Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Если казна будет принимать на себя представительство прав убитых безродных киргиз и требовать и получать за них кун, то она обязана и отвечать за них и, в свою очередь, платить за них кун, когда они будут убийцами киргиза или киргизки, очевидно – такая солидарность немыслима.

Не соглашаясь с таким предположением г. Военного Губернатора, я нахожу ввиду ожидаемой судебной реформы в крае возможным и правильным только следующее разрешение этого вопроса.

В тех случаях, когда убитый киргиз – безродный или когда преступление по своему роду не представляет лица, непосредственно пострадавшего от преступления, должна вмешаться в дело администрация и в качестве обвинителя привлечь виновного к народному суду. В случаях же, когда наказание, которое народный суд вправе наложить, не соответствует тяжести и важности преступления или когда оно не удовлетворяет чувству справедливости и не может служить обществу и Государству гарантией спокойствия и безопасности, народные суды могут в определениях своих признавать недостаточность налагаемого ими взыскания и ходатайствовать пред высшею административной властью как об увеличении срока ареста, так и ссылки виновных как вредных членов общества в Сибирь, что было уже мною разъяснено в циркулярном предложении, от 7 Февраля 1877 года за № 1509. Таким образом, киргиз, убивший безродного киргиза, не останется безнаказанным.

О вышеизложенном имею честь сообщить Вашему Превосходительству к сведению и руководству.

ЦГА РУз. Ф. И-1. Оп. 5. Д. 2. Л. 23-23 об. Копия. Типографский экземпляр.

Циркуляр Туркестанского Генерал-Губернатора

27 Января 1880 г. № 585

Гг. Военным Губернаторам

Усматривая из делопроизводства Уездных Судей Ферганской Области, что они неодинаково относятся к васихам^[249] (документам, совершаемым казнями по сделкам туземцев между собою), одни признают их за акты, совершенные нотариальным порядком, другие за домашние акты, а иные не дают им никакого значения, – я считаю необходимым, в устранение разногласия, установить единство взгляда на эти документы и определить их силу и значение пред русским судом.

Первое и главное условие всякого письменного акта то, чтоб он был подписан лицом, его выдающим; без этого документ не может иметь никакого значения пред русским судом. Васиха не имеет подписи лица, от имени которого она составлена; на ней только печать казия, ее совершившего. Очевидно: документ этот может иметь какое-нибудь значение только тогда, когда его не отрицает сторона, против которой он представлен. Но такое значение имеют и практикуемые нашим простым неграмотным народом бирки – палочки с нарезами линий, полулиний и четвертьлиний на одном конце по выдаче денег в долг или по условию вперед, а на другом – по платеже денег, или по выполнению договора. Палочки эти пред общим и мировым судами значения не имеют, а имеют значение только в волостных судах – по обычаю и в третейских – по совести. Так и васиха имеет значение на суде по шариату. Хотя Уездному Судье и предоставлено право основываться в своих решениях и на народных обычаях, но настолько, насколько они не противоречат общему закону. Васиха же не может служить даже свидетельским удостоверением, а не только не выражает воли лица, от которого она составлена. И для свидетельского удостоверения требуется подпись свидетеля, и свидетель может удостоверять только то, что видел или слышал. На васихе же казий не подписывается, а прикладывает свою печать в удостоверение того, что к нему приходили такие-то и заявили о том-то. Но васихи эти нередко отрицаются туземцами даже на суде народном: ответчики иногда не только отвергают достоверность документа, но даже отрицают и самое событие явки кказию за совершением его. Казий же, когда приводилось русскому суду или русской власти спрашивать его отзыва в этих случаях, только признавал сходство приложенной к документу печати со своей собственной, но о самом совершении сделки отзывался, что если к васихе приложена его печать, то, значит, стороны к нему являлись и заявляли о том, о чем составлен документ, хотя этого он не помнит. Кроме этого, часто случается, что казни составляют васихи по заявлению одной стороны или не всегда убеждаются в самоличности совершающих сделку. Документ, таким образом составленный, конечно, не может иметь никакого значения пред русским судом.

