Дерек Ват Йет наблюдал за ней очень внимательно, не выпуская из пальцев маленький дрот со снотворным. Напряженные мышцы уже начинали ныть – он не расслаблялся ни на минуту, боясь упустить всплеск ее эмоций. Но она удивила его – насколько он вообще умел удивляться.

Она внимательно прочитала все, что он принес, а после подняла глаза и сказала что-то очень неприличное и грубое. Дерек даже не понял, что именно.

Он ждал вопросов, вспышек, эмоциональной нестабильности, но ее тьма не выпускала щупальца. Потрясающий контроль! То, что нужно! Никаких истерик, никакого помутнения рассудка – все очень логично, рационально и по делу. Даже слез не было.

Повезло с ней.

Отвлекшись на долю секунды, Дерек едва не пропустил, как она зажмурилась и шепнула: «Хочу домой». Она решила, что тьма исполнит ее желание?

Ожидаемо – ничего не произошло. Для того, чтобы желание исполнилось, тьме нужна кормежка. Чем больше эмоции, тем больше вероятность того, что желание будет исполнено, правда, ценой истощенного сердца.

Она тоже это поняла – видимо, проверяла.

– Вопросы?

Она перевела на него взгляд – светлоглазая, миленькая, немного испуганная и от этого еще более очаровательная. Куколка. Даже ночная рубашка, взлохмаченные волосы и опухшее от недавних слез лицо ее не портили. Но Дерек смотрел на нее равнодушно. Женская красота его мало трогала, а для удовлетворения потребностей было достаточно рабыни, обученной и приученной к искусству любви. Рабыни, цепочку которой украшает драгоценный камень.

Но к общению с женщинами он привык – среди них преступниц не меньше, чем среди мужчин. Он привык к слезам, попыткам соблазнения, истерикам, в общем, ко всему немалому женскому арсеналу воздействия на мужчин. Знал наперед, кто и как себя поведет, предугадывал реакции, словно обладал даром менталиста. Поэтому Дерек ожидал испуга, слез, но темная снова удивила. У ее губ обозначилась складка, нахмурились брови… Странная мимика для молодой испуганной девчонки, которая пару часов назад перестала быть рабыней. Она, нахмурившись, заговорила.

– Есть вопросы. Первый – как выжить с тьмой? Второй – какую работу на правительство ты предлагал? Третье – я бы хотела переодеться, вымыться и выпить. Можно без завтрака. Кусок в горло не пойдет.

Дерек Ват Йет долго жил на свете, но маленьких рабынь с таким характером не встречал. Впрочем, подробно ответил:

– Первое – выжить можно, если постоянно держать чувства и эмоции под контролем. Он должен быть очень жестким. Малейший стресс, нервы, накопившиеся негативные или позитивные эмоции – и твое сердце не выдержит. Если оно сильное, как у Марты Варт Гарда, то сможешь выжить, если слабое – сама понимаешь… Если научишься контролю, то спустя очень долгое время силу эмоций можешь направлять на исполнение мелких желаний без вреда для себя. Второе – ты будешь при мне неотлучно столько, сколько потребуется. Я буду контролировать тебя каждую минуту. Я могу тебя остановить в случае вспышек. Работать будешь на меня. Ты же работала за своего бывшего хозяина? Знаешь грамоту, языки, переводишь и переписываешь указы и законы… Будешь делать то же самое. Платить не буду, но всем необходимым обеспечу. Убегать очень не советую, так как ты натворишь глупостей и долго не проживешь с таким-то даром. Уж поверь. В груди болело?

Она медленно кивнула и поморщилась.

– Малейшая встряска, и сердце будет слабеть. Лечение тут не спасет, может быть, снимет боль и немного укрепит сосуды. Об одежде и прочем я уже распорядился. Твоя комната рядом с моей, и двери в нее не закрываются. Все, что нужно, проси напрямую у меня. Прислуги тут нет, я ее убрал на время, поэтому располагайся. Я провожу.

Он встал, давая понять, что разговор завершен, но она не пошевелилась.

– Ты не ответил на второй вопрос. Зачем я нужна правительству? Что ты от меня хочешь получить?

