Мрак под солнцем

Глава 2

Самолет испанской авиакомпании «Иберия» летел почти пустым. Как и повсюду в Европе, на рейсе была своя ожесточенная конкуренция, и каждая авиакомпания стремилась пополнить свои ряды новыми клиентами. Но на маршруте Стамбул – Барселона – Мадрид в этот день в салоне самолета было десятка два пассажиров.

Бернардо летел в Мадрид. Он уже был однажды проездом в этом великолепном городе и теперь, собираясь туда, помнил о своей давней мечте погулять по испанской столице. Может, в нем пробуждались какие-то волнующие душу мотивы, связанные с языком или генной памятью предков. Испания – небольшая страна, сумевшая в средние века бросить вызов времени и пространству и ставшая самой крупной в истории человечества империей, распространившей свое влияние и свой язык на всю территорию земного шара. Христофор Колумб, Фернандо Магеллан и Америго Веспуччи поведут испанские галеоны в новые земли, открывая мир для Испании и всей Европы.

Отсюда начнется завоевание мира, отсюда начнется триумфальное шествие испанского языка, отсюда начнется утверждение христианства по всей планете. И здесь на долгие века, словно в наказание за гордыню, воцарится ночь инквизиции.

В Европе, да и во всем мире существует лишь несколько городов, способных соперничать с Мадридом. Города-музеи Италии, город влюбленных – Париж, изумительные в своем очаровании и красоте Будапешт, Краков, Брюгге. Своеобразные Буэнос-Айрес и Сан-Франциско – вот, пожалуй, и все памятники красоты человеческой цивилизации. Одним из наиболее ярких и величественных памятников человеческому гению можно считать и столицу Испании.

Город чем-то похож на роскошно одетого кабальеро. Пышные кружева зданий, вызывающая красота роскошных дворцов, величественная монументальность Виа Гранде, дерзкая, вычурная и праздничная атмосфера на площадях и проспектах города, радостное веселье в ресторанах и кафе Мадрида. Здесь не так тихо и приглушенно, как в Париже, здесь любят буйные краски и громкую речь. Если Париж – город для влюбленных, то Мадрид – город для праздников и карнавалов. Словно однажды начавшаяся сиеста не прекращается в этом городе никогда.

Бернардо остановился в отеле «Калифорния», расположенном прямо на Виа Гранде – одной из самых шумных и самых оживленных улиц города. И хотя в самом здании размещались два отеля – «Америка» и «Калифорния», тем не менее окна последнего выходили во внутренний дворик и в номерах было относительно тихо. Оставив свои вещи в номере, он в первый же вечер гулял по городу, наслаждаясь родной речью и царившей на улицах города праздничной атмосферой. Он впервые попал в стихию родного языка с тех пор, как покинул Никарагуа.

Тогда, в конце семьдесят девятого, двадцатилетним парнем он впервые попал в страну развитого социализма. Это были словно ожившие картинки того чуда, о котором они мечтали у себя на родине. Здесь не было эксплуатации, не было миллионеров-латифундистов, не было нищеты и бесправия. В этом мире все были счастливы и здоровы. Только много лет спустя Бернардо понял, что за фасадом показного благополучия скрывалась обыкновенная демагогия, неустроенность простых людей и эксплуатация веры человека в счастливое будущее. Но до прозрения было еще далеко. Такие кадры, как Бернардо Рохас, были просто находкой для Первого главного управления КГБ СССР, готовившего нелегалов для проведения операций в странах Латинской Америки. Потерявший всю свою семью, оторванный от Родины, молодой человек был прекрасным материалом для создания профессионального разведчика высокого уровня. Поначалу на Рохаса претендовали даже три отдела ПГУ – второй, одиннадцатый и двадцатый. Второй отдел занимался Латинской Америкой, одиннадцатый – социалистическими странами, а двадцатый – развивающимися странами. При желании Никарагуа можно было отнести к любой из категорий этих стран, и все три отдела начали негласную борьбу за такой перспективный материал. Но, как обычно и бывает в подобных случаях, приз не достался никому. Вмешалось управление «Т», осуществляющее активные действия за рубежом, и Рохаса начали готовить как преемника Карлоса-Ильича, уже успевшего отличиться за рубежом.

