– Я являюсь официальным представителем Рейн – Вестфальской мануфактуры америГанских напитков и фудфаст еды. Фаша семья нарушила основные заповеди пищевой оккупации, и вы будет подвергнуть самый суровый наказаний!

Доктор Шульц взвизгнул, произнося последние слова, и представитель сенатора от радикальной демократической партии республиканцев штата Юта, Джон Рейган одобрительно качнул головой. Весь запас карательных и обличающих, негодных русских, слов иссяк у Щульца, и он обратился к переводчику.

Я, жена, и наши дети стояли на коленях в мерзкой душной камере дистрикта Люберецкой зоны. Нашей семье были предъявлены слишком серьёзные обвинения в нарушении законодательства штата Люберцы. Детей, в лучшем случае ждали соевые поля, нас с женой пожизненное…

– Меня зовут Анатолій Радянскiй. Я буду вашим переводчиком. Всё, что я буду вам говорить, будет вашим обвинительным приговором. Адвоката вам уже назначили, и он уже торопится на заседание этого суда из федерального округа штата Мытищ. То, что я буду переводить сейчас, касается каждого члена вашей семьи.

Шульц и Рейган, громко переговаривались, очевидно избирая нам меру пресечения.

Мы, в ожидании своей участи, молча склонили головы, под дулом автоматов воинов, недавно выведенных из зоны ирано – афганского конфликта.

Начал опять Шульц, и переводчик затараторил:

– Ваша семья обвиняется в нарушении законов штата Дюссельдорф – Каламбия. Очень долгое время, по непонятным нам причинам, ваша семья отказалась в своём рационе употреблять в пищу вкусные и самое главное полезные продукты питания!

Я смог разлепить засохшие от крови губы и произнести:

– Сударь, они слишком дорогие и не по карману нашей семье. Дешевле вместо колы – пить квас, один бургер по цене равен трём котлетами, которые приготовит моя жена, пачка чипсов аналогична сковороде жареного картофеля. Мы бы и месяца не протянули на вашей "еде" плюс всевозможные заворот кишок и аппендицит от этого дерьма…

– Молчать, неблагодарная тфарь! – доктор Шульц вне себя от ярости подпрыгнул на месте. – Наша проТукция соответствовать общемировым стандартам качестФа!

Я получил хлёсткий удар плетью по позвоночнику, и в это же время, жена упала на пол в голодном обмороке. Мы не ели нормальной еды уже более недели.

Дети ползали по бетонному полу от меня к ней и обратно. Они плакали и клялись супостатам, что будут есть в своей жизни только бургеры запивая их исключительно колой. Дочка тянула свои тонкие ручки к вертухаю из Конотопа и кричала, что обожает чипсы.

Рейган презрительно пнул ногой меня и осмотрел свой маникюр. Кивнул переводчику и затараторил на американском языке:

– Вас обвиняет Союз Американских Соединённых Республик в нарушении морально этических норм поведения в обществе. Каждый уважающий себя гражданин, должен ежемесячно съедать не менее 50ти бургеров. Выпивать не менее 100 литров колы. Употреблять не менее двухсот упаковок чипсов. Запрещено употреблять в пищу национальные продукты и напитки. За нарушение этих правил, любой человек, вне зависимости от вероисповедания, национальности и гендерного происхождения, может быть объявлен врагом транснационального государства и приговорён к пожизненному заключению. Его дети, которые питались местными продуктами питания, могут быть отданы на органы для нужд больных и пожилых людей, которые получили неизлечимые и смертельные болезни поедая наши лучшие блюда и напитки.

Но, есть один интересный вариант, не разлучать вас с семьёй.

– Да, мистер Рейган. Я на всё согласен. Дайте шанс. Не будем есть отныне эти мерзкие русские супы, котлеты и пюре. Квас этот ужасный будем выливать в унитаз.

– Карошо. Вам дадут только один шанс, запомните это.

Вертухай берёт меня за шкирку. Встряхивает и ставит на ноги. За мной толпятся дети и жена ползёт по полу, раздавая обещания о правильном зарубежном питании.

Меня заводят в комнату, обитую свинцом. В кубическом помещении, на меня одевают свинцовый фартук и дают в руки совковую лопату.

На полу лежит белый порошок.

– Закидываешь в эту маленькую вагонетку с надписью "Кола" два совка этой дряни, отходишь и дышишь в это отверстие, чтобы не сдохнуть. Далее всё по новой.

Вертухай ткнул меня к свинцовому фартук и отошёл на безопасное расстояние.

