Отряды зафронтовой заброски

Трагедия отряда Чупеева

Бывают трагедии, которые люди постигают чувством, но не могут охватить разумом.

Александр Дюма

Как видит читатель, А. П. Судоплатовым было подготовлено и заброшено за линию фронта сотни спецгрупп и отрядов. Не все они, естественно, отличались хорошей подготовкой и оперативным опытом. В частности, особенно в начальный период войны это была бесстрашная, но необстрелянная гражданская молодежь, по возрасту не заставшая гражданской войны в Советской России. Она пережила только две бойкие созидательные революции – коллективизацию и индустриализацию страны. Разведывательно-диверсионные группы и отряды порой готовились в спешке – поджимало суровое время, и отсутствовали кадры.

Один из таких отрядов – «Решительный», возглавляемый лейтенантом Чупеевым, действовавший на Брянщине, из-за ошибок в разведке, сразу же после перехода линии фронта был отслежен противником и, в конце концов, попал в окружение. Несмотря на то, что он был «разбавлен» двумя бывшими уже в тылу противника военнослужащими лейтенантом Михаилом Оборотовым (будущий начальник штаба РДО «Славный» и автор дневниковых записей – Авт.) и старшим сержантом Александром Ковалевым, это не спасло отряд в 29 человек от судьбы быть практически разгромленным.

А все начиналось так.

3 марта 1942 года отряд «Решительный» под командованием лейтенанта А. Е. Чупеева перешел линию фронта на лыжах. Одеты были в фуфайки-телогрейки и шинели, обуты в сапоги, надеясь на скорый приход весны. Но весна в тот год опаздывала – стояли сильные морозы. Продуктов много не брали, так как вещмешки загрузили пищей для стволов – боепитанием. Линию фонта перешли удачно. К утру подошли к мелкому березняку, стоящему на относительно высоком холме. Внизу простирался большак, по которому беспрерывно сновали немцы. Решили остановиться перед шоссе, заняв круговую оборону.

Выкопали и вырыли в снегу окопы, ведя наблюдение за дорогой, чтобы выбрать удобный момент и незаметно перейти ее. Но гитлеровцы то и дело мотались по ней. Так пролежали с семи часов утра до девятнадцати вечера. В результате долгого пребывания в снегу четверо бойцов обморозили ноги. Потом становилось все труднее и труднее. Казалось, секунды превращались в минуты, минуты – в часы… С одной стороны – ждать всегда мучительно, тем более в неблагоприятных условиях, а с другой, жизнь – это ожидание того часа, когда дальнейшее зависит лишь от твоих решительных действий. Но, наверное, не всегда эту трагедию разум может охватить. И все же они пробирались вперед, нацеленные на выполнение главной задачи. Медленно, болезненно, но шли, шли, шли…

Несмотря на эти обстоятельства разведчики «Решительного» успешно занимались сбором разведданных. Часами, маскируясь в глубоком снегу при морозе свыше двадцати градусов, бойцы вели наблюдение за продвижением вражеских эшелонов, фиксировали расположение немецких гарнизонов и арсеналов. Радист Смачных тут же передавал эти сведения в Центр. Разведчики обнаружили крупный склад с боеприпасами, а затем сосредоточение неприятельского танкового полка. Это был уже успех группы – советская авиация успешно совершила массированный налет на оба объекта. Казалось, отряд начал свои действия успешно. Но вскоре вышла из строя радиостанция. Отряд сбился с маршрута и был лишен связи с Центром.

