Кори не ответил. Он подобного не поощрял, но сказать, что не хотел быть сделать этого сам – соврать. Он закрыл палату-камеру. В бытовой уже накрывали на стол. Его кружку, как всегда, разбили, а на лишний стул Мейсон положил ноги.

– Садись Кори! Сегодня томатный суп и шоколадный кекс.

– Джо. Я просил осмотреть камеру Крашера, ты нашел что-нибудь?

– Ничего. Мы каждую неделю проводим осмотр. А что случилось?

– Я думаю, он пользуется телефоном. Но где он его прячет.

Все стали ухмыляться, размешивая растворимый кофе в кружках.

– Что? Что смешного?

– Задний внутренний карман. – сказала Барбара.

– Задний карман? Что это значит?

– Ты совсем тупой? – уточнил Мейсон. – Это задница!

– В тюрьмах и прочих пенитенциарных учреждениях, заключенные часто проносят в прямой кишке телефоны, наркотики, деньги. Даже оружие.

– Я в кино видел, что так провозят кокаин через границу. Черт. Я совсем не думал об этом. Нужно досмотреть его.

– Я пас. – сказал Джо.

– Тебе надо, ты и досматривай. Но учти, смотровой кабинет я только что вымыл.

– Лучше молчи, Мейсон. – ответил Джо. – Твоя рожа и так похожа на сифилис, не шевели ей.

Мейсон впервые воздержался от колкого ответа. Он побаивался задирать здоровяка Джо.

– Ладно. Могу и сам. – Кори отодвинул свой кофе и суп. Встал из-за стола и отправился досматривать Крашера. Как это происходит и что говорить перед этой процедурой Кори понятия не имел. Подобного им не преподавали. Кори решил, что любая модель обращения к больному перед инвазивной процедурой сойдет.

– Чарльз Крашер, пройдемте со мной в смотровой кабинет.

Крашер, выковыривавший из супа кукурузу, очень удивился. Но все же без вопросов последовал за доктором.

Они вошли в светлую смотровую. Крашер уселся на кушетку и стал болтать ногами.

– Я должен провести досмотр, на наличие запрещенных предметов. Пожалуйста разденетесь и встаньте в коленно-локтевую позу. – Кори побагровел пока говорил это. Было стыдно, будто он снова сказал какую-то чушь перед всей аудиторией, и все смеются над ним. Сестра громче всех.

– Чего сделать?

– Раздеться и встать…

– Где твои манеры, Виски? Мог сводить меня в рыгаловку и подарить цветы для начала.

– Черт тебя дери, Чарльз! Лучше сам достань телефон из своей задницы.

– И кролика из шляпы? Что ты за чушь несешь?

– Ты прячешь телефон! Я уверен в этом.

– И телефон, и пробирку с полонием. – Крашер затих за ширмой. Кори на секунду показалось, что он уже сбежал, но глядя на просвечивающий силуэт, Кори увидел, что тот выполнил все его просьбы.

Кори смотрел на упаковку перчаток и не решался. Это отвратительно. И унизительно. Для них обоих.

– Виски, ты уже вошел?

– Пошел ты к черту, Чарльз.

Крашер быстро натянул штаны и вышел из-за ширмы.

– Ты расстроен из-за Дианы? Ее так и не нашли?

– Нет. Не только. Ты был прав на счет этого города. Здесь творится какая-то срань. У тебя когда-нибудь были галлюцинации?

– Слуховые, зрительные или тактильные? – уточнил Чарльз. И это уточнение было просто пощечиной по его образованию.

– Любые.

– Были. Чего со мной только не было. Ты же видел мою историю болезни. Главное не терять связь с реальностью.

– Как тогда получилось, что ты убил двадцать восемь человек? Потерял все же связь?

– Я знал, что делаю. И не двадцать восемь, а семнадцать. У тебя рука гноится.

Кори спрятал руку в грязном бинте в карман. Чертов нюх Крашера точно, как у собаки.

– Видения не стоит игнорировать. Если не будешь с ними бороться они станут все чаще. И ты перестанешь осознавать кто ты и где ты. Но голоса все же хуже. Ты не слышишь голоса, которые приказывают тебе?

– Да, голоса начальства.

– Эй, вы закончили? Мне нужно осмотреть больного. – дверь открыла Барбара. Она не ожидала отрицательного ответа, так как была уже в перчатках и маске, а охранник вел загруженного транквилизаторами больного.

