Когда тема прощения появляется в беседах Ошо, это, как правило, является побочным продуктом осознания, «принятия пространства», понимания того, что вынашивание обиды или мысли о мести никому не вредит больше, чем самому себе. «Прощение», в отличие от многих других понятий серии «Ключи к новой жизни», – это слово, которое Ошо использует нечасто. На самом простом уровне – там, где оно не является предметом рассмотрения, – это то, что происходит, когда мы отпускаем (или иногда прорабатываем) всё, что является не экзистенциальным и не имеющим значения здесь и сейчас в нашей жизни.

Здесь в дело вступает близкое слово – «покаяние». Допустим, нас что-то спровоцировало, и мы разозлились. Мы набросились на другого с намерением причинить ему боль и наговорили такого, чего лучше было бы не произносить. Это возможность вспомнить, что наша задача – наша первая задача – обратить на это внимание, принять к сведению, признать, чтобы взять на себя ответственность. И если мы обнаружим, что действительно действовали бессознательно и неправильно, то покаяться – осмысленно, с полным осознанием, чтобы подобное не повторилось.

Как мы узнаем, читая эти страницы, на другом уровне прощение – это уникальный религиозный подход к общей проблеме нашей человеческой сущности. Животные не страдают от такой проблемы, которая заключается в нашей склонности делать вещи, о которых мы позже сожалеем. Да и вообще делать то, что мы хотим, несмотря на то что наши родители, церкви, учителя говорят нам, что это «греховно» или «неправильно». Нам нужно прощение, потому что мы всё равно это делаем. В иудео-христианском контексте мы проводим много времени в молитвах о том, чтобы нас избавили от зла, не вводили в искушение и простили, когда мы сбиваемся с пути. Прощение – это предпосылка для того, чтобы стать счастливыми или искупленными.

На Востоке, с другой стороны, место большинства этих вещей занимает идея кармы. Ад, в котором мы живем сейчас, является естественным следствием наших плохих поступков в прошлом. Счастье, которое мы испытываем сейчас, богатство или хорошая репутация – это награда за то, что мы хорошо вели себя в прошлом. И более того, если христианство говорит нам только про одну жизнь, чтобы разобраться во всем, то восточные религии предполагают много жизней. Прощение – это второстепенный, незначительный игрок в кармической драме, в которой мы все здесь участвуем. Мы можем не торопиться – на горизонте нет Судного дня, когда мы либо спасемся в самый последний момент, либо пропадем навсегда.

В этой книге Ошо раскрывает нюансы, исследует причины и проливает свет на пересечения восточных и западных подходов к понятию прощения и связанные с ним представления о грехе, вине, стыде и покаянии, а также на их последствия в прошлом, настоящем и будущем.

Сарито Кэрол Нейман,

составитель и редактор,

Международный фонд Ошо

(Osho International Foundation)

Примечание о языке

Книги Ошо не «написаны», это записи его бесед. Эти беседы были импровизированными, происходили без опоры на какие-либо записи, кроме вопросов, текстов историй или священных книг, которые его просили прокомментировать, или шуток, которые он рассказывал, чтобы донести до слушателей определенную мысль. Он попросил своих издателей сохранить это качество устной речи в своих печатных книгах.

Из его слов слушателю совершенно ясно, что, когда Ошо говорит о «человеке», он имеет в виду «человеческих существ». Использование им местоимения «он» по умолчанию просто способствует легкости и плавности речи и никоим образом не означает, что «она» (или «они») отвергается или игнорируется.

Стоит иметь в виду уникальную точку зрения Ошо:

Медитирующий не является ни мужчиной, ни женщиной, потому что медитация не имеет ничего общего с вашим телом и не имеет ничего общего с вашим умом. В медитации вы просто чистое сознание. А сознание не является ни мужчиной, ни женщиной.

