Читать книгу: «Зимний цветок», страница 3

Но захочет ли Даррел сделать это?..

– Прости, Мелли, – остановившись возле спальни, добавила Несса. – Прости, что говорю такое. Но если бы лорд Вилмот заинтересовался мной…

– Не извиняйся. Я все понимаю. Если моя улыбка и пара добрых слов для лорда Вилмота помогут папе, я буду чрезвычайно щедра на них.

Несса кивнула, и скрылась за дверью своей комнаты. Я постояла пару секунд, прислушиваясь к стуку собственного сердца, а потом ушла к себе – за закрытой дверью стало легче, будто я огородилась прочной стеной от всего мира.

Но даже самую прочную стену легко разрушить – достаточно найти слабое место. У меня таких мест было много.

Устало проведя ладонью по лицу, я опустилась на пуфик перед зеркалом. Остается лишь надеяться на милосердие лорда Вилмота и то, что он не откажет, хотя бы поведав информацию. Жить, не зная, что сейчас происходит с отцом, было мучительно сложно – дом будто замер во времени, и мы вместе с ним.

Стремясь чем-то занять руки, я расплела косу и принялась расчесывать волосы. Гребень в моих руках дрогнул и выпал из ослабевших пальцев, когда дверь в спальню отворилась и внутрь вошел лорд Вилмот. Я увидела его отражение в зеркале, испуганно замерла, глядя на то, как по-хозяйски он оглядывает комнату.

Что он делает тут? И как можно… Врываться в мою спальню без стука? А если бы я переодевалась?

– Мелисса, – Даррел наконец остановил свой взгляд на мне и пересек разделяющее нас пространство. Наклонился, поднял гребень и протянул мне.

Я приняла его, настороженно разглядывая отражение лорда в тусклом зеркале. Когда его пальцы коснулись моих, наваждение спало – опомнившись, я воскликнула:

– Лорд Вилмот! Что вы забыли здесь?

– Вас, – его губы искривились в усмешке.

Отойти на приличное расстояние он не спешил: стоял, нависнув надо мной. Его близость заставляла меня чувствовать скованность.

– Разве вы не хотите что-нибудь у меня спросить, Мелисса?

– Хочу, – я вздернула подбородок, решив не показывать своего смятения. – Что с моим отцом? Где он? Когда его отпустят?

– Отвечу по порядку: Ричард Рэнфли арестован за покушение на жизнь монарха, в королевской темнице, никогда.

– Что?

Я попыталась вскочить, но лорд Вилмот положил обе руки на мои плечи и заставил меня остаться на месте. Даже сквозь плотную ткань платья его ладони ощущались, словно раскаленные докрасна угли: острый, прожигающий взгляд и сила, которая давила на меня подобно каменной плите.

Я подавила желание вскрикнуть и сжаться в комочек. Усилием воли заставила себя не двигаться – да и бежать мне было некуда.

– Чему вы так удивляетесь, Мелисса? – безмятежно произнес Даррел. – Уверен, леди Далия уже рассказала вам о турцине.

Я кивнула.

– Опасный ядовитый цветок, выращивание которого строго запрещено. Тем не менее, ваш отец нарушил правило.

– Мой отец посвятил всю жизнь изучению редких видов. То, что турцин привлек его внимание… В этом нет ничего удивительного, – сказала я. – Выращивание цветка еще не делает его убийцей.

– Но именно ядом из турцина ночью попытались отравить короля, – напомнил Даррел. – И взрыв, что прогремел во дворце… Мелисса, вы знаете, где именно произошел взрыв?

Я отрицательно качнула головой.

– В королевской оранжерее, – ответил лорд Вилмот с видимым превосходством. – Те, кто устроил его, надеялись таким образом скрыть выращивание турцина, но просчитались.

– Яд мог добавить кто угодно, – упрямо продолжила стоять я на своем.

– Но не кто угодно мог его сделать. Ведь турцин ядовит целиком и полностью – даже его аромат причиняет вред. Только ваш отец знал, как обращаться со столь редким и опасным цветком.