– Конечно, доктор Калуум. Пожалуйста. Мы уже уходим. – Лоусон вытолкал Крашера в коридор. Еще мокрый пол и проветривание после обеда. Холодный сквозняк гулял в коридоре. Крашер шел молча и пялился в пол. На обувь Кори. Нужно спросить его про дневники, карты, про землянку, ловушки. Он точно что-то знает.

– Чарльз, скажи мне… – Кори прервал телефонный звонок. Номер со стаканчика кофе.

– Да. – Лоусон сменил строгий врачебный тон.

– Это Ирма. Я тебя не отвлекаю?

– Нет конечно. Что-то случилось?

– Нам привезли материалы, для ремонта. Я не могу занести их в церковь, а скоро начнется дождь. Не мог бы мне помочь?

– Конечно, Ирма. Буду через полчаса.

– Ирма? – переспросил Крашер. – Ты замутил с дочуркой священника? Она же школьница.

– Я просто помогаю ей.

– Она должна быть девственницей до свадьбы, значит дает в задницу.

Лоусон молча захлопнул камеру. Он забыл, что хотел спросить. Он поехал к Ирме.

Дождь вот-вот готов был пролиться. Стеклопакеты, ламинат, банки с грунтовкой. Все это было накрыто пленкой, Ирма сидела на крыльце. Она могла и одна все это унести. Эйприл вон бочонки с пивом катает и не просит помощи. Но даже если Ирма и схитрила, Кори был рад, что она позвонила именно ему.

– Где твои братья и сестры?

– В школе.

– А ты почему не на занятиях?

– Отец сказал, ждать доставку.

– У тебя выпускной класс. Ты должна думать об учебе. – Кори подхватил первый стеклопакет и занес в церковь. Без толпы деревенщины здесь пахло ладаном и сухим деревом. А не потом и перегаром, как на воскресной службе. Лоусон управился за десять минут.

– Спасибо, Кори. Чем займемся? Может сходим в торговый центр.

– Может, сделаем домашнее задание. Ирма, я очень хочу с тобой погулять, но я не хочу, чтобы ты осталась без диплома.

– Ладно. – Ирма села на скамью для прихожан, Кори развернул вторую и сел напротив нее.

– Это тест по биологии и контрольная по физике. Я сдала на двойки. Если не пересдам до конца месяца, мне конец.

Кори раскрыл аккуратные девичьи тетрадки. Тест по биологии, да легко. Он микробиологию и биохимию закрыл досрочно. А вот физика, даже школьная, хуже темного леса Отектвуда. Лоусон машинально достал сигарету и закурил, отмечая крестиками правильные ответы.

– Можно, мне тоже. – Ирма потянулась к пачке, но Кори отодвинул ее.

– Нет конечно! Тебе нет двадцати одного.

– Ты зануда. Тебе говорили?

– Постоянно. Что твой отец скажет?

– Он сам курит! – Ирма обошла лавочку и схватила пачку.

Прикуривать семнадцатилетней дочери священника в церкви. Таким Кори еще не занимался. Сестра обзавидуется.

«При самоопылении гетерозиготного высокорослого растения гороха (высокий стебель – А) доля карликовых форм равна?»

– По второму закону Менделя, при скрещивании гетерозиготных организмов в потомстве идет расщепление по генотипу один к двум и к одному, по фенотипу один к трем. Значит появиться двадцать пять процентов рецессивных особей. Ответ двадцать пять.

– Ничего себе ты умный. Я не слова не поняла.

– Это не сложно. А вот с физикой я тебе не помощник. Для меня это китайская грамота.

– Может у тебя есть знакомые, кто мне поможет.

– Вообще-то есть. – кивнул Кори.

– Подожди, – девушка прижала к уху телефон. – Да папа, – Ирма быстро затушила сигарету, будто отец мог видеть ее. – Святая девая Мария! Какой ужас. На улицу страшно выходить. Да, конечно. Пока папа. И тебя храни Господь.

– Что случилось?

– Пропала еще одна девушка. Алиша Вилдвуд.

– Еще одна. Чем полиция вообще занимается?

– Отец сказал, помочь отряду добровольцев.

– Ты не пойдешь одна. Девушки теряются. Я с тобой. Я хочу в отряд добровольцев. Моя подруга Диана тоже пропала несколько дней назад.

Возле водонапорной башни, словно пикник ко дню города. Вереница машин у обочины. Колбан справлял нужду возле дерева и одновременно отхлебывал из банки миллера.

Шериф тоже загрязнял природу своими окурками.

– Студент! Тоже решил присоединиться? Смотри не угоди в медвежий капкан, с твоим везением.

