Наследница английских лордов. Любовник от бога

– У этого негодяя были сообщники? Кто они?

– Одного вы неплохо знаете. Это так называемый жених вашей дочери – Стефан.

– Он? – задохнулся Арнольд Борисович. – Мерзавец! Да как он смел?! Он должен был пылинки с Ритульки сдувать! А похитил ее?! Но зачем?

– Ему нужны были деньги. И сообразив, что вы не дадите Марго денег, чтобы она могла жить с ним долго и безбедно, видимо, решился на преступление.

– Негодяй! Он сразу мне не понравился. Мерзкий, скользкий тип! Глаза так и шныряли по сторонам. А кто второй?

– Николай.

– А это еще кто?

– Альфонс, которого наняли для того, чтобы он соблазнил вашу дочь.

– Но у нее же был жених! Стефан! Она была от него без ума. Зачем ей еще кто-то?

Этот вопрос задавали себе и подруги. Зачем Калеш приезжал к Николаю и уговаривал того соблазнить Марго? Какой в этом смысл?

Однако Арнольд Борисович не стал ждать ответа на свой первый вопрос. И задал следующий:

– Но вы говорите, что Калеш убил своих сообщников? Почему?

– Мы пока не знаем, зачем он это сделал. Но он это сделал. Оба застрелены из одного и того же ствола.

– Ужасно! – прошептал Арнольд Борисович. – Ужасный человек. Я боюсь, как бы он не расправился и с Марго!

Подруги и сами опасались того же. Но не говорить ведь об этом убитому горем отцу. Поэтому они постарались его приободрить:

– Не нужно так переживать. Калеш относится к похищению человека, как вы – к продаже акций. Это его бизнес. Вот вы же не рвете ценные бумаги, едва получив их на бирже?

– Нет. Какой в этом смысл?

– Вот и Калеш не станет убивать девушку, которая, по его мысли, должна принести ему кругленькую сумму!

Арнольд Борисович кивнул и тоскливо произнес:

– Но почему же он не звонит? Почему?

Калеш объявился только через три дня. Все эти дни горнолыжный курорт Ханс-хаус – да и Австрия тоже – стояли на ушах. Фотографиями Калеша были оклеены все общественные здания – магазины, гостиницы, рестораны, пункты приема стеклотары (да-да, хозяйственные австрияки не привыкли разбрасываться стеклянной тарой направо и налево, у них в лучших традициях советских времен стеклянные бутылочки и баночки моются и вновь пускаются в оборот) и прочие места скопления людей.

Кроме того, фотографии преступника появлялись на всех каналах телевидения. А также и фотографии Марго. И сообщалось о том, что за любую информацию о местонахождении этих двоих положена щедрая награда (указание Арнольда Борисовича) в размере десяти тысяч евро.

И вот на четвертый день после начала поисков след Калеша обнаружился. И не где-нибудь, а в самом сердце австрийской столицы. В полицию явился один местный бродяга и заявил, что видел в парке «дохляка», похожего на того, которого ищет вся полиция.

– Лежит себе под кустом уже второй день.

– Второй день? Почему же вы только сейчас явились?

– Погоды нынче холодные стоят. Лежит себе покойничек, не воняет. Нам не мешает, мы ему – тоже. Рано или поздно нашли бы его. Чего мне лишний раз ноги топтать?

– А сейчас чего пришел?

– Так награда вроде бы обещана. Вот за ней и пришел.

Ради десяти тысяч евро бродяга решил наступить на горло собственной лени. И пришел в полицию с ценной информацией. В парк немедленно выехала бригада полицейских, и они обнаружили труп Калеша именно в том месте, где и указал бродяга.

Вся компания – включая Арнольда Борисовича и Ларису с подругами, – едва прослышав о находке, немедленно собралась в путь. На такси они из Ханс-хауса добрались до парка даже быстрее, чем австрийская полиция через пробки столицы.

Калеш не был застрелен. Кроме того, его пистолет оказался при нем. Как и все прочие вещи, за исключением денег из бумажника. Бродяги отличались повышенным чувством опасности, поэтому не тронули в карманах Калеша ничего, кроме денег. Да и те они изъяли очень аккуратно, ничего больше не повредив и не тронув.

