Читать книгу: «Предложено выжить», страница 4

Шрифт:

«Какую же роль придумать им, – мелькнуло у Кати. – Сделать жрицами?»

Пленниц провели в центр селения и приказали сесть. Но не в самом центре лужайки, а сбоку. В центре же виднелся выжженный круг, и тут же были расставлены что-то вроде чурбанов, столь широких по диаметру, что не оставалось сомнения – то были сидения. Итак, их привели на место собрания племени. Часть мужчин немедленно заняли свои места. Остальные встали позади Совета, или как он назывался у туземцев. Еще дальше, и тоже полукругом разместились женщины.

Кате, да и другим девушкам, все это было знакомо по фильмам из жизни индейцев и других народов, находящихся на родовом уровне развития. На этой планете цивилизация явно запаздывала по сравнению с земной.

Катя с надеждой посмотрела на Руфь и Лару. Может они, как самые начитанные, знали о таких племенах достаточно, чтобы выработать надежную линию поведения?

Руфь перехватила ее взгляд и отрицательно покачала головой.

Понятно…

А в это время собравшиеся на совет стали горячо обмениваться мнениями. Они явно решали их судьбу. Пару раз говорившие обращались к пленницам с вопросами. Но те ничего не понимали. Лишь Катя сказала:

– Мы с планеты Земля. Мы идем к Голубым горам. Идем с миром…

И убедилась, что это бесполезно. Теперь не понимали ее.

– Я читала где-то, что есть международный язык жестов, интуитивно понятный всем разумным существам, – сказала Майя.

– Вот его и применишь, когда захочешь в туалет, – ответила безжалостная Руфь.

– Я уже хочу, – жалобно заявила Маша.

– Начинается детский сад, – откликнулась Лара.

А страсти на совете набирали обороты. Один из воинов вскочил со «стула» и подошел к Кате. Он бесцеремонно выхватил у нее дубинку каннибала и внимательно осмотрел ее. Затем вернулся на место, прихватив ее с собой, и что-то горячо высказал соплеменникам. Похоже, нечто весьма веское, если члены совета примолкли.

Наконец тот, кто командовал отрядом пленивших землян, встал и согласно кивнул головой, прибавив несколько слов. Первый воин тут же вновь вскочил и направился к Кате.

У нее сразу заколотилось сердце. Вся эта сценка не предвещала ничего хорошего. Эта дубинка явно не служила Кате хорошую службу. И дернуло ее взять с собой, а не выбросить.

Воин подошел к ней, протянул дубинку, а когда та взяла, то сильной рукой ухватил ее повыше локтя и потащил за собой. Было так больно и неожиданно, что Катя с возмущением вскрикнула и рванулась назад. Рывок оказался успешным, и она освободилась от зажима. Воин обернулся. Ухмыльнулся и поманил ее: иди за мной. Катя взглянула на предводителя. Тот указал ей на вытоптанную полянку невдалеке. И Катя повиновалась. Предводитель туземцев как-никак отнесся к ней доброжелательно.

Воин-грубиян и Катя вышли на поляну. И тут Катя поняла, что все это означало. Воин взял в руки палку и принял боевую стойку, а заодно показал на дубинку, мол, защищайся.

Катя со страхом поняла следующее: ей не верят, что она могла убить каннибала и завладеть его оружием и одновременно символом мощи и славы, а потому ей предлагается показать себя в деле. Сразиться с этим верзилой, поднаторевшим в схватках, ей, студентке, отродясь не занимавшейся ничем спортивным, кроме физкультуры..?

Катя сделала отрицательный знак, и даже в знак мира отбросила в сторону дубинку. Воин удивленно посмотрел на нее. А мужчины выдохнули разом что-то вроде удивления – Ом! Катя быстрым взглядом окинула ряды стоявших зрителей, затем на не опустившего палку воина. И вдруг с ужасом поняла: туземцы решили, что она будет сражаться без дубинки! Как с каннибалом. Голыми руками!

Катю охватила паника. Как им объяснить, что она не воин и что смерть каннибала – чистая случайность? И тут она ясно вспомнила, как на вопрос предводителя резко выбросила руку и провела ладонью по горлу. Вот дура! Показала. Да так, что он воспринял этот жест вполне определенным образом, потому и вернул трофей. Вернул воину!

