях.

В нелогичных своих путешествиях.

Шаги мои, как нашествия, в места,

Где появляюсь я,

Не предупредив заблаговременно.

Без отметки в листах ожидания.

Без брони на часть пространства.

По своему усмотрению.

ОДА МОЕЙ ЖЕНЩИНЕ

Одна она. Утверждение – Верное.

Слезы ее – мои эмоции, которые не рассказал,

Не дочувствовал, не произнёс и не проявил вовремя.

Улыбка ее – мой смех не выраженный.

Взгляд – это взор не очерченный,

Который не открыл ей в ожидании,

Что я ее поддерживаю.

И думаю про неё, как про женщину,

Которой обязан рождением тех, кто меня продолжение.

И попадал параллельно я в смысловые ограничения.

Каждый раз на свой выбор оглядываясь.

Через время и его измерения,

Которые когда то проявятся.

И может ее порадуют,

Что все так банально, как в детском садике.

Когда верят в светлое, вечное

Как будто оно останется,

Когда все вокруг изменится

Для тех, кто снаружи находится.

Но я внутри моей женщины.

Она ещё та же, девочка.

А я пропадаю в боях за какие-то мужские ценности.

Сохраняю с ней равновесие.

Балансирую с бытом и верностью.

Играюсь без понимания,

Что все уже состоялось

И скорее всего не изменится.

И счастьем это называется –

Быть навсегда с этой женщиной…

В СОАВТОРСТВЕ С МАРИЕЙ Т. -1

Ничего во мне нет от безумного в полнолуние зверя,

Не назвать меня коварным из триллеров подлецом.

Я себе на допросах с детектором лжи не верю,

Слишком знаю зафиксированное в акаунтах лицо.

И, когда подобно ученику Рембрандта, сам себя рисую,

Получается, что не добавил бездарно ничего,

Словно с зеркалом вставленным в перископ говорю я,

Осознавая, что в реальности нет и его.

Как подводную лодку секретную, взгляд опускаю в воду,

Пусть она у стапелей моего обитания мутна,

Результат принимаю, держа дыхание ровно,

Лишь за то, что это освящённая в доме родном вода.

Узнавать легко себя в этой главной для меня воде,

Чтоб не стать субмариной, принимавшей неравный с конвоем бой,

Как бежать от себя одного к другому себе,

Как стоять за самим собой в затылок, словно изгой.

Как считать единицей сложные цифры, типа миллион сто сорок,

Выбирая единый для моторов моих мерный такт,

Как стараться спать с кем-то, кто слишком дорог,

Чтоб сблизиться с ним на узел или на шаг,

Кто далек, чтоб назваться: «тот свой» и не чужой, кто

Только делит с тобой одного пространства постель.

Словно в камни мечом джидая я воткнут,

Но я чувствую боль философских души камней.

Я стою в ожидании разрешения причалить снова,

У себя я всегда в не ипотечном за родное жилище долгу.

Знать, как надо – не быть беспечно слегка готовым,

И не сделать ложных манёвров назло врагу.

Пусть себя не считаю по силе всем сильным равным,