Путь по линии

Дед привстал и, не говоря ни слова, направился куда-то далеко. Андрей было хотел подбежать и попросить совета, да только толку в том не нашёл. Он лишь смотрел в след уходящему глухому старику, который не слышал ни детские радостные возгласы, ни морские волны. Пожалуй, единственное, что представляло для него ценность, это сияние солнца и довольные птицы, которые, выбираясь из петровского дома, взлетали ввысь.

Глава 10

После безвозвратных прыжков свет в вагоне начал приобретать розовый оттенок. Это солнце за окнами начало по-особому светить и открывать неизведанные места. Я огляделся вокруг и к ужасу заметил, как мало стало людей. Стук вдруг стал каким-то спокойным и, казалось, что что-то светлое вот-вот родится на лицах, оставшихся в поезде.

После долгого раздора эмоций и криков все резко утихли, и я заметил, как Джон начал засыпать. Его тело почти полностью погрузилось в дремоту и, опрокинувшись на кресло, оставалось безмолвным.

Я встал и побрёл по спящему и умиротворённому купе, в котором после долгого безумия вдруг наступила необыкновенная тишина.

«Затишье перед бурей» – Подумал я. Надеюсь, мне хватит времени на то, чтобы просто насладиться происходящим.

Свет восставшего солнца прилипал к окну и медленно, но верно, пробирался по вагону, как по лесной неизведанной чаще.

Меня окружали спящие лица, как вдруг среди них я заметил глаза, зазывающие меня на свободное соседнее сиденье. Я сел напротив человека, выглядевшего старше меня.

– Пока все спят, самое время познакомиться. Меня зовут Пит.– он улыбнулся и протянул мне руку.

Я в растерянности забыл своё имя и, протянув руку, сказал

– Называйте меня, как хотите. Мы с вами всё равно в одном поезде.

– И то верно. – Сказал Пит. – Позволю заметить, что имена в данном случае действительно не играют роли, но как же мне отличить вас от остальных? – Он посмотрел на меня потерянным, но любопытным взглядом и добавил – могу я называть вас Люк?

– Как хотите.

– Вот и отлично!– Приблизившись, он похлопал меня по плечу, и, вновь усевшись на своё место, сказал – Прелесть, что мы познакомились сейчас, а не раньше.

– Почему же? – С удивлением спросил я. – Почему вы раньше не подошли, если хотели познакомиться?

– Все бы заметили, как мы похожи и решили, что можем сбыться в одной реальности.

– А что, это так плохо?

– А ты сам представь какого это? Твоя версия жизни, скорее всего, закончится тем, что ты умрешь старым и больным в одиночестве, а моя оборвётся на полпути и я вряд ли смогу дожить до тридцати.

– Это ещё почему?

– Бывают люди, рядом с которыми другие умирают. События не случаются, и мы не можем существовать.

– Рядом со мной люди умирают?

– Ты не виноват, что ты такой существуешь. Твоя проекция просто сильнее окружающих из нас, как событие, поглощающее сомнения, из-за которых нам нет места в поезде текущей жизни. Разве у тебя не бывало такого раньше? Общаешься ты с человеком, а он своими сомнениями сводит самого себя с ума и умирает прямо на твоих глазах, а ты ничего сделать не можешь. Прыгает он из стороны в сторону, то в свою реальность, то в чужую, то в будущее не верит, то в настоящее и погибает прямо здесь и сейчас, потому что иногда забывает про рельсы, потому что думает, что всё просто так.

Если мы быстро найдём общий язык при всех случайных событиях, значит мы оба те версии, которые могут сбыться в одной вселенной без всяких сомнений.

– Получается, Джон из-за меня умрёт? А ты…Ты тоже умрёшь?

– Джон пытался выкинуть тебя из вагона, все это видели. Его уже одолели сомнения, они кидают его из стороны в сторону. Меня, как видишь, ещё нет, поэтому я даже предполагать не буду, умру я из-за тебя или из-за действий машиниста. Вдруг, я тоже начну сомневаться.

– А если я сам выпрыгну или умру от рук машиниста, тогда вы не умрёте?

– Не думай, что ты тут один такой особенный, нас по пятьдесят версий в каждом вагоне, а таких вагонов с сотню, а то и больше. Не ты, так кто-нибудь другой.

– А что будет, если я всё-таки окажусь за бортом?

