Чувства на поводке. Сборник стихотворений

Она казалась мне прекрасна.

Во мне проснулась вдруг душа.

Осознавал я это ясно.

Как странно все же, что Она

Меня еще не позабыла.

Так думал я пока луна

На небо темное сходила.

Я был готов всю жизнь идти

С Ней за руку в любые дали.

Она одна могла спасти

Меня от грусти и печали.

Она любила жизнь душой,

Она старалась быть любима,

И даже человек чужой

Не мог пройти спокойно мимо.

Она рассказывала мне

Про города, где побывала,

Про преданность родной земле,

Про тех людей, что повстречала.

И каждый был Ей как родной,

И взгляд у каждого был ясен.

Как будто б сказка предо мной -

Так был рассказ Ее прекрасен.

Я чувствовал ее любовь

К цветам, озерам и к травинке.

Во мне уже играла кровь –

Я наблюдал полет снежинки.

Она кружилась на ветру,

Как будто б в вальсе, приседая,

Вовлекся в эту я игру –

Она казалась мне живая.

Но вдруг я вспомнил, как в метро

В глазах печальных тьма скопилась,

И я спросил тогда Ее:

– Что в прошлом месяце случилось?

Она молчала. Взгляд потух.

Я понял, что свершил ошибку.

И все ж она сказала вслух:

– Не стоит прогонять улыбку!

Еще стараясь промолчать,

Она шепнула мне чуть слышно:

– Позволь мне это не сказать.

Мне было больно. Больно слишком.

Я понял, дальше разговор

Продлить никто нам не поможет.

Но где же этот взгляд в укор?

Ах, нет, его и быть не может.

Об этом знала и Она,

И на прощанье мне сказала:

– Мы встретимся, мой друг, тогда,

Когда ты в парк придешь усталый.

Я снова ожил. Ведь «мой друг»

Я слышал от Нее впервые:

– А, может, завтра? Если вдруг…

– Будь терпеливее отныне.

Она взглянула мне в глаза,

И, не сказав уже ни слова

(Я видел – на щеке слеза),

Ушла одна в мороз суровый.

Фрагмент IV.

С тех пор я думал лишь о Ней,

Бродил по парку каждый вечер

И ждал Ее в тени ветвей,

Но было мне, увы, не легче.

Я жаждал тайну разгадать,

Хотел узнать, в чем было дело.

Она боялась мне сказать,

Хотя, я видел, что хотела.

Нет, был я вовсе не влюблен,

А просто очарован Ею.

И до безумства потрясен

Ее таинственной затеей.

Нет. Я еще не понимал,

К чему Она душой стремилась,

Но счастья искренне желал,

Во мне ведь верность к Ней таилась.

В последний месяц или два

Мы очень крепко подружились.

Встречались в парке, как всегда,

Как в первый раз договорились.

Она опять была полна

Каким-то внутренним свеченьем.

Не так, как бледная луна

Глядит в окошки заточенья,

Не так, как солнце в яркий день

Лучами мир испепеляет,

А как звезда в ночную тень

Мерцаньем веру в жизнь вселяет.

Я ощущал, что рядом с Ней

Во мне наивность появлялась,

Я становился вдруг нежней,

Как будто б сказка возрождалась.

Как будто б детство вновь пришло,

Как будто б юность бесконечна.

Я даже выглядел смешно,

К тому же глупо и беспечно.

Но почему из сотен душ

В друзья лишь я был выбран Ею?

Ведь я так робок, неуклюж,

Хоть и признаться четь имею.

Чем мог мой лик Ее привлечь?

Да и в душе так было пусто,

Что я не знал, как нас развлечь,

И без Нее мне было грустно.

Но вот за время наших встреч

Я очень сильно изменился.

Внутри меня пронесся смерч,

И мир души переменился.

Я научился жизнь любить,

Добрее к людям относиться,

Но тайну я не мог забыть.

Однажды ей пришлось раскрыться.

Фрагмент V.

Уже весенним теплым днем,

Когда душа стремится к югу,

И сердце полнится огнем,

Я встретил вновь свою подругу.

Покинув парк, на этот раз

Мы шли по улицам центральным.

Весна приветствовала нас,

И мир казался идеальным.

Прошла иллюзия как сон –

Навстречу дети из детдома.

Как будто в сердце яд внесен.

В глазах – мучения истома.

Вдруг самый малый подбежал

К моей подруге очень смело

И тихо «мама» прошептал,

Схватив подол рукой умело.

Ребята шли, а он стоял,

Как часовой не шелохнувшись.

Трехлетний мальчик умолял,

Чтоб «мама» не ушла, вернувшись.

Она была покорена

Любовью мальчика чужого,

Ему всем сердцем отдана,

Ведь знала – жизнь его сурова.

Он искренно смотрел в глаза,

Как будто помощь ожидая,

Из глаз ее текла слеза,

Она стояла чуть живая.

Потом его на руки взяв,

Спросила имя у ребенка.

Он, крепко «мамочку» обняв,

Сказал: «Сергей!» – довольно громко.

– Сергей, Сереженька. Да, да.

Она в беспамятстве шептала.

– Я скоро вновь приду сюда.

Запомни, я пообещала!

Мальчишка радостно кивнул

И побежал за остальными.

В глазах его весь мир тонул

В мечтах в семье побыть с родными.

Он убежал, поверив Ей,

Ее словам правдиво нежным.

Я подошел к Ней поскорей

И что-то прошептал небрежно.

Она стояла как во сне

И говорила: «Жизнь настанет

По следующей же весне.

