Улыбка ей не к лицу

Глава 1

Молодая красивая женщина шла домой по ночному городу. Людмила слегка покачивалась от выпитого вина и улыбалась своим мыслям. Настроение было прекрасное: она отлично провела вечер и возвращалась домой. Каждый год, в этот день, институтские подруги собирались у Ирины на День Рождения. Праздновали, обычно, без мужчин, так как две из них были не замужем, да и в женской компании они все чувствовали себя более раскованно. Подруги много болтали, смеялись, сплетничали, рассказывали анекдоты с эротическим подтекстом и пили вино. К концу вечера дамы заметили, что употребили не мало, но количество пустых бутылок вызвало взрыв смеха и новую порцию шуток. Наконец все расцеловались, обнялись и дали возможность имениннице отдохнуть. Как говорится: «Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?».

Две подруги вызвали такси, а Люда жила в этом районе и ей до дома было дойти минут пятнадцать, не больше.

Будний день разогнал людей по квартирам, и только редкие прохожие встречались время от времени по дороге. Женщина подошла к скверу, за которым находился ее дом и на мгновение задумалась.

– Пройти одной по плохо освещенной дорожке или сделать большой крюк под фонарями вдоль магазинов и домов? – решала она.

Но сомнения уступили место страстному желанию поскорей оказаться дома и лечь в теплую уютную постель, тем более что завтра рано вставать и хотелось принять вертикальное положение и постараться хоть немного поспать.

Людмила решительно ступила на дорожку и оглянулась по сторонам. Часто в сквере, даже ночью, гуляли собачники, а молодежь слушала музыку и лениво потягивала пиво, или такие же как она, припозднившиеся прохожие, спешили домой по самой короткой дороге. Но сегодня в сквере не было ни души. Женщина быстрым шагом преодолела больше половины пути, когда вдруг увидела мужчину, стоящего под деревом недалеко от фонаря. Не слишком высокий незнакомец средних лет выглядел совершенно не опасным. Людмила скользнула по нему взглядом и неожиданно рассмеялась. Мужчина был без верхней одежды и почему-то в домашних стоптанных тапочках на босу ногу.

– Очевидно собаку вывел на прогулку, наверное, срочно пришлось выскочить, чтобы потом не убирать всю квартиру. Вот поэтому я и не хочу заводить никаких собак, – подумала женщина.

Они встретились взглядом, мужчина резко метнулся к ней, шею перехватил ремень, жалкие попытки вырваться из его сильных рук закончились падением, еще пару минут она чувствовала, что ее тащат с дорожки в кусты, а затем шею сдавили с новой силой и ее душа покинула тело…

Глава 2

Было пять часов утра. Дежурный милиционер Василий Бобко сладко спал на боевом посту. Он лежал на старом вытертом диване, подложив под голову куртку, и причмокивал во сне губами. А сны сегодня демонстрировались просто замечательные: лето, он с батей на рыбалке, весело потрескивая, горит костер, ушица аппетитно булькает в старом, закопченном котелке, с вмятиной на левом боку, разнося ароматы на всю округу, водка стынет в реке и ждет своего часа. На куске яркой цветастой клеенки, заботливо подготовленной мамой, лежат хлеб, овощи, тарелки, ложки и стаканы. А вокруг красотища: лес, река, крутой берег, покрытый сочной зеленой травой, щебечут птички и вокруг ни души.

– Батя, уха скоро будет готова? – попытался спросить Василий, но раздался какой-то чужеродный звук.

Звонок телефона не сразу передал сигнал в его спящий мозг.

– Примите вызов. Парк в вашем районе. Найдена женская сумка с деньгами и документами. Звонил мужчина.

– Принял, выезжаем, – четко ответил Бобко.

– Господи! Пять утра! Кому не спится? Что там произошло? – с раздражением подумал лейтенант Бобко, с грохотом опуская телефонную трубку на место.

Еще издали милиционеры увидели гражданина, который их вызвал.

Пожилой мужчина, среднего роста, слегка сутулый, в темной куртке и сером берете махал руками милицейской машине. Рядом с ним дрожала мелкая, тощая, противная собачонка на худеньких, кривых ножках.