«Не только, – подумала я. – Еще об этом знал лекарь Легуст. И я».

– Король Фредерик находится в тяжелом состоянии, – продолжил Даррел. – Он не приходит в сознание. Однако это не помешает правосудию состояться.

– Мой отец признался в содеянном? – с трудом выдавила я.

Лорд Вилмот спокойно ответил:

– Нет. Но это вопрос времени – палачи свое дело знают.

– Его будут пытать? – я снова попыталась вскочить, и на этот раз Даррел не стал мне препятствовать. – Но под пытками даже невиновный признается в том, чего не совершал!

– Вы знаете законы, – равнодушно подметил лорд Вилмот.

Я в волнении подошла к окну и застыла, разглядывая зелень кустов. Все, над чем мой отец трудился… Наш дом, сад, мама с Нессой… Все это рушилось на моих глазах, а я ничего не могла сделать.

– Разве нет способа как-то помочь ему? – тихо спросила я. Мой голос был похож на слабое дуновение ветерка. – Отменить пытки и принять во внимание слова отца? Расследование только началось, а вы уже готовы отправить на казнь первого попавшегося – разве так должно быть?

– Оснований для ареста господина Рэнфли достаточно. Лекарь Легуст подтвердил, что в королевской оранжерее выращивали турцин; также он подтвердил, что Ричард знал, как с ним обращаться. Ваша семья будет сослана из столицы с конфискацией имущества, – безжалостно заявил Даррел. – Учитывая, что близится праздник богини Лашнан, в священную неделю никто не рискнет проводить казнь. До этой поры ваш отец будет содержаться в темнице замка.

– Сосланы? – повторила я.

– Ваш отец совершил тяжелейшее преступление, Мелисса. Будет лучше, если вы уедете, – неожиданно мягко сказал Даррел. – В столице спокойной жизни вам не дадут. Впрочем, лично вам я могу предложить другой вариант.

– Лично мне? – я глупо смотрела на своего собеседника.

Все его фразы доносились до моих ушей как через толщу воды – глухо и не достигали разума. Я отказывалась верить в то, что он говорит – казнь, ссылка, показания лекаря Легуста…

Мне хотелось, чтобы это был сон. Просто кошмарный сон.

– Лично вам, – кивнул он. – Станьте моей женой, Мелисса, и вы сохраните прежний образ жизни, сможете остаться в столице. Ваша семья не будет нуждаться – я помогу леди Далии и госпоже Агнессе устроиться на новом месте.

– Но зачем? Зачем вам я?

– На этот вопрос я отвечу после вашего ответа. Я дам вам день на раздумья. Можете посоветоваться с родными, – лорд Вилмот слегка склонил голову, – до завтра, Мелисса.

Он покинул мою спальню быстрее, чем я успела спросить еще хоть что-то – вышел, оставляя меня с зажатым в руке гребнем. Едва дверь захлопнулась, я без сил опустилась прямо на пол и почувствовала боль – взглянув на ладонь, увидела, что зубцы гребня до крови впились в кожу, – так сильно я сжала его.

Через пару минут ко мне ворвалась мама.

– Дочка, – она бросилась ко мне, рыдающей в углу. – Моя дорогая, ну-ну, успокойся…

Обхватив мою голову, она прижала меня к груди и принялась плавно покачиваться, убаюкивая, как в детстве.

– Все будет хорошо, – повторяла мама. – Мы со всем справимся.

– Мама, – я подняла на нее блестящие от слез глаза. – Мама, прошу тебя, скажи правду. Отец виновен в нападении на короля? Это так или нет?

Пару секунд она молчала, а потом ее плечи дрогнули, и вся она обмякла, разом постарев. Ее ответ был практически неразличим – так тихо она его произнесла, но я все равно услышала то, от чего кровь похолодела в жилах:

– Да. Это правда.

Глава 4

– Я не могу в это поверить, – Несса, моргнув, уставилась на меня.