Как быть? Что делать? Как выпутаться? Надо, наверное, показать им нож и объяснить, что произошло на самом деле. Катя немедля сунула руку в карман и нажала на кнопку складного ножа, выбрасывавшего лезвие. И тут воин взмахнул палкой и горизонтальным движением обрушил ее на голову Кате, целясь в висок.

Она взвизгнула и инстинктивно нагнулась, одновременно выбросив руку, закрываясь от удара. Через секунду она выпрямилась, а воин застыл на месте. Катя ждала следующего выпада и машинально согнула колени и выставила левую руку, готовая хоть как-то смягчить будущий улар. Однако вместо нападения воин как-то растерянно оглянулся. Что-то кричали женщины, а мужчины выдохнули что-то вроде: Хо! И тут Катя увидела, как по руке воина обильно струится кровь и крупными каплями орошает землю и брошенную им палку. От локтя до кисти зиял глубокий разрез.

– Ой, извините, – только и сказала изумленная Катя. И тут поняла, что, защищаясь, выбросила руку с ножом, и полоснула им воина.

Как нашкодившая девчонка, она тут же сунула нож в карман.

Но воин смотрел не на нее, а в сторону. К ним шел предводитель. Он что-то коротко сказал воину-грубияну, сопроводив коротким жестом – «прочь!», и тот немедля повиновался. Опустив голову, он покинул место стычки, а предводитель бросил вслед ему презрительный взгляд. После чего поднял дубинку и величаво, с подчеркнутой вежливостью подал ее Кате.

«Надо объяснить про нож и что махнула им машинально», – пронеслось в голове Кати. Но предводитель, вернув трофей, показал следовать за собой. И тут же повернулся спиной. Объяснять ему в спину про то, что да как, было бы глупо, и Катя последовала за ним.

К ее удивлению ей показали на «чурбан», который еще недавно занимал ее обидчик. И Катя села вместе с мужчинами племени. Те сидели с прежним гордым видом, но она заметила, как все косятся на ее пальцы. Она проследила за их взглядами и… увидела свой маникюр с длинными ногтями, покрытыми алым лаком.

О боже! Так они решили, что это ее оружие?!

Если бы они знали, как хрупки эти «ножи», и сколько трудов стоит хранить их в целости. Значит, нож они не заметили. Наверное, еще и потому, что у них нет складных ножей, а может, и самих железных лезвий, потому трудно заметить на скорости то, что их сознанию неизвестно. И возможно, они подумали, что у нее есть способность в бою увеличивать когти до смертоносной длины, потому незнакомка так легко отбросила дубину перед схваткой.

Катя сидела успокаиваясь, и осознавая, что теперь она представляет какую-то значимую для туземцев величину. Что-то вроде предводительницы племени амазонок.

Мужчины-туземцы переговаривались, и Катя не представляла себе, как можно вступить в разговор, что и как рассказать о себе и своей группе. Но все решилось само собой. На помощь опять пришел их предводитель. Он громко отдал приказание, и ему принесли большой кусок шкуры.

Глава племени развернул шкуру. Очищенная до белизны сторона кожи была расцвечена рисунками разных цветов. Синие полосы, красные треугольники, коричневые квадраты, оранжевые круги… Да много чего виднелось на поверхности. Но вся эта абстракция на живопись не походила.

Катя пригляделась. Ну да, это была карта!

Предводитель придвинул ее поближе к Кате и пригласил посмотреть.

Катя встала и склонилась над картой. Изображения были столь четки и понятны, что меньше чем через минуту Катя уже неплохо ориентировалась в ней.

Предводитель показал на нее, на стоящую группу девушек, а затем указал на карту.

Катя кивнула. И показала.

Сначала на край карты и даже дальше – за ее пределы, потом повела линию к синей извилистой полосе – реке.

Разделся вздох, опять что-то вроде «Хо!» Территория перед рекой была украшена особой эмблемой – зубастой мордой с огромными злыми глазами. Без сомнения знак обозначал каннибалов.

