Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Чтение – не групповой вид деятельности. Тут вам не кино и не концерт, где собираются сотни людей. Нет, на этом конце спектра царит одиночество.
Чтение – не групповой вид деятельности. Тут вам не кино и не концерт, где собираются сотни людей. Нет, на этом конце спектра царит одиночество.
Самое худшее в писательстве – это страх провести всю жизнь за клавиатурой компьютера. Чтобы в свой смертный час ты понял, что прожил не реальную, а бумажную, воображаемую жизнь, а твои единственные приключения – вымышленные, и пока мир воевал и целовался, ты сидел в темной комнате, мастурбировал и зарабатывал деньги.
Самое худшее в писательстве – это страх провести всю жизнь за клавиатурой компьютера. Чтобы в свой смертный час ты понял, что прожил не реальную, а бумажную, воображаемую жизнь, а твои единственные приключения – вымышленные, и пока мир воевал и целовался, ты сидел в темной комнате, мастурбировал и зарабатывал деньги.
Хороший рассказ непременно должен рассмешить читателя, а в следующее мгновение разбить ему сердце.
Хороший рассказ непременно должен рассмешить читателя, а в следующее мгновение разбить ему сердце.
Я ужасно чувствую себя в ту минуту, когда все соглашаются со мной. Мне тут же хочется изменить свое мнение.
Я ужасно чувствую себя в ту минуту, когда все соглашаются со мной. Мне тут же хочется изменить свое мнение.
Мой зять обычно называл оттягивание какого-либо дела до последней минуты "конфронтацией", такая манера придавала делам большую драматичность и значимость, а их исполнитель превращался едва ли не в героя.
Мой зять обычно называл оттягивание какого-либо дела до последней минуты "конфронтацией", такая манера придавала делам большую драматичность и значимость, а их исполнитель превращался едва ли не в героя.
Журналист, прежде чем взяться за перо, производит расследование. Романист предается игре воображения.
Журналист, прежде чем взяться за перо, производит расследование. Романист предается игре воображения.
Один только факт, что ты чего-то добился - поставил цель и достиг её - очень много значит. Вот настоящая жизнь без всяких там "смог бы, сделал бы, добился бы".
Один только факт, что ты чего-то добился - поставил цель и достиг её - очень много значит. Вот настоящая жизнь без всяких там "смог бы, сделал бы, добился бы".
Угроза смерти придает жизни осмысленность и привлекательность. Это – главное освобождение от скуки. Быть в самой гуще всего на свете. Я раньше думал: «Я знаю, что собираюсь довести то, что делаю, до крайности, чтобы все поняли, что я собираюсь начать жизнь на дне и сделаться самой презираемой личностью. Я стану воплощением всего того, что вас раздражает, и вы не сможете сказать ничего такого, что бы обидело меня, и не сможете оскорбить меня. Потому что со дна можно только подняться выше». По-моему, ужасно приятно осознавать, что никому не удастся меня унизить. Разве что убить. Потому что я – олицетворение всего самого низменного. Я – самое скверное, что только может существовать, и вы никогда не сумеете обвинить меня в том, что я запятнал себя недостойным поступком. Потому что, как я только что сказал, я и без того гадок так, что дальше некуда. У меня словно крылья расправились – такую свободу я ощутил, когда понял, что не нужно переживать по поводу того, что кто-то может тебя унизить.
Угроза смерти придает жизни осмысленность и привлекательность. Это – главное освобождение от скуки. Быть в самой гуще всего на свете. Я раньше думал: «Я знаю, что собираюсь довести то, что делаю, до крайности, чтобы все поняли, что я собираюсь начать жизнь на дне и сделаться самой презираемой личностью. Я стану воплощением всего того, что вас раздражает, и вы не сможете сказать ничего такого, что бы обидело меня, и не сможете оскорбить меня. Потому что со дна можно только подняться выше». По-моему, ужасно приятно осознавать, что никому не удастся меня унизить. Разве что убить. Потому что я – олицетворение всего самого низменного. Я – самое скверное, что только может существовать, и вы никогда не сумеете обвинить меня в том, что я запятнал себя недостойным поступком. Потому что, как я только что сказал, я и без того гадок так, что дальше некуда. У меня словно крылья расправились – такую свободу я ощутил, когда понял, что не нужно переживать по поводу того, что кто-то может тебя унизить.
Помощь людям, возможность приносить успокоение, пожалуй, даже важнее, чем собственное благополучие.
Помощь людям, возможность приносить успокоение, пожалуй, даже важнее, чем собственное благополучие.
Весь наш мир состоит из людей, рассказывающих свои истории.
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: