История мировых войн

Герберт Уэллс, работавший не только в жанре фантастики, в своей «Краткой всемирной истории» написал об этом так:

«Обширная империя сразу же развалилась. Одному из полководцев Александра, Селевку, досталась бóльшая часть Персидской империи, от Нила до Эфеса, другому, Птолемею, – Египет, третьему, Антигону, – Македония. Остальные страны переходили из рук в руки местных авантюристов. Начавшиеся с севера набеги варваров становились все чаще и губительней. И, наконец, как мы увидим далее, с запада надвигалась мощная Римская республика, поглощавшая одну территорию за другой».^[37]

Пунические войны

Битва при Заме. Корнелис Корт, 1567

По легенде братья-близнецы Ромул и Рем основали город Рим в 753 году до н. э. Это произошло более чем на полвека позже возникновения финикийского Карфагена^[38].

Карфаген – это финикийское государство со столицей в одноименном городе, существовавшее в древности на севере Африки, на территории нынешнего Туниса. Его название переводится с финикийского языка как «Новый город». А вот латинское название финикийцев-карфагенян – Poeni, или Puni – дало название Пуническим войнам, о которых речь пойдет чуть ниже.

Выгодное географическое положение позволило Карфагену стать крупнейшим городом Западного Средиземноморья. Его население достигало 700 000 человек. Он объединял вокруг себя остальные финикийские колонии в Северной Африке и на территории нынешней Испании, а также вел обширные завоевания и колонизацию.

Короче говоря, все это привело к тому, что в III веке до н. э. интересы Карфагена вошли в конфликт с интересами усилившейся Римской республики. Древние римляне и карфагеняне одинаково расширяли свои владения за счет соседей, и отношения между ними, естественно, стали резко ухудшаться, а в 264 году до н. э. началась Первая Пуническая война.

* * *

Приступая к изложению хода Пунических войн, стоит бросить взгляд на политическое состояние и вооруженные силы Карфагена.

С самого основания этой республики жители ее занимались земледелием, промышленностью и в особенности мореплаванием и торговлей. При этом Карфаген стремился к распространению своего владычества как в Африке, так и на Средиземном море. После того как карфагеняне покорили нынешние Балеарские острова, Корсику и Сардинию, они захотели захватить и Сицилию. И что характерно, все эти завоевания были совершены по большей части наемными войсками. Карфагенские же граждане, обогащенные торговлей, уклонялись от службы и доверяли защиту и славу отечества чужеземцам. «Римляне жили земледелием, карфагеняне – торговлей. Римский пахарь так же охотно надевал меч, как и шел за плугом; он сражался за свое отечество и знал, что оно не может обойтись без его помощи. Карфагеняне, как разбогатевшие купцы, не любили войны; они держали наемников, которые сражались из корысти».^[39]

Карфагеняне уважали одно лишь золото, а вот римские граждане хоть и вовлекались иногда во внутренние раздоры, но всегда были готовы объединиться против общего врага. Карфагеняне же были постоянно разделены на какие-то партии и довольно часто не оказывали своим полководцам должной поддержки. Имелись и другие отличия.

Пехота карфагенян была устроена по образцу фаланги. Кавалерия у них была несравненно лучше римской и состояла преимущественно из нумидийцев – легких всадников, подобных более поздним российским казакам. Кроме того, в карфагенских армиях мощную силу представляли собой специально обученные боевые слоны.

Непосредственным поводом к Первой Пунической войне стало покровительство, оказанное римлянами мамертинцам – кампанским наемникам сиракузского царя Агафокла, после его смерти завладевшим городом Мессиной и основавшим там разбойничью республику.

Чтобы было понятно: Мессина (или Мессана) сначала была греческой колонией, но потом ее захватили наемники из Кампании, и мессианцы обратились за помощью и к Карфагену, и к Риму. И это стало той самой спичкой, что подожгла давно сложившийся костер. Карфагеняне заняли Мессину, а римляне, прибывшие вторыми, осадили этот город, а заодно и Сиракузы.

