Читать книгу: «Волчья Вера», страница 4

Ее самобичевание у окна прервал Роман. Он вышел из кабинета, убирая какой-то документ во внутренний карман пиджака.

– Пойдем, – уверенно взял ее за руку. И у нее снова не хватило духу вырвать свои пальцы из тепла мужской ладони. Его властная уверенность казалось перетекает к ней, заставляя задышать глубже и расправить плечи. Она справится!

– Куда?

– Я получил разрешение на посещение мальчика. Пожалуйста, – он резко остановился и посмотрел ей в глаза, – не нервничай. Все будет хорошо. Я обещаю. Поняла?

– Да.

– Вот и славно. Кофе хочешь?

Глава 8

Детский дом находился на окраине города, в унылом, обветшавшем здании. Густой, запущенный сад был окружен невысоким, когда-то крашенным забором. И судя по облезлости забора – охранника здесь или не было вообще, или он прирос к дивану в сторожке. Но как ни удивительно – взъерошенный дед не только нашелся, но и стоял на посту, торопливо открыв им калитку. Будто ждал.

Роман спокойно и уверенно шагал по аллее, ведущей к зданию. Руку Веры он не выпускал, а она уже даже не сопротивлялась. Внутренне собралась, как сжатая пружина, стараясь не психовать, как и просил мужчина. Он же не бросил ее на полпути, а значит, пусть и маленькими шагами, они движутся к цели. Поэтому нужно взять себя в руки и быть сильной. В конце концов, осиротевшему ребенку во сто крат хуже, чем ей сейчас. Она справится! Еще не знает как, но справится.

Роман подвел ее к деревянному скрипучему крыльцу и остановился.

– Вера, решать тебе. Но я не знаю в каком психическом или физическом состоянии мальчик. Если позволишь, я схожу на разведку. Заодно переговорю с директором.

– А я?

– Посиди на лавочке. Здесь безопасно, – он мазнул глазами растущие поодаль кусты, словно проверяя что-то.

– Но…

– Вера, послушай. Мальчик после всего, что с ним произошло, может замкнуться. Может биться в истерике головой о стену. А жадные глаза других детей, которые будут надеяться, что ты пришла за ними? Их слезы и горе? Ты готова к такому? – голос стал жестким, безжалостным. Она обескураженно посмотрела в посерьезневшие голубые глаза. Никакой дурашливости, перед ней стоял твердый, собранный мужчина. Но и она устала чувствовать себя слабой. Сидеть на лавочке и мучиться неизвестностью? Ну уж нет!

– Я иду с тобой. И я все выдержу.

Роман неодобрительно покачал головой, но не стал спорить. Только скинул с себя пиджак и накинул ей на плечи. «Прохладно», пояснил он и повел за собой. Кабинет директора был на втором этаже, и она, разумеется, была на месте. Люди Макса не зря ели свой хлеб. Все, кто мог понадобиться сидели на местах и ждали, когда их подключат к работе.

Пожилая полноватая женщина со старомодной «ракушкой» на голове поднялась им навстречу и пригласила присесть.

– Мы насчет Мальцева, – едва кивнув на ее приветствие начал Роман, – как он?

– Вы знаете, что мальчик пережил большой стресс. К нам его привезли в шоковом состоянии. Сейчас ему лучше, но он, к сожалению, не ест. Совсем. Пытались накормить насильно – открывается рвота. Если в ближайшее время ничего не изменится, придется класть его в больницу.

Вера в ужасе поднесла ладони ко рту, чтобы сдержать крик.

– Что еще? – сурово спросил Роман, всей кожей чувствуя боль пары. Подошел и положил ладони ей на плечи. Молчаливо успокаивая.

– От пережитого шока мальчик перестал говорить. Но мы уверены, что это временно. Нервное истощение… Сами понимаете.

– Мы хотим его забрать. Как можно быстрее, – потребовала Вера дрожащим от напряжения голосом.

– Я поняла, – кивнула директриса, – вам уже сообщили перечень документов?

– Основное – это финансовая состоятельность родителей? – вмешался Роман, успокаивающе растирая хрупкие плечи.