Мороз усиливался. Люди обмораживались, обгорали, греясь и сушась у костров. Кончились продукты. Все лесные деревни немцы пожгли. В «живых» деревнях стояли каратели. Заходить туда – это рисковать отрядом, утерявшим свою боеготовность. Пили только снеговую слегка подсоленную воду. В одной деревне местные жители помогли продуктами. Больше половины отряда оказалась обморожена. Двигались по три-четыре километра в сутки…

* * *

Бойцы отряда Шестакова почти месяц разыскивали терпящий бедствие отряд «Решительный». Только в конце апреля шестаковцы Ф. Бухман, С. Константинов, С. Дворецкий, П. Баранов и Л. Митропольский разыскали пострадавший отряд. Спасая товарищей, настоящий боевой и спортивный подвиг совершил семикратный чемпион Советского Союза, первый заслуженный мастер спорта СССР по академической гребле Александр Максимович Долгушин. В течение всей ночи он переправлял на базу отряда «Славный» тяжело обмороженных чупеевцев через реку Болву, превратившуюся во время весеннего половодья в многокилометровое водохранилище.

Вслед за тем своим подвигом отметился и врач отряда «Славный» И. Давыдов, который в поселке Ивот при помощи активистов – местных жителей – организовал небольшой госпиталь. За сутки, почти без отдыха, им и военфельдшером М. Тарасовым было сделано шестнадцать операций. В последующие дни всех оперированных удалось перебросить через линию фронта на самолетах У-2. Для перевозки раненых на партизанский аэродром использовали узкоколейку и дрезину. Эвакуировать раненых приходилось в крайне тяжелых условиях боя, под минами и даже авиабомбами противника.

Михаил Оборотов по этому поводу писал:

«19–20 марта остановились в брошенных шалах возле деревни Гореликовы Дворики. Деревня была сожжена немцами, часть населения расстреляна. Со всей деревни осталось всего 7 домиков, в которых жило по 15–20 человек.

Население очень радостно встретило нас и оказало нам небольшую помощь продовольствием, чем могло… и связало с партизанскими отрядами ныне героев Советского Союза Ромашина и генерал-майора Дука. Эти отряды и конечно командование проявили большую заботу о нас, взяв к себе на питание, излечение и полное попечение, несмотря на то, что они сами жили в очень плохих условиях. И мы, оставшиеся в живых, до сих пор, вспоминаем боевых партизан отряда Ромашина и Дука.

Из 29 человек могли кое-как передвигаться 10–12, остальные были беспомощны. Красноармейцы Давлетшин и Ушевский умерли от сильного обморожения и истощения…

Отряду Шестакова было приказано связаться с нами и перевести нас к себе в отряд… Придя к Шестакову, обмороженных отправили в Советский Союз, часть из них отказалась лететь в СССР, не выполнив задание.

Отряд Чупеева перешел в подчинение к Шестакову…»

Да, он усилил отряд «Славный» людьми, прошедшими через адские условия выживания. Чупеевцы в отряде Шестакова сражались мужественно. Вскоре лейтенант Михаил Иванович Оборотов стал начальником штаба отряда.

В одной из операций по разгрому немецко-французского гарнизона на станции Белынковичи 29 ноября 1942 года погиб бывший командир отряда «Решительный» лейтенант Чупеев Андрей Ефимович.

Следует заметить, находясь за линией фронта на территории занятой немцами, партизаны с любовью обращались к Большой земле, называли ее величаво и всегда только – Советским Союзом. Она – Большая земля, была там, за линией фронта, их свободная Родина. Они боролись за то, чтобы Брянщина поскорее стала советской, надеясь как можно быстрее избавить ее от налета коричневого зла, покрывшего эту землю.

