Читать книгу: «Квартира №103», страница 4
Глава 6
Нечисть
Ожидания разбились об острую истину реальности.
Золушка бралась за любую работу, где только подворачивался случай. Рестораны, кафе, регистратуры, гардеробы театров. Иногда на несколько работах сразу. Люди смотрели на неё с опаской, иногда с брезгливостью, и это не могло не расстраивать. Ей редко говорили в ответ: «Хорошего дня» или банального «До свидания». Одиночество чувствовалось сильнее.
Единственным развлечением была квартира. Воронцова поняла сразу: она – гость, нечисть – хозяйка. Даже Брилль здесь не особо жаловали.
Основываясь на предпочтения духов, пыталась наладить контакт. Покупала табак. Если готовила, то обязательно оставляла порцию на столе перед сном. Всегда здоровалась и прощалась. Особенно тщательно вытирала пыль с картин и патефона. Как-то раз оставила на столе бутылочку с запиской: «Приятного вечера!», а утром обнаружила на столе ответную бумажку: «Merci, но мы в завязке».
Однажды Золушка проснулась от грохота в зале и чьих-то нелестных выражений. Врожденное любопытство и инстинктивный страх вышли на поле боя. Стремление узнать тайну отправило в нокаут боязливый трепет. Воронцова осторожно приоткрыла дверь и, затаив дыхание, начала прислушиваться.
– У тебя мушки в ручках роятся? – спросил некто строгим шепотом.
– Ну, я виноват разве? – ответил ему кто-то дерзко. – Ты же знаешь, что плохо мне!
– Так чего ты полез, Тоша? Её разбудишь!
– Фалик, ну не злись, прошу! – ласково сказал некий «Тошка», пытаясь спустить конфликт на тормоза. – Не могу сидеть смирно, хотел достать тебе Булгакова…
Воцарилась тишина. Золушка улыбнулась. Не видя их лиц, в голове она представила стыдливые, но лукавые глаза «Тоши» и суровый, но смягчающийся взгляд «Фалика». Вероятно, она недалеко ушла от правды, ведь скоро раздался чей-то тяжелый вздох.
– Я забил трубку, пошли, – в серьезном тоне Фалика пряталась улыбка.
Послышались шаги в сторону балкона. Золушка, осмелев, тихо перебежала в сторону кухни. Она аккуратно заглянула в приоткрытую дверь, ведущую в трапезную.
Двое мужчин развалились на стульях и раскуривали одну трубку на балконе. Темнота не позволяла рассмотреть их хорошо, лишь лунный свет, время от времени, позволял всмотреться в их лица.
Они читали какую-то пьесу Михаила Афанасьевича – вероятно, «Зойкину квартиру» – по очереди. Оба смеялись, и было видно, что наслаждаются обществом друг друга. В этот вечер Золушка не решилась нарушить их приватность.
Встав утром пораньше, Воронцова перенесла книги на кухню, вернув их на законное место – в кухонный шкаф. Вечером вложила записку в тот самый сборник: «Полеты Маке4 ни к чему. Доброй ночи!». Следующий день встретил девушку букетом нежной альстромерии5 на тумбочке у кровати.
Глава 7
Чёрная полоса
За три месяца подобные переписки вошли в привычку. Небольшие пожелания «Хорошего дня» скрашивали серые будни Воронцовой, приносили немного чуда в её мрачный мир.
И все же обида была. «Соседи» не хотели говорить с ней тет-а-тет. Она лишь временами была незаметным свидетелем их дружеских сцен, бурных дискуссий, ссор, шуток, объятий. Не кривя душой, Воронцова признавала, что завидует.
В дело вмешалась трагедия. Известие о смерти Мирелы больно ударило под дых, выбивая последний воздух из легких.
– Когда похороны? Я приеду, – кричала в трубку Золушка, обессилено опустившись на диван.
– Это будет лишним, пхэн,6 – безучастно ответила ей сестра. – Тебе здесь не рады. Семья вовсе не хотела тебе говорить, – голос родственницы сменился тремя короткими гудками, оповещавшими о конце разговора.
Далее слёзы, горе, апатия и дурные мысли. Карта Дьявола заиграла новыми красками.
Жизнь будто насмехалась над ней. На работе было плохо, с людьми не сходилась, на душе кошки скребли. Судьба давала понять, что ей не место ни среди московского общества, ни среди собственной семьи.
Настроение Воронцовой отразилось на атмосфере квартиры. Картины словно стали мрачнее, патефон звучал тусклее, а нечисть молчала (даже ночью!).
Глава 8
Судьбоносное знакомство
Прошла неделя, а за ней начался июль.
Вернувшись с работы в субботу, Золушка сразу легла спать. Аппетита не было, и готовить не хотелось. Но ни на боку, ни на спине, ни на животе заснуть не вышло. В голове громко роился улей назойливых мыслей.
Из-за этого шума она не сразу услышала странных передвижений на кухне, а потом и стука в дверь, ведущую в её спальню. Лишь только громкий скрип привел её в чувства.
Девушка привстала на локтях, лежа в кровати. Темноту дверного проема освещали две горящие восковые свечи. Заинтригованная Золушка вышла из спальни.
Свечек было больше. Все они были расставлены у стен, а их направление указывало на кухню. Трапезная встретила её неуютным сумраком и такими же свечами, стоявшими на кухонном столе. Она потянулась к выключателю, но не успела его нажать.
– Свет нам ни к чему, mademoiselle7, – раздалось позади Воронцовой, заставляя её от волны страха сесть на стул, – темнота – друг молодежи, в темноте не видно рожи!
– Товарищ, будьте добры, не пугайте гостью, – Золушка резко повернула голову вправо. На стуле, напротив, восседал «Тошка». Он нарочито серьезно смотрел на друга-беса, но по еле заметной улыбке было ясно, что он не серьезно.
– Je suis désolé8, – извинился «Фалик», улыбаясь, – Фалат Анархов. Низвергнутый Творцом за искусство, – представился он и отвесил легкий поклон, а после вышел на балкон.
– Антонио Вульф – юная неупокоенная душа. Можно просто Тоша, – протянул ладонь парень, и Воронцова приняла её для рукопожатия. Он был холодным, точно как покойник. – Сегодня отличная праздничная ночь! Ну-с, погадаем?
Золушка смутилась. Она не могла припомнить ни одного праздника, отмечающегося в ночь с шестого на седьмое июля. Вероятно, её мыслительный процесс отобразился на лице.
– Ночь Ивана Купалы, – подсказал Фалат, сидя на коричневом стуле балкона. Его руки были чем-то заняты, – лучшее время для гаданий.
Антонио Вульф, как представился молодой мертвец, достал карты и начал тасовать. В свете свечей можно было разглядеть искры озорства в его глазах.
– И так, – начал он, протянув колоду к девушке. Она вытащила первую карту, на которой была изображена Брилль, пытающаяся удержаться на колесе. – Фортуна! Это хорошо. Успех и счастье.