– Это, плюс медицинское заключение о состоянии здоровья. Ну и главное – семейное положение. Вы же понимаете, что пара должна быть семейной, чтобы отдать им ребенка? – женщина отвела глаза, заметив, как побледнела Вера. Озноб побежал по коже колючими искрами. Замуж? Как быстро можно выйти замуж? Так, из бывших точно никто не согласится. Первый попавшийся бомж тоже, наверное, не вариант, его же в опеке демонстрировать придется. Может Алинку напрячь? Или здесь кто из одноклассников поможет?

– Оставьте нас на пять минут, – низкий голос заставил ее вздрогнуть. Директриса, несмотря на внушительные габариты, быстро выскользнула из-за стола и закрыла за собой дверь.

– Вера, – он присел перед ней на корточки, взяв ее руки в свои ладони, – все не настолько страшно, но ты понимаешь, что ребенка надо забирать? Как можно быстрее.

– Понимаю. Как раз думаю над этим.

– Вер, послушай, мы можем это разрулить. Быстро. Финансов и жилплощади у меня более чем достаточно. Единственный наш с тобой затык – опекун должен быть в браке. Если ты согласишься – мы оставим свои документы адвокату и прямо сейчас заберем ребенка. В течение часа все бумаги будут готовы.

– Ты что, – она судорожно сглотнула, – хочешь на мне жениться?

– Вера, на данный момент это единственный способ быстро забрать мальчика. Здесь работают хорошие люди, но даже мне, взрослому мужику, обстановка давит на нервы. Чего говорить о четырехлетке, потерявшем мать. Решайся. Тебя это ни к чему не обяжет, – он был серьезен, а волк внутри издевательски оскалил пасть.

Вера запустила пальцы в собственные волосы и сильно сжала. Словно пытаясь понять – это реальность или весь этот сюр ей снится? Предложение на стуле в детском доме – что может быть нелепее? Эгоистка! – одернула она себя, – о себе только и думаешь. Да, все это чудовищно и глупо. Но это не для тебя, это для бюрократов. Нужно быть благодарной Роману за то, что он вообще хочет в это впрячься.

– Зачем тебе это? – она с трудом протолкнула вопрос в пересохшем горле, – столько хлопот…

– Ты можешь поверить, что я хочу помочь? Тебе. А значит и ему. Тем более, если это можно сделать одной бумажкой. Или свобода для тебя важнее жизни ребенка? – безжалостно давил Роман.

Верасцепила ладони в кулаки, мучительно пытаясь выискать другое решение, но его, увы не было. Быстрого – так точно не было. Паспорт без штампа или ребенок – выбор был очевиден.

– Прости. Ты кругом – прав, – она засунула дрожащую руку в сумочку и протянула паспорт.

– Ты не пожалеешь об этом, – Роман поднялся на ноги и бросил в сторону двери, – зайдите.

Вместе с директрисой в кабинет торопливо зашел хорошо одетый пожилой мужчина в костюме-тройке и с портфелем. Роман протянул ему два паспорта.

– Вы знаете, что делать.

– Да-да, Роман Георгиевич. Заведующая ЗАГСом уже вернулась на работу, ждет ваши документы.

– А нам нужно ехать в ЗАГС? – уточнила Вера, понимая, что какие-то подписи и заявления нужно будет писать.

– Еще чего. Без нас разберутся, – буркнул Кольский, – где ребенок? Мы его забираем.

– Пойдемте, его сейчас приведут в игровую, – кивнула улыбающаяся директриса. Она была рада избавиться от посетителей, напугавших ее до колик. Учитывая инструктаж, который с ней провели полчаса назад. И более чем щедрую спонсорскую помощь.

Они спустились по коридору на первый этаж, женщина толкнула чуть скрипнувшую створку дверей.

– Это – игровая. Подождите здесь, пожалуйста.

Вера послушно присела на низенький детский стул. Подобные, кажется, были в саду, в который ходила она сама, точнее ее водили. В таких маленьких городах перемены происходят редко. Дети получают в наследство весь антураж предыдущих поколений, в том числе их пороки, ошибки и страхи. Невольно огляделась по сторонам: разрисованные вручную стены, ворох игрушек в углу должны радовать, но Рома был прав – атмосфера неимоверной тоски бетонной плитой наваливалась на плечи, мешая дышать. Штамп в паспорте – это же дурацкая мелочь ради возможности вырвать отсюда хотя бы одного ребенка.