Масштабы и качество партизанки в Дятьковском районе Брянщины были таковы, что 3 мая 1942 года по вызову Шестакова из Дятьково прибыл паровоз с 8–9 вагонами. И весь отряд, погрузившись в вагоны, отправился километров за 35–40 в деревню Годуновка, куда прибыли к утру и расположились в школе…

* * *

Щедрым на успехи оказалось лето сорок второго. Вот некоторые результаты:

• на железнодорожной линии Клетня – Красное произведена диверсионная боевая работа, в результате которой захвачена и сожжена казарма полицейских, взорвано 2000 метров рельсового полотна, порвано 6 километров телефонной связи;

• группа Мадея заминировала железнодорожное полотно на участке Рославль-Брянск и взорвала три платформы с паровозом и две грузовые автомашины;

• 1-й взвод Головина взорвал на шоссе Рославль – Брянск 5 автомашин с прицепами и пушку;

• группа Бухмана взорвала на шоссе Рославль – Брянск (участок Брезготка – Песочная) три семитонных автомашины и пушку;

• группа Мадея, Лептеева, Семенова, Мортикова спустила железнодорожный эшелон возле станции Тростна. Разбито 15 вагонов с грузом. Убито 75 и ранено 26 немцев. Место закладки фугаса отстояло от расположения базы отряда на 35–40 км. Подход к рельсовому полотну был очень труден, – рядом проходило шоссе, и протекала Десна, которую пришлось форсировать. Немцы выставили посты через каждые 200–300 метров, между которыми ходили патрули с собаками. Приходилось, рискуя жизнью, ставить мину под носом у гитлеровцев;

• группа Плетнева на шоссе Рославль – Брянск взорвала 2 грузовика с пушкой;

• группа Мадея, Соловьева, Семенова, Магера, Лептеева подорвали железнодорожный эшелон на линии Клетня – Жуковка. Разбиты паровоз и 20 платформ с лесом-кругляком. На этой же линии группой Панасенкова был взорван второй железнодорожный состав. Два поезда шли один за другим. Группа в составе Ермолаева, Ожогова и Кузовкова вышла на разведку немецкого гарнизона, стоящего в деревне Песочня, где угодила на немецкую засаду. Убит лейтенант Ожогов;

• командир отряда Шестаков с двумя взводами произвели налет на немецкий полицейский гарнизон в деревне Брезготка. В ходе боя уничтожены: караульное помещение, убито 5 немцев и 16 полицейских, сожжена автомашина с прицепом. Уничтожен ручной пулемет противника брошенной командиром взвода Яковлевым гранатой;

• группа Бухмана взорвала на шоссе Рославль – Брянск в районе Брезготки одну грузовую машину с прицепом;

• 28 июня Ромашкин и Элердов пополнили базу отряда продуктами…

Так закончился июнь 1942 года.

А вот что писал в дневнике лейтенант Оборотов об одной операции, проведенной 1-го июля совместно с партизанским отрядом Панасенкова:

«…проведено хозяйственно-бытовая операция в с. Норино Почепского района. В этой деревне был сильный полицейский гарнизон, который своими враждебными действиями против партизан не давал прохода диверсионным группам, идущим на задание. Окружив деревню, открыли огонь из всех видов оружия и пошли в наступление. Полиция, ошеломленная огнем, бросилась бежать в разные стороны. Партизаны свободно вошли в гарнизон… захватили документы. Изъяли у семей полицейских продукты и взяли хлеб в амбаре, предназначенный для сдачи немцам.

В то время было такое положение: полиция было неустойчива, особого сопротивления партизанам не оказывала и если партизаны побывали в гарнизоне, то гарнизона обычно более не существовало. Часть полицейских бросало оружие и выходила из полиции, а часть наиболее враждебных советской власти полицейских уходила в немецкие гарнизоны, становясь злейшими врагами партизан, а, следовательно, и советской власти…»

5 июля 1942 года.