Но так как все оседлое население Туркестанского края, а также и кипчаки, евреи, индийцы и нередко киргизы, кочующее близ туземных городов, селений или кишлаков, свои обоюдные сделки подкрепляют именно такими документами, то совсем отрицать их будет равносильно отказу туземцам в покровительстве русского суда и закона; а потому в виде временной меры впредь до установления правильного порядка совершения актов между туземцами следует признание за васихами пред русским судом значения письменного акта в подтверждение таких сделок, для которых по русскому закону требуется письменное удостоверение, но с следующими ограничениями: 1) Если васи-ха будет отвергнута на суде стороной, против которой она представлена, то она должна быть возвращена стороне, ее представившей, с предоставлением последней права доказывать свою претензию свидетельскими показаниями и состязательным порядком. 2) Если ответчик, не отрицая того, что представленная против него васиха составлена казием по обоюдной его и истца просьбе и по доброй их воле, будет однако же оспаривать ее содержание или утверждать, что обязательство все или частью им исполнено, то документ этот также может быть в таких случаях оспариваем или объясняем свидетельскими показаниями, и дело может быть решено на основании словесных состязаний.

Такое значение васихи, конечно, не устраняет всего вышеозначенного неудобства: оно только дает возможность туземцам разбираться на русском суде и по таким сделкам между собою, для удостоверения которых и даже для предъявления которых на разбирательство русского суда требуется письменный документ.

Признавая поэтому необходимым установить наиболее правильный и точно определенный порядок совершения и засвидетельствования долговых документов и разных письменных условий между туземцами, прошу Ваше Превосходительство предложить Общему Присутствию Областного Правления вверенной Вам Области, приняв вышеизложенное разрешение вопроса о значении совершаемых казнями документов к временному руководству по всем подсудным русскому суду гражданским делам туземцев между собою, обсудить прилагаемые при сем правила и его постановление с дополнениями или изменениями, если таковые будут, представлять ко мне со своим заключением.

Подписал: Генерал-Адъютант фон Кауфман 1-й.

Скрепил: Правитель Канцелярии, Камергер Каблуков.

С подлинным верно Делопроизводитель Южаков.

ЦГА РУз. Ф. И-1. Оп. 5. Д. 2. Л. 44-44 об. Копия. Типографский экземпляр.

Циркуляр Туркестанского Генерал-Губернатора

20 Сентября 1880 г. № 5150

Ег. Военным Губернаторам и Начальникам Округа и Отдела Ввиду частой повторяемости случаев, что туземцы обращаются ко мне с жалобами по таким делам, по которым уже состоялось решение областных и уездных начальств, причем они присовокупляют, что чины управления заставляют их подписывать бумаги, писанные на русском языке, не объясняя им значения и смысла этих бумаг, так что просители, подписывая такие бумаги, в большинстве случаев не знают, что они подписывают, – я имею честь просить Ваше Превосходительство указать подведомственным Вам учреждениям и лицам, чтобы при объявлении туземцам по делам их решений присутственных мест строго соблюдался следующей порядок: а) предварительно подписи заинтересованных в деле лиц на бумагах, писанных по-русски, должно быть переведено просителям содержание этих бумаг, причем, если проситель неграмотен, то, отметив, что содержание бумаги ему переведено, предлагать ему приложить к таковой отметке свою тамгу, и б) в тех случаях, когда проситель оказывается знающим туземную или русскую грамоты, обязывать последнего перед подписью делать собственноручную надпись в том, что содержание бумаги ему известно.

При соблюдении этих правил всякая затем поступающая такого рода жалоба должна быть оставлена без последствий; при несоблюдении же оных в случае жалобы мною будет взыскано с виновного.

Подписал: Генерал-Адъютант фон Кауфман 1.

Скрепил: За правителя Канцелярии И. д. делопроизводитель фон Кубе.

Верно: Помощник Делопроизводителя (подпись)

ЦГА РУз. Ф. И-1. Оп. 5. Д. 2. Л. 70. Копия. Типографский экземпляр.