У всех, кто находился на месте обнаружения трупа, создалось впечатление, что Калеш встречался с кем-то в этом парке. С кем-то, кого у него не было причин опасаться. И этот человек вероломно, со спины напал на Калеша.

– Не смотрите. – Роберт заслонил тело убитого от девушек. – Жуткая картина.

– Хотя бы скажи, что с ним?

– У парня перерезано горло.

– Потрясающе! – пробормотал Густав, забывший о своих дурных манерах и сейчас деловито осматривавший тело и местность вокруг него. – Впервые такое вижу.

– Орудовали не ножом, – добавил Роберт. – Похоже, тут в ход пошло тончайшее лезвие.

После его слов Кира пересилила страх. Проклиная собственное любопытство и понимая, что увиденная картина будет сниться ей потом еще много лет подряд, она все же взглянула на труп.

Горло у Калеша было располосовано от уха до уха, так что была видна гортань, а в ней язык.

– Колумбийский галстук, – прокомментировал увиденное Арнольд Борисович, также прибывший к месту обнаружения трупа. – Распространенная среди российских уголовников казнь. Спасти приговоренного человека невозможно.

– Но кто мог это сделать?

Арнольд Борисович угрюмо пожал плечами и произнес:

– У меня есть более важный вопрос. Где сейчас искать Марго?

И действительно, после убийства Калеша исчез единственный след, который вел к пропавшей девушке. Все сразу стало как-то безнадежно и отчаянно грустно. Подруги смотрели на обезображенный труп преступника, похитившего Марго, и сердца у них сжимались от нехорошего предчувствия. Не найти им теперь Марго! Ни за что не найти! Наверняка Калеш держал ее взаперти и связанной. В месте, о котором знал лишь он один. И теперь без него бедная Марго обречена на медленную смерть от голода, жажды и холода.

Но полицейские все же не теряли надежды. Они расспросили бродяг, облюбовавших этот лесопарк и стекавшихся сюда, как лондонские денди в свой клуб. Парк находился почти на окраине города. Между прочим, неподалеку от трассы, ведущей к Ханс-хаусу.

– Интересное совпадение, вы не находите? Не исключено, что логово Калеша, в котором он держит свою пленницу, находится где-то поблизости.

Это заставило полицейских взяться за осмотр местности с еще большим усердием. И хвала австрийской дотошности! Они все-таки нашли нору, в которую забился Калеш после расправы с двумя своими сообщниками. Там полицейские обнаружили еще один пистолет, который был также немедленно отправлен на экспертизу. Но экспертиза лишь подтвердила то, что и так было ясно. Орудием убийства Стефана и Николая являлся первый пистолет, найденный в парке, рядом с трупом Калеша. Пистолет был зарегистрирован на некоего Пауля Гюнтера – охранника в банке, застреленного в прошлом году во время налета бандитов.

– Что же это получается? Преступник носил с собой оружие, принадлежавшее убитому им человеку? Это же опасно! От такого оружия преступники обычно стараются избавиться.

– Калешу нечего было опасаться такой ерунды. Ведь на нем висело множество всевозможных преступлений. Попади он в руки полиции, ему бы не уйти от наказания. Так что одним пистолетом больше или меньше – для него роли не играло.

– Но все же глупо так рисковать.

– Возможно, этот пистолет был у преступника любимым, – предположил Роберт. – Неким талисманом. Из досье Калеша следует, что он был довольно суеверен. У него имелось множество амулетов – начиная от бисерных браслетов и оружия и заканчивая грошовой медной подвеской со старинной монеткой.

– Монеткой? – воскликнула Кира. – Медная цепочка и старая монетка? А мы ведь нашли их!

– Где? Когда?

– В номере у Николая.

И Кира поведала полицейским, как они с Лесей обыскали номер Николая и нашли медную цепочку и закатившуюся под плинтус монетку.

– Что же вы молчали! – возмутился Роберт. – Конечно, теперь ваша находка особого значения не имеет, но… Вы должны были все рассказать мне!

Леся пообещала, что впредь такого не повторится. И Роберт быстро сменил гнев на милость. Кира почему-то не сомневалась, что, выступи с подобным заявлением не Леся, а она, Роберт бурчал бы на них еще очень и очень долго. Но сердиться на Лесю он совершенно не мог. Слишком был влюблен в нее.