– Пока тебя это не должно волновать. Твое дело – подчиняться, пока не научишься контролю. Иди.

Она нахмурилась еще сильнее, но все же встала. Тьма опутала ее запястье и заволокла глаза, но тут же втянулась обратно.

Отлично! Маленькая словесная гадость не спровоцировала ее на сильные эмоции. Идеально. Дерек даже и представить не мог, что он получит такое сокровище. Главное теперь – внимательно наблюдать, держать под контролем, объяснять, как не надо себя вести и, конечно, пару раз жестоко спровоцировать, чтобы увидеть реакции.

Интересно, что такого она пожелала? Вроде бы все целы и живы, даже ее сволочи-хозяину от ее тьмы не досталось во время инициации. И держится, как императрица… Нет, любопытная все же девчонка. Слишком уж необычная. Надо покопаться как следует в ее биографии.

С этими мыслями Дерек Ват Йер вывел ее из гостиной, показал ей ее комнату и оставил одну. Ну… Как одну… Он не зря сказал, что контролировать ее он будет каждую минуту.

Вспыхнул светом широкий белый экран в его личном кабинете. Заряженный магией кусок белого матового стекла послушно показал маленькую скукожившуюся фигурку, которая сидела в углу ванной. Потом девушка встала, растерла ладонями лицо до красноты, снова сказала что-то очень-очень грубое, решительным движением стянула с себя ночную рубашку и раздраженно отшвырнула ее ногой. М-да, непривычное поведение для рабыни. А с другой стороны, после всего, что с ней случилось, она имеет право попсиховать.

Дерек внимательно оглядывал ее кожу. Тьма плыла вокруг нее ровной дымкой первые минут двадцать, а потом истаяла. Все стабильно. Это хорошо.

Дерек Ват Йет равнодушно зевнул, перелистнул книгу.

«Ну и морока, – подумал он, – надеюсь, она того стоит».

«Вот дерьмо! Отстой! Гребаная тьма! Свали давай! Я тебя не просила!» – резкими движениями взбивая пену на длинных волосах, разъяренно думала Вера. Но спустя минут двадцать успокоилась.

Главбухи вообще создания хладнокровные.

***

Мы ели в большой столовой. Стол был сервирован минимально. Миска с супом, пара тарелок с порезанными овощами и мясом, горячий напиток. И у меня, и у него примерно то же самое. А не чванливый он. Это хорошо.

Я смотрела на Дерека Ват Йета – именно так он и просил к себе обращаться – и дивилась тому, как такой красивый мужик может совсем не вызывать эмоций. Его не хотелось касаться, к нему не хотелось подходить близко. Даже заглядывать лишний раз в изумительно зеленые глаза тоже не хотелось. Он был как картинка на картоне. Пустой. Зато я не чувствовала никакого дискомфорта. Мне не хотелось в его присутствии поправить волосы, кокетливо отставить ножку, флиртовать и улыбаться. Так же я могла бы себя вести, если бы находилась в одном помещении с говорящим роботом. Странно. Ведь я всегда питала слабость к красивым мужикам. Смотришь, как он потягивается в постели, хищно, с прищуром на тебя смотрит, и мурашки, мурашки по спине. Думаешь: "Ну зачем ты, зараза, такой красивый с утра?" А он все смотрит, улыбается, щетина такая секусальная, скулы, руки эти мускулистые… А тут и руки есть, и глаза, и скулы, и вообще мне настолько совершенных экземпляров еще не попадалось, и – ничего…

Может, это потому, что он по своему эмоциональному порогу на одном уровне с дохлым голубем? Да, наверное так.

Мы ели молча. Я – потому что все еще не уложила в голове свое нынешнее положение и не все до конца проанализировала, он – потому что был занят поглощением овощей и похлебки.

– А кто вы? Ну, я имею в виду должность? – наконец спросила я, когда обед подходил к концу.

– Отвечаю за безопасность империи, – ровно ответил он.

Я не сдержалась и присвистнула. М-да, попалась.

Дерек неободрительно на меня посмотрел.