Роман, не рассчитывая на выносливость стульев, сел рядом с ней прямо на пол, едва касаясь ее колена плечом. Абсолютно не задумываясь о чистоте полов или судьбе своего костюма. В поисках опоры, Вера сама протянула ему ладонь, которую он сжал обоими.

– Ничего не бойся. Я – рядом, – твердо произнес он.

– Спасибо.

Вместо ответа он кивнул светловолосой головой. Говорить действительно не хотелось. Роман согревал ладонями ее похолодевшие пальцы и млел от того, что пара не отталкивает его. Не девушка, а недоверчивый ежик. Неимоверно захотелось потереться щекой о ее ладонь, чуть царапая короткой щетиной кожу. Едва сдержался, понимая, что от этой ласки она отпрыгнет испуганным сусликом. Каждый шаг, каждое движение к ней были как на минном поле, чтобы не разрушить едва установившееся доверие.

За старенькими, много раз крашенными дверями послышался шум и голоса. Вера вцепилась в его ладонь изо всех сил, чтобы не запаниковать. Страх схватил за горло, мешая дышать. Створка двери с легким скрипом открылась. Внутрь зашла пожилая женщина, ведущая за руку худенького светловолосого мальчика в заношенной выцветшей пижаме и тапочках. Светлая, почти прозрачная кожа, упрямо сжатые губы, голубые глаза – он неуловимо напоминал мать, отчего к горлу Веры подкатил предательский ком. Как изменился за эти два года! Но как похудел, боже! За воспитательницей кажется были еще люди, но для Веры мир вокруг стих, она напряженно следила только за ребенком. За тем, как он испуганно переводил взгляд с нее на Романа.

– Никитушка, – ласково заговорила с ребенком воспитательница, – посмотри: это твоя тетя Вера и дядя Рома. Они приехали тебя забрать.

Мальчик опустил светлую голову и разглядывал их исподлобья. Не узнает. Ну, еще бы! Она и по телефону-то с ним редко разговаривала. Когда звонила соседке, он или спал, или бегал во дворе. Роман повернул к паре голову, сделав движение глазами, мол, иди, знакомься заново.

– Никита, – позвала она его подрагивающим голосом, – это я, Вера. Помнишь меня? Я привезла твою игрушку.

Мальчик впился в медвежонка глазами, потом подбородок его мелко задрожал, и он, с едва слышным всхлипом, подбежал и неловко повис у нее на шее. Вера, присев на колени, едва успела его подхватить под попу. Ребенок повис на ней обезьянкой, мгновенно намочив слезами футболку. Плакал Ник тихо, словно опасаясь, что его за это накажут.

Окружающие замерли, позволяя двоим выплакать свое горе. Когда мальчик чуть успокоился, Рома поднял Веру на ноги, осторожно придерживая за плечи. Она, хлопая мокрыми ресницами, вопросительно посмотрела на него. Ребенок тоже повернул светлую голову и уставился на незнакомца.

– Привет, – улыбнулся он ребенку, – я – Рома. Вере будет тяжело тебя нести. Пойдешь ко мне на руки? Я донесу до машины.

Малыш подумал, шмыгнул носом и протянул руки незнакомцу. Обнял широкую мужскую шею и уткнулся в ворот расстегнутой рубашки. Роман поудобнее перехватил его одной рукой, второй обнял пару за плечи. – Все, мы едем домой.

– Роман Георгиевич, вот тут медкарта и результаты… – их начал обступать персонал.

– Моей жене отдайте, пожалуйста. Документы на усыновление у вас будут в течение часа. Как вам и обещали, – он, как ледокол рассек толпу и направился к дверям. Широкими шагами шел по полутемному коридору, не обращая внимания на бубнящую за ним свиту.

– А почему мальчик в пижаме? – спросила Вера, оглянувшись на воспитателей, высыпавших на крыльцо.