– Господи, и держат же такую дрянь люди! – раздраженно скривился милиционер.

– Я понимаю, овчарка! Вот это собака! Да лучше бы кота какого завел, что бы не пришлось по ночам шастать, – с тяжелым вздохом подумал Бобко и вышел из машины.

Небольшой сквер возле жилых домов был сейчас пуст, но обычно он использовался жителями района на все двести процентов. Ранним утром и поздним вечером многочисленные собачники выгуливали своих питомцев, а поклонники ЗОЖ бегали по дорожкам, занимались скандинавской ходьбой, либо катались на велосипедах. Днем его оккупировали мамаши с детьми и пенсионеры. По вечерам алкаши располагались на скамеечках, раскладывая на газетке немудреную закуску и разливая по пластиковым стаканчикам напитки сомнительного качества. Ну а ближе к ночи собиралась местная шпана, они много курили, пили пиво и нередко задирали припозднившихся прохожих, поэтому местные жители старались по темноте обходить сквер стороной. А милиция, в свою очередь, регулярно гоняла нарушителей спокойствия и таким образом в районе сохранялся статус-кво. Дальше выкриков и оскорблений дело обычно не доходило, ну иногда отберут пачку сигарет или пару-тройку рублей на бутылку, иногда толкнут или ударят, но это касалось молодых мужчин и парней, женщин обычно не трогали, по крайней мере в последнее время.

Бобко подошел к свидетелю и внимательно на него посмотрел, давая понять, что милиция уже приступила к выполнению служебных обязанностей.

– Здравствуйте, я вывел утром собаку, моя Альмочка что-то съела не то и просилась срочно на улицу, – сообщил нарушитель спокойного милицейского сна.

– Мужчина, представьтесь, пожалуйста, и говорите по существу. Не надо про собак и котов мне рассказывать, – грубовато перебил его сонный лейтенант.

– Новиков Иван Алексеевич. Я нашел на дорожке в сквере женскую сумочку. Она раскрыта, документы и кошелек валяются рядом. Наверное, с хозяйкой что-то случилось. Я ничего не трогал, ожидал вас.

– Да, тут дело явно посерьезнее, – подумал с сожалением лейтенант Бобко и приступил к осмотру предполагаемого места происшествия.

В сумке у женщины он обнаружил золотую цепочку с крестиком и массивный золотой браслет. Оба изделия лежали в боковом кармане, завернутые в квитанцию из ювелирной мастерской. В кошельке была не малая сумма денег и две банковские карточки. На земле возле сумочки валялись тени, пудра, маникюрный набор, влажные салфетки, расческа и прочая дамская мелочь. Сотрудники патрульно-постовой службы и дежурный оперативник сошли с дорожки и осматривали окрестности, через двадцать метров они обнаружили синюю туфлю на каблуке, еще через пару метров вторую, а затем и хозяйку обуви.

Женщина лежала на спине, одежда была в беспорядке, но не снята. Юбка задрана, но белье и колготки на месте. На лице ярко-алой помадой была нарисована улыбка до ушей.

Трое мужчин одновременно выругались.

– Неужели маньяк завелся, да еще и в нашем районе? –

подавленно произнес Бобко и почесал затылок.

– Тогда спокойной жизни не будет, поселимся на работе, -

подхватили парни из ППС.

Бобко сообщил о происшествии дежурному по городу, отпустил свидетеля с собакой и остался ждать следователя из СК.

Глава 3

– Юра просыпайся. Ну сколько я тебя трясти буду? –

говорила Катя, дергая мужа за плечо.

– Я сплю, не мешай, еще рано на работу, -

сквозь сон пробормотал Поляковский и накрыл голову одеялом.

– Вставай, кому говорю? Твой телефон сейчас взорвется. Наверное, опять кого-то убили и без тебя никак не справятся. Вставай, а то соседи нас четвертуют, за то, что мы им мешаем спать. Кто тогда будет расследовать убийство семьи Поляковских? Если твой начальник, полковник Данилов, то преступники точно останутся гулять на свободе, – продолжала бухтеть над ухом жена.

