Восставшие из пепла

Глава 3.

– Жена и дочери его юриста были названы поклонницами моего творчества? – Полина быстро курила мундштук. Она была взволнована моей историей, по-настоящему взбудоражена и возбуждена, но отчего-то я не улавливала в выражении её лица ни возмущения, ни готовности или хотя бы желания противостоять Риордану. – Согласись, лучшей наживки для тебя нельзя было придумать!.. Он хорош, верно?.. – неожиданно выдала она.

Я смотрела на Джорджевич с откровенным непониманием. Приехав к ней в мастерскую, я битых полчаса распиналась перед ней, пытаясь донести до неё весь ужас произошедшего, а она, казалось, услышала из моих уст вовсе не драму, а самый настоящий триллер.

Задумавшись о вопросе Полины относительно того, хорош ли Дариан, я широко распахнутым взглядом уставилась на белоснежную стену напротив себя, и пред моими глазами мгновенно возник увиденный мной сегодня образ Риордана.

Он отрастил себе волосы немного ниже лопаток, что можно было определить по выбившейся пряди из собранного у него на затылке завидно густого пучка волос, по цвету которого можно было сделать вывод, что он часто подвергался контакту с прямыми лучами солнца. Борода длиной в месячную небритость какой была идеальной, такой и осталась. Возможно он стал выглядеть ещё более мужественно, наверное прокачал тело в тренажерном зале…

– Эй, зеленоглазка, – вдруг защёлкала пальцами у меня перед глазами Полина. – Над чем зависла?

– Пытаюсь оценить изменения в его внешнем виде.

– И как? – продолжила грызть свой мундштук Полина.

– Каким был козлом, таким и остался, – озвучила свой мгновенный вывод я.

– Значит, стал ещё красивее…

– Полина, ты что-то не то говоришь, – начинала злиться я. – Ты вообще слышала, что я тебе рассказала?!..

– Да, слышала. Дариан Риордан теперь спонсор твоего клуба.

– Моего?! До сих пор он был нашим!..

– До тех пор, пока ты не сделала Риордана своим единственным спонсором.

– Причём здесь это? Ты ведь руководишь клубом…

– Я давно хотела с тобой об этом поговорить. Так не может больше продолжаться. Ты прекрасно знаешь, как я сейчас занята работой над новой осенней коллекцией. Этот клуб Робин оставил тебе, а не мне. Так что давай-ка, красотка, бери руководство на себя.

– И ты мне об этом сейчас говоришь?! – шлёпнув себя ладонями по коленям, резко поднялась с белоснежного дивана я. – А ты не могла сказать мне об этом раньше?! Или позже!.. Или ты не осознаёшь, какие у меня проблемы?! Пффф… – я не могла на неё злиться слишком долго без перерыва хотя бы на пару секунд. – Ты даже не высказала своего мнения относительно того, что только что узнала… – взмахнув руками, я машинально спрятала их в карманы брюк.

– Что я могу сказать?.. Ты должна пожертвовать собой ради клуба.

Моему шоку от услышанного не было предела.

– Что?!.. – наконец выдавила из себя я.

– Клуб, который оставил тебе твой бывший муж, мой любимый племянник, погряз в долгах и без пяти минут разорён. А у Риордана есть деньги, чтобы поднять миллионы подобных твоему разорённых футбольных клубов. Насколько я понимаю, Дариан для тебя лучший вариант из всех тех, кто до этого хотел приобрести тебя вместе с клубом. Он молод, красив и здоров, и, что самое главное, ты его уже прекрасно знаешь.

– Полина!!! – я была на волоске от истерики. – Ты вообще слышишь, о чём ты говоришь?! Почему я постоянно должна приносить себя в жертву Дариану Риордану ради всеобщего блага?!. Нет-нет-нет!.. Второй раз такое не прокатит!

– А что было в первый раз? – заинтригованно повела бровью мисс Соколиный Глаз.

– Не важно… – я прикусила губу. – Поверить не могу, что услышала от тебя подобное… – я схватила свою сумочку со стеклянного журнального столика, стоящего между нами.

– Ты знаешь историю о леди Годиве*? – проигнорировав моё намерение уйти, начала Полина.

(*Леди Годи́ва – англосаксонская графиня, жена Леофрика, эрла Мерсии, которая, согласно легенде, проехала обнажённой по улицам города Ковентри в Англии ради того, чтобы граф, её муж, снизил непомерные налоги для своих подданных).