«Отряд совместно с отрядом Панасенкова совершил налет на полицейский гарнизон в д. Мужиново, где уничтожены 43 полицейских, разбит маслозавод, взято масло… захвачено много хлеба, предназначенного для сдачи немцам, и мяса. Этот гарнизон был наиболее активным в борьбе с партизанами, подошло подкрепление немцев и полиции в большом количестве, которые открыли сильный артиллерийско-пулеметный огонь по деревне и по дороге, по которой стал отходить наш обоз. Несколько передних лошадей было убито. Обоз остановился… Люди залегли и открыли огонь в сторону врага. Был под угрозой весь обоз. Спас положение командир отряда Шестаков, который под сильным огнем противника прискакал на лошади и сам лично стал выводить обоз… Шестаков беспредельно смелый человек…»

Отряд «Славный» каратели преследовали не только на земле, за ним внимательно следили и с неба. Так, в июле месяце после пролета «рамы» (разведсамолета. – Авт.) 5 бомбардировщиков бомбили позиции отряда и соседние деревни. Сбрасывали листовки, призывающие партизан сдаваться. Пришлось шестаковцам уходить в глубину леса из деревни.

9 июля 1942 года.

«Мадей, Магер, Константинов, Левий, Мортиков на ж. д. Рославль – Брянск взорвали ж. д. эшелон с танками и автомашинами. Разбито 7 вагонов, движение остановлено на 12 часов».

А через два дня группа в составе Головина, Егорычева и Бухмана на шоссе Рославль – Брянск в районе Брезготки взорвала 5 грузовых автомашин с грузом.

Практически не проходило дня, чтобы Шестакова не радовали его подчиненные, подрывающие железнодорожные составы, мосты, автотранспорт и уничтожающие живую силу карателей – фашистов и местных полицейских.

26 июля 1942 года.

«Отряд совершил налет на крупный полицейский гарнизон в д. Вельжичи совместно с отрядом Панасенкова и Мглинского. Вся боевая работа выпала на наш отряд, т. к. мы вышли прямо на школу, где размещался гарнизон. Нашим отрядом убито более 40 полицейских, разбито волость, сожжено казарма. Взяты трофеи: 30 винтовок и 5000 патронов. У нас убили двух кадровых бойцов, переходивших линию фронта: Элердова и Романова…»

В начале октября 1942 года в Клетнянских лесах было создано из партизанских отрядов четыре бригады народных мстителей. Командиром 3-й партизанской бригады назначили майора Шестакова. В октябрьские и ноябрьские дни с приближением холодов партизанам приходилось не только сражаться с неприятелем, но и обустраивать свой быт: заготавливать фураж для скота, строить теплые землянки и помещение для общей столовой, пекарни и бани. Посреди огромного леса были разбросаны деревушки и поселки, над которыми партизаны держали полный контроль, несли охрану и в случае наступления немцев держали оборону. Каждый отряд имел для обороны одну или несколько деревень, в зависимости от боеспособности отряда, величины и значения деревни. Стоило немцам появиться на одном участке, как туда моментально выезжало несколько отрядов, которые отбивали атаки немцев.

* * *

Бойцы и командиры отряда «Славный» были хорошо политически подготовлены. Они постоянно слушали новости по линии Информбюро, читали газеты и журналы, которые им передавали пилоты самолетов или сбрасывали в тюках с предметами первой необходимости – боепитанием, оружием, продовольствием и обмундированием. Партизаны отряда, практически все, могли переубедить любого местного жителя, сомневающегося в чем-то в отношении продолжающейся войны.

Однажды в ходе проведения одной из операций в деревне Пашково к начальнику штаба Медведченко подошел лукаво улыбающийся местный житель и неожиданно спросил:

– Командир, скажи-ка мне правду, почему Антанта не помогла Белому движению сломить Страну Советов?

– А ты что, хотел бы, чтобы это случилось? – вопросом на вопрос ответил НШ.

– He-а, а все же…

– А все же скажу – Антанта действовала под маской мира. Настоящая ее цель вовсе не помощь Белому движению в годы гражданской сечи. Цели у США, Японии, Англии, Франции и Германии были совсем иные: Запад надеялся разделить нашу страну на несколько вассальных, зависимых государств. Сегодня это хочет сделать Гитлер. Как ты считаешь, удастся ли ему?

– Нет… нету него силенок, чтобы покрыть всю территорию огромной Рассей – выдохнется.