– Твой свист неуместен. Сдерживай себя. И этому учат в школе рабов? Наверное, надо наведаться, проконтролировать. И вообще, для рабыни ты слишком уж… Вольная. Плохо, что не приучили слушаться.

Не приучили?! Перед глазами обиженно полыхнула тьма, реагируя на память Йолы – приучали, и еще как! Как цветная лента, начали пробегать перед глазами воспоминания, но… но они тут же испуганно рассеялась, словно с размаху натолкнувшись на мое сознание. Это Йола, а не я, училась в школе рабов. Это ее, а не меня, приучали к послушанию. Я наконец-то научилась не реагировать так болезненно на события, произошедшие с ней. Пара глубоких вздохов и – все. Мне все равно.

Тьма исчезла, будто и не было.

А этот гад меня, похоже, провоцирует. И точно. Сидит, смотрит внимательно, наблюдает, как я себя поведу. Смелый, однако. Или очень, очень уверенный в себе. Я не могла его разгадать.

– Извините, – прошелестела я, решив выбрать тактику серой мыши. Лучше вести себя тихо и незаметно.

Дерек Ват Йет кивнул, наливая себе напиток. Блин, он даже это делает, как запрограммированная на определенные действия машина.

– Сегодня я позволю тебе отдохнуть, но завтра утром я буду принимать экзамены от сына императора и Главы Управления Соблюдения закона. Ты будешь присутствовать и выполнять обязанности моего секретаря. Подъем в первые полчаса до рассвета.

Он встал и вышел, оставляя меня одну. Ну и славненько.

Я, недолго думая, подхватила миску с оставшимися овощами и ушла в комнату, которую выделил мне Ват Йет. Просторная, по-женски светлая, с добротной мебелью, большим окном, впрочем, закованным в решетки. Со своей ванной.

С элементами магического вмешательства.

Я как-то очень просто воспринимала то, что кругом – магия. Йола жила здесь всю жизнь, и ее память, так щедро мне открывавшаяся, позволила мне воспринимать действительность естественно, без каких-либо проблем или сильного удивления. Иногда я вообще отдавалась памяти моторики движений, никак не участвуя в этом мысленно. Тело Йолы само знало, как одеваться, включать воду, выполнять ежедневные мелкие дела, писать и читать. Мне оставалось только анализировать после и запоминать – мало ли, вдруг память исчезнет. И что мне тогда делать?

Я легла на постель, ощутив, как слегка заныла ключица. Ага, вот оно что – старая травма, которую Йола получила еще малышкой. А болит у меня…

Я никак не могла воспринимать тело Йолы как свое собственное. Это было очень странно. Как если бы человек надел VR-очки, посмотрел в них на свои руки и понял бы, что у него вместо рук лианы или лапы кота. Вот и я порой вздрагивала, глядя не своими глазами на незнакомое отражение. И голос раздражал. И мимика казалась неестественной. Я иногда ловила свои жесты, которые ну никак не подходили этому юному телу. Это порой очень меня раздражало, но деваться все равно было некуда.

Мне предстояло много и долго думать, анализировать, решать, как вести себя дальше. И мне нужно больше, гораздо больше информации, чем мне дал Дерек Ват Йет. Подозреваю, что он выдал мне ее строго дозированно, чтобы у меня в голове сложилась определенная картинка.

Я не один раз общалась с людьми, близкими к власти. Знала много безопасников, следователей, людей высоких военных чинов. И привыкла ждать от людей подобного склада подвоха. Они в первую очередь преследуют свои интересы, и им не важно, как их поступки выглядят в глазах других. Так уж мир устроен, и думаю, что и этот недалеко от нашего ушел.

И этому Дереку нужна я с какими-то явно не очень приятными для меня целями. Судя по тому, что я узнала, тьма исполняет грандиозные желания, притом обычно ценой жизни своего носителя. Что, он тут меня просто так подначивал? Да как бы не так.

Уже как следует все передумав и выработав тактику, подумала: «Хорошо все-таки, что я – это я. Я не пропаду».

