Читать книгу: «Больше, чем человек», страница 3
Полюбовавшись на бессмысленные предметы, заглянул в общественную столовую и съел «рацион номер девять» – один из двадцати вариантов, имевшихся в меню пищевого принтера. Столовая оборудовалась индивидуальными кабинками, так что по желанию можно было принимать пищу и в одиночестве, но Александр устроился в маленьком общем зале, где кроме него оказались целых три человека. На большом стереоэкране расцветали красочные сады, перемежаемые доктринальными литаниями «Интерсервис Солар» – то нежными и вкрадчивыми, то полными оптимистичной патетики. Двое мужчин в комбинезонах с огромными зелёными треугольниками в половину спины негромко беседовали, захватывая пинцетами шарики какой-то еды. Девушка с фиолетовой полосой вдоль правого бока поглядывала на экран, но, похоже, была погружена в себя и временами начинала постукивать своим пинцетом о край гермокружки. Еда, против ожиданий, оказалась недорога – даже для продуктов, приготовленных из водорослей и синтетики.
Посещать развлекательные центры Алекс не рискнул, поскольку сомневался в своей способности адекватно воспринимать предлагаемые там развлечения, зато внимательно обследовал музей освоения Цереры – большой круглый зал, в центре которого крутился голографический шар планетоида, а вдоль стен размещались экраны с информацией об основных событиях. Подходя к любому из них, можно было видеть, как на глобусе разыгрывается маленькое представление: подсвечивается соответствующий регион, совершает посадку «Прагматик», возводится первая очередь «Остии» или прочерчивают поверхность контейнерные дороги. Других посетителей в музее не обнаружилось, так что Александр задержался, рассматривая артефакты в витринах под экранами – в основном, опознавательные знаки погибших, части старинного снаряжения и элементы давно несуществующих – а иногда и до сих пор стоящих на поверхности – космических аппаратов. От «Прагматика», основавшего первую обитаемую станцию, остались только старый микропроцессор и титановая пластина с выгравированным названием – корабль, в полном соответствии со своим именем, был полностью разобран и переработан.
Шальное желание нарушить запрет и всё-таки прыгнуть в шахту лифта удалось подавить в зародыше. Вместо этого Алекс посетил «джамп-куб», довольно роскошное по космическим меркам заведение, где можно было безопасно наслаждаться прелестями низкой гравитации – совершать огромные прыжки, мягко ударяясь о пружинящее покрытие. Куб, конечно, был не настолько велик, чтобы реализовать весь потенциал человеческой мускулатуры, зато годился для адаптированных спортивных игр в трёхмерном пространстве и бега по потолку. Бегать приходилось с помощью адгезивного покрытия, но аттракцион всё равно выходил волнительным, поскольку вестибулярный аппарат уверенно отличал верх от низа даже при весе тела в жалкие два-три килограмма. На серебристо-красную громоздкую фигуру Александра откровенно пялились, однако маршрут он одолел – едва не расплескав содержимое желудка и проклиная свой глупый авантюризм.
На найдя более никаких достойных посещения мест, Алекс вернулся в Эмеральд-плаза и снова арендовал жилой блок. Немного поспал – сны оказались муторными и неприятными, но уже без настоящих кошмаров. От нечего делать связался с Корвусом, выслушал спонтанное нравоучение, просмотрел доступные новости – и наконец-то дождался вызова.
– Вас не затруднит пройти в ток-рум оперативного центра службы безопасности, гражданин Воронин?
Голос в комме принадлежал Локману.
– Зачем?.. – спросил Алекс со всей непосредственностью, на какую был способен. Получилось довольно сносно.
– Мы бы хотели опросить вас касательно некоторых моментов, связанных с вашим пребыванием на Луне, и полётной информацией «Галара». Надеюсь, вы не возражаете?
«Надеюсь, тебя стошнит внутри скафандра на следующих учениях и твои коллеги будут вспоминать об этом всю оставшуюся жизнь.»
– Нет, конечно. Всё равно у меня полно свободного времени.
– Рад слышать. До встречи.
«Червяки в саду молча ждут еду. Дёрн – твоя постель, мерзкий Габриэль.»
