Herr Интендантуррат

Назавтра Титок отвел Коновальчуков в район. Клан дружно произнес присягу фюреру, получил оружие (винтовки Коновальчуки выбирали тщательно), после чего отправился служить рейху.

– Первым делом очистить территорию от большевиков и евреев! – напутствовал Титка комендант.

У Коновальчуков было другое представление о начале. По приезде в поселок они направились к дому Глашки. При советской власти та заведовала поселковым магазином. Услыхав о войне, люди кинулись скупать керосин, мыло, соль и спички. Глашка мигом продала товар, но, как скоро выяснилось, не весь. Большую часть припрятала в сарае и теперь ломила за дефицит несусветную цену. Коновальчуки деловито сбили с сарая замок и принялись грузить на телеги коробки и бидоны.

– Что вы делаете? – завопила Глашка, выскакивая из дому. – Бандиты! Воры! Креста на вас нет! Жаловаться буду!

Старший Коновальчук двинул Глашку прикладом в живот, та задохнулась и упала.

– Утихни, спекулянтка! – сказал Коновальчук, вешая винтовку на плечо. – Жаловаться она будет! Кому? Мы теперь власть! Вздумаешь дальше орать – расстреляем!

Конфискованное у Глашки добро Коновальчуки честно поделили, выделив солидный кусок начальнику.

– Немцы требуют ловить большевиков! – напомнил Титок, принимая мешок.

– Не беспокойся, Игнатьич! – сказал старший Коновальчук. – В лесу неделю красноармейцы живут, пятеро. Окруженцы, с винтовками. Мы их не трогали, поскольку оружие у них. Теперь наша сила. В Заболотье учительница жидка прячет… Завтра утречком всех приведем…

Коновальчук оказался человеком слова. Когда понурые задержанные предстали перед Титком, среди них он с радостью узнал Абрамсона.

– Похвально! – сказал комендант, рассмотрев задержанных. – Быстро работаете, Фролов! Заслуживаете награды.

– Можно, я расстреляю этого? – спросил Титок, указывая на Абрамсона.

– Пожалуйста! – улыбнулся комендант. – Впредь не спрашивайте! Это ваш долг…

Пленных красноармейцев немцы забрали в лагерь, Абрамсона и учительницу отвели за город. Вскинув винтовку, Титок с наслаждением смотрел, как бледнеет лицо ранее грозного заведующего районо.

– Что, жидок! – сказал Титок. – Будешь говорить о произношении?

– Можно подумать, вы бы не устраивали своих! – ответил Абрамсон.

– Ты – это ты, а я – это я! – сказал Титок, спуская курок…

Обратно в поселок Титок вернулся с большим чемоданом. Комендант позволил ему выбрать среди вороха изъятых у евреев вещей, что пожелает. Однако к Марусе Титок не пошел, отправился к Ане.

– У тебя ключи от дома Нудельмана? – спросил с порога.

Аня испуганно кивнула. В поселке знали о подвигах подчиненных Титка.

– Идем, откроешь!

Семейство Нудельманов убегало в спешке. Титок нашел в буфете посуду, в шкафу – одежду. Титок никогда ранее не бывал в доме директора и был поражен богатством обстановки: кожаный диван, резные шкафы, двуспальная железная кровать с никелированными шарами. В доме не было заметно следов поспешного бегства: везде чисто, аккуратно.

– Ты прибирала? – спросил Титок.

Аня кивнула.

– Не надоело работать на жидов?

Аня посмотрела недоуменно. Титок бросил чемодан на диван, открыл и стал развешивать на спинке шелковые платья, юбки, блузки, поверх всего выложил шубку из песца.

– Нравится?

Глаза Ани горели.

– Тебе! – подтвердил Титок. – Как этот дом и все, что в нем имеется. Будешь хозяйкой. Но не для уборки-готовки. Наймем домработницу.

– У вас есть жена! – напомнила Аня.