Циркуляр Туркестанского Генерал-Губернатора

Сентября 1880 г. № 5152, г. Ташкент

Один из Военных Губернаторов вверенного моему управлению Туркестанского края донес мне, что в последнее время неоднократно стали повторяться случаи отказа туземцев от принесения присяги при допросе их в качестве свидетелей по делам, производящимся у судей, следователей и Областном Правлении. Упорнее всех в данном случае являются вообще лица туземной администрации, ив особенности казни. Первые основанием своего отказа выставляют нежелание ронять свое достоинство в глазах прочих туземцев; вторые – запрещение шариатом. По мнению Военного Губернатора, в шариате существует один вид присяги, который ближе всего подходит к так называемой присяге очистительной. Присяга эта дается истцу или ответчику, как в гражданских, так и в уголовных делах, для доказательства справедливости их показаний перед судом. По адату такую присягу принимают не сами тяжущиеся, а родственники их, в более или менее близких степенях, по выбору противной стороны, причем главную роль играет согласие или несогласие родственника на принятие присяги, и часто отказ избранного лица от присяги решает дело в пользу противной стороны. По понятиям туземцев, присяга имеет весьма важное значение по отношению к лицу, принявшему присягу, и в случае малейшего сомнения в правильности принятой присяги на принявшего ее ложится неизгладимое пятно порока и недоверия на всю жизнь. Вследствие этого туземцы, мало-мальски дорожащие своею репутацией и незапятнанностью своего имени, избегают по возможности принимать присягу и часто даже отказываются от своих правых исков, в особенности если эти иски незначительны, из нежелания принять присягу и тем навлечь на себя нарекание со стороны своих единоверцев. Кроме того, по понятиям туземцев, можно принимать присягу не более двух раз в жизни; принявший же несколько раз присягу и вообще относящейся к ней легко теряет окончательно доверие единоверцев по всем своим делам. Что же касается до свидетельской присяги, установленной нашим законодательством для магометан, то туземцы, в особенности должностные лица, не понимая значения свидетельской присяги и приравнивая ее к очистительной, установленной шариатом, стараются, по возможности, уклоняться от принятия ее. Более всего упорства в принятии свидетельской присяги оказывают казии. Признавая себя духовными судьями и представителями божеского правосудия на земле, не погрешающими в делах шариата, они считают себя свободными от присяги наравне с духовными лицами христианских вероисповеданий. Но с этим взглядом согласиться нельзя, потому что духовными лицами у мусульман считаются только имамы. Казий же считается только компетентным лицом в решении дел, касающихся шариата, и потому по этим делам присяга для казия является не только излишнею, но и несогласною с тем доверием, которое оказывается казию по делам, касающимся шариата; в остальных же случаях, не имеющих непосредственной связи с обязанностью его как казия, сей последний является, наравне с другими, частным лицом.

Обращаясь затем к вопросу, насколько заслуживает уважения и согласен ли с законом отказ казиев и других туземцев от принятия свидетельской присяги по делам, производящимся в наших судах, Военный Губернатор, возбудивший этот вопрос, находит, что, на основании ст. 219 и примеч. к ст. 235 т. XV ч. II магометане по делам с христианами приводятся к присяге на общем основании, по установленным для того формам. Исключений для духовных лиц магометанского вероисповедания в нашем законодательстве нет, между тем, по духу его, свидетельская присяга имеет крайне важное и решающее значение, в особенности по делам уголовным. На основании 334 ст. XV т. ч. II показание свидетелей, спрошенных без присяги, вовсе не имеет силы доказательства. Ввиду вышеизложенного Военный Губернатор признает необходимым в тех делах, где туземцы являются свидетелями совершенного преступления, приводить их к присяге независимо от их звания, положения или занимаемой должности. Единственное исключение может быть сделано, применяясь к ст. 233, т. XV, ч. II, относительно имамов вообще и казиев в делах, касающихся непосредственно их обязанностей как казиев, где они являются истолкователями шариата, или когда от них требуется заключение как от экспертов о документах, совершенных на основании постановлений шариата, и, наконец, по делам, в которых они являются свидетелями тех происшествий, при которых они исполняли свои обязанности.