Немые ругательства немного развеселили. Алекс проверил маршрут, вышел из блока и неспешно, как на прогулке, направился в сторону владений СБ.
***
– Спасибо, что согласились уделить нам время.
– Да.
Он едва не фыркнул, наблюдая перемену лиц, вызванную таким ответом.
Сам Локман остался непоколебим, но двое других – один со звёздочками майора, второй – без знаков различия, явно сдерживали свою реакцию.
– Итак, – проговорил после секундной паузы майор, – вы – Александр Воронин, мастер-оператор корабля «Галар», зарегистрированного в Северном союзе?
– А вы и вправду не знаете, или просто решили проверить, нет ли у меня диссоциативной фуги?
В этот раз Локман возвёл очи горе, «штатский» посмотрел на Локмана, а майор слегка побледнел.
– Гражданин Воронин, возможно, вы полагаете, что шутки подобного рода смешны. Я вас уверяю, что нет. Надеюсь, мы сможем продолжить разговор в более конструктивном ключе?
– А кто говорил о шутках? Оказывается, вы и сами знаете, кто я такой, но зачем-то задаёте вопрос, ответ на который вам уже известен. Я-то думал, вы хотите спросить о чём-то, чего не знаете.
– А я думаю, что вам следует…
– Новак, – прервал его второй, – вас наглым образом провоцируют.
– Ну вот. Ещё и наглецом обозвали.
«Штатский» улыбнулся. Он, единственный из троицы, носил волосы – сантиметра три, не меньше – и обладал склонностью к полноте, хотя явно следил, чтобы оная не переросла в ожирение. В условиях земной силы тяжести его щёки, наверное, могли образовать пару складок около губ, но на Церере просто выдавались в стороны, придавая нижней челюсти чрезмерно громоздкий вид.
– Я директор департамента службы безопасности базы «Остия» Клайв Остертеккер. Это майор Новак, а капитана Локмана вы уже знаете.
Новак мрачно взглянул на Александра, а Локман едва заметно кивнул. Все трое сидели по одну сторону изогнутого, словно бумеранг, стола, отделанного под тёмное дерево, однако на удалении друг от друга. Алекс расположился в кресле напротив и поодаль от всех, боком к своему крылу стола, и сильно жалел, что в скафандре неудобно закидывать ногу за ногу. Комната выглядела роскошно и даже уютно – заглаженные настенные шкафчики, настоящие диваны, подобие ковра, мягкий свет – всё имитирует кожу, дерево и лак, которыми не является, украшено хрустальными деталями и создаёт спокойную атмосферу. Явно не для допросов – в таком интерьере паразитический класс должен пить дорогой алкоголь и разговаривать о делах, однако…
– Прошу вас, не воспринимайте наше приглашение, как допрос, – словно прочёл его мысли Остертеккер. – Вы не под арестом и даже не под подозрением, так что это и в самом деле обычная беседа, хотя майор Новак и начал её в несколько… эээ… привычном ему ключе. Быть может, кофе?
– Спасибо, но откажусь. Давайте лучше беседовать.
– Что ж, прекрасно, – снова улыбнулся директор. – Признаться, нас волнуют некоторые вопросы, которые касаются вашего отбытия с лунной базы «Серебряный холм». Габриэль, озвучьте, пожалуйста.
Локман на мгновение расфокусировал взгляд, глядя на невидимое другим изображение, и снова взглянул на Александра с выражением нейтрального интереса.
– Насколько нам известно, «Галар» стартовал уже после атаки мятежников на базу, однако до полного её захвата. По крайней мере, вам удалось получить команду на расстыковку, не прибегая к аварийным процедурам. Тем не менее, старт был экстренным – некоторые другие корабли также успели бежать, к сожалению, не все… – тут Локман выдержал сочувственную паузу, об искренности которой можно было только догадываться. – Но лишь «Галар», единственный из всех спасшихся, не совершил переход к Земле, что было бы вполне ожидаемо в такой ситуации, а, судя по всему, продолжил выполнять изначальную программу полёта. Хотелось бы уточнить, по какой причине вы приняли такое решение, рискуя остаться без прикрытия военного флота и выбрав не самый оптимальный курс на Цереру?
