Я сделал это – 2! Всё дело в оранжевых шнурках

Аннотация

«Перед вами книга, автор которой не понаслышке знает, что такое шизофрения. Многие боятся столкнуться с этой болезнью, потому что представление большинства о ней основывается на старых мифах.

Эта книга ценна прежде всего тем, что написана человеком, который видит проблему изнутри. Автор убедительно показывает, что с шизофренией можно не только жить, но и работать, заниматься творчеством, влюбляться! Строить своё будущее.

Написанное в книге не стоит воспринимать как руководство к действию (о чём говорит и сам автор). В частности, те препараты и их комбинации, которые подходят одному пациенту, могут совершенно не подойти другому. Однако, что особенно ценно, в книге, по сути, есть призыв обращаться за помощью к специалистам и не бояться мнимых социальных ограничений.

Уверен, что эта книга будет интересна не только тем, кто прямо или косвенно столкнулся с шизофренией, но и тем, кто хочет изменить свои стереотипы по поводу психиатрии.»

Абриталин Евгений Юрьевич, профессор психиатрии

Предисловие

Я страдаю от шизофрении в достаточно благоприятной аффективной форме. Это значит, что вряд ли следует ожидать слишком плохого течения моей болезни, даже спустя десятилетия. Она поддаётся лечению при помощи высоких дозировок лекарств, которые я переношу без каких-либо проблем. Понимаю, что те люди, кому не повезло и они столкнулись с шизофренией в её тяжёлом варианте, не пишут книг, не ведут блогов и так далее. Возможно, проблемы таких пациентов настолько сильны и глубоки, что они просто сдаются на милость судьбы, которая по-прежнему беспощадна к ним. Однако даже в таких случаях необходимо верить, что всё будет в порядке. Пусть не сразу, но будет.

Я был полностью разрушен около двенадцати лет назад: вообще не понимал, что происходит вокруг, бродил по городу, одетый как попало, и даже ночевал в лесу. И все же нашёл в себе силы бороться со своим расстройством, вовремя осознав, что подвержен ему. Силы хотя бы мечтать об этой борьбе…

Я очень страдал от невозможности что-либо делать, вплоть до приготовления пищи и тому подобных бытовых вещей, но годы шли, и эффект лекарств накапливался. Способность к действию стала постепенно появляться! Сегодня я могу сказать, что обрёл относительное здоровье, если вынести за скобки то, что шизофрению невозможно победить до конца. Теперь моя жизнь действительно зависит лишь от меня, а не от прихоти злодейки-судьбы. Я давно благополучный и даже счастливый человек, которому нравится дарить своё тепло и помогать другим. Про таких говорят, что счастье у них внутри. Более того: я работаю по графику в приличной конторке и занимаюсь творчеством, чем приношу людям пользу, надеюсь. Однако как именно я пришёл от полного разрушения к деятельности, без которой уже не мыслю себя, к написанию дестигматизирующих книг и рассказов? Как стал счастливым человеком? И при чём здесь оранжевые шнурки?

Детали долгого пути к самому себе и возвращения того доброго и искреннего мальчишки, которым я был до начала своих проблем со здоровьем, показаны в первой части моей автобиографии. Она называется «Я сделал это! От шизофрении к оранжевым шнуркам» и описывает примерно тридцать лет моей жизни. В возрасте двадцати шести или двадцати семи мне, почти никому не нужному и потому несчастному человеку, захотелось найти отдушину. Ну хоть какую-нибудь! Такой отдушиной стала оранжевая толстовка, в которой я был весьма заметен в толпе людей и которую стал носить постоянно. Эта деталь одежды давала ощущение, что я выделяюсь. Пусть не глобально, но хоть чем-то… В этом ощущении уникальности я и нуждался больше всего, учитывая те проблемы со здоровьем, с которыми столкнулся в детстве. Вот так и нашёл своё счастье! С помощью оранжевой толстовки я будто кричал: «Люди, заметьте меня! Я хороший!» Будто выставлял напоказ свою творческую, необычную составляющую. Однако какая же творческая составляющая в простой толстовке? Здесь нужно было что-то ещё оранжевее…

И это появилось. Однажды я увидел в магазине оранжевые шнурки и прямо-таки загорелся. Сначала, конечно, были сомнения: «Ну как же, я ведь буду в них такой яркий. Что подумают другие?» Однако эти мысли постепенно ушли. Я принял решение и купил этот аксессуар, который, однако, долго пылился в шкафу. Шло время. С какого-то момента без оранжевых шнурков я себя уже и не мыслил, они будто стали частью меня. А мыслю ли себя без них сейчас? Это и многое другое раскрыто в продолжении автобиографии. Книга описывает следующие три года моей жизни.