– Мы не смогли его переодеть, – извиняясь, пояснила одна из нянечек, – он пугался и начинал кричать, когда мы пытались снять одежду. Не стали травмировать ребенка еще больше. А так он тихий, послушный.

– Я знаю, – произнесла она, догадываясь, как мать этого добивалась.

– Только не говорит, – грустно добавила женщина, – у новеньких часто так. Они замыкаются, уходят в себя.

– Но это же пройдет?

– Конечно. Дети оттаивают, когда понимают, что их любят и можно не бояться. У вас все получится, не переживайте, – старая женщина с улыбкой погладила Веру по плечу.

Попрощавшись с доброжелательным персоналом детского дома, они быстро преодолели расстояние до припаркованной машины.

– Никита, – тихо заговорил он с малышом, – мне нужно за руль. Пойдешь к Вере на руки?

Вместо ответа ребенок крепче сжал руками мужскую шею и запыхтел.

– Вер, придется тебе. Ты водить умеешь?

– Могу, но практики давно не было. Едем обратно?

– Давай сначала в гостиницу. Хочу с ребенка этот казенный дух смыть, если ты не против.

– А как же истерика с одеждой?

– Разберемся. Какая гостиница тут самая лучшая?

– Была вроде «Столичная», если не закрылась.

– Вот и проверим, – Роман забрался на заднее сиденье, позволив малышу вольготно на себе расположиться. Тот доверчиво прижался щекой к широкому плечу и с любопытством глядел в окно. Вера опасливо завела черного монстра, стараясь почувствовать габариты большой машины. При этом украдкой наблюдала через зеркало за пассажирами. Роман действительно был расслаблен, словно для него висящий на шее ребенок – это в порядке вещей. Одной рукой успокаивающе поглаживал мальчика по спине, второй придерживал телефон и давал короткие указания. Феноменальный мажор!

Вера с таким удовольствием наблюдала за мальчиками, что даже забыла бояться за свою езду и судьбу автомобиля. На ее счастье, все обошлось, получилось даже вполне сносно припарковаться. Но на этом чудеса не окончились. На ресепшене им протянули бумажный пакет и ключ, сразу после прозвучавшего «Кольский».

– Вер, возьми, – бросил он через плечо, шагая к лифту. Подхватив пакет, она догнала их у самых дверей.

– А что там?

– Детские мыло и шампунь. Не уверен, что здешними средствами можно мыть ребенка.

– Какой ты продуманный, – хмыкнула она, заходя в тесную коробку лифта, – а почему у нас внизу документы не спросили?

– Помощники постарались. Я не люблю терять время на ерунду.

Ключ от номера оказался именно ключом – никаких магнитных карт и прочих «гостей из будущего». Номер на пятом этаже хоть и обставленный старой мебелью, но был светлым, и что немаловажно – чистым.

Роман осмотрелся по сторонам и прошагал со своей ношей в ванную. Санузел был совмещенным, поэтому тесноватым, так как вместо привычной душевой кабины стояла классическая ванна. Ребенок, словно почувствовав, что они в этой комнате из-за него, поднял голову и внимательно посмотрел по сторонам. После этого хмуро посмотрел на взрослого.

– Никитос, нам нужно смыть запах того места, откуда мы тебя забрали. Потом домой поедем. Согласен?

Получив утвердительный кивок, Роман скинул полотенце на желтоватое от времени дно ванной и наклонился

– Тогда слазь, – как ни удивительно, малыш послушно встал на постеленную ткань, – так, взрослые мужчины раздеваются сами, да? Давай, я снимаю рубашку, а ты – майку?

Вера, прислонившись к косяку с восхищением наблюдала как легко и непринужденно Роман взаимодействовал с ребенком. В отличие от нее, он совершенно не паниковал. Уверенно говорил с малышом, как со взрослым. И тот – слушался! Большого незнакомого дядьку. Откуда педагогические таланты в «золотом» избалованном парне? Есть свои дети? Отчего-то эта мысль неприятно кольнула.