– Вот и мы здесь поэтому, чтобы перекрыть ему кислород. Разорвет он штаны, стоя в растопыр… Одна нога у Белого моря, а другая у Черного…

Такие блиц политинформации случались почти ежедневно – бойцы отряда народ деревенский просвещали.

25 декабря 1942 года.

«Группа разведчиков направлялась на задание по разведке и распространению листовок и сводок Информбюро к гарнизонам Акуличи, Мужиново и др. в составе Каржуева, Лютова, Ермолаева, Копылова. Идя по деревням, узнавали сведения о противнике, распространяли листовки, рассказывали о победе Красной Армии под Сталинградом. Предатели сообщили немцам. На обратном пути разведчики неожиданно были окружены в д. Бабенка карательным отрядом силою до 120 человек. Завязался неравный бой, который длился около полутора часов…

В этом бою был ранен в обе ноги боец Ермолаев, которому Каржуев порекомендовал перемещаться в сторону леса, а сам остался прикрывать отход товарища.

Тяжело раненый Каржуев, видя безысходность своего положения, приказал Лютову отходить тоже к лесному массиву, прикрывая отход и жертвуя собой. Копылов был уже убит. Каржуев расстрелял почти все патроны и, истекая кровью, был убит немцами. По отходившим Ермолаеву и Лютову вели огонь миномет и пулеметы. Вскоре от разорвавшейся мины погиб Лютов.

Ермолаев, раненый в обе ноги, бежал, шел, полз свыше пяти километров, пока не подобрали его местные партизаны, доставившие к нам в лагерь. Трупы убитых товарищей немцы изрезали, искололи и бросили. Нашими разведчиками было убито 10 полицейских. Количество раненых неизвестно. Убитых бойцов партизаны подобрали и похоронили на кладбище в лагере. Ермолаев остался жив благодаря своему физическому развитию и вскоре был отправлен на самолете в Москву…»

Сорок третий год

 
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину – такую,
Какой ее ты в детстве увидал.
 

Константин Симонов

Сорок третий год – третий год войны. Он ознаменовался, прежде всего, завершением Сталинградской битвы – важнейшего сражения Второй мировой и Великой Отечественной войн. Эта битва происходила на территории современных Воронежской, Ростовской, Волгоградской областей и Республики Калмыкии с 17 июля 1942-го по 2 февраля 1943 года. За июнь – ноябрь Красной армии удалось заставить немцев увязнуть в оборонительных боях, за ноябрь – январь окружить группировку немецких войск в результате операции «Уран», отбить деблокирующий немецкий удар «Винтергевиттер» – «Зимняя буря» Эриха фон Манштейна в составе армейской группы Германа Гота с 3-й румынской армией и сжать кольцо окружения к развалинам Сталинграда.

Окруженная группировка капитулировала 2 февраля 1943 года, сдались в том числе 24 генерала и фельдмаршал Паулюс.

Бойцы отряда внимательно следили за событиями на Волге, встречая каждую весточку «оттуда» своей прицельной работой.

15 января 1943 года.

«Группа бойцов под руководством Мадея провела хоз. операцию в д. Боханы, где достали мяса и соли. Приняли груз с самолетов, сброшенный для нашего отряда, где было: патроны, взрывчатка, оружие, сахар, мыло, одежда, обувь, маскхалаты и другое. Из парашютов стали шить маскхалаты для всего личного состава… По вызову вылетел в Москву командир отряда Шестаков.

Врио командира стал НШ Медведчиков».

После успехов Красной армии в борьбе с гитлеровцами в Сталинградской битве, озлобленные немцы стали более активно действовать. Ежедневно шли бои против отрядов Панасенкова, Еремина, Федорова, Коленченко, Зибницкого, Шемякина и Шестакова. Деревни по несколько раз переходили из рук в руки.

