Читать книгу: «Последователи Калида», страница 6
– Поехали уже! – Атлас начинал терять терпение. – На эти крики сейчас люди придут со всей округи. Уходим!
Где-то через пару минут Грим наконец-то успокоил свою лошадь. Трое всадников вышли на дорогу и двинулись в путь.
Тянувшаяся промеж деревьев и полей пыльная дорога уходила вдаль к линии горизонта, она напоминала длинную песчаную реку. Три лошади скакали практически вровень друг с другом, оставляя за собой клубы пыли, и лишь изредка вперед вырывалась бурая лошадь с белокурой наездницей.
Деревья сменялись ярким зелеными лугами, луга сменялись полями с деревянными мельницами, а дорога все тянулась и тянулась… Она казалась Атласу и Гриму бесконечной.
Так начался долгий путь. Путь, ведущий в неизвестные дали, подсказанный странным незнакомцем. Атлас и Грим только сейчас полностью осознали фатальность принятых ими решений. Оба в своей манере размышляли о том, какая судьба уготована им, что сулит им завтрашний день и чего хочет от них таинственный незнакомец.
Тем же утром, спустя несколько часов после отбытия троицы, поисковый отряд во главе с самим офицером Скаллом уже добрался до таверны «Дикий волк». Солдаты обследовали ее вдоль и поперек.
Вопиющий по своей наглости побег, совершенный преступником, вынудил Скалла вернуться из поездки в другие лагеря. Он решил возглавить поисковый отряд лично.
– Вы утверждаете, что у вас украли трех лошадей, верно? – Скалл внимательно осматривал пустую таверну, попутно давая немые указания другим солдатам, тоже обследующим помещение.
– Да, господин… офицер, да… Точно трех. После праздника я проснулся, пришел в конюшню, а лошадей кто-то угнал.
Перед джакурийцем сидел деревенский мужичок, который, по всей видимости, был нанят трактирщиком для присмотра за хозяйством.
– Вы находились рядом в этот момент? – спрашивал Скалл с напором. – Вы точно не видели, кто их угнал?
– Нет, я в деревне своей был… Мы с товарищами ушли из таверны раньше, да и если б остались, наверное, не заметили бы пропажи… Праздник же, нам было не до этого.
– Ясно… – Бригадир брезгливо поморщился. – Раз больше ничего не знаете, можете быть свободны.
Скалл указал мужику на дверь.
– Не задерживаетесь! Если что вспомните, обращайтесь в городское бюро к местному офицеру, адрес вам скажут на выходе. Если представители армии Калидиума что-то у вас будут спрашивать, вы ничего, повторяю, НИЧЕГО не знаете и не слышали о нас или беглецах, ясно? Даже если будут утверждать обратное, все отрицайте.
– Я-ясно, господин джакури… Ой, офицер. Я понял.
Мужчина встал со своего места и быстрым шагом направился к выходу. По пути он столкнулся плечом с другим солдатом, этот был одного роста со Скаллом, но чуть у́же в плечах. Морда воина была более вытянутой, и шакальи уши были меньше, некоторое подобие прически, образованное длинной шерстью, было зализано назад, она придавала джакурийцу более статный вид. Рыкнув на испуганного мужика, солдат подошел к Скаллу и передал ему папку с рукописями.
– Лейтенант Гаард, докладывайте.
– Есть, бригадир Скалл. Мы произвели опрос калидианцев, бывших здесь прошлой ночью во время праздника. В основном это крестьяне и рабочие. Несколько человек утверждали, что они видели двух подозрительных молодых людей. Лесоруб сообщил, что один из них имел на лице что-то наподобие шрама или татуировки.
– Понятно, – Скалл задумался, – сломанную телегу они бросили неподалеку, видимо, решили перевести дух в таверне. Есть описание второго?
– Показания здесь весьма скудные. Утверждали, что он был среднего роста, с русыми волосами и саблей на поясе. Говорят, с ним общался хозяин таверны.
