Не верь зеркалам

9

Когда Марта трудилась гуру тонких материй, она занималась обычными чудесами: снимала венец безбрачия, открывала чакры и ремонтировала ауру. Поклонницы ее обожали и платили за исправление судьбы. Марта жила на гонорары, а потому свято верила в свои сверхспособности. Как-то раз Варвара предложила ей выбросить из ладони паутину или взлететь, выставив кулак. Марта заявила, что Варваре рациональное мышление мешает видеть всю сложность мира. Мышление Варваре не мешало, а удобно умещалось в мозгах.

Сегодня Марта показывала новые чудеса. Она терпеть не могла футбол, пиво и шум. Но встречу назначила в фан-зоне на Конюшенной площади, заказала себе и Варваре по кружке светлого и уселась под колонками, которые надрывались воплями вчерашнего матча. Напоследок Марта оперлась локтями о липкую столешницу, будто не она придирчиво выбирает самый чистый столик уличного кафе. На ней был такой макияж, что Варвара начала подозревать недоброе.

– Что случилось?

– У меня потрясающая новость!

Марта отхлебнула пену и подавилась.

Спасая подругу, Варвара шлепнула ее по спине и попробовала жидкость в кружке. Пить такое могли только болельщики.

– Подробно и по пунктам.

Марта окончательно прокашлялась.

– Имей в виду, это большой секрет, – прохрипела она. – Не вздумай сказать ей.

Имелась в виду другая лучшая подруга Варвары, Ингрид. Между ней и Мартой были сложные отношения. Не так давно Марта называла Ингрид не иначе, как «Ингадина». Так что прогресс был налицо.

– Чтобы секрет не рассказать, его надо знать.

Марта сделала движение к кружке, но подавиться еще раз не рискнула.

– У меня невероятная новость.

– Инопланетяне среди нас? – Варвара повела головой вокруг. Кроме относительно трезвых болельщиков ничего особенного. Если не считать ожившую Добронину.

– Ты все упрощаешь, Варя… Дело слишком серьезное.

Разгадывать загадки на жаре не хотелось. Варвара потребовала говорить напрямик, или ей здесь делать нечего.

Марта лизнула опавшую пену, будто котенок.

– Я некрасивая, – сказал она, перекрикивая колонки.

Варвара решила, что подруга перегрелась. Конечно, Марта не красавица в примитивном смысле. Она милая. Пышные формы и пухленькое личико, как у мягкой игрушки, которую хочется потискать. Что Варвара иногда себе позволяла.

– Пиво плохо на тебя действует, – ответила она.

– Варя, ты не понимаешь… Я некрасивая. Скоро состарюсь и буду уродиной.

Страхи явно преждевременные. Марте до тридцати оставалось еще несколько прекрасных лет.

– Все мы умрем, – успокоила подругу Варвара.

– Ты не понимаешь! – чуть слышно вскрикнула Марта под рев трибун на экране. – Мне нужно стать красивой!

Вот и весь секрет: сейчас будут упрашивать поделиться «эссенцией Венеры». Лучше бы Марта не смотрела телевизор. Варвара стала подбирать слова, чтобы разочаровать подругу не слишком больно. Все равно не поверит и обидится.

– Ты и так очень красивая.

– Не надо лгать, Варя, – ответила Марта не слишком обиженно. – Ради этого я готова на все… Понимаешь: на все!

Варвара поняла и помалкивала.

– Мне выпал шанс, – продолжала подруга взволнованно. – Завтра в одном месте состоится тайная встреча, на которой будет представлено невероятное средство, раскрывающее красоту. Это очень секретно, узкий круг посвященных, сама случайно узнала и еле смогла попасть.

– На вас будут испытывать косметические кремы?

Марта поморщилась.

– Не надо так упрощать.

– Мир требует от косметических компаний прекратить опыты на животных. Они нашли добровольцев, которые заменят кроликов?

