Величавый богатейший золотой город Игнис приветствовал весенний рассвет пустыни дружным поднятием всех своих зонтов. Слишком уж много желающих съехалось в столицу империи поглазеть на свадьбу высокородных, все гостевые дома мгновенно забились особями разных каст и оттенков кожи, на рынках кишел народ, и даже жарким днем там было не протолкнуться. Все ждали чуда: вот уже тридцать лун шла подготовка к этой свадьбе и с утра до вечера все пять главных порталов империи были открыты. В столицу переправляли дары пяти Великих Домов, готовили покои для высших, которые в такой торжественный день съезжались все. У каждого Дома в столице был свой дворец.

А высшие не могли обойтись без своих любимых слуг, привычных блюд с особым набором специй и тысячи мелочей, о которых могли заранее позаботиться лишь их приближенные. Стражи ворот почти не спали, в такой суете немудрено было пропустить чужих, несущих угрозу империи. В которой давно уже было неспокойно.

Жених, согласно традиции, прибыл за семь лун до свадьбы. Невесту ждали позже, граты Великих Домов бесценны, их стараются понапрасну не беспокоить и только в день бракосочетания высшие выстраиваются у портала, согласно рангу, чтобы невеста прошла прямо к алтарю, в Храм Пяти. Где император, он же верховный жрец и хранитель Пяти Ворот примет у высокородных сьора и граты клятвы и объявит их брак законным.

Ночь накануне свадьбы жених, опять-таки согласно традиции, вместе с другими сьорами из касты высших провел в лучшем имперском борделе. Женщину Линар не взял, несмотря на уговоры, но вот знаменитое тадрартское золотое лилось рекой, наследнику дома Закатекас было, что топить в вине. Высшие женятся не по любви, а по политическим мотивам, Линар и так тянул, сколько смог. Его брачный возраст наступил еще два солнца назад. Невеста терпеливо ждала, они с Готой были помолвлены чуть ли не сразу после ее рождения. И вот она, плата за принадлежность к касте высших!

А если жена заставит изменить привычки? Избавиться от Китаны, к которой Линар привязался настолько, что даже готов был жениться на ней, став одним из многих и отказавшись от титула. Он и сейчас колебался. Главную площадь уже украсили к свадьбе, торговцы, потирая от жадности руки, готовили сундуки для денег, хозяйки борделей тайно переправляли запрещенный живой товар через пустыню, не считаясь с тем, сколько рабынь погибнет в пути.

По улицам Игниса тянулся запах свадебной сдобы, особый, тягучий, возбуждающий. В ночь после бракосочетания любовью будут заниматься все, кто найдет себе пару по взаимной симпатии или же заплатит, в такой великий праздник, согласно традиции, снимаются все запреты. И все этого ждут, мужчины провожают жадным взглядом каждую доступную красотку, женщины ласкают глазами обнаженных до пояса наемников, которые за деньги бьются на городских площадях, собирая и без того возбужденную толпу.

Золото и кровь льются в праздник рекой, а любовь, как бабочка-однодневка, летит туда, где эти реки впадают в моря. Город бурлит, гости в предвкушении и на грани.

А жених еще не уверен, сможет ли он сказать «да» и дойдет ли вообще до алтаря.

Свою семейную жизнь принц Линар представлял с трудом. Гота казалась ему мрачной и холодной, как все северные. Она была олицетворением традиций и идеальной высокородной. И еще Гота была на редкость некрасива. Что не умаляло ее ценности. Но почему именно он?

– Ты меня разочаровываешь, Линар. Скажи, зачем ты взял с собой любовницу?! Это оскорбление не только рода Готвир но и Императорского дома!

– Как ты узнал, отец?!

Линар понимал, что Китану рано или поздно обнаружат. Но она так плакала, так умоляла и заклинала своего принца дать ей гарантии того, что она не будет брошена сразу же после свадьбы. Линар как всегда уступил, проклиная себя за мягкость. Слух уже идет, что наследник дома Закатекас, старший сын великого рода слишком уж податлив, как и не высший.