– Выбор, совершённый машинистом или сохранит, или выбросит из вагона, оставив скитаться в пустоте. Либо нам всё-таки повезёт и наш вагон с нашими событиями реализуются в этой микровселенной. Раз мы находим связь, значит мы из одной вселенной, которая подарит или не подарит два крайних и настоящих исхода. А все остальные либо временные и скоро покинут поезд, либо из других вселенных.

– А, что будет, если нас всё-таки увидят? – Решил отвлечь его я от пространственных рассуждений.

– Ну… – Он призадумался. – Слухи поползут. Они, знаете ли, тоже усложняют мирное существование. У каждого исхода есть вселенная, в которой он станет машинистом или умрёт. Вроде того вагона, в котором едем мы. Если мы в этой вселенной, которая касается окружающих, будем разговаривать, есть вероятность, что мы вместе совершим какое-либо действо, влияющее и на их маленькие жизни. Вдруг их другие вселенные сотрясутся от лишней информации.… Тогда нам всем не поздоровится. По этой причине все находятся в состоянии покоя, как бы ни желая потревожить или изменить своё и чужое положение, в особенности, если кто-то из нас приносит смерть. Стал бы ты делать лишние движения, если бы знал, что можешь стать чьим-то концом?

– Тогда что это за разные вселенные такие?

– Разные вселенные – это место исполнения исходов, своеобразное пристанище в другом мире. Например, машинист повернул налево, а направо повернул всё тот же машинист, но уже в другой вселенной. Так два поезда с исходами будут жить, но уже по-другому, в других вселенных.

– То есть если я перейду в другой вагон, значит, я окажусь в другой вселенной?

– Да. Но машинист будет всё тот же. Просто в один момент вагон отцепится, и ты поедешь всё с тем же машинистом, но в другое место.

– А если я выпрыгну, я поменяю условия, я буду в лесу…

– Всё верно, но тогда тебе, скорее всего, придётся просто скитаться по затворкам вселенной, ведь найти своё место, когда ты неиспользованное последствие чего-либо, намного сложнее. Либо тебе может повезти, и ты сможешь попасть к другому машинисту.

– Как чужой исход событий может перейти на другого машиниста?

– Если он наступает на те же грабли, то повторяет чужой опыт. Тогда ты станешь им – просто опытом, переходящим из одного поезда в другой.

– Тогда из каких мы вселенных?

– Из тех, в которых выбор ещё не сделан. Шаг не совершён и мы, находясь здесь в качестве пассажиров, находящихся в состоянии покоя, теперь понимаешь?

– Нет…– Растерянно ответил я. Голова начала болеть и звук колёс начал резать мой слух.

– Представь, ты сел на поезд, но куда отвезёт тебя он, ты не знаешь. Но это и неважно… Важно только то, что происходит с жизнью. Суперпозиция… Слышал про такую? В одной вселенной я, в другой ты. Я ещё не сел на поезд, а ты уже едешь. Ты умрёшь, не дожив до тридцати… А я одинокий и старый попрощаюсь с реальностью понимаешь?

– Как же так?– Я не на шутку испугался.

– Этой ночью линии поменялись… Удивительно, что твоя проекция не в курсе.

Пот покатился по всему телу, а на лице начали выступать слёзы. Страшно было знание своего срока и понимание того, что я не существую в реальности. Даже не смотря на то, что я лишь избыток человеческой жизни, тяжело было признать, что я не самая удачная версия. Какая-то не идеальная.

– Не боись! – Улыбнулся он, увидев моё смятение, махнул рукой на мелькающее поле за окном.

– Но я же с Джоном общался при всех…Разве нас не должны были вытиснуть остальные жизни?

– У вас обоих слабая реальность… Он чуть не выкинул тебя из окна.. Мы все видели, как это произошло, и это дало нам понять, что кто-то из вас двоих точно не доедет.

– Кто же это?

– Я не знаю, но если не доедешь ты, то и мне не суждено. У нас с тобой реальность одна.

– Как ты это понял?

– Я чувствую и вижу, как ты смотришь. Люди в вагоне похожи, только судьбы могут быть разными и это видно во взгляде. В твоём взгляде. Я почти уверен, что ты скоро увидишь, как меняется реальность на твоих глазах, и человек, казавшийся тебе таким близким, вдруг изменит линию на своей руке.

Вдруг, окружающие со схожими чертами посмотрели на меня.

– И что тут все такие одинокие в своей реальности?

– Почти все… Те, кому жизнь позволяет, те и одиноки.

– Ладно, думаю много времени прошло.… Пойду я к Джону, а то вдруг проснётся.

– Ещё увидимся – сказал он тихо и проводил меня взглядом.

