Сломанные золотые рыбки

– Дизайнерская работа. – Сказала Нимфа, положив трусики в шкафчик и закрыв его дверцу. – Одела второй раз (первый на показе в Милане), не хочется портить резкими перепадами температур и влажности.

Полностью обнажившись, Нимфа, нет, Апсара повернулась ко мне лицом, демонстрируя своё восхитительное тело.

Я впитывал глазами её физическое тело: шея; плечи; округлость груди; ореолы чуть темнее кожи; плоский живот; крутые бёдра; выбритый лобок с вертикальной, тонкой полоской коротких волосков, плавно переходящий в большие половые губы; бёдра; голени; икры; ступи.

«Нужные группы мышц проработаны в спортивном зале, но без фанатизма», – анализировал я, – «в ней уже «проснулась» женщина, скрыв округлостями подкожного жира, девичью угловатость там, где надо. Она вся произведение искусства».

Апсара подняла руки вверх, потянулась, в изгибе тела, сильно приблизив великолепную грудь ко мне.

– Сдаюсь. – Поднял я руки. – Согласен выслушать непредвзято.

Наталия улыбнулась мне, подмигнула и вышла из раздевалки в темноту другого помещения.

– Мне кажется или она светится в темноте. – Бормотал я себе поднос, снимая трусы (неудобно быть одетым, хоть трусы мне и не жалко, так как они из магазина – ширпотреб). Мой «боевой рог» был в положении «ВКЛ», что являлось для меня нормальным состоянием (почти треть сознательной жизни в боевом положении). Поставив на «автомат» прогон энергии по большому кругу, двинулся осваивать новые просторы. Я люблю морских животных и привык ассоциировать себя с нарвалом. Так же как у этого северного кита мой рог (хоть и в задранном положении), рассекал передо мной воздух.

За дверью из раздевалки находился небольшой коридор, переходящий в более большое помещение. В коридоре на невысоких стеллажах лежали: справа белые простыни, слева простыни, расписанные римским орнаментом. На стенах, над стеллажами, висели плакаты с изображениями людей (справа мужик, слева женщины) в разной степени наготы, прикрывающие свои тела кусками белых тряпок. Я прошёл дальше.

Коридор раскрывался в зал, оформленный в римском стиле. Колонны, статуи, светильники в стенах, бильярдный стол, под белый, орнаментированный мрамор, в середине зала. В дальнем конце зала бассейн. Наталия возлежала на ложе, завёрнутая в тогу (белую простыню). Возле ложа стоял низкий стол, уставленный яствами и напитками.

– Мне приятно, что ты меня рад видеть, – с усмешкой сказала Наталия, разглядывая мой «боевой рог». – Но по причуде бывшего «хозяина» области, граждане здесь ходят в тогах, а рабы и прислуга – голыми.

Наталия отпила из высокого бокала вина и им же указала на вход в зал, где я видел простыни и плакаты.

«Раз здесь я не как проситель, то нужно себя завернуть в простыню» – думал я, подходя к стеллажу с простынями и разглядывая плакат на стене. Там оказалась наглядная инструкция, как правильно завернуть себя в простыню. Со второй попытки мне удалось обернуть своё тело простынёй, чтобы она не сползала с меня при резких движениях головы.

Вернувшись в зал, я расположился на ложе напротив Апсары. Она лежала, завёрнутая в простыню и все округлости, которые были недавно неприкрытыми, сейчас лишь угадывались под натянутой тканью, возбуждали мою фантазию ещё сильней. Мой «боевой рог» качнулся взад-перёд, одобряя ход моих мыслей.

– Там финская сауна, – пока я устраивался поудобней, Наталия рукой указывала направление на достопримечательности, – рядом двери в туалет. Там, слева от бассейна, коридор, по которому прямо душ, налево комната отдыха, направо хамам.

– Пошли, попарю, – Наталия встала с лежака и пошла к дверям сауны, когда я только удобно устроился на своём лежаке.

– Прям, за поводок дёрнула. – Я ощупал свою шею. – Нет, просто женская магия. Ничего незаконного. С грустью похлопал лежак и пошёл парится.

– Чуть позже, дамочка, я покажу тебе свою магию. – Дверь в сауну спокойно восприняла мои угрозы, проигнорировала мои потуги открыть её без участия физического тела. – И с тобой «дамочка» мы пообщаемся поближе, – шепнул я двери, входя в предбанник сауны.

В предбаннике стояла корзина для «грязных» тог, лежали стопки чистых простыней. За стеклянной дверью сауны была видна печь, обшитая досками стена, часть полка в тусклом свете лампы, защищённой жаропрочным стеклом.

Со словами «в бане все равны» я скинул простыню в корзину, открыл дверь и вошёл в жаркий воздух сауны. «Здрасти» – сказал мой боевой рог, развалившейся на полке Наталии. Её прекрасное тело (не потея) раскинулось почти по всей поверхности полка, оставляя мне немного места в её прекрасных ногах.