Юра ничего не понял из ее слов, при чем тут его начальство? Но, наконец-то проснулся и взял телефон в руку. Звонили давно, но он действительно не слышал. Набрав номер и выслушав информацию, он тяжело вздохнул и скинул одеяло. Нащупал ногами тапочки и шатаясь побрел в ванную комнату. Принял прохладный душ, почистил зубы и побрился. Налил кофе в термо-кружку, оделся и позвал с собой Черчилля.

– Вставай, соня, съездим с тобой в сквер, заодно и прогуляешься. А может и от тебя какая-то польза будет? Нашел же ты как-то улики, – сказал он своему английскому бульдогу, застегивая на сонной тушке ошейник с поводком. Дверь хлопнула, следователь Поляковский и Черчилль отправились в Севастопольский сквер расследовать убийство пока еще неизвестной женщины.

Они подъехали к месту преступления одновременно со следственной бригадой. Время уже приближалось к семи утра и в сквере становилось многолюдно. Вышли на прогулку еще не окончательно проснувшиеся собачники, со своими энергичными и бодрыми питомцами. Появились первые бегуны на дорожках, и дворники приступили к своим обязанностям. Все с любопытством поглядывали на огороженный участок сквера и пытались узнать, что же произошло этой ночью. Особо любознательных отгоняли сотрудники ППС и подошедший к этому времени участковый Филимонов.

Эксперты осматривали женщину и близлежащие окрестности. Кинолог с собакой пытался пройти по следу преступника.

По предварительному заключению эксперта женщина была задушена ремнем около часа ночи. Изнасилована не была, но на одежде обнаружили следы, предположительно спермы. В ушах убитой блестели золотые сережки, на пальцах три кольца, в том числе и обручальное. В сумочке остались деньги, документы, мобильный телефон и два ювелирных изделия. Паспорт принадлежал Старостиной Людмиле Дмитриевне. Женщине было тридцать четыре года, она проживала в этом районе, в одном из высотных панельных домов около сквера. Участковый ее видел неоднократно, но ничего сообщить о ней не мог.

Поляковский внимательно осмотрел место преступления и убитую. Никаких улик обнаружить не удалось. Служебная собака потеряла след возле проезжей части. Пока следственная бригада работала, Черчилль лениво следил за хозяином, удобно усевшись возле сотрудников ППС. Молодые парни потихоньку ели чипсы и не забывали угощать бульдога.

– Хомячь, хомячь, толстая смешная собака, – говорили они, протягивая ему очередную дольку вкуснятины.

А Черчилль и не отказывался, так как вынужден был приехать на работу ни свет, ни заря, а значит заслужил вознаграждение.

Следователь Поляковский отправил участкового на поквартирный обход, Черчилля оставил пока есть чипсы, а сам пошел в квартиру убитой.

Дверь ему открыл муж Старостиной. Симпатичный заспанный мужчина в трусах и майке не сразу понял, что произошло. Он работал врачом в клинике и отсыпался после ночного дежурства, а отсутствия жены дома еще не успел заметить.

– Люда вчера ходила к подруге на День рождения и обещала быть дома не позже часа ночи. Ей сегодня к девяти на работу, и ребенка она должна была отправить в школу, – растерянно говорил мужчина и неуютно поеживался в нижнем белье.

– Ладно, одевайтесь, решайте вопрос с ребенком, а затем жду Вас у себя в кабинете, – сочувственно произнес следователь и вышел из квартиры Старостиных.

Поляковский забрал Черчилля и отпустил парней из ППС, поблагодарив их за то, что присмотрели за псом. Он отвез бульдога домой и быстро выпив кружку кофе с бутербродом, отправился на службу.

Через час следователь уже сидел в своем кабинете.

–Так, с чего начнем? –подумал Юрий.

Он позвонил капитану Лапицкому и поручил ему помочь участковому поискать свидетелей из соседних домов.

Только он повесил трубку, как дежурный милиционер сообщил, что к нему пришел посетитель Старостин.

Через десять минут муж погибшей уже входил в кабинет.

Мужчина за это время успел осознать, какое горе его постигло и разговор строился совсем не просто.

