Фиолетовые миры. Мистика

Коты против сущностей

Так сложилось, что девяносто пятая квартира в доме номер два на Шелковой улице стала полем боевых действий между котами и мертвыми сущностями.

Семья Степлитов, проживающая там, никогда бы не узнала об этой войне, если бы не события поминального дня – в честь их прабабки, умершей за месяц до этого.

Война началась три года тому назад, когда супруги Степлиты въехали в квартиру на четвертом этаже и сделали там ремонт.

Мертвые заинтересовались квартирой номер 95 со смертью прошлого владельца, и совершали попытки вселиться в тела новых хозяев. Поэтому Тену и Лисее в первую неделю снились только кошмары, и они оба испытали несколько серьезных провалов в памяти.

И хотя Тен Степлит не любил домашних животных, через неделю после въезда он встретил у подъезда бездомного котенка, который буквально напросился к ним домой. Затем котенка не удавалось никому пристроить, поскольку тот вел себя отвратительно.

Котенка оставили и назвали Шерд. Он стал первым домашним питомцем Степлитов, поначалу горячо любимым.

Супруга Тена – Лисея – напротив, очень любила кошек, но тоже не собиралась заводить больше одной.

Так сложилось. "Так сложилось" – говорили Тен или Лисея, когда они оправдывались перед гостями, что у них завелось двадцать семь кошек, каждую из которых они успели возненавидеть. Кошки летали по квартире, носились как бешеные, и разрушали новый ремонт.

Квартира делилась на три зоны.

В первой правил Шерд, во второй Кеток, в третьей Амурд. Ветеринары не могли объяснить, почему в данном прайде власть держали самцы.

Но Шерд, Кеток и Амурд легко объясняли себе причины.

– Природа природой, – говорили коты, – а защита от мертвых – мужское дело.

Дело в том, что квартира Степлитов оказалась очень значимой точкой для мертвых сущностей по стратегическим соображениям. Вероятно, поэтому сущности изо всех сил рвались здесь в физический мир, а коты в свою очередь мешали им это сделать.

Все самки занимались добыванием негативной энергии от хозяев, а коты гоняли сущностей по дому. Супруги то и дело одергивали котов, чтобы те не громили квартиру. У Лисеи сел голос от крика.

Шерд не справлялся в одиночку. Он постоянно пытался снискать у хозяев любовь, но все чаще не находил ее. Он труднее восстанавливался. Так, когда его выносили на улицу, он стал сбегать, если получалось, чтобы найти во дворах бойцов и вернуться в квартиру уже с ними.

Степлиты брали всех, кого приводил Шерд, потому что знали, что в противном случае он разрушит что-нибудь еще. В общем-то, Степлиты уже не знали, что делать, и просто потеряли контроль над происходящим.

Но одно они знали точно: им перестали снится кошмары, а загадочные провалы в памяти прекратились. Коты бережно относились к хозяевам и позволяли им вести здоровую жизнь, хоть и в полном бардаке и разрухе.

Коты, к сожалению, не могли объяснить своего шального поведения владельцам.

Они физически не могли спать по шестнадцать часов в сутки, потому что каждые пять-семь часов на квартиру набегал отряд мертвых духов. Коты патрулировали территорию и молниеносно реагировали. Комнаты сильно страдали: все углы с новыми обоями уже были исцарапаны, да и по стенам тоже – по траекториям полета в прыжке. Шторы превратились в лохмотья, но в интересах котов было оставить их висящими, так как по ним было удобно долетать до потолка. Во многих местах линолеум и ламинат имели выбоины, вмятины от упавших тяжелых предметов мебели и бытовой техники. Диваны, кресла, столы – были также исцарапаны. Супругам часто приходилось докупать посуду, так как она постоянно билась. Люстр в квартире не было – коты их снесли в первый месяц, и затем супруги не видели причин повторять этот опыт.

Степлиты никогда не гладили котов, и совершали постоянные попытки их раздать и пристроить в чужие руки. Шерд искренне страдал из-за этой ситуации. В глубине своей кошачьей дши он жаждал любви и признания своих заслуг.