– Только не говори, что хочешь мне сказать, будто я должна скакать голой верхом на Риордане! – я уже была вне себя от гнева.

– Не должна, но будешь, – совершенно невозмутимым тоном произнесла Джорджевич.

– Ты вообще слышишь, что говоришь?! – на сей раз я сорвалась на откровенный крик.

– Не хочу брать на себя ответственность прорицательницы, но сделать ставку я имею право.

– И ты ставишь на него, а не на меня?!. Как ты можешь?!..

– Очень просто, зеленоглазка: если хочешь победить, ставь на мощную лошадь, а не на измотанную.

– Ты ещё меня и измотанной лошадью называешь?! Нет, ну это слишком… С меня достаточно! – рассерженным шагом я направилась к выходу.

– Значит, футбольного клуба Робина Робинсона больше не существует? – окликнула меня Джорджевич, когда я была в шаге от выхода, и я сразу же остановилась на месте, словно обухом по голове ударенная. – Ты распустишь его?.. А каким именно способом от него избавишься? Продашь или разоришь? Ведь сохранить клуб без прямого сотрудничества с единственным спонсором клуба будет невозможно. Ты это понимаешь так же хорошо, как и Он.

– Я что-нибудь придумаю, – обернулась я. – А до тех пор видеть тебя не желаю!..

– Тысяча долларов на победу Дариана Риордана.

Сказав это, Полина выпустила из своего едва приоткрытого, обрамлённого алой помадой рта струю дыма в мою сторону, явно желая спровоцировать во мне ещё бóльшую злость. И у неё это получилось.

Я стрелой вылетела из мастерской Полины Джорджевич, словно мне угля за шиворот насыпали.

В течении следующих семи дней я не просто искала все возможные пути расторгнуть контракт с Дарианом Риорданом – я металась по Лондону со скоростью света. Но где бы я ни была, какие бы профессиональные консультанты меня не консультировали, отовсюду я уходила с неизменно повторяющимся результатом: контракт можно расторгнуть только через громадные финансовые потери с моей стороны, на которые я, естественно, не была способна, так как это не просто уничтожит мой футбольный клуб, но и угрожает мне мучительными судебными тяжбами, которые Дариан мне обязательно устроит, дёрнись я хоть на сантиметр в “неправильную” сторону.

В итоге я решила пойти способом, который в детстве отлично помогал мне в общении с “нежелательными элементами”. Я приняла решение игнорировать существование Дариана. Глупо, конечно, но других вариантов мой мозг сгенерировать больше не смог.

…Возможно в словах Полины и была доля правды. В конце концов, я достаточно скоро ощутила себя лошадью. Только не измотанной, а загнанной.

Глава 4.

В субботу утром Мона забрала детей к Полине, с которой я так и не наладила общение после нашей бурной беседы в её мастерской. Не то чтобы я по ней скучала, однако я ощущала, что ещё чуть-чуть, и я сорвусь первой. Как ни крути, обидела меня она, но примиряться, чувствую, по-любому придётся мне. Придётся даже купить красное сухое (я слишком хорошо знала Полину).

Чтобы проводить детей с Моной, я спустилась на первый этаж подъезда в свободных спортивных штанах серого цвета и чёрной майке, и по одному только моему внешнему виду можно было заключить, что весь оставшийся день я собираюсь провести в четырёх стенах. Но меня это не смущало. Поздоровавшись с миссис Адамс и мистером Кембербэтчем, я проверила свою почту и уже возвращалась обратно к лифту, когда столкнулась с неизвестным мне мужчиной лет шестидесяти пяти. Он был высоким, с отросшими седыми волосами и весьма приятной наружностью, которая откровенно располагала к себе (в частности выделялись его очень светлые голубые глаза).

– Доброе утро, Таша, как Вы поживаете? – совершенно неожиданно начал разговор со мной незнакомец.

Оторвав взгляд от газеты в своих руках и сразу же скрутив её в трубочку, я стукнула себя ей по ладони и, поджав губы, ответила: “Спасибо, нормально”, – после чего сразу же решила ретироваться, приняв собеседника за папарацци или, чего ещё хуже, журналиста, но незнакомец вдруг решил продолжить наш диалог:

– Вы разве меня не помните? – неожиданно поинтересовался он, что заставило меня обернуться.

– Прошу прощения?

