Пылающие Дюзы – 2

3

Еще за несколько до жути незаметно пролетающих суток мы сумели сделать куда больше. Еще два маневровых движка – совсем уж стареньких – заняли свое место, прищелкнувшись и приварившись к обшивке в указанных Лео местах. Подсоединив новые корабельные узлы к энергосети, я внезапно оказался почти не у дел, а старший и единственный механик Вафамыч с помощью Пятого продолжил работать над основными движками, прочно обосновавшись в корме. От моей помощи он отказался, посоветовав найти себе другую работенку.

Ну… я занятие нашел, посвятив себя тотальной чистки всех важных внутренних устройств, и начал с модуля жизнеобеспечения, прочистив или поменяв все забитые фильтры, сменив грязнющие влагопоглотители, пахнущие гарью сварки. Вооружившись влажными салфетками, я протер каждый сантиметр рубки, заодно обнаружив несколько огрехов в энергосети и исправив их. Я проверил каждое крепление, каждый запор, каждую скобу, попутно исправляя все мелкие недочеты и помня, что упущенная мелочь может моментом превратится в глобальную катастрофу.

Я помню историю про пассажирский космический лайнер Леди Эбиеннолара, принадлежащий планете Нова Африка. Лайнер вышел в свой третий переход, следуя по уже известному безопасному маршруту. На второй недели пути Леди врубила аварийные маяки, что-то прокричала в эфир и… связь оборвалась. Только тревожные писки маяков призывали всех мчаться на помощь. Первым местоположения умолкнувшего гигантского корабля достиг один из корпорационных астероидных ловцов – не менее огромная стальная туша. Они обнаружили висящий в космосе раскуроченный десятками взрывов лайнер. Из тысяч пассажиров спасти удалось меньше сотни. Дальнейшее же расследование показало, что в гибели лайнера виноват… оказавшийся где не надо пластиковый утенок – дешевая игрушка ценой в один кред, заткнувшая какой-то важный воздухоток и положившая этим начало смертоносной цепной реакции, приведшей к разрушению ультрасовременного космического корабля и массовой гибели. И это несмотря на кучу денег, угроханную на достижение максимальной безопасности…

У нас на борту игрушечных утят не было – и это радовало. Немного тревожил кактус, но за этим подозрительным колючим субъектом я внимательно приглядывал…

Едва я покончил с очисткой корабля, набрав десяток здоровенных мешков с черными от копоти салфетками, склизкими фильтрами и опасно надутыми одноразовыми контейнерами с биологическими отходами, пришли две новости. Как водится, одна новость была плохая, а другая куда хуже.

Вафамыч не успевал с основными двигателями. Вообще не успевал. Оно и понятно – несмотря на максимальную модульность и унифицированность для быстрых результатов требовались куда большие усилия, чем действия пусть и бодрого, но всего одного старика. Я же помочь не мог – тут требовались знания, и чтение инструкции, расстеленной поверх коленки, не спасет ситуацию. Движков нет. Сколько потребуется времени для запуска хотя бы одного? Еще минимум трое суток.

И тут в дело вступала вторая новость – через двое суток мы достигнем нужного астероида. Наше первоначальное ускорение и на удивленные четкие маневры Лео вели нас точно к цели. Вскоре нам придется тормозить, а затем и садиться.

Посадка на кое-как собранном куске старого утиля… это страшно. Но никаких других вариантов у нас нет. Нам придется опуститься на астероид рядом с упавшим туда ранее грузовым беспилотником. Мы не можем зависнуть над астероидом – это ничего не даст. Мы не можем задержаться на время и, вися в вакууме, неспешно завершить установку и отладку оборудования – нам не хватит ресурсов. Воздух и вода конечны. Система имеющейся фильтрации позволяет чуток очистить воду… но пить ее все равно не стоит. Гигиенические процедуры мы проводим исключительно с помощью запасов влажных салфеток, не тратя драгоценную влагу. Теоретически, резко сократив норму потребляемой воды, мы можем существенно продлить свою автономность. Но вот воздух… регенерационные фильтры мы меняем каждый день, баллоны с воздушной смесью открываются каждый день, системы поддержания жизнедеятельности несовершенны, мелкие сбои случаются регулярно – и в результате такого сбоя каждый раз мы что-то теряем или же приходится исправлять поломку.