– Я в разводе! – ответил Титок. – С сегодняшнего дня…

Два военных года пролетели, как миг. При содействии Коновальчуков Титок быстро наладил работу завода. Запуганные жители поселка работали за гроши и не смели роптать. Имущество колхозов было роздано крестьянам, но взамен немцы потребовали поставок. Размер их рос год от года, крестьяне хмурились, но роптать не смели: Коновальчуки и сформированные с их помощью полицейские части были скоры на расправу. Местные комсомольцы попытались организовать партизанский отряд. Воевать мальчишки не умели: достали несколько двустволок, отрыли в лесу землянки и жили в них, не выставив часовых. Коновальчуки мигом выследили горе-партизан, нагрянули на рассвете и отвели незадавшихся вояк в район. Там юных партизан повесили, а их дома Коновальчуки сожгли, предварительно ограбив до нитки.

Клан Коновальчуков быстро богател, а вместе с ним – и Титок. Полиция брала с крестьян больше, чем требовали немцы, разница шла в дома новых начальников. Титок держал домработницу и кухарку (Аня выбрала их лично), не садился обедать без бутылки на столе, мясо ел каждый день и помногу. Теперь он не жалел, что опоздал к раздаче портфелей. В районе, под немцами, было не так сытно. В Торфяном Заводе он считался хозяином жизни и смерти тысяч людей: его боялись, ему угождали, на него опасались косо глянуть. Ночами Аня горячо обнимала его и, угождая мужу, постоянно что-то придумывала. Титок захлебывался от страсти. Огорчало одно: детей не получалось. Поначалу Титок утешал себя, что нужно время, но прошло два года – и ничего. Он решил поговорить с женой. Аня разговора как-то сразу испугалась и отвела глаза, а Титок, заметив, стал наседать.

– У меня был аборт… – выдавила Аня.

– Аборт?! – задохнулся Титок. – От кого?

– Директор…

Титок онемел. Сплетни оказались правдой. Его жена, красавица и недотрога Аня, на которую он едва не молился, на самом деле с Нудельманом… Поганым жидом!.. Титок мог бы понять, случись у Ани любовь с кем-нибудь из парней поселка: красивых и статных среди них хватало. В конце концов, он брал ее не девственницей. Но жить со старой обезьяной Нудельманом из-за денег (из-за чего ж еще?)… Получается, ему достались жидовские объедки?..

– Курва!.. Блядь!.. Убью!.. – Титок остервенело хлестал жену по щекам, потом стал месить кулаками. Точно убил бы, но Аня вырвалась и в одной рубашке убежала в ночь. Преследовать ее Титок не стал. Собрал и выбросил за порог Анины вещи, запер дверь. После чего напился.

Семейная жизнь кончилась, а вместе с ней – и спокойные времена. В прилегающий к поселку лес зашли партизаны. Это были не местные комсомольцы. Еще на пути к лесу партизаны разгромили гарнизон в соседнем районе, в течение двух недель подстрелили десяток полицейских Титка. Встревоженные немцы прислали в помощь полицейскую роту, несколько дней учили обленившихся подчиненных Титка тактике антипартизанских действий. Наука пригодилась. Темной ночью партизаны пошли на поселок, но их вовремя заметили. Разгорелся жестокий бой. На помощь прибыли полицейские из соседних деревень, совместными усилиями удалось загнать партизан обратно. В ночном бою погибли трое Коновальчуков, в том числе самый старший из братьев. Титок почувствовал, что осиротел. Его прежнее благополучие держалось на Коновальчуках, особенно старшем – самом умном и решительном. Это они все делали и руководили, а Титок только надувал щеки. Теперь предстояло самому. Титок боялся этого, но еще больше – смерти, заглянувшей ему в глаза. В ночном бою возле него свистели пули, рядом падали и умирали люди. Ему вновь захотелось в большой город. Там немецкий гарнизон, укрепления, твердая власть… Решение нашлось быстро. В сентябре Титку исполнялось тридцать пять – удобный повод. Комендант и районное начальство охотно согласились приехать в гости к лучшему начальнику местной полиции. Потрепанные в бою партизаны сидели в лесу и помирали с голоду. Кого бояться?