«Ожидаемо. Промолчать – умножить подозрения, ответить – вызвать следующий вопрос. Что ж, сыграем.»
– Не знаю, как другие корабли, но корабли ВКС Союза обычно следуют туда, куда должны следовать. Не знаю также, почему вас заинтересовал этот вопрос – с моей точки зрения, «Галар» был полностью исправен и готов к полёту, хотя и вынужден начать его экстренным образом.
– Не странно ли – корабль такого класса, и следует во Внешнюю систему? – резко спросил Новак, кривя бледные губы. – Выглядит, как авантюра.
«Могли бы поиграть и подольше. Значит, местная самодеятельность – хотите знать, кто, зачем и куда? Скучаете в своём Поясе без внеочередных поощрений?»
– Не странно ли – служба безопасности ОКИБ, а так интересуется законным, по её же словам, полётом? Я бы не отказался от транспорта класса «Даль», но увы – чем богаты, тем и располагаем.
Остертеккер примирительно поднял руки.
– Не поймите неправильно. Мы – повторюсь – не выдвигаем никаких обвинений, но в свете напряжённости, которая существует между Северным союзом, как одним из субъектов Единого человечества, и Единым правительством, как его же исполнительным органом, нас тревожат некоторые… тенденции. В силу этих обстоятельств…
– Вы хотели сказать – вам не нравятся Северный союз и его доктрина, директор?
Тот демонстративно покачал головой.
– Этот ваш антагонизм совершенно непрактичен и направлен не в то русло. Наша служба обеспечивает и вашу безопасность тоже, поскольку и вы – гражданин UH8. Мы только хотим пролить свет на некоторые операции Союза, которые кажутся не вполне прозрачными – что, без сомнения, на пользу и вам, Александр. Учитывая, что это ваш первый самостоятельный полёт, доверие и содействие правительственных служб куда лучше взаимных подозрений и лишних проверок, которые – уверяю – нужны нам не больше, чем вам.
«Дошёл до угроз. Быстро и примитивно, хотя чего от них ожидать? Не хочешь сотрудничать – посиди без топлива, пока не кончатся деньги на обслуживание, а потом запрашивай помощи у своих. И никакого антагонизма, сплошная подлость.»
– Давайте я снова переведу с единого человеческого на обычный людской. Вы хотите, чтобы я пошёл на сотрудничество с СБ ОКИБ, сообщая вашей службе закрытую информацию о задачах флота Северного союза, и угрожаете в противном случае незаконными проверками и препятствиями в отношении полёта «Галара»? Я правильно перевёл?
На сей раз Остертеккер не улыбнулся.
– Боюсь, вы совершенно превратно истолковали и мою просьбу, и наши намерения.
– Так растолкуйте мне их откровенно и без превратностей, чтобы я мог дать вам хоть какой-то ответ. Или функционеры ОКИБ испытывают профессиональные проблемы с чётким изложением сути дела?
– Это переходит всякие рамки!
Новак поднялся со своего места, обращаясь к директору.
– Я предлагаю инициировать проверку данного субъекта на предмет нарушения статей общегражданского и космического кодексов, а также циничное пренебрежение инструкциями ОКИБ в отношении…
– Подождите, Питер, так мы ни к чему…
Раздался мелодичный сигнал. Остертеккер дёрнул уголком рта, погружаясь в себя, и его лицо претерпело обратную метаморфозу: раздражение и едва прикрытая обеспокоенность вновь сменились уверенной, доброжелательной маской.
– Озвучь в обычном режиме, Нисаба.
– Как пожелаете.
Низкий женский голос, слышный теперь для всех, звучал с необычно мягким акцентом.
«Судя по имени – джинн самой базы? Должно быть, на класс выше Корвуса… Может быть, и на два.»
– Каштур Талан с корабля «Чёрный лебедь» скромно просит короткой аудиенции…
«Чего-чего? Именно в таких выражениях?..»
Алекс волей-неволей прислушивался к сообщению, не понимая, для чего ему позволяют с ним ознакомиться.