Сестра выглядела враждебно – от нее исходили волны раздражения и гнева. Хрупкие ладони стиснуты в кулаки, губы недовольно сжаты в тонкую полоску; Агнесса была похожа на воинственную деву – не хватало только оружия и развевающихся по ветру волос.

– Я тоже, – невесело ответила я, разглядывая ее.

– Ссылка? Казнь? Свадьба? – перечисляла сестра, распаляясь все больше с каждым словом. – Я никуда не поеду.

– Мы не можем ослушаться королевского приказа.

– Король при смерти, – безжалостно напомнила Несса. – Он упорно цепляется за жизнь, но дни его сочтены.

– Если лекарь Легуст что-нибудь не придумает.

– Этот предатель, – зашипела сестра. – Что ему стоило промолчать? Зачем он рассказал про этот турцин? Ведь они были дружны с отцом!

– Тогда бы он стал соучастником преступления.

– Кто знает, может, он им и был, – фыркнула Несса.

– Мы не можем знать, – покачала я головой. – Мама рассказала, что в заговоре против короля Фредерика участвовал советник Амблер и наш отец.

– Но советник не в темнице, – яростно перебила меня сестра. – Почему?

– Если отец назовет его имя, то автоматически признается в совершенном преступлении, – сказала я.

Свой голос я слышала глухо, будто бы он был и не моим вовсе. Разговор с мамой никак не хотел укладываться в моей голове – слишком много всего, слишком много того, о чем я предпочла бы не знать. Но главное: мой отец – преступник. Убийца.

И пусть его отчаянный поступок продиктован желанием освободить народ от гнета, это все равно… Все равно…

Я задыхалась. Я не могла дать определение своим чувствам. Мне было страшно.

Папа, который катал меня на коленях в детстве, водил на ярмарки, вплетал мне ленты в косы, которые получались кривыми, – решился забрать чужую жизнь. Растил цветок, зная, что вскоре использует его как оружие.

Кто он теперь?..

– Мелли, ты согласишься? – Несса напряженно уставилась на меня. – Стать женой лорда Вилмота.

Я кивнула.

– Думаю, нет смысла отказывать ему. Если отвечу отрицательно, то мы все будем высланы из столицы, утратив возможность помочь отцу.

– Но ты не можешь выйти замуж за того, кто шантажом склоняет тебя к свадьбе.

– Я и не собираюсь, – хладнокровно улыбнулась я. – Мне нужно все тщательно обдумать, Несса. Подготовка к бракосочетанию займет какое-то время, к тому же близится неделя Лашнан – за это время отца не казнят. Если я останусь в столице, то смогу увидеться с ним.

– Каким образом?

– Поговорю с лекарем Легустом.

Агнесса фыркнула.

– Он не станет помогать. Он предал отца, помнишь? Сдал его лорду Вилмоту. Если бы он промолчал о турцине…

– В любом случае, я попробую. Мы ничего не теряем, Несса – если не выйдет, я просто изменю свое решение. Но такого не будет, – я понизила голос до шепота, – когда мы вызволим отца, то сможем сбежать в горы – нас с радостью примет местный народ.

– Горы – опасное место, – заметила сестра. – Мы лишимся всего: денег, дома, друзей.

– Друзей у нас и не было, как выяснилось, – печально сказала я.

Мама, у которой после разговора со мной резко ухудшилось самочувствие, отправилась наверх – проходя мимо ее спальни, я слышала сдавленные рыдания. Однако она придерживалась того же мнения, что и я – мы должны попробовать сделать хоть что-то.

– Когда ты пойдешь во дворец? – спросила Агнесса, нервно крутя в руках ленту для волос.

– Завтра, – я мельком взглянула в окно.

На город опускались сумерки, ложась неровными синими тенями на белую крышу дворца; закат был необыкновенно ал. Нехороший знак. Мое сердце сжалось в дурном предчувствии.

– А лорд Вилмот? Когда ты скажешь ему свое «да»?

Мне стало дурно от вопроса, потому что мое «да» – не что иное, как ложь. Однако, учитывая то, каким путем добивался своего лорд Вилмот, мне не было стыдно. Я была зла.

