Читать книгу: «Ассана. Хозяйка джунглей», страница 4

Глава 9

Я взяла гибкую ветвь и внимательно её осмотрела. Спиральные волокна обещали отличную упругость, но кору следовало снять, иначе древесина начнёт гнить. Очистив заготовку тупой стороной ножа, принялась шлифовать поверхность наждачной бумагой.

– А откуда ты так много знаешь о луках? И где научилась стрелять? Как давно этим занимаешься? – выпалила Катерина, сидевшая рядом со мной.

– Внуча моя КМС по стрельбе из классического лука! – опередив меня и горделиво округлив грудную клетку, ответил дедушка. – Победительница многих соревнований.

– С двенадцати лет увлекаюсь, – с улыбкой заговорила я. – Началось всё случайно: дедушка подарил мне на день рождения самодельный лук, простенький такой. А я возьми и влюбись в это дело. И пошло-поехало: сначала занималась в секции, потом перешла в спортивную школу. В шестнадцать уже выступала на городских соревнованиях, в восемнадцать выполнила норматив КМС.

– У тебя, наверное, зрение, как у сокола, – восхитилась Катька.

– Знаешь, самое сложное было не научиться стрелять метко, а справиться с собой, со своими страхами, эмоциями. В этом спорте главное – спокойствие и концентрация. Один неверный вдох, малейшее дрожание руки и стрела уйдёт мимо.

Помолчав немного, добавила:

– На соревнованиях использовала Win&Win MXT-10, он у меня в комнате разобранный лежит, поскольку больше не нужен. Его место занял другой: года три назад я втянулась в 3D-стрельбу, это когда стреляешь по объёмным мишеням. Для этого купила блочный лук Hoyt Carbon RX-7, он компактнее спортивного и надёжнее в полевых условиях. Впрочем, и он сейчас лежит заброшенный – последний год на тренировки редко выбираюсь, работа постепенно вытеснила всё из моей жизни.

– А какой будешь использовать в этом мире? – Кате всё было любопытно и она не стеснялась спрашивать.

– Hoyt. Он практичнее для подобных условий. Спортивный же капризный, да и громоздкий со всеми его стабилизаторами. Как и из чего делать луки и стрелы, – опережая вопрос, ответила я, – всё это уже с дедушкой изучали, мастерили. Много информации прочитали, люблю я что-то новое узнавать и пробовать на практике. И, как видишь, всё не зря, – подмигнула Кате. – Деда, что с сухожилиями? – спросила я, вернувшись к прерванной работе.

– Вымочил в холодной воде, – ответил он, доставая длинные белёсые полосы из таза. – Теперь их нужно хорошенько отбить, чтобы размягчить. Потом высушим и расщепим на тонкие нити.

– А из чего ещё можно сделать тетиву? – поинтересовалась Катя, внимательно наблюдая за процессом.

– Из конского волоса, но где его взять… – протянул задумчиво деда.

– Зато у бабы Нюры целый мешок капроновых чулок! Она говорила, что собирает их для половиков. А ещё можно поискать рыболовную леску, у нас в подъезде минимум трое рыбаков живут. И в гараже у дяди Коли я видела моток кевларового шнура…

– Верно мыслишь, – одобрил дедуля. – Только не забывай, тетива должна быть прочной и при этом эластичной. Слишком жёсткая испортит лук и он треснет. А ещё…

Он задумчиво почесал затылок:

– Помню, в молодости делали тетиву из обычных полиэстеровых ниток. Брали несколько длинных нитей, скручивали их вместе, а потом натирали воском, чтобы не впитывали влагу. Получалось вполне сносно. У Петровны вроде целая катушка суровых ниток валялась, надо спросить…

Я лишь кивнула – полностью занятая полировкой деревянной заготовки. Предстояло ещё много работы, но основные материалы уже были найдены. Осталось всё это обработать. А потом ещё обучить других стрелять.

Дедушка решил помочь мне с луками. Катя тоже изъявила желание. Вскоре девушка так же, как я, счищала кору с веток.