– И вам добрый день, шериф. Еще одна девушка пропала?

– Да. Алиша Вилдувд. – Айк протянул Кори фотографию, распечатанную на обычной бумаге. Кори видел Алишу, когда только приехал в Отектвуд. Она и ее друг заплевывали остановку шелухой от семечек и распивали пиво.

– Это маньяк? – спросил Кори.

– Меньше смотри детективов. Вы с Игмен в пятой группе. Вот рация. Навигатор есть?

– Шериф Айк, они все похожи. Цвет волос и глаз. Фигуры. Возраст.

– Один образ жизни. Родители алкоголики, приводы в полицию, дружки бандиты. Вилдвуд могла отсосать дальнобойщику за пачку сигарет. Ее труп в канаве, лишь вопрос времени.

– Но Диана не была такой.

– Все, топайте.

– Шериф прав, Кори. Они вели распущенный образ жизни.

– Ирма, ты веришь в бога, разве шериф вправе судить других? Или ты? Нет. Это может делать только Бог. Жертва никогда не виновата. У них была не сладкая жизнь.

– Эй, Лоусон! Ты собираешься платить за мою тачку? – длинноволосый мужчина, в грязном подобие военной формы и банкой пива в руках окликнул Кори. Он не сразу узнал Сэма. Месяц назад, когда он давал ему ключи от машины, он не был похож на бездомного алкоголика, хотя возможно был какой-то праздник и он в тот день вымыл голову.

– Сэм, я звонил тебе в воскресение.

– В воскресение я сплю с похмелья. Это все знают.

А в другой день разве нет?

– Вы уже связывались со своей страховой компанией?

– Их филиал закрылся. Придется ехать в Джорджию. В Гриффине их ближайший офис.

– А факс не пробовали отправить?

– Чего?

Кори закатил глаза, но тут же схватив Сэма за плечи, сказал:

– Я сам съезжу и получу деньги за машину. И документы за вас заполню.

– Да что хочешь делай, парень, только убери свои руки и верни бабки.

– Позвоните мне, когда будете не с похмелья.

Граффин. А именно оттуда Батеки издает свою чушь.

– Надо было настоять на своем, Кори. Пусть бы сам ехал. А так ты показал себя тряпкой. – сказала Ирма.

Интересно, а кто в ее глазах не тряпка? Местные пьянчуги? Отец шовинист?

– Мне просто нужно туда по делам. Убью двух зайцев и отпрошусь с работы.

– Здесь жутко. – Ирма прижалась к плечу Лоусона и взяла его за руку.

– Не бойся. Я с тобой. И у нас есть рация.

– Как думаешь, Кори. Тот, кто убил этих девушек тоже здесь? Он может искать их вместе со всеми?

Вопрос застал Кори врасплох. Убийца одной точно здесь. Ведет школьницу за руку по лесу.

– Такое возможно.

Ирме на поиски было плевать. Она то пялилась в экран своего телефона, то жалась к Кори так, что тот едва не падал. Темнело. Кори отдал свою куртку Ирме. Поисковые отряды расходились. Сдавали рации шерифу Айку. Возле его форда уже припарковался отец Игмен.

– Ирма, что одеться нормально не могла?

– Извини, папа. – Ирма опустила глаза, покраснела, отдала Кори куртку и быстро села в машину.

– Вас подвести, доктор Лоусон?

– Спасибо, но я поеду в больницу.

– В больницу? – услышал Айк. – Мне тоже в ту сторону. Прыгай, студент.

– До встречи, Кори. – Ирма махнула из машины рукой, но тут же осеклась, под взором отца. Он не очень-то был рад новому другу дочери.

Лоусон залез в прокуренный шерифский форд. Кантри радио. Окна не открывались, под задним сидением было наблевано. Кори не знал, как начать беседу. И не хотел. Айк переговаривался по рации, Он завез Лоусона на стоянку больницы. Его видели по меньшей мере человек десять. Теперь в свою новую бесплатную землянку не уйти. Придется ночевать в Отектвуде.

Днем в общем шуме не так слышно, как стонут умирающие больные и как треплется по телефону сестра Грегсон. Лоусон спустился в подвал корпуса Д. Тут никто не умирает и не пускает газы, кроме спящего охранника на входе.

Дежурным доктором сегодня был Фарелл. Он еще с ужина спал пьяный без штанов в душевой для персонала.

Кори остановился у четвертой палаты. Морган Смит лежал на животе, ногами к дверям. Он еще не спал, глаза блестели в ночном освещении отделения.

– Морган.

– Что?