– Сабля, говоришь… – Скалл рассерженно хмыкнул и отвернулся. – Еще что-нибудь?
– Да, сэр. – Джакуриец обернулся и жестом позвал к себе стоящих у входа двух рядовых солдат. У тех виднелся страх в глазах: двое рядовых робко подошли к офицерам. Скалл обратил на них внимание и обвел высокомерным взглядом.
– Кого ты мне притащил? – бригадир бегло осмотрел двоих. Солдаты боязливо съежились под взглядом старшего офицера.
– Это рядовые Карг и Стак, – докладывал Гаард. – Их вчера заметили в этом районе, они заходили в таверну около 8–9 часов вечера, как раз в то время, когда здесь видели беглецов. У нас есть подозрения, что эти двое дважды нарушили устав: они покинули часть, а также выпивали во время службы. Их видели пьяными в ту ночь те же очевидцы. По их описаниям мы вычислили нарушителей и привезли сюда, к вам. Возможно, они что-то знают…
– Постой… – Скалл поднес палец к своим зубам и снова осмотрел с ног до головы двух съежившихся от страха солдат. – Ты утверждаешь, что эти двое вчера были здесь в это время?
– Так точно.
– И выходит… – морда Скалла искривилась в злобной гримасе. – Они вместо того чтобы поймать преступников просто взяли и… напились?
– Эм… – Гаард смутился, видя назревающий гнев командира. – Да… Так точно. Они, конечно, вряд ли могли знать о побеге, мы предполагаем, что они ушли из лагеря до инцидента в городе, потому, естественно, они не могли знать, что их нужно было схватить. Но я все же считаю, что их показания как свидетелей тоже могут быть полезны.
Скалл сверлил взглядом двух незадачливых гуляк. У тех, кажется, ушла душа в пятки. Они стали пятиться назад, опасаясь страшного гнева вышестоящего офицера. Скалл медленно, весьма угрожающе приблизился к ним. Два рядовых переглянулись.
– Ну что ж… Погуляли, господа? – Скалл поправил ворот своего мундира и щелкнул костяшками пальцев. – Ночь была долгой, да?
Солдаты не знали, что ответить. Они просто молча стояли и дрожали, как два тонких деревца.
– Вы наверняка славно отдохнули… да-а… – продолжал Скалл удивительно мягким, но все еще довольно устрашающим голосом. – Служба далеко от дома тяжела, всем нужен отдых, я понимаю. Но все же хотелось бы задать вам, господа, вопрос: как вы думаете, у кого из нас не было такой замечательной «праздничной ночи» сегодня и не будет уже никогда? Дам вам подсказку – это не я и не офицер Гаард.
Солдаты, робко пожав плечами, замотали головами.
– Не можем знать… командующий… Сэр… – пролепетал один из них.
– А я вам скажу… – прошипел Скалл, сузив глаза и обнажив клыки. – Ее не было и не будет… У ПОГИБШИХ ВЧЕРА ВАШИХ ТОВАРИЩЕЙ!!!
В ту же секунду кулак прилетел точно в челюсть одного из солдат. Снесенный страшной силы ударом, рядовой отлетел назад и сломал своим телом деревянный стол пополам. Второй в ужасе попытался отскочить куда-то в сторону, но было уже поздно: взяв в руки резной стул, Скалл с размаху разбил его о рядового. Деревянные щепки и бруски разлетелись во все стороны, солдат, пролетев полтора метра, рухнул рядом со своим товарищем.
На секунду в таверне повисла гробовая тишина. Другие джакурийцы были в ужасе, Гаард молча сглотнул и отвел взгляд от лежащих без сознания рядовых.
– И это армия?! – воскликнул Скалл. Его голос эхом отражался от стен таверны. – Это вы называете армией? Да что с вами со всеми случилось?! КРЕТИНЫ ЧЕРТОВЫ!!! ВШИВЫЕ СОБАКИ! ВЫ СМЕЕТЕ НАЗЫВАТЬ СЕБЯ ДЖАКУРИЙЦАМИ?!!