Так, один раз к Шерду пришел Топус, глава мертвого наступления и предложил сделку:

– Шерд, позволь нам всего на один раз вселиться в одного из Степлитов. Например, я проживу в теле Тэна Степлита один день, а потом ты демонстративно вышвырнешь меня из его тела. Лисея будет несказанно счастлива, да и Тэн будет еще счастливее супруги. Но, самое главное, они наконец-то осознают, что вы не просто так беситесь без причины. Они тебя полюбят и начнут гладить.

– Они никогда не будут меня гладить после того, как я разбил хрустальное сердце, подаренное им на свадьбу.

– Может быть и так, Шерд, но подумай как следует. Степлиты хотя бы перестанут мешать котам защищать их от мертвых сил.

Шерд категорически отказался, но отказ дался ему с трудом. Разумеется, после этого Топус пробился в тело Тэна просто так.

Оказавшись в теле Тэна Степлита, Топус ударил Лисею посреди ночи. Та была жутко оскорблена, но Тэну удалось все списать на случайность и приступ лунатизма. Шерд так и не смог себе простить тогда произошедшего, хотя он в ту ночь приказал всем бодрствующим кошкам вцепиться в конечности Тена и удерживать его. Сам Шерд выцарапывал глаза хозяину, потому что ходили слухи: сущность трусливо бежит, как только понимает, что в человеческом теле отсутствуют глаза.

Далее Тен всю неделю пытался пристроить кошек "в добрые руки". Он получил многочисленные шрамы, некоторые из которых не заживут уже никогда. Тен винил во всем котов и по-тихоньку начинал на них срываться уже физически: то кинет в них тапком, то поддаст под хвост веником, то неаккуратно столкнет с табурета.

– Такова наша кошачья судьба, – говорил Кеток Шерду, – Наша роль никогда не будет осознанна человечеством.

Амурд сказал остальным:

– Давайте же решаться. Мы словно между молотом и наковальней. Мы бы уже давно выиграли войну и отстояли территорию, если бы не постоянно встревающие хозяева.

Амурд предлагал всем вместе бежать на день, чтобы хозяева заметили разницу – когда их защищают, или же когда их дом будет кишеть нечистью.

– Как вы смеете предлагать такое? – возмутился Шерд, – Это вас Топус подкупил. Не смейте и думать.

Шерд пристально посмотрел в глаза собратьям и сглотнул, потому что сам чуть было не согласился.

Шерд хотел следовать принципам долга и чести. Всех новорожденных котят воспитывали в тех же убеждениях. Они продолжили борьбу, проявляя дополнительную смекалку.

Порой, котам приходилось приглашать в квартиру всех кошачьих подъезда, чтобы справиться. Для этого коты Степлитов долго тренировались, научились работать с ключами, дверными ручками, ножами. Они накачали мышцы задних лап, и, когда Тен и Лисея были на работе, ходили как прямоходящие. Будучи уже мышечными котами, они занимались гимнастикой и изучали темные искусства.

Часть кошек промышляла воровством и спускалась по запасной лестнице на улицу. Там кошки отбирали кошельки у похожих, отбирали сумки у беззащитных бабушек или детей – если в них угадывалась провизия. Они совершали набеги на супермаркеты. Собирали обои, мебель и ткань на ее обивку, шкафы, посуду, и все несли в дом – чтобы возмещать ущерб, наносимый квартире в процессе войны.

Сущности отличались коварством. В отличие от кошек, они умели летать, проходить сквозь стены, увеличиваться или уменьшаться в размерах, телепортироваться.

Часто сущности использовали полиэтиленовые пакеты, как перевалочные пункты и возможность закрепиться в физическом мире. Тогда кошки прогоняли духов из пакетов, и старались уничтожить пакеты во имя спасения людей.

Шерд знал, что привлек множество сил к исполнению своего долга; и однажды война прекратилась.

Темные силы отступили.

Главные самцы держали территорию под контролем несколько дней, проверяли все темные уголки, дежурили у порогов, но мир действительно настал.

Шерд, Кеток и Амурд стали обговаривать, как бы распустить половину кошек и разъехаться, чтобы не напрягать хозяев в материальном вопросе.

Они уже раздали двух котят, отпустили трех кошек и пятерых пожилых котов на улицу, как вдруг к Степлитам приехала прабабка по линии Лисеи. Она приехала погостить, посмотреть, как внуки обжились, попросила остаться на ночь, и неожиданно скончалась прямо в гостиной на диване.