– Ничего подобного! – одними губами крикнула Марта. – Это совсем другое! Старинный рецепт! Секрет раскроют для узкого круга!

– Сколько стоит подарок?

– Ничего! Ровно ничего! За такие вещи нельзя брать деньги.

Варвара предполагала, что Марта назовет тысяч двести за чудесный рецепт. Если дают бесплатно, значит, жульничество в другом. Варвара не сомневалась, что Марта опять попалась на обман. Только неизвестно, какой именно.

– Дают – бери, – сказала она. – Только проверь компоненты волшебного средства. Скорее всего, это смесь глицерина с одеколоном.

– О, твоя подозрительность! Какой может быть обман, когда такой шанс выпал.

– Ну, так пользуйся, – сказала Варвара.

Было жарко, липко, шумно. Ее ждали в театре, где она, быть может, станет завлитом. Настоящим. С визитками. Будет вести переговоры с драматургами и режиссерами. Вот это шанс…

Марта отодвину кружку, будто решилась на главное.

– Варя, помоги.

– Зайди в интернет и узнай, сколько ядовитых компонентов входит в состав.

– Пойдем со мной завтра.

– Зачем? – искренно не поняла Варвара.

– Я боюсь.

– Что?

– Я боюсь! – отчаянно крикнула Марта. Пышные щечки раскраснелись спелыми яблочками. – Варя, помоги…

Когда подруга просит о помощи, нельзя отмахнуться. Надо помогать тому, кто об этом просит. Особенно подругам. Подставить плечо, когда ей трудно. Чтобы она подставила плечо тебе, когда придет час. Варвара искренно в это верила. И так поступала.

– Но ведь встреча секретная, – сказала она.

Марта улыбнулась.

– Имею право привести одного гостя. Кстати, познакомишься с театральной звездой. Она там будет.

– Звезд много. Какая именно?

– Добронина… Помнишь ее? В свое время знаменитая актриса, моя мама ее обожала. Теперь уже старуха.

Варвара подумала: а ведь Добронина ищет волшебный рецепт изо всех сил. В самом деле хочет сразить театр своим появлением.

– Не могу оставить тебя в одиночестве.

Марта посла через кружку воздушный поцелуй. Она что-то заметила на входе в фан-зону, заторопилась, обещая прислать адрес секретной встречи. И убежала.

Пышные формы, обтянутые топиком, виднелись вдалеке: подруга щебетала с пузатым мужичком. На шее у того болтался шарфик с синим крестом. Вот и весь секрет: променяла Марта патриотизм на женское счастье. Вечером будет болеть за финнов.

Эх, подруга…

10

В зрительском фойе театра Художественной драмы, или ТХД, пахло пылью. Стену украшали актерские лица. Их шеренга упиралась в Добронину. Звезда величественно смотрела через плечо. Фотография была не первой свежести, Добронина выглядела молодо. Рамка отличалась новой позолотой. Наверняка портрет повесили впопыхах. Как знак возвращения королевы. Рядом с Доброниной виднелось пустое место, под ним табличка с фамилией главного режиссера. Беднягу выгнали сразу, как только был назначен Крякин. За то, что тот выжил Добронину.

– Изучаете труппу? Очень хорошо!

Варвара обернулась. Перед ней стоял мужчина, довольный собой. Сверкающей плешью он не доставал до подбородка Варвары. Спортивный пиджак, брендовые джинсы и мокасины с золотыми пряжками намекали, что в средствах мужчина не ограничен. Митенька Крякин разбогател на торговле овощами. Но вовремя сообразил, что на тихом месте директора государственного театра уцелеть проще. А денег его внукам хватит. Луком торговать – это не стишки кропать.

Крякин улыбался, облизнув сочные губы.

– Таисия Федоровна считает, что нужна молодая кровь. Ну так пустим ее!

Директор имел свое представление про выражение «пустить кровь». Вероятно, у торговцев овощами особый жаргон.