– Итак, все ясно, – заявил тем временем Роберт. – Этот пистолет относился Калешем к разряду талисманов.

– Ведь в доме у Калеша было найдено и другое оружие. А этот он взял с собой в парк на встречу, потому что считал его счастливым. Да и парк совсем близко. Выгляни из окна – и вот он.

Видимо, в тот вечер Калеш вышел из дома, пересек тихую улочку и оказался на территории лесопарка, из которого ему уже не суждено было выйти.

Помимо оружия, в логове Калеша были найдены также пять разноцветных паспортов на разные имена, но ни одно из них даже отдаленно не напоминало истинное имя Калеша.

– Смотрите, он одновременно мог считаться гражданином Венесуэлы, Канады, Австрии, США и России.

Все подделки были выполнены великолепно. И отличить их от настоящих паспортов было практически невозможно.

– Очень высокий класс подделки, – уважительно произнес Густав. – Очень!

– Смотрите, русский паспорт у него на имя Емели Алибердыева, – заметила Кира. – Голову бы оторвать тем умельцам, которые стряпали для парня этот документ. Подумать только! Алибердыев! Емеля!

– Как ты сказала? – насторожилась Леся. – Емеля? Слушай, уж не тот ли это Емеля, который приходил к Николаю в Вене?

– Точно! Квартирная хозяйка так и сказала – Емеля! Это был он!

Теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Калеш приходил к Николаю. Калеш приходил к Стефану. Сговаривался с ними. А затем почему-то взял и перестрелял своих сообщников. Зачем? Почему? Совершенно непонятно. То ли не хотел делиться выкупом. То ли просто психанул. То ли действовал по каким-то одному ему ведомым резонам.

Кроме оружия и фальшивых документов, в логове Калеша было найдено несколько готовых взрывных устройств и килограмм тротила. Не так уж и много, но вполне достаточно для нескольких взрывов. Итак, полиция нашла, чем занять себя в жилище Калеша. Тут для них нашлось много интересного. Куда больше, чем в номере и в квартире у Николая. Или в тумбочке в общежитии у Стефана.

В отличие от них, Калеш был настоящим преступником. Маститым. Со стажем и опытом. Он имел оружие, фальшивые документы и взрывчатку. Но вот самого главного – за этим полиция, собственно, и нагрянула в жилище Калеша – полицейским обнаружить не удалось. Марго в логове преступников не оказалось. Даже следов пребывания девушки в этом унылом жилище с голыми стенами дотошным австрийским полицейским, несмотря на все их старания, обнаружить не удалось.

– В этой квартире ни одна женщина не появлялась уже лет пять, – решительно заявил Густав. – Разве что зашла, постояла, ни к чему не прикасаясь, и так же скромно вышла.

Но ведь Калеш должен был продержать Марго у себя в плену несколько дней. Он должен был кормить, поить и ухаживать за своей пленницей, чтобы вернуть ее отцу в приличном состоянии. Во всяком случае, прежде Калеш всегда хорошо относился к своим пленникам, берег их и лелеял. А после получения выкупа почти всегда держал слово и возвращал пленников живыми. А если и убивал, то не изводил их голодом и жаждой, а просто пускал им пулю в голову.

– Не понимаю, что тут произошло, – развел руками Роберт. – Я специально наводил справки об этом человеке. Калеш очень предан исламу. Но к своим пленникам, будь они христианами или иудеями, он всегда относился гуманно. Давал им воду, еду и выполнял элементарные гигиенические требования. Кроме того, он никогда не связывался с женщинами.

– Прежде среди его пленников женщин не было?

– Никогда. А если группа, в состав которой входил и Калеш, похищала или захватывала женщин, то ими занимались женщины-мусульманки. Сам Калеш никогда не осквернял своих рук прикосновением к чужой женщине.

– Какой щепетильный, – неодобрительно пробормотала Кира, размышляя, хотела бы она или нет, чтобы ее похититель притрагивался к ней.