Почему же всё дело в оранжевых шнурках? Что это значит? Неужели дело в чём-то другом, а не во мне? Может, я продолжаю придавать больше значения внешним обстоятельствам, нежели своим собственным усилиям по их улучшению? Или я хочу сказать при помощи такого названия, что прежде оранжевые шнурки помогали мне чувствовать себя целостным, а теперь мешают, поэтому я больше не ношу их? Ну я и правда стал носить их реже.

Пусть по поводу этих моментов пока останется некоторая интрига. Видимо, в рамках моего расстройства действительно очень многое зависит от яркого, заметного образа. Когда шизофрения не так уж и сильна, но с годами продолжает коварно выбивать из-под ног подпорку за подпоркой, не оставляя в какой-то момент ничего, кроме надежды, пациенту может быть необходимо что-то, что будет формировать позитивное, непротиворечивое самоощущение. Оно и становится главным в жизни такого человека. Мне хочется верить, что в моём случае всё дело действительно в оранжевых шнурках, и неважно, ношу я их или нет. Главное, что мне нужно, – считать себя нестандартным, креативным человеком, а такие шнурки как раз и помогают в этом! Даже если лежат в шкафу до выходов на набережную. Больше всего я хочу помочь своим творчеством тем, кто ещё не нашёл, не увидел в магазине, не купил или не надел свой собственный яркий аксессуар. Нет, вовсе не призываю никого носить что-то такое. Это личное дело каждого. Задумайтесь лишь, шнурки какого цвета нужны именно вам для ощущения счастья? И вообще, шнурки ли?

Моя шизофрения была давно подтверждена как в психоневрологическом диспансере и на медкомиссии, так и несколькими профессорами психиатрии. Мне повезло завязать с ними некоторые отношения, чем очень горжусь. С одним из них мы даже пишем книгу в соавторстве, её предварительное название – «Шизофрен и Я». Поставили соответствующий диагноз и специалисты крупной заокеанской фармкомпании, которая пробовала на мне своё новое лекарство в рамках эксперимента. Да, я принимал таблетки, годовой запас которых стоит около пятидесяти тысяч долларов!

И врачи в диспансере, и профессора, и западные специалисты всегда в один голос твердили, что мне следует делать что-либо в жизни. Я же, сколько себя помню, надеялся, что светлое будущее придёт само собой. Что вот-вот склеится, сложится. А оно всё никак не склеивалось и не складывалось! Воодушевлённый своими успехами в борьбе с болезнью, я, однако, жил на копейки и будто твердил: «Любите меня просто так!»

Ну что же… Любили лишь некоторые, ставшие верными друзьями или хорошими знакомыми. Однако этого было очень мало! Людям необходимо совсем другое. В какой-то момент я понял, что на самом деле никому и не нужен. Очень хочу раскрыть в нынешней книге моменты своего психологического взросления, с чем прежде была настоящая беда. С чего всё началось, кто вовремя подсказал, что уже пора что-то менять? Что отступать некуда? И какие лекарства были фоном для обретения личной устойчивости?

От шизофрении невозможно вылечиться. Однако если ждать у моря погоды, будет совсем плохо. Некоторые пациенты винят болезнь во всех своих неудачах. Мол, вот если бы не… Ну что же! Такие люди, безусловно, в чём-то правы, да не совсем. В какой-то момент расстройство пускает жизнь под откос, влияя на все её сферы, – уж это я пережил на себе. Можно дойти и до полного разрушения, как было у меня когда-то. Мы, страдающие от шизофрении, мало кому нужны и подчас вынуждены радоваться телефонам с таким объёмом памяти, которого хватит разве что на встроенные приложения.