– Совсем забыл о церемониях! Дмитрий Яковлевич… Но вам можно просто Митя…

Он молодился свежим огурцом. И не знал, какие чувства Варвара испытывает к имени «Митя».

– Просто Варвара, – ответила она.

– Читал ваши рецензии… Много о вас слышал… Знаю, из какой вы семьи… Познакомите с братом?

Варвара терпеть не могла, когда ее использовали, чтобы подобраться к брату Борису. Если ради этого предложили место…

– Это не к спеху! – сообразил Крякин. – Наш новый завлит должен не только пьесы отбирать, на вас будет PR театра в соцсетях, переговоры с режиссерами и приглашенными звездами. Для начала надо договориться с Мукомоловым, чтоб поставил премьеру Таисии Федоровне. Справитесь?

Директору лучше не знать, какие у нее отношения с великим режиссером и халтурщиком.

– Справлюсь, – кротко ответила Варвара.

Крякин заулыбался, как сочный баклажан.

– Сработаемся! Вы мне нравитесь, детка!

«А вы мне нет, дядька», – подумала Варвара, но спросила:

– Репертуар подбирать из классики?

– Только из классики! – Крякин поднял указательный палец. – Проверенной и надежной! Как хочет Таисия Федоровна! Ее желание – для меня закон! Я ее верный раб. Мы должны стать рабами ее великого таланта! Она неподражаема во всем! И в ролях, и в жизни. А как болеет за футбол и разбирается в игре! С юности помнит все чемпионаты СССР и России, Европы и мира! Невероятная женщина! Влюбился в нее с детства, как только увидел на экране, и чувство мое с годами не слабеет.

Варвара подумала: наверное, в Доброниной есть нечто, что притягивает людей. Зоя положила на нее жизнь, директор записался в рабы. Только Варвара рабом не будет. И рабыней тоже.

– В пьесах главную роль должна играть Добронина?

У Крякина удивилась даже лысина.

– А как же иначе! Она – наша единственная и неповторимая звезда! Будем давать по пять премьер в год!

– Такая нагрузка не будет излишней? – аккуратно спросила Варвара.

– О чем тут говорить? Таисия Федоровна крепка, как скала! Она боец! К тому же мы будем репетировать вместе с ней актрис второго состава. Чтобы они играли в очередь, давали ей отдохнуть. Таисию Федоровну будут подменять проверенные товарищи.

Варвара повернулась к актерским фотографиям.

– Кто они, можно узнать?

Крякина что-то развеселило. Мужчина кипучей энергии – и на такой скучной должности. А мог бы три вагона лука продать.

– Понимаю! Молодежь! Их фотографии скоро появятся. Выметем из театра неблагодарных мерзавцев, возьмем настоящие таланты… Эти актрисы придут вместе с Таисией Федоровной.

– Они давно знакомы? – догадалась Варвара.

– С институтских лет! На одном актерском курсе учились, так и прошли по жизни вместе. Можно сказать, были верными дублершами нашей королевы. Надежными во всем. Вместе с ней ушли из театра. Теперь получат заслуженную награду.

– Простите, не знаю их фамилий.

Директор милостиво махнул рукой.

– Прощаю юность! Подруги Таисии Федоровны – великолепные актрисы, но их судьба – быть ее тенью. Этим они счастливы. Искусство – это непросто! – сказал бывший торговец плодоовощной продукцией. – Скоро познакомитесь с Искрой Крайковой и Полиной Лягочевой… Чудесные женщины и актрисы великолепные… Простите, Варвара, мое любопытство, а чем вы занимаетесь в институте?

– Заканчиваю аспирантуру, – ответила она. – Пишу кандидатскую про преступления прошлого века, как особый вид театра.

Ушки Крякина вытянулись.

– Это как же?

Варваре не хотелось углубляться.