– Понимаю… Возможно Вы были немного пьяны… Я мистер Кембербэтч, – мужчина протянул мне руку. Покосившись на кота, сидящего на ресепшене, я с недоверием протянула в ответ неизвестному мне соседу свою руку. – Оу, этот кот… Он мой тёска. Миссис Адамс назвала его в мою честь, в знак благодарности за то, что я подарил ей его ещё котёнком… Так значит Вы меня всё-таки не помните? Мы столкнулись с Вами в подъезде в конце июня, Вы несли прекрасный портрет молодой женщины, своей матери… Вы поинтересовались, могу ли я подобрать для него багет, и я пообещал помочь Вам, но больше мы с Вами так и не пересеклись.

– Оу… Да… Кажется я что-то припоминаю… – я и вправду “что-то припоминала”, вот только до конца вспомнить никак не могла.

Так вот зачем я привезла сюда этот портрет. Вздумала обрамить?..

За сутки до годовщины смерти Робина я была не в себе, но я не была пьяна… Очевидно очередной провал в моей памяти произошёл из-за апатии, случившейся со мной в тот день.

– Знаете, я и вправду в тот день немного выпила… – схватилась за соломинку я. – Так что там с багетом для портрета?

– Заходите как-нибудь ко мне – я предоставлю Вам несколько замечательных вариантов. Только обязательно берите с собой портрет. Будем мерять на него.

– Хорошо, спасибо, мистер Кембербэтч, – сжато улыбнулась я, хотя в душе кричала благим матом: “А-а-а!.. А-а-а!.. Как я могла забыть бóльшую часть того дня?!”.

Кричать внутри себя я перестала очутившись на своей лестничной площадке, когда выйдя из лифта наступила на что-то хрустящее. Резко отдёрнув ногу, я поняла, что из фоторамки на меня смотрит улыбающийся Гэвин Флетчер. Прежде, чем я поняла, что происходит, я дёрнулась от резкого стука в соседскую дверь. Обернувшись, я увидела Гэвина, стоящего спиной ко мне в своём чёрном деловом костюме. Он колотил дверь собственной квартиры с такой силой, что, казалось, вот-вот выбьет её. Хотя тот факт, что его вещи были разбросаны по всей лестничной площадке, невольно наталкивал меня на мысль о том, что эта квартира ему, скорее всего, больше не принадлежит, потому как, что совершенно очевидно, так решила Сильвия.

Обернувшись, Гэвин встретился со мной взглядом и сразу же посмотрел на мою ногу, которая всё ещё стояла на его фото.

– Оу… – я резко отдёрнула ногу с уже разбитой фоторамки. – Я случайно… – я нагнулась, чтобы поднять её и оценить повреждения. Впрочем, они были слишком сильны, чтобы не заметить их издалека.

Взяв в руки пустую плетёную корзину, в которую явно не поместилась бы и четверть разбросанных здесь вещей, Гэвин начал собирать всё подряд.

– Поклади где взяла, – вдруг пробурчал он. Подумав несколько секунд, я опустила фотографию в разбитой рамке обратно на пол и направилась к двери своей квартиры, но Гэвин вдруг остановил меня словами: – Не нужно помогать собирать мои вещи, но можешь побыть пока здесь?

Я растерялась.

Едва ли мне могло хотеться разделить с этим персонажем его переживания, но я почему-то решила не отказывать. Наверное вспомнила, что планов на день у меня всё равно нет.

Пожав плечами, я отправилась к лестнице, ведущей на чердак, и уселась на пятую по счёту ступеньку. Таким образом я спряталась за лифтом и Гэвин меня не видел, но, по факту, я удовлетворила его просьбу.

– Думаешь, я это заслужил? – не без злости в голосе вдруг решил поинтересоваться у меня сосед (скорее всего бывший).

– Чувак, ты переспал с другой женщиной. Естественно ты это заслужил.

Услышав мой ответ, Гэвин продолжил с шумом собирать свои вещи, но не прошло и пары минут, когда он вновь решил заговорить:

– Вы, женщины, умеете наказывать так, как не способен ни один мужчина.

– Смотря какой мужчина, – сдвинув брови и опершись предплечьями о колени, я слегка пригнулась вперёд. Перед глазами почему-то сразу возник образ Дариана. Проморгавшись, я вновь уставилась безразличным взглядом на входную дверь своей квартиры, находящуюся прямо напротив меня.

– Да, я изменил ей, но она отомстила мне хуже, – не отступал Гэвин.

– Едва ли найдётся что-то хуже измены. Только если двойная измена.