Чувствовалось превосходство гитлеровцев и полицейских сил в их численности, самолетах, танках, орудиях и боеприпасах. Партизаны сдерживали наступление немцев, переходя сами в контратаки. Каждый день фашистские самолеты бомбили партизанские лагеря и сбрасывали листовки, призывающие партизан к сдаче, но они отвечали им жестокими боями. Пленные гитлеровцы признавались на допросах, что они несут большие потери.

19 января 1943 года партизаны отправили в Москву самолет с ранеными, но над линией фронта он был сбит.

Видя такое положение, командиры отрядов на совещании подняли вопрос о выходе из окружения. Звучали голоса – за и против. Большинство деревень пришлось народным мстителям сдать. Вместе с тем партизаны были рады успехам Красной армии и довольны тем, что в такой период они сумели оттянуть от фронта около 40 тысяч солдат противника, с которыми шли бои более тридцати суток.

23 января 1943 года.

«Принято твердое решение вместе с соединением Федорова прорвать кольцо окружения в д. Николаевна и идти на Украину. К вечеру собрались все отряды, готовые к выходу, за исключением нескольких, которые решили оставаться на местах и маневрировать в лесу. Выход не состоялся, т. к. не было надежных проводников. Вернулись под Мамаевку…»

В расположение немецких частей партизаны посылали листовки и сводки Совинформбюро, которые переправляли на лошадях. В повозку сажали 2–3 чучела, снаряжали их листовками и направляли лошадь в гарнизон.

Впоследствии таким же образом бойцы стали посылать чучела заминированными, на которых подрывались немцы, власовцы и полицаи.

Самолеты не прекращали бомбить заметавшиеся отряды советских партизан. Постоянно сбрасывали листовки, призывающие к сдаче. Со всех сторон грохотала артиллерийская канонада. После второй попытки выхода из котла, партизаны вернулись на прежние места. Обнаружив движение наших отрядов, немцы бросили большие силы и закрыли проход. В этой обстановке некоторые командиры проявили растерянность. Вредило и мешало партизанам отсутствие единого командования над всеми отрядами. Лагерь отряда А. П. Шестакова прицельно бомбили несколько раз. Анатолий Петрович все еще находился в Москве. С дневниковых слов М. И. Оборотова, он рвался в отряд, но руководство Лубянки его почему-то задерживало.

И все же отряды решили выходить из окружения, освободившись от лишнего груза и растянувшись на десяток километров. Через некоторое время отряд Шестакова расположился прямо на снегу. Здесь же были и жители деревни Вормино со всем хозяйством и детьми. 30 января партизанские отряды попали в крупную засаду. Сильным огнем неприятеля колонны народных мстителей, спецотряды и толпы местных крестьян были рассеяны. Немцы вели прицельный минометный и артиллерийский огонь на всю глубину колонн. Партизаны бросали обозы с продовольствием и в неразберихе спасались «…кто куда вздумал». Нельзя забывать, что стояли сильные морозы. Часть партизанок, как писал Оборотов, имея на руках детей, не в силах больше двигаться, бросали их. Отцы пристреливали деток от безна-дёжья. Таких было два или три случая, но это происходило на глазах у руководителей местных партизанских отрядов.

Отряд Шестакова, как наиболее боеспособный и сплоченный, принял короткий бой. Взвод Оборотова по приказанию комиссара отряда Пегова прикрывал отход своих товарищей. К нему, правда, присоединилось около двухсот отставших от других отрядов партизан. Оборотовцы шли на лыжах и держались вместе. За ними двигалась остальная масса. Цель – выйти к лагерю партизанского командира Шемякина, где был назначен сборный пункт. Координаты его были известны Михаилу Ивановичу Оборотову, который писал, что, подойдя к лагерю, остановились, чтобы пустить вперед разведку. Из лагеря послышалась команда на русском языке: «Стой, кто идет?» Думали, что это партизаны, а оказались власовцы. Поняв, кто перед ними, они открыли огонь. Завязался бой. Потеряв несколько своих бойцов: Пчелкина, Тарасова и фельдшера Мельникова, группа Оборотова 5 февраля 1943 года соединилась с отрядом в районе деревни Гнилуша, где «Славному» удалось оторваться от преследования немцев, но возникла проблема с питанием. Люди дико устали. Спасли два теленка, отданные крестянином в деревне Дедовск.