– Тоже завтра, – я отошла от окна и села на кровать рядом с сестрой. – Останешься спать у меня?

– Нет, пойду к себе, – Несса все еще была напряжена. Опустив глаза, она непривычно робко добавила: – Мне хочется все обдумать.

Я понимающе кивнула – советник Амблер. Несмотря на то, как яростно Несса отрицала симпатию к сыну советника, она точно испытывала что-то к нему – а сегодня, узнав, что Амблер спокойно ест и пьет в своем доме, в то время как наш отец закован в цепи и кандалы, сестра взбесилась не на шутку.

– Рейган мог не знать об авантюре, в которую ввязался Амблер, – сказала я на всякий случай.

Несса раздраженно дернула плечом.

– Конечно, он знает. Он же его наследник. Поверить не могу, что он даже не намекнул мне…

Она осеклась, поняв, что сболтнула лишнего, и направилась к двери с независимым видом.

– Постарайся выспаться, Мелли, – напоследок посоветовала сестра. – День завтра будет тяжелым.

– И ты, – я проводила ее взглядом.

Оставшись одна, устало опрокинулась на подушки – в доме царила неестественная тишина; даже слуги притихли. Не было слышно ни скрипа половиц, ни шагов – воздух пропитался скорбью, отчаянием и злостью.

Возле постели на тумбочке стоял поднос с ужином, который заботливо принесла Уинифред – но есть мне не хотелось. Кусок не лез в горло; я все старалась думать об отце, но неизменно мои мысли возвращались к Даррелу. Зачем ему жениться на мне?

Лорд Вилмот, будучи человеком расчетливым и неглупым, прекрасно должен понимать, что брак со мной скорее принесет вред, чем пользу. Дочь преступника; без связей и приданого – какую цель он преследует? Что ему нужно?

Перевернувшись на бок, я попыталась уснуть – и, к моему удивлению, у меня получилось. Утро встретило меня неласковыми, яркими лучами солнца, которые проникли в спальню через раскрытые шторы – возле них уже хлопотала Уинифред.

Прикрыв веки, я пару минут наблюдала за ней, находя в этом какое-то спокойствие – Уинифред всегда напоминала мне наседку, хлопочущую над птенцами. Ими были мы все – даже мама и отец; она с одинаковой страстью заботилась обо всех членах нашей семьи. Ласковая, пахнущая чем-то сдобным, добродушная Уинифред была неотъемлемой частью моего детства – я всегда первой бежала жаловаться к ней, а не к матери.

– Проснулись, госпожа Мелисса, – она заметила, что я смотрю, и улыбнулась. – Вставайте скорее. Леди Далия просила помочь вам собраться.

– Я сама, – откинув одеяло, я отказалась от помощи.

Уинифред неодобрительно покачала головой.

– Позвольте, хоть волосы вам расчешу.

Я села на пуфик перед зеркалом, доверив Уинифред прическу: аккуратно заплетя несколько кос и оставив большую часть волос распущенными, она затем ловко собрала их наверх, украсив заколкой в виде алого цветка. Я с благодарностью улыбнулась – другие оттенки в украшениях дозволялись, хоть и не приветствовались; Уинифред таким образом решила меня поддержать.

– Завтрак уже внизу, – сообщила она. – Леди Далия еще не вставала.

– Я не буду есть. Не смогу, – честно ответила я.

Волоски на затылке зашевелились от неодобрительного взгляда служанки. Представив, с каким упреком она смотрит на меня, я не удержалась от нервного смешка: войны, покушения, женихи – ничего не могло повлиять на упорство, с которым Уинифред пыталась меня откормить.

– Я вернусь и обязательно поем, – дала я ей обещание.

– Ну, да пребудет с вами великая Лашнан, – Уинифред поцеловала меня в лоб, прижала к необъятной груди. Я с наслаждением вдохнула уютный, родной запах – ароматы выпечки и лаванды, мешочки с которой раскладывались во все шкафы с одеждой.