Война эта продолжалась 24 года (264–241 гг. до н. э.) с переменным успехом, на Сицилии, на море и в Африке. И Рим, и Карфаген находились в это время в полном расцвете своих сил, которые были примерно одинаковы. На стороне римлян было, однако, несколько преимуществ. Во-первых, их владычество на территории нынешней Италии не вызывало такой ненависти, с какой относились к Карфагену эксплуатируемые им народы. Во-вторых, военные силы римлян не были так велики, как у карфагенян, зато они были больше сплочены и правильно устроены. Римское войско делилось на легионы, а каждый легион состоял из пехоты и кавалерии (на одного всадника приходилось десять пехотинцев). Легионы делились на манипулы в 100–120 человек. Позднее численность манипулы увеличилась, и они стали делиться на центурии по 100 человек в каждой. В легионе насчитывалось примерно 60 центурий. В бою манипулы строились одна от другой на расстоянии 60 шагов, в шахматном порядке, и такой строй был гораздо более подвижен, чем сплошная македонская фаланга.

Римская армия состояла обыкновенно из четырех легионов, и ею командовал особый консул. Если же выступало две армии, то есть восемь легионов, то консулы командовали посуточно: сегодня – один, завтра – другой.

А вот карфагенские вооруженные силы составляли разноплеменные армии, где непосредственно карфагеняне служили почти исключительно офицерами. Основной же частью этого «пестрого войска» были наемники, которых обучали обыкновенно наемные же спартанцы.

Итак, Первая Пуническая война началась в Сицилии нападением карфагенян на Мессину. Затем римляне одержали над соединенными силами карфагенян и сиракузцев победу, следствием которой были захват некоторых городов в Сицилии и заключение мира с тираном Сиракуз Гиероном, сменившим умершего Агафокла. Позже римляне взяли Акрагас (ныне это Агридженто).

Историк Сьюзен Уайс Бауэр пишет:

«После семнадцати лет почти постоянных сражений римляне добились некоторого преимущества. Римские войска высадились в Северной Африке и заняли здесь плацдарм, хотя атаковать Карфаген было выше их возможностей <…> руководители Карфагена сместили своего командующего за некомпетентность и отдали армию под начало новому офицеру, человеку примерно двадцати пяти лет по имени Гамилькар Барка».^[40]

Гамилькар Барка понимал, что главное в такой войне – это мощный флот. Отдавали себе в этом отчет и римляне, и они стали учиться у карфагенян. Известно, например, что, когда один карфагенский корабль выбросило штормом на римский берег, кораблестроители разобрали его на части, изучили и начали строить на его основе собственные суда. Так у Рима появился новый флот, снаряженный по карфагенским стандартам. Плюс римляне изобрели подъемные мосты с абордажными крючьями, что давало возможность и на море пользоваться превосходством римской пехоты, которая, сцепившись подъемным мостом с противником, могла вступать в рукопашный бой.

Весной 256 года до н. э. они решились на высадку в Африке, которая состоялась (после морской битвы) под начальством консула Марка Атилия Регула и патриция Луция Манлия Вульсона Лонга. Вначале дела пошли в Африке так благоприятно, что сенат счел возможным оставить Регулу лишь половину прежней армии. Это ослабление привело к катастрофе: Регул был наголову разбит карфагенянами и попал в плен.

Лишь жалкие остатки римской армии возвратились в Италию, а сам Регул был отправлен карфагенянами в Рим для ведения переговоров об обмене пленными. При этом ему было поставлено условие: он должен был вернуться в Карфаген, если римляне не освободят ряд знатных пленников. В сенате Регул сообщил о данном ему поручении, но при этом постарался убедить сенаторов не принимать условий карфагенян. Он заявил, что пленные карфагеняне – молодые и способные военачальники, и не стоит их обменивать на него – бесполезного, как он сказал, старика. В дальнейшем он, несмотря на уговоры римлян, вернулся в Карфаген, считая невозможным нарушить данное слово, хотя и понимал, что обрекает себя на верную смерть.

