Читать книгу: «Зверь толпы», страница 4

Пробежав по библиотеке, молодой человек уткнулся в гладкую чёрную дверь, из-за которой доносился шорох. Стёпа осторожно приоткрыл её. Зайдя внутрь, он очутился в коротком пустом коридоре. В нём не было ни одной двери. Лишь пыльные светильники торчали из стены где-то под потолком. На полу был постелен мягкий ковёр, вероятно, ещё более пыльный, чем лампы. В коридоре стоял тяжёлый сырой запах плесени. Стёпа невольно закашлялся. Он силился вглядеться в дальний конец помещения. Молодой человек поднял руку с фонариком и… тут же в ужасе уронил его, увидев чей-то силуэт у дальней стены. Он машинально попятился и врезался в дверь, которая от столкновения с ним распахнулась, впустив в тёмный коридор свет луны, проникавший в замок сквозь широкие библиотечные окна.

Нет, ему не показалось. Он действительно увидел в дальнем конце коридора какую-то неясную фигуру. Это был человек, стоящий перед огромным тёмным зеркалом, занимавшим почти всю дальнюю стену помещения. Рядом с ним на полу сидел ещё один человек, закрыв лицо руками и сдавленно хныча. Должно быть, это он кричал. Вот только… из-за чего?

Человек перед зеркалом, не обращая никакого внимания на хнычущего товарища, не отрываясь смотрел в зеркало, вперив взгляд в собственное отражение. Он стоял, словно истукан, всматриваясь в тёмную поверхность стекла. Кем был этот человек? Один из местных ребят? Или, быть может, ещё один жуткий обитатель замка? Нет, это вряд ли. Скорее всего это кто-то из городских ребят отделился и забрёл сюда, под самую крышу замка.

Стёпа сделал аккуратный шаг вперёд. Старая половица предательски заскрипела под подошвой его кроссовка. Человек у зеркала тут же обернулся, и на Стёпу вновь накатила волна ужаса. Лицо смотрящего на него парнишки было… пустым. Его рот был слегка приоткрыт, а глаза глядели прямо на Стёпу, но словно не видели его. Стёпа застыл, молча вглядываясь в человека в коридоре. Парнишка не двигался, устремив рассеянный взгляд прямо в глаза Стёпы. Его товарищ на полу лишь продолжал тихо хныкать, спрятав лицо в колени и обхватив их руками. Стёпа и парнишка у зеркала молча смотрели друг на друга, не шевелясь и не издавая не звука.

Успокоившись, Стёпа бросил взгляд на зеркало за спиной парня. И его снова охватил страх: оно не отражало парнишку. Вместо этого в чёрной прямоугольной раме, слегка поблескивающей в свете луны, виднелся расплывчатый чёрный силуэт. Очертаниями он напоминал женщину в длинном тёмном платье и с развивающимися волосами. С места, где стоял Стёпа, разглядеть её лицо было нельзя. Лишь бледное белое пятно виднелось где-то между парящих в воздухе длинных локонов. Девушка словно висела в воздухе, протягивая руку вперёд – то ли она тянулась к пареньку, стоящему прямо перед ней, то ли стремилась дотянуться до Стёпы….

Уголком глаза юноша заметил какое-то смутное шевеление у самых краёв зеркала. Вглядевшись, он понял, что что-то двигалось в том месте, где резная деревянная рама соприкасалась с тёмной стеклянной гладью. Тоненькие слабо светящиеся нити-щупальца, точь-в-точь как те, что он видел в комнате с камином и в картинной галерее, постепенно выползали из-под поверхности зеркала. Девушка за стеклом медленно наклонила голову на бок и подняла вторую руку. Щупальца задвигались, всё быстрее высовываясь из зеркала.

Мальчик, не видя ничего, смотрел прямо в лицо Стёпе. Стёпа хотел окрикнуть его, предупредить. Сказать поскорее отойти от чёртового зеркала и висящей в воздухе по другую его сторону девушки. Но язык словно присох к глотке. Он не мог выдавить из себя ни слова, лишь молча продолжая наблюдать за тем, как прямо на его глазах тускло светящиеся нити медленно, но неотвратимо выползали из зеркала прямо в коридор, стелясь по стенам и потолку и постепенно заполняя помещение. А Стёпа лишь молча стоял у входа в коридор и не мог пошевелиться, точно онемел, примёрз к полу.

Внезапно с жуткой смесью истошных воплей, завываний и шипения нити стремительно вытянулись, обволокли несчастного паренька и утащили его прямо сквозь стекло. Стёпа не успел даже дернуться, как нити, парень и загадочный силуэт исчезли в тёмной поверхности зеркала.

