Тождественность любви и ненависти

ДЕНЬ ТРЕТИЙ. РЕАЛЬНОСТЬ

Вошедший в комнату Чхеидзе смотрел прямо в глаза Дронго. Он не мог не заметить, как они похожи. Чхзеидзе был чуть ниже ростом и имел менее развитый плечевой пояс, но оба были неуловимо похожи друг на друга, как бывают иногда похожи двоюродные или троюродные братья. Они расположились на стульях, друг против друга. Вебер тактично вышел в коридор. Лиана взглянула на своего босса, ожидая его указаний. Тот, помедлив несколько секунд, кивнул ей, разрешая уйти. Она вышла следом, закрыв за собой дверь.

– Вы хотели меня видеть, – напомнил Дронго, – что у вас произошло?

Он видел заросшее щетиной лицо своего собеседника и его возбужденные глаза. Было понятно, что события последних дней так или иначе повлияли на самочувствие приехавшего гостя.

– Я даже не знаю, с чего начать, – вздохнул Чхеидзе, – столько всего случилось. Даже трудно сообразить. Нужно говорить по порядку, чтобы вы все поняли. Но как говорить, если я сам ничего не понимаю.

– Если вы будете говорить подобными загадками, то я тоже ничего не пойму, – заметил Дронго, – поэтому постарайтесь успокоиться и объяснить мне, зачем я вам так срочно понадобился.

– Дело в том, что меня хотят убить, – сообщил Давид Георгиевич.

– Интересное заявление, – вежливо заметил Дронго, – кто и почему?

– Понятия не имею, кто и зачем меня хочет убить. И вообще кому я могу мешать.

– Тогда кто вам сообщил, что вас хотят убить?

– Цыганка в переходе под нашим отелем.

– Если эта шутка, то неудачная. А если ее к вам послали с этим известием, то выбрали явно неудачного связного.

– Я не шучу, – рассердился Чхеидзе, – я позвал вас не для того, чтобы шутить. Все очень серьезно, мистер Дронго. Так, кажется, вас называют.

– Именно так. Значит, вы спускаетесь в проход, и вдруг цыганка говорит вам, что вас убьют. И поэтому вы меня позвали? Вам не кажется, что все это несерьезно?

– Очень серьезно, – упрямо возразил Чхеидзе, – я постараюсь вас объяснить, а вы меня выслушайте. Дело в том, что я уехал отсюда двенадцать лет назад. У меня были некоторые неприятности и я решил покинуть Москву. Мой бизнес явно нервировал некоторых людей в этом городе. Все хотели прибрать его к рукам. Я был вице-президентом компании, когда убили нашего президента. потом положили бомбу в мой офис. К счастью, никто не пострадал. Мне даже показалось, что они сделали это намеренно. Ведь в шесть часов утра в офисе гарантированно не бывает даже уборщиц.

Я решил не ждать следующих объяснений. Продал свой бизнес и перевел деньги в Германию. Но за день до выезда я был в этом переходе, вот здесь, внизу. И там встретил пожилую цыганку. Ее звали Виолетта. Она нагадала мне, что целых двенадцать лет я не смогу обратно вернуться. И все так получилось. Ровно двенадцать лет меня здесь не было. Я даже однажды уже взял билеты в Москву, но не сумел приехать. Сильно простудился в Норвегии, упал, ударился. И не смог прилететь в Москву. Вот так и прошли ровно двенадцать лет. Я об этом даже забыл. Но когда прилетел в Москву, вдруг все вспомнил. И решил снова спуститься в переход, ведь наш отель находится как раз здесь, рядом. И снова встретил эту цыганку. Можете себе представить?

– Не вижу ничего необычного, – ответил Дронго, – возможно, это профессионалка, которая работает на своем месте, специально закрепленном за нею. Вы же знаете, что у этих людей существует строгий порядок при распределении. Если она гадалка и ее место в центре города приносит прибыль, то она обязательно будет работать именно здесь. Хотя двенадцать лет срок необычно долгий, даже для гадалки-цыганки. Но в жизни все возможно...

– Я спросил, как ее зовут, и она мне не ответила. Тогда я сам назвал ей имя Виолетта, и она ответила, что ее именно так зовут...

– Вы допустили ошибку. Она могла откликнуться и на любое другое имя, которое вы назвали.

– Согласен, это была моя ошибка.

– Может, она и не Виолетта. И не та самая цыганка, с которой вы встречались двенадцать лет назад.