– Мне сказал главный страж имперского портала, – отец был зол, Линар видел это. Даже спокойствие и холодность главы Дома Линара не обманули. – Я тебя не осуждаю за внебрачную связь, все сьоры имеют любовниц, но пригласить ее на свою свадьбу?! До сих пор это никому не пришло в голову. У сирры Китаны нет ключа-шифра от главного портала. Следовательно, за ее перемещением в столицу стоишь ты, Линар. Ты посмел провести неблагородную в императорский дворец! И хотел, чтобы этого не заметили?!

– Китана безоружна, и она не желает императору зла. Она просто хотела побыть со мной в непростой для меня день.

– Ты женишься на самой желанной женщине в Новой империи! Лучшей невесты невозможно отыскать! Грата Гота Готвир идеальна! Северные – лучшие воины. Их дом не такой многочисленный, как наш, но второй. Это будет великий союз южных и северных. Императорский род слабеет, у кронпринца нет детей, а женщина не может взойти на трон, даже если она дочь самого императора.

– Отец, давай не будем в такой день говорить о политике? – беспечно улыбнулся Линар.

Ему не нравилась столица, сияющий огромный город Игнис. Здесь, в сердце самой большой на планете пустыни было раздражающе пафосно и слишком уж знойно. Даже зонты порою не спасали. Игнис прятался под ними, потому что лишь высшие могли вынести жар пустыни. Благородные пытались делать вид, что им тоже нипочем, раз в их жилах толика крови высших, но зачастую заканчивалось это обмороками и затяжной болезнью. Поэтому с рассветом город поднимал зонты, и на улицы верхнего наземного яруса ложилась спасительная тень. Как только жара спадала, зонты дружно опускались. И Игнис превращался в сказку. Дневного солнца хватало, чтобы яркие огни горели всю ночь и фонтаны били, не переставая.

Но император придерживался традиций, и его столица была закована в камень. Оранжереи здесь были разве что для императрицы, которая тосковала по родине. Грата Чикита была из рода Закатекас, тетка Линара. Этот брак был гордостью Дома южных, о том, чего им это стоило Закатекасы умалчивали. Но возвысились они настолько, что теперь принц Линар сумел заполучить в жены Готу Готвир.

С теткой Линар виделся накануне, до того как отправился в бордель. Передал ей воздушные пирожные с мамвой, которая привольно росла только в их родном анклаве. Плоды, которые снимали для императрицы в ее столичной оранжерее, по словам граты Чикиты горчили.

– Я рада за тебя, Линар, – ласково сказала тетка. – У вас с Готой будут здоровые и красивые дети. И ты не будешь жить здесь, – вдруг вырвалось у нее. – Наследник Дома живет в своей столице, – с тоской сказала грата Чикита.

Которая, похоже, ненавидела Игнис и главную имперскую пустыню. Самую большую. Вокруг столицы на много лун пути – пустыня и только она. И ничего вокруг, ни единого города, лишь цепочка оазисов, через которые в Игнис идут караваны с товарами и рабами. А на окраинах этой огромной пустыни – горы, тоже голые, со снежными шапками на вершинах. Снег навевает на высших тоску, в них течет огненная кровь, они стараются не приближаться к чуждому. Кроме северных, в чьей пустыне зима сурова.

Но Линар – южный. В его гигантском анклаве, самом большом в Новой империи много процветающих городов, и пустыня там совсем не безжизненная, а климат мягкий. Столица Дома Закатекас славный город Чихуан утопает в зелени и в нем кипит жизнь. Остро пахнет пряностями, и сладко мамвой, журчат фонтаны и с утра до вечера кричат разносчики, которые предлагают все, от кружки забористого южного вина до резвого скакуна. Любое желание будет исполнено, только плати. Кажется, что в Чихуане сам воздух звенит, с такой невиданной скоростью перетекают из кармана в карман золотые монеты.

Говорят, что Чихуан развратен, со всех концов огромного южного анклава туда съезжаются авантюристы всех мастей и разноцветные шлюхи. Которые на все готовы ради денег. Гиганты и карлики, бородатые женщины и грудастые мужчины, силачи и горные сучки со змеиными телами, – все они тянутся в Чихуан, будто бы им там патокой намазано.