Я теперь работал на производстве вкусной колы для населения. У жены задача была проще. Она формировала бургеры из картона, на бумажной фабрике им. Ярославны Гринберг. Притаптывала их картонной лопаткой на конвейере.

Куда отправили наших детей – я не знаю. Кто-то говорит, что работают они на соевых полях.

Мне важно отбыть быстрее свой срок, найти детей, жену и вернуться домой, там, где будет моя семья. Там, где я смогу свободно поесть борща, котлет и пюре. Туда, где жена меня спросит:

– Добавки положить тебе?

А дети будут украдкой спрашивать:

– Папа, а можно я выпью кваса глоток?

И жена им будет кивать, и прикладывать робко палец к губам, указывая на бутылку колы и пачку чипсов в серванте, которые нам будут ежемесячно поставлять, вычитая эти ненужные покупки из нашей мизерной зарплаты, господин Шульц и мистер Рейган.

Отныне мы будем частью общемировой пищевой цепочки…

Уездный доктор

– Нахожу Вас сударь очень странным. Вас и Ваших родных и близких. Жизнь у Вас разделилась на… До и После. Ещё вчера, когда мир преподносил нам уйму болезненных сюрпризов, вы не задумываясь лечились теми лекарствами, которые я Вам прописывал. Вы бегали по аптекам, тратили огромные деньги и не читая бумаги с противопоказаниями и пили их горстями.

Вас не волновали аллергические высыпания, диарея, снижение лактации, головные боли и прочие побочные эффекты. А самое главное Вас не тревожило возможное бесплодие в силу того, что Вам было не досуг прочитать несколько строк противопоказаний. Главное было на тот момент вылечить горло, спину и задницу.

А сейчас, Вы сидите напротив меня, и твердите, как хорошо заученную мантру, только одно слово – Вакцинация – это вселенское зло.

Вас теперь очень сильно беспокоят побочные эффекты, зомбирование и возможное бесплодие.

Вы приводите мне безумные аргументы и мифические доказательства параноика. Вы точно знаете (где-то слышали, читали), что Митрофан на другом конце деревни, после прививки попал под лошадь, а кузнец Макар получил лёгкую контузию и сотрясение после того, как огромный молот упал ему на ногу. Прошу заметить, что все эти обсуждения и нагнетание обстановки начались после того, как Митрофан и Макар привились. Проявили, так сказать, сознательность.

Но Ваш кипящий мозг ищет связь между этими событиями. Вы находите в интернете косвенные доказательства из индийского штата Пиджаб и швейцарского кантона Фрибур. Там тоже люди попадали под лошадь и роняли себе на ногу тяжёлые предметы после вакцинации. Связь устойчивая и Вы понимаете, что где-то кроется подвох.

Прошу обратить внимание, на то, что ещё два, три года, и даже десять лет назад подвоха никакого не было, была болезнь и было лекарство. Но сейчас вдруг всплыли противоречия.

Вы кусаете локти и думаете: – Меня хотят оболванить…

Вас, дорогой мой человек, фармкомпании одурачивали на протяжении многих лет и даже веков, продавая копеечную Ацетилсалициловую кислоту под видом дорогостоящего Аспирина. Каждое лекарство имеет кучу побочных эффектов и противопоказаний, но только сейчас Вы обеспокоились своим здоровьем. Только сейчас Вы ищете точку опоры, и пытаетесь понять, где вас обманули.

Манящий интернет и советы местных священников, ясности в это дело не вносят.

Но вот, что я Вам скажу – назови эту вакцину к примеру "Анальгитропинопарацетамолмукалтин", упакуй её в яркую упаковку и продавай в аптеках по заоблачным ценам, периодически создавая искусственный дефицит и запустив слух о том, что вакцина эта производится в крайне малых партиях, да таких, что ещё не вся администрация Губернатора привилась, то тогда ДА! Вы бы не ходили бы ко мне за консультацией. Вы бы сами всё знали, от знакомых и друзей. Бегали бы по нашему уездному городку в поисках спасительного укола, за которое нужно ещё заплатить.

А ещё нашему правительству нужно было пустить слух, что наша вакцина уходит за рубеж для тамошних руководителей, а наша верхушка давно уже привилась и только на камеру говорят, что вакцинируются позже. Поверьте мне, после этого, стояли бы огромные очереди на прививку, а некоторые особо хитрые и богатые граждане после получения дозы, бежали бы опять в конец очереди за добавкой. Прививали бы грудных детей, беременных, кривых, косых и вдобавок дальних родственников с поддельными медстраховками из Кишинёва и Киева, включая собак и кошек. Покраснения в месте укола и редкие обмороки, расценивались бы, как божественное провидение и нужный медицинский результат, которого нет у мерзких пиндосов. Место укола заклеивалось бы лейкопластырем Крест на Крест, как бы в подтверждение силы православной медицины и мощи атомного оружия.

