Бредущие сквозь Лабиринт

Зато вот отстреливаться – придётся. А ещё, я так предполагаю, ездить по бездорожью! – он показал рукой на два солидно выглядящих пулемёта, установленных на мощных и приваренных к трубам корпуса, турелях. (Дуло одного глядело в нос, другого – в корму машины.) И на огромные широкие колёса, разнесённые, наверное, на добрых три метра, – Эта штука по определению должна быть очень устойчива и проходима!

– Возможно, возможно… Но если мы залезем на борт, и нас действительно куда-то закинут, и заставят от кого-то отстреливаться…

До каких же пор мы будем отстреливаться?!

– Думаю, до тех, пока не приедем в место, могущее служить убежищем.

– И… Как мы узнаем это место?!

– Вероятно, нам как-то дадут знать, где оно расположено. Нет, правда, – он взглянул в их недоверчиво и с подозрением смотрящие глаза, – думаю, нам не придётся на этом драндулете гонять по бескрайним просторам, скажем, африканских саванн, до тех пор, пока не кончится бензин или патроны! Нам каким-то образом дадут понять, где конечная точка нашего маршрута!

– Не слишком оптимистично… Но деваться некуда. Полезли?

– Ещё нет. Вначале – «планирование и расчеты». Кто умеет водить?

– Я. – Полина подняла руку. Рахель поколебалась:

– Я в-принципе, умею, но… Последний раз делала это лет сорок назад.

– Понятно. Кто умеет стрелять?

– Я. – Рахель подняла руку на этот раз без колебаний. – Научилась, когда гостила у брата, в Израиле. Он там у меня – командир спецроты элитных войск… Поэтому пулемёт даже пятидесятого калибра для меня – не проблема.

– Хм-м… Смотрю, разбираешься. – Керк и сам отметил, что пулемёты на борту – не из маленьких и «специальных», «карманных», типа, как для отрядов по борьбе с террористами. Или полицейских сил, нуждающихся в небольших и удобных УЗИ, или «Каштанах». Нет, тут – настоящее армейское оружие. Боевое. С чудовищной отдачей.

Но – и жуткой огневой мощью.

– Хорошо. Встанем напротив наших «рабочих» мест. Полина – ты перед дверцей водителя, Рахель… Как предпочитаешь – передним или задним?

– Передним!

– Хорошо. Значит, рядом с Полиной. Я – назад.

Они встали напротив обозначенных мест. Керк сказал:

– Ладно. Предупреждаю сразу – стрелять будем только в… Нечто, или кого-то – агрессивно настроенного. Коров и кусты не трогаем!

– Почему это?! – деланно-кровожадное выражение на лице Рахель сменилось столь же показным удивлением, – Я, понимаешь ли, только-только настроилась навести шухеру там, куда отправят, а ты…

– А я думаю, что это – очередная проверка. В том числе и на «гуманность».

– Чего?..

– Ну, встречаются же люди… Маньяки-охотники, например. Готовые бессмысленно и кровожадно истреблять даже беззащитную дичь. Стрелять и убивать всё, что попадает в поле зрения. Поскольку упиваются просто тем, что у них в руках чудовищная мощь, и рвутся показать, какие они «крутые». Неспортивно, короче, себя ведущие.

А мы проходим типа теста. Должны, значит… Убивать только в случае непосредственной угрозы нашим жизням! Или…

Столько, сколько рассчитываем съесть!

– Я никого там есть не собираюсь!

– Я тоже, Полина. Сказал, чтоб было понятно, почему не хочу стрелять зря. И – в неопасных… Объектов. Или субъектов.

– Думаешь, на нас нападут… Люди?

– Думаю, пока – нет. Этические задачи, как самые сложные, тут явно приберегут для самых последних этапов лабиринта. Так что думаю – животные. Хищные. Крупные и живучие.

– Понятно. – Полина кивнула, – Ну, теперь-то – полезли?

– Рахель?

– Я готова.

– Полезли!

– Как думаешь, этот – достаточно «агрессивный»?!

– Этот – да! Огонь! – ему приходилось орать что было сил.

Рахель, передёрнувшая затвор пулемёта ещё в белом зале, нажала на гашетку.