– Расскажите, пожалуйста, о Вашей супруге, – попросил следователь.

– Могу сказать только хорошее. Люда добрая, порядочная, неконфликтна женщина. Преподавала химию в двадцать третьей школе, она находится возле нашего дома. С учениками не конфликтовала, коллеги ее любили, подруг имела хороших. У нас семилетний сын Глеб. Долгов не было, жили скромно, по средствам. Врагов не имели, имущественных проблем тоже. Я даже не знаю, чем могу Вам помочь, – растерянно признался мужчина.

– Скажите, а как ее убили? Изнасиловали? Ограбили? Что произошло? Вы мне так ничего и не объяснили, – с болью в голосе, тихо произнес вдовец.

– Да, простите, я не сказал Вам сразу. Людмилу задушили. А изнасилования и ограбления не было. Но ей на лице нарисовали улыбку до ушей, яркой губной помадой. Поэтому я пытаюсь выяснить, возможно у нее были враги? – пояснил следователь.

– Да Вы что? Какие враги? Она была обычной женщиной. Это маньяк, наверное? Дикость какая! – произнес мужчина и закрыл лицо руками.

– Извините, Алексей Викторович, не буду Вас больше мучать сегодня. Напишите мне телефоны ее подруг, с которыми она вчера встречалась. И еще контакты коллег, знавших ее лучше остальных.

Супруг покойной заглянул в свой мобильник и написал на листочке все телефоны и мена, которые он знал и быстро вышел из кабинета следователя, чтобы не расплакаться у него на глазах.

Глава 4

Юрий Иванович Поляковский каждой клеточкой своего организма ощущал, что он влипнет в это дело, как муха в варенье, оно затянет его в болотную трясину, не давая возможности вырваться наружу без потерь. Внутренний голос противно нашептывал, что надо ждать следующую жертву, с безумной улыбкой смерти.

– Что убийца хотел нам сообщить своим рисунком? Не просто понять логику больного человека. Ее и логикой назвать сложно. Трудно играть по чужим правилам, которые, к тому же, тебе неизвестны. Твой противник может делать любые ходы, в процессе менять условия игры, а ты, следуя на шаг позади, должен догадываться, что еще способен придумать его воспаленный мозг, – тяжело вздохнул следователь, уже заранее понимая, какие тяжелые времена ждут его в ближайшем будущем.

Поляковский позвонил Петюне Храпову, их доморощенному компьютерному гению.

– Привет коллега, по работе соскучился? Так вот тебе небольшое задание. Узнай все, что сможешь, о Людмиле Старостиной. Ну ладно, не буду тебя отвлекать, – быстро сказал Юрий и повесил трубку.

На другом конце провода лейтенант Храпов даже сказать ничего не успел в ответ, только удивленно посмотрел в монитор и пожал плечами.

Поляковский созвонился с участковым и услышал, что найти свидетелей не удалось. Капитан Лапицкий тоже ничем его не порадовал.

Оставалась последняя надежда, на эксперта-криминалиста Валюшкину. Но положа руку на сердце, Юрий чувствовал, что и Елена Михайловна его ничем не обнадежит. Так и вышло, как он предполагал.

– Юрий, не ждите от меня волшебства, – сразу остудила она следователя.

– Причина смерти-механическая асфиксия. Женщина была задушена кожаным широким ремнем около часа ночи, плюс-минус пол часа. В крови убитой алкоголь соответствующий одной бутылке вина. Содержимое желудка слишком разнообразно, убитая явно была на банкете. Я все отразила в отчете. На одежде, в области живота и промежности следы спермы, соответствующие второй группе крови. Образцов убийцы в нашей базе нет. И еще, спермы так мало, что я полагаю преступник даже не раздевался, а семяизвержение произошло прямо через одежду. Он очевидно даже не успел расстегнуть портки от возбуждения. У меня все, – отчиталась Валюшкина

– Спасибо, Елена Михайловна, будем искать, – грустно произнес Юрий и повесил трубку.

Следователь включил электрический чайник, насыпал в большую кружку, с изображением английского бульдога, две ложки кофе, четыре сахара и только хотел порадовать себя вкусным напитком, как раздался звонок.