В Карфагене Марка Атилия Регула казнили. По одной из версий, его посадили в деревянный ящик, обитый изнутри гвоздями, так что он погиб из-за боли и невозможности заснуть. По другой версии, он был распят.

Римляне снарядили новый флот, но он был уничтожен бурей. Между тем на Сицилии война шла для них благоприятно: они взяли Панорм и осадили Лилибей. Но затем удача на время изменила им: консул Публий Клавдий Пульхр потерпел жестокое поражение около Дрепана, а другой римский флот тоже сильно пострадал от бури.

Но затем, в 241 году до н. э. римляне, еще раз создавшие флот, одержали победу около Эгузы, которая стоила карфагенянам 120 кораблей. Теперь, когда и море было в руках римлян, Гамилькар Барка убедился в невозможности далее удерживаться на острове. Это привело к заключению мира, согласно которому римляне приобрели всю карфагенскую Сицилию и острова, лежащие между Сицилией и тем, что ныне называется Италией. Сицилия стала римской провинцией. Кроме того, Карфаген обязался выплатить за десять лет огромную контрибуцию в 3200 талантов серебра (один талант в Риме соответствовал массе воды, по объему равной одной стандартной амфоре, то есть 26,027 л).

* * *

Истощение финансов Карфагена по окончании Первой Пунической войны дошло до такой степени, что карфагенский сенат не имел никакой возможности выплатить жалованье наемным солдатам. Следствием этого стали восстание наемников и осада ими Карфагена. Тогда римляне, воспользовавшись затруднительным положением карфагенян, захватили Сардинию.

Война с наемными войсками длилась три года и четыре месяца. А в 237 году до н. э. Карфагенская республика попала под влияние партии Гамилькара Барки, который предложил своим согражданам компенсировать потерю Сицилии и Сардинии покорением Пиренейского полуострова. В 236 году до н. э. он произвел высадку при Гадесе (Гибралтаре) и в течение девяти лет распространил и утвердил владычество Карфагена на всей территории нынешней Испании.

В 227 году до н. э. его зять Гасдрубал, получив начальство над карфагенскими войсками, находившимися в нынешней Испании, основал на восточном берегу полуострова город Новый Карфаген (ныне это Картахена) и привлек на свою сторону многие испанские племена. Успехи Гасдрубала возбудили еще большее недоброжелательство римлян к карфагенянам и заставили их принять под свое покровительство греческие колонии в Испании, главной из которых был город Сагунт (Сагунто).

В 220 году до н. э. Гасдрубал умер, и на его место войско избрало Ганнибала, сына Гамилькара Барки, имевшего отличное образование и с юности служившего своему отечеству. Говорят, что отец, «отправляя первый раз в поход Ганнибала, подвел его к священному жертвеннику и заставил поклясться перед богами, что он останется навеки врагом Рима. Ганнибал сдержал эту клятву, и никогда, ни прежде, ни после, Рим не имел такого опасного противника, как этот полководец».^[41]

В карфагенской армии не было более храброго воина, и никакие лишения не могли сломить Ганнибала. Он был энергичен, всегда бодр и свеж, никогда не терял головы. Он одинаково легко переносил холод, зной, голод и жажду. Он питался самой простой пищей, спал где попало, часто на голой земле, укрывшись одним плащом. От простых солдат он отличался не роскошью одежды, а качеством оружия и коня.

Ганнибал открыл войну взятием Сагунта после восьмимесячной осады. Это действие было явным нарушением договора, заключенного незадолго перед тем, но, несмотря на это, римский сенат, не объявляя войны, ограничился требованием выдачи Ганнибала. Карфагеняне решились отказать им, и это стало непосредственным поводом ко Второй Пунической войне, продолжавшейся 17 лет (218–201 гг. до н. э.).