Лишь только восемнадцать станет».

Я этих слов не мог понять.

В них чувства было слишком много.

Она хотела закричать,

Но промолчала, слава Богу.

На этот раз смелее став,

Я крепко взял Ее под руку.

И, что-то тихо прошептав,

Я все ж уменьшил злую муку.

Я даже не предполагал,

Что это Ей так нужно было.

Пока ответ не прозвучал:

– Спасибо, друг, мой верный, милый.

Ты понимаешь, ты – один,

Кому могу я все доверить.

Ты будешь мной всегда любим.

Ты только должен мне поверить.

Я лишь теперь сумел понять,

К чему Она душой стремилась,

Но столько времени молчать,

Так долго тайной не делилась!

А дело в том, что год назад

Она столкнулась с человеком,

Который стал ей друг и брат,

Хоть старше был на четверть века.

Но несмотря на старшинство,

Душою был как прежде юным,

Наивно верил в волшебство,

Его не видели угрюмым.

Он чувство долга знал и честь,

Умел трудиться, веселиться,

Не ведал, что такое лесть,

И цели мог своей добиться.

Наверно, у него Она

Любить и верить научилась.

Его Учителем звала,

И за него она молилась.

Широкой русскою душой

Он всех заставил восхищаться,

Ведь был он вечно молодой,

Казалось, жизни не кончаться.

Но так случилось: долгий путь

Вдруг неожиданно прервался.

Он Ей шепнул: «Не позабудь!».

Сергей Григорьевич скончался.

Вот почему в метро тогда

В Ее глазах печать тонула.

Уж, видно, такова судьба.

Но только вот Она вспорхнула.

Она решила лучше стать:

Такой, как был Ее Учитель.

Она не стала унывать,

Ведь память – лучший вдохновитель!

И вот, когда Она теперь

Столкнулась с мальчиком Сережкой,

Она решила без потерь

Помочь ему, ну, хоть немножко.

Ведь если б был Учитель жив

Вот в этот миг, вот в это время,

Не долго мыслями кружив,

Он на себя б взял это бремя.

Так вот в чем был Ее секрет,

Так вот к чему Она стремилась.

Я слабо верил в этот бред,

Все как-то глупо получилось.

А через месяц я как раз

Сдал в институте госэкзамен

И мчался в этот поздний час

В родимый город в гости к маме.

Фрагмент VI.

С тех пор прошло лет где-то пять,

Как я отсутствовал в столице.

В Москву собрался я опять

С таким трудом, как заграницу.

Я к тем годам в родном краю

Нашел себе невесту Зину.

Она к пруду пошла с ведром,

А я – в Москву по магазинам.

Но я не смог не заглянуть

К своей подруге самой первой.

Мне захотелось все вернуть –

Я в дверь звонил рукою нервной.

И слышал робкие шаги.

Она уж замужем, наверно.

Душа шептала мне: «Беги!

Все может обернуться скверно!»

Я в глупость верить не привык.

Дверь отворилась предо мною,

И я увидел этот лик

Таким как прежде, я не скрою.

– Спасибо, – тихо прошептав,

Она велела не стесняться.

И, за волосы потрепав,

Мне предложила оставаться.

Мы тихо в кухню пробрались.

Я на полу игрушки видел.

(Где муж? Неужто разошлись?

Я как-то это не предвидел).

Услышав детский голосок,

Она тревожно встрепенулась:

– Сергей, Сереженька, сынок!

Его окликнув, обернулась.

Я видел, как из-за двери

Сын выглянул еще несмело:

–Сыночек, яблочко бери.

Он выхватил его умело.

Сергей. Да-да. Конечно, я

Узнал его – он из детдома.

– Ты замужем?

– Нет, я одна,

Точнее с сыном. Будь как дома.

И вдруг я будто бы ожил,

Своей подругой восхищаясь,

Ей руку, сердце предложил.

Она сказала, возмущаясь:

– Ведь ты, наверное, женат?

– Нет, нет. Я только собирался…

– Пообещал – теперь назад?

– Прости меня, я ошибался.

Но был коротким разговор.

Мой глупый шаг не обсуждался.

Я сам себе смотрел в укор.

Впервые с истиной встречался.

Фрагмент VI.

Уже прошло немало лет

С той нашей встречи долгожданной.

Я понял наконец тот бред,

Который назывался тайной.

Я стал совсем-совсем другим:

Наивным, искренним и честным,

Душою будто молодым,

И жизнь мне стала интересной.

Не раз хотел я съездить вновь

К своей подруге милой, нежной.

Теперь я знал, что есть любовь

И верность ей хранил как прежде.

Но тот последний мой визит

Ее обидел, несомненно.

Я ждал, как все судьба решит.

Финал стал грустным, непременно.

Уж так оно произошло.

Однажды встретил я Сергея –

Все в памяти моей взошло

Давно посаженное Ею.

– А мать недавно померла, -

Сказал Сережа мне несмело.

– О вас все память берегла

И очень свидеться хотела.

В последний час шептала мне,

Чтоб разыскал вас непременно.

Сама была уже во сне.

Любили вы ее, наверно?

Любил? Да что он может знать

Вот этот парень добрый, милый,

Такой же искренний как мать,

В наивности неповторимый?

Его похлопал по плечу

Как своего родного сына:

– Нет, не любил я, а люблю.

С ней лучшее отождествимо.

Эпилог.

Хоть я уже не молодой

Я – памяти о Ней хранитель.

У каждого учитель свой.

Она (девчонка) – мой Учитель.