Блуждающие в мирах. Маршал Конфедерации. Карста

В том же, что она, шалава, трахается напропалую со всеми подряд, кто виноват-то? У кого не стоит? Как девушке прикажете быть в сложившейся ситуации? Тихо увядать безвременно? Верх нездорового эгоцентризма, зиждущегося на гнусном частнособственничестве – ревности чёрной! А так совмещает дама полезное с приятным, окружающим хорошо, и ей для кожи лица пользительно. В семейный бюджет к тому ж приварок солидный. Вот самочувствие-то половое поправим, будет и нам мирикал иногда по выходным! По будням, уж извиняйте, други, расписано всё! На крайняк, в групповушку с собственной женой, знаю точно, всегда подпустят, что тоже, без сомнения, интересно. Опять-таки, сачкануть дозволено при случае, желающих подменить достаточно! Хе-хе! Главное, впросак не попасть. Могут ведь и того… оприходовать по недоразумению… хм… с милой-то жёнушкой за компанию. А вот с прокуроршей сложнее… Супругу, что ли, как-нибудь на допрос к ней прихватить? Ходят слухи – обе бисексуалки в активном поиске. Обе, кстати, прехорошенькие! Вдвоём, глядишь, груз неподъёмный и осилят, расшевелят… Дети… Как молоды мы были! Упустили детей давненько! Ломти отрезанные, теперь пущай уж сами копыта стирают, опыта набираются, каждый своего. В жизни всё сгодится.

Мда-а-а-а… Пошловато малость вышло, согласны, зато, как нам кажется, доходчиво. Хочется, знаете ли, иногда чего-нибудь эдакого, с грязнотцой. Не замечали за собою? Пошлость, она при нашей жизни-то лоскутно-ярмарочной отовсюду прёт. Из зомбоящиков, громкоговорителей, речей тронных, заявлений политических, витрин, спектаклей, рекламы навязчивой идиотской – отовсюду! Столько всего увидишь, узнаешь, оторопь с непривычки берёт! Оказывается, молоденьким провинциалкам с кофейным зубным налётом в Рим летать не комильфо, зато с неокрашенными корнями волос – самое то!

Особливо хорош ещё сравнительно недавно активно тиражируемый по всей Столице, кустодиевского типа, увешанный гирляндами бубликов, обложенный горами пирогов красномордый купчина толстопузый, громогласно вещающий с огромных плакатов, нависающих, давящих и без того придавленных, замордованных плиткой тротуарною, бордюрными камнями, платными стоянками в тесных двориках и отсутствием в магазинах простецкой парной новозеландской мраморной говядины обычных маленьких горожан – персональных пенсионеров: «А отечественные пироги – вкуснее!».

Во как! Вот оно что! А мужики-то не знают! Не у всякого на них ещё и денег хватит. Супостатские-то небось дешевле! Где ваши глаза, ум, честь и совесть, господа-товарищи? «Отечество» и все от оного производные – слова сплошь пафосные, торжественные, для особых случаев припасённые! «Отечество в опасности!», «Отечественная война», орден «За заслуги перед Отечеством» – звучит гордо, чёрт вас побери! И всегда ведь с большой буквы! Какие, на хрен, ещё пироги? Тоже с большой буквы прикажете? Ополоумели?! Столь вопиюще пауперским отношением к родному языку любое, самое доброе, начинание легко нивелируется до уровня табуретки. Ну там «русские», «российские» пироги, «московские» – ещё куда ни шло! Просто: «наши», в конце-то концов! Все бы ничего, но «отечественные пироги» – это сильно! Так же, как, между прочим, и «отечественные производители». Быки, может, хряки, бараны, козлы, петухи? Тонко! Тоньше, чем комар писает! Как вам глянется «отечественный кондом» или, скажем, «отечественные стринги», а? Внушаеть? …Не внушаеть? …В чём разница-то? И так во всём…

Просто либо мы честны перед собой, либо лукавим. Сродни тому, как в миллениум вместо прекрасной «Патриотической песни» великого Михаила Глинки в каждый дом вернули весьма посредственный «Гимн партии большевиков» Александрова. Хотели, как лучше? А сбылось это! Скушайте «Сникерс»! Вы – не вы, когда голодны! Легче? То-то же! Лишь понимание того, что все без исключения события происходят с нами, но не вокруг нас, посему именно мы ответственны за свои поступки, и нет иных виноватых в промахах, неудачах наших, и именно человек есть главный единственный аргумент временной функции, называемой – жизнь человеческая, а не кто-то иной, пусть и бесконечно высший, коему, поверьте, не стоит постоянно докучать пустыми челобитными и назойливыми мольбами, даёт возможность, честно и беспристрастно определяясь со своими взаимоотношениями в каждом конкретном житейском эпизоде, понять истинную логику бытия и только через это – заложенный в неё Создателем некий духовный смысл. Так сказать, обрести себя, поверить в собственные душевные силы. Для многих – хоть в чём-то, хоть как-то! Порой уже не важно, в чём и как, лишь бы как-нибудь!

И тянуть нельзя. Жизнь, она ведь словно авиалайнер – стремительно-неумолима, по ходу не соскочишь, с чистого листа не начнёшь. Родился – взлетел, жил в полёте, состарился – приземлился, и вся недолга. А вот откуда, как, с кем, куда и зачем… Гм… Это, собственно, и есть та самая временная функция, с которой, к слову, всё не столь просто. Поскольку вот она-то, сама функция, как раз-таки чисто его, Создателя, прерогатива. Собственно Бытие и есть. Что день грядущий нам готовит? Бог его знает! Для нас – тайна за семью печатями, вследствие чего обсуждению не подлежит.

Давайте-ка лучше о насущном. Кончилась чёрная икра и купить не на что? Ай-яй-яй, какой ужас! На картошечку хватит? Огурчики солёные свои? Ничего страшного, откушаем нынче простецкой картохи в мундирах, чай не графья! Деткам на завтра хватит? Вот и хорошо! Успокоимся, подумаем наконец о чём-то, кроме ослепительно сияющего бабла, чаще, кстати, – ослепляющего! Сделаем что-нибудь обычное, человечное. Сегодня! Сей момент! А то вдруг метеорит? И прямо по башке – хлобысь! «Лето! Недавно я услышал где-то, что скоро прилетит комета и что тогда мы все умрём, м-м-м…» ¹⁷⁷ Песенку детскую сочиним, Пиноккио смастырим из полена, собаку бездомную накормим…

«И в чём, собственно, кроется причина твоих, мужик, переживаний, а? Проявляются тут всякие, понимаешь, исчезают, когда вздумается! Эка невидаль! – Юра всё вышесказанное прекрасно понимал, а потому оторопь как-то сама собой быстренько прошла. – Ой-ёй-ёй! Какие мы великие! Что, ведьмов не видали, что ли? Их, вон, в любой фольклорной реальности пруд пруди, бубёныть! В ступах, на мётлах, в избушках и во всяких разных дурных компаниях! Плосковато, конечно, всё, лубочно. Добро и Зло, чёрное и белое… Серого, вон, цельных пятьдесят оттенков, а всё одно – плосковато и убого! Зато я с Наиной Киевной лично знаком! С самой товарищем Горыныч!».

И об этом прямо сейчас. Вот только следующую книжицу добудьте, и дело в шляпе. Хе-хе! Гм… Ничего, кстати, смешного, всё очень даже сурьёзно! Дальше-то… Уж поверьте, бубёныть!