Гостей следовало ублажить, и Титок прыгнул выше головы. Полицейские неистовствовали. Из окрестных деревень везли поросят, кур, яйца, масло… Часть продуктов предназначалась для гостинцев – в районе с питанием было неважно. В актовом зале правления завода сбили длинные столы, накрыли их конфискованным у крестьян полотном. Накануне долгожданного дня поварихи не спали. Да и Титок едва прикорнул, напряженно размышляя, не упустил ли чего.

Немцы ожидались к обеду, но с рассветом Титок был на ногах. Проверял, пробовал, отдавал распоряжения… За хлопотами едва не прозевал, как к заводскому правлению подъехали мотоцикл и крытый брезентом грузовик. Выскочил наружу. Два немца в шинелях и с овальными бляхами на груди спрыгнули на утрамбованный полицейскими сапогами плац.

– Герр Фролов? – спросил тот, что был повыше.

Титок испуганно кивнул.

– Фельфебель Штирлиц, охранная дивизия. Ожидаете гостей?

Титок, холодея, подтвердил.

– Нам поручено охранять господина коменданта.

Титок обрадовался и обиделся одновременно. С одной стороны, ответственность за гостей лежала теперь на немцах, с другой – получалось, что ему не слишком доверяют.

– Где будут построены полицейские? – спросил фельдфебель, не обратив внимания на его терзания.

– Построены? – удивился Титок.

– Господин комендант наверняка пожелает обратиться к полицейским с напутственным словом, – пояснил немец. – Следует к его приезду собрать личный состав. Весь. Мы заменим ваших людей на постах и будем охранять поселок, пока мероприятие не закончится.

Титок заулыбался: ситуация прояснилась. Чертовски умный народ немцы! Все предусмотрели! В самом деле, кто будет оборонять от партизан, вздумай он по собственной инициативе собрать подчиненных? А собрать надо. Коменданту будет приятно: он сможет лично убедиться в исправном состоянии полицейской части.

Титок подозвал подчиненных и отдал распоряжение. Четыре немца с ручными пулеметами выпрыгнули из кузова грузовика. Один из немцев был гигантом, шинель была ему явно мала и не закрывала даже колен. Титок повел их занимать огневые точки. Два пулеметчика расположились в угловых комнатах правления, другие заняли дома по краям плаца. Титок дал полицейского в сопровождение унтеру, тот прыгнул в коляску мотоцикла, и немцы укатили менять посты. Титок только выговорил право оставить полицейских на главной дороге, и фельдфебель согласился.

– Герр комендант будет доволен. Здесь зона действия полиции. Герр комендант не знает о нашем приезде, так распорядились в округе. Мы будем незаметны.

Титок на радостях предложил фельдфебелю выпить и закусить, но немец отказался.

– Потом, герр Фролов… – сказал туманно.

За час до обеда полицейская рота стояла на плацу. В вычищенных мундирах, надраенных сапогах полицейские томились под не по-осеннему щедрым солнцем, но отлучиться не смели. Титок бросал на подчиненных грозные взгляды, затем бежал в зал, где в таком же нетерпении томился щедро уставленный блюдами и бутылками стол, – проверить, не утащили ли чего. Он совсем истомился, когда на дороге показался всадник – нарочный, выставленный на главной дороге.

– Едут!

Титок приосанился и побежал к дороге. Через несколько минут на ней показались брички. В первой важно сидел комендант. Едва он ступил на землю, как Титок подлетел с рапортом.

– Герр комендант! Полицейский гарнизон Торфяного Завода по случаю вашего прибытия построен!