– Садись, Гость, попарю. – Апсара махнула своей прелестной рукой, указывая мне место в её ногах, на нижнем полке.

Я сел, «поудобней» – устроился на полке и так как смотреть в стену, обшитую натуральными досками, имея возможность любоваться этим чудом природы под названием «женское обнажённое тело», было глупо, то я стал восхищаться холмами, перекатами и ложбинами.

Температура росла, возбуждение в физическом теле тоже повышало градус, пот с меня струился из всех пор. Я ослабил давление крови на боевой рог и снизил ток энергии от него в большой круг. Апсара легла на спину и, не видя её прекрасных глаз, мои глаза бродили, плутали, стелились по разным частям её тела. Боевой рог как ценитель кивал, одобряя каждый сантиметр прекрасного тела.

Когда в верхней части её живота капельки пота собрались в маленький ручеёк и стекли в шедевральный овал пупка, Апсара легла на правый бок, подперев голову правой рукой, посмотрела на мой боевой рог, улыбнулась мне глазами и… приподняв левую ногу поставила её, согнув в колене, на полог. Мне открылся прекрасный вид на… «Да, в мыслях тоже бывают слюни» – подумал я, захлёбываясь от восторга.

Спасением для меня стало бегство на астральный план. Тут было прохладнее и по температуре и по эмоциональному настрою.

«Девушка меня не хочет, только дразнит, проверяет» – оценил я ситуацию: «Будем держать оборону».

Минут через пять (или вечность) Наталия грациозно встала с полка и пошла, покачивая бёдрами, на выход.

– Не суккуб. – Сказал я сам себе, посмотрев ещё раз её ауру человека в более тёмном предбаннике. – Пора и мне снизить градус.

Когда я вышел из сауны, в чём мать родила (негоже гражданину оборачивать своё разнеженное жаром тело в сухое, грубое полотно простыни), Наталия плескалась в бассейне, куда я и устремил свои стопы. Заняв противоположную сторону бассейна (от Апсары бьющей по тебе из всех калибров, можно ожидать чего угодно), я тихо остывал. Выход Наталии из воды был обставлен лучше фейерверка на день победы в столице (в ушах у меня стоял такой же грохот).

Девушка ушла в сторону душа, пошумела там струями воды, смывая что-то со своего идеального тела, потом включила музыку сушилки в её прекрасных волосах. Сухая и гордая, обёрнутая в чистую простыню Апсара прошла к лежаку.

«Что-то в горле пересохло» – я смотрел, как Наталия наливает вино в бокал и пьёт, ровными глотками, – «а вода в бассейне с хлоркой. Пора выходить на сушу, человек-амфибия».

– И сколько ты можешь быть во «взведённом» состоянии? – Спросила, с грустной улыбкой, Наталия, глядя на мой выпирающий под простынёй боевой рог, когда я лёг на лежак.

– Безболезненно? Чуть больше трёх часов.

– А потом?

– Потом, откачиваю с него энергию, кровь отходит и минут через пять-десять опять на пост.

– Я не в твоём вкусе?

– Почему ты так решила?

– Мне сказали, что у тебя обширная коллекция девушек.

– Кто дал такую информацию? – Говоря это, я заметил, что под столом на полке стоят пустые пластиковые чаши, разных калибров, и два пакета с апельсинами и мандаринами.

– Мой Гуру рекомендовал тебя для… решения моей проблемы.

Я достал пакет с апельсинами, три самых глубоких чашки и сев по-турецки, стал искать глазами нож на столе. – Я не животное, чтобы набрасываться на всё что движется и имеет соблазнительные формы.

– Там справа есть кнопка, – говоря это, Наталия протянула мне нож, – если нажать и держать, то поднимется спинка. Не всем нравится есть и пить лёжа.

Я нащупал кнопку, нажал. Внизу ложа что-то зажужжало и вверх выехала спинка, из кожи, окрашенной под мрамор. «Мягкая» – потрогал я рукой.

– Ручная работа. Италия, делали по спецзаказу.

Я опёрся спиной о итальянскую кожу, расставил возле себя чаши, достал первый апельсин и приготовил нож: – Начинай.

Наталия достала из-под стола небольшую бутылку воды, открыла её, отпила несколько глотков, поставила на стол перед собой. Сфокусировала свой взгляд на бутылке с водой, начала рассказывать, анализируя свою жизнь.

– Я чувствую себя как героиня скандинавского сериала «Мост», Сага Норен. Из-за модельного бизнеса, мне всё равно, есть ли рядом люди, когда я переодеваюсь. И с мужчинами я поступаю также как она – стало мокро в трусиках – пошла, сняла парня для удовлетворения физической потребности.

Слушая Наталию, я чистил апельсины: складывал корочки в одну чашу; разрезал ножом дольки, доставая зёрна, опускал их в другую чашу; апельсиновые зёрна складывал в третью чашу.

– Не смотрел. – Сказал я, подняв глаза на замолкшую девушку.

– Потом покажу.