1. Прощение: идеал против реальности

Мы говорим о любви уже тысячи лет, но где любовь в нашей жизни? Мы говорим о прощении и служении человечеству, но где прощение и где служение человечеству? И наше служение человечеству, и наше прощение стали слугами наших глубочайших корыстных интересов. Кто-то хочет достичь освобождения или попасть на небеса – вот почему он прощает и отдает деньги на благотворительность. Но действительно помогает бедным. Но действительно ли это служение бедным, или это просто превращение бедного человека в орудие собственных корыстных интересов?

Всё это служение обществу, вся эта благотворительность, всё это прощение и вся эта чепуха о ненасилии скрывает настоящего человека, который есть внутри нас. И эта реальная личность, которая находится там, – только она и существует. Если что-то и должно произойти, то оно произойдет через этого человека. Любая революция в жизни, любое изменение – всё, что должно случиться, – случится через него. Это произойдет через того реального человека, которым являюсь я, которым являетесь вы. Ничего не происходит через идеалы.

Но мы прячемся в идеалах. Плохой человек, пытаясь стать хорошим, может забыть, что он плохой, – он хочет забыть, что он плохой. Именно подобным образом все такие люди цепляются за хорошие идеалы.

Это произойдет через того реального человека, которым являюсь я, которым являетесь вы. Ничего не происходит через идеалы.

Если кто-то говорит о высоких идеалах, знайте, что внутри него есть плохой человек. Если плохого человека внутри нет, то он просто не может говорить о «высоких идеалах» – потому что тогда сам он будет хорошим! Тогда о чем вообще говорить? Где возникает вопрос о высоких идеалах?

«Высокий идеал» – это уловка плохого человека, который скрывается внутри нас, и это очень тонкая уловка, с помощью которой мы защищаем себя. Пытаясь стать хорошими, мы забываем о плохом. Но до тех пор, пока плохое присутствует внутри, может ли кто-нибудь стать хорошим? Мы можем испробовать тысячу и один способ, но, что бы мы ни делали, плохой человек будет снова возвращаться внутри нас.

Это реальность, окружающая нас, но, возможно, вы потеряли способность ее видеть. Плохой человек находится внутри вас, тот, который полон насилия и ненависти. Что бы вы ни делали, какой бы добродетельный поступок ни совершили, пока за вами будет стоять этот плохой человек, ваш поступок будет обманом. За ним будет другая реальность. Возможно, это не видно со стороны; вероятно, это не видно другим, но вы способны увидеть это.

Идеалы никого никогда не преобразили. Со стороны может казаться, что кто-то изменился, однако внутри него будет присутствовать тот же самый человек.

И если вы это увидите, то сможете начать путешествие к обретению здорового ума, сможете пройти путь, ведущий к здоровому существу. Поэтому сначала нужно сделать первый шаг на этом пути, первый шаг в направлении обретения здорового ума, здорового сознания.

Перво-наперво – это увидеть правду о себе как факт, а не как свой идеал. Какова ваша реальность? Не ваша идеология, не то, во что вы верите, а то, что вы есть. Что есть ваша реальность?

Если будете готовы узнать это – и только тогда, – то сможете выбросить эту бессмысленную идею из вашего ума – идею о том, что, имея идеалы и соревнуясь за самые высокие идеалы, вы сможете измениться, стать преображенными. Идеалы никого никогда не преобразили. Со стороны может казаться, что кто-то изменился, однако внутри него будет присутствовать тот же самый человек.

Сила прощения кроется в гневе

Все человечество стало шизофреничным. Человеческий разум разделен на фрагменты, и на это есть причина: мы воспринимаем тотальность жизни так, как если бы она состояла из частей, и противопоставили каждую из частей другим.

Человек един, но мы создали внутри него разделения и определили, что эти разделения противоречат друг другу. Мы сделали это во всех сферах. Мы говорим человеку: «Не гневайся, будь прощающим», – не понимая, что разница между гневом и прощением всего лишь в степени выраженности.

Как между холодом и жарой, между детством и старостью, мы можем сказать, что гнев и прощение – это лишь степени. Можно сказать, что гнев, сведенный к самому низкому уровню, это и есть прощение – между ними нет дихотомии. Но все вековые наставления человечества учат нас: «Избавься от гнева и прими прощение». Как будто гнев и прощение – это настолько противоположные вещи, что можно освободиться от одного и сохранить другое. Такая позиция может привести только к расколу людей на фрагменты и несет им неприятности.