Скалл размахнулся ногой и со всей силы пнул стоящий рядом стол. Тот с грохотом перевернулся и повалил при этом несколько стульев.
– Вы ничего не можете!!! – кричал он в исступлении. – Уроды! Мало того, что напились, так еще и преступников упустили! Убийц и врагов Джакуры! Что с нами произошло?! Когда мы упустили момент?! Сплошное разложение, полная некомпетентность! Все это происходит из-за вас!!! Каждый раз из-за таких, как вы!!! Один неверный шаг, один пьяный болван, и все катится к чертям!!! Ненавижу! Не позволю!!! Не позволю больше марать имя Священной Армии Джакуры! Под трибунал их!!! Под трибунал всех! Унесите с глаз моих долой!!!
Несколько джакурийцев подошли к лежащим без сознания и быстро, взяв их под руки, унесли прочь. Гаард минуты две стоял молча и ждал, пока гнев Скалла немного утихнет.
– Удалось найти трактирщика? – спустя некоторое время спросил бригадир у Гаарда. В его голосе все еще слышалась сильная раздраженность. – Раз он общался с одним из них, значит, наверняка знает, где они!
– Никак нет, сэр! Он… он пропал в самый разгар праздника, и больше его никто не видел. Очевидцы говорят, что этот человек редко покидал свое заведение… Он должен был открыть таверну утром, как обычно, но этого не произошло.
– Проклятье! – Скалл принялся нервно ходить взад-вперед, он недовольно рычал и громко стучал сапогами по полу.
– Нужно найти их, пока они близко! Мобилизуйте все силы! Готовьте плакаты! Объявите награду!
– Сэр, но местные власти нам не позволят… Мы и так…
– Плевать!!! – Скалл громко рявкнул. – Найдите любой ценой! Они убили двух солдат и еще двоих покалечили. Они шпионили за нами! Это враги! Вы хоть понимаете, что стоит на кону? Наш долг – отыскать их, представить командованию!
Скалл подошел к окну, выходящему в сторону конюшни. Он задумался.
– Если они угнали трех лошадей, то теперь их стало трое… Как я и говорил – сообщники! Все, что я говорил, подтверждается, все… А значит, медлить нельзя. Они могли поскакать дальше, в западном направлении. Оповестите всех! Поймаем их раньше, чем они сбегут вглубь Калидиума!
Скалл сжал кулак и ударил им по стене.
– Мы их найдем, – рычал он, – я их найду! Допрошу, а затем уничтожу за то, что сделали! Сам! Теперь это дело чести. Не позволю им больше позорить нас. Не позволю и гнусным собачонкам, притворяющимся солдатами, издеваться над славным именем моей любимой армии… Позор… Какой позор! Больше подобного не потерплю! Готовьте плакаты, объявите награду! Идите за ними по пятам, докладывайте мне все, что узнаете!
– Б-будет сделано, бригадир, сэр!
– Свободен!
Гаард отдал честь и поспешил удалиться прочь.
«Подобного у нас еще не происходило… – Гаард пытался осмыслить произошедший инцидент, выйдя из здания, он протер платком покрытый холодным потом лоб. – Похоже, что теперь бригадира никому не переубедить… Это катастрофа. Коулток поплатится за свою безалаберность… А когда и начальники сверху начнут разбираться в этой нелепой истории, бригадир Скалл за такое самоуправство на территории чужой страны понесет еще более страшное наказание, чем мы все. Только его это ведь совсем не волнует… Боже, горе тому, кто встанет у старого солдата на пути».
Гаард вышел из таверны и подошел к двум джакурийцам, дежурившим у входа. Он передал им указания Скалла. Те незамедлительно оседлали своих лошадей и стремглав поскакали на запад. Теперь охота за Гримом и Атласом принимала новый, доселе невиданный масштаб: все войска Джакуры, находящиеся рядом с Нейтральной территорией, получили приказ во что бы то ни стало отыскать беглецов.