«А жизнь ли это?» – могут справедливо спросить другие пациенты. Я ответил бы следующее: сделайте же что-то достойное, что будет вас по-настоящему устраивать, даже в условиях разрушительной шизофрении! Пусть не сразу, а шаг за шагом, потому что скоро только кошки родятся. Правда в том, что никто, кроме вас самих, не возьмёт ответственность за вашу жизнь – она же ваша. Как правило, вы безразличны окружающим людям, и ваши проблемы в их глазах – это ваши проблемы. Никто не станет ими заниматься, а таблетки их не решают. Они лишь создают почву для ваших действий в верном направлении. Так действуйте же! Я видел в стационаре дневного пребывания пациентов, которых можно смело назвать полными дураками, судя по тому, что они говорят. Однако при этом они умудряются работать и создавать семьи. Лишь вы сами способны управлять своей жизнью в разумных пределах. Ну что же? Уже захотели жить нормально даже с неизлечимой болезнью? Это возможно, стоит лишь приложить усилия. Я искренне надеюсь, что продолжение моей автобиографии поможет вам найти нужный путь. Точно так же, как первая часть «Я сделал это!» помогла некоторым людям хотя бы увидеть свет в конце тоннеля.

Я посвящаю эту книгу своей сменщице Т., которая и вдохновила на написание продолжения автобиографии. Мы знакомы около полугода, однако я могу сказать, что ещё не встречал более «своего» человека. Мы не очень похожи, конечно, и разница в нашем психологическом устройстве и увлечениях видна сразу. Однако как поёт сердце, когда мы общаемся! И как здорово, что это происходит каждый день. Т., ты самая милая девушка на свете и станешь моей последней попыткой всё наладить. Мне тридцать три, и отступать некуда! Понятно, что позади… В конце книги будет признание в любви в прямом эфире.

Говорят, что труд сделал человека из сами знаете кого. Начав работать восемь месяцев назад, я сильно изменился и вырос не только в собственных глазах, но и в глазах других людей. Я выражаю огромную благодарность директору Л. за то, что взял меня на работу, терпел поначалу многочисленные ошибки и тратил на меня своё время. Я всегда требовал к себе много внимания, в том числе и в обычном общении, и работа не стала исключением из этого правила. Л., ты самый справедливый руководитель, и я уже сполна отплатил тебе за доверие, а также отплачу в будущем. Ты можешь рассчитывать на меня в вопросах любого рода и днём и ночью. Эта книга посвящена и тебе тоже.

Однако есть ещё один человек, которого хочется поблагодарить этим продолжением своей автобиографии. Девушка мечты О., которой я посвятил свою книгу «Как бороться с шизофренией», однажды сказала, что причина всех моих проблем – моя собственная незрелость. Ну что же! В тот момент я и принял решение всё изменить. О., ты самая мудрая, и мне будет очень приятно рассказать далее в тексте, что же вышло из той беседы.

Для кого эта книга, для кого вообще автобиографии страдающих от шизофрении? Мне очень хочется верить, что это тексты для всех. Однако представляю себе своих типичных читателей: это люди, которых так или иначе коснулась болезнь. Сами пациенты, их родственники, иногда врачи и учёные. Знаете ли, быть моим знакомым профессором психиатрии и не читать мои книги весьма трудно…

Очень хочу, чтобы эти тексты оказались интересны и случайным любителям чтения. И вот почему. Одна из моих жизненных задач, которую я поставил себе сам, – дестигматизация, а шизофрения очень сильно стигматизирована в обществе. Нас, пациентов, повально считают опасными и глупыми. Однако посмотрите на мой пример: я никогда не нарушал закон или общественный порядок. Самой тяжёлой провинностью стало перебегание дороги на красный свет. На самом деле страдающие от шизофрении не так уж опасны, как принято считать, а те, в отношении кого действительно объективны подобные опасения, давно принимают соответствующие лекарства. Любой врач-психиатр определит, от кого следует ждать проблем, а кто сталкивается с социальной стигмой абсолютно несправедливо. Также не следует обвинять нас, пациентов, и в глупости. Опять же, посмотрите на мой пример. Сейчас я пишу уже четвёртую книгу. Правда в том, что при хорошем лечении люди с психическими расстройствами способны приносить много пользы. И не только таким же, как мы сами, а всем! Всем людям. Давайте же окончательно интегрируем страдающих от шизофрении в общество. Я делаю ради этого всё, что могу, при помощи своих книг. Будьте добрее к нам, пациентам, помогайте и поддерживайте. И мы с удовольствием отплатим вам той же монетой.

Ну что же! Трогательная история про оранжевые шнурки продолжается. Теперь уж всё дело в них…

Глава 1. «Профессор, давайте напишем книгу о моей шизофрении?»