В жизни всё интегрировано. Это как ноты великой симфонии. Если вы что-то вычеркнете, то окажетесь в затруднительном положении. Кто-то может сказать, что черный цвет означает зло. Вот почему никому не разрешается носить черное на свадьбе; черное разрешается только тогда, когда кто-то умер. Есть люди, которые считают, что черный цвет – это знак зла, и есть те, которые полагают, что белый цвет – это знак чистоты. В символическом смысле такие различия вполне уместны, но если кто-то скажет: «Давайте избавимся от черного цвета, давайте удалим его с лица земли», – то помните: с исчезновением черного останется очень мало белого, потому что белизна белого цвета выделяется во всей своей яркости только на черном фоне.

Учитель пишет на доске белым мелом. Он ненормальный? Почему он не пишет на белой стене? Конечно, можно писать на белой стене, но буквы не будут выделяться. Белый цвет проявляется благодаря черному фону; черный цвет заставляет белое выделяться. И помните, что тот, кто становится враждебным к какой-либо одной стороне двойственности, делает другую сторону тусклой и блеклой.

Только тот, кто может гневаться, имеет силу быть прощающим. Чем яростнее гнев, тем сильнее будет прощение.

Если кто-то выступает против проявления гнева, его прощение будет бессильным. Сила прощения кроется в гневе; только тот, кто может гневаться, имеет силу быть прощающим. Чем яростнее гнев, тем сильнее будет прощение. Сила гнева сама по себе придаст величия акту прощения. В отсутствие гнева прощение будет выглядеть совершенно безвкусным, абсолютно безжизненным, мертвым.

Извинения нужны, потому что нет отношений

Если человек наступает на ногу незнакомцу на рынке, он вежливо извиняется и объясняет: «Здесь так много народу».

Если старший брат наступает на ногу младшему брату, он говорит: «Извини», – и на этом всё.

Если родитель наступает на ногу своему ребенку, то он вообще ничего не говорит.

Величайшая вежливость свободна от всех формальностей. Совершенное поведение свободно от забот.

Совершенная мудрость незапланированна. Совершенная любовь не требует демонстрации. Совершенная искренность не дает никаких гарантий.

Чжуан-цзы

Извинения нужны, потому что нет отношений. Другой – это чужой: объяснения нужны, потому что нет любви.

Если есть любовь, то объяснения не нужны – другой поймет. Если есть любовь, то нет необходимости в извинениях – другой поймет. Любовь всегда понимает, поэтому нет более высокой морали, чем любовь, и быть не может.

Любовь – высший закон, но если ее нет, то нужны заменители. Наступив на ногу незнакомцу на рынке, нужно извиниться и объяснить: «Здесь так много народу».

В связи с этим необходимо понять одну вещь: на Западе даже муж извинится, а жена объяснит. Это значит, что любовь исчезла, все стали чужими друг другу, нет больше дома, всё превратилось в рынок.

На Востоке невозможно представить себе такое состояние, но на Западе люди думают, что восточные люди грубы. Муж никогда не будет объясняться – в этом нет необходимости, потому что мы не чужие, и другой сможет понять. Когда другой может не понять, только тогда нужно извиняться. А если любовь не может понять, тогда какой толк от извинений?

Если мир станет домом, все извинения исчезнут, все пояснения исчезнут. Вы объясняетесь, потому что не уверены в другом. Объяснение – это трюк, цель которого – избежать конфликта; извинение – этот способ уйти от конфликта.

Но конфликт существует, вы его боитесь, и это цивилизованный способ выйти из него. Вы наступили на ногу незнакомцу. Вы смотрите на него – в его глазах враждебность, он стал агрессивным, он может ударить вас. Нужно извиниться, и его гнев утихнет после извинений. Это уловка – вам не надо быть искренними в своих извинениях, это просто бытовой прием. Он работает как смазка. Затем вы объясняете, говорите: «Я не виноват, здесь так много народу. Это рынок, ничего не поделаешь, по-другому не получается». Объяснение показывает, что вы не несете ответственности.