– Ты ведь слышал, что в городе пропадают девушки?

– Да. У нас тут санитары вместо СиЭнЭн.

Лоусон был рад, что ему удалось пойти на контакт с Морганом. Что он больше не собирается размозжить ему череп. Или собирается, но из вежливости это скрывает.

– Они все похожи на твоих жертв. Что ты думаешь по этому поводу?

– Я думаю, что они похожи на шлюх. – Морган уткнулся лицом в подушку. Он закончил разговор.

Лоусон вошел в кабинет, и прикрыл двери в ванную для персонала, чтобы не видеть доктора Фарелла. Во время разговора об убитых Смит был возбужден. Частый пульс, расширенные зрачки, Кори открыл историю болезни и полицейские дополнения. Внешность и способ убийства совпадали. Только Смит еще и был насильником. Кори просил еще одну маленькую деталь. И она нашлась. Все убийства Смита приходились на выходные, как и сейчас. Эбхаус он видел в пятницу. В воскресение пропала Ронаски. И Вилдвуд тоже в ночь воскресения. Морган работал на заправке с шести до полуночи по будням. В пятницу у него был укороченный рабочий день. И только в эти дни он выходил в город, сидел в сытом Билле, пил и высматривал своих жертв. Либо кто-то очень хорошо копирует Смита, либо он покидает Отектвуд, что невозможно. Кори открыл рюкзак, чтобы убрать историю и увидел там тетради Ирмы. Он обещал ей контрольную по физике.

Лоусон тихо прошмыгнул по коридору, чтобы не разбудить других больных. Крашер не спал. Он стоял прямо возле решетки, будто ждал Лоусона.

– Ты топаешь как слон, Виски.

– Можешь помочь с этим? – Кори просунул тетрадь через прутья.

– Сделать уроки твоей подружке? Твоя наглость не знает границ. Давай сюда. – Крашер уселся на полу, где падал свет из коридора и принялся строчить примеры.

– С меня тоже услуга. Что хочешь. Только никого не убивать, не бить и не выпускать отсюда. Вообще ничего, что может принести вред другим.

– Нассать в кабинку Мейсона, это вред другим?

– Вообще то да, но в принципе, я и сам не прочь. – Лоусон смотрел на увлеченного Крашера. Его мозг чахнет без дела. Он мог столько всего сделать, внести вклад в современные технологии. Если бы не прикончил всех тех людей. Мог стать богатым и знаменитым.

– Что бы ты сейчас делал, будь ты на свободе?

– Откуда я знаю? Я же не на свободе. Болтался бы где-нибудь.

– Ты ведь писал статьи для технических журналов. Почему бросил это?

– Мы давно ни черта не добываем на территории своей страны. Когда я писал те статьи я не слишком разбирался в политике. Да и кому нужны научные статьи ненормального? Это же не пятьдесят оттенков серого. – Крашер закрыл тетрадь и протянул Кори. – Готово. Твоя подружка может поступать в ЭмАйТи.

– Спасибо, Чарльз. Спокойной ночи.

– Виски, стой. Я передумал на счет кабинки Мейсона. Оставайся работать в Отектвуде.

Кори не стал оборачиваться. Нассать в кабинку Мейсона было бы куда проще. В той просьбе не было столько отчаяния. Ну что он может ему ответить? Не соврать, не отказаться. Не оборачиваясь, чтобы не встретится с Крашером взглядом он вернулся в кабинет. Фарелл перевернулся на другой бок и теперь дверь закрыть было нельзя. Крашер и то был лучшей компанией.

Кори нужно было выспаться перед поездкой, но, как назло, сон не шел, а ключ от шкафа с таблетированными препаратами Грегсон снова забыла вытащить из кармана и таскает с собой.

«Привет. Чем занимаешься?»

Кори и не надеялся получить сообщение от кого-то, кроме загадочного анонима. А это была Ирма.

«Физику решаю.»

«А я смотрю ТЛСи. Семья весом в тонну.»

В школе Кори не выпадало удачи вести ночной обмен смсками с одноклассницами. Нужно было дожить до двадцати пяти, что бы старшеклассница написала тебе после полуночи.

Кори не нашел ничего лучше, чем сделать селфи с тетрадью Ирмы и отправить ей.

«Тебе идут очки. Ты в них такой милый.»

И следом за сообщением пришло фото самой Ирмы. Без строгого платья футляра, в котором не было видно ни дюйма кожи, а в домашней маечке. С мокрыми после душа, вьющимися волосами. Фото было плохого качества, засвеченное экраном телевизора, но все равно очень интимное.