Катя продолжила движение пальцем. Он пересек реку и пошел по куску, окрашенному в желтый цвет. И остановился перед значком-треугольником с острым верхнем углом. Катя не сомневалась, что это обозначало поселение туземцев.

Катя выпрямилась. Предводитель внимательно смотрел на нее. Он верил и не верил ей. Девушки шли из далеких земель, которые туземцы не знали и потому не отобразили на карте. Шли через территорию каннибалов и остались живы.

Предводитель показал – ну и?, а дальше?

Катя уже знала что показывать. Самый край карты от ее верха и до самого низа был испещрен коричневыми и голубыми квадратами и прямоугольниками. Горная цепь отрезала земли туземцев от другой части планеты. И судя по карте, они не имели желания преодолевать горный массив и двигаться дальше. Потом Катя поймет почему… Точно также было понятно, что ограничивало карту сверху. Волнистая рябь, заключенная в полукруг, куда впадала река, указывало на море. Коричневая кромка внизу карты была Кате непонятна. Возможно, цвет указывал на каменистую пустыню. Во всяком случае, по карте читался ареал племени, где они жили веками, и их это вполне устраивало.

Но не Катю и ее спутниц. И палец предводительницы амазонок пошел дальше – к горной гряде, затем пересек ее, и линия пошла дальше – за край карты.

И вновь Катя услышала легкий вздох удивления: «Хо!»

И вновь вмешался их предводитель. Он посмотрел на Катю, а потом покачал головой, указывая на горы.

Катя сделала удивленные глаза: «Почему?»

Предводитель поднял руку и даже привстал на носки, чтобы показать, как велики эти горы.

Так они не знали о проходе через расщелину? Зато о ней знала Катя! И она от этой мысли улыбнулась и пренебрежительно махнула рукой. И вновь услышала «Хо!»

Кажется, туземцы не удивлялись так часто за последние сто лет, как этим утром. Что ж, им будет, что вспомнить… в последующие сто лет.

И еще Катя понимала, как им хочется задать следующий вопрос: «А зачем вы идете? И куда?»

Она оглядела членов совета. На нее напряженно смотрело два десятка глаз. И Катя решила сослаться на вечное обстоятельство, которое все объясняло, не объясняя в сущности ничего, что не делало, однако, аргумент менее весомым.

Она подняла руку к небу и плавно провела ее от одной стороны горизонта, через небосвод, к противоположной части горизонта. А потом указала на себя и свою группу.

Понятно?

Ясно, что ничего из этого объяснения понятно не было, но наверняка производило впечатление.

– Ну ты и наделала шороху, – говорила потом Руфь. – Даже я обалдела от твоего царственного жеста.

Неизвестно, что поняли туземцы, или, наоборот, из-за того, что ничего не поняли, но ссылка на Небо, произвела впечатление. Они взволнованно загалдели, обсуждая сообщение. Лишь предводитель промолчал.

Они тогда не знали, что по поверьям туземцев, земля делилась на две части. В первой они жили, пока были живы, а во вторую часть переселялись после смерти. Эта часть и находилась за неприступными голубыми горами. И получали там души ровно столько, сколько живым удалось освоить в первом мире. Неужели девушки хотели вторгнуться в потусторонний мир? И неужели думали, что их туда пустят? Но они утверждали, что их послали Высшие Силы. Но – зачем?…

Предводитель верил им, и не верил…

Девушек поселили в специально отведенный дом во втором ряду. К ним не приставили охрану, достаточно было надзора соседей. Да и бежать они не собирались. Все равно их нагнали бы через несколько часов. Хотя горы кручами возвышались относительно недалеко, но до них требовалось дойти, а там разобраться, как их преодолеть. Пока что девушек успокаивало то важное обстоятельство, что они находились в безопасности. К тому же их сразу накормили. Принесли в дом три глиняных горшка с каким-то варевом, похожим на бобы, и шесть глубоких деревянных тарелок. В набор вошли также шесть деревянных черпачков, заменяющих ложки. Еда оказалась вполне приличной по вкусу и сытной. Затем им поднесли шесть ломтей чего-то сырного.

– Похоже, у туарегов есть домашний скот, – высказала предположение Руфь, обкусывая ломоть

– Туареги? – удивилась Катя. – Почему туареги?