Очередь, с каждой пятой, насколько Керк мог судить, трассирующей, пулей, разрезала злобную тварь почти пополам! Монстр заорал дурным голосом, и шмякнулся оземь, подняв тучу брызг и обдав их настоящим ливнем из грязи.

– Гони, гони! – Керк, стирая шлепки с глаз, и не оглядываясь на водительское место, развернул и свой пулемёт, и скосил очередью целое стадо: приблизившиеся было велоцерапторы попадали так же быстро, как и аллозавр! Следить за тем, куда приходится попадание, было легко: трассирующие!..

– Куда гнать-то?! – Полина и так гнала на предельной скорости вперёд, стараясь вырваться из широкого кольца, которое неминуемо сжималось вокруг летящего по саванне джипа, брызги и шлейфы воды так и летели из-под пробуксовывающих кое-где колёс, – Где это чёртово «Убежище»?!

– Ну как же! Вон – туда! Свет-то никуда не делся! – они и правда, едва джип без всякого перехода оказался на залитой лунным светом равнине саванны, решили, что двигаться будут на столб света. Потому что, во-первых, свет здесь может исходить только от техногенных приспособлений и сооружений, а во-вторых, этот столб располагался прямо по курсу движения.

– Не могу! Тут прямо – болото! – Полина тоже что было сил кричала, стараясь перекрыть рёв мощного мотора, а ещё её речь постоянно прерывалась от рывков и толчков: это жёсткие рессоры преодолевали рытвины и ухабы. Конусы света от мощных фар то упирались в небо, то чуть не тонули под бампером машины.

Керк всё же оглянулся через плечо, уложив очередную партию рапторов. (Эти оказались крупнее – наверняка вес и размер противника будет постепенно нарастать! Иначе будет «неинтересно», как выразилась Рахель, убивая первого «малыша», лишь чудом не вцепившегося в одно из передних колёс. (Только проколов им недоставало!) Керк тогда только фыркнул, но сейчас думал, что, похоже, напарница права: им всегда дают задачи от простого – к сложному.)

Впереди действительно маячило что-то вроде топи: лунный свет отражался в глади не то озера, не то – реки, пробиваясь сквозь заросли камыша и травы. Он заорал:

– Давай налево: там, вроде, холм!

После поворота ему снова пришлось палить изо всех сил, вертя турелью и вправо и влево: Рахель повезло, если можно это так назвать: чёртовы твари в основном норовили догнать их. Причём складывалось впечатление, что сейчас они подтягиваются к джипу со всей огромной равнины! Поэтому Керк, взяв на себя задний сектор обстрела, вертел дулом градусов на двести сорок с лишним, мысленно посылая благодарности конструкторам вездехода: они явно такое предусмотрели, и он не рисковал вывалиться из кузова!

Гнать слишком уж быстро Полина не могла: кочки и ямы, предательски скрытые белой в свете фар травой, достигавшей, наверное, колена, в свете луны вообще никак не обнаруживались, а перевернуться сейчас было ну никак нельзя! И Керк, и обе женщины отлично это понимали.

– Вот сволочь! Да чтоб тебя …! – Рахель выругалась и покрепче – похоже, от очередного рывка прикусила язык, – У меня на десять часов какой-то огромный гад!

Керк развернул турель почти в нос: точно! Но он его не достанет с такого угла!

– Полина! Правей!

Теперь он смог поймать массивную тушу в перекрестье прицела, и выпустил длинную очередь в дополнение к и так беспрерывно палящему пулемёту Рахель. Он видел, как пули, посверкивая огненными хвостами, вонзаются прямо в чёрную громаду, и буквально слышал их чавканье! Но тварь не сдавалась, словно они палили не стальными снарядами почти с банан, а вишнёвыми косточками! И упрямо пёрла наперехват!

Он попробовал пострелять в голову: вдруг удастся попасть в глаза!

Вроде, получилось: динозавр вдруг взвыл и остановился. Принялся крохотными передними лапками тереть морду и те места, где полагалось быть органам зрения!

– Отлично! И как это я не сообразила целиться в голову!

– Хорошо, что ты туда не стреляла. Это – ти-рекс! Крепче его черепа здесь, в эру динозавров, ничего нет! В мозг же целиться и вообще – глупо! Он размером с грецкий орех. А то, что я попал в его крошечный глаз, ничего не значит! Просто везение! Да и надо было как-то остановить эту тушу.