***

Малек, единственный сын императора, был зол. Его отчитали, как какого-то мальчишку! При всех этих напыщенных придурках! Сидят там, хихикают старыми беззубыми ртами, зато поди сами и двух слов связать не смогут. Сидели там, засунув языки в трусливые задницы, подлизывались к этому… Ват Йету. Малек его не любил, хотя, наверное, не найдется во всей империи человека, который бы был без ума от Дерека Ват Йета.

Малека трясло от злости, когда он, с пинка открыв дверь в библиотеку, набирал книги о темных. Он знал, что если не сдаст этот … экзамен, то из числа посвященных его выкинут быстрее, чем он успеет сказать «Темная».

А посвященным быть хотелось, и даже очень.

Малек, хоть и был сыном самого императора, знал, что его высокое положение действует всего лишь десять лет. Его отец, император Пеор Вартари Тиройор (фамилия императора при восшествии на престол менялась сообразно названию империи), был довольно умным человеком. Да другого боги бы и не выбрали. И он с самого начала готовил Малека. Императоры, послужившие 10 лет стране, сменялись один за другим, но они сами и их дети часто оставались на высоких государственных должностях, если имели заслуги за время правления. Вот и Малека отец старательно приучал к политическим делам, строго-настрого приказав быть неотлучно при Дереке Ват Йете.

Пеор Тиройор был счастлив получить назначение. Он верой и правдой служил казначеем империи почти четыре десятка лет, обладал парой приятных даров, которые помогали ему в его непростом деле. На престоле он получил власть, благодаря которой Тирой становился богаче с каждым днем. Он был императором-экономистом, императором-счетоводом, но у его сына, к сожалению, не было нужной жилки, чтобы провести его по своим стопам.

Честно сказать, у Малека вообще не было жилок. Реформы? Мимо. Военное дело? Слишком труслив. Разведчик? Слишком груб и несдержан. Посол? Ну, позорится не хотелось. А вот магическая безопасность под приглядом Дерека Ват Йета, где и делать-то особо ничего не надо, то, что нужно. Правда, попасть к нему было очень непросто, но все получилось.

У Малека был слабый дар видеть магическую ауру, ее потоки – это и помогло оказаться ему рядом с Ват Йетом.

С ним Малеку было непросто. К сожалению, его гордыня была непомерно раздута – он думал о себе намного лучше, чем был на самом деле. Получать щелчки по самолюбию было болезненно и неприятно.

Но все же, скрипя зубами от раздражения, книги Малек перечитал – знал, что Дерек Ват Йет будет принимать экзамен, даже если взорвется дворец. Удивительно, но Малек увлекся и читал весь день напролет – чтение неожиданно захватило его. Так интересно… Вот бы увидеть магическую ауру темных. Интересно, какая она?

Малек валялся на кушетке в библиотеке, листая страницы, когда его разыскала магическая птица. Она ткнула клювом в стекло, открывая окно, и тяжело завалилась на пол.

Малек хмыкнул. Железные птицы, начиненные магией под завязку, были неплохими посыльными, но все же имели ряд минусов: часто ломались, умели больно клеваться и порой неподконтрольно себя вели.

В груди медной сойки была записка от Дерека Ват Йета. Он переносил время и место экзамена – во второй час от рассвета и у него дома.

Малек скривился. Тащиться куда-то из дворца ему очень не хотелось. Но еще больше ему не хотелось вылететь с его места.

***

Сав тоже злился – экзамен! Позорище! Как будто он не глава мощной государственной правовой организации, а мальчишка-школяр! А с другой стороны, попробуй поспорить с самым могущественным человеком империи. К тому же, в глубине души Сав понимал, что Дерек Ват Йет прав. Он повел себя неправильно с самого начала… Счастье, что девчонка себя контролировала и быстро успокоилась, иначе быть беде.

Когда Дерек Ват Йет с темной уехали, Сав довольно быстро выкинул их из головы – проблемы нарастали, как снежный ком. Два мошенника, семь воров, одному из которых едва исполнилось десять, один убийца (прикончил своего соседа за задушенную его псом курицу), еще с два десятка правонарушителей – и все это за сутки. Хорошо хоть, что к Саву не шли с совсем уж глупыми преступлениями.