«Так ты теперь писатель?» – спросила О. Это та самая девушка, про которую я написал в первой части своей автобиографии, что, глядя на неё, хочу жить вечно. Мы продолжали понемногу общаться, а в тот погожий денёк договорились прогуляться по набережной, спуститься к реке. Мы уже полгода не виделись. О. была в отношениях, причём давно. Ну а я уже пять лет мечтал о ней, время от времени пуская в ход все свои хитрости. Не забывал невзначай сказать, что и телесное здоровье у меня сибирское, и детей люблю, и даже животных.

Ну что же. О. права в том, что она обычный человек. Однако что это значит? Да то, например, что ей нужны вовсе не хитрости, а совсем другое. Думаю, это и было одной из причин, по которой семь лет назад у нас не сложилось. Мне было бы очень интересно спросить у самой О., понимала ли она ту мою стратегию «шахматиста». Уверен, её ответ был бы положительным. О. из тех, кого я называю чрезвычайно высокоразвитыми людьми. Она очень умна для своего возраста и способна понимать действительно многое, кроме того, в чём вообще ничего не смыслит. Мы с О. в шутку называем её мудрой совой.

«Вот чёртов любитель шахмат!» – можете подумать вы. Знаете, я давно отошёл от этой игры в своей жизни и начинаю хитрить только в самых стрессовых ситуациях, в которых благодаря действию высоких дозировок лекарств оказываюсь очень редко. Да, я всегда могу пустить в ход и пешки, и более весомые фигуры, но не пускаю. Потому что понимаю, что «большой любитель шахмат» заснул где-то внутри меня. Знание о своей способности поставить всех на уши и добиться-таки своего любой ценой освобождает от необходимости доказывать самому себе этот навык снова и снова. Только вот знание это должно быть непреклонным, если хотите. Вот так и перестают быть хитрецами. Всё позади. Я стал ещё и искренним человеком, который умеет просить и слышать слово «нет».

В тот день я надел оранжевые шнурки. Этот цвет отлично выражает состояние. Какая же тревога была перед встречей! Да и во время неё. Однако, когда вы понимаете, что именно может пойти не так, тревога перестаёт съедать вас изнутри, а заставляет действовать. Я очень переживал, что О. просто уйдёт по тем или иным причинам. Да мало ли! Что-то одно пойдёт не так, второе, третье. В таких случаях нам, страдающим от шизофрении, без сомнения, нужны дополнительные лекарства. Увещевания врачей и близких людей о том, что всё будет в порядке, являются благими намерениями. Сами знаете, куда ими вымощена дорога. Хоть весь научный мир за монотерапию шизофрении, то есть за назначение какого-то одного лекарства, я возьму на себя ответственность сказать, что это полная ерунда. Сейчас мне назначены четыре действующих вещества одновременно, и только так я могу нормально жить. То есть смотреть в будущее не только мечтая, но и действуя.

О. из тех людей, что могут казаться спокойными, да, собственно, таковыми и являются, однако остаются при этом очень темпераментными и могут взорваться пороховой бочкой, стоит чему-то пойти не так. Она, конечно, уравновешенный человек и всё же многого не приемлет. Если такое вдруг случается, О. становится достаточно резкой. Прогулка наша была вовсе не летом, и в какой-то момент я предложил спутнице пирожки и кофе из термоса. «Ты хочешь меня накормить?!» – О. начала закипать. Она стала суетиться, видимо, чтобы поскорее уйти. Сказать по правде, я до сих пор не понимаю, почему девушки так беспокоятся в такие моменты. Ну накормить и накормить. Ну да! Однако учитывайте, что мой социальный интеллект по-прежнему достаточно невысок. Возможно, однажды я и пойму скрытый здесь смысл. О. спросила, в какую мне сторону, причём с таким лицом, будто чем-то разочарована.

Ну что же. Хотел жить вечно, но не протянул и часа.