Но это родина Линара, его столица, его наследство. И туда он отвезет жену, ледяную Готу. Похожую на статую, такие красуются в Храме Пяти. Благодаря внутрикастовым бракам за почти, что тысячу солнц представители правящей расы ничуть не изменились. Их видно издалека, потому что сьоры и граты выше на голову, а то и больше всех прочих. Правда их осталось немного, большинство не выдержали и смешали свою особую королевскую кровь с кровью аборигенов. Так появились благородные.

Линар чистокровный. Тогда откуда в нем эта мягкость? Любовницу в столицу прихватил! На собственную свадьбу!

– Я не хочу жениться, – вырвалось у него.

Отец нахмурился и сдвинул брови.

– Тебя никто не спрашивает. Иди, переодевайся. Скоро начнется церемония.

Линар не посмел возразить. Хотя, он знал, что не сможет прикоснуться к своей жене. Сегодня ночью Китана выпила его до дна и собирается продолжить. Она истинная южанка, страстная, огненноволосая, ненасытная. Ее запах, развратный запах Чихуана, въевшийся в рыжие волосы Китаны и ее почти невесомую одежду кружит Линару голову. Совсем не так пахнет Гота. Морозной свежестью. Линар ненавидел холод, но, как и всех высших, наследника Великих к нему пытались приучить.

Для Линара эти воспоминания были одними из самых неприятных. Ночь, проведенная в полярной пустыне, на одном из полюсов. Как он только не погиб! Оказывается, лютый холод имеет запах, снег пахнет смертью. Одно только присутствие Готы леденит.

Отец не понимает, что завтра разразится скандал. Но Линар послушно оделся в цвета их Дома, зеленый и оранжевый. И пошел к имперскому порталу, встречать свою невесту.

Там уже выстроились родственники. Семья. Линар поймал насмешливый взгляд разряженного в пурпур Ранмира. Первый Меч империи, хоть и второй сын великого Дома аль Хали. Ранмир возвышался даже над высокородными: идеальное бронзовое тело, хоть в Храме выставляй, вместо божественной статуи, надменный взгляд пронзительных черных глаз, жесткие черты лица. Вечный. Они все такие, властные, заносчивые, коварные. Их цвет – красный. Кажется, Ранмир вчера пытался напоить жениха до полусмерти. И предлагал ему женщин, разных.

Сам сьор Ранмир отдыхал в постели с тремя. И все они были довольны. Но жена Ранмира девять солнц не могла забеременеть, все уже думали, что этого так и не случится. Хвала Огню, грата Сатара носит ребенка. Иначе Ранмира было бы не усмирить. Сьоры из дома аль Хали способны переступить через любые клятвы после того, что случилось с первой императрицей. Которая была из Дома вечных.

Ранмир завтра первый нанесет удар по Дому Закатекас, после того, что собирается сделать его наследник Линар. Хотя, нет, первой будет мать Готы, брошенная в первую же ночь жена кинется на грудь граты Летис. А уж та побежит прямиком к императору.

«Прости меня, отец», – подумал Линар, избегая глядеть на собравшихся у портала родственников, сегодня здесь были все.

– Жаркого дня, – услышал Линар традиционное приветствие.

– И вам, сьоры и граты.

– Все готово для церемонии. Открыть портал!

Император в белых с золотом одеждах сам соединил пластины и приложил ключ-шифр. Свою светлейшую ладонь. Линар увидел Готу. Невеста была в сине-белом парадном платье. Цвета Дома Готвир. Северных. Длинные черные волосы переплетены серебряными жгутами. В ушах и на шее невесты сияли сапфиры. Лицо словно застывшее, безразличное, как и всегда. Линар через силу протянул ей руку:

– Добро пожаловать, грата Гота. Я готов.

2

– Зачем тебе так нужно на свадьбу, Дэстен? – дед пронзил его взглядом.

Глава Дома Халлардов, которых еще называли дальними, вынужден был поднять голову, чтобы сделать это. Заглянуть в глаза Дэстену.

– Почти что высший, – одобрительно сказал дед, поскольку Дэстен молчал. – Лишь глаза тебя выдают.

У высших глаза зеркальные, черные, с огненной точкой вместо зрачка. У Дэстена они тоже почти черные, но если приглядеться, зрачок заметен. Обычные глаза, как у всех благородных. Только Дэстен не благородный, он сир. Наемник. Его зовут Дэстен Хот, и этим все сказано.