Только в таком случае был бы ажиотаж и польза. И не было бы Сударь Ваших дурацких вопросов и сомнений. В нашей губернии, только ОТСУТСТВИЕ ДЕФИЦИТНОГО ДЕФИЦИТА, может спасти нацию от вымирания.

Ну что там у Вас ещё голубчик?

– Вот доктор, опять херпес на губе выскочил. Баба моя, по причине моего мордоворота, не хочет со мной миловаться и баловаться на перинах.

– Да, сударь. Опять грязными руками буряк кушали… Дам Вам чудный препарат. Редкий и дорогой…

– Я отблагодарю! (кладёт купюру морковного цвета под пресс-папье)

– Ну хорошо. Называется сие редкое лекарство Zelenka. Бриллиантовая жидкость. Made in Bashkortostan. Мазать с утра область поражения и через неделю можете миловаться на перинах со своей бабой. Кстати, ей тоже можете обработать пупок этим лекарством. Для профилактики коронавируса…

Твой муж

Плановое отключение воды в доме. Включил я бойлер и плескаемся мы всей семьёй по очереди, с интервалами в полчаса, чтобы бак полностью успел нагреть воду до состояния кипятка.

Сперва моюсь я – хозяин жизни и отец семейства. Мне завтра на работу, а у них каникулы и праздник жизни.

Плескаюсь, как биМигот и радостно фыркаю под фонтаном кипячёной воды.

Бреюсь, чищу зубы, ковыряюсь ватными палочками в ушных раковинах и давлю прыщи на распаренной морде.

Выхожу, обмотанный полотенцем и жду, когда семья мне будет петь осанны.

За мной стоит очередь из желающих ополоснуться отпрысков и принять также, как и я целебные водные процедуры.

Первая в очереди стоит дочка, готовая отдать своё тщедушное тельце струям священной тёплой воды Мосводоканала.

Я ей говорю:

– Ты пока погоди мыться, нужно дождаться, чтобы в баке загорелась лампочка нагрева, в противном случае будешь купаться под ледяной струёй столичного градоначальника, который готовит нас к ужасам реновации. А вот когда лампочка загорится – милости просим, ныряй в купель, сколь душе угодно.

Продолжаю тщательную санитарную обработку ушной раковины, и слышу следующий диалог моей единоутробной дочки, обращённой к своей матери:

– Мама, ТВОЙ МУЖ использовал весь кипяток в бойлере, и мне теперь надо ждать полчаса…

Вот так незаметно выросли детки.

Когда надо – папа, папка, папенька, а когда официальная претензия к семье и жене лично – ВАШ МУЖ…

Наверное надо купить новые ушные палки, слух стал подводить что-то. Может ослышался, а может и возрастное уже…

Черная метка

Я до сих пор помню этот ужасный праздник во дворце пионеров. Был какой-то концерт в преддверии Олимпиады – 80, торжественные виолончели и ведущая на фоне кумачового полотнища.

В конце мероприятия нам пионерам младших и средних классов раздали подарки, те которые не успели раздать деткам на новый год.

Это был пластиковый кремль, наполовину заполненный конфетами.

Я помню, как торопился домой, прижимая к сердцу это сокровище. Майский ветер трепал мой пионерский галстук, и я чувствовал себя пиратским бомбардиром. Мы только что взяли на абордаж испанский галеон, трюмы которого были забиты золотом, и сейчас я прижимаю к груди свою долю золотых эскудо, помещенных в пластиковый кремль с крышкой – закруткой в виде курантов.

Я несу свою добычу полуслепой бабушке. Она обязательно похвалит меня и погладит по голове.

Уже заходя во двор, я заметил впереди тревожные тени, которые ничего хорошего не предвещали.

Это был Мишка Самохин и его банда трудных подростков, старше меня на три года. Каждый раз они меня ловили и били. Долго и жестоко. Им не нравился мой нос и моя фамилия.

Они меня заметили и деваться уже было некуда. Домой была только одна дорога. Только она вела к кривому подъезду и уютному чаепитию с бабулей.

Самохин схватил меня за галстук и притянул меня к себе. Сзади злобно щурились хулиганы из 8х и 9х классов.

– Что там у тебя интересного? – Мишка выхватил у меня мой трофей и оттолкнул меня в сторону.