– А сколько он мог весить? – это влезла Полина, вырулившая на что-то вроде тропы, и теперь ведущая машину гораздо уверенней и быстрей. Они сумели оторваться от армады более мелких хищников, и Керк наконец смог взглянуть вперёд попристальней.

– Говорят, ти-рекс весил до пяти тонн… Впрочем, я рад, что мы не стали проверять это на практике.

– Я тоже.

– Я тоже. – Рахель откинула волосы со лба, – Ф-фу, чёрт, затрахалась! Да и пулемёт этот… Та ещё чёртова железяка! …рен удержишь!

Керк, невольно взглянувший на руку, поправившую развевающуюся на ветру «причёску», и на сами волосы – что одной, что другой «амазонки», почувствовал укол в сердце: чёрт возьми! Не зря они их «мыли»! Вот это – гривы! Божественно! Не-ет, определённо есть что-то в длинных пушистых женских волосах такое, такое… Что неотразимо действует на любого мужчину!

Да они у него – настоящие красавицы!!! Похоже, молодеют буквально не по дням, а по часам!

Проклятье… Самому-то себе можно признаться: ему жутко повезло, что бы там себе не планировали чёртовы зелёные человечки! Не каждому… Вернее – никому не выпадает шанс на вторую молодость и при этом… Секс с восхитительными и раскрепощенными и не комплексующими (Очевидно, это приходит с возрастом!) партнёршами!

Он сглотнул непонятно откуда взявшийся ком в горле:

– Я вам, милые девушки, сразу сказал, что стрелять предстоит во что-то крупное и злобное. Так что спасибо, что нам не поставили стандартные пехотные пукалки калибра семь шестьдесят два. Ими мы вообще никого здесь не впечатлили бы.

– Да-да, я безумно рада, что мы «впечатлили»! – иронии в тоне Полины не услышал бы только слон, что-то вроде которого как раз и пёрло на них, – Будьте добры, перестаньте трепаться о боевых характеристиках, а задействуйте это самое оружие!.. Это – слон?!

– Держи правей! Тогда и я смогу стрелять!

Теперь, на тропе, машина шла резвей, и гораздо мягче, и стрелять было бы, если можно так сказать – одно «удовольствие».

– Это – не слон! Вон какой у него бивень. И гребень из пластин по всей спине! Рахель! Не стреляй! Эта тварь – травоядная!

– Ну и что?! Какая разница?! Может, она нас и не сожрёт – так затопчет!

– Не затопчет. Мы, похоже, просто впёрлись на её кормовую территорию. А личную вотчину надо охранять от посягательств конкурентов.

– Да и … с ним, что надо! Давай, попробуй объясни ему, что я не буду жрать его траву, и писать в его ночной горшок! – Рахель старательно удерживала четырехметровую в холке слоноподобную громадину, короткие ноги которой к счастью, не позволяли развить достаточно высокую скорость, в перекрёстье прицела, но стрелять действительно пока воздерживалась.

– Согласен, это трудно. Да и не понимаем мы по-динозаврски. Остаётся бежать, «позорно» покинув поле боя! – Керк, державшийся за турель теперь больше для того, чтоб не упасть, чем чтобы прицелиться, рассмеялся, – Полина! Во-он – ещё колея! Давай на неё! И – газу! Не думаю, что территория этого сердитого паршивца уж слишком обширна, через пару минут отстанет!

Действительно, монстр вскоре отстал, и даже окончательно остановился, проводив их свирепым фырканьем и взрёвыванием. Огромный бивень на носу, как бы знаменуя «победу» над бегущим врагом, вскинулся кверху, сверкнув в свете луны молочно-белой свечой. Сзади монстра теперь явственно угадывались силуэты похожих монстров, но размером поменьше: стадо самок и детёнышей.

– Знаешь, а хорошо, что мы не стреляли. Сейчас бы мне было стыдно… Перед его детьми. – Рахель утёрла пот со лба тыльной стороной предплечья.

– Ага. Мне тоже. – Полина позволила себе посмеяться, – Ну что? Вон туда?

– Да, Полина. Вон туда.