Это укороченное имя означает, что и его отец был наемником. Откололся от одного из лэрдов и поступил на службу. Заключил контракт и нанялся за деньги. Сиры не имеют владений, у них нет земли и нет замка. Даже захудалого. Третья каста Новой империи, ниже только свободные и рабы. В которых нет ни капли крови высших. Но в Дэстене ее больше половины, это видно. И все же он только сир.

– Я хочу увидеть мать, – решился, наконец, Дэстен.

Это было одной из целей, с которыми он собирался отправиться в столицу. О других лучше умолчать. Хотя дед, кажется, обо всем догадывается. Как-то он протянул Дэстену книгу. Внук глянул на обложку и вспыхнул. Словарь. Язык высших, запретный. Сиров и даже благородных запрещено особым законом ему учить. Дед же спросил:

– Сколько слов ты уже знаешь?

– Немного, – признался Дэстен.

– Могу поспорить, что эти слова пунктум, рита и пэссит. Символы тоже знаешь? Возьми.

И Дэстен книгу взял. С того дня он выучил много слов и все символы. Только это не помогло. Артефакты Великих Домов по-прежнему оставались для Дэстена загадкой. Они его не слушались. Он пытался их уговорить на языке высших, эти фамильные артефакты. Пытался их выкрасть. Его поймали.

Дед повертел в руках транспортер, который Дестен стянул из кабинета главы Дома Халлардов и вдруг улыбнулся:

– Держи.

Дэстен замер.

– Держи, что же ты? Можешь взять.

Он взял.

– Давай. Я видел, с какой жадностью ты за мной подсматривал. Ты давно уже все знаешь. Так начинай.

Он сглотнул и осторожной соединил пластины. На экране появилась карта. Дэстен навел стрелочку на Калифас, появился город. Улицы и храмы. Королевский дворец. И символы: пунктум рита. Дэстен выбрал дворец.

Пэссит. Дэстен добрую сотню раз видел, как это делает дед. Вот сейчас и сир Хот коснется экрана пальцем и окажется в Калифасе. А дальше – куда угодно. Высшие повергали простой народ в трепет, внезапно появляясь и исчезая. За это в том числе их называли магами. Но Дэстен давно уже начал сомневаться в том, что это именно магия.

Дед улыбался:

– Ты же видишь: я тебе не мешаю.

Пэссит. Дэстен приложил к экрану палец. Ничего. Пэссит! Дэстен с силой давил на экран, дед смеялся.

– Хочешь другой? – сказал, наконец, он. – А вдруг эта штука просто неисправна.

Дэстену протягивали другой транспортер.

– Как видишь, у меня их несколько, – снисходительно сказал дед. – И если ты поймешь, в чем тут секрет, один твой. Мне не жалко.

Дэстен жадно схватил артефакт. А вдруг, правда? Все повторилось. Включая фиаско. Пэссит! И – ничего.

– Дай сюда, – дед сердито отобрал у него транспортер. – Ну, пусть будет Калифас.

Пэссит. Дед приложил к экрану палец и исчез. Появился он вновь через пару ликов. С улыбкой на лице:

– Жаркий день сегодня в городе, где живет моя дочь. Прекрасный день!

– Почему я не могу? – в упор посмотрел на сьора Ренье его внук. – Только кровь высших может управляться с их артефактами?

Дед вздрогнул:

– Как ты сказал?

– Я сказал: кровь высших.

– Ты слишком любопытен и настойчив. Я, кажется, люблю тебя, бастарда, больше своих высокородных внуков. Ты мне очень нравишься, Дэстен. Хотя с твоим появлением связаны самые ужасные луны моей жизни. Но я дал клятву. Кровную клятву высших. Я не могу сказать тебе правду. Ни слова. Ты можешь и дальше воровать артефакты. Но как ты уже убедился, для того, чтобы им пользоваться, надо…

– Надо? – Дэстен замер.

– А вот этого я тебе не скажу.

– «Множь невежество и властвуй», – мрачно сказал Дэстен. – Таков ваш девиз. Девиз высших. Вы не боги, и не маги, я в этом уверен. И я докопаюсь до истины.