Римляне опасались высадки карфагенских войск на Сицилии и потому решили послать туда одного из консулов с частью сил; другому же консулу, Корнелию Публию Сципиону, назначено было отплыть в Испанию и, действуя решительно, покончить с владычеством карфагенян в этой стране. Но Ганнибал стал действовать так, как римляне совершенно не ожидали. Он решил сам идти в Италию и поразить врагов в самое сердце.

В ту эпоху римляне, покорив всю Cреднюю и Южную Италию, обратились на север, против галлов. За этим последовало покорение Иллирии. Расширение территории Римской республики могло послужить впоследствии увеличению ее могущества, но это было сопряжено и с необходимостью удерживать в повиновении не только враждебных галлов, но и некоторые племена Cредней и Южной Италии, желавшие возвратить себе потерянную самостоятельность. Это требовало отвлечения больших сил и было на руку Ганнибалу, решившему осуществить вторжение в земли Римской республики. План его действий заключался в том, чтобы, совершив сухим путем движение из Испании в Италию, усилиться не только ополчениями, набранными у галлов, но и теми, которые можно было набрать в Cредней и Южной Италии – странах, покоренных римлянами. Плюс при этом дальнем движении Ганнибал решил не оставлять на пути своего следования никаких отрядов и отказаться на время от сообщений с Испанией. Такой способ действий, на первый взгляд, кажется излишне рискованным, но Ганнибалу необходимо было передвигать войска быстро, не ослабляя своей армии отделением отрядов для обеспечения коммуникаций.

* * *

В конце мая 218 года до н. э. Ганнибал, оставив в Южной Испании своего брата с 15-тысячным войском и довольно значительным флотом, выступил из Нового Карфагена с 82 000 человек пехоты и 12 000 человек кавалерии к Эбро. Переправившись через эту реку, он покорил многие народы, обитавшие на севере Испании. Затем, оставив на левой стороне Эбро 10-тысячный отряд, Ганнибал перешел через Пиренеи и двинулся к Роне.

При вступлении в Галлию Ганнибал был недоверчиво встречен некоторыми племенами, но вскоре, пользуясь господствовавшей в Галлии всеобщей ненавистью к римлянам, заключил союз с ее обитателями. Этот союз принес ему большую пользу, в особенности теми сведениями, которые были предоставлены ему галлами относительно путей следования, проходов через Альпы и т. п.

В то самое время, когда Ганнибал вторгся в Галлию, римский полководец Корнелий Публий Сципион с 22 000 человек римской и союзной пехоты и с 1800 человек кавалерии сел на суда в Остии, прибыл в окрестности Массилии (нынешнего Марселя) и сделал высадку в восточном устье Роны.

Там он с удивлением узнал, что Ганнибал уже в Галлии. Но, несмотря на это, римский военачальник дал отдых своим войскам и ограничился посылкой вверх по левому берегу Роны для разведки 300 римских всадников и 200 человек галльской конницы, состоявшей на содержании массильцев.

Между тем Ганнибал прибыл к берегам Роны (в четырех переходах от моря), и его армия переправилась на плотах на другой берег реки (с 37 боевыми слонами, что представляло весьма большие затруднения). Потом, узнав о высадке римской армии близ Массилии, Ганнибал выслал вниз по левому берегу Роны 500 нумидийских всадников, а главным силам дал кратковременный отдых.

Отряд, посланный на разведку, встретившись с римским авангардом, вступил в упорный бой и был опрокинут со значительным уроном. Но эта стычка не имела никаких серьезных последствий: Ганнибал двинулся к Альпам, а Корнелий Публий Сципион, дойдя до пункта, в котором переправилась через Рону карфагенская армия, повернул на юг к Массилии, чтобы, избежав встречи с превосходящими силами противника, отправиться морем в Италию и, усилившись там подкреплениями, двинуться против Ганнибала уже с другой стороны.