– Поляковский, быстро зайди ко мне! – приказал его руководитель – полковник Данилов. Мужик он был неплохой, но весьма колоритный: высокий, худой, с вытянутым черепом, непропорционально длинными руками и дурацкими усами, рыжеватого цвета, начальник имел кличку Таракан. Когда он сердился, подчиненные с трудом сдерживали смех, настолько комичным полковник выглядел в гневе. У Таракана было любимое выражение: «Прозвучим на весь город!» Данилов его употреблял всякий раз, как только ситуация выходила из-под его контроля. Эту сакраментальную фразу он произносил с таким трагизмом в голосе, словно драматический актер со сцены провинциального театра, при этом полковник таращил глаза и упирался о стол сжатыми кулаками. Весь Следственный Комитет взял его фразу на вооружение, сотрудники ее употребляли по любому поводу: сын в школе подрался, сам на работу проспал, не сдал в срок отчет, выпил лишнего накануне и т.п.

Таракан строгим голосом приказал Поляковскому сесть, внимательно смотрел на него около минуты, а потом уже по-человечески спросил:

– Ну что там, по ночному убийству? Мне уже журналюги звонили, руки у них зудят, накропать поскорее статейку, другую о серийном убийце и нашем бездействии и некомпетентности.

– Не буду обнадеживать Вас, но пока вырисовывается глухарь. Ни одной зацепки, ни одного свидетеля, даже следов обуви и тех нет возле трупа. Мне не понятно, что у него на ногах было одето, – обрисовал обстановку Юрий.

– Выходит будем ждать следующую жертву, – вздохнув произнес Таракан, озвучив Юрины мысли.

– Прозвучим мы на весь город! Что скажут в Главке? А если еще журналюги распишут все под Хохлому… Даже подумать страшно! – покачал он головой, уже предвкушая неприятные последствия для себя.

– Ладно, иди работай. А может все-таки не серийный убийца? – с надеждой произнес Таракан в спину майора.

– Из всех вещей убитой похищена только губная помада, а на ней были золотые украшения и деньги в кошельке остались. Так кто это еще может быть, если не серийный убийца? – ответил Поляковский, выходя из кабинета начальника.

– Ну да, ну да, – тоскливо пробубнил Таракан.

Глава 5

Юрий, сидя за рабочим столом, обдумывал свои дальнейшие действия.

– Зацепок нет никаких, но что-то же предпринимать необходимо. Встречусь сегодня с ее подругами, с которыми они отмечали День рождения, вдруг они что-то подскажут, – размышлял он вслух.

Поляковский созвонился с тремя женщинами-приятельницами Людмилы и они пообещали приехать часа через три, когда уладят дела на работе.

Следователь за это время решил подъехать в школу, где преподавала Людмила Старостина, и поговорить с ее коллегами и начальством.

Через двадцать минут он уже входил в учебное заведение. Школа была красивая, светлая, недавно после ремонта. Шли уроки и в помещении было тихо и торжественно, как в Храме. Юрий прошел в кабинет директора, показал удостоверение, объяснил цель своего визита. Директриса, дама лет сорока пяти, в строгом элегантном костюме серого цвета с сиреневой отделкой, осмотрела его колючим взглядом и пропела дежурные фразы, о том как ей жаль Людочку Старостину, какой кошмар, с ней не должно было такое случиться и т. д и т.п.

Исполнив для зрителя, в лице следователя Поляковского, обязательную, в такой ситуации, программу, она промокнула совершенно сухие глаза платочком, и нормальным, человеческим голосом произнесла:

– Спрашивайте, что Вас интересует?

– Расскажите, все что Вы знаете о Старостиной, – попросил Поляковский.

– Грамотный специалист, умная, интеллигентная, без вредных привычек, коммуникабельная. Врагов не имела, конфликтов не припоминаю, если что-то и было, то урегулировала сама, до руководства никакие отголоски проблем не доносились. Пожалуй, и все, – задумчиво пояснила директор.

– Спасибо. А с кем Вы посоветуете поговорить из ее коллег? – уточнил следователь.