Жильцы дома чётко разделились по группам: одни мужчины занимались мясом вчерашнего кабана, другие выступали в качестве охраны – кто-то сидел на крыше, обозревая окрестности, кто-то расположился на деревьях подальше в джунглях. Но были и мужики, которые праздно шатались туда-сюда, сидели на лавочках, торчали по своим квартирам, не желая жариться под лучами безжалостного солнца. Но обеды-ужины не пропускали никогда.

Женщины так же разошлись по интересам: кто-то отвечал за готовку, под чутким руководством бабы Нюры, которая заведовала общедомовыми продуктовыми запасами и водой в том числе; кто-то имитировал бурную деятельность. И такие, как тётка Клара, тоже были. Под её крылом собралось достаточно людей, следивших за нами всеми и сующих свои длинные носы, вякающих под руку своё ценное мнение и, на самом деле, никому не нужные советы. Дедушка парочку таких уже прогнал. Но вскоре подошли ещё и он, не сдерживаясь более, раздражённо схватил первый готовый лук, наложил стрелу и недвусмысленно навёл на непрошенных советчиков. Те не были дураками, всё прекрасно поняли, ретировались и уже издалека высказались о нашем грубом поведении, правда, выражения всё же выбрали более или менее приличные.

Пару дней спустя дошло дело и до стрел.

Прямые ветки светлого дерева были легче и тоньше тех, что пошли на лук. Сначала очистили их от коры, держа ножи под углом, аккуратно снимали тонкие полоски, стараясь не повредить древесину под ними.

– Главное, соблюсти баланс, – поясняла я Кате и Лёшке, тоже к нам присоединившемуся. Показала на одну из заготовок. – Если древко слишком лёгкое, стрела будет планировать. Тяжёлое – далеко не улетит. Вот, гляньте…

Я взяла очищенную ветку и проверила её кривизну, покатав по столу.

– Видите, как ровно катится? Такая годится. А эта, – указала на другую, – кривая. Из неё стрела выйдет так себе, будет вилять в полёте.

Для наконечников приспособили консервные банки. После того как съели всю тушёнку, их накопилось прилично. Дед научил, как правильно вырезать треугольники и загибать края, чтобы получились прочные острия.

– А оперение? – спросила Катя, многому у меня за эти дни научившейся.

– В идеале нужны птичьи перья, – ответила я, примеряя наконечник к древку. – Но у нас их нет. А те, что в подушках не подойдут… Бумага сгодится. Или клеёнка на кухне…

– Можно из пластиковых бутылок нарезать, – предложил Лёшка. – Там материал тонкий, но жёсткий, самое то.

– А крепить, чем будем? – деловито поинтересовалась Катя.

– У меня суперклей есть, – отозвалась я. – Ещё можно изоленту использовать или смолу древесную поискать – мама сказала, некоторые деревья здесь её выделяют. А для дополнительной прочности обмотаем тонкой проволокой.

– Умница моя, – гордо покивал дедушка. – Только не забудь про ушко для тетивы: его надо аккуратно выточить, чтобы стрела ровно летела. И насечки сделать, тогда тетива не соскользнёт.

Работа была кропотливой, но интересной.

Прошло полторы недели.

Дом стоял крепко, ни разу его не тряхнуло. Одна часть жителей начала коситься на меня, как на брехунью. И эти же люди пошли под руку Игоря Викторовича. Но я делала вид, что не замечаю их злорадных взглядов и насмешливых шепотков.

Таким же образом они смотрели и на тех, кто примкнул к Вишневскому.

Вторая половина дома собрала всё необходимое к дальнему путешествию. Тюки с одеждой, инвентарём, сушёным мясом кабана – всё это было сложено в квартирах на первом этаже, чтобы взял да побежал. Воду добывали из тех деревьев, что отыскала мама. Поэтому жаждой никто не мучился. Крупы, как и муки, пока хватало, но их всё равно жёстко экономили.

На охоту тоже ходили: я была в числе охотников и неизменно подстреливала крупных пернатых. Жирненьких и вкусных.

Кроме того, все, кто доверился дяде Стёпе, каждое утро тренировались. Не только бегали-прыгали-отжимались, учились бою на ножах. Но и стрельбе из лука под моим наставничеством.