– Зачем? – удивился комендант. – Я ж на именины… Впрочем, если собрали…

Комендант и сопровождавшие его офицеры, начальник районной полиции и бургомистр встали напротив замерших полицейских. Титок пристроился слева от немца.

– Бравые вояки! – заметил комендант, разглядывая вытянувшихся полицейских. – Я знал, герр Фролов…

Договорить немец не успел. Пулеметная очередь, затем другая, третья разодрали воздух. Титок с изумлением увидел, как кулями валятся на землю прошитые пулями полицейские, в следующее мгновение что-то тяжелое упало на него, и Титок оказался на земле. На короткое время он потерял сознание, а когда очнулся, больше не стреляли. Титок лежал лицом вниз, сверху примостился некто тяжелый, вокруг ходили люди. Разговаривали по-русски. Титок пытался посмотреть хотя бы глазком – не получилось. Дышать было тяжело, но Титок решил терпеть. Пусть нападавшие уйдут, потом он выберется.

Не получилось. Тяжесть, давившая его, вдруг исчезла, и Титок получил ощутимый пинок в бок. Не удержавшись, вскрикнул.

– Дядя Саша! – раздался сверху звонкий голос. – Этот живой!

Неведомая сила подняла Титка и поставила на ноги. Рядом валялся убитый комендант – это его труп придавил Титка к земле. Титок скосил взгляд и увидел того самого немца в короткой шинели. Он держал Титка за ворот и смотрел недовольно.

– Надо же! Прямо в них целил! – сказал гигант, выпуская ворот. – Живучий, сука!

– Отведу его к Саломатину! – сказал подросток с винтовкой – тот самый, что обнаружил Титка.

Гигант пожал плечами, и подросток ткнул стволом винтовки пленного:

– Пошел!

Они пересекли плац и зашли в правление. Дорогой Титок успел осмотреться. Плац был завален трупами полицейских и немцев. Они лежали кучами и порознь. Некоторые в отдалении. Эти, видимо, пытались убежать, но пули догнали. Титок вспомнил, что сам помогал расставлять пулеметчиков и едва не застонал от досады. Сомнений не было: немцы на мотоцикле и в грузовике оказались переодетыми партизанами, Титка провели, как дитя. Теперь партизаны ходили по плацу, переворачивали трупы, разыскивая живых, раненых добивали штыками и прикладами. Некоторые стаскивали с убитых сапоги. Титок прошел мимо распахнутой двери в актовый зал. Любовно накрытые им столы успели разгромить. Забегавшие в зал партизаны хватали с блюд куски и, жуя на ходу, убегали. Другие сидели на стульях и ели не спеша. Никто не пил, даже бутылок на столах не было видно.

Подросток отвел Титка в бывший кабинет Нудельмана, два года назад занятый начальником полиции. Теперь в кабинете хозяйничали другие. Оба переодетых немцами партизана, фельдфебель и унтер, сидели за столом. Причем маленький унтер занимал главное место, а высокий фельдфебель пристроился сбоку. На вошедших они не обратили внимания.

– Нам не хватает повозок! – сердито говорил унтер. – В конюшне только три, еще десяток по поселку соберем. Только для раненых! Здесь оружие, патроны, продовольствие…

– Грузовик! – возражал фельдфебель.

– Не пройдет лесными дорогами. Узкие, в ямах… К тому же шум мотора далеко слышно, а мы ночью двинемся. Придется бросить…

Подросток у дверей неловко стукнул прикладом о пол. Переодетые партизаны замолчали и уставились на гостей.

– Зачем его притащил? – сердито спросил лже-унтер. – Шлепнул бы во дворе!

– Погоди! – лже-фельдфебель встал и подошел к Титку. – Сам герр Фролов! Ты-то нам и нужен. Жить хочешь?

Титок закивал.

– Какая жизнь, Савва! – донеслось от стола. – Ты что?

– Сам говорил про повозки! – ответил тот, кого назвали Саввой. – Вот герр Фролов нам их и доставит.