Как знать, а вдруг он окажется симпатичным? Конечно, такой бородатый урод с простреленной рукой, каким был покойный Калеш, ей и даром не нужен. А вот если это будет кто-то посимпатичнее, то почему бы и нет? Все-таки мужчина. И не просто мужчина, а умеющий настоять на своем.

Но тут Кира спохватилась, что денег у нее нет, так что нечего и мечтать о том, что ее похитят ради выкупа. Уж лучше вернуться к реальности. Итак, в этой квартире Марго не было никогда. Тогда где же она? Куда спрятал ее хитроумный Калеш?

Больше всех убивался Арнольд Борисович. Оно и понятно. С того момента, как в полиции сказали, что обнаружен Калеш, мужчине казалось, что в конце темного тоннеля забрезжил наконец лучик света. Но, направившись к нему, несчастный отец вновь уперся в глухую стену. И если прежде у него еще была надежда, что он заплатит выкуп и дочка вернется к нему, то теперь с каждой минутой эта надежда становилась все более призрачной.

– Он убил ее! – рвал на себе волосы Арнольд Борисович. – Загубил! Заморил до смерти! Она замерзла. Умерла от голода! Жажды! У нее поднялся сахар в крови! Она впала в кому! Нет, я не верю в это! Я буду искать! Заплачу любые деньги! Найму частных детективов, полицию, армию! Пусть найдут мою девочку! Зачем мне жизнь без моей крошки?!

И снова натурально рвал на себе волосы. Всякий, кто видел несчастного отца в таком горе, не мог удержаться от слез.

Глава 9

Через несколько дней подруги возвращались в Россию. Самолет был той же компании. Даже стюардесса оказалась той же самой, что обслуживала их рейс на пути в Вену. Но вот настроение у подруг на обратном пути было самым что ни на есть упадническим.

Поиски пропавшей Марго, которые были развернуты по всей Австрии, в результате ни к чему не привели. Девушка так и не нашлась. Ни живой, ни мертвой. Однако обстоятельства дела были таковы, что все склонялись к мысли: Марго, скорее всего, уже мертва.

– Если бы она была жива, то уже нашла бы способ дать о себе знать.

Версию о том, что Калеш, каким бы крутым он ни был, на сей раз элементарно лопухнулся и пленницу у него перекрали какие-то другие люди, тоже в результате пришлось отбросить. Ведь давно уже никто из мужчин не похищает юных девушек просто так, из романтических побуждений. К тому же особой красотой Марго не отличалась. Да, миленькая, но слишком болезненная. Хлопот не оберешься, если похитишь.

Значит, версию о воспылавшем страстью к прекрасной пленнице восточном владыке пришлось отбросить. Версию о продаже Марго в бордель – тоже. Ну, сколько бы там за нее заплатили? Несколько тысяч евро или долларов? Пожалуй, даже меньше. Ведь Марго была больная буквально насквозь. И стоит ли связываться с рабыней, которая не сегодня, так завтра обязательно помрет, если есть возможность получить за нее в десятки, а то и в сотни раз большую сумму? И главное – никаких хлопот! Просто позвонить ее отцу и потребовать выкуп.

Но никто не звонил Арнольду Борисовичу, никто не требовал выкупа. И чем больше времени проходило, тем яснее становилось: Марго уже нет в живых. Бедная девушка давно погибла, оставленная злодеем Калешем там, где он ее спрятал.

Поиски убийцы Калеша тоже ничего не дали. Бродяги, обитающие в парке, в один голос твердили, что Калеша нашли уже мертвым. Никаких подозрительных людей у себя в парке они не видели. Обычные парочки с детьми, чинно прогуливающиеся по расчищенным дорожкам. Калеш – вернее, его труп – лежал в сугробе под кустом. И о том, что он там лежит, знали только бродяги.

– Врут! Они врут! – скрежетал зубами Арнольд Борисович. – Пусть все расскажут, я заплачу им.

Несмотря на щедрые посулы, никто из бродяг так и не раскрыл рта. Ничего не видели, ничего не знаем – и точка. Их вполне устроила уже выплаченная им премия в десять тысяч евро. Нечего было и надеяться, что они станут рисковать и рассказывать что-то еще, пока не пропьют эти деньги.

Но австрийские бродяги были экономны. И десяти тысяч им могло хватить надолго.