Кроме того, подрыв магазина тканей не давал покоя. Он опросил кучу свидетелей, сам копался в прогоревшем дотла магазине. Но – ничего. Он знал только, что магазин подорвали намеренно, знал и то, что люди, которые погибли, не были никак и ни с чем связаны. И то, чем взорвали… Такого Савар не знал.

До того момента, как к нему в окно с рассветом не постучалась странная железная птица – слишком уж маленькая и неказистая сойка с непропорционально маленькими крыльями. Она настойчиво била в стекло и опускалась вниз, едва удерживаясь на лету.

Как только щелкнул механизм на ее грудке, птица рассыпалась на винтики и металлические пластины. Вместе с механизмами исчезла и магия, которая удерживала ее в воздухе.

На ладонь Сава скользнула неприметная бумажонка всего с двумя предложениями: «Взрыв – дело рук Дигона. Будь осторожен».

Бумажка вспыхнула и истаяла, не оставив и пепла.

Сав же выругался. Неужели и правда?.. Тогда надо как можно быстрее поспешить к Ват Йету. Если это и правда королевство Дигон, то… То быть войне?

Глава 7

Дверь Малеку открыла миленькая девушка. Светловолосая, маленького росточка, очень хорошенькая. Малек, несмотря на то, что встал за час до рассвета, мысленно облизнулся. Служаночка у Ват Йета что надо! Понятно, почему зануда Ват Йет не смотрит на придворных красоток, если под боком живет такая крошка.

Правда, как прислуга она себя не вела. Распустил ее Дерек, распустил…

– Проходи, – хмуро кивнула она, – ты на экзамен?

Малек опешил. За шесть лет правления его отца он привык к особому к себе отношению, и такая фамильярность от служанки… Он даже не знал, как реагировать. Посмотрел на нее особым зрением, думая о том, что она может быть классным магом. Но – нет. Аура как аура. Обычный человек.

Миленькая и нагленькая служаночка тем временем развернулась и пошла вперед.

– Чай есть, могу предложить, а кофе не дам. Там мне на одну чашку, – сказала девчонка, широко зевнув на ходу.

Малек больше не выдержал такого пренебрежения – схватил наглую девчонку за руку, резко развернул к себе.

– Ты как разговарива…

Договорить он не смог. В светлых глазах девчонки полыхнуло черным. Мягкое дряблое щупальце полумрака вытекло из ее запястья и угрожающе качнулось, а потом впилось в кисть парня.

Малек заорал, опустил руку девушки и отступил к двери.

Девчонка зло смотрела на него, нахмурив брови. Тьма уже рассеялась, будто ее и не было.

– Еще раз грабли протянешь – пожалеешь. Понял?

– Да пошла ты! – огрызнулся Малек, нянча руку, которой коснулась тьма.

Темная! Да какая! Малек, конечно, только что прочитал о них все, что было доступно. В его воображении темные были взрослыми женщинами с крайне несчастливой судьбой. Кто бы мог подумать, что темная – молодая совсем девчонка? Чего она там пережила-то?

– Малек, иди сюда!

Дерек Ват Йет звал его из глубины дома. Передернув плечами, Малек трусливо скользнул мимо темной. Он ее боялся и уже практически ненавидел.

– Йола! Ты – тоже подойди. Экзамен будешь принимать со мной.

Малек отчетливо и громко скрипнул зубами, но смолчал. Вылететь из-под опеки Дерека Ват Йета можно было в два счета, а этого не хотелось.

***

Я сидела рядом с Дереком, а этот гадкий спесивый мальчишка напротив краснел пятнами и, уткнувшись взглядом в пол, монотонно рассказывал… стихи. И правда, что-то рифмованное, с ритмом… Я не выдержала и хохотнула – уж больно ситуация была знакомой. Так восьмиклассники, стесняясь и запинаясь у доски, рассказывают «Бородино» учителю.

Меня прям потянуло сказать гадость. Ну, что-то типа: «Хорошо, хорошо, Васильев, но что ж так без выражения-то? Стихи надо рассказывать с душой, с расстановкой». И так головой еще немножко покачать, по-учительски.

Малек посмотрел на довольную улыбающуюся меня, замолчал и покрылся пятнами еще сильнее. С такой светлой тонкой кожей невозможно незаметно соврать или скрыть эмоции. Бедняга.