На сороковой день нежить воспользовалась смертью прабабки как трамплином для возвращения. Когда Лисея попросила мужа устроить поминки, мертвые пришли праздновать свое возвращение.

Духи воспользовались неожиданностью и начали с того, что блокировали кошек – не давали им проснуться. Шерда оставили в сознании одного, чтобы мучился.

Топус вышел на разговор с котом и предложил:

– Позволь духам побывать в физическом мире хотя бы день. А потом спокойно нас прогоните. Сделаете этакую прививку от людской глупости: хозяева поймут, чего им стоит бояться, и признают ваш труд. Будут покупать вам самый вкусный корм. Будут ласкать тебя за ухом.

– Хорошо, – неожиданно согласился Шерд.

– Тогда придержи своих парней, пока мертвые развлекаются.

Шерд лег на спинку кресла и с грустью стал наблюдать.

Лисея приготовила мясных пирожков.

Стемнело. Тен развернул стол в гостиной и задвинул шторы. В семь часов стали подтягиваться гости.

Пришли родители с обеих сторон, сестры, братья, друг Тена. Лисея открывала всем двери, обнимала и пользовалась платком, чтобы вытирать горючие слезы.

В дверь в очередной раз позвонили, и Лисея открыла: к квартире пришла её мертвая уже как пять лет сестра. Лисей зарыдала, почувствовала что сходит с ума, но пустила бедняжку. Затем в гости пожаловала её тетя Рисита, умершая лет десять назад. Затем пришли двоюродные племянники-близнецы, умершие два года назад в возрасте двенадцати лет.

Всех Лисея пускала и усаживала за стол вместе с остальными.

Родственники молчали; разговор не клеился.

В течение часа коты один за другим просыпались и сразу бежали в направлении мертвых. но Шерд их останавливал. Они забрались на шкафы и надрывно мяукали оттуда.

Тен нервничал и просил котов замолчать.

Все подняли бокалы за прабабку и выпили, не чокаясь.

Шерд взвыл, но остался на месте.

Часть стола, за которой сидели все мертвые родственники, молчала, хоть к ним и обращались.

Лисея заметила, что их кот плачет. Она взяла ватный диск, чтобы протереть ему глаза, они гноились.

Вечер прошел незаметно. Под конец мертвых стало заметно больше – их впускал в квартиру уже кто-то другой. После двенадцати дверь и вовсе осталась открытой. К ней поставили табуретку, в подъезде слышалось постоянное шарканье. Тен всё кричал, чтобы закрыли дверь.

Наконец, в три часа, входная дверь захлопнулась.

Сестра Лисеи – Зелина – встала ближе к желтому торшеру и впервые открыла рот:

– Спасибо за гостеприимство, Лисея.

Лисея кивнула.

Зелина и ее покойный муж (те вдвоем умерли в автокатастрофе) взяли Лисею под руки и повели в коридор.

– Тен! Тен!

Муж Лисей вскочил и попытался высвободить Лисею.

Здесь подступили другие мертвые и уже вместе стали толкать хозяев к выходу.

Кто-то подсобил и вновь открыл дверь нараспашку.

Коты нахохлились: все смотрели на Шерда в ожидании приказа. Тот прыгнул в коридор, смотрел ошарашенными глазами в лица уходящих хозяев, но приказа не дал. Хозяев выперли из квартиры.

Затем Зелина открыла дверь на балкон и пригласила всех живых выходить через балкон.

Живые гости завопили от ужаса. Через десять минут они успокоились и выстроились в очередь. В основном, все плакали и приставным шагом двигались к двери балкона. Дядя Тена, Вир, рассеянный, словно под травой, завел отвлекающую светскую беседу.

Зелина распахнула дверь балкона и отошла.

Свежий воздух словно отрезвил Шерда. Приглушенно он сказал Амурду:

– Они не собирались приходить на чуть-чуть. Не было никакой сделки. Это обман! – затем он крикнул:

– В атаку!

И все коты взлетели со своих мест.