Этот разговор дед, как выяснилось, не забыл. За Дэстеном стали приглядывать. Он рвался в столицу, потому что их анклав был на задворках империи. Материк весьма скромных размеров, в центре – комфортная по климату пустыня, но до ближайшего анклава аж тридцать лун морского пути! Конечно, в их столице Нараборе есть портал, через который высшие хоть каждый день могут навещать своих родственников. Но Дэстен не высший. У него нет ключа-шифра, его не слушаются фамильные артефакты. Он не в состоянии открыть портал.

И у него нет повода перемещаться в Калифас. А Дэстен так тоскует по матери. Тайна, связанная с его рождением известна разве только деду. И матери, конечно. Все наемники и слуги, которые ей помогали, мертвы. Убит эскулап, принимавший роды, а ведь он был сильнейшим в анклаве, а значит, неимоверно ценным для Дома. Но и мэтра не пощадили. Отец Дэстена мертв. Его казнили, как только стала заметна беременность граты Виктории.

Высокородные сьоры могли иметь сколько угодно бастардов, для граты же это было недопустимо. Ее дети – это самая большая ценность империи, они могут быть только высокородными. Потому что забеременеть для граты – это большая проблема. Три ребенка большая удача, и тратить силы на то, чтобы выносить бастарда не решится никто.

Мать Дэстена решилась. Это была огромная любовь принцессы Великого Дома и простого наемника, сира. Любовь, за которую Эдард Хот поплатился жизнью. Дэстен знал, что приказ о казни отдал дед. К которому у сира Хота были противоречивые чувства. Порою Дэстену казалось, что дед над ним издевается, а порою, что готовит для чего-то, о чем пока молчит.

Совершеннолетие высших наступает в тридцать солнц, но и живут сьоры и граты намного дольше простых смертных. А Дэстен уже в двадцать выглядел, как взрослый мужчина. Что еще раз подтверждает: он полукровка. А с различными поручениями дед стал посылать любимого бастарда еще раньше. Бою на мечах, двуручных и легких Дэстена учил тот же сир, что и высокородных. Разве что на бастарде никогда не было защиты.

Пояс, создающий защитный контур, как называл его дед, был одним из фамильных артефактов. А они не слушались бастарда. Ему приходилось отражать удары своих родственников, не полагаясь на помощь энергетического щита. Дэстен был полностью уязвим, и это делало его изобретательным. По росту и силе он высшим ничуть не уступал. Первым Мечом империи и даже анклава не могли признать какого-то сира, но то, что Дэстен лучший из учеников великого маэстро фехтования сира Лудвига было очевидно.

Его дядя, наследник рода Халлардов не был заносчивым и первенство в бою на мечах сира Хота охотно признавал. Дальние вообще слыли открытыми и общительными. Они сильно отличались от других высокородных, в анклаве Нарабор не запирали грат до свадьбы. О чем сьор Ренье успел пожалеть.

– Я вижу, ты что-то задумал, – дед сказал это с улыбкой. – Хорошо, я возьму тебя с собой на свадьбу. Но помни: одно неосторожное слово…

– Я помню. Я очень люблю свою мать и никогда ей не наврежу.

– Но ты навредишь себе. Столичные лэрды и сиры не то, что жители Нарабора. Высшие тебя быть может и не заметят, но благородные захотят унизить. Поставить на место. Ведь ты всего лишь сир Хот…

… Дед ошибся. Дэстена заметили. А что касается унижений, они начались сразу же. Дэстен шел в покои императрицы, надеясь увидеть там свою мать. Взглянуть на нее хотя бы издали. Он так волновался, что поднявшись на верхний ярус по крутой винтовой лестнице, налетел на девушку, которая чуть не упала Дэстену под ноги. Он еле успел ее подхватить.

Дэстен сразу заметил, что девушка красива. Очень. У нее была смуглая кожа, пышные черные волосы и необычайно яркие зеленые глаза, которые чертовка прикрыла, упав Дэстену в объятья. И притворилась, что лишилась чувств.

– Леди, с вами все в порядке? – он смотрел бы на нее вечность. Но существуют приличия.

– Кто вы? – прошептала девушка. – Такой мужественный… Красивый…

– Сир Дэстен Хот.

– Сир?! – она моментально пришла в себя и вырвалась из его рук. – Никогда бы не подумала. По виду ты лэрд.

– Могу я узнать и ваше имя?

– Сирра Олола Баэрд.