Управление «Т» Первого главного управления КГБ СССР традиционно занималось активными действиями за рубежом, готовя потенциальных террористов и диверсантов. Рохасу, правда, немного не повезло. Подготовка заняла семь лет, и, когда он наконец был готов к выполнению любого задания, выяснилось, что в мире произошло резкое изменение климата.

Начавший перестройку Михаил Горбачев и не подозревал, что пик активности деятельности КГБ пришелся на его первые годы правления, которые были отмечены наиболее выдающимися успехами Комитета государственной безопасности. Именно тогда были завербованы сразу несколько очень перспективных американских агентов, в том числе и в ЦРУ. Именно тогда была практически полностью разгромлена разведывательная сеть английской и американской разведок в СССР. А французская разведка получила такой страшный удар, от которого она не смогла оправиться более никогда, не сумев даже в обстановке воцарившегося после развала СССР хаоса восстановить свои былые позиции.

Первой зарубежной командировкой Рохаса стала поездка в восемьдесят седьмом году в Афганистан. Тогда считали, что все офицеры управления «Т» должны проявить себя в реальной боевой обстановке, которую невозможно смоделировать на полигоне. Бернардо не просто провел три месяца в Афганистане, он сумел отличиться в этой стране, получив досрочно звание капитана. Потом была Ангола. К этому времени он владел уже пятью языками, освоив русский, английский, португальский и румынский.

В Анголе довольно активно действовали кубинские инструкторы, говорившие на его родном испанском языке. И ему было совсем не трудно выдавать себя в Анголе за очередного кубинского советника, так безупречно владеющего еще и местным португальским языком. Советские советники иногда в его присутствии, не стесняясь, обменивались последними новостями, потешаясь над своими «черномазыми» союзниками, даже не подозревая, что Бернардо Рохас прекрасно понимает не только их слова, но и различает отборный русский мат, который был недоступен иностранцам, изучающим русский язык по книгам Толстого и Чехова.

Из Анголы он вернулся в восемьдесят восьмом и был награжден орденом за побег из плена. Это было частью плана советской разведки на юге Африки. По просьбе девятого отдела ПГУ, занимавшегося проблемами англоязычных стран Африки, в том числе ЮАР и Намибии, он должен был выяснить местонахождение трех советских офицеров, захваченных в ходе наступления антиправительственной группировки УНИТА Жонаса Савимби. Бернардо не только прекрасно справился с порученным ему делом, но и вывел одного из этих офицеров в Анголу, сумев уйти от преследования. Советского офицера за побег из плена принимал и награждал сам Президент Анголы, лидер МПЛА Жозе Эдуарду душ Сантуш, а действительно совершивший подвиг Бернардо Рохас в это время получал в одном из кабинетов ПГУ КГБ свою награду, равнодушно наблюдая, как орден прячут в сейф заместителя начальника управления. Такими были правила игры, и он их всегда соблюдал.

И наконец, в восемьдесят девятом была Румыния. В октябре его группа должна была лететь в ГДР, но по неизвестным причинам приказ был отменен в последний момент. Очевидно, ставший Председателем КГБ Владимир Александрович Крючков так и не решился в последний момент на проведение активных операций в зоне Восточной Германии. К этому времени из ЦК КПСС была уже выведена большая группа старых партократов, а сам Крючков стал членом Политбюро ЦК КПСС. Будучи осведомленным о планах Горбачева по созданию Президентского Совета и введению в стране должности Президента СССР, Крючков беспокоился прежде всего за свою судьбу, опасаясь предпринимать какие-либо действия, идущие вразрез с генеральной линией партии.

Даже позднее, в августе девяносто первого, когда он станет фактически одним из главных действующих лиц по созданию ГКЧП, то и тогда Крючков не решится на активные действия. Скажется вся его предыдущая биография «вечного помощника», привыкшего считаться с мнением начальства. Еще в 1955 году в Венгрии он был фактическим помощником посла Андропова, работая при нем третьим секретарем посольства. С 1959 года он становится референтом отдела, которым руководит Андропов, а с 1965 года – помощником секретаря ЦК КПСС Ю. Андропова. Вместе со своим любимым шефом он переходит и в КГБ, где через девять лет становится начальником ПГУ и заместителем Председателя. И наконец, в восемьдесят восьмом году, когда Чебрикова переводят Секретарем ЦК КПСС, Крючков становится Председателем КГБ СССР.