В эту же минуту, все конфеты он высыпал на бетонную плиту с прошлогодней стройки, и вся банда начала их тут же пожирать, как оголодавшая колония термитов из школьного подвала.

Мишка рыгнул и кинул в меня пустым кремлём, и одной ириской:

– На, пососи!

Я вжался в землю.

Затем старшеклассники стали меня по очереди пинать, не давая мне встать, и потом кому-то пришла в голову мысль играть в футбол пластиковым кремлём, и они все с громким смехом унеслись в темноту двора, пасуя друг другу моим бывшим трофеем из дворца Пионеров.

Губа моя была разбита, и я с трудом поднялся с земли. Осмотрел свой школьный костюм и обнаружил отсутствие одной пуговицы. Встал на колени и начал искать её на земле. Из разбитой губы капала кровь, и один глаз заплывал фингалом. Неожиданно, на земле обнаружил эту ириску, которую Самохин кинул мне, как подачку.

Это была ириска "Золотой Ключик". Я сдул с неё пыль и засунул быстро в рот. Это была моя маленькая компенсация за такие большие потери.

Дома, я сказал бабушке, что упал, и чтобы она ничего не говорила родителям. Бабушка Сара вздохнула и пообещала ничего не говорить маме и папе, тем более их уже не было с нами уже более 5ти лет. То ли они сидели, то ли погибли – мы не знали, и жили, как могли. В этом мире было только 2 человека: пионер Боря и его бабушка.

Сара Моисеевна заварила крепкий чай, кинула туда кусок ваты, отжала его и приложила его к моему синяку. Попросила лежать и не шевелиться, а сама в это время пошла искать в шкатулке школьную пуговицу от моей куртки.

Я лежал с закрытыми глазами и проклинал Самохина, мысленно ругал этот мир за жестокость и несправедливость, пытался вспомнить далёкий вкус шоколадных конфет, которых я сегодня не попробовал, но в памяти всплывал только вкус варёной сгущёнки, который мне подарила одна единственная ириска "Золотой Ключик".

Я клялся сам себе, что отомщу Самохину и его банде. Я представлял себе, как мой пиратский корабль расстреливает шхуну Самохина из всех орудий, и он молит меня о пощаде. Я захожу на палубу захваченного корабля, Мишка стоит на коленях и плачет. Я беру его руку в свою, и вкладываю ему в ладонь черную метку. Он смотрит на неё, начинает биться в истерике и просит пощады. Но я буду непреклонен…

Прошли годы. Песок времени растворил в себе все обиды детства. Теперь я самодостаточный человек. Адвокат. Защищаю всякое отребье и очень редко нормальных людей. Работа у меня такая. С моей фамилией или в банковский сектор, или в адвокаты.

Сегодня у меня непростой клиент. Пассажир попался с крупной партией, плюс лаборатория и сбыт в особо крупных размерах. Есть смягчающие, но всё очень серьёзно. Сроки будут не маленькие.

Мой руководитель адвокатской конторы "Файман, Голдман и партнёры" просит меня взять дело под свой контроль. Максимально снизить прокурорские сроки в обмен на хорошее вознаграждение.

Напротив, меня сидит сейчас наглый мужчина, с хитрым взглядом. Я прочитал его дело. Зовут его Михаил Викторович Самохин. Трижды судим по мелким статьям. Родился и вырос, там же где и я…

Здесь у меня что-то щёлкает в голове. Это он! Тот самый Самохин!

Попросить отвод? Пожалуй, нет. Необходимо дело довести до конца.

Надо этому Мише ещё ответить за того шестиклассника, который лежал в майской пыли и смотрел на хулиганские ухмылки. За пластиковый кремль. За пиратские эскудо и стремительный абордаж.

Я обратился к подсудимому:

– Михаил Викторович, я прошу вас немного подождать. Думаю, ваше дело решаемо…

Увидел, как в глазах у него блеснул огонёк надежды на благополучный исход. Вижу, что доверяет он нам – сынам Моисеевым.

Мигом выбегаю на улицу и бегу к ближайшему магазину…

– Дайте мне вашу руку Михаил Викторович.

Вижу испуг в его глазах.

Достаю из кармана пиратскую Чёрную метку и вкладываю ему в раскрытую ладонь. Загибаю ему пальцы и продолжаю:

– Михаил Самохин, дело ваше решаемое, но решу я его НЕ в вашу пользу. Я попрошу у прокурора дать вам максимальный срок, оспаривать его не буду. Получите на всю катушку.