Ранее возбуждения этого вопроса один из состоящих при мне чиновников для поручений доносил мне, что при расследовании им жалоб по возложенному на него делу один 56-летний старик плакал как ребенок, умоляя не лишать его доброго имени приводом к присяге, а казий на требование принять присягу в качестве свидетеля заявил, что не смеет ослушаться этого требования, но что вслед за принятием присяги он должен будет сложить с себя звание казия, так как, лишенный доброго имени, он не может оставаться в этой должности. Таким же образом относились к предстоявшей присяге и другие почетные туземцы, которые должны были быть спрошены под присягой. Из всего этого следует, что приведение к присяге туземцев в качестве свидетелей составляет, по их понятиям, факт лишения их доброго имени, так как таковая допускается шариатом только для лиц, не заслуживающих доверия; для человека же, пользующегося добрым именем, достаточно, если он подтвердит свои слова обещанием сказать, как перед Богом, сущую правду. При таком значении мусульманской присяги принятие таковой для туземца-сарта составляет факт, констатирующий его недобропорядочность. Вследствие таких соображений означенный выше чиновник предлагает: ввиду того, что закон освобождает от присяги сектантов, не признающих присяги, по чувству справедливости, сделать исключение и для туземцев, имеющих о присяге своеобразное, основанное на иных религиозно-нравственных началах, понятие.

Рассмотрев оба эти донесения и принимая во внимание, что факт отказа в принятии присяги часто повторяется как у сартов, так и у киргиз, я не считаю себя вправе постановить по этому в высшей степени важному вопросу какое-либо решение. Ввиду еще неполного знакомства нашего с обычным правом и шариатом туземцев я не могу утверждать, что эти единичные случаи (хотя и часто повторяющиеся, в особенности в последнее время) имеют основанием постановления шариата, допускающие принятие свидетельской присяги только лицами, лишенными доверия. Если действительно туземцы смотрят на этот вопрос таким образом, то нельзя не согласиться с предложением, выраженным в последнем донесении, – распространить на туземцев правила, существующие в России для некоторых религиозных сект, не признающих присяги. Но, с другой стороны, возможно и то, что туземцы отказываются от принятия присяги из нежелания подчиниться новым для них русским правилам, из нежелания вводить новые формы, которых они при прежнем порядке не знали, – в таком случае разрешение в их пользу этого вопроса явилось бы послаблением, ничем не вызываемым, уступкой, которую они же объяснят слабостью.

Ввиду вышеизложенного и не желая впасть преждевременным разрешением этого вопроса в ошибку, которая потом оказалась бы трудноисправимой, я признаю необходимым предварительно собрать все сведения, касающиеся вопроса о мусульманской присяге, чтобы впоследствии из сопоставления этих сведений можно было прийти к более или менее безошибочному заключению, на чем основывается отказ туземцев от дачи присяги и как разрешается этот вопрос шариатом. Для скорейшего же и лучшего осуществления этой цели, я прошу Ваше Превосходительство предложить гг. уездным Начальникам собрать сведения по возбужденному вопросу от почетных и заслуживающих доверия лиц, и таковые доставить мне с Вашим заключением.

В заключение я не могу не обратить внимание Вашего Превосходительства на тот факт, что в практике часто встречаются случаи, когда туземец, приняв присягу, ложно свидетельствует, и затем, хотя факт лжесвидетельства вполне доказан, но виновный обыкновенно не подвергается преследованию. Прошу Ваше Превосходительство подтвердить всем судебным местам и лицам о строгом преследовании всякого нарушения присяги согласно циркуляру моему от 1-го Июля 1875 г. за № 3402-3405.

Подписал: Генерал-Адъютант фон Кауфман 1-й.

Скрепил: за Правителя Канцелярии И. д. Делопроизводителя фон Кубе

Верно: Помощник делопроизводителя Т. Игнатьев

ЦГА РУз. Ф. И-1. Оп. 5. Д. 2. Л. 72-72 об. Копия. Типографский экземпляр.

Выписка из Журнала Совета Туркестанского Генерал-Губернатора от 19 Октября 1889 г. за № 21, утверждено И. д. Генерал-Губернатора

Слушали:

3. Представление Военного Губернатора Самаркандской области от 12 Июня 1889 года за № 5089 по вопросу: к кому должен обращаться народный судья с иском на туземца того же судебного района.

Как объясняется в представлении Общее Присутствие Самаркандского Областного Правления, на обсуждение коего был передан означенный вопрос, определило: так как означенный вопрос нельзя решить согласно обычаю, ибо во время мусульманского правления строго определенных судебных районов не было и каждый нуждавшийся в правосудии мог обращаться к любому казию (народному судье), то ввиду непредусмотренности упомянутого вопроса в Положении об управлении края и отсутствия в нем указания на учрежд. судеб, устан. предоставить пока народному судье, возбудившему этот вопрос, воспользоваться правом, предоставленным тяжущимся туземцам в 213 и 244 ст. Положения, если к тому не встретится препятствий; самый же вопрос представить на рассмотрение Совета Генерал-Губернатора.