Лично знающий его Михаил Горбачев не сомневается, что этот «вечный помощник» Андропова будет верным союзником. Но здесь происходит странная метаморфоза. Привыкший всю свою предыдущую жизнь находиться при сильном лидере, Крючков просто не может перестроиться в силу своего характера. Он по-прежнему всего лишь «вечный помощник» и даже в решающие дни августа девяносто первого он колеблется, чего-то ждет, выжидает. Ему не хватает четких указаний, которых он наверняка не мог получить от невзрачного Янаева.

Руководитель самой крупной и самой грозной спецслужбы мира по привычке ждет руководящих указаний. И, не получая их, вынужденный принимать впервые в жизни самостоятельные решения, невольно пасует, теряет темп и в конечном итоге проигрывает свою жизнь и то дело, в которое он так неистово верит. Крючков был, безусловно, честный, порядочный человек, искренне верящий в идеалы социализма. Но синдром «вечного помощника» так и не позволил ему стать в решающий момент лидером огромной страны.

В сентябре восемьдесят девятого он был избран членом Политбюро ЦК КПСС, а уже через полтора месяца начались волнения в Восточной Германии. Вынужденный выполнять указания Генерального секретаря ЦК КПСС, он, сжав зубы, наблюдает, как рушится Берлинская стена и Советский Союз теряет своего самого главного и самого верного сторонника в Европе – социалистическую Германию Эрика Хонеккера.

Но в Румынии обстановка совсем другая. Горбачев никогда и не скрывал своих антипатий к румынскому лидеру. Вот прекрасное место, где можно в полной мере продемонстрировать весь потенциал КГБ, и Крючков не колеблясь отдает приказ о переброске группы «Маркиза» Бернардо Рохаса в Румынию. За день до этого в Румынии уже развернута группа «Чиновника», готовая начать активные действия в Трансильвании. На примере Румынии новый член Политбюро готов демонстрировать верность идеям социализма и перестройки одновременно. Пока это еще не совсем разные понятия. Пока перестройка идет в русле улучшения социализма. И хотя в Тбилиси уже прозвучал первый тревожный сигнал, хотя в Литве все сильнее антиправительственный «Саюдис», а в Баку власть фактически переходит в руки Народного фронта, Владимир Крючков готов действовать.

Тогда в Румынии Рохас впервые понял разницу между официальными постулатами провозглашенного социализма с человеческим лицом и реальными операциями, в которых они должны демонстрировать свое умение и мастерство. Политика не терпит штампов идеологии и всегда исходит из реалий сегодняшнего дня. Во имя конкретной политики, во имя достижения цели можно отбросить любую идеологию, ибо в конечном итоге действенная политика и есть лучшая идеология.

Теперь, спустя пять с половиной лет, в Мадриде полковник уже российской разведки Бернардо Рохас готов выполнить новое задание своего руководства.

По паспорту он Гильермо Урбьета, коммерсант из Мексики, чьи документы не вызывают сомнений. Два дня он должен жить в отеле «Калифорния», ожидая связного. И лишь встретившись с ним и получив подтверждение, может переехать в другой отель, чтобы встретиться наконец со своей любимой супругой Инес Урбьетой, с которой они и отправятся вместе домой, чтобы уже в Мексике получить кубинские визы для въезда в страну.

Задание, полученное им в Центре, сформулировано достаточно четко – выйти на связь с нужными людьми и помочь в проведении террористического акта против одного из лидеров Кубы. Разумеется, ему не объясняют, зачем это нужно и в чем провинился конкретно этот человек. Это не его дело. Бернардо пока не знает всех деталей предстоящей операции, да ему и не полагается знать. В их деле очень важна дозированная информация, необходимая только для успешной работы. Иначе знание обильного материала начинает давить на агента и мешает сосредоточиться на выполнении своих прямых обязанностей. Кроме всего прочего, это еще и небезопасно.