Керк, убедившись, что сзади и с боков больше нет, по крайней мере в пределах видимости, реально агрессивных и опасных монстров, перебрался тоже вперёд: встал, держась за трубы рамы, между женщинами. Благо, ширина кузова Хамви позволяла стоять рядом не теснясь. Он ощущал странный подъём: словно первобытный дикарь, заваливший мамонта! А ведь, вроде, ничего такого они не сделали: только отбились! Но…

Но стоять вот так, в автомобиле, быстро несущемуся по бескрайним просторам степи с торчащими кое-где редкими деревцами акаций, и горами где-то на заднем плане, уже чуть освещаемыми восходящим солнцем, и ощущать, как в лицо бьют тугие струи ветра, и запах травы, пыли и навоза проникает в лёгкие…

Это, конечно, – то ещё ощущение!

И то, что бок о бок с ним – соратницы, в которых он уже вполне уверен, почему-то наполняет грудь чувством удовлетворения.

И – единения.

Похоже, они стали-таки Семьёй!

К белому кругу, очень похожему на тот, с которого они стартовали, подъехали уже когда рассвело. Теперь свет, вертикальным столбом исходивший прямо из его поверхности, не был столь заметен, как в темноте тропической ночи.

– Въезжать?

– Погоди-ка, боевая подруга. Мне в голову пришла такая мысль… Керк, а стоит ли нам так уж торопиться отсюда выезжать? Может, мы попробуем здесь… Обжиться?

– Знаешь, Рахель, я и сам над этим думал весь последний час, благо, все гады отстали… Но, как мне кажется, смысла в этом нет. Мясо динозавров жёсткое и невкусное – у них были почки другого типа – как у акул. То есть – много аммиака в крови.

– Это что: говоря проще – всё провоняло мочой, что ли?!

– Ну да. Можно и так сказать. Хотя… Велоцерапторы, вроде – предки птиц. Этакие гигантские цыплята. Табака.

– Вот уж не рвусь попробовать… Где мои любимые шарики белковой массы?

– Подожди-ка, Полина. – Керк остановил собравшуюся было нажать на педаль газа женщину, – Тут мне в голову тоже пришла мысль. Но – не по поводу «пожить» здесь. А разжиться, если уж мы отбились, имеем фору, и готовы отчалить «к себе» – каким-нибудь оружием. Или хотя бы орудиями: палками, камнями, травой…

– Думаешь, из этого выйдет толк?

– Не знаю. Но попробовать-то можно? Ну-ка, Полина, оставайся на стрёме, и следи за окружающим. А мы с Рахель посмотрим: что тут и как.

«Смотреть» однако особо долго не пришлось: Полина, забравшаяся на перекрестье страховочных труб кузова, и приставившая ладонь козырьком к глазам, заорала:

– Вижу стадо рапторов на пять часов! Крупные, шустрые. Несутся прямо к нам! Не больше километра!

Керк, нашедший всего один камень, и одну старую, покоричневевшую от солнца, кость, похожую на берцовую, крикнул Рахель, «искавшей» по другую сторону машины:

– Рахель! Как успехи?

– Вот! – его напарница потрясла в воздухе чем-то вроде витого рога газели, – Только рог! Да и то – какой-то трухлявый!

– Ладно, сойдёт! Давай в машину!

Они добежали, и вскочили вовремя: оруще-визжащее стадо трёхметровых тварей с разинутыми в предвкушенье пастями, куда свободно можно было бы засунуть колесо Хамви, было в какой-то сотне шагов, когда Полина осторожно въехала в центр круга.

Вселенная снова разомкнулась и сомкнулась вокруг них.

Керк упал на пол с высоты полуметра. Рахель тоже: женщина вскрикнула. Но скорее от страха, чем от боли: они практически не ударились, потому что упали на ноги – смогли сгруппироваться и спружинить!

Полина, падавшая с высоты сиденья, среагировать не успела: треснулась о привычную жёсткую упругость чёрного пола всей задницей!

– У-у!!! Сволочи!!! Больно-то как… – женщина перекатилась на бок, потирая ушибленные места, – Могли бы предупредить!

– Ничего. Не страшно. Попросишь нашего мужа – и он поцелует тебя в то, чем ударилась. Говорят, это отличное лекарство!

– Рахель. Ты – циничная свинья. Хоть и моя лучшая подруга…

– И молочная сестра. И старшая жена. И… Керк? Ты – что?

Керк, недоумённо вначале, сейчас оглядывался уже в полной уверенности, разочарованно качая головой.