– А! Так вы дочь лэрда!

– Младшая. За мной не дают земель. Поэтому я и стала наемницей.

– И вы ищете при императорском дворе мужа?

– А что же еще? – девчонка сверкнула глазами.

«Ух, ты, какая!» – невольно подумал Дэстен. У сирры кроме редкой красоты был еще и характер.

– У вас есть шанс стать леди, – не удержался Дэстен.

– А у тебя?

– Стать леди? – рассмеялся он.

– Лэрдом, болван!

– Боюсь, что нет.

– Тогда прощай, – она невольно вздохнула. – Мне надо держаться от тебя подальше, красавчик. Сам знаешь: лэрды женятся только на девственницах.

– Но до свадьбы еще есть время, – намекнул он.

– Потрать его с пользой, – сказала дерзкая девчонка. – У тебя тоже есть шанс подцепить леди. Девушку, у которой нет братьев, но у которой отец – лэрд. Ни тебе, ни мне не повезло.

Она побежала по ступенькам вниз, в то время как Дэстену надо было в приемную к императрице. Преследовать девушку было глупо. У сирры есть цель и бездна способов, чтобы ее достичь. Красивые глаза и грудь восхитительной формы. Умение казаться слабой и бойкий язычок.

Уже спустившись на пару ступенек вниз, Олола обернулась:

– И все-таки жаль, что ты не лэрд.

«Мне тоже», – подумал Дэстен.

Мать он увидел издалека и сердце сладко замерло. Дэстен знал, что она его любит. У него было два единокровных брата: мать вышла замуж за наследника Дома аль Хали сьора Намира и подарила ему двоих детей. Грата Виктория и сир Дэстен Хот боялись даже смотреть друг на друга. В Дэстене через чур благородной крови. Он боялся, даже думать о том, что сказал его матери супруг в первую брачную ночь. Но брак расторгнут не был, а, значит, мать что-то пообещала.

Дэстен со сладкой болью в сердце смотрел, как мать в пурпурном платье, подчеркивающем ее яркую красоту, беседует с какой-то гратой. Судя по цветам одежды грата эта из Дома северных. В приемной императрицы толпились и лэрды, и наемники. Стражи ворот, которые не заступили на смену, телохранители высших, секретари и слуги для особых поручений. Дэстен постарался с ними слиться, но мать его заметила.

Лицо ее преобразилось. Она улыбнулась и поманила Дэстена пальцем.

– Позвольте представить грата Халлард: сир Дэстен Хот, отец держит его при себе для особых поручений.

– Хот? Наемник?

– Да, бесценная грата, – Дэстен низко поклонился.

– Странно. Выглядишь, как лэрд.

Он вспыхнул. В Нараборе все знают, кто он. Всего лишь сир. А здесь так и будут удивляться. Матери не стоило его замечать, тем более заговаривать с ним.

– Прошу меня простить, грата Халлард, но мне надо кое-что передать отцу через Дэстена. На словах.

Мать незаметно тронула его руку. Дэстену стало жарко от этой невинной ласки. Они отошли к укромной нише.

– Не надо опускать полог, – умоляюще сказал Дэстен.

– Хорошо. Я просто буду на тебя смотреть, – грустно улыбнулась мать. – Ты здоров?

– Да.

– Дед тебя не обижает?

– Кто я такой? Сир Хот, – сказал он с горькой улыбкой.

– Я не могла сделать для тебя больше, пойми.

– Мама, я тебя не виню. Я…

– Виктория? – раздался вдруг властный голос. – Извини, что по имени, мы ведь ближайшие родственники.

Дэстен резко обернулся. И сразу понял, кто перед ним. Он тщательно изучал геральдику, а такого великана ни с кем из высших не спутаешь. Первый Меч империи. Сьор Ранмир аль Хали. Вот бы с кем вступить в схватку! А если Дэстен его победит? Сердце сладко замерло.

– Это сир Хот, – изо всех сил стараясь казаться безразличной, сказала мать. – Он состоит при моем отце для особых поручений.

– Сир, не мейсир? Уверена? – насмешливо спросил сьор Ранмир.

Титул «мейсир» носили бастарды из Великих Домов, те, кого отцы признали. Дэстен невольно напрягся. Вечные проницательны.