Сегодня утром он получил у портье переданный для него конверт. Там всего лишь билет на сегодняшнее вечернее представление корриды. Бернардо знает, что рядом с ним окажется нужный человек и среди восторженных криков горячих почитателей корриды он сумеет разобрать слова и прибывшего из Мексики связного, с которым он должен обговорить необходимые детали предстоящей операции.

В половине четвертого Бернардо вышел из отеля и, спустившись по Виа Гранде, нашел офис туристического агентства, от которого каждые полчаса отправлялись автобусы с экскурсиями по городу. Узнав, какой автобус едет на корриду, он занял место, и через несколько минут экспресс уже двигался в северо-восточном направлении, где был расположен один из самых известных стадионов, на котором происходила коррида.

Вокруг стадиона двигались толпы людей. Всюду слышались смех, оживленная речь, сопровождаемая энергичной жестикуляцией темпераментных испанцев. Продавались различные сувениры: поверженные миниатюрные быки с торчащими из хребта пиками, фигурки Дон-Кихота и его верного Санчо Пансы, даже игрушечный медведь, являвшийся символом Мадрида.

При желании прямо при вас изготавливалась специальная афиша, куда особыми штампами вписывалось ваше имя вместо имени прославленного матадора, и вы могли, вернувшись на родину, демонстрировать это своеобразное проявление собственного тщеславия. Торговля афишками шла наиболее бойко, спекуляция на человеческом тщеславии приносила вполне определенную прибыль. Впрочем, эксплуатация обычных человеческих слабостей и есть движущий стимул любой торговли.

Бернардо с интересом наблюдал за спешившими на корриду испанцами. Здесь было и много иностранцев, прибывающих в Мадрид специально для просмотра знаменитой корриды, воспетой Пикассо и Хемингуэем.

Он прошел мимо строгих кассиров в фирменных темно-синих фуражках. На билете указывались сторона, ярус, ряд и место. Его направили в левую сторону от входа, через который он прошел. Внутри продавали картофельные чипсы и прохладительные напитки. По рядам ходили специальные официанты, предлагавшие желающим шотландское виски. И если продажей спиртного занимались солидные мужчины в определенном возрасте, то минеральную воду и кока-колу разносили бойкие мальчишки.

К пяти часам, когда коррида уже должна была начаться, стадион был заполнен почти до отказа. Лишь в нескольких ярусах, расположенных прямо за воротами, откуда выходили участники корриды, виднелись пустые места. Перед тем как пройти к своему месту, Бернардо взял небольшую темную подушечку, на которой удобнее было сидеть. Сами ярусы были сделаны из камня и сидеть на них без подушек было довольно жестко. Бернардо сел на свое место, оглядываясь вокруг. Не заметив ничего подозрительного, он терпеливо принялся ждать связного, понимая, что тот может появиться в любую минуту.

Справа и слева от него места не были заняты. Наверху заиграл оркестр. Дирижеру аплодировали так, словно это был фон Караян или Стравинский. Заиграла музыка, открылись ворота, и на арену начали выходить традиционно одетые в свои яркие одеяния участники предстоящего зрелища. Толпа встретила их криками восторга; многих матадоров и тореадоров в Испании не просто знали в лицо, но и любили как национальных героев.

У входа появилась высокая брюнетка в белом строгом костюме в сопровождении высокого, атлетически сложенного мужчины. Один из служащих стадиона проводил их на свои места. Они сели в трех рядах от Бернардо, и он видел четкий профиль женщины, крепко сжатые губы, небольшой нос с едва заметной горбинкой, упрямый подбородок. Она была в темных очках, защищавших ее от солнца. И лишь опустившись на свое место, она сняла очки. В эти ярусы солнце не светило, оно было за спинами сидевших. Выходившие участники корриды шли лицом к солнцу и лишь затем, вступая в поединок, становились к нему спиной, встречая быка.