Облачившись в платье цвета ранней зелени, я поспешила вниз, надеясь успеть добраться до дворца до того, как улицы станут оживленными. Из сада доносилось пронзительное пение одинокой птахи, беззаботно здоровающейся с первыми лучами солнца. Воздух был свежим и прохладным; поежившись, я подумала о том, что следовало бы захватить накидку.

– Мелли, – со ступенек крыльца сбежала растрепанная Несса.

Она явно только что проснулась – темные волосы в беспорядке рассыпались по плечам, на плечи поверх ночного одеяния наброшен теплый халат, ноги всунуты в туфли для танцев.

– Я могу пойти с тобой, – Несса приблизилась ко мне, с беспокойством вглядываясь в мое лицо. – Мало ли что? Вдруг тебе потребуется помощь?

– От королевских стражников? Боюсь, от них даже ты меня не спасешь, – я покачала головой.

– От людей, – мрачно отрезала сестра. – Все в городе охотно верят в слухи.

Я указала рукой на Боу, гладившего фыркающую лошадь.

– Я поеду в экипаже прямо до ворот. Боу дождется моего возвращения и привезет обратно.

Боу с ответственным видом кивнул.

– Ладно, – Несса отступила. – Будь осторожной.

Она смотрела, как я усаживаюсь в экипаж, стоя на крыльце – тонкая стройная фигурка с длинными черными волосами, укрывшими ее подобно плащу. Ее волнение передалось и мне. Путь до дворца показался вечностью, я успела представить себе различные ужасающие варианты будущего и нервно крутила кольцо на среднем пальце, подаренное мне отцом в честь начала обучения у лекаря Легуста.

Он был так рад, так счастлив, что его дочь будет перенимать знания у королевского лекаря! Отец с большим уважением относился к моему наставнику, постоянно твердя, как мне повезло. И сам же подставил все это под удар…

Экипаж остановился. Стражники, стоящие перед воротами, потребовали открыть двери. Я вышла, назвав свое имя и сказала Боу, что дальше пойду пешком – через королевский сад, окружавший дворец, до крыла, где жил лекарь, идти было недолго.

– Простите, мы не можем вас пропустить, – вдруг заявил стражник.

– Причина? – я нахмурилась.

Возможно, моего отца и бросили в темницу, но он не признал свою вину. А я, регулярно посещавшая дворец, имела право вернуться туда – хотя бы для того, чтобы забрать свои вещи.

– Не положено.

– Я хочу увидеть лекаря Легуста. Я его ученица, – несмотря на гнев, охвативший меня, в голосе прозвучало отчаяние.

Что делать дальше? Ведь не могу же я драться с охраной, крича, чтобы меня пропустили? Лекарь не имел собственного жилья – его домом был дворец, значит, встретиться с ним можно только там.

– Мы знаем, кто вы, – в глазах стражника мелькнуло что-то человеческое, – но поступил приказ не пускать вас во дворец.

– Кто его отдал? Принц Дариан?

Стражник промолчал, потеряв ко мне всякий интерес и уставившись прямо перед собой. Я потерла лоб, приказав себе думать. Должен быть способ попасть во дворец – мне нужно увидеться с лекарем во что бы то ни стало.

Может, предложить им денег?.. Я с сомнением посмотрела на стражников, с суровым видом изучавшими дорогу. Нет, не возьмут.

– Госпожа, – Боу тихо кашлянул. – Мы возвращаемся домой?

– Нет, – я забралась обратно в экипаж. – Мы едем на улицу Роуд, в самое начало. В дом к лорду Вилмоту.

Жилье Даррела полностью соответствовало его репутации – выстроенный из темно-серого камня, с дикорастущими деревьями, густой стеной скрывавшей стены, особняк прятался от чужих глаз, демонстрируя неприступность и стремление к уединенности.

Я, опершись на руку Боу, сошла на мостовую, изучая окрестность. Дом выглядел неживым, вызывал трепет и волнение. И здесь я должна буду жить? В месте, где царствуют темные цвета – казалось, даже солнце боится освещать особняк своими лучами.