– Малек, продолжай. Ты остановился на седьмой ветхоблажной песне. «Истоки наши кто бережет и хранит, тому…

– Тому будет благословение и благодать воисцех. А буде потом и…

Малек продолжал бубнить, а я навострила ушки. Видимо, парень историю сдает. Надо послушать.

Интересно тут у них. На большую часть информации, которую выдавал Малек, откликалась память Йолы, но чего-то не знала и она. Поэтому в моей голове складывалась и дополнялась ясная картинка.

Мир, в который засунула меня тьма, развит очень неплохо. Конечно, техника с магией не очень хорошо сочетаются, но люди стараются, чего-то даже добились.

Вообще историю делят тут на две части: мир от зарождения до ухода Шестнадцати богов, а потом – от ухода богов до событий Дигоя.

В общем, добрые боги давали людям все, что им нужно, наделили их магическими дарами и завещали жить в мире, даже жертвоприношений не требовали. Сплошное счастье и никаких капищ.

Пока один гений не решил поэкспериментировать. Он смешал технологию с магией, и источники богов – я пока не очень поняла, что это – начали иссякать. Магия словно бы ломалась, становилась нестабильной, вместе с ней ломало и богов. Запрет на такие «эксперименты» был наложен жесткий и работал долгое время, но человек и запрет – такое себе сочетание. К тому же ощущать себя творцами чего-то нового нравилось многим.

Очень медленно, очень долго шел процесс смешения магия и технологии, пока не привел к тому, что Шестнадцать богов ушли. Это они еще долго терпели – тут, видимо, было как с лягушкой, которая медленно варилась в кипятке. Магия оскудела, стала слабой, а уж сильная магия вообще почти выродилась. Правда, были найдены и определены какие-то законы, к примеру, сырая, неоформленная магия одаренного ребенка была хоть и слаба, но неистощима, и дети обязаны были сдавать ее как кровь – как сырье. Именно на такой «сырой» магии и ездили мобили, топились дома и держалось производство. Еще, к примеру, любое вмешательство в землю плохо сказывалось на общем уровне магии. Поэтому в землю тут, как у нас, не лезут, не добывают нефть, уголь, газ. Только металлы и драгоценные камни, и то, с большими ограничениями.

Ходят слухи, что найденный исток богов сможет изменить ситуацию, но что это такое, где его искать и как это вообще может выглядеть, не знал никто.

Малек постепенно перешел на время после Шестнадцати. Он трепался без остановки уже минут сорок. Вопрос от Дерека – подробный ответ, вопрос – ответ. Я бы уже давно поставила в зачетке «отл», но Дерек равнодушно выслушивал, кивал и задавал новые и новые вопросы.

Мир без богов делился на страны, страны – на города, села, деревни, пашни и леса. Одна из самых больших стран – империя Тирой, в которой мы, собственно, и находимся. В процессе ее формирования случались стычки и серьезные войны, и о них Малек рассказывал с большим воодушевлением. Стихи читать он к тому времени уже закончил.

Тирой… Единственная благословлённая богами империя – они помогают выбирать правителя раз в десять лет. И на этом все вмешательство заканчивается.

А потом Малек стал кидать камни в мой огород.

Дерек спрашивал о таких, как я, и Малек отвечал. Он с удовольствием говорил гадости о темных. Например, смело вякнул что-то о том, что темных надо уничтожать как можно быстрее.

– Твое мнение мне не нужно, Малек. Только факты. Продолжай, – одергивал его Дерек.

И он продолжал, явно недовольный тем, что приходится отвечать на вопросы и терпеть тычки, да еще и при мне.

Я сначала вообще не поняла, зачем Дерек так заострил внимание на таких, как я. А потом врубилась – он дает мне понять, что не скрывает от меня никакой информации по поводу темных. Все, что говорил этот Малек, я знала и без того, прочитав вчера все от корки до корки по нескольку раз.

Ничего нового я не услышала.

Малек уже практически хрипел, но Дерек не собирался давать ему поблажек, заставив рассказывать что-то про события Дигоя.