Атлас и Грим пока не подозревали о надвигающейся угрозе, они вместе с наемницей Ни-Кель скакали на запад, в сторону Маковой бухты. Три лошади были в пути уже больше, чем полдня, все это время Атлас размышлял насчет сложившейся ситуации с посланиями. Также его терзали сомнения насчет правильности решения скакать в Маковую бухту.
«Вдруг ловушка? – размышлял он. – Хотя нет… Он бы мог нас и в таверне поймать. Но если Маковая бухта – конечный пункт, зачем нас было звать в таверну? Неужто он заботится о нашем состоянии во время странствия? Как же это все необычно… и странно. Разве не этого мне так хотелось?»
Бывший продавец-часовщик осмотрелся, чтобы отвлечься: Ни-Кель выглядела бодрой, его товарищ казался усталым и вялым.
– Мы едем уже несколько часов, может, нам стоит сделать привал? – спросил Грим.
Здоровяк с усталым видом чесал бок и зевал. Три лошади сбавили ход и теперь медленно вышагивали по дороге, между раскинувшимися по обеим сторонам пшеничными полями. Солнце светило высоко над головами, по бокам были слышны приятные звуки насекомых и птиц, снующих между ростками пшеницы.
– Думаю, Грим прав, – Атлас глубоко вдохнул и выдохнул воздух. – Остановиться и правда не помешает, пусть лошади отдохнут немного.
– Ты так говоришь, будто ты вовсе и не в бегах, – Ни-Кель жевала кусок булки и недовольно отмахивалась рукой от надоедливой стрекозы, летающий прямо перед ее носом, – нам за этот день нужно успеть пройти еще долгий путь, если мы хотим достичь деревни Голпалем в положенный срок. А до нее еще несколько дней ехать. Если будем постоянно останавливаться, то потеряем кучу времени.
– Да ладно, брось, – Грим подъехал на своей черной лошади ближе к Ни-Кель, – здесь уже всем нужен отдых, Голпалем никуда не денется. Ну пожалуйста.
Ни-Кель недовольно сморщилась и осмотрела окружавший их пейзаж.
– Неженки какие… Ладно, остановимся, но ненадолго, – она свернула на обочину и поскакала по тропинке к одиноко стоящему дереву. – К той иве. Не отставайте!
Путники подъехали к высокому дереву, одиноко стоявшему в глубине пшеничного поля. Подойдя вплотную к нему, они спешились и завели лошадей в тень, после чего привязали их к могучим веткам, чтобы не разбрелись по полю. Укрывшись в тени ветвей вековой ивы, уставшие путники сели на траву и расстелили полотно, чтобы выложить еду.
Атлас и Грим с жадностью набросились на свои запасы, словно они не ели уже неделю. Ни-Кель тем временем отстраненно сидела в стороне и продолжала доедать все ту же булку хлеба.
– Отличный напиток нам дал трактирщик. – Атлас отхлебнул из деревянной кружки. – Что-то ягодное. В такую жару – самое то. Ни разу не жалею, что взял с собой.
– Надеюсь, нам хватит этой еды хотя бы на пару дней, а то мы ведь все деньги Ни-Кель отдали, – заметил Грим, – иначе придется растягивать…
– Кстати, о Ни-Кель, – Атлас посмотрел на наемницу. – Почему она уселась там, в стороне от нас?
– Не знаю. – Грим откусил кусок хлеба. – Может, ей неприятна наша компания? Она язвит, общаясь со мной, кажется, я ей не нравлюсь…
– Быть может, у нее просто такой характер, Грим, ты, скорее всего, ни при чем.
Атлас внимательно наблюдал за смотрящей куда-то вдаль наемницей.
– Давай позовем ее к нам. – Атлас достал из сумки кусок вишневого пирога. – Она сидит там одна, это как-то неправильно. Она ведь обязалась нас защищать.