– Мой отец был наемником, – через силу сказал Дэстен.

– А мне сдается, что нашей крови в тебе больше половины. Хорошо управляешься с мечом? – небрежно спросил сьор.

– Хотите проверить?

– Дэстен! – вырвалось у матери.

– Не беспокойся, Виктория, я его не убью. Не сейчас.

– А если я вас убью?

– Забавный полукровка. А как же сьор? Ты ведешь себя со мной, как равный.

– Простите, сьор, – Дестен как можно ниже склонился.

– Прощаю, – рассмеялся Ранмир аль Хали. – Завтра приходи ко мне во дворец. Я обещаю, что сниму защиту, когда подниму свой меч, а ты свой.

– Ранмир, он же еще юноша, – беспомощно сказала мать.

– Он полукровка, значит, уже мужчина. Сколько тебе солнц?

– Двадцать пять.

– Хот… Это от какого родового имени? Хотгарты? Хоттауэры? Из какого ты анклава?

– Из дальнего. Я родился в Нараборе.

Сьор Ранмир вскинул брови.

– Я плохо знаю геральдику, – насмешливо сказал он. – Но среди дальних лэрдов вроде бы нет никого, чье родовое имя начиналось бы с Хот.

– Дэстен, ступай, – не выдержала мать.

– Так завтра ты придешь? – тронул его за плечо высокородный сьор.

– Да. Сьор.

Он еще разок сможет увидеть мать и возможно даже не издали. Сказать ей пару слов и услышать ее нежный голос. Незаметно тронуть край ее платья. Вдохнуть ее аромат, который для Дэстена слаще всех запахов мира. Ради этого можно скрестить меч хоть с демоном из Мрака. Хотя Ранмир аль Хали и есть демон.

– Кто он? – спросил сьор у жены своего старшего брата. – Я все равно это узнаю.

– Сир Хот.

– Мне не хотелось бы скрестить наши с сиром Хотом мечи на поле боя. А рано или поздно это случится, – задумчиво сказал Ранмир аль Хали. – Я буду вынужден его убить, а полукровка мне нравится. Хороший воин, я это чувствую. Я уважаю силу. Я пришлю его голову тебе, чтобы ты ее похоронила.

… – Нападай. – Сьор Ранмир сбросил на руки юному пажу пурпурный плащ и небрежно отсалютовал довольно тяжелым широким мечом, который казался в руках аль Хали игрушкой.

«Меч-бастард», – невольно отметил Дэстен, который и сам предпочитал такие. Они гораздо легче, чем двуручные, и покороче, зато с удлиненной рукоятью, за которую можно взяться и двумя руками, чтобы нанести сокрушающий рубящий удар. Но в том что Первый Меч прекрасно фехтует и одной рукой сир Хот нисколько не сомневался.

Кто посмеет ослушаться высшего? Тем более, в душе пело: атака-защита-ответ. Сир Лудвиг рифмовал фехтовальные фразы, чтобы его ученики слышали музыку боя.

Дэстен поднял свой меч, такой же весомый и надежный, как у противника, заметно сужающийся к низу, чтобы не только рубить, но и колоть. Сердце тревожно билось. Дэстен мечтал об этом поединке и боялся его. Перед ним ведь не просто воин, а Первый Меч империи! Этот титул не дают при рождении в отличие от других. Сьор Ранмир его заслужил не только на турнирах, но и в бою. Играючи отбил атаку. Но Дэстен и не собирался ее завершать. Его хорошо учили. Не надо показывать сразу, на что ты способен.

– Кто твой отец? – удар.

– Сир Эдард Хот.

Дэстен понял, что и сьор тоже сражается не в полную силу. У них одна школа. Возможно, именно сир Лудвиг учил младшего аль Хали. Еще один удар:

– Где он сейчас?

– Его убили.

– Он был плохим наемником, раз позволил это сделать?

Дэстен рванулся в атаку. Последовал град яростных ударов, которые сьор Ранмир легко отразил.

– А твоя мать? Кто она?

– Не знаю.

– Где она? – еще удар.

– Не знаю.

Дэстен усилил напор. Этих вопросов он хотел избежать.

– Она была шлюхой? Раз отец тебя не признал. Да к тому же умер.

– Его убили!