Как улучшить ситуацию с нашей автономностью?

Тут все просто – нужен док вроде того, что мы недавно покинули. Нужны деньги. Нужно оборудование. Нужны дополнительные рабочие руки.

Все так плохо?

Ну… не настолько, чтобы открывать люки и вываливаться в космос без скафандра с прижатой к груди табличкой «Я ошибался…». Нет. Все не настолько плохо. Просто нам опять придется пойти на риск.

План банален и рискован.

Нам придется почти упасть на астероид, совершив максимально мягкую посадку при помощи установленных под брюхом корабля маневровых двигателей, с подведенными к ним топливопроводами. И тут проблема – шланги, трубы, опутанные проводами баки, дополнительные модули и прочее непонятное для меня оборудование имелось. Но установлено и подсоединено не было.

Проведя еще одно краткое совещание, мы чуть подправили план, и я наконец-то обрел работу своей мечты – стал подносчиком шлангов и труб, доставляя требуемое колдующему Вафамычу. Ну и кофе доставлял, не забывая о себе – правда, сразу заявил всем клиентам, что кофе доставляется только по зонам с воздушной атмосферой. В носовой части корпуса, где обшивка зияла дырами, вместо кофе мы пили горячую воду, сдобренную бульонными кубиками. И тянули, тянули, тянули чертовы магистрали, устанавливали топливные модули, вставляли картриджи… и с каждым часом обнаруживали, что работы не уменьшилось, а только прибавилось.

Вот так, постоянно строя планы, делая дополнительные расчеты, оценивая реально сделанное, безжалостно отменяя и обрубая все ненужное на текущий момент, снова строя планы и снова в них не укладываясь, мы двигались вперед – и в прямом и в переносном смыслах.

Мы еще успели убрать и закрепить инструменты, успели привести себя в порядок, перекусить и перехватить по паре часов сна.

Главный момент я встретил, находясь в носовой части корабля, жестко закрепив свой рабочий скафандр на стенке и не сводя глаз с расположенного совсем рядом временного топливного узла. Если у нас и возникнет сбой – то здесь или на корме. Там Вафамыч, а здесь я. В центре Лео. И как бы не старался ИскИн в его ровном машинном голосе все равно слышно звенящее напряжение:

– Всем закрепиться. Пять секунд до включения передних маневровых двигателей. Четыре секунды. Три… два… один… пуск!

Корабль вздрогнул. Меня вжало лопатками в стену. Что-то задребезжало, застучало, вырвалось из креплений и пролетело через весь трюм.

– Успешно. Повторный импульс через три… два… один… пуск!

Еще один толчок, уже послабее. Задрожавшее судно неохотно подчинялось, останавливая свой стремительный полет.

– Успешно. Тим?

– В порядке. – отозвался я, продолжая глядеть только и только на дрожащие шланги, трубки и на мерцающие среди проводов световые индикаторы. – У тебя что по показателям?

– Двигатели отработали в штатном режиме. Мы потеряли три четверти скорости, продолжаем медленное сближение с целью. Провожу проверочные расчеты. Вафамыч?

– В порядке. – успокаивающе прозвучало в моем наушнике. – Эти движки пока не врубались. Так что не расслабляемся до теста.

– Не расслабляемся. – повторил я. – Не расслабляемся…

– Расчеты верны. Через пятнадцать минут тридцать семь секунд третий тормозной импульс. Тим. У тебя есть время перебраться в основной корпус.

– Нет уж, – отказался я. – Посижу тут. Что мне делать в рубке?

А нечего мне было делать в рубке, где пока не существовало органов управления. Весь контроль над судном осуществлялся напрямую Лео, что автоматически превратился в пилота. Теоретически – да и практически – через планшет или ноут я могу врубить или отключить любой движок из уже подключенных. Но толку? Я не вижу всей картины в целом и уж точно не смогу посадить корабль.