Преодолев расстояние по запутанной между стволами деревьев дорожке, я поднялась по широким ступеням и, потянув за массивное кольцо, резко отпустила его. Оно с громким стуком ударилось о дверь, за которой стояла тишина.

Я прислушалась: ни звуков шагов, ни голосов прислуги. Для верности даже прислонилась ухом к прохладной поверхности, упершись ладонями – и в этот момент дверь бесшумно открылась. Потеряв равновесие и запутавшись в юбках, я полетела вперед, но от столкновения с полом меня спасли чьи-то руки.

– Всегда считал, что фраза «не торопись, твое упадет тебе в ладони» – всего лишь красивое изречение, – раздался над моей головой низкий голос.

Покраснев, я выпрямилась, уставившись на Даррела снизу вверх. Его красивое лицо было бесстрастным – ни тени удивления или смущения; ладонь, лежащая на моей талии, жгла тело сквозь одежду.

– Что вы здесь делаете, Мелисса?

– Приехала дать свой ответ, – я вздернула подбородок и отстранилась. – Вы не пригласите меня?

– Проходите, – лорд Вилмот посторонился, открывая обзор на просторный холл.

Все те же темные оттенки, холодных блеск натертого паркета и отсутствие живых цветов. Я вдруг поняла, что мне напоминал этот дом – храм Кайлаша; я никогда не была внутри, но видела картины, на которых изображен главный зал – грубые линии неотесанного камня, черная статуя, высокие своды и хищный взгляд сокола, сидящего на плече у Кайлаша.

– Каков ваш ответ? – спросил Даррел, стоя за моей спиной.

Я вздрогнула. Он опять подошел слишком близко ко мне, нарушая правила приличия – следовало бы обернуться, чтобы отойти, но я почему-то не смела. Боялась смотреть ему в глаза – темные, как беззвёздная ночь.

– Я согласна, но с одним условием, – набравшись храбрости, я вдохнула поглубже, как перед прыжком в воду, и быстро выпалила: – Устройте мне встречу с отцом. Я хочу поговорить с ним.

– Попрощаться?

Мои ладони сжались в кулаки.

– Да, если вам так угодно, – холодно ответила я.

– Повернитесь, Мелисса, – вдруг мягко попросил Даррел.

Ожидая чего угодно, я выполнила просьбу, смело взглянув на него – он в ответ посмотрел на меня с тоской и печалью, но через секунду эти эмоции, мелькнувшие на дне зрачков, бесследно исчезли – на лицо вернулась привычная маска.

– Вам необязательно ставить такое условие. Я устрою вам встречу с господином Рэнфли. Вы хотите увидеться с ним сейчас?

– Да. Да, как можно скорее.

Даррел кивнул и взял мои руки в свои.

– Могу я попросить вас об одолжении?

Пальцы закололо, внутри, в центре живота, словно начал подниматься ветер. В горле пересохло – я просто кивнула, не в силах говорить.

Он задрал рукав рубашки, показывая ожог округлой формы.

– Залечите?

Я снова кивнула, потянулась ладонью к предплечью – если рану предстояло «зашивать», представляя, как стягиваются края, то с ожогами дело обстояло иначе – закрыв глаза, я нарисовала себе воспаленную кожу, покрывшуюся корочкой, и мысленно «срезала» ее, открывая чистый, неповрежденный кожный покров.

Каждый раз, когда я использовала свой дар, я ощущала поток – тепло, проходящее через все мое тело; оно особенно отчетливо ощущалось на кончиках пальцев, будто бы я окунала их исходящий паром водоем. Сегодня тепло было сильнее – мне стало душно под слоями платья, захотелось выйти на свежий воздух.

На щеку легла прохладная ладонь. Открыв глаза, я изумленно уставилась на Даррела, погладившего мое разгоряченное лицо – его пальцы были ледяными, но ласка – нежной.

– Спасибо, – просто сказал он. – Вы готовы ехать?

– Да, – хрипло прошептала я.

Задержала дыхание, когда его ладонь соскользнула со щеки к шее, но он только убрал ее, предлагая мне локоть.