– Не знаю. Они все друг на друга похожи. В таком же цветастом платке. Полная. Чуть ниже среднего роста, говорит с сильным акцентом.

– Это не характерные признаки. Они все немного полноватые, среднего роста, одинаково одетые и разговаривающие с характерным цыганским напевом. Может, вы встретили уже другую женщину?

– Не знаю. Теперь я ни в чем не уверен...

– Что было дальше?

– Я подошел к ней и попросил погадать мне по руке. Она посмотрела на мою ладонь и явно испугалась. Или сделала вид, что испугалась. Потом попросила меня не садиться в машину на то место, где я всегда сижу. И сказала, что тогда я смогу выиграть еще два дня. А потом меня убьют.

– И вы поверили?

– Она не хотела мне ничего говорить. Я заплатил ей тысячу двести евро, чтобы она мне хоть что-то сказала. И тогда она выдала мне эту информацию.

– Вы много лет жили именно в Швейцарии?

– Нет. Еще в Германии, Италии. Несколько месяцев в году провожу в Лос-Анджелесе. Там у меня тоже небольшой дом.

– Понятно. И цыган в ваших краях вы, конечно, не видели?

– Разумеется, не видел. А почему вы спрашиваете?

– Дело в том, что для постороннего человека представители чужой этнической или рассовой группы всегда на одно лицо. Если вы увидите несколько негров или китайцев, вы не сможете их отличить друг от друга. Они для вас все на одно лицо. А вот пятеро грузин будут для вас исключительно разными людьми. Хотя для среднего китайца или японца они все на одно лицо. Даже в Москве часто путают кавказцев, принимая всех за одну общую нацию. Вы ведь никогда не спутаете грузина с армянином или азербайджанцем?

– Это я и без вас понимаю, – кивнул Давид Георгиевич, – но дело не в самой цыганке. А в тех предсказаниях, которые она произнесла. Именно поэтому мне и нужно было с вами срочно встретиться. Я ведь достаточно разумный человек, мистер Дронго. И если бы не первое совпадение, я бы никогда не поверил в другие подобные совпадения. Это уже мистика, какая-то ненаучная чепуха, в которую человек достаточно трезвый верить просто не может. Но это как раз тот случай, когда я не могу не верить самому себе. И в обычные совпадения мне тоже трудно поверить. Может, действительно эта цыганка умеет предсказывать будущее. А может, она умеет читать по нашим ладоням. Ведь говорят, что весь опыт человеческой жизни запечтлен на отпечатках наших ладоней. Просто мы пока не научились их правильно читать. А цыгане умеют их не только читать, но и итерпретировать.

– Насколько я помню, вы оканчивали МВТУ имени Баумана? – неожиданно сказал Дронго.

– Да, – изумленно кивнул Чхеидзе, – откуда вы знаете?

– Читал вашу биографию. Мы однажды с вами встречались в Цюрихе, месяцев шесть назад. Я как раз обедал в «Долдер Гранд-отеле», когда вы появились там с шумной компанией. И не обратить на вас внимание было просто невозможно.

– Я вас не помню, – признался Давид Георгиевич.

– Рядом с вами была такая красивая итальянская актриса, что я бы очень удивился, если бы вы меня запомнили. Мы сидели в углу, стараясь не привлекать к себе внимание. А вы устроились так, чтобы смотреть на Альпы, прямо у окна.

– Верно. Мы там часто ужинаем. Вы тоже там часто останавливались?

– Только один раз. Но дело не в этом. Я тогда обратил на вас внимание и ознакомился с вашей биографией. Человек, закончивший МВТУ и ставший мультимиллионером, не может верить гадалкам или предсказателям. Для этого вы слишком рациональны и прагматичны. Я вообще не встречал в своей жизни миллионеров, верящих гадалкам. Хотя я знаю, что есть политики, которые полагаются на астрологов.

– И вы тоже не верите? – спросил Чхеидзе.

– Не знаю. Если честно, то стараюсь не верить. Но лет пятнадцать назад у меня была очень интересная встреча с одним индийским предсказателем, до которого мне пришлось добираться два дня. Он долго исследовал мои ладони, потом осмотрел ступни ног, мои глаза, мое тело. И затем объявил, что будет рассказывать мне мое прошлое. Можете не поверить, но он рассказывал мне такие вещи, о которых не знали даже мои родители. А потом он сказал: «Если кто-то захочет открыть тебе будущее, попроси его рассказать твое прошлое. Ведь прошлое увидеть гораздо легче, оно оставляет след и на твоем теле и в твоей душе». Вот он и рассказал мне прошлое. А потом начал рассказывать будущее. Многое я запомнил...