– Суки! Гады! Дебилы! – ругался Арнольд Борисович. – Кто хотя бы это был? Мужчина? Женщина? Молодой? Старый?

Но бродяги твердили одно и то же. Ничего не видели, ничего не знаем. Труп появился в парке ранним утром. Ночью же в парке никого из них не бывает. Они ведь не сумасшедшие, берегут свое здоровье и холодной ночью спят в своих теплых ночлежках.

– Проклятая страна! – злился Арнольд Борисович. – Тут даже последние бомжи беспокоятся о собственном здоровье и благополучии! Что им стоило переночевать в парке? Небось не замерзли бы! Пили бы свой шнапс. И вели наблюдение за Калешем! С кем он встречался? Не может быть, чтобы никто не видел его убийцу!

Увы, убийца Калеша так и не был найден. Как и несчастная Марго или хотя бы ее тело. Подруги вернулись в Россию вместе с Ларисой. Девушка, если можно так выразиться, была условно прощена отцом своей подруги.

– Но окончательно я решу, что с тобой делать, когда станет окончательно ясной судьба Марго.

Тем не менее Арнольд Борисович дал Ларисе несколько поручений. В том числе – передать один из своих телефонов помощнику Викентию. Сам же Арнольд Борисович пока оставался в Австрии в надежде, что поиски Марго дадут хоть какой-то результат. А отвезти испортившуюся трубку в Россию предстояло Ларисе.

Это была даже не просто труба, а вай-фон. Устройство было совсем новым и страшно дорогим, но уже перестало работать. Что-то с ним случилось. Подруги подозревали, что Арнольд Борисович в порыве слепой ярости шмякнул телефоном об стену. Водился за ним такой грешок: разозлившись, швырял в стену, в дверь и в головы находящихся поблизости людей все, что попадалось ему под руку.

Но сам Арнольд Борисович отрицал свою вину. И сказал лишь следующее:

– Выбрасывать жалко, дорогая даже для меня вещь. А тут чинить не хочу. Есть гарантийка, вот пусть они и разберутся, в чем там дело.

Поэтому Лариса и везла неработающее устройство обратно в Россию. Когда они сели в самолет, она даже не стала отключать его. Зачем? Все равно ведь не работает.

В самолете же, утомленные путешествием и навалившимися на них напастями, подруги тотчас задремали. А проснулись от странного звука. Словно у них под боком пропищала какая-то птичка.

Открыв глаза, девушки взглянули на Ларису. Та пробормотала в недоумении.

– Это у меня. Это у меня пищало. Только никак не пойму, в чем тут дело.

Она принялась обшаривать свои карманы, но ничего не находила.

– Похоже на сигнал об эсэмэске, – предположила Леся, когда ее наконец стали нервировать эти бессмысленные поиски.

– Это у меня, – сказала Лариса. – Но я ведь отключила свой телефон…

Наконец она нашла вай-фон, который всучил ей Арнольд Борисович перед вылетом, и в недоумении уставилась на экран.

– Странное дело. Девчонки, да он заработал!

– Серьезно?

– Ну да! Смотрите, действительно сообщение пришло. Интересно, что это такое.

– Наверное, информация от сети, – предположила Леся. – Зря ты, Ларка, телефон в полете не выключила. Сейчас начнутся помехи в приборах у пилотов, и мы все разобьемся.

– Не каркай! Типун тебе на язык!

– Да и стюардессы набегут, – продолжала пророчествовать Леся. – Это же против правил. – Заметив, что Лара продолжает смотреть на экран, она не выдержала. – Да убери ты эту фиговину! Дай поспать!

– А вдруг это не от сети?

– А от кого?

– Не знаю. Но давайте посмотрим.

– Еще не хватало! А потом Арнольд Борисович устроит скандал из-за того, что мы читали его почту!

– Ты же сама сказала, что это от сети, – заметила Лариса. – Вот я ему и скажу, что подумала то же самое.

Лара надавила на кнопочку, и на экране высветилось сообщение.

– «Арно, вспомни про Клеопатру», – прочитала она в недоумении и, подняв глаза на подруг, пробормотала: – Что за хрень? Кто такая эта Клео… О господи!

– Что с тобой? – теребили ее подруги. – Ты знаешь, о ком речь?