– У вас будет не больше получаса, Мелисса. Отпустите свой экипаж – поедете вместе со мной, позже я доставлю вас домой в целости и сохранности. Полагаю, вы еще захотите увидеться с лекарем Легустом?

– Это было бы очень кстати, – я приняла предложенный локоть, сцепив зубы. – Благодарю вас.

– Можете обращаться ко мне по имени. Мы ведь скоро поженимся, – учтиво произнес Даррел, но от безобидной фразы веяло холодом железных прутьев и высоких стен.

– Хорошо, – пробормотала я, добровольно вступая за них. Воображение дополнило мой ответ лязгом закрывающих замков. – Даррел.

Уговорив – именно уговорив Боу, который с тревогой в карих глазах смотрел на меня, – вернуться в дом, я поспешила к Даррелу, ждущему меня возле своего экипажа. Черный, с тонкой нитью серебряных узоров, он выглядел как новым – я подумала, что им почти не пользовались по назначению.

Лошади, заслуживающие отдельного внимания, приветливо фыркнули: вороные, горделивые, они нетерпеливо перебирали копытами, желая немедленно пуститься в скачку.

– Мелисса, – Даррел протянул мне руку, помогая забраться внутрь.

Он часто произносил мое имя, но по-особенному – коротко звучал первый слог, а на втором голос Даррела становился протяжным, – будто оно значило что-то особенное.

Я взглянула на Даррела, с невозмутимым видом усевшегося напротив меня на узкой скамье – а может, оно и значило для него что-то? Пока мы ехали, он не пытался вести разговоров, думая о чем-то своем, а я перебирала в уме различные варианты того, почему могла понадобиться лорду Вилмоту в качестве невесты: напоминаю ему кого-то из прошлого? Ему срочно нужен наследник? Может быть, он в кого-то влюблен, и таким образом пытается спровоцировать свою избранницу на ревность?

Я усмехнулась. Бесстрастное лицо Даррела, глядящего в окно, подтверждало мое мнение: он не способен на любовь, по крайней мере, на ту, о которой пишут в книгах. Слишком холоден, слишком жесток – при виде него испытываешь дрожь и слабость в коленях.

– Ты улыбаешься, – заговорил он. – Рада встрече с отцом?

– Да, – кивнула я.

Знал бы он, о чем я думала!

– Надеюсь, ты не преподнесешь мне никаких неприятных сюрпризов? – жестко уточнил Даррел.

– Я буду благоразумна.

– Рад это слышать.

Экипаж лорда Вилмота пропустили через ворота без проблем – его даже не досматривали. Заерзав на сиденье, я ждала того момента, когда смогу увидеться с отцом – обнять его, сказать, что мы все – и мама, и Несса, и я, и слуги, – приложим все усилия, чтобы освободить его.

Учтиво подав мне руку, Даррел повел меня через сад к задней части дворца, где внизу прятались темницы – сырые, мрачные, впускающие в себя скудное количества света. Стражники, увидев нас, почтительно вытянулись по струнке, затем склонили головы.

– Впечатляет, – шепнула я.

– Они знают, кто я такой, – небрежно ответил Даррел, и я не преминула этим воспользоваться.

– А кто вы такой?

– Лорд Вилмот, конечно же, – в его голосе прозвучала насмешка. – Мы пришли.

Я во все глаза уставилась на серую дверь – время оставило на ней следы мха и потеков от воды, замок выглядел проржавевшим, но крепким.

– Открой, – велел Даррел стражнику.

Медленно, с натужным скрипом дверь открылась. Я в волнении сделала шаг вперед, не сразу различив человеческую фигуру, сидящую в углу камеры.

– Папа…

Услышав мой шепот, он поднял голову.

– Мелисса?

Я повернулась к Даррелу, стараясь, что моя просьба выглядела как можно мягче:

– Могу я остаться с ним наедине?

– Исключено. Вдруг ты решишь отравить его, подарив легкую смерть?

– Никогда! Пожалуйста, – мой голос дрогнул, глаза наполнились слезами.