Чтобы добиться избавления от пижамы, Роману пришлось раздеться до боксеров. Его это ничуть не смутило, он непринужденно настроил воду в душе и направил на ребенка. Намереваясь вымыть как следует, чтобы избавиться от удушливого кислого запаха детского дома.

– Вер, ты чего там зависла? Я знаю, что охренителен даже сзади, но мне нужен шампунь.

Насмешка позволила отмереть и перестать пялиться на роскошную рельефную спину и мощные руки.

– Эго у тебя охренительное, – проворчала она, наливая жидкость в подставленную ладонь.

– И не только, – подмигнул Рома, заставив ее засопеть от возмущения, – я такой везде.

– Не истерся еще от безжалостной эксплуатации? – Вера налила гель на найденную в пакете губку и начала осторожно водить по худенькому тельцу. Ребенок хмурился, но терпеливо сносил все манипуляции.

– Что ты! У меня прекрасная регенерация. А еще я выносливый. Ни разу жалоб не было.

– Болтун ты, – беззлобно проворчала она, – Никитушка, вытяни ручку, я ее потру. Вот так. А дома я куплю уточек, мы наберем ванную с пеной и будем запускать их, да? – огонек интереса в светлых глазах дал понять, что она небезнадежна в вопросах взаимодействия с детьми.

Перешучиваясь и болтая, в четыре руки, они вымыли ребенка как следует. Оказалось, это не так страшно, как Вера думала. Мажор был непринужден и весел, разве только ноздри нервно подрагивали, словно он все еще принюхивается к пахнущему уже детским шампунем ребенку. Но Вера подумала, что просто ищет к чему придраться и махнула рукой. То, каких усилий ему требовало скрыть изумление, она не заметила. Завернула порозовевшего мальчугана в банное полотенце и хотела было попытаться взять его на руки, но Рома ее опередил.

– Вер, он тяжелый, с непривычки особенно. Давай пока я возьму. Тем более – в дверь стучат. Иди.

Он вынес зевающего ребенка в спальню, а ей ничего не оставалось как пойти открывать. На пороге стоял тот самый седовласый адвокат. Поздоровавшись, он протянул ей пухлый конверт:

– Здесь паспорта, свидетельство о браке и решение суда на усыновление. И вот, еще просили передать, – протянул он несколько пакетов с логотипами, – не смею более беспокоить. Хорошего вечера.

Не успела она рот открыть, чтобы хотя бы поблагодарить, как мужчины и след простыл. Ничего не оставалось, как захлопнуть дверь и идти в спальню. А там Рома во всем своем почти обнаженном великолепии, завернул засыпающего ребенка в свою рубашку и откинувшись на подушки, баюкал на руках.

– Ты даже одежду предусмотрел, – шепотом произнесла Вера, протягивая пакеты, – я вот не сообразила.

– Не хотел его в казенных вещах домой везти, – не сговариваясь, они посмотрели на ребенка. А тот с интересом и опаской поглядывал на яркие пакеты.

– Ник, переодеваться будем? Выберешь сам? – она осторожно присела на кровать.

– Надеюсь мужики с размером угадали, – пробормотал Рома, когда содержимое пакетов было вытряхнуто на кровать.

Совместными усилиями они из нескольких вариантов выбрали трикотажные мягкие штанишки и маечку с яркими машинками. Мальчик украдкой трогал одежду, словно не верил, что это его вещи. Веру резанула эта беззащитность, но она промолчала. Переодетый малыш помялся, но потом схватил рубашку Романа и завернулся в нее как в кокон. После чего переполз на подушку и отрубился счастливым сном.

– Хотел покормить, но будить, наверное, не стоит. Как думаешь: остаемся или едем? – спросил Роман, укладываясь на бок рядом с малышом, инстинктивно защищая.

– Он так сладко спит. Но я бы предпочла поехать. На меня давит этот город. Ты не устал? Ночью за руль садиться небольшое удовольствие.

– Мне нормально. Только перекусим, по-быстрому, если ты не против, – он откинулся и потянулся к пиджаку за телефоном. Против своей воли Вера залипла, нагло пялясь на рельефное мужское тело. Паршивец был великолепен каждой своей мышцей.