– …и поскольку отбытие запланировано на ближайшее время, он желает засвидетельствовать своё почтение и благодарность за оказанный здесь приём, а также содействие…
Витиеватая просьба казалась странной шуткой или насмешкой, но офицеры СБ восприняли её вполне серьёзно, а директор – с немалым воодушевлением. Он поднялся со своего кресла, вышел из-за стола, оказавшись не меньше двух метров ростом, и повёл плечами, будто готовясь к приятной разминке.
«Тот самый богатый турист? Корвус, возможно, и знает это имя, но у него ведь сейчас не спросишь…»
– Прошу простить, – извиняющимся тоном сказал Остертеккер, словно оставляя их перепалку в прошлом. – Мы все, наверное, были слишком напряжены – проклятый мятеж и всё, с ним связанное… Я и майор Новак должны встретиться с мистером Таланом, это один из акционеров «Интерсервис Солар», как вы, наверное, знаете, так что протокол обязывает… Ещё раз прошу простить и надеюсь вновь побеседовать с вами, мистер Воронин, но уже в более дружеской атмосфере, с чистого листа, так сказать… Габриэль, проводи, пожалуйста, нашего гостя и будь так…
Двери открылись. На пороге стоял очень аккуратный молодой человек – аккуратный настолько, что казался ненастоящим. Гладкая, покрытая лёгким загаром кожа просто кричала о косметических генмодах, иссиня-чёрные волосы завивались блестящими волнами, а графитово-серый полукостюм с длинными рукавами выглядел произведением искусства – при том, что явно скрывал в себе серьёзный функционал.
«Боги, пуговицы! У него там пуговицы!»
Чёрные, каменные, блестящие – привет из прошлого, давно превратившийся в символ респектабельного ублюдка.
За плечом гостя маячил ещё один – постарше и поскромнее, но выдержанный в том же кичливо-изысканном стиле. На рукаве блестел золотой значок капитана – очередной пережиток старины, заботливо сберегаемый традиционалистами и пижонами. Ложные пуговицы его полукостюма были молочно-белыми, а волосы – в тон камням – присыпала лёгкая седина, но ни одна морщина не пятнала лицо.
– Прошу простить. Мы не вовремя? – спросил первый бархатистым до отвращения голосом.
– Нет, что вы. Мы как раз закончили. Рад вас видеть, мистер Талан.
Директор двинулся навстречу. Новак, сохраняя достоинство, вышел из-за стола. Локман кивнул Александру, и тот прошёл совсем рядом с новым гостем, мимолётом уловив знакомый запах – словно пахнуло дезинфектантами.
«У богатых свои причуды.»
Почти у самого выхода он обернулся, глядя, как «мистер Талан» пожимает руку директору, а его спутник – Новаку.
«Прекрасный образец единения функционера и паразита…»
Уже отворачиваясь Алекс заметил, что Остертеккер странно подрагивает.
Талан всё ещё держал в своей ладони руку директора, а тот дрожал уже крупной дрожью и вдруг захрипел, едва открывая рот. В уголках губ показалась розовая пена, движения становились всё более конвульсивными, а рядом, повторяя эту картину, корчился майор Новак. Оба они, казалось, не в силах были разорвать рукопожатия и болтались вокруг сомкнувшихся рук, как рыба вокруг крючка.
Алекс застыл.
…сотрудник СБ медленно валится на пол пропускного пункта, взмахнув окровавленной ладонью. Человек, только что жавший ему руку, оборачивается к Коневу, раздвигая губы в открытой, совершенно неуместной улыбке. Из его собственной руки, тоже перепачканной кровью, выглядывает белесая жуть, похожая на ротовой аппарат какого-то хищного червя.
Не просто из руки.
Из-под кожи.
Конев встречает чудовище жёстким ударом ноги в живот и тут же продолжает серию, добивает, не оставляя ни единого шанса.
Думает, что добивает.
Белая фигура мотается из стороны в сторону, безопасник корчится на полу, Алекс и Амалина разевают рты, не соображая, что происходит – а враг, не чувствуя боли от жестоких ударов, буквально наматывается на лейтенанта и падает вместе с ним…
В голове гремело страшное слово.