Лара со вздохом кивнула.

– И о ком? Ты знаешь?

– Догадываюсь. Мне так кажется.

– Кто такая эта Клеопатра?

– Мать… – с усилием выдавила Лариса. – Мать нашей Марго. Ее так звали.

– Но она же… Ты рассказывала, что мать Марго давно умерла?

– Верно. Умерла родами. Или сразу же после них. Не знаю точно. В доме у Арнольда Борисовича никогда не говорили о матери Марго. Знаю только, что девочка, то есть Марго, осталась полусиротой. Арнольд Борисович воспитывал ее один. Так никогда больше и не женился. Все свои силы Марго отдавал.

– Это он, конечно, молодец! Но что с Клеопатрой? Кто вдруг вспомнил о ней? И к чему?

Кира с Ларой недоумевали, а Леся заявила:

– Давайте посмотрим, кто отправитель.

Увы, эсэмэска была отправлена с какого-то связного сайта в Интернете. И проследить ее отправителя было невозможно. По крайней мере, самим подругам это было не под силу.

– Да и что толку? Ясно, что сообщение отправлено Арнольду Борисовичу.

– А мы его прочитали.

– И что теперь?

– Вряд ли он будет доволен.

Но Кира с Лесей только отмахнулись. Сейчас их меньше всего интересовало мнение отца Марго.

– Странно, что сообщение с упоминанием матери Марго пришло именно сейчас.

– Да, конечно. Сама Марго исчезает, а через несколько дней приходит такое странное послание – отправитель вспоминает о ее матери.

– Словно кто-то хочет напомнить Арнольду Борисовичу о… О чем?

Девушки в недоумении переглядывались. Действительно, о чем хотел напомнить Арнольду Борисовичу неизвестный? Что за тайну скрывала смерть женщины по имени Клеопатра? И была ли она, эта тайна?

– Может быть, это просто совпадение? Ну, послал кто-то эсэмэску. Не обязательно же она была адресована Арнольду Борисовичу.

– Просто ошиблись?

– Да, ошиблись.

– Слишком странное совпадение. Нет, не думаю, что это ошибка.

– Тогда нужно спросить у Арнольда Борисовича.

Девушки надолго умолкли. Да, казалось, что самое логичное – это позвонить отцу Марго. Но почему-то им не хотелось этого делать. Во-первых, своенравный Арнольд Борисович, скорее всего, посоветует им не совать нос в его дела. А во-вторых, он их еще и отругает за то, что прочитали эсэмэску. Подруги уже составили об этом человеке достаточно ясное представление. И понимали, что ничего хорошего от их откровенности им не будет.

– Нет, – сказала наконец Леся. – Мы ничего ему не скажем. Пока не скажем.

– А как же?

– Мы сами разберемся в этой истории.

– Да в какой истории? – удивилась Лариса. – Говорю же вам: мать Марго, если о ней идет речь, умерла почти четверть века назад. Какое это может иметь отношение к сегодняшнему похищению Марго?

– Сколько лет прошло?

– Ну, Марго в этом апреле должно исполниться двадцать пять. А ее мать умерла родами или сразу же после них. Во всяком случае, к себе домой после больницы она не вернулась. И малышка Марго ни одного дня не лежала на руках у своей мамы.

– Бедная…

– И не говорите, – вздохнула Лариса. – Роды у матери Марго, наверное, тяжелые были. И Марго поэтому все время болела. И в детстве, и теперь. В детстве врачи за ее жизнь вообще гроша ломаного не давали. И сердце у нее было, и почки не в порядке, и с кровью что-то не так. Но потом вроде бы ничего стало. А как шестнадцать ей исполнилось, диабет этот проклятый прорезался. Говорят, что это наследственное. Может быть, Клеопатра тоже от диабета умерла?

– А откуда ты все это знаешь?

– Что?

– Ну, про мать Марго. Ведь ты упомянула, что в доме Арнольда Борисовича о ней даже не вспоминали.

– У него – нет. Я от тети Маши эту историю знаю.

– А это кто?

– Тетка нашей Марго.

– Сестра Арнольда Борисовича?