Глава 11

Мальчишки привязали болтающуюся верёвку одной стороной к ветке на дереве, другой стороной к палке, которую нашли на своём пути.

Тут один из парней вынырнул из толпы. Это был парень из другого детского дома. Он подошёл к Андрею и сказал: – Это же ты утопленник! Я про тебя слышал – На его лице проявилась хитрая ухмылка. – Почему не выплывал так долго со дна?

– Я думал, что это что-то изменит…– Ответил Андрей с неуверенностью.

– Странный ты … Нашу жизнь даже смерть не изменит- Он засмеялся и крикнул в толпу.

– Эй парни! Среди нас есть смельчак, пусть он первый прыгнет.

В этот момент сердце Андрея заколотилось со скоростью звука и он был готов отказаться, пока не заметил расступавшихся перед ним дворовых ребят. Они образовали коридор, ведущий его прямо в сторону треснувшего дуба.

Невероятной длины верёвка, привязанная к высокой ветке, была замотана в петлю, в которую была всунута палка. Двадцать четыре глаза были уставлены на реакцию Андрея, которая заставляла себя долго ждать.

– Ну чего ты стоишь? – Крикнул скалолаз и, взяв за руку, повёл к дереву.

Приблизившись к нему, он спросил:

– Ты же тут самый смелый и авторитетный? Вот и прыгай, а мы за тобой! Расстояние тут небольшое, от обрыва сразу в море с брызгами! Дотянешься до своего дна, как ты и хотел – Он как-то ехидно рассмеялся и добавил – Или трусишь?

– Нет, не трушу… – С неуверенностью и тихим тоном промолвил Андрей. Вспомнив предсказание о скорой смерти, он добавил:

– Только тогда вы после меня не прыгайте! Это неустойчивая конструкция, если что-то случится, я буду отвечать…

Тут смех покатился по толпе, и скалолаз возразил:

– Э, не, брат, назвался груздем, полезай в кузов. Мы все за этим пришли. Ты весишь больше нас и, если верёвка не выдержит, мы ещё до прыжка это поймём. Как только ты залезешь…

Смелости дворовым мальчишкам было не занимать, и отговаривать их было абсолютно бесполезно. Скорее, это наоборот усилило бы аппетит перед прыжком.

А потому, Андрей решил сделать всё от него зависящее, лишь бы верёвка или ветка оборвалась или сломалась на нём. Тогда никто не пострадает, и любое действие покажет своё противодействие и остальным больше не захочется прыгать. Не то, чтобы он не знал, как дорога жизнь, как важно состояние покоя на земле, скорее ему всегда недоставало того шарма смерти, который мог бы вылечить от всех бед и периферий на пути.

Забравшись на дерево, он схватился за палку и, опершись на неё всем телом, повис над землёй. Ветка немного поскрипывала, но было видно, насколько прочно она торчала от самого ствола.

Спустя время он оттолкнулся от ствола и начал раскачиваться. Ветер поднимался всё сильнее и сильнее, и в состоянии полёта открывался совсем другой взгляд на мир, полностью возвышающий своё Я и уменьшающий всех тех, кто ждёт от тебя прыжка. Кто так жаждал увидеть шоу, без которого невозможна ни одна жизнь и, разделяя воздушную материю на падающее состояние, Андрей отпустил палку и в полёте увидел то злосчастное море, которое накрывает всем своим существом твоё мелкое тело, оставляя за собой только брызги. Вновь голос коснулся ушей, и стук поездных колёс, которые то и дело спиливались с морской толщей, звучал всё громче как навязчивый мотив. Андрей не мог поверить, что всё это происходит наяву, и тот секрет, который он не мог понять, всё также остался где-то на дне.

Коснувшись уже каменного дна своей ладонью, и на минуту потеряв сознание от страха, он увидел вновь тот же сон, который повторялся изо дня в день. Вот мчится поезд, который ведёт машинист и из вагонов уже слышится:

Он не сделает выбор, и я скорее останусь,

Он сделает выбор, и выпрыгну я.

Пусть только не сносит ветром мой парус,

Пусть только не даст мне погибнуть зря.

Навязчивый мотив помог закрыть глаза и окунуться с головой туда, откуда доносились звуки. Кислорода не хватало, но, кажется, тогда он был и не нужен. Кажется, именно в тот момент открылось второе дыхание и хотелось стать морем, которое влилось бы в океан и поглотило бы собою любую человеческую жизнь.