– Девчонки, не хотите сегодня ночью подежурить со мной на крыше? – спросил Лёшка, когда я принялась убирать стрелы в чехол.

– Почему бы и нет, – не отказалась я. Катя тоже кивнула.

Я сидела на краю крыши, положив рядом свой Hoyt и колчан со стрелами. В темноте наша пятиэтажка с кострами по периметру дома, мерещилась крошечным островком света среди бескрайнего антрацитового моря джунглей. Огонь внизу отбрасывал неровные блики на стены, выхватывая из темноты то окно, то балкон.

Наш многострадальный дом приземлился на лысый пятачок, будто специально подготовленную для нас площадку.

С высоты открывалась жутковатая картина: там, где раньше был асфальт нашего двора, теперь колыхался густой лес. Огромные деревья с массивными кронами, похожие на исполинские зонтики, тянулись до самого горизонта. В свете полной луны их листва отливала то серебром, то пугающим пурпуром.

Разлом, рассекавший джунгли, виделся отсюда бесконечной безобразной чёрной пастью. Временами оттуда поднимались странные испарения, принося с собой металлический привкус.

Я поёжилась, хотя ночь была тёплой.

Внезапно из глубины леса донёсся низкий рык, от которого, казалось, задрожали стёкла в окнах. А затем ещё и ещё!

Всю меня сковал первобытный страх. Я до боли в глазах вгляделась в ночь. У границы с лесом заметила движение: несколько крупных субъектов перемещались между деревьями, пригибая ветки.

Моя рука сама легла на чёрные карбоновые плечи лука.

Существа, повиснув на ветвях растений первой линии, на секунду замерли, а затем, качнувшись, ловко спрыгнули на землю.

– Кто это? – ахнула Катя, в ужасе широко распахнув глаза.

Глава 10

– Гориллы, – вместо меня ответил Лёшка, подходя ближе к краю крыши. – Офигеть, какие крупные… Куда больше тех, что я видел в зоопарке.

Тем временем существа подошли к самой границе пятачка, где стоял наш дом. Костры осветили их тела, заставив моё сердце сжаться в ужасе: массивные туши около трёх метров ростом, под триста килограммов весом, с широкой грудной клеткой и длинными мощными руками представляли собой настоящую машину для убийства. На лицах с выступающей челюстью и широким носом, с небольшими глазами, я видела искру разума; кожа тёмная, покрытая густой чёрной шерстью.

Самый крупный, вышедший чуть дальше других, втянул носом воздух, фыркнул, и… оскалил мощные клыки.

Я забыла, как дышать – зрелище не для слабонервных!

Но отчего-то дальше двигаться не стал.

Так и стояли они, рассматривая нашу пятиэтажку, и мы тоже застыли изваяниями.

– Не вздумайте стрелять, – предупредил нас всех голос, раздавшийся позади. – Подождём, пусть покажут свои намерения, – это был Вишневский, делавший обход. – Старайтесь не делать резких движений, чтобы не провоцировать.

– В лесу же нет никого из наших? – покосилась я на Степана Анатольевича.

– Нет. Но не думаю, что этим зверюгам помешают эти стены. Разломают окна, проникнут в квартиры и, как лисы в курятнике, передавят нас всех.

Вишневский высказал ровно те мысли, что роились у меня в голове. И у всех остальных.

Вдруг вожак горилл открыл пасть и выдал:

– Р-рау-ураф!

Его рык разнёсся далеко окрест, послышался плач детей, испуганные вскрики женщин. Но, слава богу, никто не выскочил из подъездов.

Монстр вскинул мощную лапу, выпустил антрацитовые длинные когти и со всего маху хлопнул ею по земле, взрезая почву, оставляя страшные глубокие рваные царапины.

После чего, посмотрев точно мне в глаза, развернулся и исчез в густых кустах, следом за ним свалили и остальные.

– Ч-что это такое было? – едва не заикаясь, уточнила Катя.

– Меня волнует вопрос, почему не напали? – прошептала матушка, поднявшаяся на крышу и уже почти полностью выбравшуюся из люка. Дядя Стёпа кинулся к ней, чтобы помочь.