– Ну… ладно, зови, – Грим откинулся спиной на широкий ствол дерева, закрыл глаза и потянулся, – но учти, если она опять начнет смеяться надо мной, я сам, скорее всего, уйду.
Атлас встал со своего места и подошел к Ни-Кель. Наемница смотрела куда-то вдаль, через пшеничное поле, за линию горизонта, она поглаживала свой пушистый хвост, словно мечтая или размышляя о чем-то.
– Ни-Кель… Извини, что отвлекаю… – начал неловко Атлас. – А почему ты сидишь здесь одна?
Ни-Кель посмотрела вверх на стоящего над ней парня.
– Просто сижу. Размышляю о всяком. А что не так?
– А может, ты хочешь к нам? – Атлас протянул ей кусок пирога. – Составишь нам компанию, мы и едой поделимся.
– Эм… я с вами? – Ни-Кель сделала удивленное лицо и растерялась. – Я… я как-то…
– Что? Ты не хочешь?
– Да… нет, не в этом дело, – девушка смутилась, – просто ни разу еще, когда меня нанимали, мне никто не предлагал подобного…
– Пообедать вместе? – Атлас удивился. – Это же нормально…
– Ну да… – Ни-Кель выглядела необычно растерянной. – Но когда я охраняла каких-то важных персон, они никогда мне не предлагали так поесть вместе, будто я такая же, как они. Со мной даже старались не общаться лишний раз.
– Ну мы и не важные персоны, – Атлас почесал затылок и улыбнулся, – так что если ты присоединишься к нам, мы будем только рады.
– Спасибо… – Ни-Кель все еще выглядела удивленной. Она встала со своего места и подошла вместе с Атласом к импровизированному столу.
– Присаживайтесь, миледи! – Грим улыбнулся и подвинул сумку.
Ни-Кель робко села на колени и обвила ноги хвостом. Грим налил ей в кружку из фляги и передал завернутый в ткань кусок жареного мяса.
– Приятного аппетита.
– Спасибо, – Ни-Кель приняла еду из рук Грима и попробовала, – это очень вкусно.
– Обращайся, – здоровяк снова откинулся на ствол дерева и закрыл глаза.
– Ну, Ни-Кель, может, расскажешь нам о себе? – Атлас долил себе остатки из фляги в кружку и запил съеденный хлеб. – Откуда ты? Как ты стала наемником?
– Это история долгая… Да и к тому же не очень интересная. Незачем это рассказывать.
– А мне вот интересно, – Грим подложил себе под спину рюкзак, чтобы было мягче. – Как ты вдруг решила стать убийцей?
– Я… Я не убийца! – Ни-Кель резко возмутилась. – Во всяком случае, я всеми силами стараюсь не убивать. Я наемник-телохранитель!
– Ладно, прости… – Грим неловко отвел взгляд.
Ни-Кель сняла со спины арбалет и положила рядом с собой.
– Я потому и стала наемником-телохранителем, потому что желаю защищать, а не убивать. Я никогда намеренно не стреляла в голову или сердце, я всегда стараюсь обезвредить или обезоружить противника, когда защищаю клиентов. Пока вполне успешно, хотя во время боя случается всякое…
– Интересно… – Атлас задумался над словами Ни-Кель. – Наемник с арбалетом, который не желает убивать. А откуда ты?
– Я из Меркенари, это окраина Столичной области Империи Ма-Эру.
– Так далеко, – Грим задумчиво почесал подбородок, – как же ты оказалась здесь, на окраине Калидиума?
– Если кратко, так вышло, что мне пришлось надолго уйти из своего родного дома. Не особенно-то хотелось становиться тем, кем меня уговаривали стать соплеменники, поэтому я подалась в наемники-телохранители и уехала из Империи. Сражаться я умею лучше всего остального, поэтому выбор деятельности был очевиден. Брала заказы тут и там и постепенно добралась до ваших краев.
Ни-Кель, прищурившись, посмотрела на Атласа и Грима.
– А вы? Вы двое откуда родом?