– Все, что происходит сегодня, уже когда-то было. Зло остается в неизменных формах. Современные нарушители закона повторяют преступления прошлого, даже не зная о них. Например, хакеры, ломающие сайты банков, – наследники медвежатников, которые вскрывали сейфы. И так далее. Все это – особый театр жизни.

Крякин уважительно покивал головой.

– Откуда такие интересы у юной девушки?

– Мой прапрадед был чиновником сыскной полиции. Кстати, слышала, у Доброниной много врагов. Ей может грозить опасность?

– Что вы! – Крякин фыркнул сочными губами, брызгая слюной. – Всех врагов выгоним взашей.

– А кто ненавидит Добронину больше всего? – спросила Варвара и поняла, что зашла слишком далеко. – Простите, я пока не в теме…

Крякин понял по-своему.

– Ценю ваше беспокойство о нашей примадонне! Вот наш главный враг, – он указал на портрет красивого актера, сурово сдвинувшего брови. – Народный артист Андронов, первый муж Таисии Федоровны. Кость в горле. Жуткий человек, зверюшек режет.

– На части? – спросила Варвара.

– На охоте убивает, шкуру снимает и делает из них чучела… У него дома целая коллекция… Хобби у него такое… Чучельник он…

– Таксидермист, – не удержалась и исправила ошибку аспирант Ванзарова. – Пойду думать над репертуаром.

– Молодец! Сработаемся, – и Митенька Крякин протянул жилистую лапку, загребавшую миллионы.

Можно считать, Варвара экзамен сдала?

11

Игнатьев в зеленой рубашке всем видом показывал: он простой смертный, а не следователь, который назначил встречу с агентом в самом дурацком месте: в фан-зоне на Конюшенной. Получалось неважно. В общем, явка была провалена.

– Пароль: Беркут, отзыв: Бекас, – сказала Варвара, садясь напротив и оглядываясь в поисках пышных форм в топике. Марту с финном она не заметила. Народ собирался, было многолюдно. Пахло жарой и потными телами.

Игнатьев смотрел на бутылку газировки. Изображая болельщика, он не пил на работе.

– Допросили убитую? – спросила Варвара, ожидая, что на конспиративной встрече девушку все-таки надо угощать. А то какая это конспирация.

Лейтенант прибывал в мрачности.

– Зачем она лицо намазала? – спросил он.

Что означало: Игнатьев убедился – Добронина живехонька. Наверно, проверил ее документы, паспорт Зои и больной старушки.

– Хочет вернуть красоту, сбросить лет тридцать.

– Не поможет.

Варвара была согласна, но поддакивать не собиралась.

– Рассказывайте, что узнали, – прозвучал приказ.

Приказы Варвара не терпела. Даже от деда. От лейтенанта – тем более. Мало того, что назначил встречу в толпе болельщиков, будто стесняется ее, так еще командовать вздумал. Ну уж нет.

– Вот что, Павел, – сказала Варвара ласково, облизывая пересохшие губы, как голодная львица. – Давайте договоримся о правилах.

– О каких еще правилах?

– Я хочу помочь одному человеку.

– Кому это? – спросил Игнатьев.

– Доброниной. Мне кажется, что ей в самом деле угрожает опасность.

– Почему так решили?

– Уже два человека сегодня видели призраки прошлого. Странная случайность.

– Как вы можете ей помочь?

В вопросе слышалось высокомерие. Дескать: ты, девчонка, куда суешься, когда за дело взялся сам лейтенант Игнатьев. Варвара сделала вид, что глуха на всю голову. Как полагается девушке.

– Я смогу найти такие сведения, которые вы никогда не раскопаете. Вокруг Доброниной происходит что-то нехорошее. Как мне кажется, – добавила она на всякий случай.

Игнатьев задумался.

– На каких условиях? – спросил он, глядя на дно бутылки.