– Ладно, ребята. Слушайте. Не сочтите меня за сумасшедшую, я сама считаю себя почти поехавшей. Но… Вчера мне приснился странный сон. Ещё один. Утром закрутили обязательные хлопоты, некогда было осмыслить и с кем-то поделиться. В общем, нам надо уходить на юг. Там есть город, он давно заброшен. Никто там не живёт, за исключением хранительницы. Она же и съела прежних обитателей, остальные в ужасе бежали, – повернувшись к лесу, продолжила говорить я, стараясь припомнить хоть что-то из того смутного видения: образы, посланные мне Каари, были размытыми, её шёпот обрывочным и невнятным.

Обезьян видно не было, нас окутала странная, пугающая тишина, даже привычные крики ночных птиц исчезли.

– Из того, что я поняла: на тот город вскоре нападут. Хранительнице предстоит битва, и ей в ней не выстоять: Каари стара, победить не хватит сил. Мы должны заявиться к ней на порог до нападения. Вроде так в послании значилось. И защитить её детёныша. Я пообещала ей его сберечь.

– Звучит как…

– Бред? – фыркнула я. – Да! Даже спорить не буду.

– А как эта твоя Каари выглядит? Ты её видела?

– Видела, – невольно сглотнула комок, вставший в горле. – Анаконда, просто чудовищных размеров…

Лёшка не сдержался и шокировано присвистнул.

– И всё же, – после длительного молчания, в течение которого народ переваривал всё мной сказанное, подала голос Катерина, – почему обезьяны не напали? Сколько их там было? Я насчитала десять особей.

– Тут только гадать, – заметила мама, зябко обхватив себя за плечи, хотя холодно не было.

– Можно, выскажусь? – к нам подошёл Сергей, тот, что всё о зомби сочинял. – Наш дом под защитой.

Мы почти одновременно к нему обернулись. Юноша примкнул к Вишневскому, и, благодаря тренировкам, как-то визуально подтянулся, больше не сутулился. Стал выглядеть не как офисный планктон, плывущий по течению, а перевоплотился во вполне себе интересного молодого человека. Родители его остались на земле, потому он, наверное, нашёл в лице Степана Анатольевича наставника, того, на кого можно во многом положиться.

– Сюда, если заметили, ни разу ни одна тварь не вышла. А кабана вы встретили на территории джунглей. Вероятно, ещё, что животные опасаются разлома. Порой от него (разлома) несёт такой жутью, что у меня волосы по всему телу дыбом встают.

– Какой ты, однако, волосатый, – тихо прыснула подруга. – А если серьёзно, то в твоих словах есть что-то разумное. Гляньте, – она махнула рукой на пропасть, тянувшуюся к самому горизонту. – К этому каньону ни разу никто не подошёл. Понятно, что его не перепрыгнуть, и воды в нём нет. И тем не менее никого крупнее тех синих белок подле него так замечено и не было.

– Белки, видать, туповаты, в отличие от других зверей, – поддакнул Серёжка, благодарно кивнув Кате.

Новость о ночных гостях разлетелась среди жильцов со скоростью лесного пожара. Игорь Викторович, вместе с подпевалами пуще прежнего тыкал в меня пальцем, уже откровенно насмехаясь.

– Нельзя покидать наш дом! Он же крепость от монстров! – орала тётя Клара, её тонкие губы сложились в торжествующую усмешку. – Никто не подойдёт к этим святым стенам, ничто не причинит нам и нашим детям зла!

Должна заметить, её слова повлияли даже на тех, кто поддерживал Вишневского и меня вместе с ним.

Да что говорить! Я сама засомневалась в своей адекватности. Уже даже начала думать, что преследующая меня во сне гигантская анаконда – плод воспалённого воображения.

Правда, кое-что странное всё же осталось, потому, наверное, сомневающиеся не решились покинуть наши ряды: гориллы неизменно, каждую ночь, как по часам навещали пятиэтажку. Маячили на границе леса и расчищенного пятачка, будто в ожидании чего-то. Первые дни соседи не спали, сжимая в руках ножи, но после успокоились и положили на страшных посетителей болт: не трогают? Ну и отлично, досмотреть сны куда приятнее, нежели полночи трястись в ужасе у окна.