– Ни-че-го. Уже – ничего. Чёрт. И как это я раньше не догадался!..

– Ты о чём?

– Вот об этом! – не без раздражения он обвёл рукой очередной, или всё тот же, стандартный белый зал, – Сам дурак! Можно было сразу догадаться, что всё это – иллюзия! Конечно: кто нам действительно даст на Хамви гонять по доисторическим саваннам и стрелять в динозавров! Посмотрите: ни машины, ни камней, ни рогов!

– А ведь и правда: здесь… Ничего нет!.. – голос женщины звучал растерянно.

– Да, Полина. Нас… Провели. Думаю, это такой вид симулятора.

– Погоди-ка, Керк! – Рахель подошла ближе, положив ладонь ему на плечо: она и правда расстроилась, – Почему ты думаешь, что это – симулятор? Ведь для такого, чертовски, кстати, достоверного, эффекта, нужно надевать на голову визуализационный шлем, и подвешиваться в таком… э-э… как бы шаре?!

– Это там, дома. – он кивнул наверх, – всё это было бы именно так. А наши зелёные друзья, похоже, не нуждаются в технике. Во всяком случае, в такой технике!

Примитивной.

– Проклятье. Вот уж надурили так надурили… – в голосе Полины явственно слышалось разочарование, – А я-то думала: вот уж приключение так приключение! Не стыдно и внукам будет рассказать!..

– Нет, сестра, двойной облом: вряд ли нас и к внукам отправят, и настоящего динозавра дадут понюхать… Или потрогать. Наверное, воспроизводство этих тварей во плоти стоит куда дороже, чем стерео-, квадро-, тридцать семь дэ, или какая там у них картинка…

– Картинка, должен признаться, до жути правдоподобная. И, если честно, меня с самого начала – ну, с момента нашего попадания сюда! – преследовала мысль, что и это – только представление. Шоу. Что мы с самого начала – ну, то есть, с самого первого зала! – лежим себе полёживаем в каких-нибудь баках с рассолом, опутанные проводами и датчиками, и с загубником кислородного прибора во рту: как в старинном классическом киберпанковском фильме «Матрица». А всё, что с нами происходит – на самом деле просто иллюзия! Наведённая нам прямо в мозг. Словом – сон.

– Возможно, возможно… – Рахель подняла руку и дотронулась до его плеча снова. Ладонь переместилась на грудь, живот Керка, а затем – и ниже, – Но я бы сказала, что раз сон не отличается для нас от реальности, может и стоит – не выдрючиваться философскими рассусоливаниями, а… Просто жить?! Мне лично всё уже даже начало нравиться!

Ведь мы живы. Мы помолодели. Ничего не болит и не ломит. Мы получаем удовольствие от своего вполне здорового тела. Нас кормят и поят.

И мы вполне боеспособны, как наверняка доказали чёртовым зелёным гадам – пусть и на симуляторе. И знаете что?

Я согласна продолжать «лежать в ванной, опутанной проводами», только бы нам снова… Прожить наполненный событиями и приключениями новый день. А потом, «дома» – снять нервное напряжение. Самым рациональным и проверенным способом!

И на этот раз – уж я – первая!

Полина, сердито сопя носом, надула губы. Потом не выдержала – рассмеялась. Керк и Рахель присоединились.

Керк почему-то чувствовал огромное облегчение: как хорошо, что его жёны – рационалистки!

И – с юмором.

Их действительно отправили снова через «лифт» – «домой». В комнату отдыха.

Но вышли они туда из лифта не раньше, чем съели и выпили то, что им причиталось.

В комнате ничего не изменилось.

Рахель бухнулась на кровать, обессилено раскинув руки:

– Полина! Если хочешь мыться – иди. Я… Отлежусь. И… Я пошутила насчёт «снятия стресса». Если хочешь – наш муж сегодня в твоём полном распоряжении!

Полина глянула на Керка с опаской:

– Керк…

– Да?

– Ты не слишком обидишься, если я попрошу сегодня обойтись без… Увеселений?

– Нет. Я и сам устал. И даже то, что моему телу сейчас где-то около сорока, судя по прорезавшимся под протезами «свежим» зубам, и восстановившейся на лысине шевелюре,  всё равно: просто отдохнуть после такой «увеселительной» прогулки, будет, как мне кажется, полезней!