Они тут же набросились на ноги пришельцев, расцарапывали штаны, впивались в щиколотки. Мертвые брались котам за горло и душили. Дядя Вир попытался схватить Зелину за плечи, но его руки прошли насквозь нее. Зелина в свою очередь расхохоталась и шагнула в тело Вира – вселилась в него и принялась душить Шерда. Шерд мяргнул из последних сил, и остальные коты его отбили, а потом вытолкали Зелину из тела родственника. Коты оторвали сущностям ноги: этому способу изгнания мертвых их научили кошачьи предки. Без ног сущности оказались беспомощны и стали выползать из квартиры.

Ноги мертвых надлежало полить оставшейся после праздника водкой и поджечь на главном блюде – плоской обширной тарелке.

Живые родственники Степлитов, как могли, помогали кошачьему прайду.

Они закончили ритуал изгнания, когда уже рассвело, и пригласили хозяев обратно в дом.

Тэн и Лисея прошли в собственный коридор.

Родственники изложили хозяевам свою версию произошедшего, и Тэн Степлит хохотнул:

– Ну и ночка. Коты так орали, что я перестал слышать сам себя! У меня было что-то вроде помутнения рассудка. Кто-то подливал и подливал в мой стакан водки, а потом вытолкал за дверь.

Он посмотрел на Шерда и сказал:

– Ну что, парень. Ты, значит, наш спаситель? И заслужил немного ласки?

Тэн протянул к коту руки, но Шерд увильнул, запрыгнул на спинку дивана и потом на шкаф.

Амурд лег рядом с Шердом и промырлыкал:

– Они не поверили.

– Нет, – кивнул Шерд. – Да и не больно-то хотелось.

Тут коту показалось, что в подарочный картонный пакет на кофейном столике проникла сущность. Он браво спикировал к пакету, а вслед за ним полетел хозяйский тапок.

Зеркальный коридор

В доме молодой семьи Ливденов висело зеркало на втором этаже, в коридоре.

Однажды муж по имени Дит помогал с переездом своему другу. Тот попросил забросить некоторую мебель в дом Ливденов, на пару дней.

Они занесли зеркало, и оно совершенно случайно встало напротив домашнего зеркала.

Ночью, где-то в пятьдесят шесть минут второго часа, между зеркалами образовался коридор, и в нем завелся гном.

С того момента гном стал строить гномье «гнездо» и делать укрепления этого хрупкого зеркального сооружения. Жена Дита, Тизель, попросила передвинуть зеркало, но Дит поднимаясь по лестнице, потерял память последнего дня и рассеянно спустился. На следующий день друг Дита умер в автокатастрофе, и мебель укоренилась в доме Ливденов. На следующей неделе жена напомнила Диту о своей просьбе, и Дит вновь поднялся на второй этаж.

Он встал между зеркалами и увидел коридор.

Жена завопила:

– Дит, отбрось зеркало в сторону!

Дита засосало в коридор, он только успел крикнуть жене "Не подходи к зеркалам!".

Там уже был готов зеркальный гномий замок-лабиринт, достаточно разросшийся, чтобы Дит никогда не нашел дорогу назад в реальность. Дит увидел вокруг себя отражающие поверхности, некоторые были чистыми, некоторые мутными. Он долго скитался, и через какое-то время стал ориентироваться в пространстве. Лабиринт состоял из нескольких уровней. На каждом уровне работали гномы-строители, они укладывали зеркальные кирпичи и воздвигали новые стены. У гномов были цементные лопатки. Дит решил рискнуть и помчался напролом. Первую пару гномов удалось сбить, но потом его ударили по голове чем-то металлическим.

Дальше он очнулся в зеркальной сфере. Он вышел из сферы и обнаружил, что находится на вершине башни. Дит подошел к ее краю и оценил масштаб, с которым гномы подошли к делу.

Старший гном кричал, чтобы младшие по рангу не останавливали строительство и укреплялись. Сеть зеркальных коридоров занимала как минимум несколько миль во все стороны, и имела уже пару этажей, если не считать десятка башен над ними.

Дит разбил одну из сторон сферы и подкрался к старшему гному. Тот брыкался, вертел руками, создавал слишком много опасных телодвижений, и Диту пришлось его убить. Дит достал алмаз из нагрудного кармана гнома, и перед ним открылась дверь в реальность. Дит вышел в коридор своего родного дома и отставил чужое зеркало подальше от домашнего. Он взял что потяжелее, чтобы разбить зеркало, но жена схватила его за руку.