– Приближаемся к астероидному скоплению. Будьте готовы к возможным неожиданным маневрам ухода с опасной траектории.

– Лео! – не выдержал я. – Будь проще! Меньше официоза!

– Постараюсь. – вздохнула искусственная личность. – Постараюсь…

4

Посадка была… странной и пугающей. Пугающей, хотя бы потому, что мы в процессе приземления участия не принимали. Все делал Лео. А мы с затаенным страхом ждали результата.

Мы с Вафамычем торчали на своих постах, приглядывая за носовыми и кормовыми маневровыми движками, что к моменту финиша стали и посадочными. Все, что я видел – мелкую трясущуюся картинку на экране планшета, ощущал неприятную и страшную тряску и содрогания всего корабля, чувствовал, как ляскают зубы, как вибрирует за спиной скамья, и наблюдал за опасной дрожью наспех собранного топлипровода и проводки. Затем финальный тяжкий удар, долгая напряженная пауза… и победный вопль так долго молчавшего Лео:

– Стоим! Стоим и не падаем! И не заваливаемся! И даже без перекоса! Посадка завершена! Успешно! Мы сделали это! Сделали! И даже не погибли! Тим! Вафамыч! Мы сделали это!

– Ты сделал это. – поправил я своего друга и с удивлением ощутил нечто знакомое и необычное одновременно. – Ого… ноги опустились к полу…

– Гравитация. – с нескрываемым облегчением прошелестел в передатчике голос механика. – Небольшая, но гравитация.

– Ага, – подтвердил я, поднося к шлему скафандра планшет. – Пыль оседает…

– И довольно быстро. – жизнерадостно заметил Лео.

– Как близко мы? – я не стал уточнять к чему именно, зная, что меня поймут.

– Максимально близко, Тим. Я уронил нашу лоханку в девятнадцати с половиной метрах от цели. По местности – относительная ровная площадка, Леонардо стоит уверенно, хотя эти не по стандартам собранные и приваренные лапы не вызывают у меня доверия. В четырнадцати метрах от нас начинаются нагромождения валунов.

– Корабль сильно завален?

– Не могу оценить точно, но как минимум процентов на девяносто, Тим. Он прикрыт обвалом как каменным панцирем. И я даже боюсь представить, сколько там пыли, что потом вместе со скафандрами неизбежно попадет на борт корабля и забьется в каждую мелкую щель…

– Меньше негатива.

– К-хм… Точнее ничего сказать не могу, пока не будет проведен более тщательный осмотр.

– Я выхожу. – буркнул я, с треском отлепляя клейкую ленту. – Выйду прямо через дыру в корпусе. Ты подключен к моей нашлемной камере?

– Подключен. Но! Это неразумно, Тим! Куда ты торопишься?

– Мы не в рейде дальней космической разведки, Лео, – хохотнул механик. – Здесь не встретить неизвестной фауны или флоры. Это просто огромный пыльный булыжник с разбившимся о него стальным комаром и осторожно присевшей рядышком мухой.

– Мы не муха! – возмутился Лео. – Мы вполне солидный и находящийся в процессе восстановления корабль Леонардо!

– Ты уже успел и имя дать?

– Неофициально, конечно. Тим!

– Я буду осторожен. – успокоил я электронную няньку.

– Спасибо! Но сейчас я не об этом. Тим… погоди немного…

Гравитация была смешной. Почти неощутимой. Поэтому я не шагал, а летел, или вернее медленно плыл по нисходящей траектории, когда меня остановил голос ИскИна.

– Что такое?

– Тим… я все это время молчал, не хотел портить тебе настроения. Но дальше оттягивать уже некуда…

– Ты о чем?

– Что если наше «сокровище» – всего лишь смятая и рваная пустая жестянка, не потерянная, а брошенная за ненадобностью?

– Фух! – с облегчением выдохнул я и, рассмеявшись, продолжил путь к затянутой облаком невыносимо медленно оседающей пыли пробоине. – Не пугай так, Лео! Если тут не окажется ничего ценного, то я, конечно, расстроюсь. Но впадать в отчаяние не стану и никому из вас не позволю. Мы свинтим и скрутим все хоть сколько-нибудь ценное, затем еще чуток подлатаем наш старый корабль, после чего запустим движки и направимся к ближайшей космической станции – не слишком популярной, чтобы не было задранных цен. Но и не слишком заброшенной.