– Согласна. – Рахель застонала, перевернувшись на живот, – У меня каждая мышца тянет и ноет! Вот трясучая нам попалась колымага… Керк? Можно попросить?..

– Можно. – он забрался в ставшую почти традиционной позицию, и потёр ладони друг о друга, – Значит, Полина. После тебя – я. А теперь с вами, уважаемая клиентка…

Ну-с, вообразите, милочка, что вы – в спа-салоне…

В постели, несмотря на усталость, сразу не «вырубились». Разговор начала Полина:

– Как думаешь, Керк, нас здесь долго будут гонять?

– Если честно – думаю, недолго.

– А… Почему ты так думаешь?

– Сама можешь догадаться. Потому что – какой смысл нас здесь гонять «долго»? Чтоб увидеть – что? Нашу способность проходить сложные пространственные лабиринты? Проверено. Нашу слаженную работу? Проверено. Нашу… Сексуальную гармонию? Достигнуто. (Тьфу-тьфу!) Теперь осталось проверить… Разве что нашу решимость бороться с чем угодно, с кем угодно, и как угодно. До конца.

– То есть – до смерти?!

– Нет, надеюсь, до этого всё-таки не дойдёт. Нам наверняка не предложат таких заданий, чтоб мы заведомо не могли справиться. И остаться при этом в живых.

– Э-эхх, мне бы твою уверенность, дорогой… – Рахель повернулась на бок, лицом к ним, – По-идее, следующим этапом могло бы стать испытание чем-то, чего мы все очень боимся, или… Тем, что вызывает омерзение, или брезгливость. Ну, скажем, гигантские пауки. Змеи. Фаланги какие-нибудь, тарантулы, сколопендры. Крысы. О! Думаю, сейчас, ну, то есть – завтра, на нас могут натравить огромные полчища крыс!

– Почему, Рахель?

– Потому что их и мужчины и женщины на дух не переносят! Бр-р!.. Мерзкие твари!.. А они, в принципе, очень разумны. Вот уж были бы опасные противники – это вам не куры-переростки с мозгами амёбы! Говорят, даже если им покрошить отравленной пищи, они не пробуют, а заставляют поесть какого-нибудь «добровольца» – ну, ту особь, что в иерархии занимает нижайшее место! – и ждут. Сдохнет эта особь или нет. И только потом едят или не едят. Да и нападают они, если уж нападают, всей толпой.

И боятся – только огня!

– Возможно, возможно… А теперь, после того, как ты это сказала – и более, чем возможно. Я обратил внимание, что эти хитрецы подбрасывают нам как раз то, чего мы предполагали… Или прямо – заказывали. Вот, например, – он поднял глаза к потолку, – если я сейчас попрошу их выключить свет, как в прошлую ночь, оставив только дежурный ночник в ванной, чтоб мы, стало быть, выспались получше…

Свет погас. Только в ванной остался ночник.

– Ну? Видите? Готовьтесь. Крысы действительно опасны. Эх, хорошо бы на завтра какое-нибудь более действенное, и не столь тяжёлое, как пулемёты пятидесятого калибра, оружие…

– Да уж. Не сомневаюсь, что завтра мы его получим. Но… Вряд ли мы снова столкнёмся с реальными крысами – скорее, это опять будет симулятор.

– Почему, Рахель?

– Потому, что мы – слишком ценный генетический материал, чтоб нами вот так глупо рисковать. Нет. Напоследок, думаю, у них всё же приготовлены…

Опыты по – именно размножению.

– Я уже говорила, что ты – циничная коза. Если б ты была на килограмм двадцать полегче, я б тебя… Точно отшлёпала!

– Дамы, – Керк понимал, разумеется, что его дамы шутят. Но…

В каждой шутке есть доля шутки. А остальное – голая правда. Перепалки, пусть и шутливой, он допускать не собирался:

– Садо-мазохистские игрища предлагаю оставить на период после опытов по размножению. Когда станем ленивыми, пресытившимися, и солидными… Матерьми и отцом семейства из пары десятков отпрысков.

А пока нам лучше всё-таки поспать. Потому что даже я чувствую себя, как выжатый лимон. И мышцы ноют. А если завтра, как нам это накаркивает старшая жена, предстоит борьба с хвостатыми грызунами, мышцы ого-го как понадобятся.