Определили:

Совет Генерал-Губернатора полагал бы, во-1-х, предоставить народному судье, желающему начать иск с туземца того же судебного района, заявлять об этом уездному Начальнику, с тем чтобы последний поручал в этих случаях разбор дела ближайшему или соседнему народному судье по своему усмотрению, и, во-2-х, о таком разрешении настоящего вопроса сообщить Министерству Юстиции, потому что в нем, как видно из отзыва Главного Штаба от 4 Сентября 1889 г. за № 42284, предполагаются некоторые изменения в правилах о судебном управлении Туркестанского Генерал-Губернаторства. Подлинный Журнал подписан присутствовавшими членами Совета.

С выпиской верно: Делопроизводитель (подпись)

Сверял Помощник Делопроизводителя (подпись)

ЦГА РУз. И-17. Оп. 1. Д. 4412. Л. 12-12 об. Копия. Рукопись.

Помощник Военного Губернатора Сыр-Дарьинской области Начальнику Перовского уезда. 29 Января 1890 г.

Г. Начальнику Перовского уезда

На рапорт Ваш от 19-го сего Января за № 139 Областное Правление уведомляет в. в., что возбужденный вами вопрос о том, как поступать в тех случаях, когда тяжущиеся стороны^[250] останутся недовольны решением того единоличного судьи, который по назначению Начальника Уезда будет разбирать их дело, и решение его по ст. 233 будет признано неокончательным, разрешается статьею 243 Полож. об упр. Турк. края, т.е. в таких случаях означенных дела следует направлять на разбор съезда народных судей.

Подпись за Пом. Губ. (подпись)

Советник (подпись)

Верно (подпись)

ЦГА РУз. И-17. Оп. 1. Д. 4412. Л. 17-17 об. Подлиник. Рукопись.

Указ Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского из Правительствующего Сената

Степному Генерал-Губернатору

По указу Его Императорского Величества Правительствующий Сенат слушали: Рапорт Степного Генерал-Губернатора от 9-го Августа 1895 г. за № 3707 по вопросу о праве родственников убитого киргиза вчинить в народном суде иски о вознаграждении за кровь, по народным обычаям, независимо от исхода дела об убийстве в уголовном порядке. Рапортом от 9-го Августа 1895 года за № 3707 и.д. Степного Генерал-Губернатора доносит, что во 2-м прим, к § 94 Временного Положения об управлении в областях Уральской, Тургайской Акмолинской и Семипалатинской, Высочайше одобренного 21 Октября 1868 года, было постановлено: «Родственникам убитых киргиз дозволяется, если они пожелают искать с имущества осужденного русским судом, вознаграждение по народным обычаям». О порядке применения этого закона возникали между областными начальствами разномыслия, доходившие до Правительствующего Сената, который, приняв во внимание: 1) что между порядками судопроизводства в общих судах и суде народном существует принципиальное различие, 2) что народные суды решают подведомственные им дела не по общим законам, действующим в Империи, а исключительно по народным обычаям и 3) что ввиду сего не может быть установлена какая бы то ни было зависимость народного суда от судов общих, указом от 19 Июня 1891 года за № 9506, разъяснил, что «по смыслу 2-го прим, к § 94 Временного Положения от 21 октября 1868 года родственники убитого киргиза могут вчинять в народном суде иски независимо от исхода дела в русском суде». Так как означенное примечание в ныне действующее Степное Положение 25 марта 1891 г. не вошло, а между тем от киргизов нередко поступают ходатайства о передаче прекращенных в уголовном порядке дел на решение народного суда в видах возможности присуждения последним в пользу потерпевших куна по народным обычаям. И между прочим вдова киргиза Каркаралинского уезда Едрейской волости Джанчура Джуркубаева обратилась к Генерал-Губернатору с просьбой о передаче в народный суд для решения и удовлетворения ее по народным обычаям прекращенного в уголовном порядке с согласия прокурорского надзора дела об убийстве сына ее Кисыка. Генерал-Губернатор просит Правительствующий Сенат разъяснить, следует ли в подобных случаях руководствоваться указом Сената от 19-го Июня 1891 года за № 9506, присовокупляя со своей стороны, что представление потерпевшим туземцам права вчинять гражданские иски в народных судах вызывается практического необходимостью и вполне отвечает местным условиям. Приказали: Сообразить изложенный рапорт Степного Генерал-Губернатора с законом. Правительствующий Сенат находит, что согласно ст. 101 Полож. об управлении областей Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской, Высочайше утвержденного 25 марта 1891 г. (т. II изд. 1892 г.), и ст. 117—209 Полож. Туркест. т. II изд. 1892 г. в пределах Степного Генерал-Губернаторства имеют действие общие для Империи судопроизводственные законы, с некоторыми лишь изменениями. Посему и принимая во внимание 1) что непризнание в уголовном порядке деяния обвиняемого преступным или не вменение ему в вину содеянного не устраняет гражданского иска вознаграждения за вред и убытки, причиненные сим деянием (ст. 31 Уст. Угол. Суд.), 2) что тем более не может быть устранен гражданский иск о вознаграждении за убытки, когда преследование обвиняемого в уголовном порядке прекращено без предания его суду и 3) что согласно ст. 101 Пол. Управ. Степи. Обл. и по 2 ст. 211 Туркест. все дела гражданские, возникающие в Степном крае между туземцами, подлежат ведению народного суда, Правительствующий Сенат находит, что передача на рассмотрение подлежащего народного суда гражданских исков туземцев Степного края о вознаграждении за кровь убитых родственников по народным обычаям, в тех случаях когда преследование за убийство в уголовном порядке прекращено, представляется вполне согласно с основными началами судопроизводства по законам Империи, а потому определяет: разъяснить Степному Генерал-Губернатору, что иски туземцев о куне могут подлежать рассмотрению народного суда в случаях, когда уголовное обвинение за убийство прекращено. О чем для сведения и руководства, а равно в разрешение рапорта за № 3707 Степному Генерал-Губернатору послать указ Июля 25-го дня 1896 года. Подписал: За Обер-Секретаря С¹.