В коридоре воцарилась тишина, нарушаемая всё теми же сдавленными рыданиями сидящего у стены мальчика. Придя в себя, Стёпа подошёл к нему и легонько дотронулся до его руки. Тот тут же вскочил и убежал прочь, скрывшись за книжными полками.

Стёпа медленно поднялся. «Вот и второй обитатель замка. Неужели ещё один монстр?» Он вышел из коридора обратно в библиотеку и осмотрелся. Всё те же старинные полки, всё те же разбросанные по всему помещению книги. Где-то в этом тёмном и жутком замке должен был быть выход. Или что-то, что могло бы его открыть. Молодой человек медленно двинулся к другом концу комнаты – туда, куда ранее побежал Андрей. Сейчас уже не было слышно никакой игры на фортепиано. Лишь отдалённые звуки борьбы этажом ниже. «Нет, помощь ему не нужна – у него ведь есть меч. Я буду только мешаться» – размышляя, Стёпа вошёл в следующую комнату.

Заметив в стене окно, молодой человек подошёл к нему и посмотрел наружу. На улице постепенно начинало светать, но солнце ещё не поднялось из-за горизонта. В предрассветных сумерках Стёпа смог разглядеть очертания внутреннего дворика замка. Но внимание его тут же привлекла небольшая каменная башенка, видневшаяся на другом конце замка. Под самой её крышей в окне горел свет. “Так вот где она обитает… Значит, есть где-то путь наверх”

Стёпа нахмурился и двинулся дальше. Он прошёл через комнату, пересёк все последующие помещения и действительно добрался до большой каменной лестницы, ведущей и вверх, и вниз. Снизу слышались звуки сражения и погрома, а вот сверху… с верхнего лестничного пролёта свисала вниз на ступени тускло светящаяся пряжа. Длинные тонкие нити, точь-в-точь как те, что он видел совсем недавно у тёмного зеркала. Словно горная река стекала по ступеням пряжа, запутываясь в извилистые колтуны и водовороты нитей. Стёпа аккуратно начал подниматься по лестнице, стараясь по возможности переступать через нити и не касаться их. Он знал, что вряд ли найдёт что-то хорошее или доброжелательное на конце пряжи. Но именно это в его план и входило: найти хозяйку этих нитей и попытаться с ней договориться. Даже несмотря на то, что она была жутким существом, прячущимся в зеркалах и душащим своих жертв волшебными нитями, она была кем-то вроде человека, а значит, наверняка была способна к разумной речи. Конечно, он понимал, что эта сущность наверняка предпримет попытку его прикончить. Но что ему оставалось? Ведь обычно у самых жутких тварей есть ответы на все вопросы и ключи ото всех дверей.

Юноша шёл вдоль расползшихся по полу светящихся нитей. Те привели его в очередной длинный коридор с колоннами, рыцарскими латами и парадными портретами. Он аккуратно проследовал вдоль пряжи к концу коридора, где виднелась слегка приоткрытая дверь, из щели которой слабо выбивался свет. Он тихо подошёл к двери и приложил к ней ухо.

– Входи, – раздался женский голос. Голос чем-то напоминал тот, что он слышал ранее – он так же расслаивался и слегка присвистывал, но был гораздо тише и мягче.

Решив, что раз уж загадочная обитательница этих покоев знает, что он здесь, то скрываться особо нет смысла. Убежать у него бы вряд ли вышло: жуткие нити были повсюду, поэтому Стёпа медленно открыл дверь и, с трудом натянув на лицо дружелюбную гримасу, зашёл внутрь.

Перед ним предстала большая и просторная комната. У дальней стены стояла огромная кровать с пыльным балдахином, рядом с ней красовался старомодный резной шкаф. У стен комнаты стояли разнообразные тумбочки и коробки, а весь пол был завален самыми разнообразными изделиями: пряжей, вышивкой, даже, кажется, было что-то вязаное. И всё оно тонуло в стелящихся повсюду и свисающих со шкафов, полок и даже с лампы золотистых тусклых нитях. Мельком осмотрев помещение, Стёпа приковал свой взгляд к сидящей за столом девушке в длинном чёрном платье. Та, не поворачиваясь к нему, усердно мастерила что-то в тёплом жёлтом свете настольной лампы. Время от времени она распахивала тот или иной ящичек в столе, доставая оттуда необходимые ей иглы, пуговицы и прочие швейные принадлежности. Сложно было сказать наверняка, что именно она делала, так как из-за спины её творение видно не было.

У девушки были длинные чёрные, словно смола, волосы, спадавшие с её головы чуть ли не до самого пола. Из-под чёрного платья слегка виднелись грязные босые ноги. Стёпа поморщился.