– Как?

– Позвонит по телефону в полицейские гарнизоны и велит пригнать.

– А ведь точно! – согласился лже-унтер. – Звони, гнида!

Титок на негнущихся на ногах подошел к аппарату и крутанул ручку. На другом конце провода отозвались сразу.

– Что там за стрельба у вас? – спросили недовольно.

– Салют! – сказал Титок. – Не знал?

– Молодец! – прошептал лже-фельдфебель Титку и заговорщицки подмигнул.

– Это вы, господин начальник?! – стушевались на другом конце провода.

– Я! Немедленно соберите подводы – все, что есть, и гоните в Торфяной завод. Из Заболотья тоже пусть гонят.

– Понял, господин начальник! Сей же час!..

Титок положил трубку и вопросительно посмотрел на партизан.

– Я б не отпускал! – с сомнением сказал маленький.

– Обещали! – возразил высокий. – Пусть идет! Не заживется! Думаешь, немцы его приласкают?

– Точно! – улыбнулся маленький. – К стенке поставят, как пить дать. Коменданта с офицерами угробил. Петька! Отведи гниду домой, не то наши пристукнут.

Титок вновь вышел во двор и под конвоем Петьки побрел по улице. Идти предстояло недалеко – бывший дом Нудельмана был в ста шагах от правления. «Надо бежать! – размышлял Титок дорогой. – Как только уйдут партизаны. Они правы: немцы меня не помилуют. Выправлю нужные документы – и подальше! Деньги есть…»

Петька подвел его к крыльцу и отступил на шаг.

– Сымай сапоги!

Титок послушно стащил с ног хромачи и поставил на ступеньку.

– К стенке!

– Ты что, мальчик! – растерялся Титок. – Меня отпустили…

– Я тебя не отпускал! – сказал Петька и шмыгнул носом. – Твои полицаи мамку мою убили и братьев… Становись, гад!

Волоча по земле портянки, Титок встал к стене. Петька вскинул винтовку.

– Хоть…

Титок хотел сказать: «Хоть пожил!». Не успел…

5

«Москва. Судоплатову.

23 сентября партизанская бригада вышла в квадрат 13–55 и встала на отдых. Радиомолчание с 30 июля 1943 обусловлено отсутствием запасных батарей к рации и сложностями обстановки. В ходе завершения рейда в рамках операции „Рельсовая война“ бригада попала в окружение в квадрате 14–89. Сильные полицейские гарнизоны в населенных пунктах Торфяной Завод, Заболотье и Петришки, выставленные ими подвижные дозоры препятствовали скрытному выходу бригады в район намеченной дислокации. Предпринятая в ночь на 17 августа попытка прорыва не удалась. Бригада потеряла 37 человек убитыми и 46 ранеными, из которых 21 впоследствии умерли. Причиной неудачи прорыва стала малочисленность личного состава и отсутствие надлежащего количества боеприпасов. К 20 сентября в строю числилось 97 бойцов и командиров, боекомплект составлял 10 патронов на винтовку и полмагазина на автомат. Не было медикаментов, ощущались трудности с продовольствием. Руководством бригады был разработан план выхода из окружения малыми группами, при осуществлении которого пришлось бы оставить большинство раненых. В условиях чрезвычайной активности противника шансы выхода личного состава в заданный район дислокации расценивались, как минимальные.

