«Удачи, гражданин мент, может, свидимся еще, ну да лучше бы для тебя, чтобы не встречались. Больше не обращайся. Один раз помогаю. И только потому как, непорядочно это с харчами для людей мухлевать, нечего в пайку отраву подбрасывать. Человек доверяет и кушает, а там что? Нечистоты! Не по-людски это». А на последок протянул боевой ПМ со стертым номером, внутри которого была полная обойма. Восемь патронов девяти миллиметров каждый.

На расстоянии с километр от кладбищенской сторожки, в поле, на грунтовой дороге, занесенной снегом, остановилась Волга, когда уже начало темнеть. Из нее вышел силуэт с армейским рюкзаком за плечами и направился в сторону кладбища. Людей на нем не было. Бегун, а это был он, тем не менее, последние метров сто до сторожки прополз ползком по-пластунски, чему хорошо выучился в армии.

Приближаясь к ней, он хорошо рассмотрел, как горит свет в окне. Бегун, спрятавшись за одним из могильных памятников, достал дымовую шашку, привел в боевое положение и кинул рядом с домиком. Медленно дым пополз вверх. Бегун встал в полный рост и, приближаясь к строению, стал одну за одной кидать в него зажженные бутылки с коктейлем, названным в честь одного из министров иностранных дел былых времен. Снаружи домик вспыхнул, залаяла собака.

В ту же минуту из домика выскочили на улицу три силуэта и стали пытаться рассмотреть того, кто же подпалил хату. Двое из них достали пистолеты. Третий же стал пытаться потушить возгорание. Когда Бегун кинул очередную бутылку в сторожку, те двое, наконец, увидев его, стали стрелять. Забежав за одно из старых деревьев, бывший опер выстрелил сам пять раз по стреляющим, в результате чего они попадали на землю.

Бегун подбежал пригнувшись к одному из них. Это был молодой, судя по всему, уже мертвый парень, с до боли знакомым лицом. Боковым зрением бывший опер заметил, как третий человек из этой компании, кинулся в сторону леса. Прицелившись, Бегун выстрелил ему в спину. Тот упал. Стрелок подбежал к нему и добил. Затем вернулся к тому, которого подстрелил, но еще не успел рассмотреть. А, добравшись до него, впал в состояние легкого шока. Это был милиционер Сидоров. Он, лежа на спине с измученным лицом, рассматривал темное беззвездное небо. Быстро придя в себя, Бегун обратился к нему, в надежде, что тот все же его услышит.

«Как же так, Сидоров, какого дьявола тебе здесь нужно?».

Медленно переведя взгляд на говорившего, лицевые мышцы Сидорова изобразили злую улыбку, а рот нечленораздельно выдал:

«А, это ты. Бегун, Бегун. Не думал я, что так получится».

«И я не думал. Зачем ты водил шашни с торговцами тухлых змей, сукин сын?».

«Ты не представляешь, что это за деньги, дурачо…».

Не договорив, Сидоров закрыл глаза, медленно и вяло. Как будто он не хотел спать, а его заставляли. Но было видно, что он хоть и не в состоянии говорить, но еще жив. Перед тем, как Бегун выстрелил ему прямо в лицо последним патроном, изуродовав оное, у Сидорова перед глазами всплыла картина, где он доказывал группе мужчин, что много людей ему не понадобиться. Он и один сможет взять зазнавшегося бывшего капитана. Ну, максимум, с одним напарником. А потом все пропало в его воображении. Ее поглотила пустая чернота.

Бегун, между тем, закидал оставшимися у него бутылками всё и вся в округе, включая уличный туалет и понесся к машине, в багажнике которой оставалась еще одна бутылка зажигательного коктейля. Через час, оставшаяся без номеров Волга, горела в лесу на опушке, далеко за городом.

Поздно вечером следующего дня, громыхающий железом длинный монстр-змей, уносил в себе куда-то много-много человечков, суету которых хорошо можно было рассмотреть через горящие дырочки в его брюхе. Кто-то накрывал простынь на койку, кто-то читал книжку, кто-то ужинал. Среди этих человечков была одна троица, которую легко можно было принять за счастливую семью. Маму, папу и их дочку. Соседи по вагону часто-часто спаривали у нее самой, как ее звать, больше в шутку.

«Алина», – отвечала симпатичная малышка.

А, сопровождавшие ее взрослые сидели молча на нижней полке в обнимку. Они оба были теперь по-настоящему счастливы, впервые за последние многие месяцы этого уходящего високосного года. Они оба надеялись, что вместе с ним уйдет с земли вся та грязь, свидетелями которой им пришлось стать. Что ее смоет приходящий новый год, как майский дождик маленькие грязные сугробики снега. А они сами навсегда обретут мир и благополучие. Женщина целовала мужчину в щеку, он гладил ее по руке и они оба не догадывались, что в это время, в каштановом городе, некая группа лиц подсчитывала свой урон и ставила планы на будущее. У нее в наличие еще оставался десяток свиноферм, свои люди в органах и, что не маловажно в их деле, все сторожа всех городских кладбищ каштанового города и двух соседних поселков. За исключением одного убитого сторожа, на чье место вот-вот вернется дедок с черной родинкой на носу, да двух милиционеров. Одного из них данной группе лиц и впрямь было жаль. Они потеряли целого начальника оперотдела, которого так долго, всеми правдами и не правдами тянули на эту должность. Вот это, по сути, и было их главной заботой. И все…