– Есть такое племя в Африке. Их мужчины отличаются высоким ростом. И своеобразным отливом кожи. Они не черные, а… бронзовые. Типа того, – пояснила Руфь.

– В любом случае их надо как-то называть, – откликнулась Лара.

– Мне нравится название, – поддержала Майя. – Вот только как мы будем с ними объясняться?

– Надо будет учить их язык, – ответила за всех Катя, намучавшаяся от непонимания при общении с туземцами.

– Придется, – со вздохом согласилась Дина, – а то я всегда ленилась учить иностранный язык.

– Вы что, собрались тут жить? – всполошилась Маша.

Катя лишь пожала плечами.

– Нет, конечно, но захотят ли они нас отпустить?

– Тем более что предводитель положил глаз на Катю, – спокойным голосом сообщила Руфь.

– Что? С чего ты решила? – испугалась Катя.

– Ну-у… во взглядах мужчин я немного понимаю, – ответила Руфь с прежним спокойствием.

– Похоже, ты и впрямь произвела на него впечатление, – добавила свою ложку дегтя Лара.

– Значит, Катю точно не съедят, – решила пошутить Дина.

– Да, быть Кате женой вождя, – кивнула Руфь.

– Ну вас… Нашли время для подковырок.

– Я читала, что в индейских племенах белых женщин нередко оставляли в качестве наложниц, а то и жен, – объявила Майя.

– Ну тогда это всех может коснуться, – парировала Катя. – Я хоть буду женой вождя, а вот среди кого вас распределят..?

Ответный удар был не менее жесток, чем шутки в ее адрес. Девушки мигом присмирели. Каждой представилась картина брачной ночи с туарегом…

– Господи, а я вообще девственница, – шепотом проговорила Дина.

– Не ты одна, – откликнулась Маша.

Девушки прыснули смехом.

– Вот и повеселились, – подвела черту Руфь. – Теперь что делать будем? Я предлагаю начать учить язык…

Предложение было разумным, и они немедля приступили к делу. Пошли к соседям с вопросами, что и как называется?

У Руфь и Кати оказались записные книжки и ручки, и они записывали слова. Остальным пришлось запоминать «на ходу», благо они ходили парами и могли проверять друг друга, как усвоилось.

Вечером они вместо развлечения повторяли хором:

– Еда? – спрашивала одна.

– Гэрэ, – отвечали ей.

– Дом?

– Саргэ.

– Мужчина-воин?

– Арайи.

– Просто мужчина?

– Туа.

– Взрослая женщина?

– Джаи.

– Девочка?

– Муи.

На сегодня им требовалось запомнить сорок основных слов.

Через три дня гости могли вполне сносно объясняться с туарегами по основным вопросам быта.

Девушки с любопытством познавали первобытную жизнь. Но и они находились под пристальным вниманием. Особенно Катя. Постоянно ощущая на себе взгляды мужчин, она начала всерьез беспокоиться: не начнут ли они и вправду присматривать ее в качестве жены? Или, наоборот, побоятся, что она перережет ночью мужу горло, храбрилась она. Но страх перед насилием не покидал ее. Она не знала, как поступит в этом случае: как с каннибалом или… смирится перед силой… Варианты с соответствующими картинами крутились в ее голове. В первом случае ее ждет неминуемая смерть, тогда как во втором – жизнь… и возможность бегства.

Вот как, оказывается, жили женщины в древние времена. И что говорили матери дочерям, а старухи – девушкам; на что настраивали? Вся надежда была на братьев да мужей. Отсюда ранние браки. Скорей хоть под какую-нибудь защиту… А у них нет мужчин. Есть, правда у Кати муж, но он бросил ее на опасные приключения. Посулил: встретимся за Голубыми горами, а до тех пор побегай от зверей и каннибалов… вдруг да убежишь…

Кате стало горько. Муж, а не она должна была вонзить нож в горло каннибала. Ее дело родить и выкормить детей…

Она вздрогнула, встретившись взглядом с девушкой-туарегом. И быстро смахнула слезы со щек. И натянуто улыбнулась.

– Дзэ е кимхо? – спросила та.

«О ком грустишь?»