– В чем дело, Тизель?

Он посмотрел в ее глаза, увидел в них гномов.

– Стой, Дит, поздно, они уже захватили не только зеркала в этом доме.

– О чем ты говоришь?!

– Глаза – это ведь тоже зеркала. Когда мы с тобой смотрим друг на друга… между нами с тобой тоже зеркальный коридор. Если ты хочешь их полностью вывести, придется избавиться и от наших глаз. Имеет ли все это смысл теперь?

– Что за чушь?

Дит с болью смотрел на убегающего гнома в глазах жены. Тот бесконечно бежал вдаль, но не удалялся.

– Гномы не так уж и плохи. Чем они тебе мешают?

Дит понял, что дело плохо. Он с размаху разбил зеркало друга, а затем свое, не смотря на вопли жены. Дит вызвал скорую и подошел к Тизель. Он обхватил ее за затылок, и выколол глаза вначале ей, а потом себе.

Дорогая, я куплю тебе новое тело

В самом начале семейной жизни супруги Итенеки лишились работы и обеднели.

Трудная финансовая ситуация вынудила супругов продать женское тело их пары.

Глеклен и его жена, Тасами, оказались вдвоем в теле мужа. Он посмотрел в зеркало и сказал:

– Без паники. Мы поживем так пару лет, и, дорогая, я куплю тебе новое женское тело. У руля тела встану я. Тебе придется потерпеть пару лет.

***

Спустя десять лет Глеклен шел по главной улице Сивапольска, мимо бутиков.

Жена повернула их по-прежнему общую голову к витрине магазина “Дамские страсти”:

– Чудесное платье! Посмотри на этот подол! Он усыпан бисером, как сливочный торт сахарной пудрой!

– Мы обязательно его купим когда-нибудь, – пообещал Глеклен.

Он зашел в переулок, где торговали ношеной одеждой. Купил серый балахон и черные прямые джинсы, – Эти вещи не испортятся от постоянной носки и стирки. Возьмем один крепкий комплект. Стирать будем по ночам, чтобы к утру высохло. Балахон подойдет и для жары и для морозов. Очень практично.

– Посмотри на этот круассан с тертой клубникой! Он пахнет летней лесной землей и теплом солнца!

– Извини, милая, но мы не можем себе этого позволить. Мы купим десятикилограммовый мешок гречки. Проявляться как женщина в нашем мире – роскошь, которая не каждому по карману.

Тасами тихонько заплакала в его голове.

– Тише! – Глеклен сделал громкость мыслей жены на минимум внутри головы, – Будешь проявлять эмоции, когда я выполню свой мужской долг. Сейчас мы не можем терять время на эту ерунду.

Глеклен стал выходить с рынка, где его остановил за руку старик:

– В твоем теле сидит душа женщины?

– Как ты догадался?

– Я видел, как твои глаза пожирают моих танцующих дочерей, их наряды.

– Я рассматривал их в качестве любовниц.

Старик рассмеялся:

– Нет, я знаю этот взгляд. Это была не похоть, а зависть.

Глеклен растерялся.

– Признаться, ты прав. Я ношу в себе душу жены, и коплю деньги на отдельное тело для нее. Тебе кто-нибудь нужен на подработке? Я могу стать водителем для ансамбля твоих дочерей, или буду телохранителем.

– Это все лишнее. Можешь пустить жену к голосовым связкам? Я хочу услышать ее мнение.

– Не могу, у нас уговор.

– Как её зовут?

– Тасами. Знаете, если вы не собираетесь брать меня на работу, я лучше пойду.

Старик встал со столешницы своего прилавка и взял Глеклена за плечи, крикнул в его лицо:

– Тасами! Тасами!

– Убери руки, старик!

– Тасами! – глаза старика вспыхнули ярко-желтым светом.

Глеклен начал разворачивать старика, чтобы заломить ему руки, как вдруг его ослепило желтым цветом, сознание растворилось в свечении стариковских глаз.