– Ближе всех она общалась с преподавателем математики Ириной Рубинчик и Еленой Громыко, она преподает английский язык. Они сейчас на уроках, Вы можете подойти поговорить.

Поляковский вышел из кабинета директора и не успел сделать и нескольких шагов по коридору, как раздался пронзительный звонок. Двери классов начали распахиваться, и школа наполнилась шумом, который усиливался с каждой минутой. Дети с визгом пробегали мимо, прыгали, толкали друг друга, смеялись и громко кричали. В короткий промежуток времени им необходимо было успеть все и школьникам это прекрасно удавалось. Стараясь не потерять равновесие, Юрий с немалым трудом добрался до учительской, нашел там Ирину Рубинчик и Елену Громыко, объяснил цель визита, и они втроем отправились в кабинет английского языка. Женщины были потрясены смертью подруги, говорили о ней много и долго, но не дали следствию ни одной зацепки. Ничего нового о Людмиле Старостиной они не сообщили. И в семье, и на работе, по их сведенью, у нее не было проблем.

Поляковский оставил им свой номер телефона и попрощался. Женщины утирали слезы и вздыхали, им безумно было жалко Людочку и ее семью.

– Ребенок без матери остался, – печально произнесла Ирина Рубинчик.

– И муж у нее хороший, любил Людмилу. Как он теперь один будет, да еще и с маленьким ребенком? – спросила Лена Громыко, всхлипнула и вытерла салфеткой глаза.

Поляковский чуть успел вбежать в кабинет к назначенному часу, как через десять минут появились три подруги убитой Старостиной.

Он пригласил их всех одновременно в кабинет и по привычке, несколько минут разглядывал, составляя впечатление о свидетелях.

Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты, эта избитая фраза полностью соответствовала действительности. Все три женщины обладали приятной внешностью, по виду не глупые, одеты хорошо, макияж без излишеств. Как и коллеги по работе они говорили о подруге только хорошее, плакали, постоянно вытирая глаза и смотрели друг на друга с недоумением, как бы до конца не осознавая происшедшее.

– Как такое могло произойти в этом спокойном районе? Столько раз и Людочка, и они ходили по ночам через Севастопольский сквер! Если бы это было опасно, то они могли подвезти ее на такси до подъезда или попросить Алексея встретить жену. Господи, какое горе! Как Земля носит таких уродов! – запричитали женщины и слезы вновь полились рекой.

Поляковский дал им возможность выплакаться и молча слушал, что они говорят. Наконец они замолкли и вопросительно взглянули на следователя.

– А скажите, пожалуйста, вы, как лучшие подруги, наверняка знали ее какие-то секреты ?

– Не было у нее тайн. И любовников тоже не было, если Вы об этом, – с уверенностью произнесла одна из женщин, а две другие кивками подтвердили ее слова.

– А может были враги или тайные поклонники? – уточнил следователь.

– Про врагов мы ничего не слышали, если бы что-то такое имело место в ее жизни, то это не прошло мимо нас, – без тени сомнения сообщили подруги.

– А тайные поклонники? – они задумчиво замолчали.

– Был, точно был такой, я даже его видела издалека! – вдруг возбужденно вскричала одна из женщин, а две другие удивленно на нее уставились.

– Рассказывайте все, что вспомните, важна любая мелочь, даже если она покажется глупой и незначительной, – подбодрил ее Поляковский.

Женщина прикрыла глаза, пытаясь перенестись в тот день и максимально вспомнить все, чтобы помочь следствию.

– Это было около года назад, я ехала к Людочке домой. Моей племяннице нужен был сборник лабораторных работ по химии и Люда мне его пообещала дать. Я опоздала минут на десять и когда заехала во двор, то увидела подругу с каким-то пожилым мужчиной, он ей протягивал одну красную герберу, а она раздраженно отталкивала его руку. Лица поклонника я не разглядела и узнать вряд ли смогу. Ему на вид лет шестьдесят-семьдесят, рост ориентировочно метр семьдесят пять, но, возможно, и выше, так как он сутулился. Волосы седые, плечи широкие, пальто серое. Больше я ничего не разглядела. Мужчина положил цветок на землю возле Люды, что-то ей сказал и ушел, повернувшись ко мне спиной.