Сильно расстроившись в тот день, я сел писать тексты для своего дестигматизирующего блога. На тот момент он существовал около года и быстро набирал популярность среди тех, кого коснулась проблема шизофрении. Во всяком случае, именно таким я видел, да и вижу своего типичного читателя. Мне всегда удавались тексты – люди неоднократно говорили, что я очень хорошо пишу. Конечно, в блоге было много эмоциональной «воды», однако и по делу тоже было немало. Например, я находил новости о новейших лекарствах, какие-то актуальные исследования и тому подобное. Читал всё это с позиции дилетанта и переводил «на русский язык» для подписчиков. Сейчас мне совсем не хочется вести блоги, поэтому многое давно забыто. Это был творческий этап, который нужно было пройти. Однако в те месяцы это было настоящей отдушиной. Мне хотелось писать в моменты радости и огорчения.

Жаль, что в случае с О. вышло второе.

Вершиной в том творчестве стали интервью с профессорами психиатрии. Всё начиналось, когда ещё ничего и не было. Я просто нашёл в интернете электронные почты трёх учёных, написал им о том, что собираюсь вести дестигматизирующий блог, и попросил немного рассказать о шизофрении. Какие же это были глупые вопросы от человека, который ничего не понимал в теме! Однако все трое ответили мне, и двое из них согласились на предложение. Шестьдесят шесть процентов! Вот так постепенно блог и стал набирать обороты. Показы его материалов были устроены так, что чем больше людей читали мои тексты, тем больше других интересующихся темой шизофрении видели их в своей ленте. Всё росло как снежный ком, и под конец я набрал двести пятьдесят тысяч дочитываний, чем очень горжусь и по сей день.

Однако был ли толк от такого творчества? Помогало ли оно в борьбе с социальными предубеждениями? Вряд ли. Высказывания авторитетных профессоров оказались совсем неубедительны для простых людей.

После прогулки с О. я решил написать Роберту Сапольски, биологу, профессору из университета Стэнфорда. Это учёный, которого можно отнести к ведущим во всём мире. Представьте себе мои утренние эмоции, когда я увидел письмо от маэстро. Роберт ответил! Он написал, что готов к публикации своего короткого комментария. Однако он и слышать не хотел про «мини-интервью», видимо, понимая, что вопросы будут не слишком толковыми. Он разрешил выложить его слова о том, что страдающие от шизофрении куда более опасны для самих себя, чем для окружающих. Мол, не следует так бояться больных людей. Всего несколько строчек, а какой бомбой мог стать такой пост! Он разошёлся по всему интернету, в том числе по социальным сетям. Гордость, ну какая же гордость распирала меня!

Тут уж мне совсем не до О. стало. Однако я вовсе не призываю всех что-то писать в интернете, чтобы забывать о своих проблемах. Через неделю после выхода того поста мне предложили стать VIP-блогером, на что я согласился после некоторых раздумий.

Общался я и с другим ведущим учёным мира. Это профессор Нэнси Мак-Вильямс, автор учебника «Психоаналитическая диагностика», в котором систематизированы современные знания в области психоанализа («малая психиатрия») и который разошёлся большими тиражами во многих странах. Когда я рассказал о небольшом общении с ней своему психотерапевту Т., она стала недоверчиво качать головой. Она была на обучающих семинарах Нэнси. И сказала, что та, конечно, очень открытая, но… но ведь так не бывает!

Ну что же. Ещё как бывает, Т.! Не боги горшки обжигают. Чтобы надеяться на чей-то ответ, для начала следует написать этому человеку. А дальше уж как повезёт. Мне повезло, например. Нэнси отказалась от интервью, однако у нас завязалось личное знакомство. Она стала говорить обо мне примерно так: «Мои друзья из России и вы, Алессандро». Приятно быть не слишком далеко от тех, кого такой человек называет своими друзьями. Однако, разумеется, я никогда не считал ни одного профессора, с которым выстроил отношения, своим другом. Чтобы так думать, нужно быть полным дураком.

Мне показалось, что писать книги очень легко, и я начал свой второй труд – «Как бороться с шизофренией». Это детальное описание личного десятилетнего опыта лечения от болезни у лучших врачей города. Всё это отвлекло меня от ведения блога, но я не особо переживал. У меня были опасения, что он никогда и не выполнял свою дестигматизирующую роль, а поддерживать самих страдающих от шизофрении мне надоело. Всё же этим должны заниматься врачи, я считаю.

В общем, я направил свою энергию в литературное русло и предложил профессору, который семь лет лечил меня, написать что-то в соавторстве. Возникла идея о своеобразной второй автобиографии, в которой учёный высказался бы с позиции науки.

«Давайте напишем книгу о моей шизофрении!» – да уж, наверно, вы не каждый день получаете подобные предложения. Однако мой спаситель и вовсе проигнорировал этот замысел.