Открылись ворота, и на арену выбежал резвый бычок под одобрительные крики присутствующих. Бернардо, впервые оказавшийся на таком зрелище, почувствовал, как начинает волноваться. Навстречу быку вышли тореадоры. Из ворот выехали и два пикадора на лошадях, которые должны были отгонять быков длинными пиками. Первый акт представления начался. Рядом с Бернардо по-прежнему никого не было.

Тореадоры начали демонстрировать свое умение, искусно доводя животное до бешенства. Красный платок в их руках служил немедленным сигналом для быка к нападению. Гибкие и внимательные тореадоры причудливо изгибались, пропуская разъяренное животное почти рядом с собой, красиво манипулируя красными платками перед самыми глазами животного. Дважды бык нападал на стоявшего у ворот пикадора, пытаясь опрокинуть лошадь с всадником. Чтобы лошадь не сбросила всадника, испугавшись грозного вида нападавшего быка, ей завязывали глаза перед выходом на арену. Кроме того, ноги всадника были надежно защищены металлическими сапогами, а на лошадь была надета прочная кожаная попона, позволяющая выдерживать удары рогов разъяренного быка. Во время нападения пикадор наносил удары своей пикой, традиционным длинным копьем, еще больше раззадоривая животное, доводя его до состояния настоящего бешенства. Заиграла музыка, и пикадоры на своих лошадях покинули арену. Вместо тореадоров на арене появились бандерильеро. Они держали в руках две маленькие пики, которые должны были воткнуть в спину животного. В этот момент Бернардо почувствовал, как сзади кто-то пробирается к его месту. Он обернулся. Рядом опустился пожилой человек, лет шестидесяти, с нездоровым, землистым цветом лица.

– Я перепутал свое место, – показал на верхний ряд старик.

Бернардо ничего не ответил. Справа место от него по-прежнему пустовало.

Искусство бандерильеро – это искусство терпения. Нужно стоять прямо, чуть изогнув корпус с высоко поднятыми руками, и спокойно ждать, когда на тебя несется разъяренный бык. Настоящий мастер только в последний момент чуть изгибает спину и пропускает животное, втыкая ему в хребет свои высоко поднятые пики-бандерильи, концы которых обычно украшены различными разноцветными лентами, позволяющими наглядно судить о мастерстве самого бандерильеро. Обе пики должны прочно застрять на спине животного, причиняя ему боль и мучения.

– Как погода в Стамбуле? – спросил вдруг старик, не отрываясь от зрелища.

Бернардо вздрогнул, посмотрел по сторонам.

– Погода хорошая, только дожди идут в последнее время, – ответил он условную фразу, уже не сомневаясь, что рядом с ним сидит его новый связной.

– Меня зовут Мануэль, – представился старик, – как зовут тебя, я знаю. Ты даже не смотрел по сторонам, это хорошо.

– Просто я сразу все понял, – ответил Бернардо, – на корриде нельзя перепутать место. Ведь каждого посетителя проводят к его месту служащие стадиона. Это я успел уже заметить.

– Правильно, – чуть улыбнулся Мануэль, – но не обязательно. Я мог перепутать свой ярус и спуститься сверху, такое тоже бывало. А ты наблюдательный, это хорошо.

– Мне как раз не хватало вашей похвалы, – раздраженно заметил Бернардо. На арене очередной бандерильеро успешно демонстрировал свое мастерство. Несчастное животное, уже получившее шесть ударов в спину, истекало кровью. Разноцветные пики, торчавшие над быком, придавали всему происходившему какой-то фарсовый, трагикомический характер.

– Вы привезли мне необходимые бумаги? – спросил Бернардо.

– Конечно, пакет у меня с собой, я его потом вам передам. Все бумаги и документы настоящие.

– Надеюсь, – пробормотал Бернардо.

Наверху дирижер снова взмахнул руками, и заиграла музыка.

Начинался третий акт корриды. На арену вышли матадоры.

– Ты знаешь, в какой отель ты должен переехать? – спросил Мануэль.

– Мне сказали, что где-то в центре города.

– Правильно, переедешь в «Палас-отель», это недалеко от Испанского Национального Банка, прямо рядом с музеем «Эль Прадо».

– Да? – удивился Бернардо. – Как это наши старики решили разориться на такой отель.