Переход карфагенской армии через Альпы был крайне труден. Он осуществлялся без надежных проводников по горам, покрытым снегом, и в неблагоприятное время года (в конце октября).

Дикие альпийские утесы чередовались со страшными безднами, подъемы и скаты, покрытые льдом, были доступны только опытному горцу, но жадные альпийские проводники в последний момент предали, получив за это золото от римлян. Так что «только Ганнибал мог провести армию таким страшным путем и в такое позднее время. Непривычные африканцы вязли в глубоком снегу, выбивались из сил, коченели от стужи, погибая тысячами».^[42]

Зная о сложностях, которые пришлось преодолеть при переходе через Альпы в более поздние времена А.В. Суворову и Наполеону Бонапарту, невозможно объяснить успех Ганнибала чем-то иным, кроме его личных качеств: его смелости и непреклонности характера. Потери Ганнибала при этом переходе были огромны: «если при переходе через Пиренеи у него было около 50 000 пехоты, 9000 конницы и 37 слонов, то в Италию он привел только 20 000 пехоты, 6000 конницы и несколько слонов».^[43]

По мнению ряда историков, Ганнибал совершил переход в Италию, потратив пять месяцев на дорогу от Нового Карфагена до подножия Альп и пятнадцать дней на переход непосредственно через Альпы. При этом ему «пришлось отказаться от сообщений с тылом; надежды его покоились на возможности создать базу впереди, в тех областях Италии, которые отпадут от Рима».^[44]

За Альпами Ганнибал, дав кратковременный отдых своим войскам, обратился против народа тауринов, отказавшихся заключить с ним союз против римлян, взял приступом главный город их страны (нынешний Турин) и привлек тем на свою сторону многие племена Северной Италии. Между тем Корнелий Публий Сципион, высадив свои войска в районе Пизы, двинулся оттуда через Этрурию, усилился в пути подкреплениями, прибыл с 20-тысячной армией к реке По и направился к Павии.

В то же самое время сенат вызвал из Сицилии другого консула, Семпрония, предписав ему идти форсированными маршами в Северную Италию в помощь Корнелию Публию Сципиону, следовавшему навстречу Ганнибалу.

Оба полководца горели желанием сразиться как можно скорее: Ганнибалу необходимо было одержать верх для привлечения на свою сторону ненадежных галлов, а Сципион хотел избавить свое отечество от нашествия опасного врага и тем самым удержать в повиновении сомнительных союзников.

Ганнибал, обращаясь к своим войскам, сказал:

– Вы должны победить или погибнуть, влачить несносную жизнь под игом римлян, или получить все несметные сокровища Римской республики. Возвратиться назад – невозможно. Вы знаете, каким путем мы пришли сюда.

Как только карфагенская и римская армии сблизились, Ганнибал двинулся вперед со всей своей кавалерией, а Сципион – с 2000 римских и галльских всадников, находившихся при его армии, которых поддержали 5000 велитов (легких пехотинцев).

Со стороны Ганнибала войска были построены в одну линию: испанская кавалерия в центре, а нумидийская – по флангам. Велиты, встретившие карфагенскую конницу тучей дротиков, затем были напуганы продолжающимся наступлением, отошли назад, и Ганнибал атаковал римскую кавалерию. Она сражалась упорно, но все же римляне были опрокинуты и вынуждены отступить. Сам Сципион, тяжело раненый, был спасен своим 17-летним сыном.

Римляне переправились через Течино и ушли за реку По. Эта маленькая победа скоро усилила войско Ганнибала до 40 000 человек, потому что галлы, жившие на левом берегу реки По, целыми отрядами переходили на сторону победителя и доставляли ему все нужные припасы.

После битвы при Течино Ганнибал пошел по следам Сципиона и настиг его при переправе через реку По, где римляне потеряли около 600 воинов. Однако переправа удалась. Теперь Сципион расположился за рекой Требией, в гористой местности, неудобной для конницы.