Ну что же! Спустя неделю я написал знакомому заведующему кафедрой психиатрии из одной из столиц. Он сразу согласился! Однако сказал, что в силу высокой загруженности сможет писать по паре абзацев в неделю. Вот так с нашей «Шизофрен и Я» всё и получилось, и мы до сих пор не дописали до конца. У нас ещё всё впереди.

Мои книги стали расти как на дрожжах. Однажды другой учёный пошутил, что я хочу вторую автобиографию. Ну что же! Нынче я пишу уже четвёртую, профессор.

Мои тексты очень искренние и, надеюсь, полезные для других. Мне определённо есть чем гордиться. А что такое гордость? Считаю, что она имеет смысл тогда, когда человек сделал что-то поощряемое другими, а написание поддерживающих книг является именно таковым. Вот и девушка мечты О. одобряет моё творчество. Иногда она даже читает то, что я пишу, хотя и не очень охотно. Всё же тема не самая простая для восприятия.

В какой-то момент в стране началась пандемия. Я не хочу задерживаться на этой теме, ну было и было. Мы ни на что повлиять не могли, да и власти тоже, наверное. Однажды О. предложила мне съездить на природу, потому что у неё появилось свободное время благодаря карантину, хотя, как правило, она действительно очень загружена работой. Ну и не забывайте, что она в отношениях, а это тоже требует времени и эмоций.

Говорят, что если твоё, то вернётся, а если не твоё, то просто отпусти. Девушка, которая вызвала у меня желание вечной жизни, вернулась сама.

Мы поехали в отдалённый район города, который и природой-то с трудом назовёшь: предгорья, выход к реке, что-то вроде местной набережной. Во время прогулки долго обсуждали первую часть моей автобиографии. «Так ты блатной был?» – пошутила О. во время обсуждения санатория, в котором я частенько бывал в детстве. Мы как раз шли мимо него, и я рассказал, как проводил там время. У меня снова была сильная тревога, против которой на тот момент не были назначены никакие лекарства. Лечащий врач Р. ограничивался двумя действующими веществами, а они явно не помогали. Знаете, в зажатом, тревожном состоянии трудно воспринимать юмор, если вообще возможно. Вот и я не понял шутки О. про санаторий.

Когда ты так напряжён, ты начинаешь занудно умничать, вместо того чтобы отшучиваться. Как же забавно это выглядит со стороны, наверное! Я мечтал об О. и не мог допустить того, чтобы ударить в грязь лицом хоть в чём-то. Вот вам и причина напряжения.

Однако О., кажется, уже привыкла к тому, что я бываю занудным. Она очень адекватный человек, который смотрит на других и реагирует на их состояние. А оно бывает очень разным даже в течение дня. Вот в чём подлинная адекватность! А вовсе не в поведении «как надо». Вести себя можно как угодно, главное – соразмерно тому, что происходит вокруг.

В общем, мы с О. продолжили наши поездки туда-сюда по региону. Уж в скольких местах побывали! Ключевой для моей мечты об отношениях с этой девушкой стала переправа через реку в село, которое давно облюбовали жители нашего города. Туда многие плавают, поскольку природа там почти нетронутая.

Мы были в том селе около трёх часов. Во время одного из привалов О. спросила: «Алессандро, чем тебя накормить? Что ты любишь есть?» Замечательный вопрос в рамках серьёзных намерений, с которыми я мечтал об этой девушке, которая, однако, была в отношениях. Я ответил, что совсем неприхотлив в еде. Этакий минимализм вперемешку с выраженной пищевой избирательностью. Ну то есть если приготовить что-то, что я могу съесть, то буду очень благодарен, даже если это совсем простая пища. Мы сидели за столиком и говорили о том о сём. В какой-то момент мне показалось, что О. была не совсем обычной в тот день. Наши взгляды встретились. Что же было в её глазах? Я начал фантазировать, причём очень глубоко и масштабно, как всегда. Может быть, она смотрит на меня с надеждой? Да, с надеждой, что я поборю свои проблемы со здоровьем и «стану человеком», как это называется. И что тогда я сделаю О. предложение.

Ну что же! Сейчас, спустя два года, мне кажется, что в тот момент О. просто было интересно настроение своего спутника. Мол, всё ли в порядке? Наелся ли?