Ночь, окутав землю влажной тьмой, опустилась на джунгли. Стрекот насекомых наполнил воздух, а где-то вдалеке послышалось уханье неведомых птиц. Тяжёлые капли воды срывались с листьев, разбиваясь о землю. Между деревьями вспыхивали и гасли светлячки. Внезапно раздался глухой рык хищника, эхом прокатившийся по лесу. В ответ тревожно закричали обезьяны. Лунный свет едва пробивался сквозь плотные кроны, рисуя на земле причудливые узоры. Прохладный ветер качал ветви, принося с собой густой аромат цветов и прелой листвы.

Я растянулась на своей кровати, сна не было ни в одном глазу. Мысли всякие всё лезли в голову. Разные и не очень радужные. Кажется, я действительно ошиблась и мои сны – всего лишь сны. Прошло чуть больше двух недель. Относительно тихих. Можно сказать, отдыхательных, если учесть факт попадания в неведомый мир. Каари, кстати, больше меня не тревожила.

Промаявшись часть ночи, в итоге забылась беспокойным сном.

Скррржж… Скриир… Скррржж…

Странный звук царапнул слух. Я поморщилась и хотела было повернуться на другой бок, как шум усилился и я, резко сев в кровати, уставилась во тьму перед собой.

Баб-бах!

Затрясся пол, зашатался потолок.

Моё сердце чуть не разорвалось на части.

– Мама! Деда! – завопила я. – Одеваемся. Дети, живо к двери! – закричала я недолго думая.

Не одни мы рванули прочь.

Паника накрыла всех, в том числе, казалось бы, подготовленных людей: народ метался туда-сюда, не зная, за что хвататься, и только Вишневский, первым выбежав на улицу, казался оплотом спокойствия.

– Саша, Петя, Лёха, соберите своих и живо тащите всё, что было подготовлено для похода! Евгения Ивановна, Елизавета Эриковна, баба Нюра – женщин и детей организуйте. Не паникуем! Антон, Сергей, оружие на изготовку! В лес не суёмся!

– Р-рауф! – донеслось из леса. И мы, позабыв о трясущемся доме, синхронно, как один, развернулись к джунглям.

Десять мощных горилл одна за другой приземлись у первой линии деревьев. Вожак, обнажив острые клыки, замер в нетерпеливом ожидании.

– Сука!.. – непечатно витиевато выругался Пётр. – Надо же, как подгадила судьба-то!

Нас тряхнуло, напоминая об опасности быть заживо погребёнными собственным домом.

Жуткий скрежет всё усиливался. Из расщелины потянуло железным духом пуще прежнего. Поднялся ветер. По земле из-под дома зазмеились трещины… Нас тряхнуло ещё сильнее. Кто-то едва устоял на ногах.

Плакали дети и женщины. Ругались мужики.

– Иваныч, Костя, Диана, – на секунду прикрыв тяжёлые веки, громко заговорил Степан Анатольевич – он быстро оценил обстановку и всё прекрасно понял: – Все у кого с собой луки. Сначала надо убить их, после уносить ноги! По команде!

Глава 11

– По команде! – Степан вскинул своё ружьё. Вот только выстрелить не успел: сбоку заорали дурниной:

– Бежи-и-им! Сюда-а! – и толпа во главе с Игорем помчалась резво влево – туда, где горилл не было. Народ стремился улизнуть, затерявшись среди густорастущих растений.

– Р-ра! – рыкнул вожак монстров и трое особей, отделившись от основной группы, помчалось по периметру незримого барьера между лесом и пяточком, куда приземлилась наша пятиэтажка, им наперехват.

Моё сердце замерло в ужасе, я могла лишь следить за происходящим – члены сковал дикий ужас.

Но если я растерялась, то Вишневский нет: мужчина вскинул Сайгу.

Секунда, длиной в вечность.

Бах!

По ушам ударил оглушительный выстрел!