Тем не менее Ганнибал одержал победы при Требии и Тразименском озере. При этом его армия жестоко страдала от непривычного климата, от холода и ненастья, и практически все боевые слоны передохли.

Отметим, что на берегах Тразименского озера 22 июня 217 года до н. э. римская армия Гая Фламиния попала в засаду. Дорога там спускалась между гор к озеру, поворачивала вдоль берега, шла по узкой теснине между горами и озером. Дальше береговая полоса расширялась, и там открывались одна за другой две поперечные лощины с небольшими ручьями. В этих-то лощинах и укрыл Ганнибал свои войска, выслав небольшой по численности авангард к римскому лагерю. Гай Фламиний задолго до рассвета поднял войска и двинулся берегом озера. Густой туман покрывал долину, озеро и соседние высоты, и лишь вершины гор постепенно начали освещаться лучами восходящего солнца. Консул думал, что скрытно подойдет к противнику и нагрянет на него, словно гром с ясного неба. Но все получилось совершенно иначе. Как только голова колонны поравнялась со второй лощиной, где стоял сам Ганнибал, был подан сигнал общего нападения с фронта, с тыла и во фланг. Нападение было настолько неожиданным, что римляне не успели даже перестроиться к бою. Началась резня, в которой погибли и Гай Фламиний, и около 15 000 его воинов, а еще примерно столько же было взято в плен. Успело пробиться и спастись не более 10 000 человек.

Когда в Риме было объявлено о поражении при Тразименском озере, весь народ в знак скорби оделся в траур, но о заключении мира не шло и речи. Напротив, срочно выбрали диктатора с царскими полномочиями. Им стал Квинт Фабий, человек разумный и твердый, плюс в высшей степени осторожный, то есть именно такой, какой был необходим в эти трудные для Рима времена.

Квинт Фабий, приняв власть диктатора, придумал, как следует вести войну с Ганнибалом. Он избегал больших сражений и старался наносить вред врагу, действуя на его коммуникациях и используя тактику «выжженной земли». В результате Ганнибалу пришлось очень тяжело. Он провел лето в Кампании – стране ровной, но окруженной со всех сторон горами. Горные проходы зорко стерег Квинт Фабий, который, несмотря на все провокации Ганнибала, не хотел спускаться в равнины.

Ганнибалу нельзя было оставаться дольше в этой западне, уже порядочно разоренной, и тут его в очередной раз выручила хитрость. Он приказал отобрать 2000 самых сильных быков, привязать им на рога пучки хвороста и после полуночи поджечь хворост, а потом гнать этот скот на соседние высоты. Так и поступили. Легкая пехота, рассыпавшись направо и налево, с громким криком погнала быков в горы. За ней двинулся Ганнибал с африканской пехотой, потом конница, а сзади – испанцы и галлы. Римская стража, перепуганная невиданным зрелищем, почти не оказала сопротивления, а Квинт Фабий, подозревая какую-то хитрость, побоялся вывести свое войско из лагеря, так что Ганнибал со своей армией благополучно выбрался из горных теснин Кампании.

Силы Ганнибала были почти вдвое меньше, но в его рядах оставались еще старые солдаты, бравшие Сагунт и преодолевшие суровые Альпы. Кроме того, конница у него была несравненно лучше, чем у римлян. Ганнибал быстро передвинул свою армию к Каннам (городу в Апулии), где у римлян хранились большие запасы, и овладел как городом, так и запасами.

Римляне под командованием консулов Луция Эмилия Павла и Гая Теренция Варрона завязали там битву. Судя по всему, они «рассчитывали использовать свой огромный численный перевес и сокрушить захватчика количеством. Они выстроились плотной массой, которая должна была двинуться вперед с неодолимой силой».^[45]

Но все пошло не так, и битва закончилась для римлян сокрушительным поражением. «Бой длился около двенадцати часов. Римляне потеряли до 48 000 убитыми и около 10 000 пленными <…> Карфагенян было убито около 6000 человек».^[46]

Это была настоящая катастрофа, и следствием этого поражения стал переход на сторону Карфагена значительной части Италии, а также второго по значению города – Капуи.