– Мое имя не проходит ни в одном протоколе, меня просто нет. Я ваш невидимый помощник, добрая фея. Нашептываю на ушко. Капитан Половец ничего не знает.

– Что взамен?

– Перестаньте прикрываться тайной следствия, говорите напрямик. А если спросят меня, вы мне ничего и никогда не говорили. Согласны, Павел?

Варвара протянула через стол ладошку. Дерзко. С надеждой. Быть может слишком большой. Такой большой, что не хотела себе признаться.

– Предупреждал меня Половец, – буркнул лейтенант. И подал ей руку.

От боли Варвара чуть не взвизгнула. Но Ванзаровы не визжат. Во всяком случае, не чаще раза в день. Она улыбнулась. Только слезинку смахнула.

– Рассказывайте, что раскопали.

– Сначала ваш черед, Павел, – ответила Варвара и добавила: – Такие правила. Мы заключил договор. А он дороже денег. Надо выполнять.

– Обманщица и жулик, – сказал Игнатьев. Он старался не улыбнуться, не размякнуть. Варвара заметила. И это было ужасно мило. – Ну, что вам надо?

– Добронина подтвердила, что сняла номер?

Игнатьев крякнул. Все-таки следователю не совсем привычно давать показания за пивным столом фанзоны.

– Такой вопрос нельзя задавать без ведения протокола. Вызвал ее для дачи показаний. Уж вы-то должны знать.

Варвара прикусила губу: он был прав. Надо аккуратнее.

– Спросили ее про труп в ванной отеля?

– Вы за кого меня принимаете?

Кажется, Игнатьев явно засомневался в умственных способностях Варвары. Жара виновата. Лишние мысли лезут. Пора их прогнать. Надо собраться.

– Извините за глупость, – строго сказала она. – Что увидели на камерах наружного наблюдения?

Выдохнув тяжко, Игнатьев рассказал, что люкс Добронина оплатила вчера около полудня по своей карточке, но сразу туда не пошла. Вернулась около девяти вечера, камера показала, как она вошла в номер. При ней имелся пакет из супермаркета. Одета была в платье, которое лежало в номере. Судя по лейблу – бренд английской высокой моды.

– Я такие вещи не ношу, – для чего-то сообщила Варвара и обозлись на свой язык. – Можно взглянуть на платье?

– Нет, – отрезал Игнатьев.

– Почему?

– Это вещдок. Осматривать постороннему лицу нельзя. Грубое нарушение закона допустить не могу.

Варвара вынуждена была согласиться.

– И не скажете, как выглядело? – спросила она.

– Не скажу.

– Я понимаю, Павел… Кто еще входил в номер?

Игнатьев рассказал, что примерно через полчаса в номер вошла сотрудница отеля в форменном кителе. Блондинка с короткой стрижкой. Лицо в кадр не попало, потому что камера снимала со спины.

– Блондинки среди сотрудников отеля не нашли?

Игнатьев молча кивнул.

– Сколько она пробыла в номере?

– Чуть больше тридцати минут. Ушла так, что видна на камере со спины.

– Описать можете?

– Средний рост, обычная фигура, особых примет нет.

– Изображать мог кто угодно. Только надеть форму.

– Вам виднее, вы же актерскую игру изучаете.

Варвара пропустили шпильку мимо ушей.

– Вы наверняка просмотрели все камеры: откуда эта блондинка появилась?

– Вошла через служебный ход, – нехотя ответил Игнатьев. – У нее на лице была маска.

– Охрана ничего не заподозрила?

– Помогли пройти через турникет, – сказал Игнатьев, будто проверял.

Варвара задумалась на секунду.

– У нее в руках было что-то тяжелое?

– Почти угадали: легкое. Но объемное.

– Воздушный шарик большого размера?

Игнатьев кивнул. Варвара была рада, что сумела отбить подачу. А ведь лейтенант играет с ней исподтишка. Надо быть внимательной.