Любовь всегда ответственна, независимо от того, много ли народу в этом месте или нет, потому что любовь всегда осознанна и бдительна. Вы не можете переложить ответственность на ситуацию, вы берете ее на себя. Посмотрите на этот феномен: извинение – это средство, подобное смазке, помогающее избежать конфликта. А объяснение – это перекладывание ответственности на что-то другое. Вы же не говорите: «Я был бессознательным, неосознанным, поэтому я наступил вам на ногу». Вы произносите: «Здесь так много народу». Сознательный человек не может так поступать, и если вы будете продолжать делать так, вы никогда не станете по-настоящему религиозными. Потому что истинная религиозность означает принятие всей ответственности за происходящее, а не избегание и уход от нее. Чем более вы ответственны, тем больше будет осознанности; чем меньше ответственности, тем более и более бессознательными вы будете становиться. Всякий раз, когда вы чувствуете, что не несете ответственности, вы засыпаете.

И это происходит не только в личных отношениях, это происходит на всех уровнях общества. Марксизм утверждает, что общество несет ответственность за всё. Если человек беден, общество несет ответственность, если человек – вор, общество несет ответственность. Вы не несете ответственности, ни один человек не несет ответственности. Марксизм перекладывает всю ответственность на общество; вы ни за что не в ответе.

Посмотрите на религиозное отношение, оно совершенно иное, качественно иное. Религиозный человек считает себя ответственным: если кто-то попрошайничает, если кто-то нищенствует, значит, я несу ответственность за это. Этот нищий может быть на другом конце земли, я могу его не знать, никогда его не встретить, но если есть нищий, то я несу за него ответственность. Если где-то идет война – в Израиле, во Вьетнаме, где угодно, – я не принимаю в ней никакого видимого участия, но я несу ответственность.

Я здесь. Я не могу переложить ответственность на общество.

Что вы имеете в виду, когда говорите «общество»? Где находится это общество? Это один из самых грандиозных уходов от действительности. Существуют только индивидуумы; вы никогда не встретите общество. Вы никогда не сможете дать точное определение: «Это – общество». Везде существует только индивидуум, а общество – это просто слово.

Вы никогда не сможете дать точное определение: «Это – общество». Везде существует только индивидуум, а общество – это просто слово.

Где находится общество? Древние цивилизации разыграли комедию. Их представители говорили: «Это всё Бог, это судьба». Теперь коммунизм играет в ту же игру, утверждая, что за всё отвечает общество. Но где же общество? Бог может быть где-то и есть, но общества нет нигде, есть только индивидуумы. Религиозность означает: «Я несу ответственность». И не нужно никаких объяснений, чтобы ее избежать.

И запомните еще одну вещь: всякий раз, когда вы чувствуете ответственность за все безобразия – за весь беспорядок, анархию, войну, насилие, агрессию, – внезапно вы становитесь бдительными. Ответственность проникает в ваше сердце и делает вас осознанными.

Когда вы говорите: «Здесь слишком много народу», – вы продолжаете бродить во сне. На самом деле вы наступаете на ногу незнакомцу не потому, что здесь много народу, а потому что вы в бессознательном состоянии. Вы блуждаете, как сомнамбула, блуждаете во сне. Наступив кому-то на ногу, вы внезапно становитесь осознанными, поскольку теперь появилась опасность. Вы извиняетесь: «Здесь много народу!» Затем вы засыпаете и снова продолжаете блуждать.

Что вы на самом деле делаете, когда говорите «извините»? Ваш сон нарушен – вы шли во сне, вы, должно быть, мечтали, воображали, что-то происходило в вашем уме, и потом вы кого-то задели. Не потому, что место было людным, – вы споткнулись бы, даже если бы там никого не было. Если бы было всего несколько людей, даже тогда вы бы кого-нибудь задели. Это вы сами, ваше бессознательное, ваше бессознательное поведение. Будда не может споткнуться даже на рынке, потому что он передвигается с полным сознанием. Что бы он ни делал, он знает, что он делает.