– Нет, Кори. Даже не думай. Она школьница. – Лоусон стукнул по столу. Очень тяжело приказывать себе. Ты ведь не сможешь потом сам себя наказать, за невыполнение.

«Можно еще, а то это смазалось.»

Позвонить Рейчел и рассказать, что разводит семнадцатилетнюю девчонку на фотки. Не самое время. Судя по историям в инстаграмме, она очень весело проводит время и без него в Сохо. А говорила, что без близнецов Лоусонов вечеринка не вечеринка. Для веселья достаточно одного Лоусона. И это не Кори.

Следующее фото от Ирмы было лучшего качества. Она фотографировалась в зеркале ванной комнаты, прижимая груди локтями друг к другу. На белой коже рук красовались несколько красных тонких полос. Ровных и широких. Одинаковых по длине и ширине. Кори не мог определить ожоги это или ссадины. Но они настораживали. Вид избитого тела Ирмы в его сне встал перед глазами. Нет. Ее поцарапала кошка. Или она обожглась, когда готовила. Кори стоило позаботиться о своей руке. Он снял промокший бинт. Раны были воспалённые. Желтый гной был на повязке и по краям. Пришлось вставать, идти в процедурный кабинет, найти там перекись, которая, судя по отсутствию эффекта была разбавлена водой процентов на сто.

Сжимая зубы, Кори залил руку антисептиком. Он возможно тоже был разведен, но жег так, что слезились глаза. Надо бы пропить антибиотики, да только воды в кране нет ни холодной, ни горячей. И антибиотиков нет. Есть только оставленная у входа в ванную бутылка Грантса и пачка леденцов для диабетиков.

Дромомания

Алабама, Отектвуд, 7:30 a.m.

– Доктор Шварц! – Кори бросился к машине главного врача и тот опешил, приняв Кори за попрошайку, что моет окна, или показывает в окно голую задницу.

– Доктор Лоусон, вы что ночевали под забором?

На пассажирском сидении сидела Алана, отвернув лицо к окну и делая вид, что не знает Кори и вообще это не она.

– Нет. Я приехал пораньше, чтобы заполнить дневники и отпроситься у вас. Мне нужно в Гриффин, получить страховку на машину.

– Ты брал машину у этого раздолбая Сэма? Удивительно что его машины вообще застрахованы. Или это фирма однодневка.

– Вы умеете обнадежить.

– Езжай, Кори. Но что бы до шести вернулся, у тебя сегодня дежурство. Возьми машину у Уила. Это напротив заправки. Цены у него дороже, но зато есть нормальная страховка и автомобили класса люкс, а не развалины прошлого столетия.

– Спасибо, доктор Шварц.

Кори пришлось бежать. До города его довез Фарелл. Точнее Кори довез Фарелла до дома, на его машине. Он так и не смог найти ключи в карманах Лео и оставил его на лужайке. Полторы мили до заправки. Обещанный Шварцем сервис заключался в кулере на улице, к крану которого прилипла улитка. Уилл разгадывал кроссворд и сплевывал на пол жевательный табак.

Кори получил ключи и наставления не сжечь еще одну машину. Это оказался белый грязный форд куга две тысячи девятого. С кондиционером, функционирующими фарами и полностью опускающимися стеклами. В салоне пахло приторным кокосовым освежителем. Кори положил свои права в саже на переднюю панель, заправился напротив и вышел на трассу. Машина шла мягко. Фуры редко показывались в зеркалах. Огненные кроны вперемежку с вечнозелеными соснами проносились за окнами. Небо стало ниже. Острые верхушки не царапали его больше. Тучи остались позади. Впереди показался перечеркнутый знак Отектвуд. Кори сильнее зажал педаль, как в лобовое стекло выскочил олененок. Он шуганулся назад, затем вперед. Лоуосн дал по тормозам, завернул руль и ударился об него же лицом. Осколки очков посыпались внутрь и воткнулись в скулы. Кори распахнул дверь и выпал на асфальт.