Самохин разжал пальцы и увидел у себя на руке ириску Золотой Ключик. Потом посмотрел на меня и, кажется, всё вспомнил. И Олимпиаду, и свою банду, и конфеты.

В бессильной злобе он кинул мне в лицо конфету, но было уже поздно. Чёрная метка, хоть и через года, но была доставлена адресату. Золотой Ключик, это не что иное, как ЗК, или проще говоря – зэк. Миша теперь надолго им станет.

Я вышел из помещения и направился в прокуратуру. Оставалось только обсудить с прокурорскими максимальный срок для этого поверженного пирата…

Чтоб ты – Босх!

– Мир западного южнолесья, изображённый на картинах художника Иеронима, жесток и непредсказуем.

Допустим, южнолесские козы, в момент опасности, ищут самого отчаянного козла отпущения и приносят его в жертву, перед надвигающейся стихией.

Козёл отпущения должен быть одинок, разведен и без детей от предыдущих браков.

Выбирается такой самец, мама которого, не могла бы ужиться ни с одной особью. Свекровь обязательно должна любить своего козла и ненавидеть невестку. В таком случае жертвоприношение должно давать свои плоды и только в таком случае, стаю коз ждёт спасение. Козы после этого могут спокойно пастись в своих угодьях и пожирать зелёные насаждения: Капусту, дорогостоящую морковь и даже молодые побеги спаржи.

Козёл, приговоренный таким образом, к неизбежному жертвоприношению, робко блеет и начинает бодаться. Его судьба незавидна.

Склонив голову перед неизбежностью, он начинает что-то понимать. Что-то невнятно мычит в телевизор, пытаясь достучаться до ведущего программы "В мире животных" Дроздова Н. Н. Точит рога о белгорючь камень и запрыгивает в последний вагон уходящего поезда мрачной жизни, наконец-то начинает что-то понимать. Рыскает в поисках достойной спутницы жизни.

Но злой рок – неумолим.

Для козлов, да ещё и отпущения, приготовлена специальная кара южнолесских лесов.

Канберрийские цыгане уводят такие экземпляры в свои стада, которые пасутся на скудных склонах скалистых сопок сурового севера. Там только из развлечений, редкий мох на камнях и серое подозрительное небо над рогами.

– Где вы мои козочки? – обращается наш герой к богам и требует к себе лояльного отношения. Но, к сожалению, цыганский бог бессилен. Ему безразличны разные виды козлов.

Каждый день – это рогатое чудовище, будет вспоминать обманутых, но гордых и красивых. Подтянутых и спортивных. Сексуальных и воздушных. Он будет скулить и выть на лунный свет. Но мы будем неумолимы! Проходя мимо этого чудовища, мы должны как бы невзначай бросить только одну фразу:

– Чтоб ты босх!

Заклинание повторить про себя три раза, перекреститься и поблагодарить небо за начало новой жизни.

– А если он всё-таки наконец одумался и окончательно решил с мамой не жить? Если он опять вернётся ко мне, но уже навсегда? Как быть в таком случае, Наталья Петровна? Сердцу же ведь не прикажешь!..

У меня, от удивления происходящего здесь шабаша, выпала крестовая отвёртка из рук и громко звякнув по стремянке, шумно упала на пол. Я стоял под потолком и забыл, что уже 10 минут меняю люминесцентную лампу и краем уха слушаю эти диалоги, дамочек из кружка по интересам "Сильная духом женщина – в современном мужском вертепе".

На меня зло, обернулось сразу несколько женских голов и с негодованием зашипели. Наталья Петровна, как бы в подтверждение своих слов, громогласно воскликнула:

– Чтоб ты босх!

При этом она начала неистово креститься, испепеляя меня своим взглядом.

Я же, без промедления, быстро подхватил инструменты, стремянку и пулей вылетел из помещения.

Я в ужасе бежал по коридору библиотеки, где в последнее время арендовали помещения для своих собраний, разнообразные дамские кружки.

Вот наконец долгожданный читальный зал, я с воплем ворвался в него с криками:

– Мама!

Меня обняла моя любимая женщина:

– Кто обидел моего мальчика? Что случилось?

Я указывал пальцем в сторону страшного коридора и лепетал:

– Мама, они называли меня босхом и хотели, чтобы я точил рога и молился цыганскому богу!

– Ну, ну не нервничай мой козлик. Я завтра же прекращу с ними договор аренды. Тем более у меня просится новая группа "Безопасность мужчины на территории мамы". Я тебя обязательно туда пристрою. Там не будет никаких босхов. Только бесконечная вера в материнскую любовь и всевозможные рецепты любимых твоих пирожков…