– Там ты должен встретиться со своей женой, – снова проигнорировал его нахальное замечание Мануэль, – и вместе с ней выехать в Мексику. Билеты вам уже заказаны. Она в курсе всего происходящего. Вы проведете два дня в Париже и вылетите в Мексику. Учти, Инес знает только, что ты российский разведчик. Подробности операции ей неизвестны.

– А спать с ней можно? – спросил Бернардо, только чтобы вывести старика из равновесия.

– Можно, – немного подумав, ответил Мануэль, – но не нужно. Если, конечно, она сама не захочет. Ты знаешь, куда ты полетишь в Мексике? В ее поместье. В ее настоящее поместье. Ты будешь играть роль своеобразного альфонса, никчемного петушка при очаровательной даме. Настоящая ее фамилия Инес Контрерас, она из богатейшей семьи Мексики. Только учитывая сложность нашего задания, мы решили использовать такой источник, как Инес. Она дважды до этого вылетала в Гватемалу, якобы для встречи со своим женихом, то есть с тобой. Поженились вы с ней еще в Гватемале месяц назад. По желанию молодоженов на свадьбе никого не было. У Инес несколько лет назад погиб муж, кстати, кубинский разведчик. Я думаю, ты не будешь теперь настаивать сразу лечь с ней в постель. Кроме того, ее сыну уже девятнадцать лет.

– Не буду, – пробормотал Бернардо, – значит, мне придется жить со старухой. Какой ужас. Только вдовы мне не хватало.

– Вот она сидит, в той стороне, – показал на молодую женщину в белом костюме Мануэль, – если она старуха, то я ничего не понимаю в женщинах.

Ошеломленный Бернардо посмотрел на уже понравившуюся ему женщину.

– Сколько ей лет? – шепотом спросил он.

– Она настоящая старуха. – Мануэль умело брал реванш за все сказанное. – Ей всего тридцать шесть. У нас в Америке рано выходят замуж. Тебе следовало бы лучше знать местные условия того региона, куда тебя отправляют. Хотя по-испански, нужно отдать тебе должное, ты говоришь чудесно, даже с каким-то центральноамериканским акцентом. Так говорят обычно крестьяне Сальвадора или Никарагуа.

Бернардо промолчал. Глупо доказывать связному, что он и вырос среди крестьян Никарагуа. А с «женой» ему повезло, даже очень повезло.

На арене матадор, пытавшийся убить быка одним ударом, чуть поспешил, шпага, ударившись об спину быка, вошла недостаточно глубоко, и бык, истекая кровью, продолжал оставаться на ногах.

– А нельзя переехать прямо сегодня? – спросил Бернардо.

– Нельзя, – строго ответил Мануэль, – ты находишься сейчас в Гватемале и появишься в Мадриде только через два дня.

– И кто сидит теперь рядом с ней? – чувствуя какую-то непонятную ревность, спросил Бернардо.

– Это начальник ее личной охраны, – пояснил Мануэль, – его зовут Альфредо Баррос, очень неприятный тип. Конечно, он ничего не знает, но, думаю, заочно тебя очень сильно ненавидит. Тебе, должно быть, это приятно?

– Ладно, – облизнул губы Бернардо, – с ним мы тоже выясним все отношения.

– Не советую, – спокойно заметил Мануэль, – он раньше работал в полиции Мехико, очень подготовленный тип.

Матадор нанес наконец свой второй удар уже тяжело раненному быку, и тот упал на колени. Подскочивший помощник матадора ладонью ударил по торчавшей из спины животного рукояти второй шпаги. На этот раз бык зашатался и упал. Недовольные зрители свистели, у несчастного животного изо рта шла кровь. Он дернулся несколько раз и умер.

– И что здесь интересного? – пожал плечами Бернардо. – Столько шума из-за убийства несчастного животного. У быка не было ни одного шанса.

– Ну почему, – возразил Мануэль, – на этой арене было убито достаточно много матадоров, есть ведь статистика.

– Я говорю только то, что вижу, – с раздражением ответил Бернардо, заметив, как начальник охраны что-то говорит его «жене» и та согласно кивает головой, – это настоящее убийство. Не нравится мне ваша коррида. В Мексике ее, кажется, тоже любят.