– Ну и что?

– Почти все совпало, – невозмутимо ответил Дронго, – возможно, что это просто совпадения, но многое совпало в деталях. И хотя я по-прежнему не верю в мистику, остается признать, что есть нечто недоступное моему пониманию.

– Вот видите, – обрадовался Чхеидзе, – поэтому я тоже сначала не верил. Даже назло гадалке сел в машину на свое место, чтобы показать всем, насколько я не верю и не боюсь ее предсказаний.

– И ничего не произошло?

– Если бы, – вздохнул Давид Георгиевич, – тогда я не позвал бы вас к себе и не стал бы вам ничего рассказывать. Но все произошло так, как она сказала. Второе совпадение подряд. Вот что мне кажется почти невозможным. И если совпали два предсказания, почему бы не совпасть и третьему. Она предупредила меня, что я не смогу спастись, даже уехав отсюда. И дала мне еще два дня. Сегодня ночью вторые сутки закончатся. И тогда кто-то должен сюда прийти и убить меня. Вы знаете, что ко мне не пускают сейчас никого. Даже еду и воду мне покупает Лиана, которой я доверяю. Либо она, либо Вебер. Но вторые сутки заканчиваются, и значит, у меня не остается никаких шансов. Я заказал на завтра билет, это напряженное ожидание может свести меня с ума. Думаю, что мне нужно просто улететь отсюда.

– И вы не хотите снова спуститься в переход и поговорить с этой цыганкой? Может, она скорректирует свои предсказания? – стараясь не иронизировать, спросил Дронго.

Чхеидзе нахмурился, словно уловив возможную насмешку.

– Нет, – сказал он, – я не могу ее найти. Мы уже обращались даже в милицию, нашли участкового. Я предложил тысячу долларов, чтобы ее нашли, но никто и никогда о ней не слышал. Хорошо еще, что ее видели вместе со мной еще несколько человек, в том числе и мой личный телохранитель. Она словно провалилась сквозь землю, куда-то туда, в метро или в комплекс под Манежной площадью.

– Подождите, – прервал его Дронго, – вы сказали, что сели на свое место. И судя по тому, как вы со мной разговариваете, с вами ничего не произошло. Тогда почему вы решили, что ее второе предсказание сбылось?

– Оно сбылось, – вздохнул Чхеидзе, – в том-то все и дело, что оно сбылось. Иначе я бы вас не позвал. Сейчас я вам все расскажу.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВОСПОМИНАНИЯ

Когда они наконец тронулись, Самойлов взглянул на сидевшего рядом с ним гостя.

– Вы правильно решили, – кивнул он, – не нужно верить разным гадалкам. Она может придумать такую историю, после которой вообще нужно вешаться. Поэтому самое верное, не обращать внимание на такие предсказания. И ничего страшного с нами не случится. Нас уже ждет Сергей Николаевич. Я ему позвонил и сказал, что мы скоро приедем. Наш офис находится на Остоженке, если не будет автомобильных пробок, то мы доедем довольно быстро.

– Я помню, – кивнул Чхеидзе, – вы ведь присылали мне факсы с изображением вашего здания на Остоженке. Я еще тогда обратил внимание на ваши проспекты.

– У нас уже все готово, – сообщил Самойлов, – сразу после подписания поедем в ресторан, обмывать наш новый договор. Мы долго выбирали, в какой ресторан лучше пойти. В грузинский ехать неудобно, вы лучше знаете свою кухню, в средиземноморскую тоже не хотели, вы ведь живете в Швейцарии. Решили выбрать наш ресторан с русской кухней. Поедем за город. В «Царскую охоту». Очень неплохой ресторан. Вы, наверно, о нем слышали.

– Слышал, – кивнул Давид Георгиевич, – но дело не в ресторане. Я думаю, нам нужно серьезно переговорить с руководством вашей компании. Мы ведь начинаем работу, рассчитанную сразу на несколько лет. Если все будет нормально, моя компания сможет инвестировать в ваш бизнес около ста миллионов долларов. А это очень большие деньги, во всяком случае для меня.

– Для нас тоже, – весело подтвердил Самойлов, – я только хотел узнать насчет ваших планов. У вас есть какие-нибудь пожелания или планы? Может вы хотите с кем-то увидеться? Куда-то поехать?