Глаза Глеклена пару раз моргнули. Он, казалось бы прежний, сказал:

– Здравствуй, я – Тасами, – якобы Глеклен улыбнулся, но то была его жена в теле мужа.

Старик удовлетворенно кивнул и сел обратно за прилавок:

– Здравствуй, Тасами. То, что я скажу, не для ушей Глеклена, только для тебя. Я помогаю таким как ты заработать на женское тело.

– Вы дадите нам денег?

– Нет, я не об этом, – рассмеялся тот. – Сколько лет твой муж занимается вытаскиванием вас из нищеты?

– Десять, – ответила Тасами дрожащим голосом.

– Ты знаешь, что это означает?

Тасами отвела взгляд. Старик взял ее лицо и повернул к себе:

– Посмотри на меня. Твой муж не может вытащить вас из нищеты.

– Может, – хныкнула Тасами. В глубине души она подозревала, что так и есть, но не хотела терять веру в мужа.

– Нет. Он никогда не купит тебе женское тело.

– Вы нас не знаете!

– Я таких как вы каждый день вижу. Мужчины, захватившие души жен – это в основном те, кто посещают наш рынок, – объяснил старый дед.

Тасами оглядела толпу вокруг. Действительно, одни мужчины, в рваной одежде, неприметные, грозные.

– Что же мне делать?

– Захвати управление телом Глеклена, – Старик залез под прилавок а потом вытащил оттуда маленький мешочек, – а потом сыпь вот этот желтый порошок с утра в ваш утренний чай. Говори, что это настой одуванчиков. Этот порошок будет подавлять сознание Глеклена.

Тасами взяла трясущимися руками холщевый мешочек из рук старика.

В это же мгновение Тасами потеряла управление – сознание Глеклена очнулось.

– Что ты с нами сделал? – спросил он у старика.

Старик уже стоял спиной, он о чем-то лепетал с дочерью-танцовщицей, выглядел отстраненным и потерявшим интерес. Глеклен разозлился:

– Черт с тобой!

Он быстро вышел с рынка. Вернулся домой, перекусил хлебом и остаток дня провел в магазине рядом с домом – помогал хозяйке магазина с документацией за еду и доброе слово.

Под ночь Глеклен нашел в карманах мешочек с порошком и спросил у жены, откуда взялся мешок.

– Его дал старик, – чистосердечно призналась Тасами. – Умоляю, не выбрасывай его!

– Для чего этот порошок?

– Старик сказал, что порошок поможет мне.

– Я тебе помогаю Тасами, а не какой-то старик!

Глеклен бросил порошок в коробку рядом с кухонным столом и лег спать.

Ночью Тасами не спала, старалась навлечь на Глеклена сон о том, что желтый порошок поможет. Но утром Глеклен не захотел его пить.

Три дня Тасами терпела, пока не наступило ее день рождение.

Глеклен купил ей небесно-голубое скромное платье из шифона и положил в шкаф: на будущее. Там уже лежало около десяти платьев, для женского тела, которого у них не было.

– Дорогой, можно тебя попросить еще об одном подарке?

– Я выложил последние деньги на платье. Остальные хранятся для тела. Что же еще ты хочешь?

– Ты любишь меня?

– Да.

– Выпей желтый порошок завтра утром.

Глеклен задумался. Тасами уже думала взять свои слова назад, как муж ответил:

– Хорошо.

Утром супруги проснулись, как обычно около восьми часов. Глеклен долго собирался, он заметно нервничал. Уже начал одевать обувь, как вдруг пошел на кухню и мокрыми от волнения руками взял стакан, насыпал туда желтого порошка, постоял минуту. Залил кипятком. Перемешал и выпил маленькими глотками. Его сознание ослабло и отступило.

Тасами почувствовала, что может двигать телом мужа. Это было так непривычно, что она еле дошла до входной двери, держась за стену. Ее шатало. Натянула на ноги мужа обувь, осторожно стала спускаться по лестничной площадке к выходу из подъезда. Все звуки казались чересчур громкими. На улицах лаяли собаки, а солнце слепило. Тасами теребила сумку. Она уже более уверенно держалась на ногах, быстро шла к дому своих родителей. что находился в престижном частном секторе.