Бегущая первой горилла вдруг резко тормознула, а потом, споткнувшись, покатилась по тёмной почве. Предсмертный крик зверя эхом прокатился по округе, в ответ утробно заорали его собратья, разозлившись пуще прежнего.

Оставшиеся две особи, мгновенно смекнув, нырнули в кусты. Как и те, что стояли напротив группы Вишневского.

– Умные, падлы! – прорычал Степан Анатольевич. – Назад! – что есть мочи крикнул он, продолжавшим бежать прочь от дома соседям.

Самые шустрые люди домчались до первой линии деревьев, но дорогу им преградила мохнатая туша. Перехватив человека, зверь, недолго думая, оторвал ему голову.

Землетрясение, скрежет и грохот, идущие от дома – всё отошло на задний план. Я, как в замедленной съёмке, смотрела, как этот же монстр, отбросив обезглавленное тело в сторону, словно куклу, рванул к следующей жертве.

Жители из группы председателя наконец-то затормозили, кто-то повернул назад, бешено вращая глазами. Но часть из них уже исчезла в густой листве, откуда вскоре разнеслись далеко окрест предсмертные крики, быстро и безжалостно обрываемые чудовищными клыками и лапами рычащих животных…

Все те дни, что обезьяны-переростки приходили на порог нашего дома и не нападали, ввели в заблуждение многих, они стали думать, будто звери вполне дружелюбны и не собираются никому вредить. Серёжка даже выдал теорию, типа гориллы ещё один дар Ассаны, защитники и проводники. Правда, проверить своё предположение не спешил.

Я же была совершенно с ним не согласна! Буквально физически я ощущала идущую от монстров жажду крови – мы для них были едой, сладким лакомством. Видела эту жажду в их маленьких, горящих злобой, глазках. И ещё… Интуиция, в моём случае всю жизнь себя не особо проявлявшая, после встречи с приматами не давала мне покоя ни днём, ни ночью.

– А-а-а! – истошный вопль вырвал меня из состояния некой прострации. Кусты раздвинулись, и на поляну выбежал… Игорь Викторович. За ним, визжа, мчалась тётя Клара. Никита же, как ни удивительно, остался подле трясущейся пятиэтажки.

– Стреля-я-яйте! – провыл председатель ТСЖ, спрятавшись за спины ребят Вишневского. Так же поступили и другие горе-беглецы, сумевшие избежать смерти от лап горилл.

Обезьяны тем временем не спешили показываться из-за деревьев, но я тем не менее видела их жуткие силуэты среди листвы.

– Они ждут, когда мы выйдем из защищённого периметра, – прошептала я. Меня услышал Алексей, сжимавший свой лук.

– Твари удивительно умны. Скорее всего, ты права, – нахмурившись быстро ответил он.

Дядя Стёпа, не обращая внимания на Игоря, коротко приказал:

– Не стрелять! Уходим! Оружие держите наготове! Дом скоро провалится в бездну, пора уносить ноги…

Мы двигались по джунглям плотной группой. Дети и старики в центре, вокруг них те, кому Ассана даровала силу. Я держала свой Hoyt наготове. Глаза то и дело выхватывали среди деревьев размытые силуэты преследователей. Они скользили неподалёку, практически вровень нам, не приближаясь, но и не отставая: явно помнили, как мы убили одного из них.

– Диана, ты знаешь, куда идти? – негромко обратился ко мне Степан Анатольевич.

– Да, – уверенно кивнула я. – В сторону рощи, где встретили кабана.

– Компас показал, что эта поляна на юге, – сам себе кивнул мужчина. – Будь начеку. Если получится подстрелить кого-то из лука – нам же лучше. Шуметь в таком месте не хотелось бы. Вполне может статься, эти гориллы не самые страшные зверушки.

Наша группа, к сожалению, изрядно поредевшая, тихо шагала по лесу. По натоптанной нами же тропе. Приматы особо не таились. Мне даже казалось, что я слышу их дыхание и чувствую смрад на своём лице. Воображение моё сложно поддавалось уговорам успокоиться.