Глава 12

Я привстал и после диалога принялся глазами искать Джона. Он дремал, но, когда я подсел рядом, он вдруг встрепенулся и встал, оглядывая поезд.

– Что-то не так? – взволнованно спросил я, переживая, что он слышал мой разговор.

– Похоже… Моя остановка… Пора выходить… – Смотря в окно, он начал нервно трогать лицо и перебирать пальцы. Как будто к нему спящему явилась смерть, и ею случайно оказался я.

– Как ты это понял?

– А ты сам посмотри…. – Не отрывая глаза от пейзажа он указал мне на происходящее.

В пяти метрах от нашего быстро ехавшего поезда стояли люди. Их лица размывала скорость, и мне показалось сначала, что это просто деревья.

– Что они там делают?

– Они ждут, пока я прыгну. – С сожалением ответил Джон.

– У нас одинаковые лица, мы же очень похожи.… С чего ты взял, что они ждут именно твоего прыжка?

– Я знаю, что это несбывшиеся проекции меня. Они ехали в передних вагонах и уже выпрыгнули, значит и моё время пришло.

– Это ничего не значит, они же из других вселенных. Может, тебе надо в эту вселенную, а не в ту, откуда направляются они. Может это только твои сомнения?! Остановись, прошу! – Я стал преградой между разбитым окном и вселенной, в которой жил он.

– Странно, что ты их видишь – Неожиданно сказал он. Его глаза наполняла пустота и бессмысленное существование в потоке других жизней. – Может тебе тоже надо прыгнуть? Прыгнем вместе?

– Нет, я хочу посмотреть, что в конце и тебе не позволю остановить свой путь сейчас.

– А ты веришь в счастливый конец? Разве ты никогда не думал, что всё может пойти по-другому? Тебя не одолевают сомнения? Знаешь, я, когда только с тобой познакомился, почему-то решил, что мы поладим. Глупо это было, потому что дружба, наверное, не может длиться вечно, да и для чего она вообще нужна, если даже в микровселенной каждый сам по себе.

– Хотя бы две станции прожить с тобой для меня уже награда. Я бы умер один, зная, что никому кроме машиниста не нужен.

– Я сильно сомневаюсь, что ты действительно так думаешь. Ты и без меня отлично справлялся, находясь несколько лет в состоянии покоя.

– Ты не знаешь, что там за окнами, прошу, не прыгай! Я не хочу лишаться друга, я не хочу подходить к другим и общаться с ними. Ты можешь остаться? Прошу, не делай этого….

Его тело всё больше, как призрак, приближалось к разбитому окну, и он протянул руку леденящему ветру.

– Я бы не хотел.… Чтобы ты прыгал…

Тут Джон посмотрел на меня и, прищурив глаза, улыбнулся.

– Да ладно тебе, подумаешь, тут таких как я ещё целая тьма.… Поверь, ты ещё найдёшь проекцию получше.

– А мне, может, ты близок.

– А ты мне нет… Видишь? Нет ничего общего между мной и тобой. Он протянул ладонь. Покажи свою…

Тут я поднёс свою ладонь ребром к его ладони.

– Видишь? У них теперь разное начало и разный конец… – Сравнивая наши ладони и вправду можно было увидеть, как линии поменялись и стали настолько различны, что, казалось, мы должны были ехать даже не в одном вагоне.

– Мне пора… – Сказал он с какой-то грустью в голосе.

– Хочу, чтобы ты остался…

– Да ладно.…Найдёшь ещё много других друзей, с которыми разделишь жизнь, с которыми создашь общую вселенную, не разрушив их самих – Он отмахнулся рукой, и в одну секунду, без малейшего сожаления, оттолкнулся от разбитой рамы и вылетел за пределы моего мира.

Его прыжок видели все. А я просто стоял и думал, почему те, кто уходят, не имеют сомнений, не имеют сожалений о пути. Наверное, их смерть наступила уже давно, они просто её не видели. Наверное, я бы не смог прыгнуть из окна поезда текущей жизни, зная, что ты больше никогда не станешь тем самым машинистом. Мы были не так близко знакомы, но будь у меня одна целая и личная жизнь, я бы был несказанно рад провести её с Ним.

Глава 13

Андрей вынырнул и издали заметил, как один из мальчишек также взобрался на дерево. Он ловко запрыгнул на тарзанку и, раскачавшись, точно также оттолкнулся настолько сильно, что палка вылетела из петли, парень, стукнувшись головой об утёс, кровавым телом упал в воду. Кровь, перемешанная с морской волной, покрыла всё его тело, и Андрей в испуге подплыл к месту, куда он приземлился. На мелководье не было заметно лица, а был только лютый страх смерти, который охватил берег и всех прыгающих с него.