– Ну да. Только они, кажется, не родные. Двоюродные или троюродные. Или фиг их знает какие. Особой теплоты я между ними не замечала. Но тетя Маша раньше часто приходила к Марго. Подарки ей делала. Наверное, любила племянницу.

– И она тебе рассказала про мать Марго?

– Ну, вообще-то, она не мне рассказывала, а Марго. Но я тоже слышала. А потом Арнольд Борисович узнал, что тетя Маша с Марго о ее матери разговаривает. Расшумелся – ужас! И запретил тете Маше даже близко к Марго подходить.

– Да ты что?! – поразилась Кира. – И чего это он так распсиховался?

– Кто его знает. Он вообще человек странный. Не скажу, что шибко плохой, но странный. – Пожав плечами, Лара добавила: – Лично я его боюсь.

Весь следующий после прилета день подруги провели, разбирая вещи и сортируя полученные впечатления. В этот ящичек приятные, в этот – не очень. Нечего удивляться – ведь были в их путешествии и счастливые моменты. Вот фотография, на которой Леся катится с горы, рассекая морозный воздух. А вот Кира ловко огибает маленькую елочку, совсем некстати высунувшуюся из-под сугроба.

Ну и что с того, что миллионер им так и не встретился? Какие их годы?! Еще встретится! Зато на лыжах подруги научились стоять вполне прилично. И не только стоять, но даже и выполнять сложные маневренные спуски.

Но все время занозой сидела у них в душах эта история с пропавшей Марго. Какая-то она была незавершенная. Куда делась Марго? Кто ее похитил? И с чего вдруг этот похититель прислал Арнольду Борисовичу странную эсэмэску с упоминанием матери Марго?

– И что за имя такое? Клеопатра! Надо же было так назвать ребенка!

Тем не менее редкое имя являлось своего рода зацепкой. Ясно, что речь шла именно о матери Марго. Вряд ли в окружении Арнольда Борисовича кружились в хороводе самые разнообразные Клеопатры. Все же имя очень редкое. Не Таня, не Лена и даже не Варя. Ясно, что Клеопатра была в жизни Арнольда Борисовича одна-единственная. Та самая, горячо любимая.

– А что мы знаем про эту женщину? – рассуждала Кира. – Да ровным счетом ничего! Даже не знаем, в какой больнице она рожала. И было ли это в Питере или где-нибудь в другом месте!

В связи с этим зудом, от которого у них, казалось, даже мозги свербило, подруги захотели наведаться с визитом к тетке Марго. К той самой тете Маше, о которой вскользь упомянула Лариса.

– Но как нам ее найти? Вот в чем вопрос! Арнольд Борисович отказал сестре от дома. Значит, не хочет ее ни видеть, ни слышать о ней. И что нам делать? Как найти тетку Марго?

Попробовали обратиться к Ларисе, но от нее толку было мало. Она не знала ни фамилии тетки Марго, ни ее домашнего адреса, ни даже телефона.

– Ну, уж телефон-то ты могла бы для нас раздобыть, – заметила Леся.

– Но как?

– Наверняка он записан где-нибудь у Арнольда Борисовича.

– Да вы что?! – испугалась Лара. – Хотите, чтобы я рылась в его личных вещах?

– Почему в личных? Есть же в доме стационарный телефон?

– Есть.

– Вот! А рядом с ним обычно вешается или кладется телефонная книга.

– Да, верно. Справочник! Толстый! Желтые страницы!

– Тьфу ты! Не такой справочник.

– А какой?

– Тебе нужна телефонная книга с личными номерами всех друзей и знакомых.

– Не-а, – протянула Лариса. – У них в доме все не так.

– А как?

– Все номера забиты непосредственно в электронную память телефона.

Вот тупая! А о чем ей толкуют?! Нет, все-таки у этой Лары в голове какая-то каша вместо мозгов! То она отпускает Марго одну в Австрию к ее жениху, отлично сознавая, какой скандал закатит Арнольд Борисович, когда узнает правду. Теперь не может понять самую простую вещь: телефонная книжка не обязательно должна быть бумажной, а запросто может существовать и в электронном виде.

– Так электронная записная книжка еще лучше! Поезжай к Арнольду Борисовичу домой и перепиши там номер тети Маши.