Скрепил: Помощник Обер Секретаря Вданор.

Верно: И. д. Делопроизводителя (подпись)

ЦГА РУз. Ф. И-1. Оп. 12. Д. 1729. Л. 7-8. Копия. Машинопись.

ЖУРНАЛ

Совета Туркестанского Генерал-Губернатора

12 Ноября 1898 г. № 16

На подлинном написано: «Утверждаю».

Генерал-Лейтенант Духовской 1898 г. 19 Ноября

Председательствовал:

Туркестанский Генерал-Губернатор Штаба Генерал-Лейтенант Духовской.

Присутствовали члены:

Военный Губернатор Сыр-Дарьинской области Генерал-Лейтенант Корольков.

За Управляющего Туркестанскою казенною палатою Статский Советник Петровский.

Управляющий Туркестанскою контрольною палатою Статский Советник Урениус.

Исправл. должность члена от Министерства Финансов Надзорный Советник Апрелев.

Начальник Штаба Туркестанского Военного Округа Генерал-Майор Белявский.

Исправл. должность управляющего канцелярией Генерал-Губернатора Действительный Статский Советник Б орловский.

Исправл. должность Начальника Управления Земледелия и Государственных Имуществ в Туркестанском крае Надворный Советник Невесский.

Так в тексте.

Председатель Сыр-Дарвинского Областного суда Действительный Статский Советник Сукачев.

Сыр-Дарвинской Областной Прокурор Коллежский Советник Ильин.

Кроме того, был приглашен командированный, с Высочайшего соизволения, в помощь и распоряжение Туркестанского Генерал-Губернатора Генерал-Лейтенант Иванов.

Слушали:

1) Представленный при рапорте Председателя Комиссии по изменению Положения о народном суде в Туркестанском крае, от 9 Ноября 1898 г. за № 20 проект, выработанный этой Комиссией.

2) Особое мнение Сыр-Дарвинского Областного Прокурора, касающееся подсудности дел о ростовщичестве, порядке избрания народных судей и назначения председателя в съезд народных судей.