– Вы проследили, как блондинка вошла в отель, – продолжила она. – У номера она была уже без шара, что понятно: просто сдула. Когда она вышла из номера, куда пошла дальше?

Игнатьев почему-то медлил.

– Никуда, – наконец сказал он.

Варвара сделала вид, что не поняла, хотя догадка подмигнула ей.

– Она вышла из люкса и… пропала?

Лейтенант промолчал слишком красноречиво.

– Блондинка исчезла? – не унималась Варвара.

– Мы не смогли найти ее ни на одной камере.

– Она же не могла растаять, как призрак.

– Не могла, – резко ответил Игнатьев. – Это все?

Варвара поняла, что надо уходить с больной мозоли, на которую надавила слишком сильно.

– Когда Добронина вернулась вечером, брала ключ на рецепции?

– Забрала с собой еще днем. Может, хватит?

– Последние вопросы, Павел, – пообещала Варвара. – Пакет из-под молока и упаковки от ягод в номере не нашли?

– Нет, – ответил Игнатьев и встрепенулся: – Как узнали?

– Сотрудники отеля носят резиновые перчатки?

– Сейчас это обязательно.

– На пакете и упаковках могли оказаться отпечатки, которые убийца не забыл унести, – поставила Варвара маленькую, но победную точку. – Чем была снята кожа с лица?

– Очень острый нож, как скальпель.

– От чего умерла женщина в ванной?

– Опять вы о том же… Пока данных нет, результат обычно бывает не сразу, но мы попросили поторопиться. Будет завтра или послезавтра…

– Эксперты что-то предполагают?

– Болевой шок и потеря крови.

– А почему убитая не сопротивлялась?

Игнатьев допил бутылку и шмякнул об стол.

– Как это поняли?

Мужчина смутился. Это хорошо.

– На углу ванны лежал планшет с моим блогом, – сказала Варвара. – На полу ванной нет луж и малины, значит, женщина не оказывала сопротивления: легла в ванну и дала себя убить. Сколько ей примерно лет?

– Шестьдесят, шестьдесят пять… Может, закончим допрос?

Раздражение было искренним. Варвара решила не перегибать палку. Для начала.

– Готова дать признательные показания, – сказала она, следя за лицом лейтенанта.

– В чем будете признаваться?

– Добронина сняла номер не для того, чтобы отдохнуть в одиночестве. Она пригласила своего жениха, Шляпича, для того чтобы… Для романтического свидания. Перед свадьбой. А потом отменила.

– Почему?

– Шляпич винит капризы Доброниной.

– Вы и его допросили? – печально спросил Игнатьев.

– Сам разболтал.

– Каким образом?

Варвара чуть не сказала: «Подкатывал ко мне».

– Приглашал прокатиться в кабриолете с ветерком. Пожаловался на невесту и предлагал дружбу.

Если Игнатьев намек понял, то себя не выдал.

– Значит, его свидание отменила Добронина. Почему?

Варваре тоже хотелось это знать.

– Могу предположить: она стала что-то подозревать. Испугалась умереть, отменила встречу. Тут возникает куда более серьезный вопрос.

– Какой? – напряженно спросил Игнатьев.

– Кто и почему пошел вместо нее. На смерть.

Лейтенант помотал головой:

– Хотите сказать, что Добронину заказали?

Варвара услышала откровенную насмешку: дескать, насмотрелась, девочка, сериалов. Насмешек Варвара не терпела.

– Вам не кажется странным, Павел, что убийца, владеющий скальпелем, то есть не новичок, убил совершенно другого человека вместо Доброниной?

Игнатьев постучал донышком бутылки по столешнице. Ответа у него не было.

– Убийца снял с лица кожу, – не унималась Варвара. – Но при этом не заметил, что это не Добронина. Как такое возможно?

– Пожилых женщин часто путают.

Кажется, Игнатьев не слишком верил в то, что сказал. Варвара это уловила. И не разжала коготки, которыми вцепилась в него.