– Мудро. – хмыкнул старший механик. – Я тебе нужен снаружи, Тим?

– Не сейчас. – ответил я, осторожно берясь перчаткой за ровный край дыры. – Но будь наготове, если я облажаюсь и меня придется спасать.

– Хорошо. Пока займусь заменой одного из топливных картриджей – его электроника дала сбой. И чему там сбоить? Один крохотный чип и пара проводков…

– Осторожней, Тим! – заворчал недовольно Лео. – Проверяй каждый шаг! Я подключен к камерам шлема и планшета. Веду наблюдение. Ты закрепил страховочный конец?

– Закрепил. – подтвердил я, цепляя карабин к одной из стоек и вытягивая из низко висящей поясничной сумки пару метров тонкой, но прочной штатной веревки. Работающие в открытом космосе ремонтники и монтажники часто оказываются сброшены или сорваны с корпусов кораблей или станций. И в таком случае им, болтающимся в вакууме, помогут только реактивные ранцы или старая добрая веревка, что успела спасти сотни тысяч жизней с тех пор, как человек впервые увидел свисающую с дерева лиану…

Первый шаг на поверхность гигантского астероида был мягким и оказался началом нелепого долгого прыжка. Меня остановила перехваченная веревка. Она же помогла спуститься побыстрее. Снова ощутив под ногами каменную твердь, я облегченно вздохнул и, чуть смущенно произнес:

– Придется вбивать стойки и тянуть веревку между кораблями. Ух…

– Что такое?

– Мы… красивы. – признался я, глядя на опустившийся на астероид наш корабль.

Уродливый старый корпус, страшные дыры в обшивке носового отсека, чуть нелепо смотрящийся семиметровый бугор рубки, тяжелый зад, сваренные из металла неуклюжие высокие лапы, свисающие из-под брюха маневровые движки… мы были прекрасны. Самое чудесное из увиденного в жизни – мой корабль.

С трудом справившись с охватившим меня восторгом, я сдержал рвущийся наружу вопль ликования и продолжил движение к груде валунов, провожаемый недовольным брюзжанием ИскИна:

– У тебя снова участился пульс, Тим! Держи себя в руках.

– Ага. – машинально кивнул я и поднял над головой планшет, медленно крутя им при движении вперед.

– Строю карту. – деловито заявил ИскИн.

Глядя на проплывающие подо мной мелкие кратеры от следов удара микрометеоритов, я невольно поежился. Если долбанет… Глупо переживать – шанс такого происшествия крохотный. Но все же такое случается регулярно – прямо как удары молний на планетах. Кому-то да «повезет». Но как же глупо и смешно будет погибнуть от удара космическим булыжником в шаге от цели…

– А что потом, Тим? – задумчиво проворчал Вафамыч, принеся в эфир скребущие и лязгающие металлические звуки. – После корабля, неважно, – полный он или пустой. После пути к описанной тобой космической станции. Что потом?

– А потом многое. – не задумываясь ответил я. – Охота за новыми преступниками, приговоренными к камере расщепления, путешествия по почти неисследованным секторам космоса, веселые пирушки в портовых барах и опять по новой.

– Что?! – возопил Лео. – А как насчет спокойной и безопасной жизни где-нибудь ближе к центру освоенной территории? Мирная жизнь, наполненная учебой, созидательной работой, создание семьи…

– Не в ближайшие годы! – отрезал я и схватился за здоровенный валун. – Я на месте! Вижу металл корпуса… камеры передают картинку?

– Видим. – подтвердил механик. – Металл смят. И это не от валунов. Ударило при приземлении, хотя это, скорее, можно назвать почти неконтролируемым падением. Видишь присыпанную пылью черноту?

– Ага.

– Корабль успел врубить движки и чуть смягчил удар. Но все равно посадка оказалась очень жесткой. В таких не выживают.