Возражений не последовало, и дамы, которых он в полумраке почти и не видел, начали ёрзать по постели: укладывались поудобней.

Ничего: Керк знал, что к утру их тела снова окажутся прижаты к его торсу, и ножки будут покоиться там, где им положено покоиться. Чтоб их обладательницы чувствовали, что они – в безопасности, а он – в их безраздельной собственности…

Проснувшись среди ночи, чтоб перевернуться с затекшего бока на другой, Керк обнаружил, что они действительно снова прижались друг к другу. Хотя в комнате было и не холодно. Впрочем, он бы мог поспорить, что с тех пор, как началось их «омолодение», температуру окружающей среды их наблюдатели постепенно снижают. Сейчас она наверняка не выше двадцати – двадцати одного: комфортно. Да и слава Богу. Лишь бы не понизили до минусовой: тогда точно придётся заказать «организаторам», и завалить какого-нибудь мамонта для добывания шкуры. Ну, или саблезубого тигра…

Керк глубоко в подсознании понимал, чувствовал, что и мышцы и кожа стали куда более сильными и упругими – как у него, так и у женщин. Мысль о том, что рано или поздно им придётся осуществить и «брачные ритуалы» и «опыты по размножению» со всеми последующими осложнениями в виде родов и воспитания, не давала ему покоя уже несколько дней.

Но он пока гнал её от себя: они явно ещё не доказали окончательно, что достойны. И смогут родить и воспитать достойное поколение… И им явно ещё не предоставили всех возможных задач и ситуаций.

Но ломать голову, прикидывая, что и когда их может ожидать, смысла не видел.

Будет день – будет пища!

Утром Рахель растолкала его весьма бесцеремонно:

– Э-э!.. Добытчик и опора! Ну-ка просыпайся. Старшая жена хочет есть, а младшая сказала, что хочет новую юбку!

– Чего?! – Керк спросонья не слишком хорошо воспринимал неназойливый юмор «старшей жены».

– Чего-чего… Жрать хотим – вот чего! А ещё прорабатываем план, как бы порвать чёртову простынь на полосы, и завернуться.

– А-а… Вряд ли получится. Да и – просто из комнаты не выпустят. А насчёт еды… Сейчас. – он сел, спустив ноги с постели, и некоторое время сидел, шевеля челюстями. Потом всё же вынул вставные протезы: новые зубы, выросшие за ночь под ними, уже приняли почти нормальный, полноценный, вид – во всяком случае, на ощупь.

Он зажал протезы в ладони: так, чтоб почувствовать, как их острые углы вонзаются в плоть.

Больно!

Он снова засунул другую руку в рот: ощупать. Сомкнул «обросшие» мышцами челюсти, прикусил пальцы… Тоже больно. И на пальцах остались вмятины.

Нет, это не сон: зубы действительно, как он почти не смел надеяться, выросли!

– Ага. Любуешься своими новоотросшими приспособлениями для разгрызания мучных шариков? – Рахель фыркнула, – Ох уж эти мужчины! Готова поспорить на что угодно, в зеркало на себя пялятся куда больше и пристальней нас! Хотя, надо отдать вам должное – боевой макияж вы на морду лица почти не наносите… Ну, как?

– Неплохо, неплохо. Отрасли, зар-разы!

– А ну-ка, покажи… Так. – ему, словно коню на ярмарке, уставились в рот, и даже губы отодвинули, – И правда – отрасли. Ну, теперь с тобой хоть целоваться можно будет спокойно: ничто там с места не сдвинется, и у меня во рту не окажется!

Керк только усмехнулся: он привык к цинично-рациональным шуточкам «старшей жены», и они ни его, ни Полину уже не шокировали. Наоборот – принявшая их обеих уже за «своих» Полина иногда в критические моменты, такие, как, например, вчера, подпускала таких матюгов, что у Керка только что уши в трубочку не сворачивались.

Керк же пока старался вести себя… Цивилизованно. Ну, в меру сил, конечно.

– Так. Мы умываться будем, или сразу двинем на следующее «задание»? – бодрости духа в голосе Полины, валявшейся на спине, не чувствовалось.

– Рахель?

– Умыться вначале было бы неплохо. Потому что холодная вода в лицо – способствует. Лучшему соображанию. Да и пить теперь можно – вволю.