– Я уже увиделся со своей «старой знакомой», – улыбнулся Чхеидзе, – и ничего хорошего из этого не вышло. Нет. У меня нет никаких определенных планов. Конечно, хочется немного поездить по городу, посмотреть на размах вашего жилищного строительства. Но это можно сделать завтра. А сегодня я позвоню некоторым своим старым знакомым. Давно хочу с ними увидеться.

– Как хотите. Обе машины с охранниками будут в вашем распоряжении, – сообщил Самойлов, – если понадобится, мы найдем еще людей. Сколько нужно. Насчет этого не беспокойтесь. Завтра вечером у нас встреча с некоторыми нашими соинвесторами. Будут руководители двух крупных российских банков. Они тоже хотят с вами познакомиться.

– Хорошо, – кивнул Чхеидзе.

Потом ничего неожиданного не произошло, и он даже немного успокоился, забыв о предсказании цыганки. Они приехали на Остоженку, где их ждал руководитель компании, с которым Чхеидзе был уже знаком. Сергей Николаевич Касаткин несколько раз прилетал к нему в Цюрих на переговоры. Касаткину было за пятьдесят и он работал еще в Управлении капитального строительства города Москвы до девяносто первого года. Это был опытный специалист, работавший в строительном бизнесе уже больше тридцати лет. Недоброжелатели уверяли, что у него были особые отношения с московским руководством, за счет чего он и получал лучшие земли под постройки своих зданий. И большие кредиты в российских банках.

В офисе Касаткина все было монументально и целесообразно, как и полагалось в компаниях такого профиля. В огромном кабинете уже все было готово для подписания необходимых документов, над которыми столько работали юристы с обеих сторон. Кроме самого Касаткина здесь были и представители юридических фирм, разрабатывающих договора об инвестициях. Со стороны Касаткина их представлял Халфин, а со стороны Чхеидзе Лев Лазаревич Файгельман, который работал с юристами из Германии и Швейцарии уже много лет. Файгельман и Халфин были похожи друг на друга. Оба среднего роста, упитанные, с мясистыми щеками, немного выпученными глазами и короткими руками. Оба считались лучшими юристами Москвы и давно знали друг друга. Поэтому последние согласования шли довольно быстро, им не требовалось много времени, чтобы уточнять или согласовывать любой пункт, вызывающий у них разногласия. Они работали как два настоящих профессионала, уважающих друг друга. Оба знали, какие моменты нужно уточнять, какие нужно обходить, а на какие обращать внимание.

В кабинете было довольно много людей. Вместе с Файгельманом и Халфиным приехали их помощники. Кроме самого Касаткина здесь были еще двое других вице-президентов. Чхеидзе пришел не один. Он привел Лиану, которая просмотрела все документы. Вебер остался в приемной. Давид Георгиевич обратил внимание на девушку, которая помогала Касаткину готовить документы, передавала их Лиане, пытаясь явно услужить и понравиться гостье. Очевидно, она работала личным секретарем президента компании или была его помощником. Девушка была высокого роста, у нее были выступающие скулы, серые глаза, немного удлиненный нос с горбинкой, придававшей ей особое очарование, и пухлые губы. Волосы были выкрашены в своебразный красный цвет и пострижены в каре. На ней был строгий деловой костюм, приталенный пиджак и юбка, заканчивающаяся гораздо выше колен, что очень выгодно подчеркивало ее длинные ноги. Чхеидзе даже подумал, что мог видеть эту девушку где-то в другом месте. На вид ей было лет двадцать пять, не больше. Он вспомнил, что уже двенадцать лет не был в Москве. Значит, когда он отсюда уезжал, она еще училась в школе и поэтому он не мог ее видеть ни при каких обстоятельствах.

Чхеидзе грустно улыбнулся. Он начинает забывать, что ему уже далеко за сорок. Девушка подошла к нему, и он почувствовал аромат ее парфюма. Определить было трудно, но он подумал, что ей подходит этот цветочный запах. У девочки хороший вкус и, видимо, неплохие гонорары, судя по ее часикам с бриллиантами. Он посмотрел на Касаткина. Наверное, она пользуется благосклонностью своего шефа. Впрочем, в этом нет ничего необычного. Ведь Лиана получает ровно в полтора раза больше, чем Магда, хотя последняя просто незаменима в работе. Но у Лианы сдержанная, европейская красота стильной деловой женщины. А у Тамары вызывающая сексуальная красота женщины-вамп. Он улыбнулся, обратив внимание, что Касаткин назвал ее Тамарой. И тихо осведомился у девушки:

– Вы давно здесь работаете?