– Позавчера утром выяснилось, что она ждёт от меня ребёнка, а сегодня утром она сообщила мне о том, что сделала аборт… Она не имела на это право! – со злостью выпалил Флетчер.

От услышанного меня передёрнуло. Почувствовав, как по поверхности моей кожи пробегает дрожь, я замолчала.

Имела ли Сильвия право?.. Она могла стать матерью, но самостоятельно лишила себя этой возможности. Это не право… Это выбор… Это очень страшный выбор.

Слушая, как Гэвин судорожно укладывает свои вещи по свободным пакетам, я замерла, пытаясь представить себя на месте Сильвии. Если бы я была беременна от нелюбимого человека, решилась бы я родить этого ребёнка?.. Кажется, со мной случалось что-то подобное, и я даже приняла решение…

Я вздрогнула, услышав, как дверь лифта неожиданно открылась на нашем этаже, и мгновенно замерла, увидев, как Дариан выходит на лестничную площадку. В тёмно-синей рубашке с закатанными рукавами, чёрных брюках и с распущенными густыми волосами, он напоминал персонажа из истории “Красавица и Чудовище”. Так же, как и я, наступив на фотографию Гэвина, он, в отличие от меня, не стал её поднимать, а просто пошёл дальше. Моё месторасположение было слишком идеальным для пряток, так что заметить он смог бы меня только если бы сравнявшись с моей дверью обернулся назад, но он этого не сделал, отчего я вдруг перешла из режима внезапного страха в режим отстранённого наблюдения.

Подойдя к моей двери, Риордан дважды нажал на звонок, после чего положил руки в карманы своих брюк и стал ожидать. Я не открывала. Он вновь дотронулся до звонка, но на сей раз позвонил трижды. Снова начал ждать, но, по-видимому, я не торопилась. Прошло около минуты, прежде чем он решил вновь воспользоваться звонком, однако на сей раз удерживал его долго, не меньше десяти секунд. Посмотрев влево, по-видимому на всё ещё собирающего свои пожитки Гэвина, он вдруг спросил:

– Не в курсе, она дома?

– Не советую связываться с женщинами, – совершенно неоднозначно ответил Гэвин. – Они те ещё стервы.

– Ну не с мужчинами же теперь связываться, – невозмутимо ответил Дариан, после чего начал внушительно бить кулаком в дверь. – Просто нужно самую стервозную из них сделать своей.

– Что ж, удачи.

– Не нуждаюсь. У меня крепкий иммунитет.

– А у меня крепкая дверь, – наконец подала голос я, всё ещё упираясь предплечьями в ноги.

Дариан обернулся и мы встретились взглядами.

– Сейчас мы оба находимся по эту сторону твоей крепкой двери, – решил уточнить он.

– Во-первых, ты бы так этого и не заметил, не выдай я себя сама, – парировала я. – А во-вторых, – я кивнула головой в сторону Гэвина, которого из-за лифта не видела, – у меня будет свидетель на случай, если ты пришёл ко мне с дурными намерениями.

– Во-первых, любого свидетеля не так уж и сложно “убрать”, а во-вторых, я никогда не приходил к тебе с дурными намерениями.

– Ты слишком себя переоцениваешь, – прищурилась я. – Впрочем, как и всегда. Зачем пришёл?

– Думаю, ты знаешь ответ на свой вопрос. Прошла неделя, и я до сих пор не увидел финансовых отчётов и статистики по текущему состоянию клуба.

– Ты их и не увидишь. Я с тобой не сотрудничаю.

– Нам необходимо это обсудить. Открывай дверь.

– Мои двери всегда открыты для Вас: выходите.

– Значит, язвить ты за эти два года не разучилась. Замечательно, а то я уже начинал беспокоиться… – Дариан неоднозначно прищурился. – Раз не хочешь оставаться со мной наедине, мы поедем в кафе. Ты ведь понимаешь, что вопрос необходимо решать. У тебя самой он стоит поперёк горла.

Если у меня что-то и стояло поперёк горла, так это только сам Дариан, но я ему этого, естественно, не сказала, так как в глубине души понимала, что он прав – нерешённость вопроса и неясность ситуации меня действительно нервируют.

Поднявшись с прохладной ступеньки, я прошагала мимо Риордана прямиком к двери своей квартиры.

– Жди здесь, – процедила я, достав связку ключей из кармана штанов.