– А чего мне ехать? – удивилась Лара. – Я и так у них дома. Завезла вай-фон Викентию.

Викентий – это был секретарь и помощник Арнольда Борисовича. Смышленый молодой человек, судя по всему, использовался Арнольдом Борисовичем исключительно как мальчик на побегушках.

Должно быть, Викентию не слишком это нравилось. Но он помалкивал. Молодому человеку нужно было содержать родителей-инвалидов и младшую сестру, которая еще только заканчивала школу.

– А между тем у Викентия два высших образования! – с жаром хвасталась Лариса. – Экономическое и историческое. И он – очень способный! Очень!

Из всего услышанного, а также из-за того, что Лариса лично поспешила к Викентию, чтобы передать ему посылку от хозяина, подруги сделали вывод, что Лариса неравнодушна к секретарю. И если так, то дай им бог, как говорится.

Но пока что Викентий отсутствовал. И Лариса, воспользовавшись его отсутствием, а также тем, что в доме Арнольда Борисовича к ней относились как к своей, пошла к телефону и изучила список телефонных адресатов.

– Слушайте, а никакой тети Маши тут нет!

– Но ведь была?

– Наверное, была. Марго несколько раз ей звонила на домашний телефон. Я это знаю, потому что была рядом.

– Хм…

Получалось, что Арнольд Борисович не только прогнал свою родственницу. Но он еще и позаботился о том, чтобы ее невозможно было найти. Стер запись с номером ее домашнего телефона.

– Очень странно. Слушай, а давно Арнольд Борисович прогнал эту тетю Машу?

– Около месяца назад.

– Тогда еще может получиться. Ты посмотри в стертых номерах.

Лариса посмотрела. И радостно воскликнула:

– Есть!

– Диктуй!

Лариса продиктовала заветные семь цифр и тут же в испуге прошептала:

– Ой, кажется, Вик вернулся. Ну да, его голос. Все! Пока, девчонки. Некогда мне дальше с вами разговаривать! Побежала!

Она отключила телефон, но подруги не возражали. Пусть идет и очаровывает своего Викентия. Им лично Лариса сейчас больше не нужна. Они уже получили от нее то, что хотели.

Тетя Маша жила в самом обычном пятиэтажном блочном доме. Довольно убогое жилье, сейчас, в разгар зимы, не скрашиваемое даже зеленой растительностью. Возможно, весной, летом или ранней осенью тут было и неплохо. Дом стоял на окраине небольшого парка, во дворе был скверик с лавочками, до метро ходили прямые быстрые маршрутки. Как говорится, десять минут страха, и ты у себя на работе. Ну, или в другом нужном тебе месте.

Но сейчас все было голо, серо и уныло. Даже снег не блестел и не переливался, а лежал скучными грязно-белыми холмиками. Убирать его никто не собирался. Зачем? Весной и так растает.

– Не похоже, чтобы Арнольд Борисович помогал своей сестре.

– Она же ему не родная.

– Все равно. И двоюродной мог бы помочь перебраться в дом поприличнее. Родственников у нашего Арнольда Борисовича не так уж и много. Мог бы помочь.

Кира пожала плечами. Иногда пожилые люди так прикипают к тем местам, где провели свою жизнь, что даже откровенный гадюшник им милее царских хором.

– Вот твоя тетка из Ростова, – напомнила она Лесе. – Ты только вспомни, как ее собственные дети уговаривали перебраться к ним. А она – ни в какую. Хотя и дом у нее был плохой, частный сектор, крыша течет, печка разваливается. А они у нее все в отдельных благоустроенных квартирах жили. И все хотели мать к себе взять. И что получилось?

– Ничего. Ремонт они ей сделали. Крышу подлатали. И печку переложили. И осталась тетка жить там, где и жила.

– Точно так же, наверное, и тетя Марго. Прожила в этом доме всю свою жизнь. Въехала небось сюда еще совсем девчонкой. Ну и сохранила об этом доме самые теплые воспоминания.

Леся покачала головой. Какие там теплые воспоминания, если рамы давно рассохлись и из них немилосердно дует? А в подвале регулярно скапливается вода из гнилых труб. Сантехника же в таком ужасающем состоянии, что лишний раз в туалет лучше не ходить.