– Ещё один незадачливый путник, не так ли? – внезапно заговорила девушка. Её жуткий голос словно эхом отдавался от стен комнаты. Он и правда был мягким, но в то же время казался холодным и жестоким. Она, не поворачиваясь к Стёпе, продолжала усердно мастерить что-то. Лишь её бледные руки то и дело показывались из-за её спины. Туда-сюда сновали они, сжимая иголку с ниткой, выделывая что-то неведомое.

– Ты не такой, как они, раз зашёл в мои покои, а не попытался сбежать. Все, кто попадал в этот замок – жалкие трусы. Да все жители этого города – лишь стадо трусов и глупцов, – девушка насмешливо хмыкнула. – Готовы кого угодно отдать на растерзание, лишь бы самим тихо и спокойно сидеть в своих домах.

– Да…, – протянул Стёпа. – Принести в жертву кого угодно, чтобы самим уцелеть. Ни сильно лучше убивающего людей ради пропитания монстра, не правда ли?

– Он не монстр, он…, – она раздражённо огрызнулась. – Впрочем, какая тебе разница? Ты едва ли переживёшь этот день. Лучше просто беги. Пытайся выбраться из замка, как десятки других людей до тебя. Кричи, зови на помощь. Что тебе ещё остаётся? – девушка вновь принялась за своё шитьё.

Стёпа усмехнулся. Пока они разговаривали, молодой человек продолжал внимательно изучать комнату, рассматривая находившиеся в ней предметы и ища что-нибудь, что потенциально могло бы оказаться полезным.

– Если я чему-то и научился в своих путешествиях, так это тому, что бежать – попросту глупо. Едва ли бегство поможет, только лишит ответов на вопросы.

– Ты бы скорее предпочёл умереть с ответами, чем жить в неведении?

– О, нет, всё не настолько радикально. Просто убежать – не всегда значит спастись. И не всегда спастись – значит убежать. Порой спасти себя можно, лишь идя прямо в огонь. От некоторых вещей просто невозможно убежать. Но встретить их лицом к лицу и одолеть – вполне под силу человеку.

Девушка в чёрном лишь презрительно хмыкнула.

– А ты и правда не похож на тех, кто был здесь до тебя. Ведь ты сам меня нашёл. Намеренно пришёл в мои покои. Что привело тебя сюда?

– Любопытство. Хочу узнать, что здесь произошло. Вот только… другой обитатель замка оказался не таким уж разговорчивым.

– Любопытство погубило многих достойных людей. Но, раз уж ты здесь из-за него, можешь спрашивать, что пожелаешь. Я не разговаривала с другими людьми уже не одно десятилетие. К тому же, мне всё равно нужно закончить вышивку, – её голос мягко переливался, словно расслаиваясь и разделяясь, прямо как её пряжа.

– Это ваш замок? Кто вы и кто… второй обитатель замка? – Стёпа замялся, едва снова не назвав второго обитателя замка чудовищем. Но он вовремя вспомнил, что это не очень-то нравилось девушке.

– Мой замок? Наверное, да… Он стоит здесь уже не одну сотню лет. Многие катастрофы пережили эти стены и их обитатели: ураганы, голод, болезни. А сгубила их… их же собственная жестокость, – девушка продолжала размеренно сшивать и пришивать что-то на своём столе, пока отвечала на его вопросы. – Несколько десятилетий назад здесь родился младенец – первенец лорда и леди Айносс. Но он не был человеком. Его мать на протяжении своей жизни много времени уделяла колдовству. Тёмной магии. Она столько лет провела за экспериментами с тёмными чарами, что в конце концов отравила своё тело и душу. Ребёнок леди и лорда Айносс на деле был ребёнком человека и старого проклятья, поразившего его мать и его самого. Но он был их ребёнком. И моим братом. Однако вместо того, чтобы заботиться о нём, как подобало бы заботиться о сыне столь человека столь высокого положения, да и о любом живом существе вообще, его спрятали ото всех, заперли на пыльном и пустом чердаке. Они даже не навещали его. Лишь посылали слуг кормить бедного слепого малыша и убирать за ним. Но малыш рос. За считанные годы мой младший братец вымахал до невиданных размеров. Родители боялись его. Он вёл себя тихо и мирно и не покидал отведённого ему этажа. А они всё равно опасались его. Впрочем, со временем их опасения перестали быть безосновательными: та старая порча, что жила в моём брате, начала требовать чужие жизни для продления своей собственной. Жизни людей. Несколько слуг погибли. Родители вместо того, чтобы попытаться хоть как-то помочь ему, решили бежать. Они знали, что не смогут совладать с ним, поэтому просто оставили его и уехали из города. Мой брат вырвался из заперти и принялся терроризировать город, поедая молодых людей одного за другими.