Пару секунд Даррел смотрел на меня – непримиримо, колюче, а потом, словно поняв что-то, кивнул.

– Только недолго. Мы со стражником будем ждать в конце коридора. И без глупостей, Мелисса.

Кивнув, я подняла юбки и бросилась к отцу. Присела рядом с ним, не думая о грязи на полу и отвратительном запахе, который источали эти стены, ласково дотронулась до папиного лица.

– Милая, как ты здесь… Тебя арестовали? – со страхом спросил отец.

Я замотала головой, глотая слезы. Видеть его таким – сломленным, в цепях, было мучительно.

– Нет. Я здесь, потому что мне разрешили поговорить с тобой. Я все знаю, папа. Мама рассказала мне, – я перешла на шепот, – что вы с советником Амблером сговорились с горным народом и решили устранить короля.

– Но он жив, – с горечью произнес отец. – Этот жестокий тиран все еще жив. Принц Дариан не поддерживает методы его правления – он был бы куда более лучшим правителем, чем Фредерик, но теперь…

Отец скривил губы.

– Что толку говорить, если Фредерик выжил? Мелисса, умоляю тебя, прошу – если они попросят тебя вылечить короля, ты должна отказаться!

Он схватил меня за плечи, с силой сжал.

– Ты слышишь? Откажись.

– Я бы и не смогла вылечить короля от такой болезни, – поспешила успокоить я отца. – Но папа, давай не о нем. Нам нужно вытащить тебя отсюда, иначе тебя казнят. Близится священная неделя Лашнан, но потом…

Я не договорила – это было выше моих сил.

– Нет, – сказал отец. – Меня уже не спасти. Я совершил преступление, пусть и во имя народа, но совершил. Я должен ответить за него. Единственное, что меня волнует – вы, мои дочери и Далия. Уезжайте из столицы, отправляйтесь в горы – там вам помогут.

– Нас хотят отправить в ссылку. Это распоряжение принца Дариана.

– Не спорьте, берите все самое ценное и уезжайте.

– Мы не бросим тебя! Что ты такое говоришь?

– Так нужно, – отец заговорил быстрее, – меня не спасти. Останетесь – и сами погибнете. Попросите у советника контакты… Он скажет, к кому обратиться в горах. Мелли, дочка, послушай… Я знаю, что это тяжело. Но ты должна уговорить маму и сестру уехать. Ты всегда была голосом разума… Они прислушаются к тебе. Прости, что взваливаю на тебя такую ношу…

Я плакала, сжимая его пальцы, гладила ладони, не желая верить в то, что он так легко готов принять смерть. Он не собирался бороться, смирившись с тем, что палач вскоре отрубит ему голову – понимал ли он, что его ждет, когда пошел на преступление? Было ли оно только его желанием?

– Никто меня не вынуждал, – ответил отец, будто прочитав мои мысли. Услышав тяжелые шаги в коридоре, он наспех поцеловал меня в лоб. – Скажи маме и Нессе, что я люблю их. Скажи, что мне жаль…

Чья-то рука опустилась на мое плечо. Я подняла ослепшие от слез глаза – Даррел смотрел на меня сверху вниз своим темным взглядом, и невозможно было понять, о чем он думает в тот момент. Презирает за слабость? Сочувствует дочери преступника?

– Идем, – он помог мне подняться.

Я хотела вырваться, броситься к отцу снова, кричать, что не уйду, пока нас не отпустят вместе, может, даже упомянуть имя советника…

Словно почувствовав, что я близка к истерике, Даррел сжал мой локоть.

– Ты обещала без глупостей. За них будет отвечать он, – кивнул в сторону отца.

Всхлипывая, я подчинилась, позволив увести себя из камеры. На пути обратно Даррел не произнес ни слова, продолжая поддерживать меня за локоть, а на выходе снял с себя плащ и накинул на меня, натянув капюшон, чтобы скрыть залитое слезами лицо.

– Спасибо, – прошептала я.

– Это самое малое, что я могу сделать для тебя, – просто ответил он. – Но если ты однажды позволишь, я могу сделать больше.