Иниматы.
Снова.
На «Остии».
Он не стал тратить время на попытки помочь. Не стал выкрикивать пустые предупреждения. Обретя контроль над собой, Алекс повернулся и огромными прыжками понёсся прочь.
***
Пол под ногами вздрогнул и завибрировал.
«Ненормально. Всё кругом ненормально!»
Он снова прыгнул, ударился о свод коридора и полетел вдоль него, кувыркаясь, как куль с одеждой. Кто-то с криком отпрянул в сторону, и, будто разбуженные этим звуком, подали голос сирены «Остии».
Короткий вой. Пауза. Повторение.
Сигнал тревоги пригвоздил обитателей базы к своим местам, но Алекс не замедлился ни на йоту. Секунды. Секунды решали всё.
Разом погасли чудесные имитации Земли за «окнами» коридоров. Теперь со всех сторон смотрели чёрные провалы, в которых пульсировала надпись «Emergency. Act as you trained. Do your duty.»
Вперёд, вперёд, вперёд… Стоп! Он кое-как затормозил на пересечении кольца с радиальным тоннелем. Сирена смолкла, сменившись жёстким, лающим голосом:
– Внимание! «Остия» подвергается вооружённому нападению! Всему незадействованному персоналу – занять места в аварийных убежищах! Руководителям аварийных секций немедленно доложить…
Голос прервался, не завершив фразу. Алекс почувствовал, как через тело базы, по её силовым конструкциям и отсекам, вновь прокатилась волна отдалённого сотрясения. Мелкая вибрация передалась его ногам, проникла до костей и угасла, но принесённое ей гадкое чувство никуда не исчезло. Вновь ожили сирены. Кто-то орал во весь голос, высунувшись из дверей кабинета – не было времени разбирать, что и кому кричат.
«Они пришли с лайнера. Значит, нападение развивается со стороны стыковочного кольца. В первую очередь захватят или разрушат его инфраструктуру, перережут коммуникации и спасательные шахты. Дерьмо…»
Сердце билось о рёбра в безумном темпе. Пять секунд – ровно пять, чтобы прийти в себя и действовать как человек, а не загнанный охотником зверь. Вдох. Выдох. Мысль. Действие.
Сектор СБ располагался на административном – третьем – уровне главного тела базы. Слишком высоко, слишком близко к нападающим. Алекс отлично помнил, как быстро иниматы перехватили терминалы «Серебряного холма» и устроили бойню среди людей, искавших спасения в челноках. Рефлекторное желание прорываться к «Галару», однажды уже спасшему его от предателей, было подобно смерти.
«Хуже смерти», – напомнил он сам себе.
Сколько иниматов на одном-единственном корабле дальнего действия? Вряд ли настолько много, чтобы быстро поставить всю громаду «Остии» под контроль. Это не массовый десант на лунные базы, перевезённый межорбиталами, поэтому…
«Беги».
Он бежал. Прямо до шахты лифта, в которую прыгнул, наплевав на строгий запрет. Страх перед чудовищами не оставил места для страха высоты, гладкий керамитовый9 зев рванулся навстречу ярко освещённой пропастью, перевитой транспортными лентами, а потом ударил в подошвы скафандра твёрдым полом галереи.
Не раздумывая, нырнул в тоннель – подальше от шахты, по которой проследуют и захватчики. Нужен другой, изолированный путь вниз, где, быть может, удастся выиграть хоть немного времени. Спрятаться и выжить – пусть даже на час. Час – это уже много, это реакция военной станции, это дальнейший план и возможность сделать хоть что-то. Одиночек иниматы станут отлавливать в последнюю очередь – после нейтрализации очагов сопротивления и захвата основных систем базы.
«Беги и не останавливайся».
Аллеи, ведущие к Эмеральд-плаза, поблекли без голографического убранства. Со сводов и стен смотрели алые предупреждения. Пульсировали стрелки – указатели путей к убежищам, и редкие люди торопились вдоль проходов, испуганно озираясь.
«Слишком медленно».