Меч мелькал в руке у Дэстена, казалось, еще немного, и он достанет грозного сьора.

– Молодец, – неожиданно похвалил аль Хали. – Кто тебя учил?

– Сир Лудвиг.

– Один из лучших фехтовальщиков империи учил простого сира Хота? Признай, что ты бастард из Дома высших, – удар. Дэстен пошатнулся, но устоял. – Как ты оказался у главы Дома Халлард? – серия стремительных ударов. Вот теперь Первый меч империи дал себе волю. И сам пошел в атаку.

– Он меня заметил… Случайно… – Дэстен еле стоял на ногах.

Могуч Ранмир аль Хали. И как уверен в себе! Удар с разворота, наотмашь, да еще двумя руками, такой сильный и резкий, что Дэстен еле его парировал. Учитель показывал, как это делать, но никто еще не бил по Дэстену с такой страшной силой. Казалось, что его меч сломается.

– В тебе много нашей крови. У сына шлюхи и труса, откуда?

Дэстен потерял самообладание. Его мать не была шлюхой, а отец трусом. Никто не смеет их оскорблять, даже высший! И Дэстен пошел напролом, забыв об осторожности. А Ранмир аль Хали был хладнокровен. Сокрушительный удар свалил Дэстена с ног, его меч оказался на земле. Но Дэстен стремительно поднялся и вытер с лица кровь. Изо всех сил ударил сьора ногой, и когда аль Хали пошатнулся, схватил меч. Чтобы разъяренный сьор тут же снова выбил его из руки. Дэстен выхватил кинжал. «Моя мать не шлюха», – хотелось крикнуть ему, – «Она живет в твоем дворце. И твоя жена ей кланяется, потому что не ты наследник рода. А твой брат».

Сьор аль Хали так стремительно переместился, несмотря на огромный рост, что Дэстен не успел даже замахнуться. Его беззащитная шея почувствовала отточенное ребро меча. Кровь закапала на дублет. Если бы сьор захотел, голова Дэстена упала бы к его ногам.

– Ты хорош, – хищно улыбнулся Ранмир аль Хали. – Но сегодня ты мне не соперник. Я славно позабавился, а сейчас меня ждет жених бесценной Готы. Тебя в бордель не зову, таким там не место. Если твоя тайна оскорбительная для моего Дома, считай, что ты мертв. А я ее узнаю. Почему ты не носишь титул мейсира, хотя по виду ты – бастард высших. Я бы признал такого сына.

Когда сьор Ранмир ушел, кто-то схватил Дэстена за руку. Он обернулся: мама.

– Хвала Огню, ты жив! – она с ужасом смотрела на глубокую кровоточащую царапину на шее у сына.

– Нас могут увидеть! Уходи! – Дэстен был зол на себя. Бой закончился слишком быстро.

– Он чудовище! Если бы в этом солнце Сатара не забеременела, она была бы мертва! Ранмир идет по трупам, тебе не следовало принимать его приглашение!

– Но его жена племянница самого императора! Она неприкосновенна!

– Ранмира это не остановит. Я чуть не умерла от страха за тебя. Беги отсюда.

И мать исчезла. Дэстен понял, что она воспользовалась транспортером. Как же легко этим высшим. А вот ему придется искать дорогу к главному хранилищу артефактов, и не только к нему. Завтра, когда все высшие будут в Храме, Дэстен спустится на второй ярус и попытается проникнуть на третий.

Игнис не только самый большой наземный город в империи, у него в отличие от других столиц аж три подземных яруса. Под пустыней оказались гигантские подземные резервуары с водой, целые озера. Поэтому главную ценность знойной пустыни здесь не экономят. Воды сколько хочешь, и ванну принимают не только высшие с благородными, но и свободные. Все, у кого есть деньги.

Даже для рабов есть купальни, только подземные и общие. Дэстен видел рабов только издалека. Наемникам прислуживают свободные.

Он впервые приехал в столицу надолго и хотел как следует рассмотреть, как здесь все устроено. Особенно его интересовали второй и третий ярусы. Дэстен знал, что наемники обычно не любопытны, благородные тем более. У них есть все, кроме верховной власти. Но высшие умеют сдерживать недовольство. Где золотом, где мечом. А где и магией. Хотя, вряд ли это магия.