– Уже второй год, – ответила она, улыбнувшись ему в ответ. Улыбка у нее была красивая.

– А в Швейцарии вы были? – он подумал, что Касаткин мог взять ее с собой на переговоры и, возможно, они виделись там, в Цюрихе. Или на каком-нибудь горнолыжном курорте.

– Нет, – ответила она очень тихо, бросив быстрый взгляд на своего босса, который в это время разговаривал с Самойловым, – никогда не была. Но с удовольствием бы приехала, – добавила она, облизнув свои губы.

– Договорились, – весело согласился Чхеидзе, – я остановился в «Национале». Если у вас будет время, вы можете мне позвонить. Я живу... – он хотел назвать номер своих апартаментов, но она перебила его.

– Я знаю, – быстро сказала Тамара, – я сама заказывала вам эти апартаменты. Они вам понравились?

– Очень. Спасибо за вашу заботу.

Он заметил, как Лиана прислушивается к разговору, и повернулся к столу. Все было почти готово. Теперь следовало подписать документы. Сам процесс подписания занял не более десяти минут. Все было оформлено, и две девушки внесли подносы, на которых были бокалы с шампанским. Это был «Дон Периньон» пятьдесят шестого года. Касаткин решил выбрать именно этот напиток, чтобы подчеркнуть серьезность и важность их намерений. Чхеидзе, как и всякий грузин, любил хорошее вино и хорошее шампанское. Хотя за время учебы в Москве он не отказывался и от водки, а в Швейцарии пристрастился к выдержанному коньяку. Но шампанское ему понравилось. И все стало казаться не таким страшным, как им казалось раньше.

– Поедем в ресторан, – предложил Касаткин, – моя машина нас уже ждет. Идемте. Мы всех приглашаем. Для нас приготовили специальный ужин.

– Я не смогу, – виновато сказал Файгельман, – у меня повышенная кислотность. Извините меня.

– Я тоже не смогу, – сразу как эхо повторил Халфин.

– А у вас, наверно, язва? – рассмеялся Чхеидзе.

– Нет. Диабет. Я стараюсь есть в строго установленное время и не перехожу пока на уколы.

– Наши юристы нас бросили, – сказал Давид Георгиевич, обращаясь к своему партнеру, – может, с нами поедут хотя бы наши женщины?

– Конечно, поедут, – сразу ответил Касаткин, – Тамара, ты едешь с нами.

Чхеидзе улыбнулся. Его хитрость почти удалась. Они вышли из кабинета в сопровождении телохранителей и спустились вниз. Там уже стоял большой «БМВ» седьмой модели, принадлежавший Касаткину. Он стоял, обращенный на запад, левой стороной припаркованный к зданию фирмы. Касаткин показал на машину, Вебер открыл дверь. Чхеидзе уселся сразу за водителем. Сергей Николаевич обошел машину и сел рядом. На правое заднее сиденье. Чхеидзе подумал, что нужно поменяться из принципа, но решил не привлекать к себе внимание ненужными жестами. Иначе Самойлов подумает, что он до сих пор помнит предсказание этой цыганки. Вебер уселся на переднем сиденьи. Все остальные разместились в других машинах. Давид Георгиевич заметил, что Тамара оказалась в одной машине вместе с Лианой, и подумал, что это очень некстати. Но изменить уже что-либо было невозможно. Колонна из пяти машин тронулась в путь.

– Она давно у вас работает? – поинтересовался Чхеидзе.

– Тамара? Только второй год. Толковая и умная девочка. Она юрист по профессии, получила диплом с отличием. Такая целеустремленная и знающая себе цену девочка. Очень активная и напористая. Своего не упустит. Мы сначала взяли ее обычным стажером, но за год она стала моим личным секретарем. Все замечает, все запоминает. Отличная память. И знает несколько иностранных языков. В наше время молодые женщины думают только о том, как бы удачно выскочить замуж. А эта мечтает о карьере, – пояснил Касаткин.

Чхеидзе не стал спрашивать, спит ли она со своим шефом. Ему было неудобно. В конце концов Лиана тоже очень красивая женщина, но Касаткин не спрашивает его об их отношениях. И правильно делает.

– Она молодая, но с характером, – почему-то добавил Касаткин, – легко быть независимой и смелой, когда у тебя большие возможности. Но она молодец, твердо знает, что хочет, и уверенно идет к своей цели.