Там, на Луне, иниматы атаковали стремительно и безжалостно, не оставляя контингентам СБ ни единого шанса организовать оборону – но безопасники всё же дали бой, позволив спастись немногим гражданским. Будет ли такой бой на «Остии»? Едва ли – с учётом того, что местные силы обезглавлены и немногочисленны…
«Хуже, чем обезглавлены» – поправил он сам себя, стараясь не сбить дыхание.
Валялись брошенные вещи – примета всякой беды. Планшеты, чей-то рюкзак, гермостаканы, обёртки от рационов… Алекс едва не сшиб какую-то женщину, державшую в руках целую пачку серебристых пакетов первой помощи, крикнул ей «run, fool!» и помчался дальше, в повороте взбежав на стену.
На Эмеральд-плаза он просто спрыгнул с верхнего уровня, припоминая, что из парка ведут служебные выходы, через которые можно попасть в технические отсеки. Что делать дальше – не знал, понимал только, что надо забиться в какую-то щель, где нет людей или важных подсистем базы.
Растения, лишённые красочного фона, смотрелись уныло и одиноко. Редкая зелень крошечного оазиса будто съёжилась в слишком большом для неё помещении, пропали голоса птиц и шум ветра, и только пронзительные крики сирен неслись между ухоженными стволами. Прозрачная мембрана полностью накрыла озеро, довершая картину упакованного в пластик мирка.
Здесь он столкнулся с двумя тоненькими фигурами, что замерли позади изящной стойки терминала. Взгляд ухватил бледное золото волос раньше, чем Алекс сообразил, кто перед ним стоит: редкий для «Остии» цвет выделялся, как звёздочка на мундире.
«Ну конечно. Кто же ещё.»
Близнецы помахали ему руками.
– Какого чёрта вы здесь делаете?! – наорал он на двух придурков, как только подбежал к ним. – Гостей заждались?!
– Совершенно верно, – без тени возмущения ответил Эрик. – Нам поручено направлять дезориентированных гостей и стажёров «Остии».
– Что?..
Алекс задохнулся от возмущения.
– Показывать дорогу гостям вроде вас же, чтобы…
– Дебилы! Проклятые дебилы! Не вы, – бросил он дрогнувшим близнецам, – те, кто отдал такой приказ! Слушать меня: с минуту на минуту тут будет преда… террористы. Сейчас мы втроём покидаем это место через служебный выход. Не спорить! – прикрикнул Алекс, заметив, что оба уже открывают рты. – Показывать дорогу? Вот и показывайте, эльфы несчастные!
Они всё ещё мялись, когда сверху ударил гром. Звук раскатился по пустым переходам – слишком далёкий, чтобы оглушить, слишком страшный, чтобы проигнорировать. Следом – хлопки и треск, тихие, словно кто-то играл с бумагой.
«Граната или взрывчатка. Не так уж и далеко. Какой-то огнестрел вперемешку с разрядниками» – почти равнодушно отметил он про себя и вдруг содрогнулся: рядом, совсем рядом завизжал человек. Не просто крик – болезненный, отчаянный вопль взлетел до предела, захлебнулся и растаял в мёртвом гласе сирен.
– Вперёд! – пролаял Алекс, толкая близнецов, но те едва сделали два шага, прежде чем застыть, распахнув глаза.
– Человек ранен! Мы обязаны помочь человеку!
– Этот человек уже сдох, а вы ещё нет! Вы что, хотите с гоблинами обняться?!
Во взглядах обоих читались ужас и отвращение, но Александру было уже плевать. Подгоняя, чуть ли не пиная тупых космитов, он побежал за ними по неприметному узкому коридору. Тот, в свою очередь, вывел к лабиринту проходов, в которых пряталась система жизнеобеспечения растений парка. Внутри оказалось тесно, душно и далеко не так идеально, как в общественных зонах. Керамит и металл, обычная краска и короба с кабелями и трубопроводами, едва гудящие воздушные каналы и обычные люминесцентные полосы в качестве освещения – уютная обыденность технических помещений. Даже дорожки для нормальной ходьбы имелись далеко не везде: вместо них вдоль проходов имелись скобы, за которые можно было держаться руками. Голоса сирен доносились теперь словно издалека, хотя служебные экраны и здесь горели предупреждениями.