21 сентября в расположении бригады появился человек, назвавшийся интендантом третьего ранга Брагиным. Каких-либо документов при нем не оказалось. Командиром бригады и мною лично он был опознан как тот самый Брагин, под руководством которого в 1941 г. в Городском районе N-ской области был создан партизанский отряд, ставший основой бригады. При активном участии Брагина в 1941–1942 гг. было осуществлено несколько операций, в частности: взрыв моста на рокадной дороге накануне наступления Красной Армии под Москвой, уничтожение немецкого гарнизона в Городе с последующим его захватом и сохранением района свободным от немецкой оккупации. После захвата Города Брагин исчез. Как пояснил Брагин на допросе 21 сентября, он выполнял специальное задание и потому не мог далее оставаться в Городе. Раскрыть задание и орган, его отдавший, Брагин отказался. На допросе он заявил, что прибыл из Москвы для помощи бригаде. От кого получено такое задание, Брагин не сообщил. Мною было высказано недоверие его словам, но командир бригады Саломатин поручился за Брагина. В связи с этим было принято решение использовать Брагина для операции по деблокированию бригады. План операции был составлен Брагиным. 22 сентября Брагин и Саломатин, переодетые фельджандармами, на трофейном мотоцикле выехали на шоссе, по которому осуществлялось перемещение грузов для армий вермахта. Выдавая себя за патруль фельджандармерии, Брагин с Саломатиным сумели, не привлекая к себе внимания, захватить и привести в расположение бригады грузовик с военным снаряжением. Немцы, сопровождавшие груз, были уничтожены. В результате операции бригада получила следующие трофеи:

Грузовик „Манн“ – 1 шт.

Пулеметы „МГ – 42“ – 4 шт.

Винтовки калибра 7,92–84 шт.

Патроны калибра 7,92–48 ящиков.

В ходе проведения этой операции Брагину и Саломатину стало известно о предстоящем 23 сентября праздновании именин начальника полицейского гарнизона Торфяного Завода Фролова. На торжество Фролов пригласил коменданта района с офицерами и высокопоставленных фашистских пособников. По предложению Брагина было решено воспользоваться этим обстоятельством для уничтожения полицейского гарнизона. В случае удачи бригаде открывался свободный выход из окружения. В соответствии с планом, Брагин и Саломатин, переодетые фельджандармами, и 11 партизан в немецкой форме на мотоцикле и трофейном грузовике утром 23 сентября прибыли в Торфяной Завод и сообщили Фролову о якобы полученном ими задании охранять намеченное торжество. Фролов поверил и позволил переодетым партизанам занять удобные огневые точки в здании, где собирались праздновать именины, а также сменить полицейских на постах вокруг поселка. Последнюю меру Брагин обосновал необходимостью собрать всех полицейских на площади у здания для смотра и приветствия высоких гостей. Как только полицейские на постах были сменены, в поселок скрытно зашли партизаны бригады. Дождавшись прибытия коменданта и других немецких офицеров, партизаны открыли ураганный огонь из пулеметов, в результате чего были уничтожены собравшиеся перед зданием правления фашисты и их пособники, всего около 120 человек. Уцелел только Фролов, который по приказу Брагина вызвал из Петришек и Заболотья необходимые партизанам конные подводы, общим числом 12. Сопровождавшие подводы полицейские были уничтожены, как и Фролов. В ходе операции бригада потерь не понесла.

Таким образом, успешный выход бригады в заданный район дислокации следует признать заслугой Брагина. Анализ ситуации позволяет сделать вывод:

1. Брагин обладает несомненными способностями быстро и правильно оценивать сложившуюся обстановку, находить выход из сложной ситуации. Он умен, находчив, дерзок и отважен.

2. Брагин в совершенстве владеет немецким языком, что позволяет ему легко выдавать себя за немца. К тому же он обладает соответствующей выправкой и умением носить мундир.

3. Брагин легко входит в доверие людям, вызывает у них расположение к себе.

4. По прибытии бригады к заданному месту дислокации выяснилось, что Брагин имеет отличную диверсионно-разведывательную подготовку: метко стреляет из всех видов оружия, ставит и обезвреживает мины, владеет приемами рукопашного боя.

Наличие таких качеств делает Брагина нужным бригаде кадром для осуществления оперативной работы в немецком тылу. Однако существуют серьезные препятствия этому:

1. Точно установлено, что интендант третьего ранга Брагин Савелий Ефимович погиб 2 августа 1941 г. близ деревни Долгий Мох Городского района, где и похоронен. Человек, называющий себя „Брагиным“, на самом деле присвоил имя убитого командира.