Тело снова предательски отказывалось подчиняться мозгу. Оно хотело лежать посреди трассы, пока его не переедет грузовик. В ушах звенел визг тормозов. Пахло жженой резиной и мерзким кокосовым освежителем. Кори не спеша вытащил все кусочки стекла из щек и бровей и только тогда смог открыть глаза. Он смотрел вверх и бескрайнее небо без единого облака поглощало его. Кори пролежал так минуту, или тридцать или час. Он даже не понял. Вскочив на ноги Лоусон, осмотрел автомобиль. Если с его зрением можно было судить, то он бы сказал, что легко отделался. Ни одной царапины. Форд остался посреди дороги, просто развернулся. Оленьей крови и шерсти не было на бампере. Облегченно выдохнув, он вернулся за руль. Ехать можно было, закрыв один глаз, и Кори поехал. Только деревья становились все выше, а голубое небо пожирали черные тучи. Он едет в обратную сторону. Черт. Кори вновь дал по тормозам и ударил кулаком по баранке руля. Черные мушки залетали перед глазами. Ну куда он поедет без очков. Ну куда он поедет в таком состоянии. Нужно вернуться.

– Нет! – выкрикнул Кори и резко обернулся, будто на заднем сидении был пассажир. Сердце билось в горле. Подступила тошнота. Это Отектвуд. Он не отпускает его. Меньше мили до знака. Он не даст ему выехать. Асфальт потрескается, стадо диких кабанов затопчет машину. Двигатель заглохнет. Он никогда не сможет покинуть Отектвуд.

«Оставайся в Отектвуде.» – измученный голос Крашера звал его.

– Нет. – Кори не мог ухватиться за ключ дрожащей рукой. Голова кружилась. Он уже не различал в какую сторону ему ехать, но все же развернулся и что есть мочи втопил вперед. Плевать если он разобьется, плевать если его остановит патруль и отберет документы. Главное не останавливаться. Главное не оставаться в Отектвуде. Если стрелка сдвинется влево, ему конец. Кори пронесся мимо знака и сбросил скорость. Радио зашипело, хотя Кори даже не включал его. Завопила Лесли Гор.

«Интересно, она еще жива?» – пронеслось в голове Кори, и он увидел желтые осенние поля. Неспешно проезжающий мимо трактор. И кавалькаду грузовиков вывозивших лес. Они ревели и гудели. Из открытых окон орали самые разные радиостанции и вылетали окурки. От всего этого шума, после звенящей тишины Отектвуда гудела голова.

– Ты что уснул?! – рявкнул водитель бензовоза в открытое окно машины Лоусона, и он понял, что большинство сигналят ему. Спидометр едва доходил до пятидесяти и Кори, перестроившись, поехал быстрее.

Тошнота прошла, голова не кружилась, ехать, зажмурив один глаз, было не так уж и сложно. Он будто сбросил тяжелый рюкзак. Будто сдал экзамен по паталогической анатомии. Необъяснимая легкость ума и тела накрыла Кори с головой. Он притормозил у обочины, чтобы усмирить эту эйфорию, выставил ноги на песок и закурил. Через две затяжки пришло осознание. Как можно было раньше этого не замечать. Как можно было не забить тревогу. У него панические атаки, нарушения сна, зрительные и слуховые галлюцинации. Он не соблюдает правила этики общения с пациентами. Он ночевал в землянке в лесу. Сжег дом. Убил свою подружку закопал в лесу, а потом как ни в чем не бывало записался добровольцем в поисковой отряд. Он чудовище. Повернул голову к боковому зеркалу, Кори увидел там бледное, заросшее рыжей щетиной, осунувшееся лицо. Изрезанные скулы, искривлённый нос с горбинкой. Перекошенные очки без линз, черные круги под глазами, а в глазах лопнули капиляры. Рваные кеды, грязные ногти. Действительно чудовище. Он смотрел в зеркало и не узнавал отражения в нем. Это не может быть он. Не может за месяц человек превратиться в уродливый скелет с безумными глазами. Не в силах больше смотреть, Лоусон закрыл лицо руками. Но ничего не поделать. Ему придется с этим жить. Он жил с этим в Отектвуде, но там эти воспоминания казались снами, а здесь за его пределами, это случилось будто минуту назад.

Джорджия, Гриффин, 11:55 a.m.

Левый глаз, слезился от солнца. Провинциальные городки сменяли друг друга. Фирма, где страховался Сэм, чудом оказалась настоящей. Вежливая молодая секретарша с радостью взяла у Кори документы. Она что-то спрашивала, но Кори молча уставился в календарь на стене.

– Вы должны передать ее арендодателю в течении семи рабочих дней. Вы меня слышите, мистер? Вам плохо? – секретарша стала обмахивать Кори листом бумаги, который только что хотела ему отдать.

– А нет. Все нормально. Спасибо. – шатаясь, Кори двинулся к выходу.

– Вы уверены?