– Я из Арты, это дальше на юг от Роднера, – сказал Атлас, – почти всю жизнь был подмастерьем, работал в разных лавках. А теперь вот, как видишь, скрываюсь от джакурийцев и иду по указаниям какого-то незнакомца.
– Хах… – Ни-Кель усмехнулась. – И как же так вышло, что ты теперь преступник?
– Он спас меня, – Грим неожиданно подал голос, – Он убил джакурийца, пытавшегося меня схватить.
– Так, значит, это правда? Ты убил шакалоголового?
– Да… – Атлас заметно помрачнел. – Не специально, конечно. Промахнулся. Но теперь… теперь ничего не поделаешь.
– Интересно… – Ни-Кель посмотрела на Грима. – А ты здоровяк? Ты сам откуда?
– А… я? Ну… – Грим растерялся. – Я это… из Роднера. Наверное.
– Что значит «наверное»? – спросил Атлас. – Ты не знаешь, откуда ты родом?
– Ну, вернее сказать, «в данный момент» я из Роднера, – Грим скривил рот и уставился в землю под собой, – сказать, где я родился, я точно не могу.
– Откуда же ты тогда взялся? – удивилась Ни-Кель. – Ты же не мог быть бродягой-беглецом всю жизнь. Чем ты занимался раньше?
– Ну… – Грим замялся, думая, рассказывать ему или нет. – Вообще-то… Я с детства жил в бродячем цирке. Там же и подрабатывал какое-то время.
– Ничего себе, – Атлас взял себе еще один кусок пирога, – ты мне об этом не говорил. Как ты там оказался?
– Да говорю же: я не помню, как там оказался, – Грим вспоминал подробности своей прошлой жизни с большой неохотой, – наверное, я был очень маленьким тогда. Меня, считай, вырастила группа циркачей, я участвовал вместе с ними в различных представлениях. У меня был наставник-фокусник, а я был его… ассистентом.
– И ты правда ничего не помнишь из раннего детства? – удивлялся Атлас.
– Нет, как я ни пытался, ничего так и не смог вспомнить.
– А эта твоя отметина… – Ни-Кель показала на руку Грима. – Что это такое, все хотела спросить.
– Да, кстати, – Атлас показал на его лицо, – ты не рассказывал, это тебе тоже в цирке сделали?
– А, это… – Грим прикоснулся к рисунку на теле. – Это у меня было всю мою жизнь. Оно просто есть, и все, родимое пятно или что-то вроде того. Ну, так мне однажды один лекарь сказал. Я иногда даже о ней забываю, а ведь это единственная вещь, которая отличает меня от других калидианцев. Самое уникальное, что есть во мне. К сожалению…
Грим вздохнул.
– Ну и, в общем, как-то так, – заключил он, – вот и вся история Грима из Роднера.
– Интересная перипетия судьбы, – Атлас тоже откинулся на ствол вековой ивы, – мы такие разные и волей случая теперь оказались все вместе. Наемница, циркач и лавочник.
– Надо же, и все преступники! – Ни-Кель звонко рассмеялась.
– М-да… – Атлас грустно кивнул.
– Я так рад наконец хоть какому-то спокойствию… – Грим жеманно закрыл глаза и потянулся. – Мне не хватало этого чувства.
– Что ж, циркач, наслаждайся. – Ни-Кель встала и отряхнулась. – Но только пятнадцать минут, и не более. Дорога зовет, опасность никуда не исчезла. Пойду перепроверю наш маршрут.
Ни-Кель ушла к своей лошади, чтобы достать карту из сумки.
– Ну вот, видишь, – Атлас слегка толкнул Грима в бок, – не такая уж эта кошка и страшная. Мы с ней, возможно, подружимся.
– Н-да, может быть, – Грим пожал плечами, глядя на Ни-Кель, – она… произвела сперва впечатление не слишком приятное. Да и в бою пока мы ее не видели.
– Очень надеюсь, что и не увидим… – заметил Атлас. – Что ж. Пока нужно волноваться о том, как добраться до Голпалема, а перед этим найти ночлег.