Сделав шаг в прихожую, я сняла с вешалки свою чёрную ветровку и протянула руку к комоду, чтобы взять с него оставленные мной на нём вчера вечером ключи от машины, но их там не оказалось. Сдвинув брови, я зашла в коридор полностью. Нет, ключей на комоде не было. Но я была уверена на сто процентов в том, что накануне клала их сюда и больше не перекладывала. Они ещё у меня упали на пол, и я подняла их, и положила по центру…

Первым делом я, естественно, осмотрела пол вокруг комода, но ключей так и не увидела. Я позвонила Моне узнать, не перекладывала ли она их, но она сказала, что не трогала никаких ключей. Тогда я начала открывать полки комода по очереди, хотя никогда ими прежде даже не пользовалась, и вдруг… Нашла связку ключей в третьей полке. В том, что я не могла их туда положить, я была уверена так же, как и в том, что сегодня не завтракала. Но если их не клала туда Мона, и дети тоже не могли этого сделать, тогда оставалась только я… В голове сразу же всплыл мой утренний разговор с мистером Кембербэтчем. Нет… Не может быть, чтобы у меня были какие-то “траблы” с памятью. Я не помнила того вечера потому, что была расстроена до потери пульса, но вчера со мной всё было в абсолютном порядке…

– Всё в порядке? – послышался голос Дариана, стоящего на пороге и, оказывается, всё это время внимательно наблюдающего за тем, как я сверлю сосредоточенным взглядом выдвинутую пустую полку комода.

– Пойдём, – не задумываясь ответила я и резким хлопком задвинула полку обратно в комод.

Неужели мне показалось?..

Глава 5.

Мы сидели друг напротив друга в углу престижного кафе и ожидали, когда нам подадут заказанный нами чай.

– Откуда ты знаешь мой адрес? – на сей раз я не стала заморачиваться относительно того, кто должен начинать разговор первым.

– Думаешь, его было сложно получить?

Он прав. Что-что, а раздобыть мой адрес он мог одним щелчком – я слишком сильно его засветила за последний год.

– Только не говори, что ты меня ненавидишь, – он пытался словить мой взгляд.

– Ненависть – это месть труса за испытанный им страх.

– Ты не из трусливых, верно?

Верно. Но мой страх перед ним было глупо отрицать, тем более вслух. Поэтому я решила не отвечать на вопрос: терпеть не могла врать в открытую.

– Чего ты добиваешься? – прищурилась я.

– Твоей дружбы.

Дружбы?..

Либо это что-то новенькое, либо Риордан, в отличие от меня, не стесняется врать в открытую. Я склонялась ко второму варианту, однако в этот момент с вниманием рассматривала своего собеседника, призрачно сомневаясь в собственном умозаключении.

Неужели Он может не врать на этот счёт?..

Дариан.

Услышав о том, что я ищу с ней дружбы, Таша поддалась первому сомнению. Но она сомневалась не во мне, как она наверняка ошибочно полагала – она сомневалась в себе. Таша рассматривала меня с любопытством, желая выявить в моей мимике хотя бы один-единственный намёк на ложь, но я знал, что хорошо умею играть любую выбранную мной роль. Настолько хорошо, что даже Таша не сможет мне не поверить. В конце этого обеда она будет сомневаться в своих умозаключениях относительно меня и моих намерений, а сомнения – это хаос. Именно хаоса в её голове я и добиваюсь. Сначала я создам его, а затем воспользуюсь им наилучшим для себя способом. Я втерусь к ней в доверие, “подружусь” с ней и уже скоро вытесню из её головки этот дикий страх перед моей личностью.

То, как она смотрит на меня сейчас, с сомнением – уже доказательство её неизбежного поражения. Она уже моя… С того самого момента, как легла со мной в постель. Осталось только ей напомнить о том, кому она принадлежит и принадлежала всё это время.

Я красноречиво поднял брови, приготовив следующую обойму, опустошив которую я заставлю её смотреть в необходимую мне сторону. Таша же только этого и ждала: когда я продолжу её путать. Если подумать, она сама неосознанно жаждала поскорее запутаться. Мне оставалось лишь потакать её желаниям и я готов был это делать.

***

– Таша, я серьёзно. У нас с тобой есть общее прошлое и этого не отменишь, хотя каждый из нас, я уверен, попытался бы его изменить, если бы имел такую возможность. Но возможности влиять на прошлое ни у кого из нас нет. Зато есть власть над настоящим. После того, как ты решила идти в противоположную от меня сторону, я ни разу не оспорил твоего решения, и здесь тебе не в чем меня упрекнуть. Когда же я совершенно случайно узнал о том, что ты нуждаешься в помощи, я знал, что у меня есть и власть, и возможность тебе помочь. Считай мой поступок попыткой зарыть топор нашего прошлого недопонимания.