И если он наступает вам на ногу, значит, он поступает сознательно, у этого должна быть какая-то цель. Может быть, просто для того, чтобы помочь вам проснуться, – просто чтобы заставить вас проснуться, он может наступить вам на ногу. Но он не скажет, что «здесь много народу», он не будет ничего объяснять.

Объяснения всегда обманчивы. Они выглядят логичными, но они ложны. Вы даете объяснения только тогда, когда вам нужно что-то скрыть.

Вы можете наблюдать и замечать это в собственной жизни. Это не теория, это простой факт из опыта каждого – вы оправдываетесь только тогда, когда хотите что-то скрыть. Истина не нуждается в объяснении.

Чем больше вы лжете, тем больше нужно объяснений. Такое множество писаний существует потому, что человек очень много лгал; поэтому нужны пояснения, чтобы скрыть эту ложь. Вы должны изъясниться, затем эта трактовка потребует дальнейшего объяснения, и так продолжается до бесконечности. Это бесконечный регресс. И даже последнее объяснение ничего не поясняет. Основная ложь остается ложью – вы не можете превратить ее в правду, просто объяснив ее. Вы можете так думать, но ничто не объясняется разъяснениями.

Вы даете объяснения только тогда, когда вам нужно что-то скрыть.

Однажды произошла следующая история…

Молла Насреддин отправился в свое первое путешествие на самолете, и ему было страшно, но он не хотел, чтобы кто-то об этом знал. Это случается с каждым при первом полете. Никто не хочет, чтобы все знали, что это в первый раз. Он хотел выглядеть непринужденно, поэтому шел очень смело. Этим он хотел показать: «Я всегда путешествую на самолете». Он сел на свое место, и ему захотелось сказать что-нибудь, чтобы успокоить себя, потому что всякий раз, когда вы начинаете говорить, становитесь храбрыми; разговаривая, вы чувствуете меньше страха. Поэтому Насреддин заговорил с пассажиром, сидевшим рядом с ним.

Он взглянул в окно и сказал: «Смотрите, какая высота! Люди похожи на муравьев».

Пассажир ответил: «Сэр, мы еще не взлетели. Это муравьи».

Объяснения не могут ничего скрыть. Скорее, наоборот, они раскрывают. Если вы можете видеть, если у вас есть глаза, то любое объяснение будет прозрачным. Было бы лучше, если бы Насреддин молчал. Однако не пытайтесь использовать молчание в качестве объяснения – так оно бесполезно. Ваше молчание будет изобличать вас, и ваши слова вас выдадут.

Лучше не быть лжецом; тогда не придется давать никаких объяснений. Лучше быть правдивым; самое простое – быть честным и таким, как ты есть. Если вы боитесь, лучше сказать: «Я боюсь», – и, приняв этот факт, вы перестанете бояться.

Принятие – это чудо. Когда вы принимаете то, чего боитесь, и говорите: «Это мое первое путешествие», вы вдруг чувствуете изменения, происходящие с вами.

Основной страх – это не страх. Основной страх – это страх страха: «Никто не должен знать, что я боюсь. Никто не должен знать, что я трус». Но каждый будет трусом в новой ситуации, и быть храбрым в этом случае глупо! Быть трусом означает лишь то, что ситуация настолько нова, что ваш разум не может предложить никаких ответов, прошлое не может дать ответа, поэтому вы дрожите от страха. Но это хорошо! Зачем пытаться найти ответ в уме? Дрожите и позвольте ответу прийти из вашего настоящего сознания. Вы чувствительны, вот и всё – не убивайте эту чувствительность объяснениями.

Основной страх – это не страх. Основной страх – это страх страха: «Никто не должен знать, что я боюсь. Никто не должен знать, что я трус».

В следующий раз, когда начнете объясняться, будьте бдительны: что вы делаете? Пытаетесь что-то скрыть? Пытаетесь что-то пояснить? Ничто подобное не поможет.