Вначале Тасами долго упрашивала охрану открыть ей ворота, так как родители наказали не пускать Глеклена. Потом Тасами, в теле мужа, прошла на родительскую землю, пересекла теннисный корт и взбежала по мраморным ступеням. Там уже стоял ее отец – напряженный, со свернутыми на груди руками.

– Не подходи! – угрожающе сказал отец Тасами.

– Позвольте, я объясню.

Тут сознание Глеклена проснулось, но он сдержал мгновенный импульс тут же выместить жену от руля управления их общим телом, и решил приглядеться к тому, что она делает. Он осознал, что жена пришла к своему отцу – она давно предлагала Глеклену попросить помощи у ее родителей, но он всегда отказывался из принципа: он хотел сам вылезти из нищеты и доказать всем, чего он стоит.

Глеклен увидел, как тесть обращается к нему с веранды:

– Я вижу, ты осмелился прийти без нашей дочери. По-прежнему скрываешь ее? Мы не видели ее десять лет. Как ты это объяснишь?

– Я продал ее тело, – сказала Тасами губами мужа, – нам нужны деньги на новое.

– Что ты сказал? – отец подошел к зятю и взял его за грудки. – Вы теперь одни из таких неприкаянных пар? Почему ты молчал?!

– Нам срочно нужны деньги, отец, – промолвила Тасами губами Глеклена. Глеклен оторопело наблюдал за происходящим, и изо всех сил сдерживался, чтобы не вмешаться.

Отец отступил. Его подбородок задрожал, а морщины собрались в уголках глаз. Он ушел в дом молча, вернулся с кипой наличных.

– Бери, – отец заглянул в глаза Глеклена, будто искал в них что-то, – И возвращайся. Возвращайтесь оба.

Тасами не выдержала и заплакала. Глаза отца тоже блестели. Тасами отвернулась и быстро пошла прочь с зеленой лужайки, за изгородь, на улицу.

Там она в спешке приняла того разведенного желтого порошка из термоса, и сознание Глеклена вновь померкло.

Тасами прижала к груди сумку с деньгами и бежала к торговому центру «Воплато». Тот находился в центре и горел яркими белыми огнями. Уже стемнело. По торговому центру разливалась музыка: звенели тысячи бубенцов, они создавали сплошной гармонизирующий фон, энергетически заряженное пространство.

Все стены центра – из стекла. А внутри – идеальные голые тела. Никакого бесстыдства; от них не веяло чем-то пошлым. Они смотрелись, как греческие статуи. Ряды стеклянных витрин и бесконечно тянущиеся ряды тел на любой вкус.

Тасами нашла кассы.

– Здравствуйте, я хочу купить тело.

Ей улыбнулась красивая продавщица:

– Это прекрасно! – она протянула руку с безупречным маникюром. На бейджике значилось «Ани».

– Мне нужно женское тело, – Тасами достала собственное фото, передала его консультанту, и развернула бумажный листок из грудного кармана, потом с волнением в голосе стала зачитывать оттуда, – Рост 155, глаза – светло-карие. Волосы прямые, телосложение астеническое, фигура – треугольник.

– Подождите, помедленнее!

Тасами руками Глеклена развернула листок к девушке Ани. Та объяснила:

– Вы хотите тело, похожее на прежнее? Нам нужно проверить склады.

Девушка взяла фото и помятый листок. Она долго цокала каблуками, пока удалялась в дальние отделы центра. Тасами села на пластмассовую скамейку, напоминающую мебель для кукол.

Прошло пару часов. Тасами уже раз пятнадцать подходила к кассе и спрашивала, куда делась первая продавщица Ани и когда ей принесут товар. Ей отвечали, что всё под контролем, и стоит подождать еще чуть-чуть. От нервов она еще два раза глотнула из термоса: меньше всего ей хотелось, чтобы муж застал ее на полпути к цели.

Тасами поднялась вновь и решительно пошла в направлении склада – так или иначе, даже если тело не подбирается, она хотела вернуть фотографию и лист с параметрами.

На двери склада значилось «вход запрещен». Она положила руку мужа на дверную ручку, и тут ее стали поворачивать с другой стороны. Вышла Ани.

– О, вы здесь! Вам сюда нельзя. Тела по вашим параметрам давно уже не выпускаются. Это старые модели. У нас есть линейка новых, хотите взглянуть?