– Кто это был? – спросила я, едва выйдя из машины.

– Да ну его, прицепился со своей последней любовью, как банный лист к заднице, проходу не дает. То цветок притащит, то конфеты или печенье какое-нибудь. Я не беру, а он что-то новое предлагает. Несколько раз в театр приглашал, я отказалась, тогда он изменил тактику, не звал вместе сходить, а предлагал мне один билет. Думал я такая дура, что не понимаю, кто будет сидеть в соседнем кресле. Да ладно, не о чем говорить! –сказала Люда, махнув рукой, словно отгоняя назойливую муху.

– А кто он, что он? – поинтересовалась я.

– Понятия не имею, – Люда не захотела больше говорить об этом, вложила мне в руки книгу, обняла и побежала домой. Больше мы эту тему не поднимали, да и, честно говоря, я забыла об этом эпизоде и вспомнила только сегодня.

Больше подруги ничего не сообщили и попрощавшись ушли.

Поляковский позвонил участковому и рассказал о таинственном поклоннике.

– Попробуйте поговорить с соседями, особенно со старушками и собачниками, возможно он живет в этом районе и его кто-нибудь опознает, – распорядился следователь.

– Будет сделано, товарищ майор, –ответил участковый и повесил трубку

День пролетел незаметно, но не принес никаких результатов. Юрий навел на столе порядок, оделся, потушил свет и поехал домой.

А через пол часа он уже входил в свою квартиру, в коридоре спал Черчилль и не обращал никакого внимания на хозяина.

Вышла из комнаты Катя и по озабоченному виду мужа сразу поняла, что дела оставляют желать лучшего.

– Привет, переодевайся, мойся и пойдем ужинать, – с сочувствием произнесла она.

– Честно говоря, ничего не хочется.

– Это понятно, но поесть надо. Я тебе много накладывать не буду, так, чисто символически, одну котлету и ложку картофельного пюре.

– Ладно, но только чуть-чуть.

Юра без аппетита ковырялся в тарелке, а Катя с сочувствием смотрела на него. Наконец он доел котлету и оставил на тарелке немного пюре.

– Я больше не могу, – со вздохом произнес он.

Катя забрала тарелку, скинула остаток в мусорку и налила ему чай с лимоном.

– Булочку с маком хочешь или печенье с шоколадом лучше? – спросила она.

– Ничего не хочу, – с тоской ответил муж.

– Плохи дела, значит преступник оказался слишком хитрый, – подумала Катя с сожалением.

– С Черчиллем пойдем гулять или хочешь лечь спать пораньше?

– Пойдем пройдемся, я вряд ли быстро усну сегодня, – ответил Юра, допивая чай.

Они молча прогулялись по парку, пришли домой и еще раз выпили чай. Черчилль пытался привлечь хозяина к игре, но тот был погружен в свои мысли и только рассеянно трепал пса по холке. Пол ночи Юра крутился в кровати, а когда наконец уснул, то кошмары мучали его до утра. Друзья, коллеги, соседи и прохожие указывали на него пальцами и говорили противными, издевательскими голосами:

– Люди добрые, вы только посмотрите на этого следователя! Серийный убийца бегает с помадой по городу, а он его не ловит! Фу, как не стыдно? Гнать таких надо с работы! Позор, позор, позор!

Юра закричал и проснулся в пять утра, уснуть больше не удалось. Он еще час повертелся в постели, а потом поднялся, оделся и повел Черчилля гулять.

В глазах бульдога он читал те же фразы из ночного кошмара:

– Фу, как не стыдно? Позор!

Пес не понимал, почему его, благородного английского бульдога, с элитной родословной, поднимают который день подряд в такую несусветную рань, когда все леди и джентльмены еще сладко спят в своих кроватях… И тащат гулять, совершенно не интересуясь его авторитетным мнением по этому поводу.

После прогулки Черчилль попил воды и с крайне недовольным видом завалился спать дальше, а Юра заварил себе кружку кофе, взял булочку с маком, от которой он вчера вечером отказался и глядя в окно, задумался о планах на сегодняшний день.