Чтобы переключить захлебнувшееся восторгом внимание, решила заглянуть в пакет с документами. Там действительно лежали паспорта, документы с гербовыми печатями, решение суда. Видимо адвокат поставил на уши полгорода. Страшно подумать какие связи и средства были задействованы. Задумчиво открыла свидетельство о рождении, напряглась от строк, в которых они с Ромой были указаны, как отец и мать. Вот уж не думала и не гадала.

Новенький паспорт сполз с ее колен на кровать, приоткрыв страницу с данными:

– Кольская? Я? – зашипела разъяренной кошкой.

– Хм, ну да. Жена же обычно берет фамилию мужа?

– Вообще-то у нее обычно спрашивают!

– Извини, опыта не было. Но я учту, – Рома легко пожал могучими плечами, – так что будешь есть? – он набрал номер и вопросительно на нее посмотрел.

– Бутерброд. Хотя хочется твою голову на подносе! – процедила она сквозь зубы.

– Какая кровожадная жена мне досталась, – ухмыльнулся мужчина, делая заказ.

– Не говори это слово. Меня в дрожь бросает.

– Почему? Мне нравится. «Моя жена – Вера Кольская».

– Ты же понимаешь – это ненадолго и фиктивно.

– Посмотрим, – едва слышно пробормотал он.

– Ром, – она тряхнула папкой с документами, – если вот это все – за час сделано. Ты вообще – кто?

Задрав голову, он коротко хохотнул:

– Несколько поздновато ты спохватилась, дорогая!

Глава 9

В машине Роман удобно устроил ее со спящим ребенком на заднем сиденье, после чего осторожно завел двигатель. Мальчик тихо посапывал, уткнувшись в отнятую мужскую рубашку. Ему не мешал ни свет фар едущих навстречу автомобилей, ни звуки, доносившиеся из приоткрытого окна. А Вера чуть успокоилась, когда Роман натянул брюки и завалявшуюся в багажнике футболку. Все же такой роскошный оголенный торс кого угодно заставит нервничать.

– Ром, ты где так ловко научился с детьми справляться? Свои есть? – она заговорила первой, с опаской ожидая ответа.

– Свои? Да ты что! – он невольно рассмеялся. – Я и не планировал никогда. А из знакомых детей у меня только племянница, Алиска, ей пять. И она вьет из нас веревки.

– Тогда как у тебя это получается?

– Наверное, я их просто не боюсь. И они это чувствуют.

– Ты прав, а я до чертиков боюсь сделать что-то не так.

– Не бойся, – Роман встретился с ней глазами через зеркало заднего вида, – у детей запас прочности больше, чем ты думаешь.

– Умеешь успокаивать, – усмехнулась она, – как думаешь, зачем малышу твоя рубашка?

– Сложно сказать, – он задумчиво потер костяшками пальцев челюсть, раздумывая, что ей сейчас можно сказать, – возможно мелкий инстинктивно почувствовал, что я беру его под защиту, он успокаивается от запаха старшего, более сильного.

– Попахивает звериными замашками.

– Ну, – он нахмурился и бросил на нее нечитаемый взгляд, – у ребенка нет жизненного опыта. Действует на инстинктах. Через полчаса будем в городе. Решила, куда едем?

– В смысле? – напряглась она, – домой, конечно!

– Вера, сейчас послушай меня, пожалуйста. Только без нервов, – он аккуратно припарковался у обочины и повернулся к ней всем корпусом, – давай посмотрим на ситуацию в целом: ты сама сказала, что хозяйка съемной квартиры не разрешит тебе жить с ребенком, так? Если повезешь к себе, через несколько дней придется съезжать. Возможно неоднократно, пока не найдешь что-то подходящее. У ребенка сейчас каша в голове от постоянных перемен, он напуган тем, что как минимум слышал убийство матери. Скажи, ему нужны лишние потрясения?

– Нет.

– А кроме того, опека уже здесь, может прийти и проверить условия проживания ребенка, – Роман намеренно сгущал краски, чтобы подтолкнуть ее в нужном для себя направлении.

– И что ты предлагаешь? – насупилась она, невольно покрепче прижимая к себе теплое тельце. Понимая, что ее загоняют в угол.

