– Да что ты? Я, вообще-то и сам учёный. Искал когда-то причины вот этому, – Карлик показал кружкой с кофе на собственное тельце. – Удивлён? Эволюция никого не убивала. Это просто идея постоянного совершенствования живых организмов. Эволюция ведь на самом деле больше похожа на Теорию игр. Она состоит из скачков. Случайностей. Нет строгой закономерности в том, что у какого-то ребенка не хватило в детстве гормона роста. Но именно этот учёный-карлик доказал, что после достижения особями пороговой популяции, включается регресс генов. Когда на планете стало больше 20 миллиардов жителей, я первый связал ожирение с генетическими отклонениями. Парни, покажите.

Кибер-учёные зажгли двухметровую колбу в центре зала. В стеклянном цилиндре плавал труп. Кожа покойника свисала с конечностей, словно не подходящая по размеру пижама.

– Такими люди были уже во времена эволюционных чисток.

Киборг в халате нажал на кнопку – труп в соседней колбе тоже подсветился, тело имело атрофированные руки. В третьей зажжённой колбе друзья увидели уже современного офисного планктона, но совсем худого: лишенное мышц двухметровое тело замоталось в собственную кожу как в простыню.

– Людей перекармливают, чтобы скрыть изменения.

– Так мы чё типа вырождаемся? – Поразился Митя.

– А твой друг не такой дебил, как кажется. Я назвал это эволюционной точкой стохастической бифуркации. Человечество самоликвидируется. И пока полмира мира убивает учёных, чтобы это скрыть, «Потапыч» с несколькими корпорациями нашли решение.

– Какое? – не выдержал Петя.

– А такое. В жопу всех жирдяев.

Один из киборгов на нажал на кнопку.

Труп планктона разнесло на части.

– Мы сделали из уродцев метановые бомбы. Команда УБИИ выявила генетическую аномалию в последнем поколении людей, которую путём операции можно преобразовать в био-взрывчатку. Думаешь, почему корпорация «Потапыч» открывает столько международных центров расширения желудка? У меня под рукой кнопка судного дня для трех миллиардов желудков. Знаю, сынок, звучит жестко. Я не хотел вываливать на тебя так сразу. Но метановый холокост – лишь первая стадия. Дальше нам понадобится серый капюшон. Только ты можешь спасти человечество от окончательного выми… Эй, а ты почему встала?

В мониторе мелькнула Машенька. Девочка завопила:

– Не слушай его, Петенька! Беги! Он убьет нас!

– Заткнись! Заткнись, дура!

Русичёвич сдавил Курочкиной горло.

На кулак карлика брызнула девичья слеза.

Одно девичье удушье спустя…

– Я все могу объяснить!

Над друзьями один за другим зависали дроны с изображением извиняющегося Русичёвича. Митя разбивал дроны о стену. Петя выламывал двери на следующий этаж. За разборками апатично наблюдала команда кибер-учёных.

– Никто тебя не убьет, сынок! Наоборот, мы делаем резервного клона для каждой здоровой особи в Империи! – Над Петей зависло сразу десять скулящих Русичёвичей. – Да половина этой высотки забита клонами!

Петя вырвал дверь – на следующем этаже, и правда, стояли колбы с клонами. Кибер-учёные помахали вслед убегающим мальчикам.

– Оглянись! – Вопил с мониторов карлик. – Тысячи колб! Здесь и на каждом заводе «Потапыча»! И всех этих клонов рождают реальные матери! Думаешь, почему власти дают такие дотации роженицам? Клономатка – первая женская профессия в Империи после проститутки. И только ты можешь это остановить! Только ты наращиваешь массу с достаточной скоростью для искусственного клонирования.

Петя остановился.

– Во-о-т! Понимаешь, о чем я? – Воодушевлённо завопил Русичёвич. – Не слушай Машеньку, она и половины не знает. Ты единственный успешный продукт клонокванитирования в мире. Да я готов лишить себя жизни, лишь бы ты выжил.

– Раз вы так любите клонов, чего стираете им память? – заметил Митя.

– Так ведь они бы сошли с ума! Взять хотя бы твою маму, Петя: три падения из окна. Три смерти. Даже с зачисткой памяти это…

– Погоди, бро. Три смерти?

– Сколько раз ты клонировал мою маму? – Процедил Петя.

– Вообще, один, остальные андроиды, но…

– Андроиды?! Где моя мама?