Так он со мной ещё ни разу не разговаривал. Серьёзное выражение лица Дариана буквально вынуждало меня задуматься над его словами.

Если он не шутит, это ещё не значит, что он не лжёт, но он, казалось, говорил искренне. По крайней мере его виртуозная подача не просто заставляла слушателя, то есть меня, ему верить, но и вызывала желание отклонить всяческие сомнения на этот счёт. Однако, с другой стороны, если присмотреться к его словам под микроскопом, тогда в них можно будет заметить странную игру звуков, будто он мешает правду с ложью.

– То есть, ты хочешь мне сказать, что хочешь со мной дружить? – прищурилась я, явно не понимая, что происходит.

Либо меня пытаются обвести вокруг пальца, что делают, кстати, весьма искусно, чего нельзя не признать, либо у меня паранойя относительно личности сидящего передо мной человека.

Сомнения всё больше одолевали меня.

– Дружба и ничего больше, – Дариан аккуратно, но уверенно хлопнул ладонью по столу. – То есть если ты сейчас с кем-нибудь встречаешься или планируешь заводить отношения – я не против.

– Не против?.. – мгновенно повела бровью я.

– Ошибся с выражением, – сразу понял свою ошибку Риордан. – Я хотел сказать, что мне всё равно. Живи как хочешь и устраивай свою личную жизнь как считаешь нужным. Я всего лишь хочу, чтобы наше прошлое перестало висеть над нами тёмной тучей и превратилось в то, что может сделать из нас если не друзей, тогда хотя бы добрых знакомых.

Я не заметила, как начала нервно отбивать указательным пальцем по краю стола.

– А что у тебя сейчас с личной жизнью? – я откровенно пыталась нащупать в словах собеседника, либо в самом собеседнике, хотя бы малую жилу подвоха.

– У меня никого нет, – слегка приподнял ладони вверх Дариан. – Вот видишь, если бы я хотел от тебя чего-то, я бы соврал, сказав, что состою с кем-то в отношениях, чтобы тем самым притупить твою бдительность. Но вместо этого я говорю тебе правду: у меня никого нет. Тебя же я уже давно не рассматриваю как вариант, поверь. У нас с тобой ничего не получилось и никогда не получится. Я с этим смирился.

– Прокололся… – едва уловимо прошептала я.

– Что?.. – непонимающе посмотрел на меня собеседник.

– Дариан Риордан никогда не смиряется, – уже отчётливым тоном пояснила я. – По крайней мере с тем, что находится в зоне его досягаемости… Ты и смирение – два разных полюса.

Глаза Дариана на секунду вновь превратились в глаза хищника, которого я знаю. Или это была лишь игра моего воспалённого воображения и мне это только показалось?..

– Таша, я хочу с тобой мира, – решил продолжать гнуть свою линию Дариан. – Ты мне интересна только как друг – как женщина ты меня больше не интересуешь. Сколько раз мне необходимо тебе это повторить, чтобы ты мне поверила?

Сколько бы он не решился повторить эти слова, мне это не поможет, и ему задачу не облегчит. Моё подсознание буквально кричало мне о скрытой опасности, словно о затаившемся в самых ближних ко мне кустах хищнике. Я хотела ему верить, но не верила.

– Что ж, я верю тебе, – сжато выдавила я, решив сыграть свою роль не хуже своего оппонента.

– Значит, мир?

– Мир.

– Тогда позволишь мне ознакомится с финансовой составляющей твоего клуба? В конце концов, я хочу знать, в какую топку бросаю свои полтора миллиона.

– Окей, завтра я предоставлю тебе все интересующие тебя бумаги.

Мы снова встретились взглядами. В итоге, как Полина и предсказывала, я прогнулась под Дарианом ради спасения клуба, и всё же сделала это так, будто это вовсе не прогиб, а взаимовыгодное соглашение… И всё же здесь и сейчас мы оба знали, что именно означало моё согласие. Я не просто согласилась с ним сотрудничать –  я уступила ему, но не потому, что не справилась с его давлением, а потому, что Дариан изначально не оставил мне право выбора. Какая же из этого может выйти дружба?

Никакая.