– Сейчас нам нужно попасть в аварийное убежище, – втолковывал Алекс, невольно приглушив голос. – Но не в общее, а для технического персонала и подальше от основных тоннелей. Знаете глухое место, которое существует на всякий случай и никогда не применялось по назначению?
– Это как-то…
Эльза с сомнением покосилась на брата, обняв себя за плечи.
– Как? – спросил Алекс, понемногу уставая злиться.
– Неправильно?.. Мы должны следовать процедуре, а не…
– И сдохнуть, – мрачно оборвал он. – Вы хотите сдохнуть?
Близнецы замялись.
– Я задал вам вопрос. Неужели он такой сложный?
– Вы принуждаете нас к выгодному вам ответу! – возмутилась девушка. – Это покушение на основы независимого мышления!
– Боги и демоны… Вы что, совсем не понимаете, что сейчас творится на «Остии»?
– Чрезвычайная ситуация, – рассудительно сказал Эрик. – Но вы злоупотребляете своим статусом гостя, требуя нарушения правил…
«Ударить? Но приведёт ли это кого-то из них в чувство, или вызовет ещё больший шок? Что ж, попробуем ещё раз.»
– Я хочу, чтобы вы внимательно меня выслушали. Ситуация такова, что все мы можем умереть в течение часа. Это не игра, не учения и не интерактивная постановка. Если поможем друг другу – есть маленький шанс, что выживем. План простой: я говорю вам, что делать, а вы показываете мне, куда идти.
– Но почему не в обычное убежище?! – воскликнула Эльза. Близнецы стояли так тесно, словно пытались найти друг в друге защиту.
«Боги, да они же сходят с ума от страха! Совсем как я… Только меня научили пользоваться страхом, как катализатором действия, а их научили полагаться на правила и верить в то, что мир безопасен и устроен наилучшим образом из возможных.»
– Потому что обитатели обычных убежищ погибнут первыми. Я даю вам шанс прожить хоть немного дольше. Что выбираете?
Вой. Пауза. Снова вой.
– Мы… – они взглянули друг на друга, – …знаем такое место.
Ответили хором, словно один человек. Алекс вздрогнул от неожиданности.
Эльза торопливо продолжила:
– Мы, когда были ма… эээ… поменьше, в свободные смены играть любили. Лазили где придётся. «Остия» большая, а снаружи – прямо в грунте – есть штреки. Силовые конструкции обслуживать, оболочку. Сверху к ним или вовсе не подберёшься, или неудобно очень, так что есть шлюзы, ведущие туда прямо из глубины. Там склады всякие, убежища для рабочих команд тоже есть. И обычно никто не ходит. Вот туда мы и бегали. Правда, бригадир Холланд нас поймал однажды, когда Нисаба про наши игры упомянула…
– Было очень неприятно, – сказал Эрик. – С тех пор мы там и не появлялись.
– Теперь появимся. Давайте, вперёд.
***
Крутые лесенки, тусклый свет. Серые норы с бессмысленными ступеньками – дань инертному мышлению, а может, просто типовая конструкция. Холодные стены, узкие переходы, решётчатые щиты, за которыми что-то шумит и пощёлкивает. «Остия» только строилась, а оно уже шумело, работало, очищая или перекачивая воздух, и проработает ещё полсотни лет, прежде чем позволит себе затребовать техобслуживание…
Алекс не знал, насколько стары места, которыми они шли, но придумывал на ходу: как возводили их, как устанавливали эонированное10 оборудование, работать которому десятки и сотни лет, как пройдут века – но подземелья Цереры по-прежнему будут гудеть и работать, позаброшенные людьми. Фантазия помогала хоть на минуту избавиться от мыслей о смерти, продляя зыбкое бытиё в вечность.
«Лишь бы только не наткнуться на секторальную гермодверь.»
Обычные двери открывались перед близнецами без особых проблем. Задворки базы выглядели пустыми и отдалёнными, но только выглядели: сколько времени нужно, чтобы дойти от них до центральных шахт? Пять минут? Или десять? А может, иниматы уже идут тем же путём, пытаясь обойти узлы сопротивления? Впрочем, есть ли эти узлы?