– Это мирный договор, подписанный между всеми граничащими империями. Это случилось семнадцать лет назад. Там…

Неожиданно Малека прервал нетерпеливый, быстрый стук в дверь. Малек с видимым удовольствием заткнулся и покосился на пустой стакан на столе. Видимо, жалел, что отказался от предложенной чашки чая.

В дверь продолжали барабанить.

Дерек на меня не смотрел, но и с места не двинулся. Дрессирует… Видимо, в обязанности секретаря, второй тени и объкта для наблюдения входят еще и обязанности дворецкого.

Но я, не позволив себе показать характер, поспешила открыть дверь новому гостю.

***

На пороге стоял Сав.

Во вчерашней одежде, с мятым лицом. Полоска на щеке от кольца – видимо, тер лицо руками. Злой, раздраженный, запыхавшийся. Увидев меня, он торопливо поздоровался.

– А я по.. хм… по делам к Дереку Ват Йету. Срочно.

– Проходи.

Сав вошел, поздоровался с легким поклоном – рукопожатия тут не были приняты. И сразу же попросил Дерека минуту на срочный разговор. Очень срочный разговор.

Дерек поднялся, кивнув, а в следующую минуту страшный грохот снаружи прошелся вибрацией по стенам, окнам. Полыхнуло огненно-красным.

Побледневший Сав вылетел из дома на крыльцо, за ним выбежали и мы. Огонь в паре улиц от нас взметнулся вверх, к небу, потом опал вниз. Его гудение было слышно даже здесь.

– ГУС… Управление! – крикнул Сав и побежал к мобилю у ворот дома Дерека Ват Йета. Сам Ват Йет поспешил за ним, впрочем, без особой суетливости. Мы с Малеком замялись, но Ват Йет кивнул нам, открывая заднюю дверь.

– Поехали!

Мы послушно уселись в мобиль, который тут же рванулся вперед.

***

Главное Управление Соблюдения законов полыхало. К нему невозможно было подойти. Хорошо, что рядом не было жилых домов, только несколько парков.

Сав посерел, глядя выбитые окна своего кабинета, из которых выглядывало пламя.

Несколько, видимо, государственных мобилей белого цвета уже стояли тут, несколько раненых не в счет.

Сердце Сава больно сжалось – он уходил к Ват Йету рано утром, когда управление пустовало, но все же там были, были люди! Пост охраны, пост быстрого реагирования… Парням конец.

Он опустился на корточки, закрыл лицо руками, кусая пальцы, чтобы не зарыдать. Из его груди вырвался хриплый всхлип.

– Ты профессионал, – спокойно и равнодушно бросил ему Дерек Ват Йет, закатывая рукава рубашки. – Возьми себя в руки или уходи.

А потом он сделал, собственно, то, за что занимал по праву такое высокое положение во всей империи. Он раскрыл руки, развел их в стороны, одновременно напрягая каждую мышцу и высвобождая свою магию. Со стороны казалось, что от его напряженных рук рванулся горячий воздух, который искажал пространство. Как марево от раскаленного асфальта в тридцатиградусную жару. Это марево двинулось к яростно ревущему огню и тут же рассеялось. Вместе с ним рассеялся огонь. Мгновенно, словно бы и не было его.

Следующим импульсом Дерек Ват Йет погасил тлеющие угли.

Малек восхищенно вздохнул.

Дерек еще не успел опустить руки, а Сав и несколько людей в черных халатах уже вбежали в здание. Дерек поспешил за ними, снова кивнув Малеку и Йоле.

К счастью, навстречу им уже выносили пострадавших. С ожогами, без сознания, но живых! Как оказалось, в момент взрыва все по счастливой, практически невозможной случайности оказались в цокольном помещении, неплохо защищенном и экранированном. И это было чудом!

***

– Все во дворец.

Дерек Ват Йет по-прежнему являл собой образец замороженной форели. Редкой, прекрасной и до невозможности дубовой. И не скажешь, что он только что погастл пламя и угли за несколько секунд. И чем? Магией.