Кори вышел на воздух. На улице было душно и жарко. Время обеденного перерыва и все вывалили на улицу к ларьку с тако. За ларьком здание с красной крышей. Вторая улица два, дробь пять. Адрес с обложки дешевого чтива. Кори с трудом перешел улицу. Автомобили сигналили, люди у ларька фаст фуда, крутили пальцем у виска. Кори распахнул стеклянные двери и привлек к себе внимание работников, у которых обеда не было.

– Здравствуйте, вам помочь?

Если он будет так себя вести, то они выгонят его, или вызовут полицию.

– Добрый день. Я из ХарперКолинз. – выпалил Кори. Это единственное название связанной с издательскими домами в Нью-Йорке, что он помнил, и он даже не был уверен, что оно все еще существует.

– Присаживайтесь. Хотите чаю или кофе?

Они ему поверили. Или выжидают время до приезда полиции.

– Спасибо. Кофе. Без молока. Я бы хотел связаться с Брюсом Батеки. Вы можете дать мне его контактный телефон. Или адрес.

– Вы имели ввиду Честера Честити?

Честер Честити. Автор статей об авариях на рудниках. Мистицизм и бульварная порнуха. Вот так универсальный писатель. Литературный негр, черт возьми.

Кори мысленно отругал себя за слово «негр». Даже произнесенное мысленно. Он записал адрес на ладони. Но не стоит рано радоваться. Он все еще монстр и с этим надо что-то делать.

По адресу, записанному на руке, размещалось что-то вроде ночлежки. Даже не мотеля. Разбитые ступени, подростки нюхали газ из зажигалок прямо на крыльце. Девушка мексиканка в одном белье что-то кричала в окно и бросалась камнями. Разогнав подростков, из подъезда выбежала другая девица, она сбила ту, что бросала камни с ног и принялась таскать за волосы по траве. Атмосфера не лучше, чем в Отектвуде. Кори прошмыгнул в коридор. Спотыкаясь о детские коляски и мусорные мешки с бутылками, он нашел табличку с нужной фамилией и постучал в дверь.

Загремела цепочка и в щели показался мужчина. Кори прикрывал один глаз, чтобы разглядеть полноватое лицо, потную майку с пятнами кетчупа и порезы от бритья на щеках.

– Кто?

– Я хочу подписать книгу.

Дверь захлопнулась, цепочка снова звякнула и Кори пустили в маленькую комнату, заваленную мусорными пакетами. Вместо кровати надувной матрац. Вместо стола табуретка, на ней пустая коробка от пиццы. На столе старый компьютер в пыли, аптечные баночки и пустые бутылки дешевой водки. На стене прошлогодний календарь с девушкой в купальнике.

– Какую книгу тебе подписать?

– Сестрички милосердия.

– Давай сюда.

– У меня нет с собой.

– Тебе книжку подарить? – Честер подошел ближе и Кори зажмурился. Сколько дней он не чистил зубы?

– Может еще вызвать такси и дать денег на крэк? Пошел вон отсюда.

– Нет! Мистер Честити, мне очень нужно с вами поговорить. Пожалуйста. Я из Отектвуда.

Честер отпрянул. Отскочил к столу. Опрокинул свои банки с таблетками.

– Уходи. Не надо.

Он был напуган. Здоровый мужик с волосатой грудью, дрожал как ребенок. Кори прекрасно знал это чувство. Оно тоже пришло к нему, когда он покинул город. Тенью с камнем в кармане. Кратковременной дыхательной недостаточностью. Слезами без причины.

– Мистер Честити, я понимаю вашу реакцию. Мне нужна ваша помощь.

Дрожащими руками Честер открыл новую баночку ксанакса, отправил капсулу в рот и запил водкой прямо из горла. Пил он, а противно было Кори.

– Извини, парень, – Честер отдышался и пришел в норму. – Ничем помочь не могу. Могу только дать совет. Беги оттуда. Не возвращайся. Оставь там все. Оно того не стоит.

– Я сам из Нью-Йорка, – не смотря на протесты, Кори прошел дальше в комнату и уселся на табурет, служивший столом. – Приехал на практику. Я психиатр.

– Ты психиатр? – Честер усмехнулся. – Больше похож на пациента чем на врача.

– Я и сам так думаю. У вас тоже это было? Видения. Расстройство поведения. Синдром злого двойника? Я ничего не понимаю. Мне страшно. Как и вам. Вы были там. Вы писали те статьи о резервации индейцев?

– Писал. Было дело. Пить будешь? – Честер протянул Кори бутылку.

Пить не хотелось, но надо было унять дрожь в голосе. Кори отхлебнул водку прямо из горла и его едва не вырвало. Пустой желудок быстро обожгло. Слабость разлилась по мышцам.