В начале февраля группе Оборотова удалось перейти большак и прибыть в деревню Залесье, где позавтракав, отошли в лесок. Крестьяне хорошо встретили бойцов отряда, потому что почти все мужское население обреталось в партизанах. После завершения Сталинградской битвы и местные жители, и партизаны радовались нашей поистине переломной победе.

4 февраля 1943 года.

«…Крестьяне замаскировали наш след, развернувшись на санях, и шагали след в след… Проехали около 25 км, отпустили крестьян с повозками, и до сего времени я очень благодарен крестьянам деревни Залесье за их мужество, бесстрашие и любовь к нам».

В результате активных боевых действий истощались не только боеприпасы. Донимал голод, заявлявший своей прямотой – без пищи боец не боец. Когда воин затягивал пояс, желудок становился ближе к сердцу. Как не вспомнить старинную русскую пословицу: «Голод – лучший повар». И повар скоро нашелся.

8 февраля 1943 года.

«Мадей и Головин провели хозоперацию в д. Молотово, где достали немного муки, соли и мяса. На этот раз привезли гречневую непросеянную муку, из которой варили мамалыгу – это был настоящий клейстер с гречневой шелухой, которая обдирала рот, горло и плохо переваривалась желудком. От голода приходилось употреблять; многие заболели от такой пищи желудком».

Отряд направлялся от преследований карателей в Клетнянские леса. За месяц практической блокады партизаны не жили, а выживали, но боролись. Вскоре шестаковцы установили связь с партизанскими отрядами Коленченко и Мглинского в районе деревни Мамаевка. Все мужское население немцы расстреляли. Остались только женщины и дети. Общими усилиями партизаны стали помогать с продуктами местному населению. Среди бойцов отряда оказалось много обмороженных, которым оказывал помощь весь имеющийся в наличии медперсонал как партизанский, так и местный.

11 марта 1943 года на радость бойцам прилетел командир отряда майор А. П. Шестаков и вместе с ним бойцы: Бабошин, Зиновьев, Киселев и радист Бойченко. Все были рады. С самолета также сбросили тюки с боеприпасами, взрывчаткой и обмундированием. Центр обещал послать еще один самолет с «подарками» для немцев.

В начале апреля группа подрывников во главе с Мадеем – Садовников, Баштанин, Мартиков – в 600 метрах от станции Белынковичи спустили под откос воинский эшелон, следовавший в сторону Брянска. Было уничтожено шесть вагонов с живой силой и разбито тринадцать платформ с воинским грузом.

После возвращения Шестакова из Москвы оперативники отряда стали широко практиковать проведение вербовочной работы среди власовцев. Особо в этой операции отличились бойцы Грибков, Латышев и Коровашкин. Они имели там уже глубокие агентурные позиции. В ходе этой деятельности в отряд перешла 3-я рота «добровольческого» батальона «Припять» в составе 120 человек с вооружением: два станковых пулемета «Максим», восемь ручных пулеметов, один 82-мм миномет и четыре 50-мм миномета с большим запасом боеприпасов и обозом во главе с командиром роты, капитаном Красной армии Ищенко. Вместе с ротой приехали и связные отряда со своими семьями, ввиду того что после такой работы им нельзя было больше оставаться в городе. Немцы, естественно, были обескуражены. Обманутые власовцы воевали с немцами мужественно, понимая сложившуюся ситуацию – на дворе ведь был уже 1943 год.