– Это национальный вид спорта, – пожал плечами Мануэль. Под звуки музыки на голову быка надели веревку, и выбежавшая резвая тройка лошадей унесла волочившуюся по песку тушу животного за собой. Опять заиграла музыка, и на арену выбежал второй бык. Все повторялось сначала. Снова появились пикадоры и тореадоры.

– И так без конца до конца, – по-русски сказал вдруг Бернардо.

– Что? – не понял Мануэль.

– Ничего, просто мне неприятно это зрелище на арене. Фиглярство и смерть. Противоестественный симбиоз.

– А Хемингуэй, – напомнил Мануэль, – ему нравилось.

– В таком случае мне перестал нравиться сам Хемингуэй. Может, раньше в этом и была какая-то своя красота, а сейчас я не вижу ничего, кроме расчетливого и хладнокровного убийства. На быка нападают сразу пять-шесть человек, у него нет никаких шансов. – Он посмотрел на Инес. Она внимательно следила за происходившими на арене драматическими событиями.

Этого быка убивали еще более мучительно и трудно, чем первого. Очередной матадор снова промахнулся, и быка трижды били кинжалом между глаз, пытаясь добить. Весь обливаясь кровью, бык изо всех сил боролся за свою жизнь, пока наконец не захрипел и не свалился набок. Но даже лежа на песке, он еще открывал и закрывал глаза, пока наконец очередной удар кинжала не добил его.

Бернардо заметил, с каким холодным равнодушием следила за убийством быка его «супруга». Он невольно поморщился.

– Давайте ваш конверт, – недовольно сказал он Мануэлю, – мне не хочется здесь больше оставаться.

Под звуки музыки на арену выбегал третий бык.

* * *

Главное разведывательное управление Генерального штаба

Министерство обороны СССР

Архивный фонд

Особо секретный фонд

Документ особой важности

Выносить из здания не разрешается

Копий не снимать.

Вскрыть только с согласия начальника Управления

ДЕЛО АГЕНТУРНОЙ РАЗРАБОТКИ

8796

«ГОСПОДАРЬ»

№ 4

Источник уточняет затребованную информацию по наиболее видным деятелям оппозиции, находящимся легально в Румынии. Ион Илиеску. Родился 3 марта 1930 года в г. Олтенице уезда Илфов. В 1951 году закончил Бухарестский политехнический институт, два года учился в Москве. С 1953 года – член РКП. С 1957 года – депутат Великого национального собрания. В 1956–1960 годах – секретарь. Председатель Союза студентов. С 1967 года – первый секретарь ЦК Союза коммунистической молодежи и министр по делам молодежи. С 1968 года – член ЦК РКП. С 1971 года – секретарь ЦК РКП. С 1974 года – первый секретарь комитета РКП в уезде Яссы, затем секретарь РКП в уезде Тимиш. С 1979 года – председатель Национального совета водного хозяйства, член правительства Румынии, член Государственного совета Румынии. В 1984 году за выступления против режима Чаушеску выведен из состава ЦК партии и правительства Румынии. Тогда же лишен статуса депутата. В настоящее время директор бухарестского издательства научно-технической литературы.

Силвиу Брукан родился 18 января 1916 года в Бухаресте. Профессиональный дипломат. Профессор. В 1956–1959 годах – Чрезвычайный и Полномочный посол Румынии в США. Одновременно в 1957–1961 годах – постоянный представитель Румынии при ООН. Во время правления Чаушеску был отстранен от активной дипломатической работы. В 1986 году в числе шести наиболее видных деятелей оппозиции направил письмо Президенту Румынии Чаушеску, в котором обвинял его в порочных методах насаждения социализма в стране и развале народного хозяйства. В настоящее время на пенсии, под надзором сотрудников государственной безопасности.

3 декабря 1989 года

№ 5

Источник сообщает, что начавшиеся волнения в Трансильвании серьезно беспокоят правящие круги Румынии. На проведенном в Бухаресте совещании Президент страны потребовал от всех руководителей обеспечения порядка любой ценой. Вооруженным силам и внутренним войскам разрешено применение оружия.

10 декабря 1989 года