– Ничего ужасного, подозрительная ты моя, – улыбнулся мужчина, – я уверен, что ребенку будет лучше на свежем воздухе и подальше от толпы народа. Как минимум, пока в себя не придет. Поэтому свою квартиру в городе не предлагаю. Но у брата есть большой особняк за городом. Можем поехать туда. Если большой дом напрягает – есть гостевой, уютный и стоит подальше. Брата с семьей сейчас нет в стране, но есть прислуга, которая знает, как обращаться с детьми, помогут и подскажут. Там же племяшкина детская площадка, игрушки, бассейн. Еще лес и озеро.

С каждым его словом Вера все больше хмурилась, пытаясь найти аргумент против – и не находила его. Но не бывает все так идеально. Должен быть подвох!

– А брат не будет против?

– С чего ему быть против? Алиска, его дочь, вообще от восторга визжать будет, что товарищ для игр появится.

– Ты мне никто, и я не поеду в незнакомое место! – выпалила она.

Он смерил ее тяжелым взглядом, желваки заходили на острых скулах, но мужчина сдержался.

– Вер, мне тоже тяжело. Сегодняшние события кого хочешь из колеи выбьют. Но я держусь. Ради тебя и него. Скажи, я дал повод усомниться в своих словах и поступках? Что я веду грязную игру или в моих словах двойное дно?

– Нет, – нехотя произнесла она, опуская глаза.

– Тогда почему ты считаешь, что я приведу тебя, свою жену…

– Фиктивную!

– Об этом кроме нас никто не знает. Что я приведу свою жену с ребенком на руках в нехорошее место? Или… Подожди, ты что, решила, что буду требовать расплаты? Супружеский долг? – глаза даже в темноте расширились и блеснули гневом, – Вера-а, я, конечно, люблю секс, но по обоюдному согласию. И если мне приспичит, я найду как этот вопрос решить. Но на тебя, уставшую и вымотанную, точно не наброшусь. Даю слово.

– Прости. Столько перемен. Я не знаю, как на все реагировать, – губы сами собой задрожали.

– Веррочка, – низкий голос был максимально мягким, хотя изо всех сил хотелось схватить ее и зарычать, что она – его женщина и по любому будет рядом, – я понимаю, ты устала и напугана. Давай так: если тебе хоть что-то не понравится в доме – мы разворачиваемся, и я везу тебя куда скажешь. Идет?

– Хорошо, – выдохнула она, – у меня нет сил спорить.

– Я тебе уже говорил – ничего не бойся, если я рядом.

– Попробую.

Медленно выдохнул воздух сквозь зубы, чтобы выпустить напряжение, сковавшее тело от ярости, что пара хочет убежать, сверкая пятками. Когда снова выехал на трассу, набрал домоправительницу брата.

– Катерина, приготовь гостевой дом. Буду через полчаса. Я не один. Со мной гостья и четырехлетний сын. В холодильнике нужны продукты для детей и все, что может понадобиться.

С главной трассы они свернули на незаметную гравийку, которая закончилась шлагбаумом и охраной в экипировке. Видимо машину знали, шлагбаум подняли так быстро, что внедорожник проехал мимо, не снижая скорости. Кругом стоял глухой, совершенно нетронутый хвойный лес, стало заметно прохладнее. То ли от свежести, то ли от волнения, но по спине Веры побежали мурашки. Изо всех сил сцепив зубы, она повторяла себе, что будет верить. Мужчине. Первый раз за много лет.

От видневшихся впереди огоньков какого-то поселения, свернули налево, проехали еще минут десять и оказались перед громадиной ворот. Но даже они не скрадывали парка и солидных размеров дома. Автоматически ворота медленно отползли в сторону и автомобиль вплыл на территорию поместья. Дом был красив – большие окна, изящные балконы – строго и со вкусом, с неуловимым очарованием английских особняков. Но территория восхищала еще больше – кругом цвели цветы! Немыслимых форм и расцветок, они смешивали свои ароматы в головокружительную какофонию.

– Дальше пешком, – словно извиняясь, улыбнулся он, – если поеду по газонам, Дашка за помятые цветы мне хвост оторвет.