Он понял, что вновь погружается в пучину бесплодных мыслей, и принялся вертеть головой, запоминая структуру технических отсеков. Судя по всему, сеть их плотно охватывала главные уровни, но если в центральных секторах она представляла собой довольно регулярную структуру, то в периферийных – ситуативную, и тесные, не в пример общественным, помещения принимали самую причудливую конфигурацию. Часто приходилось сворачивать, обходя агрегаты и короба систем жизнеобеспечения, один раз они перешли мостик над огромными блестящими баками, соединёнными попарно в длинных рядах, а потом выбрались в ярко освещённый, отделанный пластиком коридор и шли по нему несколько минут, не встречая ни единого ответвления. Коридор изгибался дугой и был не шире спальной капсулы на «Галаре» – когда все трое выбрались на площадку, Александр облегчённо вздохнул.
– Теперь вниз и почти пришли, – сказала Эльза, указывая на нормальной крутизны лестницу, совсем уж неуместную на Церере.
Внизу располагалась ещё одна площадка с четырьмя выходами – один заканчивался шлюзовой диафрагмой, один, со стороны центральных шахт – круглым массивным люком, а два уводили в неведомые края вокруг тела базы. Лестница продолжалась и дальше, пропадая в густеющем сумраке.
– А что внизу? – спросил он, впервые наблюдая на «Остии» подобие темноты.
– Технические уровни и штреки выработок, – ответил Эрик, осматривая двери по сторонам шлюза. – Вот это – убежище для рабочих команд, а это – аварийный склад. Убежище маленькое, на пятерых.
– А на складе что?
– Ремонтное оборудование и горные инструменты. Отсюда же наружу выходят. Ну, выходили. Наверное.
– Откроешь?
– Склад никак не открою: для этого нужно специальное разрешение, у нас нет…
– Ладно, тогда убежище.
Близнецы поколдовали над панелью, и мощная дверь легко откатилась в сторону. Только после того, как все трое втиснулись внутрь и снова заперли дверь, Алекс почувствовал, что напряжение чуточку отпустило. Руки мелко дрожали, сердце, словно отыгрываясь за бесперебойную работу вовремя бегства, билось гулко и быстро. Он опустился в кресло, чтобы не сползти вдоль стены: пять таких стояли рядком, обеспечивая весь доступный комфорт.
– Наденьте скафандры.
– Зачем?.. – удивилась Эльза.
– Затем, что так надо. Вы думаете, мы будем сидеть в этой банке и ждать, когда иниматы её вскроют? Пока отдыхаем, но надолго здесь не останемся.
– Вы хотите идти куда-то ещё?..
Оба повернулись к нему: лица недоверчивые и обиженные, трагический разлёт бровей – анимашкам впору.
– Нам придётся. Я ещё не решил, куда, но что-нибудь придумаю.
Близнецы посмотрели друг на друга, потом – снова на Александра.
– Мне кажется, – рассудительно начал Эрик, – что было бы лучше подождать спасателей. Покидать убежище – неразумно.
Алекс вздохнул – в который раз за время общения с нелепыми существами. Хотелось закричать от бессилия.
– А ждать в гости иниматов – разумно?
– Почему они обязательно должны прийти? – спросила Эльза. – И откуда вы знаете, чего там они станут делать, а чего нет?
– Потому что уже видел таких. На Луне. Чудовищ «Эталона», занятых охотой на человека.
Он помолчал, вспоминая, сколько времени тогда понадобилось предателям, чтобы вскрыть первое убежище. Крики о помощи, переданные сетью, звучали недолго.
– …их же не очень много, ведь так? – донесся до него робкий голос. – «Терновый шип» наверняка что-то сделает…
«Наверняка. Но поможет ли это нам?»
– Я не знаю, сколько пехотинцев в «Терновом шипе». Вы знаете? Нет? Так и думал. Сколько-то должно быть в любом случае, но «Шип», в основном, контролирует связь и космос… Это ведь Церера, никаких конфликтов, никаких споров. Короче, надеяться на то, что нас спасут – всё равно, что сидеть и ждать иниматов.