Тит Ливий и последующие историки упрекали Ганнибала за отдых, данный им затем карфагенским войскам, полагая, что они, проведя зиму в Капуе, изнежились и сделались неспособными к перенесению лишений. Трудно согласиться с подобным мнением: расположение на зимних квартирах обычно способствует сохранению здоровья войск и приносит несомненную пользу. Да и вообще, возможно ли, чтобы превосходные войска, подобные тем, которыми командовал Ганнибал, могли совершенно изнежиться всего за несколько месяцев?

Карфагенская армия удерживалась в Италии еще 14 лет и одержала за это время много побед. Действительными же причинами неудач Ганнибала впоследствии оказались слабое содействие ему карфагенского правительства и искусство римских военачальников, действовавших против него.

* * *

На самом деле, надежды Ганнибала на местных союзников оказались тщетными: за немногими исключениями, союзники хранили верность Риму. Диктатор Квинт Фабий, как уже говорилось, держался нового плана войны, избегая больших сражений в открытом поле. Эта система, давшая ему прозвище «Кунктатор» (Нерешительный), в Риме многими осуждалась. Против нее был, между прочим, и начальник конницы Марк Минуций. Недовольный Квинтом Фабием народ назначил Минуция вторым диктатором.

При этом война велась одновременно в Италии, в Испании, на Сардинии и на Сицилии. Ганнибал переходил из одной области в другую, стараясь овладеть пунктами, еще остававшимися во власти римлян. Со стороны римлян действия в Италии производились несколькими армиями, из которых одни наблюдали за главными силами Ганнибала, избегая решительной встречи с ним, а другие были отряжены для отнятия у военачальников Ганнибала завоеваний, сделанных прежде.

В 215 году до н. э. умер царь сиракузский Гиерон, неизменный союзник Римской республики. Это обстоятельство помогло Ганнибалу привлечь на свою сторону Сиракузы. В 214 году до н. э. римляне послали на Сицилию армию под начальством консула Марка Клавдия Марцелла, и на следующий год он осадил Сиракузы. Положение этого укрепленного города представляло большие выгоды для обороны: часть его стен стояла вдоль моря, некоторые пункты, находившиеся на весьма крутых высотах, были совершенно неприступны. Но главная сила Сиракуз заключалась не в мощных стенах, а в тех средствах, которыми обороняющиеся были обязаны изобретательному уму великого математика и изобретателя Архимеда.

Римские войска обложили город со всех сторон, а Архимед, со своей стороны, соорудил множество баллист и катапульт различных размеров, что давало сиракузцам возможность поражать врагов как издали, так и на близком расстоянии. Некоторые авторы уверяют, что Архимед также употреблял зажигательные зеркала и даже уничтожил с их помощью весь неприятельский флот, но ни Полибий, ни Тит Ливий, ни Плутарх не упоминают об этом факте.

Лишь в 212 году до н. э., после двухлетней осады, римляне овладели Сиракузами. Город был совершенно опустошен, а Архимед был убит римским солдатом.

Следствием взятия Сиракуз было покорение римлянами всей Сицилии. В то же самое время, когда производилась блокада Сиракуз, другая римская армия осадила Капую. Таким образом, римляне, несмотря на понесенные ими прежде потери, выставили огромные силы, состоявшие из 25 легионов (до 120 000 человек).