– Дашка?

– Жена моего брата. Она обожает цветы. Тут кругом ее рук дело, вместе с садовником копошится, когда время есть, – продолжая говорить, Роман ловко перехватил у нее спящего ребенка и кивнул на сумку с вещами, чтоб не забыла. Неторопливо зашагал, чтобы ей не пришлось бежать.

– Чувствую себя как вор в чужом доме. Живут себе люди спокойно, цветы сажают и вдруг – бац! Понаехали.

– Не накручивай себя. Здесь все будут рады тебе и мальчику. Нужно просто отдохнуть и завтра ты перестанешь смотреть на все в мрачном свете. Проходи в дом, – он посторонился, пропуская ее вперед.

«Домик» в стиле шале внутри выглядел впечатляюще: деревянные, пахнущие смолой полы, светлая мебель гостиной с яркими подушками и пледами. Огромные панорамные окна в пол, позволяющие глазеть на ухоженный двор и газоны с цветами. Отделенный барной стойкой кухонный уголок с обеденной зоной у окна, деревянная удобная лестница на второй этаж. Включена была только нижняя подсветка, которая придавала дому одновременно и уют, и таинственность. Вера нерешительно остановилась на пороге, чувствуя свою неуместность в этом уголке комфорта за большие деньги. Роман зорко следил за ней, чутко отслеживая состояние пары. Не нужно быть экспертом, чтобы заметить едва сдерживаемое желание бежать, сломя голову. «Ну, уж нет, дорогая, я привяжу тебя всеми доступными способами, чтобы ты точно никуда не рванула».

– Вер, не стой на пороге. Пойдем, выберешь себе комнату. Наверху их две.

– Мне сейчас любую. С ног валюсь.

– Тогда – налево.

Комната была отделана в теплых светлых тонах, с небольшими вкраплениями темно-зеленого. Широкая кровать, справа – комод с зеркалом, у окна – диванчик со столиком. За светлыми занавесями прятался выход на уютный балкон, но в первый вечер Вера этого даже не заметила. Было единственное желание – завалиться спать.

– Извини, отдельной кровати для мальчика нет, но я думаю вы поместитесь, – он уложил так и не проснувшегося ребенка на постель.

– Да тут втроем поместиться можно, – ляпнула Вера и едва не покраснела. Она не это имела в виду! Но к ее радости, Роман или не услышал, или благородно сделал вид, что пропустил слова мимо ушей.

– Если захочешь в душ – ванная там. За второй дверью – гардеробная. Располагайся. Утром спускайся на кухню, позавтракаем и обсудим все, что тебя беспокоит.

Видя, что ей не терпится остаться одной, кивнул и направился к двери. Но она окликнула его на пороге.

– Рома, я… Прости, я даже не поблагодарила. За все, что ты сделал. Никто бы не так не поступил, для чужого человека. А ты…

Мышцы спины дрогнули, он вынужден был засунуть руки в карманы брюк, чтобы не рвануть к ней со всей дури и не сжать в объятьях. Успокоить, расслабить, заверить, что он обо всем позаботится. И она не чужая! Нацепив на лицо добродушную улыбку, он нашел в себе силы повернуться.

– Все, что я сделал, я сделал ради тебя. Так что – не благодари.

– И все-таки, спасибо. Никто и никогда мне не говорил «я все решу».

– Если мужчина не может решить проблемы своей женщины – на кой черт он вообще тогда нужен?

Его слова смутили, повисла неловкая пауза.

– Ой, твой пиджак, – опомнилась Вера, – чуть не присвоила.

Она протянула ему вещь, которую он небрежно перекинул через плечо. О том, что теперь будет хранить его, как зеницу ока, ведь там ее запах! – даже не догадывалась.

Дверь мягко захлопнулась за мужчиной, но Вере казалось, что чувствует его незримое присутствие. Словно он тут, остался охранять их с малышом сон. Его последние слова окончательно выбили из колеи. Обессиленно присела на кровать, удивляясь – неужели этот сумасшедший день, за который она обзавелась мужем, ребенком и новой жилплощадью – наконец закончился.