– Саргэ-арайи, – ответил Катя.

«Муж».

– Ка эр?

«Где он?»

Катя махнула в сторону Голубых гор.

– Нар.

«Там».

– Ом! Ша мок арайи?

«Он великий воин?»

«Хорошо бы», – вздохнула про себя Катя. Но лишь неопределенно кивнула.

Они постояли так. Девушка была рослая, выше Кати. И даже по земным меркам красива: стройная, лиловая блестящая кожа, удлиненное благородное лицо… В модельном бизнесе имела бы успех.

Потом девушка не удержалась:

– Ка хэ?

– Можно, – кивнула Катя.

Она привыкла к особому вниманию к своим пальцам. И протянула руку.

Девушка-туарег внимательно осмотрела длинные ногти Кати.

– Хо!

Отпустив руку, она чуть скривилась и вдруг резким движением провела растопыренными пальцами, будто царапая чье-то лицо.

Катя засмеялась.

– Я тебя понимаю…

Хотя сказано было без перевода, но девушка, кажется, поняла, и тоже улыбнулась.

– Мара, – сказала она, указывая на себя.

– Катя, – представилась Катя в ответ.

– Кат~а, – повторила та.

Мара жила от них через три дома. У нее помимо родителей было двое младших братьев.

– Я их брат, – сказала она. Катя поняла: она вынуждена следить за ними и защищать при необходимости.

Отец Мары держался от Кати в отдалении. И не из-за пришельцев, а так было принято у туарегов. Мужчины сохраняли четкую дистанцию от женщин и девушек. У них был свой мир, у женщин – свой. В общем, как и на Земле. Зато малыши могли роиться вокруг хижины сколько хотели. Они таращились на нее и норовили ухватить за полу куртки. Одежда чужой со всеми ее молниями, карманами, бирюльками была им интересна. Как, впрочем, и любому другому туарегу. Но взрослые сохраняли достоинство и гасили видимое любопытство. Мара тоже, и громким гортанным выкриком отпугивала малышей, когда они становились чересчур назойливыми. Но, оставшись наедине, не преминула обследовать одежду пришельцев, перемежая изучение короткими выкриками удивления и одобрения.

Мать Мары была приветлива, но держалась поодаль. Ставила угощение на круглую плетенку, напоминающую циновку, и удалялась. И если оставалась дома, то, сидя в углу за шитьем, слушала, о чем трещали девушки.

Мару интересовали обычные дела: когда у них выходят замуж? как выбирают мужей? сколько даров приносят в дом родственники? много ли дичи на их землях? есть ли у подруг Кати мужья? почему отцы отпустили их в поход одних? где их мужчины?

На многие вопросы Кати не могла толком ответить из-за нехватки словарного запаса. Зато Мара прекрасно поняла, когда Катя ответила, во сколько лет она поцеловалась, и что выбор времени определяется самой девушкой.

– Ом! – изумилась она.

Даже мать в углу издала подобный звук.

– Со найя! – гордо заявила Катя.

«Я хозяйка!»

– Дэ хибер саргэ-арайи!

«Я выбираю мужа».

– Хо!

– Со хибер туи-ма.

«Я выбираю мужчин вообще!»

Тут Мара издала восклицание другого типа. Что-то вроде «айе!»

«Не может быть!»

Катя же гордо утвердительно кивнула в ответ.

Мара наклонилась и тихо спросила:

– Пабам туи-ма?

Что-то вроде: «Как много мужчин у тебя было?»

Катя вспомнила Диму и Славу… Ну еще одного, но то было один раз и почти ни о чем. На мужчин все они не тянули. Не стоило бы вспоминать о дырке от бублика. Но… слова из песни не выкинешь. И Катя показала на пальцах – трое.

– Хо!

Мара была восхищена уровнем эмансипации у землян. А про себя Катя вздохнула. Сейчас бы она променяла эту эмансипацию на мужчину, который взял бы на себя нынешние тяготы и закрыл бы ее своей спиной.

Но Мара не унималась.

– А как же муж?

– Нормально отнесся, – соврала Катя.

Какие у них будут отношения с мужем, «зайа» или нет, она не знала. Будет ли он любить ее? А она..? Может, это брак по необходимости – чтобы выжить?