– Согласен со старшей женой. Полина, ты – уже?

– Да. Я, собственно, давно проснулась.

– И – что? Почему не будила?

– Не хотела мешать выспаться. Ведь разным людям нужно разное время, чтоб восстановиться. Мне, например, там. – кивок вверх, – шести часов вполне хватало.

– Хм-м… Точно. А мне – восьми.

– А мне – семи, или чуть больше, – Керк с деланным стоном поднялся на ноги, – Ладно. Пойду и правда – ополосну холодной водой. Может, мозги прояснятся.

Он протопал в ванную, и действительно умылся холодной водой. Попил. Растёр лицо полотенцем – до красноты. Зубы чистить после «шариков» смысла не было – от них не оставалось ни «кусочков», ни запаха. Похоже, именно поэтому им зубных щёток с пастами и не предоставили.

– Умылся, что ли? – в ванную вошла Рахель.

– Угу.

– Ну так освободи рукомойник.

Керк вышел из комнатки и присел снова на постель, рядом с Полиной.

– Как думаешь, что там будет сегодня?

– Не знаю. Но раз вчера была ночь, сегодня, для разнообразия, может быть день. Или – не день, если будем не на поверхности, а, скажем, в каких-нибудь катакомбах. (Ну, крысы же обычно живут в катакомбах. Или норах!) А больше сказать пока ничего не могу. Не представляю.

Полина вздохнула. Потом подняла голову на него:

– Ты тоже думал об… Агнетте? Предполагал, что с ней случилось?

– Думать-то думал… Но, как я уже говорил, у меня есть сильные сомнения, что это и вообще была – Агнетта. Так, наведённый нам в органы чувств – фантом. Призрак. Цель которого была сплотить нас. И вынудить отказаться от скандалов и разборок-выяснений, кто виноват, да «почему всё это случилось именно с нами»! И заставить начать движение.

– Перестань. Должен же человек во что-то верить!

– А я верю. Что мы – вот, мы! – настоящие! – он несильно ущипнул её за приятное на вид и на ощупь бедро, – И что нам лучше и дальше исходить именно из этой мысли. Ты понимаешь, о чём я?

– Разумеется. Разумеется. Я же, – она невесело усмехнулась, – рационалистка.

То есть, та, кто сможет выжить в Лабиринте.

Лифт покормил и напоил их с похвальной стабильностью. Керк отметил, что сегодня шарики еды ещё даже крупнее, чем вчера. Он не удержался:

– Плохо.

– Что – плохо? Что шарики – крупнее обычного?

– Вот именно. Значит, и работать предстоит ещё больше. И – «круче».

– Почему – «круче»?

– Потому что нам действительно предстоит встреча с неисчислимыми полчищами крыс. (Жаль, я не Гамельнский крысолов, да и дудочки никакой нет. Извиняюсь. В следующий раз непременно закажу…) Потому что то, что я вижу в центре зала – ранцевые армейские огнемёты. Значит, на нас явно полезет кто-то мелкий, многочисленный, и боящийся только огня. Скорее всего как раз – крысы.

– Я… Крыс не люблю. Это если мягко. Они… Омерзительные!

– Да нет. Если разобраться, крыса – существо уникальное. Чистоплотное. Всеядное. И очень смелое. Во всяком случае, когда речь идёт о его жизни. Бесспорно – хитрое и умное. Иначе чем объяснить, что даже человек, с его интеллектом и богатейшим арсеналом средств борьбы так и не смог вывести их из больших городов. Да и не больших.

Ну что? Испробуем железяки в действии?

– Испробуем.

– Да. Нужно научиться. – хоть энтузиазма в голосах не наблюдалось, зато не наблюдалось и желающих отсидеться в «комнате для ночёвки».

– Так. Хорошо. Надеваем на спину. Застёгиваем ремни понадёжней. Попрыгали. Прекрасно. Теперь слушайте внимательно: вот это – горелка. Щёлкаем вот этой штукой, как на зажигалке, поджигаем малую форсунку. Теперь. Чтоб струя напалма под давлением пошла из сопла, нужно… – он объяснял подробно и чётко. Благо, конструкцию знал по работе. И знал, что агрегаты бывают до чёртиков капризны. И ненадёжны.

Но надеялся, что уж те, что дали «зелёные», проверены. И всё с ними будет в порядке.