– Я нашел дневники, пытался расшифровать, но моя девушка их сожгла. Я видел ловушки в лесу. Мой пациент сказал мне, что эти земли… они обладают силой.

– Дневники? Ловушки?

– Я не сумасшедший! – огрызнулся Кори.

– Я знаю. Я тоже был таким. Как тебя зовут?

– Доктор Кори Лоусон.

– Доктор! – хмыкнул Честити. – Знаю я таких докторов. Я Честер. Я расскажу тебе об Отектвуде. Но при одном условии. При двух.

– Каких?

– Первое: ты уедешь из Отектвуда, забудешь все что там случилось и заживешь как прежде. Второе: ты сгоняешь за пойлом и сигаретами? А то я постирал джинсы.

– Да. – кивнул Кори.

Честер откинулся на свое кресло, нашел в пепельнице самый длинный окурок и прикурил его заново. Магазин был рядом с домом. Кори несся назад с пакетом, даже не надеясь, что ему вновь откроют. Но Честер открыл.

– Я жил в Мобиле. Начинал работать журналистом. Женился. Тоже на журналистке. Мне нужны были деньги я хватался за любую работу. Мне предложили осветить аварию на шахте в Отектвуде. Я сразу согласился, оплата была очень хорошей. Это было одиннадцать лет назад.

Кори вздохнул. Придется выслушать все прологи этого горе писателя. Честити вскрыл новую бутылку и отхлебнул даже не поморщившись.

– Когда я приехал в Отектвуд я был поражен. Такую природу я только по дискавери видел.

– Да, я тоже.

– В свой первый день я познакомился с замечательными, как мне казалось людьми. Сайман Вудроу и Освальд Крашер. Директор рудника и главный инженер.

– Отец Чарльза Крашера?

– Не перебивай. Они сделали мне большую экскурсию по предприятию. Я думал, что шахта – это прорезь в горе с вагонетками и рельсами, как в старых вестернах. Все оказалось намного серьезнее. Я спустился на место аварии и то, что я там увидел, произвело на меня необратимое впечатление. Я видел ДТП, я видел торговые суда, приходившие в доки с насмерть замерзшей командой. Но такого я не видел никогда. Во время взрыва, произошёл обвал породы. Многих шахтеров раздавило в лепешку. Реально в лепешку. Голова и лужа крови и фарша. Жаренного. Этот запах стоит у меня в горле до сих пор. Взрыву ничего не предшествовало. На месте не нашли ни одного чайника, ни одной лампы, ни одной сигареты, ничего, что могло бы сдетонировать. Все правила техники безопасности были соблюдены. Помню, они вывозили вагонетки с углем, а на нем была кровь и частички тех погибших шахтеров. Первую ночь я так и не смог уснуть. Я не знал, что еще можно было освящать? Ужасная трагедия, связанная с природным скоплением газа. В день моего отъезда объявили чрезвычайную погодную ситуацию. Это была зима. Декабрь. Дороги завалило снегом. Отменили автобусы. Выезд закрыли. Я проводил время в архиве. Изучил прошлые аварии, а их в Отектвуде было много. Правда не все были преданы огласке. Неделя под снегом. Я думал она пройдет быстро, но нет. Меня мучали кошмары. Сначала шахтеры. Охваченные огнем они тянули ко мне свои руки. Я напивался, чтобы уснуть, но это не помогало. Они начали выходить за пределы моих снов. Однажды я сидел в Сытом Биле, местный бар и задремал. А когда проснулся выяснилось, что вырубил стулом двоих человек и официантку. И я ничего из этого не помнил. Освальд замял это дело. Он и его жена Бетани посоветовали мне обратиться к доктору. Я лег в лечебницу Отектвуд, не официально, без страхового полиса. Вот тогда-то и начался настоящий кошмар. Те бедные люди, старики, что там лежали. На них всем было наплевать. Они медленно умирали. Их кормили через раз, санитары не меняли им постель. Я едва не свихнулся от одной вони, стоявшей в отделении. Меня взял на лечение доктор Томоко. В основном он специализировался на детской психиатрии, но почему-то решил работать со взрослым. А детей в отделении было очень много. Черт, дети почти всех семей лечились в Отектвуде. Девочки и мальчики, начиная с пяти лет. Мне было так жаль их. Был один паренек. Морган. Его мать прямо на глазах у мальчика занималась проституцией. Такая травма для ребенка. Доктор Томоко лечил его гипнозом.