С другой стороны, войска Ганнибала сильно пострадали от стужи, у них, как уже говорилось, погибли все боевые слоны, и римляне сумели одержать ряд важных побед. В частности, в 210 году до н. э. Публий Сципион (сын Корнелия Публия Сципиона, погибшего в Испании), впоследствии прославившийся под прозвищем Африканский, напал на Новый Карфаген и взял этот укрепленный город, служивший главным опорным пунктом карфагенян. Это повлекло за собой дальнейшие неудачи тех в Испании. Публий Сципион, действуя весьма искусно как в политическом, так и в военном отношении, привлек на сторону римлян испанские народы и снова разбил карфагенян при Бекуле.

С гибелью в июне 207 года до н. э. брата Ганнибала, Гасдрубала, который вел ему подкрепления, положение карфагенян еще более осложнилось.

У Гасдрубала пало более 50 000 человек, «а сам он, видя, что обречен, поскакал прямо на скопление римлян перед собой и погиб в бою. Римляне отрезали ему голову и, тщательно сохраняя, взяли с собой; когда они дошли до аванпоста Ганнибала, они перебросили голову в карфагенский лагерь».^[47]

Высадка Магона, младшего брата Ганнибала, в Италии оказалась безрезультатной: он потерпел поражение и в 203 году до н. э. погиб в бою.

* * *

Вскоре Рим перенес боевые действия в Африку. Заключив союз с царем нумидийцев Массиниссой, Публий Сципион Африканский нанес карфагенянам ряд поражений.

Ганнибала срочно вызвали на родину. В 202 году до н. э. в битве при Заме, в 150 километрах к юго-западу от Карфагена, командуя плохо обученным войском, он потерпел поражение, и карфагеняне вынуждены были заключить постыдный мир. Они дали клятву не вести ни с кем войны без позволения римского сената и сжечь практически весь свой флот. Плюс «Карфаген должен был выплатить контрибуцию в 10 000 талантов (примерно 50 миллионов золотых монет) в течение пятидесяти лет».^[48]

По условиям этого мира карфагеняне были вынуждены отдать Риму Испанию и все острова, а в качестве флота им было оставлено не больше десятка кораблей, что положило конец их морской экспансии.

Так завершились Пунические войны. Результатом их было исчезновение самой крупной державы, сдерживавшей Рим. Лишь победа над Карфагеном сделала возможным распространение римского владычества на все Средиземноморье.

* * *

Ганнибалу пришлось бежать. Ночью он выехал верхом в свою приморскую резиденцию, где уже стоял в полной готовности корабль, на котором он добрался до острова Керкина. Оттуда Ганнибал уплыл в Тир, который в это время входил в державу Селевкидов, образовавшуюся при распаде империи Александра Македонского. А дальше он уехал в Эфес, где осенью 195 года до н. э. встретился с царем Антиохом III.

Древние авторы (Тит Ливий, Аппиан, Плутарх и др.) передают рассказ о встрече Ганнибала и Публия Сципиона Африканского, произошедшей в Эфесе в конце 193 года до н. э.

Древнегреческий писатель Плутарх рассказывает нам такой случай:

«Ганнибал шел впереди, хотя почетное место более приличествовало Сципиону как победителю, но Сципион смолчал и шел как ни в чем не бывало. А потом он заговорил о полководцах, и Ганнибал объявил, что лучшим из полководцев был Александр, за ним Пирр, а третьим назвал себя. И тут Сципион, тихо улыбнувшись, спросил: «А что бы ты сказал, если бы я не победил тебя?» – на что Ганнибал ответил: «Тогда бы не третьим, а первым считал я себя среди полководцев»».^[49]

В 192 году до н. э. началась Сирийская война: Антиох повел свою армию в Грецию, но потерпел поражение и был вынужден отступить. Сирийский флот серьезно пострадал в боях с римским флотом, и Антиох отправил Ганнибала в Тир, поручив ему собрать новую эскадру. Ганнибал собрал флот и двинулся в Эгейское море. Но царь Антиох в январе 189 года до н. э. потерпел еще одно поражение – от римлян, и условием заключения мира стала выдача Ганнибала.