Ищенко в первый же день перехода на сторону шестаковцев расстрелял из состава 3-й роты трех агентов гестапо.

14 апреля 1943 года.

Это сообщение в дневнике Оборотова обведено черной рамкой, и текст по сравнению с остальным написан крупными разборчивыми буквами.

«При разминировании мины, поставленной во время блокады возле лагеря в Илетнянских лесах, взорвался начальник штаба ст. лейтенант Медведченко Иван Федорович. Состоялись похороны. Похоронили с воинскими почестями в лагере № 2 Клетнянских лесов на общем партизанском кладбище. Еще смерть вырвала из наших рядов лучшего товарища».

Через несколько дней начальником штаба был назначен лейтенант Оборотов – автор исследуемого и описываемого дневника.

Интересна его пометка о праздичном дне 1 мая 1943 года. Он писал, что подъем сделали в 6:00. В 7:00 весь отряд слушал первомайский приказ товарища Сталина. Выстроили отряд и перед строем зачитали приказ командира Отдельной мотострелковой бригады особого назначения генерал-майора Гриднева о награждении… партизан отряда правительственными наградами от имени Президиума Верховного Совета СССР.

Награждены орденом Красной Звезды:

Бухман, Захаров, Мадей, Петрушина, Поляков, Толбузин, Семенов.

Медалью «За отвагу»:

Диваков, Иванькович, Каменев, Писарев, Соловьев, Уколов, Шелешов, Шорстов, Константинов, Шатов, Маркина.

Медалью «За боевые заслуги»:

Борисов, Мельников, Смачных.

Провели митинг на кладбище, где похоронены наши боевые друзья: командиры и бойцы, погибшие в боях за Советскую Родину…

После этого отряд «Славный» снялся и согласно приказу Центра двинулся на Запад, предварительно попрощавшись с отрядом Панасенкова, с которым «шестковцам» довелось долго воевать против немцев в этих краях. Тяжело было расставаться с боевыми побратимами. Понимали, возможно, больше не увидятся. Шли в поход пешим порядком. Кто-то из партизан с юмором заметил: «Идем навьюченные, как верблюды». У каждого за спиной не вещмешки, а тюки: питание для тела и стволов! Жара в середине мая стояла неимоверная, поэтому передвигались ночами, одновременно совершая вылазки для ударов по противнику.

11 мая сорок третьего года Оборотов с мобильной группой выехали на операцию в деревни Душатин и Гудовку, где разгромили маслозавод, поставляющий немцам масло, сожгли волостную управу, разогнали полицию. У семей полицейских взяли несколько пудов муки и мяса. Через некоторое время полицаи опомнились и открыли стрельбу по партизанам. Но их скоро «усмирили» ответным огнем и победители благополучно вернулись в лагерь.

А через несколько дней группа бойцов под командованием Мадея провела хозяйственную операцию в деревне Влазовичи в шести километрах от города Сураж, где стоял гарнизон немцев численностью около ста человек. Гитлеровцы охраняли загон и колхозные сараи, в которых было более 400 артиллерийских лошадей. Кони и сараи находились в трехстах метрах, на окраине деревни. Руководство отряда поставило задачу – взять, если возможно, лошадей без выстрела. Так и получилось. Группа доставила в лагерь 49 тягловых коней. Бойцы, имея по два коня, ехали все время, особенно открытыми участками полей, то рысью, то галопом. Теперь большинство воинов отряда было посажено на коней, что увеличивало скорость передвижения, маневренность и сберегало силы бойцов.

17 мая 1943 года.

«В 17:00 вышли в путь. Отряд весь движется на конях, настроение бодрое. Беседь (река в России и Белоруссии. – Авт.) форсировали верхом на конях. Всю ночь шли, под утро остановились в небольшом лесном островке…

Мелкие полицейские гарнизоны разбегаются при близком появлении отрядов».

Отряд Шестакова покидал Брянщину…