На следующий день Мара указала на молодого туарега и сказала, что хотела бы видеть его своим мужчиной.

– Мужем? – уточнила Катя.

Мара застенчиво покачала головой.

– Только мужчиной…

– Хо! – откликнулась Катя.

Так прошло еще несколько дней, а затем ситуация стала осложняться. Однажды вечером долго не объявлялась Маша. Лишь где-то за полночь у дверей зашуршали и кто-то осторожно ступая, пытался прокрасться незамеченным. Но немедля вспыхнул огонь в плошке и пять пар глаз пронзили захваченную врасплох Машу.

– Что? – деланно удивилась та. – Смотрела на звездное небо.

– С кем? – раздалось сразу несколько голосов.

– А что, я не могла одна посидеть?

– Ты это маме с папой заливай…

Маша вздохнула:

– Ну с Гариком посидела.

– С каким еще Гариком?

– Ну я так его зову. А то больно имя у него заковыристое… что-то вроде Архрицерума… Он объяснял, что оно означает, но я плохо их язык понимаю. Наверное, что-то типа «Бизон, бегущий на утренней заре». Или по росе… В общем, какой-то куда-то бегущий зверь.

– …по большой надобности. Понятно, – съязвили из темноты. – А познакомиться знаний хватило?

– Целоваться можно и без слов, – авторитетно объяснил другой голос.

– Тебе видней, – огрызнулась Маша, – а мы просто посидели.

– А потом беременность непонятно откуда возникает.

– Как непонятно? Ветром надуло…

– У тебя именно так и было? – продолжала отражать выпады Маша.

– Давайте все успокоимся и перейдем в режим сна, – предложила Руфь. – Маша – взрослая, пусть сама решает, с кем ей небо рассматривать. Я права, Катя?

– Да, – откликнулась та.

И разговоры сразу затихли.

До утра.

С побудкой допрос возобновился. Маша к тому времени успокоилась, и ее саму распирало от накопленной информации.

– Он сам ко мне подошел… Что-то стал говорить, но я понимала лишь отдельные слова. Затем он меня угостил чем-то вкусненьким. Что-то вроде сахарного тростника. Пожевали… Потом пригласил на свидание.

– А насчет свидания ты уже поняла, – съязвила Дина.

– Когда мужчинам что-то сильно надо, они становятся красноречивыми, – объяснила Майя.

– Как я посмотрю, у многих уже накоплен драгоценный опыт, – с усмешкой подытожила Руфь.

Но подруг задело, что первой здесь обратили внимание на серую мышку Машу.

– Я высокая и крупная, – объяснила Маша. – Гарик сказал, что вы…

Маша замялась, подыскивая слова.

– Что? Говори уже.

– Мелковатые для них, – выдавила из себя правду Маша.

– Вот как! Зато Кате хватило габаритов уделать твоего Гарика.

– Это был не Гарик!

– Ну, подобный ему. Ушел с ристалища, поджав хвост.

– Гарик хвалил Катю. Сказал, что она – ша мок арайи (великий воин). И великодушный – пощадил соперника.

Катя зарделась от комплимента.

– Так что никто с Катей знакомиться не будет, – вдруг заключила Маша. – Разве что вождь. Но он женат и у него двое детей.

– Больно надо, – обиделась Катя.

– Тем более она замужем… Набегалась на свидания, – не удержавшись съязвила Руфь.

– А еще Гарик спросил, сколько у меня побед над врагами.

– Надеюсь, ты не увлеклась, а то попадемся на вранье, – озаботилась худенькая Дина.

– Нет, конечно. Но я вспомнила, как однажды надавала одному наглому пацану во дворе, вот и показала один палец. Все-таки хоть какой-нибудь авторитет должен быть у амазонок. Между прочим, у них победы отмечаются татуировкой на правом плече. Он спросил, отмечаем ли победы мы?