– На борту не было живых. – дернул я плечом. – Это средний автоматический грузовик корпорации «СпэшлДеливери». Единственное что странно – такие корабли обычно не разбиваются.

– Корпорации известна своей надежностью. – подтвердил механик. – В каждом из их курьеров море дублирующих систем безопасности. Я листаю схему, Тим. Ближайший люк метрах в шести от тебя по твоему борту. Покажи, насколько там все плохо.

– Плохо. – буркнул я, когда подобрался поближе и замер у целой горы немаленьких обломков, заваливших эту часть корпуса.

– При такой плевой гравитации – детские игрушки. – фыркнул старик. – Вот что, Тим, сделай-ка важное дело и возвращайся назад. Будем мозговать и готовиться.

– Какое?

– Осторожно обойди весь корпус. Сними все на камеры. А я пока подготовлю схему, наложим ее на построенную Лео и поймем, откуда нам сподручней забираться внутрь.

– Выполняю. – ответил я, ничуть не тяготясь тем, что капитану отдает приказы старый механик.

5

Чем дальше мы копали, тем тревожней становилось.

Хотя, конечно, насчет «копали» полное вранье. Мы вообще почти ничего не трогали в каменных завалах и трогать не собирались. Сначала я собирался. Но мягкий вопрос механика «А зачем?» меня отрезвил и заставил чуть замедлиться, а затем сделать над собой усилие, убрать то, что Лео называл «юношеским максимализмом» подальше и задать ответный вопросу старому мудрому члену команды: «А как лучше, Вафамыч?». И ответ был дан в виде нескольких пунктов с подробными пояснениями.

Никаких соединений между кораблями. Речь о беспроводных и проводных коммуникационных соединениях. Мы не будем общаться с упавшим курьером. И Лео не будет. Почему? Потому что довольно часто всякого рода происшествия с подобными беспилотниками происходят из-за заражения управляющего ИскИна какой-нибудь вирусной гадостью. Нам надо, чтобы Лео подхватил ту же болячку и шваркнул нас о тот же астероид? Верно. Не надо. Так что никаких соединений.

Никаких разгребаний завалов. Почему? А не надо. Все, что требуется – освободить достаточный участок обшивки разбившегося корабля, вырезать квадратный солидный проем и получить проход внутрь. Камни пусть себе лежат. При столь ничтожной гравитации их вообще лучше не трогать.

Никаких смелых капитанов во главе исследовательского отряда. Бред это все. Одно дело догулять до упавшего корабля и постоять рядом. И совсем другое дело первым соваться внутрь. Нет. Первым в курьер будет заброшен манекен, обряженный в один из наших старых комбинезонов и с каким-нибудь пузырем на голове. Манекен опутаем всяким барахлом, чтобы издали казался вылитым абордажником. Зачем? А затем, что на подобных кораблях всегда стоят миниреакторы. Следовательно, корабельные системы все еще могут быть запитаны. И в подобных кораблях в аварийных ситуациях, если конкретно реактору не угрожает перегрев и нет повреждений, то энергетический отсек не отрубается никогда. Почему? Потому что это жизнь управляющего ИскИна, а также работоспособность всех аварийных систем, в список коих входят и защитные. Те, что должны защитить корабль от вражеского абордажа или банального разграбления в случае подобной катастрофы. Вот поэтому первым залетит манекен, он же и в дальнейшем будет залетать в каждый из вскрытых отсеков. Кстати, на случай если там тепловые и прочие умные сенсоры – вторым залетит Пятый с врубленным сварочным аппаратом. Мы должны спровоцировать защитную систему, и лучше, если ее залп придется по технике, чем по живому члену команды. Мудро? Более чем.

Никакой торопливости. Предположим, мы вошли через вырезанную дыру, оказались в пустом отсеке. Что дальше? А дальше открываем переборки и, невзирая на наличие или отсутствие атмосферы, первым делом блокируем эти самые переборки намертво. Почему? А все те же защитные системы, сынок. Они разные бывают. И не обязательно атакующего типа. Зачем тратить энергию и прочие ресурсы, если можно захватчика попросту запереть в трюме и дождаться, когда у него кончится запас воздуха в баллонах скафандра? Куда экономней, не правда ли? Поэтому опять же с нами везде будет Пятый – с его помощью, даже оказавшись случайно или намеренно заблокированными, мы сможем пробить себе выход наружу.