2. Место пребывания лже-Брагина в период с марта 1942 г. по 21 сентября 1943 г. неизвестно. Сам „Брагин“ утверждает, что все это время он проходил службу в Москве, однако назвать место службы отказывается. Косвенным доказательством недостоверности его слов является тот факт, что „Брагин“ по-прежнему называет себя интендантом третьего ранга, хотя такого звания в Красной Армии более не существует.

Прошу сообщить, является ли „Брагин“ сотрудником НКГБ – НКВД, направлялся ли он в бригаду для выполнения специального задания? На аналогичный запрос, отправленный в Центральный штаб партизанского движения, пришел отрицательный ответ. Словесный портрет „Брагина“: на вид около 30 лет, рост – высокий, фигура – средняя, физически развит, лицо – овальное, лоб – высокий; волосы – темно-русые, глаза – светло-серые; брови – дугообразные, широкие; нос – тонкий, прямой; уши – прижатые. Броских примет не имеет.

Ильин».

«Ильину.

Сообщенный вами словесный портрет совпадает с приметами капитана госбезопасности Петрова В.И.

Петров Виктор Иванович, 1913 г.р., проходил службу в органах НКВД – НКГБ с 1936 г. В совершенстве владеет немецким языком, отлично зарекомендовал себя на оперативной работе. В мае 1941 г. присвоено звание капитана государственной безопасности. Службу проходил в Белорусском военном округе. С началом войны пропал без вести. В апреле 1942 г. был задержан патрулем на окраине Москвы вместе с женщиной, которую назвал своей женой. Причиной задержания стало удостоверение личности сотрудника НКВД старого образца и отсутствие сопутствующих документов. На допросе Петров сообщил, что летом 1941 г. отступал на Запад с воинской частью, часть была разгромлена, Петров ранен. Ему удалось избежать плена и спрятаться у крестьян. По выздоровлении он решил не пробиваться через линию фронта, а создать партизанский отряд. По словам Петрова, ему это удалось, и на первых порах отряд действовал эффективно, однако о захвате Города и взрыве моста он ничего не сообщил. Впоследствии отряд Петрова был уничтожен в бою с превосходящими силами противника, после чего Петров принял решение пробиваться через линию фронта. Оперативные навыки позволили ему не только беспрепятственно сделать это, но и, минуя патрули, добраться до Москвы.

Сопровождавшая Петрова женщина пояснила, что она Овсянникова Анастасия Семеновна, 1921 г.р. В августе 1941-го в дом ее отца в деревне постучал раненый командир Красной Армии, назвавшийся Петровым В.И. Они с родителями спрятали его, выходили. Впоследствии Петров В.И. создал партизанский отряд и воевал с немцами, а она стала его женой. Показания Петрова и Овсянниковой выглядели достоверно, Петров был охарактеризован сослуживцами, как преданный Родине и партии человек, поэтому было принято решение оставить его в органах НКВД. Однако от оперативной работы его отстранили и направили для дальнейшего прохождения службы инструктором в школу по подготовке диверсантов. Здесь Петров зарекомендовал себя с положительной стороны: подготовленные им группы действовали эффективно, Петров неоднократно получал поощрения по службе. Однако своими служебными обязанностями тяготился, неоднократно обращался с рапортами к руководству школы и 4-го Управления с просьбой направить его в тыл врага. На все рапорты неизменно получал отказ, поскольку руководство школы не хотело терять такого ценного специалиста. В ночь на 16.09.43 г., провожая на аэродроме очередную группу диверсантов, Петров самовольно забрался в самолет, объяснив, что в последний момент ему поступило устное указание выброситься в тыл врага вместе с группой и воевать в ее составе. Выброска группы прошла неудачно: вскоре после приземления радист сообщил, что группа окружена и ведет бой с превосходящими силами врага. После чего связь прервалась, и больше сведений от группы не поступало. Скорее всего, она полностью погибла. По сообщению пилотов, Петров покинул самолет последним, его парашют могло отнести в сторону, поэтому Петров мог уцелеть. Высадка группы происходила в километрах в 50–60 от квадрата 14–89, Петров мог самостоятельно добраться до расположения партизанской бригады. Факт сокрытия им настоящего имени может объясняться боязнью ответственности за самовольный поступок. Выясните, не является ли „Брагин“ на самом деле Петровым.