Оба парня расслабились. Облокотившись на иву и закрыв глаза, они стали вслушиваться в звуки окружавшей их природы. Солнце слегка пробивалось сквозь большую крону старой ивы, не нарушая прохладу тени. Оно ласкало своим теплым светом, освещая редкими лучами уже полусонных путников. В траве по всему полю копошились птицы и мелкие звери, заставляя неспелые колосья колыхаться, было слышно стрекотание цикад, и где-то далеко-далеко в небе был слышен крик летящих журавлей.
– Не хочу пока ни о чем думать, – Грим разглядывал раскинувшиеся наверху извилистые ветки старого дерева, высматривал вдали летящий клин из птиц, – хочу просто сидеть и смотреть в небо.
– Верно, – Атлас вздохнул, – место мы выбрали замечательное.
– Я бы остался здесь еще минимум на пару часов… – сказал Грим, но тут вдруг увидел нависший над ним силуэт с кошачьими ушами.
– Слишком много хочешь.
Ни-Кель подошла с картой в руках и разложила ее перед друзьями.
– У тебя осталось всего десять минут, здоровяк.
Грим устало закатил глаза и отвернулся.
– Вот сюда мы и пойдем. – Ни-Кель ткнула когтистым пальцем в точку на карте. – Заброшенный амбар в лесу. Там есть мягкое сено, один раз спали на нем, поспите еще. Бесплатно, и искать никто не будет.
– Я так понимаю, на обычной кровати ты спать не привыкла, да? – Атлас чесал затылок. – Но благодаря тебе денег у нас и правда нет. Так что веди.
– Девять минут, и по коням! – Ни-Кель улыбнулась и с довольным видом отправилась обратно к лошадям.
Грим проводил ее недовольным взглядом.
– И все-таки она немного вредная, – сказал он.
– Издержки профессии, что поделать? – Атлас развел руками.
Спустя несколько минут привал был окончен. Путники оседлали лошадей и отправились в долгий путь, к месту будущего ночлега. По прошествии несколько часов солнце медленно уползло вниз, за горизонт, оставив за собой приятное красноватое марево, расплывшееся по всему небосклону. Первый день в пути был окончен, путники без происшествий добрались до полуразрушенного амбара. Они привязали уставших лошадей у ближайших деревьев, положили им сена и набрали из пруда воды в награду за тяжелый труд. Вечер также прошел без особых происшествий: после недолгих приготовлений путники снова легли спать под чутким надзором ма-эринской наемницы. Ночь была тихая и лунная, белый свет пробивался сквозь отверстия в крыше и освещал обветшалый сруб. Лес шелестел и потрескивал от дуновения ветров, они колыхали ветки и высокую траву.
В эту же ночь во мраке уже уснувшего города по скользким грязным улицам, озираясь, шел маленький престарелый человек. Пугаясь каждого шороха и скрипа, что доносились из домов, он постоянно подскакивал, как испуганный зверек, иногда срывался на полубег, словно боялся, что кто-то его преследует. Его морщинистое, потрепанное нелегкой жизнью лицо было скрыто рваным капюшоном, из которого торчал его длинный крючковатый нос. Старик проходил улицу за улицей, иногда робко заглядывая в окна все еще работающих заведений, после чего нервно сглатывал и продолжал двигаться дальше. За пазухой он нес скрученный бумажный сверток, его он прятал под свои лохмотья очень тщательно, он смертельно боялся того, что кто-то увидит его с ним. Спотыкаясь и оглядываясь, старик забежал в закоулок и остановился перед мраком, находящимся на стыке двух домов.
Повеял легкий ветерок, и оборванца передернуло от холода, пробежавшего по его телу.
– Ну, здравствуй, – из тьмы донесся тихий томный мужской голос, – позволь узнать, что заставило тебя задержаться, друг мой в летах?