Тогда он в панике бросился на берег. Бешеный страх размывал минуту до часа. В ушах зазвенело. Вскоре рядом оказалась значительная часть собравшихся мальчишек. Они спустились к обрыву, обменявшись взглядами и словами. Чьи-то пятки уже засверкали в дороге, ведущей в деревню.

Незнание поглощало каждую мысль, и уносило её вглубь кого-то звериного инстинкта. Не найдя ничего адекватного в голове, наружу выскочил тихий вопрос.

– Что делать?

Немного погодя, один из мальчиков вдруг сказал: – Кто-то уже сбежал, увидев такое,… Скорее всего они расскажут взрослым.

– Всё свалят на меня… – Рухнув без сил на песок, вдруг произнёс Андрей.

Рядом стоящий обернулся и увидел множество мальчиков разных возрастов и разных характеров. Они были из разных домов и семей, и их реакция могла бы быть настолько разной, насколько могут быть разными улыбки детей с неповторимой родословной: от яростных криков до скупого молчания, от непонимающего осуждения в глазах до полного отрицания происходящего.

– Отойдём на минуту. – Вдруг Кеша потянул за рукав Андрея.

Остальные лишь стояли в изумлении и не могли поверить, что такой же, как они все, сейчас прибитый волной, лежит мёртвый. В красной волне не разглядишь лица, но оно было юношески добрым и точь в точь похожим на множество живых стоящих.

Они отделились от компании, и тени мальчишек разделял прерывистый спуск к реке.

Кеша, один из умнейших представителей в кодле, был младше Андрея на год. Но, в отличие от него, он рос в благополучной семье. В этом ему многие завидовали, и кто-то даже шутил, что тот вырастит маменькиным сынком и с возрастом станет ещё хуже, чем детдомовские.

– Слушай, у тебя сейчас выбора не очень много. Наверняка наши уже сказали, что произошло. Тут только ты совершеннолетний. Высока вероятность, что попадёт именно тебе. Я слышал, что ты на многое способен. Тебе здесь не к чему привязываться. Тут больше чужих, чем понимающих.

Взгляд Андрея совсем опустел и казалось, что этих двоих теперь разделяет глухая бездна.

– Слышишь?

Я постараюсь достать твои документы из комнаты и принести их тебе. В лесу много заброшенных домов, в них сейчас никто не живёт. Выберешься в город, начнёшь новую жизнь, и никто ничего не узнает.

– Я так не могу.

– А что ты можешь? Милиции сдаться?

– Придётся.

– С уголовным уже никуда, только наш лес валить.

– И что мне прикажешь делать? Бросить всё? – Его глаза покраснели и намокли от непредвиденных обстоятельств.

– Слушай меня! – Он взял Андрея за плечи. –Беги на свободу. Там в лесу даже лучше, чем здесь. Хотя бы отсидись некоторое время… Тебе так спокойнее. Через милю направо повернёшь и пройдёшь ещё две. Там дом стоит деревянный. Я иногда туда прихожу, когда меня мои предки достают. Они со своим характером. Мне тяжело бывает, как и вам. Просто у каждого по-своему… – Он немного замешкался, но продолжил. – Я принесу тебе твои вещи до того, как об этом узнают. Пожалуйста, не упусти возможность. Я ничего им не скажу, даже если придётся.

Андрей с удивлением посмотрел на того, кто вдруг обернулся другом.

– Мне пора! – Они сейчас что-нибудь заподозрят. Иди в лес, я ночью постучусь три раза. Если больше, значит не я или что-то произошло.

– Я понял… – Он начал пятиться назад – Спасибо тебе… Большое…

– Увидимся ещё. – И тот улыбнулся и направился к оставшейся компании.

В тот миг ноги несли Андрея как никогда. Страх уже наступал на пятки, глаза не видели этих мест, сердце билось в такт с соприкосновением с землёй. Лес был сырым, и пахло древесиной. Под ногами ломались палки, а бег отвлекал от происходящего. Такая свобода была похожа на полёт, на полёт, в котором уже нет ничего. Ни своего я, ни чужого мнения. Есть пустота, а в ней лишь обрывки воспоминаний, кусочки слов, когда-то объединявших два мира: мир земной и внутренний. Ничего воцарилось везде, а после ничего была только тишина. Да и она, впрочем, не желала добра в происходящем сейчас.

Воздух, ногами мешая,