Следующие несколько рабочих дней не ознаменовались никакими финансовыми достижениями. То ли арендодатели попадались чересчур хищные и твердолобые, то ли потенциальные арендаторы небогатые и жадные, но мужу ничего не удалось сдать. Димасик не унывал, а списывал свои неудачи на не вовремя начавшийся экономический кризис. При этом кризис почему-то негативно проявлял себя только в отношении моего мужа. Агентство же самым беспардонным образом продолжало работать так, будто никакого кризиса и не было, и получало полные карманы прибыли.

«Почему же так происходит? – допытывалась я. – Может быть, ты что-то не то делаешь? Неправильно строишь разговор с клиентом? Элементарно не доводишь переговоры до конца? Бросаешь сделку на полпути?» Муж сердился на мои непрофессиональные, дилетантские вопросы, но все же снисходил до компетентных разъяснений: «В агентстве очень слабая база. Мало предложений по аренде. Кроме того, у потенциальных арендаторов высокие притязания при очень низком бюджете». Его слова меня не убеждали. «А как же другим риелторам удается сдавать квартиры одну за другой?» – наивно интересовалась я. Муж терпеливо вздыхал: «Зарабатывать удается только тем агентам, которые уже давно работают в этом бизнесе, понимаешь? У них уже есть свои, наработанные связи. Большинство сделок заключается на основе подобных наработок». С этим было трудно не согласиться…

Профессиональные неудачи на рядовой должности не испугали моего возлюбленного. Собственно, эти неудачи правильнее было бы назвать непрофессиональными, потому что до профессиональных им было далеко. Однако Димасик не без оснований полагал, что одно дело – быть агентом, и другое – управлять. По его мнению, для этого не обязательно погружаться в тонкости профессии. Пусть в мелких деталях барахтаются простые риелторы, дело же директора – быть лидером, вести за собой трудовые массы. Не обнаружив ничего сложного в работе агента по недвижимости, муж решил, что пора начинать бизнес. С момента первого выхода на работу в качестве наймита до выкристаллизовавшейся убежденности в своей полной готовности для открытия предприятия не прошло и недели. Моему мужу за считанные дни открылись все тайны предстоящего бизнеса, и это было прямо-таки удивительно! После того, как мы отнесли в ломбард весь семейный золотой запас: три золотых браслета, золотую цепочку, сережки с топазами, пару перстней с бриллиантами и, наконец, бабушкино обручальное кольцо, финансовые источники окончательно исчерпались, и стало совсем туго. Чтобы уже сейчас начать не стеснять себя в средствах, муж продал машину.

«Да ничего страшного! – оптимистично убеждал он меня, потирая ладони. – Скоро заработает наше агентство, мы купим другую машину! А там и до новой квартирки недалеко! Оденемся по-человечески, будем путешествовать!» «А как ты думаешь, когда бизнес начнет приносить прибыль? – осторожно спрашивала я. – Через полгода-год?» «Да какое там через год! Раньше, гораздо раньше! Думаю, что уже через пару недель пойдут деньги. Да мы за месяц отобьем все вложения, а на Новый год всей семьей поедем отдыхать за границу! И твою маму с собой возьмем!»

Я осознавала, что бессильна перед грядущим, но, любя мужа, не позволяла себе продемонстрировать недоверие происходящему. Муж улавливал, что за моей недостаточной восторженностью кроется нечто большее и, в нередкие моменты раздражения воспринимал ее чуть ли не как откровенную враждебность. А раздражаться было отчего. Государство принимало в штыки коммерческие порывы вновь образовавшегося бизнесмена, бесцеремонно вставляя палки в колеса в деле оформления предприятия. То нужно было счет открывать, то официально снимать помещение, то проходить какие-то бессмысленные проверки… В общем, еще до собственно бизнес-деятельности Димасику пришлось устремить свои крылатые порывы на досадные приземленные бюрократические проволочки.