– Павел, давайте посмотрим, что могло происходить.

– Давайте, – безрадостно согласился лейтенант.

Варвара никогда не использовала свое изобретение, «театр разума», публично. Случай выпал подходящий.

– Давайте представим, – сказала она, забирая пустую бутылку. – Жертва входит в номер, готовит по рецепту ванну, ложится…

Бутылка легла на стол.

– Купается, возвращает красоту, смотрит мой блог. Тут входит убийца, – Варвара не нашла, кто бы мог сыграть эту роль, и воткнула в столешницу указательный палец. – Что делает убийца?

– Заходит в ванную.

Варвара подвинула бутылку к пальцу.

– Жертва не пугается, не вскакивает из ванны, не поднимает крик. Почему?

– Увидела сотрудницу отеля, – ответил Игнатьев. – Рум-сервис, номер люкс.

– В номер был заказан ужин?

– На одиннадцать вечера. Я вам этого не говорил.

– А я ничего не слышала, – ответила Варвара. – Вот причина, почему жертва не испугалась. Дальше… – она тихонько подтолкнула бутылку к Игнатьеву. – Жертва теряет сознание. Есть следы удара по голове?

– Заключения пока нет.

Варвара поняла, что на этом ее спектакль «театра разума» окончен. Пора давать занавес.

– В любом случае заказчиком может быть Петя Шляпич, – сказала она. – Если, конечно, завещание уже подписано.

– Каким образом?

– Романтическое свидание мог предложить он. Добронина согласилась, сняла номер. Шляпич отправил убийцу. Только не знал, что невеста изменила планы и вместо себя отправила кого-то другого. Умная женщина могла проверять Шляпича.

Игнатьев поймал бутылку, катившуюся на край.

– Хотите сказать, Шляпич нанимает киллера. Киллер настолько плохо знает жертву, что убивает женщину похожего возраста, оказавшуюся в номере. Вы серьезно?

Пора было признать: выглядело не слишком убедительно. «Театр разума» не помог. Варвара согласилась, но виду не показала.

– Отпечатки жертвы ничего не дали?

– В базах нет.

– Я понимаю… Я думаю… – на нее вдруг напало косноязычие. – Все равно я считаю, что Шляпич самая реальная кандидатура.

– Почему?

– Потому, что это самая простая, а значит, верная причина.

Игнатьев усмехнулся:

– Скажите честно: он вам не нравится. Еще и подкатывал.

Варвара проглотила намек. Сделала вид, что ничего не произошло.

– Только факты, ничего личного, – сказала она, стараясь не смотреть на Игнатьева.

– У вас сыскная жилка проснулась?

– Не повторяйте шутки вашего начальника, – бросила Варвара в раздражении и постаралась смягчить: – Говорю то, что думаю.

– С вами опасно иметь дело, Варвара Георгиевна…

Ирония или комплимент? Кажется, и то, и другое. Она не поняла и промолчала.

– Это все?

Варвара планировала рассказать про народного артиста, который любит делать чучела, и подруг великой актрисы, ее дублерш. Но лейтенант повел себя отвратительно. Мало того, что не угостил секретного агента стаканчиком мерзкого чая, еще и конспиративная встреча прошла среди болельщиков, хуже того: Игнатьев стал сомневаться в ней. Лучше бы нахамил.

Начался матч. Толпа орала и прыгала под гигантским монитором.

– Пока все! – крикнула Варвара, скрывая печаль.

– Любую информацию сообщать сразу, – приказал Игнатьев, встал и ушел. Оставив ее одну. На свободные места кинулись мужчины с пивом.

Варваре было все равно, кто, кому и сколько забьет на футбольном поле.

Она пропустила гол в свои ворота.

И как ошиблась: этот – совсем не мистер Дарси. Джентльмен так не поступил бы. Со своим секретным агентом.