– Я давала… давал вам лист, – сказала Тасами голосом мужа, – Где он?

– Какой лист? Пойдемте к центральной кассе, я покажу вам базу тел на сегодняшний день.

Тасами сделала усилие, чтобы согласиться. Продавщица усадила посетителя за большой монитор и пролистывала базу с мобильного пульта встроенного в часы на своей руке:

– Видите? Здесь мы имеем усовершенствованный скелет, работу внутренних органов, и, самое главное, если вы ищете действительно качественный товар – тела серии «Стабис», где докрутили настройки работы гормональной системы. Мир в них чувствуется более четким, ясным и по статистике меньше процентов случаев потери управления. Присутствие сознания – 10% по шкале Деббинга – это существенно, поверьте.

– Хорошо, я хочу посмотреть вот эту модель.

Ани провела тело супругов к нужной витрине, открыла ее ключом. Тасами осмотрела женское тело – незнакомые для себя черты. Кожа здесь была более бледной, волосы светлые, пропорции другие. Но Тасами чувствовала в себе готовность ассоциировать себя с этой незнакомой женщиной. Ани надела перчатки и раскрыла телу глаза, чтобы показать их голубой цвет. Тасами кивнула, в теле мужа, и попросила упаковать покупку.

Денег, к ее ужасу, еле хватило. Их несколько раз пересчитывали, чтобы убедиться, что сумма набрана.

На последние крохи Тасами доехала до ближайшего бесплатного пункта подключения. Она встала в очередь со своей коробкой на колесиках в будку на углу улицы. Туда заходили люди по очереди, дверь закрывалась, а сквозь щель было видно, как вспыхивал свет, словно происходило рождение звезды.

В очереди стояли простые люди, но было и несколько розовощеких счастливцев. Некоторые везли за собой не только громадные коробки, как из-под холодильника, но и нечто, напоминающее урну для праха. Там удерживались души.

Подошел черед Тасами. Она вошла в будку и увидела операционный стол и пару уставших и раздраженных врачей.

– Сюда – новое тело. Сюда – сами ложитесь, – бросил тот, чьи волосы были более всклоченные.

– Кого переселяем?

Она достала из сумки документы. Второй врач бегло проверил их. Тасами села на стол, как в трансе, сказала:

– Мы супруги Итенеки в теле мужа. Я, Тасами Итенеки, хочу переселиться в женское тело.

Тасами много лет мечтала произнести эти слова, но сейчас они прозвучали блекло. Не запахло розами, и муж не поцеловал ее в губы, чтобы поздравить с этим знаменательным моментом.

– Вы уверены?

Тасами оглянулась на врачей.

– Это стандартный вопрос. Мы обязаны спросить.

– Да, я уверена.

И ей мгновенно сделали укол. Сознание растворилось в темноте.

***

Тасами проснулась, открыла глаза и зажмурилась. Ее перебрало мурашками от холода. Она огляделась и увидела, что они сидят с мужем в парке на витиеватой скамейке в стиле рококо. Утро. Она – голая, прикрытая рубашкой мужа. Сумки нет.

Муж пришел в себя. Он напряженно разглядывал незнакомку рядом.

Тасами улыбнулась ему:

– Это я, Тасами, в новом теле.

Глаза Глеклена расширились, в них стояло изумление.

– Почему ты решила так поступить со мной?

– Я… я хотела все прекратить.

– Но мы договаривались! Оставалось потерпеть пару лет! – повысил голос муж, и с веток ближайших деревьев сорвались птицы.

Тасами встала, хотела жалобно что-то пролепетать по старой привычке, а потом прокричала не менее громко, чем муж:

– Я больше не могла позволить себе терпеть!

Он оторопел. Тихо спросил:

– Неужели я так плохо обошелся с тобой? Ты хочешь сказать, что я настолько плох? Ты хочешь уйти от меня?

– Нет! – воскликнула молодая женщина, – Я просто больше не буду терпеть.

Муж подошел к новой для него женщине и осторожно обнял, прижал ее голову к своей. Тасами не сопротивлялась. Он сказал:

– Я очень сильно извиняюсь. Что мне сделать?