– Я… – у старика пересохло в горле. – Это было непросто, мой господин. Джакурийцы очень внимательны, я мог поплатиться жизнью за свою дерзость. Меня едва не заметили, но я успел скрыться. Простите меня за медлительность… Прошу.
Во тьме сверкнула крышка карманных часов.
– Не стоит извиняться.
Из тени вышел темный силуэт. Человек в плаще и перчатках подошел к старику, смотрящему виноватым взглядом на своего Господина.
– Каждый на своем месте, каждый исполняет свою роль. Разве смею я обвинять тебя в мастерском исполнении твоей работы?
Человек протянул руку в кожаной перчатке старику.
– Позволь взглянуть.
– Да, милорд…
Старик вынул из-за пазухи сверток. «Темный человек» развернул его и достал оттуда пачку бумажных плакатов.
– Потрясающе, – на скрытом тьмой лице появилась улыбка, – народ Джакуры сработал весьма оперативно, я впечатлен. Не зря я отправил тебя к ним заранее. Кажется, солдаты настроены очень решительно в своих поисках. Но им придется подождать.
На желтоватой бумаге было изображено знакомое, овальное лицо с широким носом и слегка кудрявыми волосами.
– Ты даже не представляешь, насколько удивительная цепочка событий начинается с тебя, Грим из Роднера, – произнес таинственный человек, проведя пальцем по отметине на правой стороне нарисованного лица, – имя и внешность второго им, очевидно, еще не известны. Тем лучше.
Человек в плаще взял два плаката, свернул их и спрятал под плащ.
– Это точно все?
– Да, господин. Я проверил.
– Превосходно справился, Хатум. Не зря ты носишь титул тишайшего вора из всех ныне живущих, и это несмотря на твой солидный возраст. Я очень рад тому, что имею честь быть другом столь выдающегося человека. Прими мою благодарность, Хатум, будь милостив к скромному своему знакомцу.
Голос человека в плаще был спокойным и грациозным, каждая фраза своей интонацией напоминала стих или поэму.
Человек в черном низко аристократично поклонился и передал в дряхлые руки старика мешок со звонкими монетами.
– С…спасибо, милорд… я…
– Ступай домой и передай мой низкий поклон красавице Атее. Пожелай своей дочке от меня здоровья. Пусть и дальше радует глаз жителей этого города своей красой.
– Да… да, конечно, господин…
Старик пятился и долго кланялся, в конце концов он быстрым шагом удалился из темного холодного переулка. Незнакомец проводил его взглядом.
– Что ж… – оставшийся в одиночестве осмотрелся. – Теперь дело за малым.
Он бросил стопку оставшихся плакатов на землю перед собой и, достав спичку, зажег ее. Человек поднял взор к небу и вздохнул.
– Поистине прекрасная ночь. Такая спокойная. Звездная, – говорил он, – как же редко мы останавливаемся, чтобы оценить по достоинству такую простую красоту. Всего мгновение созерцания и спокойствия, хотя бы раз в день. Насколько же мы были бы счастливее…
С этими словами он бросил спичку в стопку, и та вспыхнула ярким пламенем, словно сухие весенние листья. Горящая бумага стала скукоживаться и разлетаться тлеющим пеплом по пустынному переулку. На фоне искр незнакомец развернулся и неспешно ушел во мрак улицы.
«Замедлили поиски на какое-то время, – подумал он, – все правильно. Быть инкогнито очень важно на этом этапе. Лишние переменные в таком тонком деле ни к чему, однако же… Следуя плану, мы позволим судьбе совершить одно необходимое допущение…»
Мужчина улыбнулся и мягко похлопал себя по груди, там, где лежали уцелевшие плакаты.
«Мы начинаем ключевой этап нашей последовательности. Исход этого события повлияет на многое, он, без сомнения, определит дальнейшее путешествие. Вы уж постарайтесь, друзья, мы верим в вас. Я верю в вас».
Темный силуэт окончательно исчез во мраке улиц, словно черный призрак, растворившийся в ночной мгле.