Девушки тут же стали предлагать места для статистики. Сдержанным, неулыбчивым аборигенам, наверное, странно было слышать игривые смешки из хижины. Но у пришельцев все было необычным, и это привлекало. Катя видела, как цепенели мужчины, когда Руфь грозно сверкала на них своими очками. А Дина бандиткой ходила в удивляющей всех кепи с длинным козырьком, из-под которого развивались пиратские космы. И когда приступала к какому-нибудь делу, то одним лихим движением сворачивала козырек назад. Почему-то это возбуждающе действовало на туа. Может потому что у них не было головных уборов?

Несмотря на заверение Маши, что мелкость остальных девушек, служит им гарантией от внимания юношей-туарегов, через два дня кровать Дины пустовала едва ли не до утра. Смущенная, утром она объясняла это тем, что немного заплуталась, а потом ее нашел… Дима, а потом они ходил к ручью, с какой-то особо вкусной водой, а потом луны так сияли, что они засмотрелись, а потом…

– Дина! – воскликнула в ужасе Майя.

– Нет-нет, ничего такого не было. Только за руки подержались, – уверила Дина.

– Если так дело пойдет, – половина здесь добровольно останется, – заключила Руфь.– Нарожаем детей, обзаведемся хозяйством, тогда как у всех курсовая на носу.

Маша и Дина с жаром стали уверять в обратном. Мол, это всего лишь этнографические знакомства.

– Знаем мы эти ни к чему не обязывающие знакомства когда дети пойдут, – отмела жалкие объяснения Руфь. – Я права, Кать?

Та кивнула. Ей и вправду эти знакомства стали не нравиться.

– Ну, мать двоих детей, тогда с этими вертихвостками надо что-то решать, – заключила Руфь, обращаясь к Кате как к вождю.

Но шутки-шутками, однако проблема была налицо.

Вопрос окончательно разрешился при встрече с Марой.

Она хмуро объяснила Катя, что девушки ее племени не довольны тем, что гости отбивают их туа.

И тут Катю осенило. И она объяснила задачу Маре. Женщины племени должны внушить мужчинам, что гостям пора идти дальше. А кто из туа будут возражать, то…

Катя стала думать, как найти нужное слов, но Мара сама все прекрасно поняла:

– Харк! – воскликнула она, и ее немаленький кулачок врезался в ладонь другой руки.

«Все мы браться по разуму, когда речь идет о собственности, – подумала Катя. – Сестры уж точно».

Попрощались тепло. Мужчины и женщины племени по разным причинам.

Предводитель – его имя было Арух (на самом деле оно было длиннее) – приложил руку ко лбу, затем к сердцу, потом к животу, после чего простер длань в пространство. Это означало, что он пожелал девушкам ума, здоровья и благополучия в их пути.

Все правильно: именно это и нужно в опасной дороге. А спутницы благодарили туземцев за то, что снабдили их едой и предоставили отдых. Маша к тому же обзавелась подарком – копьем с резьбой, а Дина уносила в петлице что-то подобие цветка, только сплетенного из растения изумрудного цвета.

На Катю так нахлынули чувства, что она, не зная, что сказать в ответ, вдруг обхватила Аруха за плечи и чмокнула его в щеку.

Девушки потом целый час обсуждали выражение лица предводителя и возможные последствия поцелуя.

– Серьезные же ему придется приложить усилия, что развеять подозрения жены, – смеялись путешественницы.

Смущенная своим поступком, Катя даже не пыталась отбиваться. Поведение предводителя, его ум, благородство, внутренняя, а не показная сила произвели на нее впечатление. «Настоящий муж», – сказала она себе.

Они виделись ежедневно, но почти всегда издалека. Наблюдая друг за другом, перехватывая взгляды и смущенно отводя глаза, Катя отмечала уверенное управление вождя племени, а также его осанку, манеру говорить и слушать… Что отмечал он в ней – Кате было неведомо. Но, похоже, он пытался отгадать в ней загадку ее водительства, ее силы в сочетании с женственностью. Если б он знал правду, – насколько на самом деле она слаба… Катя интуитивно отличала мужской заинтересованной взгляд от обычного и потому понимала больше, чем могло быть выражено словами. Что было бы, если б и она поздно вечером решила прогуляться в окрестностях деревни? Иногда ей хотелось сделать приглашающий знак Аруху и полюбопытствовать, что из этого выйдет. Но она, конечно, не могла уподобиться Маше и Дине и тем более переходить путь семейному человеку. Оставалось только смотреть издали…

А еще, оказавшись в непрошенной роли вожака, она поняла, какой это груз, и какие решения принимать легко (опрометчивые), а какие сложно. Предводителю туарегов проще было бы ограбить и убить их. Или сделать рабынями. И, кажется, кое-кто хотел именно такого исхода. Но Арух взял на себя ответственность, которая не сулила ему выгоды, зато могла подпортить его репутацию.