– Сейчас такая молодежь, – вежливо согласился Давид Георгиевич.

– Самойлов сказал мне, что вы успели пообщаться с какой-то цыганкой и она испортила вам сегодня настроение, – сообщил Сергей Николаевич. – Неужели вы можете верить этим гадалкам?

– Я не верю. Но иногда их предсказания сбываются.

– Случайные совпадения, – весело заметил Касаткин, – между прочим, если вам нравятся цыгане, мы можем пригласить их хор, чтобы для нас спели. Даже с живым медведем.

– Не нужно, – ответил Давид Георгиевич, – постараюсь обойтись без них. Когда вы думаете начать строительство нового отеля?

– Через два месяца. Нужно согласовать все вопросы с московскими властями. Вы слышали, что произошло с гостиницой «Россия»?

– Слышал.

– Вот поэтому нужно все тщательно готовить. Но я думаю, что Халфин и Файгельман нас не подведут. Это большие специалисты своего дела. Они все оформят как полагается.

– Не сомневаюсь. Какой объем инвестиций вы полагаете привлечь для строительства отеля?

– Около двухсот миллионов долларов. Половину даете вы, половину выделяем мы. Или наши соинвесторы. Банки готовы участвовать в нашем проекте. Завтра у нас предстоит важная деловая встреча.

– Мне уже сказали...

Они продолжали разговаривать, когда машины выехали за город. И не заметили, как грузовик, внезапно оказавшийся перед ними, вдруг резко свернул в сторону. Очевидно, у водителя отказали тормоза, и он на полном ходу врезался в их автомобиль. Как раз в правую сторону, там, где должен был сидеть сам Давид Георгиевич Чхеидзе. Но вместо него там оказался Касаткин. Удар был такой силы, что машину словно подбросило. У Чхеидзе оказались разорванными брюки и пиджак. Он получил сильную травму ноги и правой руки. Больше всех досталось Касаткину. Удар был такой силы, что он погиб почти мгновенно, и его обмякшее тело прижало гостя к левой задней дверце машины. Самое поразительное, что сидевшие впереди водитель и Вебер почти не пострадали. Удар пришелся на заднюю правую часть «БМВ». Чхеидзе почувствовал боль в правой ноге и застонал. Только не хватает, чтобы сломал себе ногу, подумал он с огорчением. Вокруг уже суетились люди, пытавшиеся вытащить его из покореженного автомобиля. Он повертел шеей и подумал, что ему повезло. Скосил глаза на неподвижное тело Касаткина. Голова его была разбита, вокруг проломленного виска чернела кровь.

– Только этого нам не хватало, – с огорчением произнес Чхеидзе. Он попытался отодвинуть от себя тело несчастного Касаткина, но ему не удалось даже пошевелиться. Дверь тоже не открывалась. Ее сильно заклинило. Вебер уже пытался ее открыть. Рядом кричали люди. Мгновенно образовалась пробка, остальные четыре автомобиля практически перекрыли дорогу, и все люди из них поспешили на помощь пострадавшим.

И только когда рядом появились машины милиции и «Скорой помощи», Чхеидзе вдруг вспомнил про цыганку. И с ужасом посмотрел на мертвое тело Касаткина, прижимавшего его к дверце автомобиля. Значит, она была права. Если бы он оказался на этом месте, то сейчас бы он прижимал к дверце живого Касаткина. А если уселся бы на место Вебера, то с ним ничего бы не случилось. Откуда она могла об этом узнать? Что вообще происходит? Неужели она могла предвидеть, что у этого грузовика откажут вдруг тормоза?

Когда его вытащили наконец из машины, он был весь в крови своего партнера. Несмотря на протесты Чхеидзе, его уложили в машину «Скорой помощи» и отправили в больницу. По дороге в больницу он вспомнил и продолжение ее предсказания. Она сказала, что если он не погибнет в этой аварии, усевшись на другое место, то проживет еще два дня, после чего его убьют. Давид Георгиевич нахмурился. Получается, что предсказание цыганки сбылось уже во второй раз. И нет никаких гарантий, что оно не сбудется и в третий. А это значит, что у него в запасе осталось только два дня. Два дня жизни, после чего его должны убить. Он даже застонал от неожиданности.

– Вам плохо? – наклонилась к нему пожилая женщина-врач, – у вас что-нибудь болит?

– Не знаю, – признался он, – я даже не знаю, что именно у меня болит.