Я внимательно следила за ним, за его действиями, движениями, жестами – наверное, так же и он следил за мной. И все больше убеждалась в том, что я живу в доме социопата под его приглядом. Да у него на лице ни один мускул не дрогнул, когда люди в черной униформе, видимо, медики, пронесли мимо орущего обожженного человека! У него даже такта не хватило не реагировать на Сава, который сильно переживал за своих подчиненных.

– И эта с нами? Темную – и во дворец? – удивленно спросил Малек, неприязненно на меня покосившись.

«Убьём его. Давай?» – пронесся в моей голове шепоток. О черт! Я напрочь забыла о своей шизофрении.

– Не надо его убивать. Вообще не надо никого убивать, – уверенно и вслух ответила я своему внутреннему голосу, наблюдая, как расширяются от страха зрачки этого юного поганца.

– Она вообще невме.. мя..мая! – промямлил Малек и поспешил вперед.

– Малек, за темную отвечаю я, – сказал Дерек Ват Йет, и Малеку пришлось заткнуться.

Я усмехнулась. То-то же!

***

Правда, радоваться мне не очень-то и хотелось. Ни в одной заметке, ни в одной книге не было упоминаний о голосе в голове. Я специально разбирала тексты на атомы, но – ничего. Это было пугающе. А если у меня от перемещения просто развилась шизофрения? Тоже нельзя такую вероятность исключать. И тогда… А что – тогда? Болезни такие тут не лечат, и ждет меня безрадостная жизнь в компании вымышленных друзей.

Да и все эти «убей», «разорви»… Я выросла в относительно гуманном мире, где хотя бы на бумаге говорится о свободе и равенстве, о ценности человеческой жизни. А эти маньячные фразочки меня не радовали. Правда, и активировался голос лишь тогда, когда мне угрожали или злили меня.

«Как хочешь…», – вдруг с запозданием шепнуло в голове, и я вздрогнула.

«Постой… Подожди! Кто ты?» – мысленно спросила я в ответ, но голос ничего не ответил. Кольнуло сердце.

– Нам пора.

Я обернулась. Дерек Ват Йет стоял прямо за моей спиной и смотрел прямо мне в глаза. Равнодушно, спокойно. Тем же равнодушным и спокойным голосом он сказал:

– Держи тьму в себе, поняла?

Я скривилась. Как будто это от меня зависит… Я и сама еще ничего толком не понимаю.

– Просто контролируй себя. Как контролируешь жажду, голод. Ты же не будешь набрасываться на прохожего с булкой в руке, если тебе захочется есть? Ты терпишь. Тут тот же принцип, – неожиданно расщедрился он на пояснение, и я задумчиво кивнула. Сдерживаться… Марта, бедняга, жившая с тьмой четырнадцать лет, все время писала об этом в своей книге. Контроль, контроль. Никакой злости, раздражения, страданий. Она даже рассказывала, что ушла на дальнее скалистое побережье, чтобы жить там одной, но тьма через какое-то время не только не успокоилась, но и стала активнее – реагировала на раздражение, на тоску, грусть, даже на бытовые неудобства. Марте пришлось вернуться в город и жить дальше.

Но моя тьма не такая. Она…иная. Болтает со мной, пусть и в своем духе, и вроде бы она спокойная. По крайней мере, я еще никому не навредила.

Дерек молча подхватил меня под руку, провожая к машине. Тьма опять выползла из-под кожи, но почти сразу исчезла.

– Мы с темной едем вдвоем. Вы оба – на другом мобиле. В Шпиль, в главный кабинет.

И захлопнул дверцу. Откинулся на заднее сидение и повернул голову ко мне, внимательно глядя мне в глаза.

– Мы будем во дворце среди всех высших чинов страны. Лучше бы им не знать, кто ты. Ты будешь моим секретарем. И ты будешь рабыней.

– Че-го?!

Он на это достал из кармана золотую цепочку – копию той, которая слетела с меня в доме бывшего хозяина Йолы.

– Надевай.

Золотая ниточка скользнула по моим коленям и упала бы на пол, если бы я ее не подхватила. Желание вышвырнуть цепочку было жгучим, мгновенным – это было желание, основанное на памяти Йолы. Но оно сразу же исчезло. И я спокойно держала золотое украшение на ладони.