Судоплатов».

«Судоплатову.

В соответствии с вашим поручением мною была проведена дополнительная беседа с „Брагиным“ с целью установить, не является ли он на самом деле капитаном госбезопасности Петровым В.И. Командир бригады Саломатин, несмотря на ваше указание, запретил мне допрашивать „Брагина“. Такое отношение Саломатина к „Брагину“ объясняется тем, что в 1941 г. „Брагин“ спас Саломатина и 80 его бойцов от верной смерти, выкупив их у немцев из лагеря военнопленных. В 1941–1942 гг. „Брагин“ с Саломатиным участвовали в ряде совместных операций против немцев, в ходе которых, по мнению Саломатина, „Брагин“ показал себя с самой лучшей стороны, проявив находчивость, мужество и преданность Родине. В связи с этим мною было принято решение использовать для получения сведения неофициальную беседу. Поводом стало прибытие самолетов из штаба партизанского движения, которые доставили боеприпасы, газеты и письма, забрали раненых. За столом присутствовали: Саломатин, „Брагин“ и я. В ходе разговора „Брагин“ обмолвился, что его настоящее имя Виктор Иванович, а жену зовут Анастасия Семеновна. Последнюю информацию подтвердил Саломатин, лично ее знавший. Таким образом, предположение, что „Брагин“ на самом деле Петров В.И., подтвердилось.

Что касается отсутствия в рассказе Петрова В.И. сведений о взятии Города и других удачных партизанских операциях, следует заметить, что Петров очень скромный человек. Он фактически спас от разгрома партизанскую бригаду, однако ни разу не похвастался этим – наоборот, всячески избегает разговоров о своих заслугах. По прибытии бригады к нынешнему месту дислокации немедленно организовал учебу личного состава, обучая партизан навыкам меткой стрельбы, рукопашному бою и способам маскировки на местности. В связи с гибелью в боях диверсионной группы бригады взялся подготовить новую. Командир бригады и я считаем Петрова В.И. патриотом, преданным Родине человеком и ходатайствуем о награждении его орденом Красного Знамени и об оставлении в бригаде для оперативной работы.

Ильин».

«Ильину.

Использование Петрова для оперативной работы в тылу врага разрешаю под вашу личную ответственность. Сообщите Петрову, что за самовольное оставление воинской части он подлежит суду военного трибунала, его заслуги по спасению партизанской бригады не искупают эту вину. По этой причине представление о награждении Петрова В.И. мною подписано не будет.

Поручаю вам выяснить ситуацию в центре немецкого округа городе N. Это крупный железнодорожный узел, здесь расположен штаб немецкой армии, крупные склады, госпитали, дома отдыха немецких офицеров. По этой причине N представляет большой интерес. Ранее туда была направлена разведывательная группа с заданием выявить цели для налета дальней бомбардировочной авиации. По сообщениям группы, ей удалось успешно легализоваться. Работа по выявлению целей была практически завершена, когда группа перестала выходить на связь. Причиной этого может быть как исчерпание ресурса батарей для рации, так и провал группы.

Петров непосредственно участвовал в подготовке этой группы, знает ее членов в лицо. Направьте его в N с поручением выяснить обстановку и оказать помощь в выполнении полученного группой задания. Сообщите ему, что в случае успеха его дело из военного трибунала будет отозвано.

Судоплатов».