Никаких соединений. Да, это было в пункте номер один. Но тут уточнение – при входе мы все же должны будем подключиться к корабельным системам и проверить их состояние. Если придется – дадим чуток энергии. Нам главное – получить на экран планшета хотя бы стандартное уведомление-приветствие, и сразу станет многое ясно. Выйдет на контакт или нет спящий или уничтоженный ИскИн, будет ли указано, что в случае несанкционированного доступа корабль имеет право на активную и пассивную защиту, нет ли на борту радиационного, вирусного или иного критично опасного заражения – в подобных случаях корабль обязан уведомить любого прибывшего на борт, будь он механик, разведчик или пират. О радиационном или вирусном заражении, например, корабельные системы уведомят автоматически – тут даже не требуется наличии цифрового управляющего разума. На первом месте, разумеется, стоят оповещения о бактериальной и вирусной обстановке на борту. Это критично важно. Ведь если заразится один человек – он заразит других, и в результате может начаться настоящая пандемия. Космос и карантин – два неразрывно связанных понятия. Все помнят тот случай, когда к висящей неподалеку от багрового карлика Мамгач станции причалил старый транспортник с чихающим капитаном. И сколько тогда людей выжило на станции со стотысячным населением? А случай, когда крейсер дальней разведки наткнулся на дрейфующий в космосе древний космолет? Тут ударившийся в размышления и воспоминания старый механик решил прерваться – считай, на самом интересном месте, что вызвало у меня и у Лео по большому сокрушенному вздоху.

Про подключения к корабельным системам курьера – все они будут только через один планшет, который не будет впоследствии подключен к Лео. Если Лео что-то захочет узнать – мы прочитаем. И нет, мы не покажем экран планшета напрямую камерам – было вроде как несколько прецедентов, когда вирусный код передавался подобным способом через строчки странных символов, обрывки схем и прочую незаметную лабуду вроде красивого обрамления системного экрана. Насколько достоверна информация о подобной передаче кода? А черт его знает. Но вдруг правда? Так стоит ли рисковать, сидя на астероиде в необитаемой части окраинного космоса? Верно. Не стоит. Надо учитывать даже ничтожную опасность.

Что еще? Да вроде как все. Хотя можно еще перечислить немало тонкостей и мелочей. Но…

Но?

Может, капитан Тим будет просто курировать операцию проникновения дистанционно и в общих важных областях до момента вскрытия обшивки и первого тестового заброса внутрь «манекена»? То есть – просто наблюдать. Ну еще капитан может пару раз превратиться в рядового члена команды и вбить в камень астероида несколько длинных костылей, чтобы пустить по ним страховочный трос. Заодно выполнит еще несколько мелких рутинных поручений. Но не больше. А в сам процесс и очередность этапов проникновения лезть вообще не будет.

Почему?

Потому что капитан больно молод, горяч и нетерпелив. А тут такое дело что не терпит спешки. Ибо чревато.

Выслушав, я на несколько минут замолчал, а затем с тяжелейшим вздохом-стоном кивнул.

Я добровольно отдал самое вкусное – проникновением в рухнувший беспилотный курьер будет заниматься старший и единственный механик Вафамыч, самостоятельно при этом определяя порядок действий и общую скорость.

Да. Я только что стал взрослее и мудрее. Это и есть подступающая зрелость? Время собой гордиться. Но как же гложет изнутри зависть…

Я выполнил все поручения механика. Закрепил костыли. Протянул два троса. Повесил пару тусклых ламп. Поправил наши солнечные батареи, что по-прежнему были направлены на местное не слишком щедрое светило. Затем, усевшись в рубке перед экранами, я принялся наблюдать, как старый опытный механик, успевший уже внимательно просмотреть сделанные мною записи и все решить, занимается подготовкой к прорезанию прохода в обшивке.