Стараясь не паниковать, ведь впервые в жизни я оказалась в подобной ситуации, плавно подняла свой Hoyt. Стрела уже была наложена на полочку и защёлкнута в нокинг-пойнт: в боевой ситуации нет времени возиться с этим в последний момент. В отличие от самодельных и иных простых луков, современный блочный имел сложную систему блоков и тросов, которая значительно облегчала удержание натянутой тетивы.

Убедившись, что хвостовик стрелы правильно встал в D-петлю, я зацепила тетиву релизом и приготовилась к выстрелу. Стрелять из блочного лука пальцами, как из классического, нельзя – это критически снижает точность. Именно поэтому я всегда использую релиз (специальное устройство, обеспечивающее чистый спуск тетивы без срывов и колебаний).

Глаза давно привыкли к мраку вокруг. Кроны исполинских деревьев смыкались над головой, погружая окружающий мир во тьму. Лунный свет местами с трудом пробивался сквозь ветки, но толку от этого было чуть.

Пустые мысли отошли на второй план, я сосредоточилась, напрягла слух и зрение. Крупная тень мелькнула слева, и ещё где-то впереди. Гориллы были совсем близко, но умело прятались за стволами. Они хоть и не таились, но всё же прекратили рычать. Только сучья хрустели под их весом. Страшный противник. Быстрый, сильный, умный…

Мы подошли к поляне. Её окружала естественно образованная стена из кустарников и деревьев, плотно жавшихся друг к другу. Всё это крепко оплели толстые и тонкие лианы. Попасть на полянку можно было лишь через созданный нами же проход. Довольно узкий.

– Один за другим. Живо! – громко прошептал дядя Стёпа, даже не оглянувшись на людей: он весь был сосредоточен на их охране.

Дети, старики и женщины чуть ли не бегом втянулись в своеобразную клетку. Одарённые прикрывали их спины. Малыши изредка всхлипывали, но в основном всё же старались не шуметь.

– Предлагаю пока разместиться здесь, – сказал Вишневский, последним шагнув внутрь полянки. – Дальше без прорубания пути нам не пройти, завязнем. Этой ночью эти стены наша защита, – он внимательно оглядел зелёную преграду, – а единственный проход отстоять уж сумеем. Хочу верить, что с наступлением утра обезьяны свалят.

– Почему они не напали на нас, пока мы бродили по джунглям? – дрожащими губами спросила Елизавета Эриковна, женщина нервно смяла ткань рубашки и во все глаза смотрела на Степана Анатольевича.

У неё шок. И не только у неё. У всех.

Буквально час назад у нас был дом, у каждого своя квартира, где всё ясно-понятно. Родное и дорогое. А теперь… А теперь ничего этого нет. Погибли люди. И смерть их была страшна…

– Потому что гориллы видели, как застрелили их собрата. Да, они могли кинуться на нас всем скопом. В этом случае погибло ещё больше людей. Но и приматы понесли бы потери. Выходит, раз они решили просто следовать за нами, то терять ещё кого-то из своих не хотят, как и оставить нас в покое, – подала голос мама, устало опустившаяся на землю.

Люди последовали её примеру: сели прямо там, где стояли.

– Я наверх, – стараясь, чтобы голос не дрожал, и не дожидаясь ответа, подошла к дереву с низкими ветками. Мне нужно было что-то делать, иначе нервы сдадут и я просто разревусь.

Подняться по шершавому стволу, оплетённому лианами, оказалось проще простого и не заняло много времени.

Удобно устроившись на развилке между ветками, перехватила лук.

И замерла в оцепенении. По коже пробежал холодок. Резко вскинув голову, вгляделась во тьму.

Тёмная монструозная фигура сидела аккурат напротив меня.

Наши взгляды встретились.

Вожак горилл, а это был точно он – по его позвоночнику шла едва заметно мерцавшая синяя полоса, – оскалил страшные клыки и утробно зарычал.

Медленно-медленно, чтобы не спугнуть врага, поймала его в прицел.

Тетива мягко пошла назад. Мышцы спины напряглись.

Вдох.

Выдох.

Палец лёг на спусковой крючок релиза…