Теперь, мерно вышагивая в сторону горной гряды, Катя думала о данном ей опыте. К чему он? Можно ли его использовать? То, что взрослый предводитель умнее ее – понятно. Причина того, что он пощадил их жизни и не покусился на их свободу – не очень… Но, похоже, она сама того не подозревая, сыграла решающую роль в его решении и поведении племени. Вот и получается, что она проявила необходимые качества вожака, без которых их группа погибла бы. Так что, как ни крути, ее муж был прав, оставив одну перед будущими опасностями. Он знал, что она не пропадет и спасет подруг.

Выходит, он знал о ней больше, чем она о себе?

Ну да, ведь он из будущего. Из времени, когда все, или почти все известно о прошлом и о людях, которые только начинают жить и действовать.

Катя оглянулась, чтобы проверить, как идут девчонки, и поймала на себе пристальный взгляд Руфь…

К горам они вышли к вечеру. Еще в полдень казалось, что они рядом и вот-вот придут к их подножию. Но проходил час за часом, а горы хотя почти и возвышались над ними, но – на почтительном расстоянии.

– Да что они, отползают от нас? – воскликнула в сердцах порядком уставшая Маша.

– Это тот случай, когда близок локоток.., – откликнулась Майя.

Они шли еще пару часов в надежде выйти, наконец, к подошве ближайшей горы, но, убедившись в тщете своих усилий, решили встать на отдых. Горы пусть отползают себе, но уже никуда не сбегут от них.

Девушки привычно развели костер, нанизали на прутики кусочки еды, похожих по вкусу на грибы и, обжарив, принялись за ужин.

Катя то и дело поглядывала на горы, пытаясь представить себе, в какой стороне протекает желанный ручей. Как никогда туманная встреча с будущим мужем начинала обретать реальные контуры. Его наводка до сих пор оказывалась точной и спасительной для их жизней. Неужели и вправду за горами их ждет фантастический звездолет, и они отправятся к себе домой, где их заждались папы и мамы? О том, что на обратное путешествие могут уйти десятилетия по земным часам, Катя не хотела и думать. Не может быть такого издевательства! Неужели не достаточно их настоящих и будущих мытарств?

В детстве она любила ходить на железную дорогу, и даже дальше – на станцию, смотреть как приходят и уходят поезда. Для нее они были символом свободы. Люди ехали в далекие края. И ей хотелось скорее вырасти, чтобы иметь возможность так же сесть в поезд и поехать смотреть мир. И желание сбылось. Вот она свобода – до горизонта и дальше. И делай что хочешь, пусть и в рамках объективной реальности. Но и поезда шли не куда хочешь, а по давно проложенным рельсам…

Катя поначалу не заметила, как подсела Руфь. Она терпеливо подождала, когда Катя вернется из своей задумчивости.

– О чем думаешь? – спросила она.

– О чем? … О нашем положении, конечно. О будущей встрече там, за хребтом…

Руфь кивнула, и вдруг спросила:

– А нас не забудешь по эту сторону?

Сказала с улыбкой, вроде шутя, но Катю передернуло от такого предположения.

– Как это – забыть вас тут? Вместе перейдем, конечно.

– Ну-у, знаешь… Мир этот особый. Может, мы нужны только для сопровождения… – Она запнулась на миг, подбирая слово, – избранной! А потом надобность в нас отпадет. Тебе ничего об этом муж не говорил?

Катя почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

– Как ты такое можешь подумать, Руфь? Мы же подруги!

– Да я просто так… В качестве варианта… Пытаюсь найти смысл всему этому… В первом случае, когда вы познакомилисьв походе, все погибли, а спаслись двое – ты и твой так называемый муж.

Бесплатный фрагмент закончился.