Определили:

Компетенция народного суда в Туркестанском крае достигает очень широких размеров. Ведению этого суда подлежат все гражданское иски между туземцами и инородцами, подчиненными одному и тому же суду. По делам же уголовным народному суду подсудны все дела о преступлениях и проступках, совершенных туземцами против своих соплеменников, за исключением наиболее важных правонарушений, перечисленных в ст. 141 местного положения. Кроме того, в Туркестане народным же судам подсудны и подданные соседних ханств, временно пребывавшие в пределах края. Решения этого суда почитаются окончательными как по уголовным, так и по гражданским делам, и отмене подлежат, по представлениям уездных Начальников, только такие решения сего суда, которые постановлены с превышением власти или по делам, ему не подсудным.

Одиннадцатилетний опыт показал, что народный суд в Туркестане не стоит на высоте предъявляемых к судебному учреждению требований и что широкая юрисдикция, предоставленная этому суду, вредна не только для русских интересов в крае, но и для самого туземного населения.

Еще в 1891 г. Совет Генерал-Губернатора, озабочиваясь упорядочением в здешнем крае народного суда, проектировал некоторые изменения и дополнения в действующем законе об этом суде, о чем и было доведено до сведения Высшего Правительства.

Соединенные Департаменты Законов, Государственной Экономии и Гражданских и Духовных Дел, не отрицая необходимости реформы народного суда и относясь вполне сочувственно к предпринятому пересмотру узаконений, касающихся его, высказались, что при проектировании поправок в действующие правила о суде туземцев и инородцев не следует упускать из виду, что по своим представлениям о праве и справедливости туземное население нередко вполне расходится с требованиями русских законов, почему слишком поспешное привитие им этих последних могло бы породить смуту в их умах и в сложившемся исстари строе их жизни.

Имея в виду такое указание Высшего Правительства и сообразуясь с замечаниями Министерств по поводу проектированных Советом Генерал-Губернатора поправок в положении о народном суде в Туркестане, особая комиссия, учрежденная приказом по Туркестанскому краю от 20 Октября сего года за № 184, выработала проект изменения означенного положения и представила таковой Главному Начальнику края.

По всестороннем обсуждении этого законопроекта, Совет Генерал-Губернатора признал, что все предначертания названной комиссии, не отступая от намеченного Высшим Правительством пути постепенного улучшения народного суда, несомненно должны иметь в результате усиление значения уездной Администрации в глазах туземного населения и уменьшение значения названного суда, непомерно поднятого обширным правом наложения взысканий и несменяемостью судей.

В частностях, Совет считал бы необходимым включить в проект упомянутой комиссии некоторые нижеследующие добавления и исправления.

Согласно заявлениям Военных Губернаторов областей и доводам, заключающимся в особом мнении Сыр-Дарыинскаго Областного Прокурора, приложенном к проекту Комиссии, необходимо отнести к числу преступлений, поименованных в ст. 141 Положения об управлении Туркестанского края в ее новой редакции, за которые туземное население подвергается ответственности на общем основании, дела о ростовщичестве, подрывающем экономическое благосостояние населения края.

Примечание к ст. 224 редактировать для большей ясности так:

Выборы кандидатов на должности народных судей производятся ежегодно не во всем уезде, а только в одной шестой его части.

Ст. 225 изложить, в видах большей точности, таким образом:

Один из выбранных сходами кандидатов утверждается Военным Губернатором в должности народного судьи, и все остальные считаются кандидатами к нему. В случае отсутствия, болезни, смерти или устранения судьи в исправление его должности вступает, с утверждения же Губернатора, один из выбранных ранее кандидатов.

При установлении редакции этой статьи, Совет вошел в обсуждение особого мнения Сыр-Дарьинского Областного Прокурора, проектирующего для оценки нравственных качеств кандидатов, предназначаемых на должность народного судьи, образование в каждом уезде особых комиссий, под председательством уездного Начальника, из членов: пристава того участка, в пределах коего находится волость, для которой должен быть избран судья, участкового мирового судьи и податного инспектора, с правом приглашать в свои заседания почетных туземцев или стариков и с обязательством представлять журналы свои Военному Губернатору, который будет иметь возможность избрать достойнейшего на должность судьи. Совет, признавая такую меру вполне целесообразною, тем не менее полагает, что введение в положение о народном суде проектируемого правила не вызывается особенною надобностью, так как и без этого Военные Губернаторы и Начальники уездов всегда будут иметь полную возможность собрать улиц, из коих предполагается учредить комиссию, необходимые сведения о нравственных качествах кандидатов на должность народного судьи.